"Куба, любовь моя" - читать интересную книгу автора (Ахманов Михаил)

Интермедия 3

Из свидетельств Педро Катаньо,

участника экспедиции

Милостью Господа нашего и силой своего оружия мы стали безмерно богаты! Мы больше не были нищими идальго, у коих добра всего-то старая башня, дряхлый конь, ржавый меч да три овцы, мы были теперь энкомендеро, богатыми землевладельцами! Мы захватили земли, где рабов-индейцев было не перечесть – каждому досталось восемь, или десять, или двадцать тысяч. И золота с серебром тоже хватало, ибо верным своим соратникам генерал-капитан выделил долю из сокровищ Атауальпы. И никто из нас не помышлял о возвращении в Испанию, или в Панаму, или на острова; мы обрели новую родину и были в ней господами. Король – да будет с ним милость Божия! – даровал генерал-капитану титул маркиза и назначил его губернатором завоеванной нами страны. На океанском побережье мы заложили новый город, названный Лимой, христианский град, свободный от языческой скверны, и там уже высились собор, и дворец губернатора, и иные постройки, какие возводятся в столицах. Последних дикарей, что еще сопротивлялись нам, мы загнали в горы, где их ожидала мучительная смерть – если не от наших пуль и клинков, так от голода. Мы были победителями!

Но не обошлось без недовольных и обиженных. У губернатора были враги, и первый из них – Диего де Альмагро, знатный человек из Панамы, откуда мы отправились в поход. Тогда трое вели наше войско: Писарро и Альмагро заботились о военных делах, а о душах наших ратовал падре Эрнандо де Луке, оказавший экспедиции поддержку деньгами. Шли слухи среди моих товарищей, что генерал-капитану Писарро обещана должность губернатора, Альмагро – пост коменданта Тумбеса, большого города инков на севере их страны, а падре де Луке должен стать епископом в Тумбесе. А еще поговаривали, что Альмагро очень недоволен, ибо ему отдавался лишь один город, а всей страной владел губернатор, наш генерал-капитан. И Альмагро, имевший преданных ему людей, свое недовольство показывал, строил козни генерал-капитану и сопротивлялся его приказам. И было так до той поры, когда Эрнандо Писарро, брат губернатора, не настиг бунтовщика и, пленив его, предал казни. Люди же Альмагро и его сын Диего ничего не получили из захваченных богатств и жаждали отомстить за своего убитого предводителя…


* * *

Из записок Педро Санчо,

секретаря и хрониста экспедиции

…Пол был залит кровью, и я увидел, что губернатор лежит мертвый, с десятками ран, нанесенных кинжалами и мечами. Его одежда была изрезана, нагрудная кираса пробита, и понял я, что его поразили во множестве мест: и в грудь, и в голову, и в руки, и в живот. Здесь же распростерлись его брат дон Франсиско де Алькантара и один из напавших убийц, а остальные, тоже в крови, о чем-то яростно спорили и потому не заметили меня. Затем они удалились в город, дабы объявить о случившемся и отпраздновать свою победу. Тогда я призвал слуг-индейцев, наблюдавших в ужасе за смертью губернатора, и мы положили его тело и тело дона Франсиско де Алькантара на тележку, прикрыли рогожей и тряпьем и вывезли из города. Индейцы выкопали могилы, и оба брата были опущены в них без гробов, только обернутые рогожами, без отпевания и других приличествующих христианам обрядов. Я прочитал над ними молитву и запомнил это место, ибо не сомневался: будет убийцам кара, а тела губернатора и брата его со временем упокоятся в освященной земле или даже в соборе, у одного из алтарей.

Отпустив индейцев, я велел им покинуть город, а сам остался у могил. Я сидел там и думал: верно ли то, что говорили про губернатора? А говорили, что он свершал непотребство с несколькими малолетними индейцами из числа слуг, но был это не содомитский грех, а нечто более ужасное, присущее скорее дикому зверю, чем человеку. Не знаю, правда ли это или злой навет… Но Бог и Дева Мария несомненно отступились от генерал-капитана, раз он погиб от рук своих врагов. Пусть лгали о тех индейских мальчишках, но все равно был на его совести великий грех, грех клятвопреступления – ведь обещал он жизнь Атауальпе, но клятвы не исполнил. А значит, горел сейчас в аду! Сколько же месс надо отслужить, сколько поставить свечей, сколько раздать милостыни, чтобы дьяволы не терзали его душу! Возможно, думал я, его святейшество папа и кардиналы могли бы походатайствовать перед Богом… Но папа и кардиналы далеко, за океанами и морями, а мы здесь, в дикой земле на краю света! И тут вспомнил я про епископа Винсенте де Вальверде, верного друга губернатора, и решил послать за ним, чтобы стал он заступником за моего несчастного господина…


* * *

Из записок Педро Санчо,

секретаря и хрониста экспедиции.

Написано много лет спустя, в Панаме

Что до Кубы, то тут я принял верное решение. Бог не простил маркиза Писарро и наказал епископа Вальверде, посмевшего отслужить мессу над его могилой. Страшно наказал! Епископ отправился в Лиму из Куско, узнав от моего гонца о смерти губернатора. Но из Лимы ему пришлось бежать, ибо в те дни властвовали над городом сын Альмагро и его приспешники, а это грозило епископу гибелью. Винсенте де Вальверде поспешно сел на корабль и тайно отбыл в Панаму, но буря – не иначе, как посланная Господом! – настигла судно и выбросила его на скалы острова Пуна. А там епископа убили и сожрали индейцы-каннибалы.