"Очерки, фельетоны, статьи, выступления" - читать интересную книгу автора (Шолохов Михаил Александрович)Испытание( — Насколько я припоминаю, вы, товарищ Тютиков, раньше были членом партии? — обратился секретарь укома РКСМ к сидевшему напротив человеку в широком модном пальто, с заплывшими жиром самодовольными глазками. Тот беспокойно заерзал на потертом ситцевом кресле и неуверенно забормотал: — Да-а… видите ли, я… э-э-э… занялся торговлишкой, ну, меня… одним словом, по собственному желанию выбыл из партии. — Так вот что я хотел вам сказать: на одной подводе с вами до станции поедет секретарь волостной ячейки Покусаев. Он командируется на сельскохозяйственную выставку. Я лично очень мало знаю его и хочу просить вас как бывшего партийца вот о чем. Ехать вы будете вдвоем, так вы прикиньтесь этаким «нэпом» (наружность у вас самая подходящая) и тоненько попробуйте к нему подъехать. Узнайте его взгляды на комсомол, его коммунистические убеждения. Постарайтесь вызвать его на искренность, а со станции сообщите мне. — Своего рода маленький политический экзамен, — самодовольно качнув жирным затылком, сказал Тютиков и улыбнулся. — Пишите, благополучно ли доехали! — провожая Тютикова, крикнул с крыльца секретарь. Вечер. Дорога. Грязь… Покусаев, свесив длинные ноги, дремал под мерный скрип телеги, и на скуластом конопатом лице его бродили заблудившиеся тени. Тютиков долго рассматривал соседа, потом из чемоданчика достал хлеб, колбасу, огурцы и звучно зачавкал. Покусаев очнулся. Сел боком и, задумчиво глядя на облезлый зад лошаденки, с тоскою вспомнил, что забыл на дорогу поесть. — На выставку? — глотая, промычал Тютиков. — Да. — Хм-м, глупости. Людям жрать нечего, а они — выставку. — Выставка принесет крестьянству большую пользу, — нехотя отозвался Покусаев. — Дурацкие рассуждения. Покусаев дрыгнул ногой и промолчал. — Строят ненужное, лишнее. Вот хотя бы эти комсомолы. Ведь хулиганье! Давно бы прикрыть их надо. — Не трепись. За подобные речи получишь по очкам. — Не я у власти, а то показал бы кузькину мать. Комсомолистам-мерзавцам прописал бы рецепты! Этакие негодяи, безбожники! Вдали замелькали огни станции, а Тютиков, давясь колбасой, продолжал ругаться и громить безбожников-комсомольцев. — Выдумали воздушный флот строить! Драть бы негодников!.. — уже хрипло дребезжал Тютиков, искоса через пенсне поглядывая на Покусаева. — И всех главарей… Но ему не суждено было докончить свою мысль. Покусаев привстал и молча неуклюже навалился тощим животом на самодовольный затылок соседа. Свернувшись дугою, два человеческих тела грузно шлепнулись в грязь. Подвода остановилась. Не на шутку перепуганный Тютиков попытался встать, но разъяренный секретарь, сопя, раскорячился на длинных ногах и повалил Тютикова на спину. Из-под бесформенной кучи неслись пыхтенье и стоны. — Уко-о-о-м… секретарь просил… в шутку… — хрипел придушенный голос, а в ответ ему — злое рычание и такие звуки, как будто били по мешку с овсом… . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . «Парень, несомненно, благонадежный, — писал на станции Тютиков, — но… — он окинул взглядом грязное пальто, потрогал ушибленное колено и что-то беззвучно шепнул вспухшими губами, — но…» Тютиков с тоской посмотрел на выбитое стеклышко пенсне, почесал карандашом синюю переносицу и, безнадежно махнув рукою, закончил: «… несмотря на все это, я доехал благополучно». |
|
|