"Наследство Уэстмера" - читать интересную книгу автора (Николс Мэри)

Глава седьмая

В театр Белла надела шелковое розовое платье. Лента более густого оттенка была продернута сквозь ткань на лифе и на рукавах с буфами. Темные локоны украшала малюсенькая розовая шляпка, отделанная крошечными перышками тоже розового цвета. Шляпка завязывалась под подбородком бантом из лент. На шее у нее красовались темно-красные гранатовые бусы, когда-то принадлежавшие матери и отданные Белле отцом. Несмотря на свой высокий рост, Белла была очень женственной и утонченной.

Генриетта сменила траурный наряд на темно-фиолетовый, и они с Беллой отправились в новой карете в «Ковент-Гарден». Они подъехали прямо к его дверям. Белла впервые в жизни вошла в лондонский театр. Какое же это оказалось помпезное зрелище! Все были одеты по последней моде и с любопытством разглядывали друг друга. Как только они присоединились к мистеру и миссис Фулбрайт и заняли свои места в ложе, Белла тоже принялась с интересом на все смотреть.

Внизу в партере публика либо читала программки, либо лицезрела окружающих сквозь лорнеты. С передних рядов балкона раздавались шум и смех – знакомые здоровались и разговаривали. А высоко наверху, на галерке, сидели те, кто не мог себе позволить дорогие билеты, но и эти зрители были настроены на то, чтобы получить удовольствие. Напротив располагались ложи, и в одной из них Белла разглядела Роберта в черном фраке, белом узорчатом жилете и пурпурном галстуке, в котором блестела бриллиантовая булавка. Она не видела его со званого вечера Генриетты Он оживленно беседовал с двумя молодыми джентльменами и тремя дамами. Вдруг он заметил Беллу и, прежде чем она успела отвести взгляд, поклонился ей. После этого он продолжил веселый разговор с молодой леди, сидящей рядом с ним.

– Вон там Роберт, – Белла указала на него Генриетте.

– Понятно. Он не сказал мне, что собирается в театр Если бы я об этом знала, он поехал бы с нами.

– Кузина Генриетта, так или иначе, но он занят с другими. – Белла безуспешно попыталась скрыть обиду.

– Вижу. – Генриетта поджала губы. – Мне есть что сказать по поводу его безобразного отношения к вам. Я-то думала, что вы помирились.

– Мы и помирились. Пожалуйста, ничего ему не говорите.

Генриетта не успела ответить, так как оркестр заиграл увертюру и поднялся занавес. Белла повернулась к сцене, твердо решив насладиться увиденным. До антракта она и взгляда не бросила в сторону ложи Роберта, но когда все же посмотрела туда, то удивилась – ложа была пуста.

Вокруг ходили люди, здоровались друг с другом, заглядывали в соседние ложи. Мистер Фулбрайт тоже вышел, но вскоре вернулся в сопровождении Джорджа, Роберта и Дезмонда.

– Вы знакомы с моим сыном Джорджем? – обратился мистер Фулбрайт к Генриетте.

– Да, конечно. Добрый вечер, мистер Фулбрайт. Позвольте представить вам мисс Хантли.

Джордж поклонился им обеим.

– Миссис Хантли. Мисс Хантли. Могу ли я познакомить вас с мистером Дезмондом Нортоном?

Перед Беллой стоял мужчина лет сорока, худой и жилистый, с резкими, аскетическими чертами лица и пытливыми серыми глазами. Они обменялись поклонами.

– Роберт, – обратилась Генриетта к сыну, стоявшему позади Джорджа и Дезмонда. – Я жду тебя завтра в полдень на Холлес-стрит. Мне необходимо с тобой поговорить.

Белла уже сожалела о том, что указала Генриетте на Роберта, когда он сидел в ложе, но, несомненно, та все равно его увидела бы. А куда, интересно, подевались молодые дамы, которые тоже там были?

– Хорошо, мама, – Роберт согласно кивнул и повернулся к Белле. – Мисс Хантли, я к вашим услугам.

Белла слегка склонила голову, не зная, что ему сказать.

– Капитан, вам нравится спектакль?

– Да, очень веселый, – ответил он – и попал впросак, так как давали трагедию. Вероятно, ему было весело от общества молодых дам.

– Как вы находите Лондон, мисс Хантли? – спросил Джордж.

– Мне все очень интересно, – ответила Белла. – Это город контрастов: богатство и бедность, широкие улицы и грязные переулки, однообразие и яркий колорит, великолепие и убожество. И очень шумно.

– Вы хорошо все описали, мисс Хантли, – сказал Дезмонд. – Надеюсь, на вас это не навевает скуку.

– О нет.

– Мисс Хантли многим интересуется, – вставил Роберт. – На днях я слышал, как она рассуждала об античности. И проблемы крестьян ей тоже знакомы.

Он хотел уколоть ее, но Белла и виду не подала, что он попал в цель. Вместо этого она пустила в Роберта его же стрелу:

– Если бы люди, обладающие привилегиями, больше обращали внимания на то, что происходит вокруг них, то, вероятно, заметили бы несчастья других и поняли бы, что в жизни присутствуют не только наслаждения.

Джордж рассмеялся.

– Вы выиграли партию, мисс Хантли. Что ты на это скажешь, Роберт, дружище?

Но тут зазвенел звонок, оповещающий о конце антракта, и все начали расходиться по своим местам.

– Тебя спас звонок, – сказал Роберту Джордж. Белла наблюдала за противоположной ложей.

Спустя две минуты там вновь появились дамы. Миссис Хантли неодобрительно прищелкнула языком. Белле было трудно следить за ходом спектакля, так как одна из дам, прикрывшись веером, что-то шептала на ухо Роберту, а он смеялся в ответ.

До сих пор Белла не знала, что такое ревность, но сейчас она кипела от злости.

Роберт сам себя ненавидел и с трудом выносил Китти, которая всегда была его верной подругой и любовницей. Он видел, как юная леди в розовом платье из ложи напротив, напряженно выпрямившись и приподняв подбородок, не сводит глаз со сцены и при этом так яростно обмахивается веером, что дуновение воздуха доносится до всех сидящих в ложе. Он заслужил ее недовольство. А завтра ему предстоит выговор от матери. И это он тоже заслужил.

Почему он настаивал на продолжении их «игры»? Ведь Белла хочет, чтобы они ее прекратили. Она так и сказала: «чем скорее, тем лучше». Поэтому-то он и устроил собственный «спектакль», демонстрируя ей свою независимость, а теперь горько в этом раскаивается. Белла ни за что его не простит. Еще до конца представления он встал и, извинившись, удалился. Ему необходимо время, чтобы подумать, а в компании это сделать невозможно. Он не стал брать кеб, а пошел пешком.

Зачем он согласился на предложение Дезмонда взять отдельную ложу и пригласить трех дам? Он хотел вовсе не этого, а объяснения с Беллой. Хотел попросить ее забыть про наследство и стать его женой. Он сможет заработать на жизнь. Пусть она не будет графиней Уэстмер, но он сделает для ее счастья все, что в его силах.

Он не помнил, как добрался до дома и где был. Раздевшись, бросился на кровать. Завтра – вернее сегодня, так как уже светало, – он должен пойти на Холлес-стрит и встретиться с мамой. И с Беллой. Белла… Он заснул, шепча ее имя.

На следующее утро Генриетта «была дома» для посетителей. Кое-кто просто оставил свою визитную карточку, а другие были расположены побеседовать за угощением. Белла сидела рядом со своей «опекуншей», вела непринужденный разговор и слушала сплетни. Некоторые показались ей настолько неприличными, что она с трудом сохраняла невозмутимость. Почти наступил полдень, и посетители стали расходиться. Появился дворецкий, и у Беллы перехватило дыхание, но пришел не Роберт, а Эдуард с Шарлоттой. Они задержались в дверях, оглядывая присутствующих. Наконец Эдуард поспешно поклонился матери, которая встала им навстречу.

– Как я рада вас видеть. Вы со всеми знакомы, не так ли? – спросила Генриетта, целуя Шарлотту в щеку.

– Да, мэм. – Она посмотрела на Беллу и сказала: – Как поживаете, мисс Хантли?

– Спасибо, хорошо, мисс Меллиш. Шарлотта тут же повернулась к ней спиной и заговорила с Генриеттой:

– Я принесла приглашения на бал, миссис Хантли. Он состоится в пятницу, семнадцатого мая, и, как я уже говорила, на нем будет объявлено о помолвке.

– Благодарю, дорогая. Желаю вам обоим счастья. Шарлотта вдруг повернулась к Белле.

– А вы, мисс Хантли? Вы желаете нам счастья? Белла не сводила глаз с двери, ожидая прихода Роберта. Шарлотта с вызовом смотрела на нее, и Белла выдавила улыбку.

– Конечно, я желаю вам счастья. Примите мои поздравления.

– Как чувствует себя ваш дедушка?

Белла изумилась столь неожиданному повороту разговора, но спокойно ответила:

– Мисс Баттерзби сообщила мне, что он здоров, за исключением подагры.

На лице Шарлотты появилась довольная кошачья улыбка.

– Ну, от подагры не умирают. Будем надеяться, что он еще долго протянет.

– Дай Бог, – сказала Генриетта, видя, что ее юная родственница настолько потрясена, что молчит.

Белла украдкой взглянула на Эдуарда. Он выглядел как обычно: красив и ухожен, с дружелюбной улыбкой. Старая дама в Уэстмерском лесу предупреждала Беллу быть осторожной с теми, кому она доверяет. Уж не Эдуарда ли она имела в виду? Нет, конечно. Эта мысль просто нелепа.

– Капитан Роберт Хантли, мэм, – услышала она голос дворецкого.

И вот уже Роберт стоял среди них, одетый в коричневый сюртук тонкого сукна и полосатые брюки, обтягивающие его длинные ноги. Он раскланивался и здоровался со всеми, смеясь и шутливо перебраниваясь с братом. Но Беллу поразило то, что он бледен, осунулся и под глазами у него темные круги. Это ее вина!

Обойдя всех, он остановился перед Беллой и низко ей поклонился.

– Мисс Хантли, – подчеркнуто вежливо произнес он, – надеюсь, вы в добром здравии?

Она сделала реверанс и ответила:

– Да, благодарю вас. – Но затем не удержалась и сказала: – Я уверена, что вы получили удовольствие от вчерашнего спектакля… судя по тому, как вы были оживлены.

Роберт улыбнулся и устало произнес:

– Внешность может быть обманчива.

– Да, конечно. Мне жаль, если спектакль вам не понравился, но зато вы наслаждались компанией. Что касается меня, то игра актеров показалась мне немного утрированной. Когда человек умирает от несчастной любви, он не кричит, правда? О душевной муке трудно даже говорить.

Ему хотелось спросить ее, не по собственному ли опыту она знает это, но он передумал. Хотя Белла права – говорить об этом невозможно.

– Сомневаюсь, что актера услышали бы на галерке, если бы он не повысил голоса.

– Согласна. Но конец меня разочаровал. А вы как считаете?

– Я не остался до конца, так как мне надоел герой с его слабостями.

– Неужели это настолько плохо? – раздался голос Шарлотты. – Мы с Эдуардом собираемся пойти на этот спектакль, но теперь, наверное, воздержимся. Я ненавижу слабость в мужчине.

– Иногда это не слабость, а чувствительность. Не следует путать эти два понятия.

– Но чувствительность может быть неуместна. Некоторые ею пользуются. Вот Эдуард, например, так чувствителен к предполагаемым бедам других, что пренебрегает собственными интересами.

– В таком случае я рада, что у него есть вы, чтобы исправить этот недостаток, мисс Меллиш, – сказала Белла, а Роберт отвернулся и закашлял, чтобы не рассмеяться.

– Я это и делаю, – невозмутимо заявила Шарлотта. – Будьте в этом уверены, мисс Хантли. Вам никогда не стать графиней Уэстмер.

– Шарлотта! – Эдуард, беседовавший с матерью, повернулся к невесте, услыхав ее последнее замечание. – Тебе не следовало это говорить.

– Ей надо об этом знать.

– Белла прекрасно во всем разбирается. – Роберт подошел к Белле. – И вам ни к чему вдаваться в тонкости этого дела.

– О, какой вы, оказывается, верный любовник. А я слышала обратное. Я слышала, что некая Китти О’Донован…

– Любовник? – У Роберта приподнялась бровь, и он сделался очень похожим на брата. Белла раньше этого не замечала. Но быть похожим внешне не значит иметь такой же характер. Один обладает изысканными манерами и спокойным темпераментом, другой непостоянен и переменчив. – Это слово оскорбительно для мисс Хантли и для меня.

– Полагаю, что Шарлотта хотела сказать «жених», – поспешил вмешаться Эдуард. – Вы ведь, в конце концов, помолвлены.

– Эдуард, это же секрет, – ужаснулась Белла.

– Секрет! – воскликнула Шарлотта. – Да о нем знают все – весь высший свет говорит об этом и высчитывает, сколько вы стоите. Одни говорят, двадцать тысяч в год по крайней мере, а другие лучше осведомлены, но помалкивают, так как старый граф помешался и запутался в собственных делах. И это не упоминая менее приятные слухи. Пересказать их вам?

– Шарлотта, – Эдуард предостерегающе положил руку ей на плечо, – ты и так сказала более чем достаточно. – Он повернулся к Белле, растерявшейся от поведения Шарлотты. – Я весьма сожалею, Белла. Но не я выдал твой секрет.

– Я не желаю об этом говорить, – сказала Белла. Шарлотта расхохоталась – ее не остановил упрек Эдуарда.

– Неужели вы думаете, что этот дурачок граф де Курвиль будет держать язык за зубами? Он рассказал своей сестрице Колетт, а та – леди Бостон, страшной болтушке. Вы ее, разумеется, не знаете, поскольку в Лондоне недавно, но могу вас заверить, что эта дама знает все, а то, чего не знает, разузнает.

Белла была в ужасе. Она совсем забыла о Луи, но ведь именно неуклюжая попытка Луи сделать ей предложение побудила Роберта привезти ее в Лондон.

– Луи в городе?

– Где же ему еще быть? – ответила Шарлотта. – Он говорит, что вы получите по заслугам… да и он тоже, так как ему никогда не бывать графом Уэстмером.

– Шарлотта, нам пора, – прервал ее Эдуард, пока она не наговорила еще чего-нибудь. – Пойдем. – Он схватил ее за руку и повел к двери.

– Что случилось с Эдуардом? – спросила Генриетта, которая провожала своих гостей. – Он собирался побыть у меня, а сейчас буквально выбежал из дверей.

– По-моему, Шарлотте нездоровится, – ответил Роберт. – Ей стало жарко. – Он взглянул на Беллу и заметил ответный насмешливый огонек в ее глазах.

– Здесь совсем не жарко, – удивилась Генриетта.

– Я не это имею в виду, мама. Ее разгорячил спор.

– Ты, надеюсь, с ней не поссорился? Что с тобой происходит?

– Они не поссорились, – заступилась за Роберта Белла. – Просто не поняли друг друга.

– А… дело о наследстве. Видите ли, я начинаю думать, что слухи оправданны и его светлость немного не в себе, если стал причиной стольких пересудов.

– Вы тоже об этом слышали? – спросила Белла.

– О, это ничего не значит. Жизнь некоторых людей настолько пуста, что они заполняют ее разговорами о других. Пусть вас это не волнует. А теперь я должна попрощаться с остальными гостями. После этого, Роберт, я хочу поговорить с тобой.

Она оставила Роберта и Беллу вдвоем. Белла спрятала сжатые в кулаки ладони в складках юбки, чтобы унять дрожь. На Роберта она старалась не смотреть. Выходит, что из всех людей, кого она встретила в Лондоне, только Генриетта выказала ей сердечность. Для остальных она была предметом зависти, неприязни и, в лучшем случае, любопытства.

– Белла, мне очень жаль, что тебе пришлось это выслушать, – тихо сказал Роберт.

– Ты знал о слухах?

– Слухи есть всегда. Мама права – некоторым людям просто нечего делать.

– Что они говорят?

– Обсуждают душевное здоровье его светлости… ну, то, о чем говорил в Уэстмере Луи.

– Но ты ведь знаешь, что у дедушки с головой все в порядке. У него острый ум.

– Да, острее не бывает.

Она не заметила иронии, прозвучавшей в его голосе.

– Пожалуй, я завтра поеду домой. Все оказалось совсем не так, как я себе представляла. Мне ничего не остается, как вернуться в Уэстмер и сказать дедушке, что я не могу подчиниться его желанию.

– Не будь такой простофилей.

– Я не простофиля, – сквозь зубы процедила она, боясь, что Генриетта может их услышать. – Я не могу выйти замуж ни за кого из вас, а дедушка не изменит своего решения. Он так и сказал Эдуарду.

– Откуда тебе это известно?

– Я случайно услышала, как Эдуард говорил это Шарлотте. Вот почему она так злится. Роберт, я не хочу, чтобы люди злились. Я должна вернуться домой и уповать на дедушкину милость.

– Разве ты не понимаешь, что это еще больше развяжет людям языки? Где твоя гордость?

– Моя гордость! При чем здесь моя гордость?

– А вот моя гордость имеет ко всему этому отношение, – сказал Роберт. – Из-за тебя я буду выглядеть дураком.

– Ты прекрасно справляешься с этим и без моего участия, развлекаясь с другой дамой на виду у всех, – не сдержалась Белла. – И если Шарлотта права и наша помолвка – так называемая помолвка – ни для кого не секрет, то такое поведение непростительно.

– Ты хотела ссоры, и вот случай для тебя представился. Скажи маме, что никогда меня не простишь. Расторгни помолвку. – Роберт рисковал, как никогда в жизни, хотя сохранял спокойное выражение лица.

Белла колебалась, уставившись в пол. Неужели он намеренно любезничал в театре с молодыми дамами, чтобы дать ей возможность с ним поссориться? У нее не было сил посмотреть на него, так как она сразу вспомнит о том поцелуе и начнет дрожать. С ней так уже бывало, даже если он не находился рядом. А теперь, когда он стоял настолько близко, что она почти ощущала тепло его тела, унять дрожь было невозможно. Ноги у нее вдруг подогнулись, и она опустилась на диван.

– Итак? – потребовал он ответа.

– Твоя мама сочтет меня черствой, если я разорву помолвку всего лишь из-за одного проступка. – Белле удалось холодно улыбнуться. – Она настоит на том, чтобы мы поцеловались и помирились.

Он откинул полы сюртука и уселся около нее.

– Тебе этого хочется? – еле слышно произнес он. Он опять ее дразнит. Он что, лоцелует ее, если она скажет «да»?

– Я могла бы обвинить твоих дурных друзей в том, что они сбивают тебя с пути.

– Меня никто не сбивает, – заявил Роберт, но сердце у него подпрыгнуло оттого, что она не ухватилась за предложенную ей возможность расторгнуть помолвку. – Что касается дурных друзей, то к Джорджу Фулбрайту это никак не относится. Он – верный собрат по оружию. И по отношению к его родителям, у которых ты вчера была в гостях, это тоже несправедливо. Дезмонд Нортон – джентльмен. Он владеет весьма уважаемой и процветающей издательской фирмой и наследник отцовского состояния.

– Он издатель? – оживилась Белла, на минуту забыв про ссору. – Роберт, ты должен меня с ним познакомить.

– Джордж, насколько мне помнится, познакомил вас вчера вечером.

– Я имею в виду – представить официально. Пожалуйста, Роберт.

– Но зачем?

– Я должна зарабатывать себе на жизнь. Мне кажется, что я могла бы писать.

– Зарабатывать себе на жизнь! Какая чушь.

– Это не чушь. Я давно об этом думала. Если я буду самостоятельна, то мне не придется вообще выходить замуж.

– Глупости! Ты понятия не имеешь, как это трудно.

– Я должна попробовать. Пожалуйста, Роберт.

– И что потом? – уже мягче спросил он.

– Потом?

– Ты станешь такой богатой и известной, что не соизволишь меня узнать?

– Грешно так меня дразнить.

– С чего ты решила, что я тебя дразню?

– Я слишком хорошо тебя изучила. – Белла едва сдерживала слезы. – Уходи и оставь меня одну.

Но тут вошла Генриетта и направилась к ним. Роберт встал, а она уселась около Беллы.

– Ну-с, Роберт, я хочу, чтобы ты объяснился, – начала Генриетта. – Привести этих… этих…

– Дам легкого поведения, – уточнила Белла, бросив на Роберта ядовитый взгляд.

Генриетта была поражена, но продолжила отчитывать сына:

– Ради бога, сядь. Я сверну себе шею, глядя на тебя снизу вверх. – Она подождала, пока он сядет на стул напротив. – Ты перешел все границы дозволенного, когда пригласил этих… этих женщин сомнительного поведения туда, где, как тебе известно, будем мы с Беллой. О чем ты только думаешь? Удивительно, что Белла согласилась выйти за тебя.

– Я тоже этому удивляюсь, – печальным голосом сказал он.

– И поделом тебе будет, если она расторгнет помолвку. Вы о ней еще не объявили, так что… Но я надеюсь, что до этого дело не дойдет. Белла, ради меня, вы простите этого шалопая и дадите ему возможность исправиться?

Как ей поступить? Не может же она сказать, что сейчас же разорвет помолвку. И заявить, что она уже устала от Лондона и хочет вернуться домой, тоже не может. А тут еще появилась возможность познакомиться с настоящим издателем.

– Да, конечно, – ответила Белла. – В конце концов, это всего лишь небольшой проступок, и было бы несправедливо так наказывать его.

Генриетта с облегчением вздохнула.

– Роберт, ты прощен, но не многие молодые леди поступили бы так великодушно.

– Спасибо, дорогая, – голосом раскаивающегося грешника произнес Роберт, подходя к Белле и поднося к губам ее руку. При этом он улыбался, и Белле очень захотелось залепить ему пощечину.

Генриетта позвонила в колокольчик, а когда появилась служанка, велела подавать ланч.

– После еды Роберт поедет с вами покататься верхом, – сказала она Белле. – И постарайтесь, чтобы вас увидели вместе. Только так можно заставить сплетников замолчать.

– Не лучше ли нам прокатиться в ландо? – предложила Белла, опасаясь оставаться с Робертом наедине. – Тогда и вы могли бы поехать с нами.

– Нет, карета нужна мне самой. Я собираюсь навестить леди Джерси. Она обещала достать билеты в Альмакс, а Роберт нас туда сопроводит.

– Мама, трудно представить себе что-то более скучное, – запротестовал Роберт. – Придется нарядиться в короткие панталоны и чулки, танцевать бесконечные контрдансы, а пить один лимонад.

– Тем не менее, если ты хочешь, чтобы на тебя обратили внимание, необходимо появиться именно в этом зале.

Ясно, что Генриетта была полна решимости их соединить, и Белле ничего не оставалось, как в течение всего ланча слушать ее рассказы про еженедельные танцы с ужином в Альмаксе, которые устраивали пять самых влиятельных лондонских матрон. Но хуже всего было то, что Роберт пребывал в развеселом настроении. Как можно быть таким легкомысленным? – недоумевала Белла.

Она отправилась кататься верхом с тяжелым сердцем. От болтовни Роберта ей хотелось кричать, проклиная злую судьбу, которая загнала ее в эту ситуацию. Они ехали шагом по аллее, раскланиваясь направо и налево, так что указания Генриетты они выполнили.

– Мы сделали то, о чем просила твоя мама, – сказала наконец Белла. – Теперь мы можем вернуться домой?

– Хорошо.

– Ой, ты только взгляни туда. Ты когда-нибудь видел что-нибудь подобное? – Белла указала хлыстом в сторону, а Роберт подумал, что Белле несвойственно долго находиться в подавленном настроении.

Он увидел высоченный бледно-желтый фаэтон с черными полосками и завитушками, громадными желтыми колесами и красными спицами. Им управлял Луи, граф де Курвиль, одетый в блестящий желтый сюртук с огромными перламутровыми пуговицами и полосатый черно-желтый жилет. Рядом с ним сидела молодая леди в такой большой желтой соломенной шляпе, каких Белла никогда не видела. Большущее перо обвивало поля шляпы и свисало вниз, касаясь нарумяненной щеки.

– Это Луи, – пробормотал Роберт.

– А кто молодая леди?

– Его сестра Колетт. Ты ее знаешь?

– Кажется, нет. Возможно, я видела ее, когда была совсем маленькой.

Луи их заметил и придержал прекрасную пару вороных.

– Да это кузен Роберт, – весело крикнул он, приподнимая шляпу. – И кузина Изабелла. Как поживаете? – Он окинул ее взглядом. – Вы хорошо выглядите. Городская жизнь пошла вам на пользу.

– Благодарю вас, Луи. – Белла не оробела и посмотрела ему прямо в глаза. – Вы тоже замечательно выглядите.

– Спасибо. Вы знакомы с моей сестрой?

– Нет. Здравствуйте, мисс де Курвиль.

– Так это и есть наследница? – спросила у брата Колетт. – Да она очень мила. – Колетт улыбнулась Белле. – Мне так вас жалко, дорогая. Это нелегко…

– Что нелегко?

– Ну, стать женой капитана, когда вы рассчитывали на состояние. Но лучше это, чем ничего, правда?

– Дедушка еще жив и здоров, мэм.

– О, люди всегда строят догадки, и этого не изменить. Даже капитану Хантли. Если он делает ставку на то, что его светлость сдержит слово, то его ждет разочарование.

– Я уже слышал сегодня подобное мнение, – с беспечной улыбкой заметил Роберт. – Представьте себе, мне все равно. Наследство или его отсутствие меня особенно не занимает.

Луи засмеялся.

– Бедняжка Изабелла. Вам следовало принять мое предложение. Возможно, вы еще передумаете.

– Я бы на это не рассчитывал, – холодно заметил Роберт.

– А кто ты такой, чтобы отвечать за нее? Ваша помолвка не иначе как розыгрыш, раз вы о ней не объявляете.

Дымка начала беспокойно перебирать ногами, и Белла воспользовалась этим, чтобы сказать:

– Роберт, нам пора. Мы загораживаем путь.

– Он получит по физиономии, если снова станет так с тобой разговаривать, – недовольно произнес Роберт, когда они отъехали.

– Ой, не принимай всерьез свои обязанности жениха. Я вполне в состоянии поставить Луи на место и без твоей помощи.

– Как ты уже это делала.

– Я бы сделала это, но тут влез ты.

– Ты этого хотела, и не отрицай.

– Да, но… – Белла замолчала. Не скажешь же ему, что все обернулось сплошными неприятностями.

– Что «но»?

– Пожалуйста, прекратим этот разговор.

– Он прав. Я имею в виду объявление помолвки. Все выглядит так, как будто я чего-то жду…

– В таком случае тебе известно, что надо делать.

– Объявить о помолвке?

– Нет, конечно. Ты прекрасно знаешь, что я не об этом. – Белла так нервничала, что плохо соображала. – Откажись от меня.

– Я не могу так поступить, – ужаснулся Роберт. – И ссориться с тобой тоже не могу.

– Не можешь? – Она рассмеялась, но смех получился горький. – Да мы ничего другого не делаем, как ссоримся.

– Я этого не хочу, но с тобой нелегко.

– Тогда облегчи свое положение. Забудь о том, что мы заключили это глупое соглашение, и я уеду домой в Уэстмер.

– Белла, как можно? Это означает, что ты подчинишься деду и докажешь, что Луи прав. Ты ведь понимаешь, что он запугивает тебя. А что мы скажем маме? Она считает, что ты меня простила.

– Я простила.

– Не похоже что-то. Я действительно сожалею о том, что поставил тебя в неловкое положение. Я уже говорил тебе.

– При чем здесь это?

– Тогда что же? Ты об Эдуарде и Шарлотте?

– В какой-то мере – да. Я, наверное, не пойду на бал. Это будет слишком унизительно для меня. – Белла едва не плакала.

Роберту хотелось схватить ее за плечи, хорошенько встряхнуть и заорать: «Забудь Эдуарда! Забудь Луи! Посмотри на меня! Они тебя не любят, а я люблю. Я здесь и жду тебя». Но он этого не сделал, а направил Нельсона к воротам, и они поехали по Оксфорд-стрит. Доставив Беллу домой, он вежливо откланялся.

Он не мог поступить так, как просит она. Это было бы бесчестно, да ему и не нужен никто, кроме Беллы. Она заполнила его сердце и мысли. Почему он это допустил?

Наверное, ему следовало давным-давно сказать ей правду, признаться в том, что он больше всего в жизни хочет настоящей помолвки и брака с ней. Он так и сделал бы, если бы не проклятое наследство. Да он почти ненавидит графа Уэстмера за это.

Роберт вернулся в свою квартиру, переоделся и отправился в клуб Уайте, где у него была намечена встреча с Джорджем и Дезмондом. Они собирались пообедать и провести вечер за игрой в карты. Они почти закончили обед, когда Джордж неожиданно произнес:

– Твоя мисс Хантли вовсе не такая, какой я ее представлял.

– Какой же ты ее представлял?

– Ну, она красавица и к тому же умная. Я-то думал, что она застенчивая.

– Застенчивая! – расхохотался Роберт. – Ну, нет, она далеко не застенчивая.

– А мы ее еще увидим? Или ты не хочешь ее никому показывать?

– Вовсе нет. Честно говоря, она попросила познакомить ее с тобой, Дезмонд.

– Со мной? – удивился тот. – Да я ей в отцы гожусь, и потом, я закоренелый холостяк.

– Ее привлекает не твоя внешность, дружище, а твой интеллект. Вернее, то, чем ты зарабатываешь себе на жизнь. Она собирается стать писательницей и публиковаться.

– Да ну? А она хорошо пишет?

– Понятия не имею. Я не видел ничего из написанного ею. Полагаю, она оставляет эту привилегию для тебя.

– Ох, нет, – со стоном возразил Дезмонд. – Ты небось сказал, что я с удовольствием прочитаю то, что она написала, если ты меня об этом попросишь.

– Нет. Она сделает это сама. Я же просто представлю тебя и удалюсь.

– Что ж, приводи ее ко мне, – сказал Дезмонд. – Она привезла в Лондон свои работы?

– Не знаю. Она лишь мельком упомянула о них.

– Миссис Хантли будет вместе с ней завтра на музыкальном вечере у моей мамы, – сообщил Джордж. – Вот там вы и встретитесь.

– Отличная мысль, – согласился Дезмонд. – Но, Роб, я рассчитываю на тебя – если наш разговор окажется чересчур скучным, ты меня спасешь… Кажется, появился твой брат. – Дезмонд кивнул в сторону двери.

Роберт обернулся. Эдуард в безупречном черном вечернем костюме и белоснежном галстуке оглядывал зал, ища глазами знакомое лицо. Роберт помахал брату, и Эдуард медленно двинулся к ним. Его слегка покачивало.

– Если я не ошибаюсь, он немного пьян, – сказал Джордж.

Роберт редко видел брата в таком состоянии, и это его потрясло.

– Что-то случилось, – пробормотал он и встал.

– Робби, я тебя искал.

– Вот и нашел. – Роберт взял Эдуарда за руку. – Пойдем в тихий уголок.

– Я пьян, – сказал Эдуард, когда они уселись в библиотеке.

– Вижу. На тебя это не похоже. В чем дело?

– Совершил ошибку. – Эдуард старался отчетливо произносить слова. – Доведен до крайности. – (Роберту не нужно было говорить, что Эдуард имеет в виду Шарлотту. Он ждал, что еще скажет брат.) – Она никак не угомонится. Можно подумать, что она выходит за меня только из-за возможности получить наследство. Она без конца говорит об Уэстмере. Я ей сказал, что старик принял окончательное решение, но она требует, чтобы я объявил его сумасшедшим. Роберт, я не могу так с ним поступить. Он этого не заслуживает, каким бы ненормальным ни был.

– Тебе не надо ничего предпринимать. Этим занимается Луи, насколько мне известно, а он угрызений совести не испытывает.

– Я запутался, Роберт.

– Ты про свою помолвку? Я никогда не мог понять, зачем ты сделал ей предложение.

– Наверное, я был покорен ее красотой… да и родители меня поощряли. До этой истории с дедушкой Уильямом я находил ее очаровательной. Она открыто призналась мне в любви. Теперь я сомневаюсь, способна ли она вообще на это чувство.

– Если ты откажешься предпринимать шаги, чтобы завладеть наследством, то она сама положит конец вашим отношениям.

– Она грозит сейчас порвать со мной. И говорит, что расскажет всем, почему.

– Объяви ее обманщицей.

– Меня изгонят из общества.

– Те, кто знает правду, так не поступят. Эдуард оживился.

– Ты так думаешь? – Он помолчал и поднял глаза на брата. – А что Белла на это скажет?

– На что «это»? – Роберта охватило беспокойство.

– Предложение о браке, если мы с Шарлоттой решим, что не подходим друг другу.

– Я не могу решать за Беллу, Тедди.

– Я знаю, что она выбрала бы меня, если бы я был свободен. Готов держать пари, что его светлость с самого начала так и думал. Никаких сомнений в отношении наследства не было. Он просто хотел обеспечить будущее Беллы и придумал для нее возможность выбора.

– А ты забыл про то, что я помолвлен с Беллой? – спросил Роберт. – Я что, тоже должен расторгнуть помолвку?

– О, это несерьезно, ты же знаешь. Она ухватилась за тебя, так как ей был нужен кто-нибудь, чтобы привезти ее в Лондон. Я не мог этого сделать, а у нее хватило ума не обращаться ни к Джеймсу, ни к Луи. А раз я свободен, то она признается, что выбрала меня.

Роберт впал в отчаяние. Ему не хотелось соглашаться с тем, что сказал Эдуард. А это ведь правда. Сможет ли он расстаться с ней? Эдуард найдет выход, как ему отделаться от Шарлотты, а вот он, Роберт, потеряет единственную женщину, которую когда-либо любил. Но препятствовать их счастью он не может.

– Ты ведь не веришь в то, что граф сделает тебя наследником? – спросил Эдуард.

Роберт пожал плечами.

– Мне это безразлично.

– Тогда поступи как порядочный человек и исчезни на пару недель.

– Эдуард, ты что, серьезно? Ты пьян.

– Серьезно. Благодаря тебе я рассудителен, словно судья.

– А если Белла тебе откажет?

– Не откажет. Я смогу предложить ей все, что она пожелает: дом, который она любит, достаточно денег, чтобы исполнить любую ее блажь, титул…

Роберт встал, с трудом подавляя гнев.

– Тебе следует поехать домой. Вызвать тебе кеб?

– Нет, я приехал в своей карете. Тебя куда-нибудь подвезти?

– Нет, спасибо.

– Тогда всего хорошего.

Эдуард встал и уже более уверенной походкой пошел к двери. Роберт мрачно усмехнулся. Возвращаться к друзьям он не стал. Ему было необходимо побыть одному, и он отправился бродить по улицам.

Лишь когда раздался громкий голос, он очнулся от раздумий и понял, что находится на одной из самых грязных улиц перед кучкой людей, слушающих речь стоящего на повозке человека. Роберту показалось, что он его где-то раньше видел. Уже немолодой, очень крупный мужчина с обветренным лицом моряка, кривым носом боксера и пышной седой шевелюрой. И вдруг Роберт вспомнил. Это было в Илае, в день его приезда в Уэстмер. Этот день перевернул всю его жизнь. Тогда он был независимым, свободным человеком, а теперь связан по рукам и ногам.

– Вы кто – люди или мыши? – вопрошал мужчина. – Вас устраивает, что землевладельцы решают, кто будет и кто не будет заседать в парламенте? Вы хотите, чтобы ваш голос был услышан? Если да, то вы должны научиться кричать. Не ждите, что право участвовать в выборах будет преподнесено вам на тарелочке. Те, кто стоит у власти, добровольно ее не отдадут. Вы должны сражаться за это любыми средствами…

Роберт, с трудом отвлекшись от мыслей о Белле, остановился и стал слушать. Откуда этот человек? Кто он? Мужчина, стоящий рядом, пристально посмотрел на Роберта и сразу признал в нем представителя ненавистного высшего класса.

– Среди нас шпион, – закричал он и схватил Роберта за рукав модного сюртука.

Сопротивляться было бесполезно – это Роберт уяснил еще в Илае. Его притащили к повозке, где стоял оратор. Несмотря на грозный вид, лицо у этого человека было умное. Он улыбнулся Роберту, сверкнув ровными белоснежными зубами.

– Ну и ну. Решили присоединиться к пролетариату, сэр?

– Нет, просто проходил мимо.

– Просто так? И вам все равно, что кое-кого из ваших соотечественников втаптывают в грязь?

– Нет, не все равно.

– Тогда, может, посидим в трактире за углом? Вдруг мне удастся вас заинтересовать? Что вы на это скажете?

– С удовольствием.

Это лучше, чем бродить по улицам, предаваясь унынию по поводу неразделенной любви и упущенных возможностей. Помимо всего, ему был любопытен этот человек.

– Джозеф Мостин, к вашим услугам, – сказал он, спрыгнув с повозки и протягивая Роберту руку.

– Роберт Хантли. – Роберт пожал ему руку. – Капитан Хантли, если это имеет какое-то значение.

– Звание – нет, а вот фамилия Хантли – да. Вы родственник графа Уэстмера?

– Он мой двоюродный дед.

– Значит, вы один из внуков старого Джона. Роберт хотел было отчитать его за невежливость, проявленную к деду, но передумал.

– Я – младший из внуков.

Толпа расступилась, когда они направились в сторону трактира.

– Тогда маловероятно, что вы станете следующим графом Уэстмером.

– Я бы сказал, что это невозможно, – криво усмехнулся Роберт и подумал о Белле. – Но откуда вам так много известно о моей семье? Вы сами из Уэстмера?

– Я жил там много лет назад – до того, как стал моряком.

– Я так и подумал, что вы бороздили моря, – по вашему лицу видно. А почему вы заинтересовались положением рабочих?

– Морская жизнь надоедает, и я захотел закончить свои дни на суше. Но возвращаться мне было некуда, а страна находилась в бедственном положении. Я слушал выступления оратора Ханта и познакомился с ним. Результат вы видите.

Роберту показалось, что Мостин не все ему рассказал, но он не стал его расспрашивать. Они вошли в трактир, но остальные за ними не последовали. Сторожат на улице, решил Роберт.

– Эль? – спросил Джозеф.

– Подойдет и эль.

Они выпили, и Роберт слушал то, о чем говорил Мостин, иногда вставляя слово. Когда же он вернулся домой, то знал намного больше о целях чартист-ского движения, чем о самом Джозефе Мостине. Зато Роберт принял определенное решение.

Мостин говорил о борьбе любыми средствами. А он, Роберт, ведь солдат, и ему следовало бы помнить об этом. За Беллу стоит бороться. Ей не нужен свободный как ветер бывший военный или пустоголовый денди. Он должен доказать, что стоит большего! Роберт вспомнил ее слова о людях, которые всю жизнь занимают привилегированное положение: им не мешало бы заметить, что происходит вокруг них, и тогда они, возможно, поняли бы, что жизнь создана не только для наслаждения. Белла права – хватит ему, представителю привилегированного сословия, бездумно плыть по течению. Привилегии обязывают быть ответственным. Он станет членом парламента, чтобы оказывать влияние на действия правительства, и попытается хоть что-нибудь сделать для рабочего люда. Может, тогда Белла выйдет за него? Удастся ли ему убедить ее в том, что он достоин ее, что ему не нужно наследство графа и что он хочет только ее одну? А вдруг уже поздно?