"Темные тропы" - читать интересную книгу автора (Гэбори Мэтью)

ГЛАВА 7

Шенда подала знак Черному Лучнику, который, тихо ступая большими шагами, нагнал ее за штабелями бочек.

Они добрались до этого ответвления, не встретив особых препятствий. Они продвигались вперед от самого подземелья крепости Льва, умело пользуясь царившей в водосточных каналах напряженной активностью и стараясь не попадаться на глаза патрулям. Опыт, приобретенный ими в отряде, упрощал предприятие. Они научились действовать вместе, общаться с помощью жестов и хранить молчание в пути.

Несмотря на стойкий запах нечистот, водостоки Альдаранша больше походили на сеть содержащихся в полном порядке подземных каналов, служивших для сбыта всякого рода товара. Баржи, груженные бочками и тюками, скользили по поверхности воды и скрывались в полумраке. Из подвалов сторожевых башен, возвышавшихся снаружи, на городских перекрестках, посты охраны проверяли и регулировали потоки мелких судов в излучинах лабиринта. До сих пор множество добавочных коридоров позволяло Шенде и Чану их обходить. Только один раз они были вынуждены нырнуть в солоноватую воду, чтобы воспользоваться проходящей плоскодонкой. Скользнув под брюхо баржи, они задержали дыхание и всплыли ниже по течению. После этого, воспользовавшись отсутствием солдат, они проникли в тесное караульное помещение, чтобы отмыться. Нанесенные рыцарем шрамы едва начали зарубцовываться, и Шенда боялась, что от вынужденного купания они могут загноиться.

В продолжение всего пути, если необходимо было спрятаться, они не теряли времени даром: в укрытии они старались правильно сориентироваться, где находится Башня материнской лиги. Черный Лучник вызывал в памяти наземные впечатления и свое знание города, чтобы Шенда могла выбрать направление. Драконийка с самого детства обладала удивительным чутьем в отношении подземных сооружений. Воспитанная в глубинах Черного Догоса, она умела проникнуть в историю камня, обнаружить признаки износа, истолковать его свечение… Она помнила массу примет, которые позволяли многое узнать о характере квартала над ними, и ее догадки постепенно приближали их к цели.

В настоящий момент от них до ближайшей видимой охраны было около сотни локтей, и похоже, что они находились совсем рядом с целью.

– Ты уверен, что это здесь? – шепотом спросила Шенда.

Чан не ответил, он пристально вглядывался в силуэты, что вырисовывались вдалеке, освещенные факелами. Они были сосредоточены под сводами большого зала, имевшего вид ротонды. Мостовая, выложенная по обе стороны канала, в этом месте расширялась и охватывала окружность ротонды, что позволяло собрать здесь многочисленный отряд охраны. А дальше тьма вступала в свои права.

Черный Лучник моргнул. Он насчитал около двадцати человек. Трое носили облачение храма Грифонов.

– Это здесь, я уверен, – подтвердил он приглушенно.

– По-моему, проход к лиге открывается в вершине свода.

– Отсюда ничего не видно.

– Я очень надеюсь на то, что мы найдем способ открыть проход снаружи, – прошептала она со зловещей гримасой.

– Да, я тоже надеюсь, – сквозь зубы процедил Черный Лучник.

Он положил на землю лук и колчан.

– Сейчас я подберусь поближе, – сказал он. – Надо взглянуть, на что это похоже.

– Но как?

– Течение поможет мне приблизиться к ним.

– Будь осторожен, – шепнула она ему вслед, когда он уже погружался в ледяную воду.

– Если меня заметят, удирай без промедления.

– Ладно.

Войдя в воду по самую шею, Черный Лучник тихо заскользил по направлению к ротонде вдоль края стока. Менее чем в тридцати локтях он замер на границе освещенного круга, где оранжевый свет прочесывал поверхность канала. Прислушавшись, он начал отчетливо различать голоса солдат. Некоторые отпускали шутки, другие обсуждали темные сделки. В стороне молча стояли священнослужители, устремив взгляд к потолку зала, где, как только что обнаружил Чан, был виден металлический диск диаметром в один локоть. Скорее всего это был люк, ведущий в Башню.

Этого Чану было достаточно. Он вернулся назад, остерегаясь вызвать малейший подозрительный всплеск, и нашел Шенду за штабелями бочек.

– Ну и как? – осведомилась она.

– Опасно, моя голубка. Чудовищный риск. Минимум четверо с арбалетами. Все в кольчугах.

– Ветераны?

– Да. У них такие же седые бороды.

– А священнослужители?

– Молоды. С виду какое-то представительство. Я полагаю, что они представляют Храм. Эти меня не слишком беспокоят.

– Ты что-нибудь придумал?

– Ничего, – признался он.

– Можно дождаться баржи, поднырнуть под нее и попробовать застать их врасплох?

– Ни малейшего шанса. Ты ранена, а их слишком много.

Он наклонился подобрать свой колчан и провел ладонью по оперению стрел.

– Тринадцать стрел… – процедил он, взглянув в направлении ротонды. Он поиграл своей кистью, сжимая и разжимая кулак, как если бы хотел лишний раз убедиться, что она больше не подведет. – С этого расстояния я могу пожертвовать этими тринадцатью стрелами.

– Пожертвовать ими?

– Каждый выстрел принесет смерть. По одной стреле на каждого солдата.

– Ты смеешься? – нервно вспыхнула драконийка. – Ты думаешь, тебе хватит времени?

– Я уже подумал, – холодно ответил он.

Шенда согласилась с мнением старшего. Она помнила время, когда тело и дух лучника вибрировали в унисон, и ей хотелось верить, что он способен на подобный подвиг.

– Их останется семь… – уточнила она одними губами.

– Остается уповать на их испуг.

– А не на меня?

Чан впился взглядом в ее глаза:

– Нет, не в этот раз, Шенда. Я пришел спасти тебя. Не может быть и речи о том, чтобы ты рисковала собой.

– И о том, чтобы ты решал за меня.

– Не начинай, прошу тебя.

– Но и ты не надейся, что я, как пай-девочка, буду тебя дожидаться здесь. Я в самом деле чувствую себя слабой, мечтаю о горячей ванне, о чистых простынях и о том, чтобы проспать семь дней подряд. Мои шрамы жгут тело, и, разумеется, мне будет трудно слишком долго удерживать этот меч. Но все это не важно, старый змей. Я с тобой.

– Превосходно. – Он задумался на какой-то момент и наконец указал пальцем в направлении светового круга: – Они, безусловно, сразу кинутся за подмогой. Неплохо бы тебе оказаться с другой стороны, чтобы остановить тех, кто попытается убежать и поднять тревогу.

– А почему бы и нет? Допустим, я возвращаюсь назад и разыскиваю проход, огибающий ротонду.

– Нет, это может отнять слишком много времени. Ты проплывешь по самой середине.

Она бросила на него недоверчивый взгляд:

– Ты хочешь, чтобы я плыла под водой?

– Других возможностей нет. Если ты вернешься назад, чтобы искать другой проход, ты рискуешь не только заблудиться, но, главным образом, столкнуться со сторожевым постом или конвоем. Причем на этот раз ты будешь одна. Нет, ты попытаешься проплыть под водой. Если они тебя заметят, я вмешаюсь.

– А дальше мы импровизируем, не так ли?

– Как обычно.

Они молча прижались друг к другу.

– Будь осторожен, – шепнула она.

– Оставайся под водой до последнего момента, – проворчал он в ответ.

Мысль о том, что они, быть может, попрощались навсегда, была для него непереносима. Слова застряли у него в горле, когда она в свою очередь скользнула в грязную воду.

– До скорого, старый змей, – прошептала она. Чан, чьи нервы были на пределе, дождался, пока она скроется в темноте, и поднял одной рукой свой лук, одновременно другой пробуя его на прочность. Ликорнийцы одной из провинций Единорогов научили его когда-то из переплетенных и особым образом пропитанных человеческих волос изготовить тетиву для лука. Он пожертвовал для этого своей шевелюрой и беспокоился теперь, не могла ли вода как-то повлиять на упругость лука. В пустыне сырость очень редко принималась в расчет.

На ощупь он определил, что тетива уже не выдержит шестидесятифунтового натяжения. Это вынуждало его подойти еще ближе, чтобы его стрелы могли наверняка пробить кольчуги противника. Он покосился в сторону ветеранов, надеясь убедиться, что никто не заметил драконнику.

Никакого подозрительного движения. Отложив оружие, он сделал несколько упражнений, чтобы размять мускулы. Он предполагал, что предстоящее испытание подтвердит открытие, сделанное им в крепости Льва. Если кисть будет действовать, он получит право начать новую страницу своей жизни. В противном случае он погибнет в бою. Он не мог допустить еще раз утратить власть над телом. Поднеся руку к лицу, он пошевелил запястьем и прошептал, как молитву: – Будь моей…

Он наставил первую стрелу, вышел из-за бочек и упругими шагами двинулся по мостовой.

На расстоянии менее десяти локтей от границы, очерченной светом факелов, он встал на колено. Прислонив колчан к стене, он расположил внутри стрелы таким образом, чтобы ему легко было их быстро выхватывать, не зацепляя одну за другую. Исход сражения решится раньше, чем он успеет несколько раз мигнуть, он знал это по опыту. Но достаточно оперению двух стрел сцепиться в колчане, и драгоценные мгновения будут потеряны.

Он поднял палец к груди и провел им по засохшему следу магического знака Аспидов. Ощущение талисмана ободрило его. Хорошо освещенные ветераны представляли собой удобные мишени. Острый конец стрелы мгновение поколебался и замер на фигуре солдата, сидящего на мостовой по правую сторону стока Он хотел на какое-то время внушить противнику, что его враг находится именно с этой стороны канала.

При полном отсутствии ветра в тоннеле у него было мало шансов промахнуться по мишени. Он затаил дыхание и спустил стрелу.

Под сводом прозвучал свист, подобный пронзительному стону. Сидевший человек едва успел осознать свою смерть. Он услышал шум, слегка повернул голову и со страшной силой был оторван от земли мощным попаданием. Стрела угодила ему в загривок, повыше лопаток. Ее стальной наконечник, пробив ему горло, задев шейные позвонки, продолжил свой полет в брызгах алой крови. Траектория стрелы завершилась в колене другого солдата, который испустил хриплый крик и тяжело осел возле стены, схватившись за раненую ногу.

Атака была столь внезапной, что ветераны остолбенели. А из темноты уже неслась другая стрела. С приглушенным треском она вонзилась в грудь еще одного солдата. С бесконечным изумлением в глазах он забил руками по воздуху и, резко крутанувшись, свалился в канал. Шум от удара его тела о воду вывел его соратников из оцепенения. У большинства сработал привычный инстинкт, заставивший их броситься ничком на мощенную камнем землю. Четверо обнажили шпаги и, топча своих товарищей, ринулись по направлению к невидимому противнику.

На них и сконцентрировал Чан все свое внимание, одновременно стараясь не поддаться панике, которая рокотала на подступах к его сознанию. Эти четверо солдат приняли наилучшее из возможных решений, а Черному Лучнику необходимо было стремительно остановить их, пока они не успели понять, что он был один.

Трое устремились по правой мостовой, и только один выбрал левую сторону. Чану не оставалось другого выхода, кроме как дать им обнаружить себя, выстрелив в направлении ближайшего врага. Его стрела мгновенно остановила атаку противника. Острие с сухим треском угодило под его нижнюю губу и разворотило ему практически всю нижнюю часть лица. Он затрясся и в свою очередь опрокинулся в канал.

Трое его товарищей уже пересекали световую границу, когда вдруг поняли, что лучник находится на другом берегу. Двоим из них посчастливилось нырнуть в воду еще живыми. Третьему это не удалось, и он с пробитым сердцем покатился по мостовой.

Чан утратил ощущение обычной реальности.

Его сознание перешло в некое измерение, где каждая мелочь определяла последовательность логических и жизненно важных движений. Он действовал с лихорадочной точностью, экономя дыхание и до предела сузив глаза. Лишь верхняя часть его тела была в движении, реагируя на перемещение мишеней, схваченных его взглядом.

– Загасите факелы! Гасите их! – завопил солдат, прижавшийся к кривой стене ротонды.

Чан не обратил на это внимания, он сфокусировал его на двух ветеранах, которые пытались выбраться на противоположный берег канала. В отличие от них у него было время привыкнуть к темноте. Их белые лица на поверхности черной воды блестели, как зыбкие мишени.

Одна стрела, потом еще две.

Черепа взорвались плотным розовым нимбом, но Черный Лучник уже повернулся в сторону ротонды.

Солдаты хватали факелы и бежали с ними к воде. Он заметил в канале священнослужителей, уносимых течением, и внимание сосредоточил на ветеранах.

Один из них только что забросил в канал свой факел, который с шипением лег на воду, затрещал и погас в клубах дыма. Чан прицелился в солдата, собиравшегося сделать то же самое. Капли пота проступали у него на лбу и стекали на веки. Он спустил стрелу в тот самый миг, когда факел отрывался от руки бросающего. Факел завертелся вокруг своей оси и рухнул на согнутое пополам тело солдата, который обеими руками схватился за стрелу, врезавшуюся в его живот. Яркое пламя ударило его в спину и запалило куртку, надетую под кольчугу. Он с воплем выпрямился и рванулся к каналу. Его неуправляемые движения бросили его в объятия другого солдата, хотя тот и пытался увернуться.

Яростные и слепые языки пламени перекинулись и на него.

– В атаку, черт вас дери, в атаку! – крикнул один из оставшихся ветеранов, который, с мечом в руке, привел еще двух солдат и рвался к невидимому врагу.

На заднем плане Чан заметил священнослужителей, уплывавших прочь. Коварная улыбка осветила его лицо. Тесно прижавшиеся друг к другу жрецы не заметили, как драконийка, одетая в черное, внезапно и беззвучно всплыла рядом с ними. Ее меч сверкнул на секунду в отсвете факела и с беспощадной яростью обрушился на беглецов.

Чан позволил себе отвлечься лишь на краткий миг. У него оставалось пять стрел, и две из них он предназначил ветерану, который пытался возглавить решающую атаку. Этот человек не лишен был мужества, он приближался зигзагами, покрикивая на своих товарищей.

Черный Лучник знал, что он не имеет права промахнуться по этой мишени. Точность его попаданий посеяла ужас в рядах противника. Следовало сделать на это ставку. Он подождал последнего момента, чтобы опередить действия ветерана и выстрелить наверняка.

Он не хотел убивать его сразу. Его первая стрела ударила ветерана в лодыжку и фактически оторвала ему ступню. Увлеченный инерцией бега, он какое-то время прыгал, волоча за собой развороченную ступню. Сжав зубы от боли и ярости, он наконец увидел лучника и завопил:

– Он тут один! А ну давайте…

Его последние слова унесла стрела, спущенная почти в упор. Прямое попадание откинуло его голову назад, стрела со зловещим треском пробила ему затылок. Он завалился назад и больше не двигался.

Трое солдат, неохотно следовавших за ним, оцепенели, стоя перед телом. Они отказывались верить, что один-единственный лучник мог быть ответствен за эту бойню, унесшую семерых из них. Впереди виднелась лишь одна темная фигура, но они не нуждались уже ни в каких аргументах, чтобы сложить оружие. Первый поднял свой меч над головой и бросил его в воды канала. Двое других последовали его примеру.


Чан согласился опустить свой лук, когда последние из оставшихся в живых побросали свое оружие и встали тесной группой вокруг ветерана с факелом. Он поднялся на затекших ногах и приблизился к ним.

То же самое сделала Шенда. Насквозь промокшая и напоминающая лохмотья туника облегала точеное тело, измочаленные пряди волос повисли вокруг мертвенно-бледного лица, на котором сверкали огромные фиолетовые глаза. Солдаты отпрянули, увидев внезапно возникшую из темноты воительницу с мечом, обагренным кровью жрецов, чьи тела медленно дрейфовали в канале.

Взгляд, которым обменялись наемники, был отмечен печатью соучастия, молчаливого и вечного. Они улыбнулись друг другу и начали выстраивать оставшихся в живых в один ряд вдоль стены. Большинство смотрело на Черного Лучника с оттенком страха и уважения. Чан не собирался никого оставлять в живых за своей спиной, но его захватила возможность возродить легенду. Ему хотелось, чтобы Миропоток узнал, что он вернулся и что отныне его рука больше не дрогнет.

Он указал на металлический люк в центре свода и спросил:

– Как к нему подступиться? – затем ткнул пальцем в сторону ветерана: – Ты, отвечай!

– Я этого не знаю. Они… Нас поставили охранять этот проход.

Чан принюхался и ногой спихнул в канал почерневший скрюченный труп солдата, опаленного огнем факела. В ротонде стоял запах горелой плоти, перекрывавший залах нечистот.

Шенда поморщилась. Очевидно было, что она на пределе. Чан молча выразил согласие. Он искал быстрое решение и смутно догадывался, что есть лишь один способ добраться до люка.

– Ты и ты, – приказал он двоим, самым высоким, – выйти из ряда. Ступайте в воду.

Двое мужчин обменялись вопросительным взглядом.

– Я не намерен вас казнить, – уточнил Черный Лучник с язвительной улыбкой. – Идите и встаньте точно под этим люком. А ты, – добавил он, указав на третьего солдата, – ты взберешься на них. Вас троих должно быть достаточно.

С заметным облегчением трое ветеранов поспешили ему повиноваться. Несколько секунд спустя Шенда первая поднялась на колеблющуюся пирамиду из трех солдат, чтобы добраться до трапа. Чан стоял на мостовой, с натянутым луком.

– Стучи, пока не отзовутся, – велел он ей.

Сохраняя шаткое равновесие, драконника подчинилась и несколько раз стукнула концом своего меча. Они подождали мгновение и внезапно услышали скрежет. Люк пришел в движение, подняв облако пыли, и сдвинулся на пять дюймов.

– Кто идет? – раздался суровый голос.

– Шенда и Чан. Откройте!

Драконийка пыталась узнать своего собеседника, склонившегося в амбразуре люка. Когда диск снова пришел в движение, она вздохнула и улыбнулась, разглядев бирюзовое лицо мэтра Фареля.