"Аметистовое ожерелье" - читать интересную книгу автора (Брендан Мэри)

Глава шестая

Он хотел бы снова переговорить с ней о возможных условиях возвращения ее фамильных драгоценностей. Какое благородство! И чего бы он хотел вместо них? Ее саму в его постели? Да, в этом все мужчины одинаковы, насмешливо подумала Элизабет, с презрением отшвырнув письмо. Но вдруг сердце у нее замерло, и она быстро вскочила с кровати. Точно в таких выражениях излагал свои мысли и граф Кэдмор, когда посылал ей свои записки.

Она опустилась на бархатный пуф перед трельяжем и пристально вгляделась в свое отражение в зеркале. Заметив тонкую линию возле рта, она провела по ней пальцем и очень удивилась, почему не заметила морщинку раньше. Интересно, откуда она взялась? Еще раз, внимательно изучив свое лицо, Элизабет пришла к выводу, что с ее первого выхода в свет она изменилась крайне мало. А ведь тогда она так гордилась своей красотой…

Тогда многие мужчины предлагали ей свое покровительство. Похоже, появился еще один, который хочет пополнить их число. И ее больше всего ужасало, что этот человек может добиться своего…

– Его преподобие Тиммс был немного не в себе. – Эдвина вслед за Элизабет вышла из церкви. – Петтифер сказал, что сегодня ты получила от кого-то письмо. Еще он сказал, что его принес молодой слуга в роскошной черной ливрее, отделанной золотыми позументами. Петтифер утверждает, что теперь это цвета новоиспеченного виконта Стрэттона. Так письмо от него?

– Мне кажется, это мое личное дело, – отозвалась Элизабет.

– Ты моя внучка, и я имею полное право знать, что происходит между тобой и моим другом, – строго выговорила бабушка.

– Ты немного опоздала со своей заботой… Ах, да, бабушке положено беспокоиться о внучке, – сказала Элизабет приторным тоном. – Да, дорогая бабушка, я получила письмо от твоего доброго знакомого. В нем он предлагает пересмотреть условия выплаты. А для того, чтобы я согласилась на встречу с ним, он намекнул, что хочет немедленно вернуть мои драгоценности…

– Я же говорила тебе, Лиззи, это очень обходительный человек. Истинный джентльмен.

– Как же! В обмен на свою обходительность он потребует моего немедленного согласия на его новые предложения, – возразила Элизабет.

Эдвина с удивлением посмотрела на внучку.

– О, разве я тебе не говорила? – невинным тоном спросила Элизабет. – Виконт любезно перечислил несколько вариантов на мой выбор на тот случай, если ты не вернешь ему денег. Например, долговую тюрьму для тебя и панель для меня. Но сначала я должна отработать у него шесть лет любовницей.

– Я поговорю с ним, – строго сказала Эдвина, – он явно зарвался. Надо пресечь это в корне.

– Ничего ты ему не скажешь! – с отчаянием воскликнула Элизабет. – Не осмелишься. Росс Трилоуни – могущественный и влиятельный человек, и ты сама это знаешь. Деньги его, похоже, мало интересуют – в письме он даже не упомянул о них. По-моему, он хочет отомстить тебе за то, что ты его перехитрила. И тут уж он себя покажет! – уверенно сказала Элизабет. – Я понимаю, что ты все это затеяла из лучших побуждений, в надежде обеспечить мне счастливое будущее, но… – Элизабет глубоко вздохнула. – Но, видно, у твоего друга есть свои собственные соображения, как устроить свою жизнь, и, кажется, из-за этого он стал нашим заклятым врагом. Что же ты наделала, бабушка?!

Склонившись над худеньким мальчиком, выводившим мелом свое имя на доске, лежавшей у него на коленях, Элизабет невольно задержала дыхание – грязные волосы ребенка свалялись, от изношенной, давно не стираной одежды отвратительно пахло. Но она взяла мелок из его худой руки и исправила две ошибки в имени.

Хью Клеменс проверял задание у детей, сидевших на последней лавке.

– Дети, урок закончен, – объявил Хью. Ученики стали сдавать свои дощечки и мелки священнику. Хотя в помещении склада было холодно и сыро, дети не спешили его покинуть.

– Как жаль, что это окно не выходит на юг, а то бы здесь было светлее и теплее, – сказала Элизабет, когда они с Хью остались одни.

– Если бы не доброта мистера Грэнтхема, у детей не было бы никакой школы, – многозначительно заметил Хью Клеменс. – Мы должны молиться Богу, что двадцать беспризорников могут учиться здесь грамоте. Если бы у нас были хоть какие-то средства на постройку школы…

Заперев склад, Хью вежливо взял Элизабет под руку. От склада до прихода его преподобия минут десять ходьбы. Там его старенькая мама угостит их горячим, чаем с непропеченным пирогом, потом Хью отвезет Элизабет домой в своей расшатанной коляске.

В стороне они заметили мужчину и женщину, которые громко ругались и отчаянно жестикулировали. Хыо крепче сжал руку Элизабет и прибавил шагу.

– Леди Элизабет?

Элизабет сначала не заметила, что женщина обращается именно к ней.

– Леди Элизабет Роу? – уже более уверенно проговорила женщина.

Элизабет и священник остановились.

– Вроде кто-то позвал меня, – растерянно проговорила Элизабет и обернулась. Женщина откинула со лба темно-каштановые волосы и лукаво улыбнулась.

– Джейн! Джейн Доусон! – воскликнула Элизабет.

– Я была Доусон, пока десять лет назад не вышла замуж за полковника Силби. Мне тогда казалось, что мне повезло больше, чем вам. Никогда не знаешь, что ждет тебя впереди, – сказала Джейн.

– Что же все-таки с вами случилось? Ваш муж умер? – с участием спросила Элизабет.

– Если бы! Я даже не знаю, где его носит, – сухо проговорила Джейн. – Оказалось, что он многоженец – одна жена в Йоркшире, другая – в Португалии. Он там воевал в составе английской армии. И он вовсе не полковник, а сержант. Все эти армейские одного поля ягоды! Взять хотя бы вашего лейтенанта Хэверинга. Одно слово – армия негодяев! – с возмущением проговорила Джейн и оглядела Элизабет с головы до ног. – Вы прекрасно выглядите. Такой был грандиозный скандал, а с вас как с гуся вода…

– Этим я обязана своей бабушке по материнской линии. Если бы не она, не знаю, что бы со мной, было… – призналась Элизабет.

– То же, что сейчас со мной, – уверенно сказала Джейн.

– Ваши родители знают, что вы здесь живете? – спросила Элизабет.

– Когда стало известно, что я вышла замуж за Силби, отец велел мне его бросить и вернуться домой. Но я любила Силби и верила, что он любит меня, и не послушалась отца. Тогда он отрекся от меня, а через некоторое время и этот негодяй Силби бросил меня с маленьким сыном на руках.

– У вас есть сын! И он тоже живет здесь? Ну, это уж слишком! Поедемте ко мне домой, я что-нибудь придумаю, – предложила Элизабет.

– Что вы! Я не могу… Он ни за что не отпустит меня… пока я не расплачусь с ним…

– Кто? Кого вы имеете в виду?

– Она имеет в виду меня, – вдруг раздался рядом чей-то мужской голос. Мужчина подошел к Джейн и обхватил ее за плечи сильной рукой.

Хью подошел к Элизабет и, взяв ее под руку, потянул за собой.

– Вы опять за свое, Лич? Разве нельзя пойти работать докером, чтобы заработать себе на жизнь? – к удивлению Элизабет, проговорил священник.

– Не вмешивайтесь не в свое дело, ваше преподобие, – грозно проговорил мужчина. – Не то я не посмотрю, что вы священник!

– Не спорьте с ним, – прошептала Джейн. – Уходите… Извините меня… мне не следовало заговаривать с вами… – Подобрав юбки, она вырвалась из рук мужчины и исчезла в темном дверном проеме мрачного дома.

– Подумай, Элизабет, прислушайся к тому, что говорит его преподобие. Люди, подобные Личу, шутить не любят. Они играют по правилам, принятым в преступном мире, – убеждала внучку Эдвина. Но по лицу Элизабет было видно, что она не собирается уступать, и бабушка в отчаянии всплеснула руками. Она посмотрела на Хью Клеменса, который топтался у двери, еще не решив, надо ли ему входить в гостиную. – Ваше преподобие, поговорите с ней. Но знайте – на вас лежит ответственность за все, что произошло. Вы не должны были втягивать девушку благородного происхождения в эту затею с посещением городских трущоб. Там, где нищета и воровство, благородной девушке просто опасно появляться. Ей надо внушить, что однажды может случиться непоправимое.

– Не надо проводить со мной душеспасительные беседы, – раздраженно проговорила Элизабет. – И не надо винить его преподобие за то, что я занимаюсь благотворительностью. Только сегодня я осознала всю важность того, что мы делаем, потому что увидела, в какой ужасающей нищете живут еще люди. И если вы думаете, что я хотя бы на минуту оставлю свою давнишнюю подругу и ее сына в руках этого мерзкого человека…

Хью, наконец, решил, что нужно войти в гостиную.

– Послушайте, Элизабет, – обратился он к своей помощнице. – Это не просто спасение… э… падшей женщины и ее сына. Все дело в Личе. Натаниэль Лич и его мать держат под своим началом шайку воров-карманников и целую армию продажных жриц любви. Они – худшие из обитателей социального дна Лондона.

– Меня это не пугает! – гневно выкрикнула Элизабет, и глаза у нее сверкнули синим пламенем.

– Прислушайтесь к моим словам, Элизабет, – не переставал убеждать священник. – Вы не знаете, но миссис Силби находится в полной зависимости от Лича. Он втерся к ней в доверие под видом преданного друга, когда ее бросил муж и она оказалась без средств к существованию. Он кормил и одевал ее, будто бы из сочувствия, но когда пришло время платить, предстал перед ней в своем истинном свете – как неуступчивый и жестокий ростовщик. Он забирал у нее почти все, что платили ей клиенты, которых он для нее находил, отдавая ей жалкие гроши, и ей приходилось снова занимать у него, все больше увязая в долгах. Наконец долги выросли настолько, что ловушка захлопнулась. Лич убедил ее, что ей никогда с ним не рассчитаться и что она никогда не станет свободной. Вам покажется невероятным и бесчеловечным, но ее родителям абсолютно все равно, что случилось с их дочерью, если вы к ним обратитесь с просьбой помочь ей и их внуку, они не станут вас слушать…

– Бабушка, дай мне немного денег, – потребовала Элизабет, отвернувшись от Хью Клеменса. – Я умоляю тебя выделить их из моего наследства, чтобы помочь человеку, которому сейчас в сто раз тяжелее, чем было десять лет назад мне самой, – проговорила она дрожащим голосом, со слезами на глазах.

– Элизабет, ты сошла с ума, – возмутилась Эдвина. – Неужели ты думаешь, я позволю тебе вовлечь нас в борьбу с этим мерзавцем? Именно борьбу, потому что если тунеядец Лич вдруг узнает, что у нас в доме только две женщины и слуги, он может подослать к нам своих сообщников, и они обворуют нас. Или убьют прямо в постели! Все, с меня хватит! Я больше не желаю слушать твои глупые речи, Элизабет! И запомни: я запрещаю тебе появляться там. Если ты меня ослушаешься, клянусь, ты об этом горько пожалеешь! – властно проговорила Эдвина и направилась к двери.

– Мне очень жаль, Элизабет, – сказал Хью. – Это я во всем виноват. Ваша бабушка совершенно права, отругав меня. Если бы я не привлек вас к работе в воскресной школе, вы бы никогда не встретились с миссис Силби и не подверглись бы такой опасности.

– Я рада, что встретила ее, – перебила его Элизабет. – И прошу вас, не казните себя. Я согласилась работать в воскресной школе по собственной воле и не хочу ее бросать.

– Если вы хотите этого, то позвольте мне проявить заботу о вас и, если понадобится, защитить вас. Я был бы рад защищать вас своим именем и скромным призванием…

Элизабет сжала его руки.

– Не продолжайте, Хью. Я очень благодарна, что встретила в вашем лице преданного и верного друга. День был, мягко говоря, трудным, – добавила Элизабет, усмехнувшись, – так что пора бы и отдохнуть. Но сначала мне надо найти бабушку и помириться с ней. Думаю, после этого мне будет легче заснуть.

– Нет, Джози, дай мне ночную рубашку с длинными рукавами – ночь сегодня будет холодной, – велела Элизабет своей служанке. Джози отложила легкую сорочку и достала другую, из плотного ворсистого хлопка, и повесила ее согреться на спинку кресла у камина.

Сняв платье, Элизабет подошла к горящему камину, с удовольствием вдыхая запах свежести, исходивший от выстиранной вещи. Постепенно переживания сегодняшнего дня начали меркнуть под влиянием домашнего покоя и тепла. Она разделась и стала смывать с себя трущобную копоть и грязь, оттирая руки, плечи и грудь горячей водой, налитой в широкую чашу, стоявшую около ее письменного столика. Вдруг она краем глаза увидала записку, лежавшую на бюро. Сердце у нее бешено забилось, и она нетерпеливо схватила письмо мокрыми руками. Росс Трилоуни предлагал встретиться снова… Элизабет подошла к кровати и села.

Если она не испугалась ловушки, в которую попала в воскресенье в трущобной части Лондона, то встретиться с Россом для нее – пара пустяков. Она ничего при этом не теряет: ни доброго имени, ни своих драгоценностей – ни того, ни другого у нее нет.

Элизабет посмотрела в окно – уже стемнело. Еще не очень поздно, только девять. Бабушка уже спит.

Она взглянула на Джози.

– Достань мое синее бархатное платье и черный атласный плащ… тот, что с капюшоном. – Элизабет усмехнулась, видя, что Джози с недоумением смотрит на нее. – Мне нужно ненадолго уйти из дома, и, к моему сожалению, тебе придется пойти со мной.