"Превратности судьбы. Часть I" - читать интересную книгу автора (Анисов Михаил)

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Герасимов Павел Евгеньевич, не имея собственного жилья, снимал благоустроенную двухкомнатную квартиру. Его адрес знали только Сайфутдинов и Казаков. Поэтому поздний звонок в дверь крайне удивил его.

– Наверное, кто-то заблудился, – сказал он сам себе, направляясь в прихожую.

На пороге стоял высокий, подтянутый, пожилой мужчина.

– Герасимов? – спросил он.

– Он самый. – Сутулый недоуменно пожал плечами, личность позднего посетителя была ему незнакома.

– Чем обязан?

– Тебе привет от друзей, – улыбнулся мужчина.

– От кого именно? – Пытливые и настороженные глаза Павла изучали незнакомца. Не очень-то он доверял первому встречному.

– От Диксона и Атамана, – мужчина продолжал улыбаться.

– Проходи, – и хозяин шире распахнул входную дверь, – побеседуем в квартире. – Он изобразил скудное подобие улыбки.

Незнакомец разулся и прошел в комнату.

– Неприветливый ты парень. Я тебе весточку от друзей, а ты ко мне с полным недоверием, – высказался пришедший, удобно располагаясь в кресле. – Неужели моя внешность вызывает такое подозрение?

– Твой облик значения не имеет, – ответил Сутулый, опускаясь на соседнее кресло и бросая сигареты со спичками на журнальный столик, предлагая таким образом гостю курить, если у того появится желание.

– Просто мой адрес кроме корешей, от которых ты притащил привет, никто не знает. Где, интересно, ты с ними виделся?

– Тебе имя Мутант о чем-нибудь говорит? задал, в свою очередь, вопрос посетитель.

– Уважаемый человек, – отозвался хозяин квартиры. – Но в данный момент, насколько мне известно, он в местах не столь отдаленных.

– Совершенно верная информация, – подтвердил незнакомец.

– Он на положении в той колонии, где сейчас отбывают наказание твои соратники. Через него они и дали о себе знать. К тому же с Маратом я лично знаком. Когда-то он занимался в спортивной секции у меня.

– Так вы Жданов Вадим Борисович? Бывший тренер Диксона?

– Да, – удивился полуночный гость, что его знают, а уважительный переход на «вы» ему польстил.

– Марат много про вас рассказывал. Его подозрительность и настороженность мгновенно слетели, и перед Ждановым предстал совершенно другой человек: – приветливый, доброжелательный и гостеприимный. – Может, чайку или кофе? – услужливо спросил он.

– В следующий раз, Паша, а сегодня я пришел к тебе по делу.

– Готов выслушать. – Сутулый достал из пачки сигарету и чиркнул спичкой. Предложил закурить и гостю.

– Спасибо, я не курю, – отказался тот. – Марат и Алексей не намерены полностью отбывать свой срок и решили совершить побег. – Герасимов сосредоточил заинтересованный взгляд на Жданове. – И просят, чтобы ты им оказал посильную помощь.

– Все, что в моих возможностях, – высказал преданность Павел.

Его мгновенная готовность прийти на выручку друзьям пришлась Вадиму Борисовичу по душе и он одобрительно кивнул головой.

– Полной картиной я пока не располагаю, – продолжал он. – Известно только, что они не собираются уходить пустыми, а для этого обратились к тебе.

– Какую подготовку мне предстоит провести?

– Пока тебе необходимо подыскать напарника. Подробности получишь письмом от осужденных, которое они тебе передадут через Казакову Светлану после ее свидания с мужем, – проинструктировал гость.

– Вобшем-то, примерная картина мне ясна. Вот только с напарником небольшая загвоздка. Самые надежные парятся в зоне, а среди простых знакомых подыскать нужную кандидатуру не так-то просто, – и Сутулый задумался над предстоящей проблемой.

Они еще какое-то время побеседовали, после чего, сославшись на поздний час, Вадим Борисович покинул озадаченного Павла, который еще долго ломал голову над предстоящей операцией.

Отличаясь от природы осторожностью и подозрительностью, Сутулый так и не смог найти подельника. Он уже получил послание от соратников, забрав его у Светланы, которую навещал периодически после визита к нему Жданова. Теперь он знал все о затее друзей. Провел разведку, досконально изучив дом бывшего отрядного и его расположение. Твердо решил: если не подвернется подельник, провернуть дело в одиночку.

Накинув на себя полушубок, Павел вышел на балкон подышать. Яркое зимнее солнце слепило глаза. Он зажмурился, с наслаждением, глубоко вздохнув свежий, морозный воздух. Приятно щипало нос и покалывало щеки, но Сутулому это только доставляло удовольствие. Он посмотрел вниз, взгляд его остановился на неряшливом мужике, который расположился на лавочке возле подъезда и его явно бил озноб.

– Никак с похмелья трясет, – подумал Герасимов. Ему стало жалко алкаша. Он и сам не смог толком объяснить, что на него нашло, но он надумал облегчить жизнь пьяницы и крикнул: – Эй, мужик.

– Вы меня? – отозвался бедолага, покрутив предварительно головой, пока не увидел Сутулого на балконе.

– Тебя, тебя. Болеешь?

– Трясет малость, – признался пьяница, с надеждой взирая на собеседника.

– Поднимайся ко мне, подлечу, – пригласил сердобольный Павел.

– Я мигом.

Пьяница легко поднял с лавки свое мощное крепкое тело и поспешно направился к подъезду.

Сутулый налил до краев в большой фужер для шампанского и подал, жадно наблюдавшему за ним. Тот трясущейся рукой принял от него божественный дар и разом махнул. Затем, занюхав рукавом засаленной куртки, поставил фужер на журнальный столик.

– Закусывай. – Хозяин кивнул на стол, на котором стояли тарелки с нарезанной докторской колбасой и солеными огурцами.

– Благодарю! Если можно, я лучше закурю.

– Закуривай, – разрешил хозяин, подвигая гостю сигареты и аккуратную хрустальную пепельницу. Но посетитель достал из кармана помятую пачку «Памира» и, размяв дешевую сигарету, сунул ее в рот. – Я слабенькие не курю, – указал он рукой на пачку «Явы».

– Понятно. – Сутулый с интересом осмотрел широкоплечего гостя: в его теле чувствовалась недюжинная сила, а некрасивое, с крупными чертами лицо, производило отталкивающее впечатление.

– По-моему, мы уже где-то встречались, – неуверенно предположил хозяин.

– Немудрено, что ты не узнал меня, Паша. – Щеки и мясистый нос посетителя чуть-чуть покраснели, пальцы рук перестали трястись. Было видно, что он испытывал колоссальное облегчение. – Когда-то я был фартовым парнем и в кармане шуршали филки, да проклятое зелье превратило в бича, – он мечтательно уставился в потолок, вспоминая былые времена.

Герасимов усиленно напрягал память: этот жалкий, опустившийся человек явно кого-то ему напоминал, но кого именно, он вспомнить не мог.

– А ведь мы с тобой, Сутулый, оспаривали в прошлом пальму первенства, – искривил пьяница губы в ухмылке.

– Тюлень! – воскликнул Павел. – Если б не подсказал, ни за что не признал бы тебя в теперешнем виде.

– Узнал все-таки! – обрадовался Тюлень. Сутулый знал, что после его освобождения Виктор боролся за лидерство в бараке с Маратом и Алексеем и, в конце концов, стал ближайшим сподвижником Атамана. Казаков очень хорошо отзывался о Гущине и пытался после освобождения из колонии для несовершеннолетних разыскать его, но тот как в воду канул.

И вот теперь, спустя несколько лет, случай представился встретиться. И сейчас Герасимов тоже не скрывал своей радости – лучшего, более надежного, подельника в предстоящей операции ему не найти, однако было одно «но», которое сильно тревожило Павла.

– Скажи, ты пить можешь бросить? – поинтересовался он у Тюленя.

– Могу, если перетерпеть несколько дней. Только зачем? – пожал плечами Виктор. – Нет смысла: ни кола, ни двора. Когда бабки кончились, друзья и знакомые все разбежались. Единственная радость в жизни и осталась: зальешь глотку и ни о чем не думаешь. Спокойно на душе становится.

– А ведь Атаман искал тебя, – сказал Сутулый.

– Хороший кореш. Порядочный, – отпустил Гущин комплимент в адрес Казакова. – Кстати, как он теперь поживает? Не отказался бы повидаться с ним.

– Извини, Тюлень, но ты сам виноват, что до бича скатился. Завел знакомство с какой-то шушерой, спустил филки на ветер, а про настоящих корешей и думать забыл. И где теперь твои прихлебаи? Как только оказался пустым, они и знать тебя теперь не желают.

– Бичи тоже люди, – обиделся Виктор.

– Люди, только более низкого сорта, отбросы.

– Давай без оскорблений. Сам пригласил, а теперь душу выворачиваешь, – насупился и отвернулся от собеседника гость.

– Не обижайся. Я не хочу тебя оскорбить или унизить. Вот ты только что сказал, что не прочь повидаться с Атаманом, а не знаешь того, что твой подельник попал в беду и ему требуется помощь. – Сутулый говорил убедительно и его слова подействовали на гостя.

– Да я за Атамана… – Тюлень даже привстал, – любому глотку перегрызу.

– Этого от тебя не требуется. – Павел рассказал, как они наказали мужика, который изнасиловал женщину Диксона, и Алексей с Маратом получили за это по восемь лет лишения свободы.

– Я этого недоноска к праотцам отправлю, – взбеленился Виктор на мужика, из-за которого его друг угодил в колонию.

– Ты и раньше особым умом не отличался. Если бы не Атаман, так бы и сидел на малолетке в тени, – сказал Павел, но Виктор не обиделся. Он знал свой недостаток. Ему был необходим лидер, за которым можно следовать, не задумываясь, тогда и его дела придут в норму и обретут порядок. Казаков доказал это на практике, за что Тюлень его очень ценил и уважал, считал себя перед ним в долгу. Теперь, как понял Виктор, подвернулась возможность помочь Алексею и ради него он готов был на все.

– На счет моего ума ты прав, – беззлобно согласился Гущин с Сутуловым. – Говори, что от меня требуется?

– Ну полным дубом тебя не назовешь, хотя бы потому, что сам признаешь свои недостатки, – как бы оправдываясь, произнес хозяин. – Скажем так: просто медленно думаешь. А требуется от тебя для начала бросить пить.

– Договорились, – сказал твердо Тюлень.

– Ну что ж! – сказал Сутулый и посвятил собеседника в суть предстоящей операции.

– Так, значит, у них начальник колонии наш бывший отрядный? – удивился Виктор. – Что ж, я не прочь облегчить капитал толстобрюхому. Наверно, совсем зажрался хряк, пора преподнести ему урок.

– Ну вот мы и пришли к общему знаменателю, – сказал Павел, потирая руки. – Жить с того момента останешься у меня, – он бросил взгляд на Тюленя и добавил: – Если конечно не против.

– Я не возражаю, лишь бы тебя не стеснять.

– Посмотри на него – сама скромность, – улыбнулся Сутулый. – Я тебя не на постоянное место жительства приглашаю. Провернем дельце, опять разбогатеешь, можешь отчаливать к своим дружкам.

– Нет уж, если подфартит, мне с ними не по пути. Наливай. Скрепим союз.

Герасимов с сомнением посмотрел на Тюленя, но тот его успокоил:

– Клянусь! Последний раз и больше в рот не возьму.

– Тогда вперед! – Сутулый поставил на стол еще один фужер и разлил всю водку, оставшуюся в бутылке, поровну.

– За успех нашего безнадежного предприятия, – провозгласил он шуточный тост.

Тюлень сдержал свое слово и к водке больше не прикасался. Через неделю лицо его заметно посвежело, спала отечность и исчезли круги под глазами, глаза засверкали здоровым блеском.

– Совсем другой человек, – заметил перемены в облике подельника Павел.

А еще через несколько дней их навестил Жданов Вадим Борисович. Он сообщил им о дате намеченной операции, дал номер домашнего телефона Мирошниченко и договорился о встрече после дела.

Задерживаться, как обычно, Вадим Борисович не стал II, сославшись на занятость, покинул квартиру.

Ранним утром воскресного дня, на «жигуленке» Диксона Сутулый, у которого была доверенность на вождение, оформленная в свое время Маратом на него, от лица матери, вместе с Тюленем выезжал на загородное шоссе…

Они прибыли на место заблаговременно и, остановившись в трех километрах от зоны, взобрались на холм и принялись наблюдать за колонией. Мимо проезжали редкие машины. Их водители не обращали внимания на запорошенный снегом легковой автомобиль. «Жигуленок» мог сломаться, а хозяин отправиться в село за помощью. Никому и в голову не могло придти, что кто-то ведет наблюдение за зоной сквозь приспущенные, заиндевелые стекла.

А Сутулый умышленно не прогревал двигатель, несмотря на сильный ветер, который, казалось, проникал внутрь отовсюду. Номер машины нельзя было различить: он был расчетливо забрызган грязью вперемешку со снегом.

Они видели, как прибыл на работу начальник колонии. Его огромную фигуру невозможно было не узнать. Дальнейшие сорок минут наблюдения результатов не принесли. Но вот подельники заметили, как раскрылись главные ворота зоны, выпустив «уазик».

– Кажется, они, – сказал Сутулый, рассматривая в бинокль водителя «уазика».

– Наконец-то, – откликнулся Тюлень. – А то уже зуб на зуб не попадает.

После того, как Мирошниченко проскочил мимо наблюдателей, не обратив внимания на стоящую у дороги машину, Сутулый завел двигатель и, прогрев его, тронул машину с места.

Они не поехали в село, а, развернувшись, направились в сторону районного центра, который находился в восьми километрах. Отстав от вездехода на несколько сот метров, они зависли у него на хвосте. «Уазик» не стал въезжать в городок, а свернул на развилке направо. «Жигуленок» же проехал прямо и остановился у ближайшего телефона-автомата. Павел набрал номер домашнего телефона Мирошниченко.

– Алло, – почти сразу отозвался женский голос на другом конце провода.

– Валентина Михайловна? – спросил Герасимов.

– Да, в чем дело?

– Ваш муж попал в аварию, – сочувственно произнес Сутулый.

Голос на проводе дрогнул:

– Что с ним?

– Мужайтесь! Состояние очень тяжелое, если не критическое. В его «уазик» врезался ЗИЛ-130, прямо в лоб. Водитель грузовика оказался пьяным и уже задержан, но а Тараса Поликарповича отправили в больницу.

– Где это произошло? – недоверчиво поинтересовалась Валентина Михайловна, которая видела мужа чуть более часа назад.

– На объездной дороге райцентра, двадцать минут назад, – словно доклад, отчеканил Герасимов. – Только подполковника отправили в реанимацию областной больницы. Сами понимаете, случай тяжелый, он в бессознательном состоянии.

– А вы кто?

– Старший инспектор дорожно-постовой службы. Меня капитан просил сообщить вам о трагедии. – Сутулый умышленно не называл фамилий.

– Вы уж извините, но мне пора. Служба, – и он торопливо повесил трубку.

Валентина Михайловна вспомнила, что муж собирался по служебным делам к полковнику Сазонову. Она позвонила мужу на работу и узнала, что Мирошниченко сорок минут назад выехал с территории на служебном «уазике». Водителя он отпустил и сам сел за руль.

Начальник районного отделения ГАИ действительно был в звании капитана, поэтому взбудораженная женщина не обратила внимания на то, что инспектор не назвал фамилий. Совпадение по времени окончательно убедило ее в том, что случилось страшное. Если бы Валентина Михайловна успокоилась и подумала, то она непременно позвонила бы в ГАИ и узнала все подробнее. Но успокоиться, конечно, она не могла.

Сутулый и Тюлень вернулись в село и остановились в проулке, метров за сто от дома Мирошниченко. Не успел Павел заглушить двигатель, как из ворот интересующего их жилища, вылетела «Волга» и, быстро набирая скорость, промчалась мимо них. Подельники улыбнулись, заметив за рулем женщину без головного убора, со взъерошенными волосами.

– Совсем очумела баба, – бросил Тюлень ей вдогонку. Они спокойно въехали в распахнутые ворота, которые хозяйка забыла закрыть и вылезли из машины. Закрыв створки ворот, они оказались скрытыми от любопытных глаз высоким забором. Павел открыл багажник и, вытащив оттуда монтировку, передал ее Виктору, который быстро сорвал навесной замок на входной двери.

Через веранду преступники проникли внутрь дома, остальные двери хозяйка не заперла, видно, слишком торопилась застать мужа живым в больнице. Подельники вошли и замерли, услышав за спиной недоброе рычание. Сутулый медленно повернул голову и увидел в дверном проеме огромную сторожевую собаку, оскал которой заставил сердце учащенно забиться.

– Не двигайся! – предостерег он напарника. – По-моему, капитально влипли.

Тюлень, держа монтировку, окинул комнату изучающим взглядом и заметил лежащую на диване небольшую плюшевую подушку.

– Стой спокойно, – шепнул он Павлу. – Я сейчас с ней разберусь.

Виктор быстро шагнул вперед, схватил подушку свободной рукой и, молниеносно развернувшись, выставил подушку перед собой. Он успел вовремя, острые клыки прокусили ее насквозь. Собака завертела головой из стороны в сторону, вырывая у Гущина временную защиту. Спрессованная вата, вместе с собачьей слюной, разлетались клочками по полу комнаты, а рычание разъяренного зверя было ужасным.

Но вот Тюлень изловчился и ударил собаку монтировкой по темени, разжав пальцы левой руки и выпуская подушку. Он ударил с такой силой, что послышался треск раздробленного черепа. Собака повалилась на бок, поджав лапы и жалобно заскулила, через несколько секунд по ее телу пробежала дрожь и она навсегда затихла.

– Ну ты даешь! – прервал затянувшуюся паузу Сутулый. – Ловко расправился с ней. Я бы ни за что не смог.

– Если честно, я порядком струхнул, – отозвался Тюлень, – думал, живьем сожрет!

– Ладно, некогда лясы точить, – первым вернулся к действительности Павел. – Делаем то, зачем пришли.

Они тщательно обыскали все комнаты. Золотые изделия и драгоценности не прятались хозяевами в этом доме и оказались легкой добычей преступников, а вот наличных денег им легко отыскать не удалось.

Три с половиной тысячи рублей – это все, что они нашли.

– Я в его кабинете видел сейф. Наверняка, там ментяра и хранит свой капитал, – предположил Сутулый.

– Только вряд ли мы сможем его открыть, – с тревогой отозвался Виктор, проследовав за другом в кабинет хозяина дома. Герасимов ничего не ответил, а молча принялся выдвигать ящики письменного стола, вытряхивая их содержимое на пол.

– Хоп! – воскликнул он наконец, поднимая с пола увесистую пачку ключей. Третий по счету ключ подошел и долгожданный щелчок замка несказанно обрадовал подельников. Но в сейфе они ничего, кроме документов, не обнаружили, правда, в нем было еще одно отделение, которое оказалось тоже запертым, и ни один ключ из связки к замку не подошел.

– Я нутром чую, что там все его сбережения, только ключ от этого отделения отрядный наверное всегда носит с собой, – высказался Сутулый.

– Что ты предлагаешь? – Тюлень посмотрел на напарника, надеясь на его сообразительность.

– Возьмем сейф с собой. Он в притирку, но должен войти в багажник, – прикинул Павел на глаз его размеры.

Они выкинули все ненужные бумаги, вновь закрыли на замок дверцу, и с трудом оторвав сейф от пола, потащили его к выходу.

– Кто-то идет по двору, – взглянув в окно, заметил Гущин какого-то парня. Подельники бросили сейф и встали по обе стороны двери, ведущей в комнату. – Мам, кто это у нас в гостях? – услышали они голос сына Тараса Поликарповича.

Сын подполковника, Николай, учился в институте, на юридическом факультете и по воскресеньям навещал родителей. Но в этот раз он приехал не в свой день.

Парень толкнул дверь и вошел в комнату. Вид брошенного в середине комнаты сейфа и неподвижной отцовской овчарки с лужицей крови возле головы, моментально насторожил его. Он попятился назад и натолкнулся спиной на Сутулого. Медленно повернувшись, Николай увидел перед собой незнакомца и лицо юноши исказилось от страха.

– Не переживай так сильно, мы уже собирались уходить, – долетели до Николая слова незнакомца. Он даже не успел толком разглядеть лица грабителя, как кто-то оглушил его сзади. Падая и теряя сознание, Николай успел заметить лишь ноги второго налетчика.

– Ты не убил его? – забеспокоился Павел, склонившись над поверженным. – Не должен, я же кулаком ударил, – ответил Виктор, осматривая свою кувалду.

– Живой, – сказал Сутулый, нащупав пульс парня. – Давай отнесем его в кладовку.

– Зачем? – не понял намерений друга Тюлень.

– Привяжем его там к железному стеллажу. А то очухается раньше времени и поднимет крик, а нам лишний шум ни к чему, – пояснил Герасимов.

Когда Тюлень стягивал веревкой руки парня, заведенные за железную стойку стеллажа, тот пришел в себя.

– Кто вы? – наивно поинтересовался он, превозмогая страшную головную боль.

– Дед Мороз, – ответил ему Сутулый. В кладовой было довольно-таки темно и лиц грабителей Николай не видел.

– Ты посиди тут, родители вернутся и освободят тебя, – извиняющимся тоном произнес Павел.

Преступники вынесли сейф на улицу и, приложив невероятные усилия, засунули его в багажник автомобиля. Можно было подумать, что сейф был специально сконструирован для транспортировки подобным образом.

– Открой ворота, – скомандовал Павел Тюленю, усаживаясь за руль. Он включил зажигание и двигатель послушно заурчал, набирая обороты. Как только Тюлень распахнул створки ворот, «жигуленок» вырулил со двора. Чтобы не привлекать внимания к дому Мирошниченко, Виктор плотно закрыл ворота и устроился на переднем сиденье машины, которая тут же сорвалась с места. Уже перед районным центром, сворачивая на перекрестке на объездную дорогу, грабители встретили знакомую «Волгу», за рулем которой сидела Валентина Мирошниченко.

Супруга начальника колонии взбудоражила в областной больнице всех врачей, но тс ее в один голос уверяли, что ее муж сегодня к ним не поступал.

Только проверив списки новых больных и убедившись, что медики говорят правду, Валентина Михайловна позвонила в ГАИ своего района. Знакомый начальник отдела ГАИ объяснил, что в течение последней недели в его ведомстве не зафиксировано ни одной аварии, и ее вероятно разыграл кто-то из знакомых.

– Ничего себе шуточки! – разозлилась женщина, только сейчас заподозрив неладное. Домой она торопилась еще больше, чем в больницу. На встречного «жигуленка» она, естественно, не обратила внимания, проскочив во второй раз мимо грабителей на бешеной скорости.

Представшая перед Валентиной Михайловной картина, когда она поспешно вошла в дом, подтвердила самые страшные ее предположения.

– Обвели вокруг пальца, скоты! – она кинулась в кабинет мужа. Пустой угол, в котором стоял сейф, произвел на нее ужасающее впечатление. Она схватилась за голову и побежала к телефону, но споткнулась о чей-то мужской ботинок. Узнав обувь сына и предположив самое страшное, она испуганно закричала:

– Николай! Сынок! Где ты?

– Я в кладовке, мама, – слабо отозвался парень. Валентина Михайловна бросилась в кладовую.

– Господи! Кто это сделал?! – спросила она парня, освобождая ему руки.

– Грабители, мама! Грабители! Но их лиц я не видел. Мам, я видел в нашем дворе «трешку» зеленого цвета.

– Номер запомнил? – В ее словах теплилась слабая надежда выйти хоть на какой-нибудь след.

– Не обратил внимания, – покачал головой Николай. – Думал, гости к нам приехали. Чего мы сидим? Нужно звонить в милицию!

– И что я им скажу? Что нас ограбили на миллион?

– Не обязательно называть настоящую сумму. Главное, чтобы правоохранительные органы нашли преступников, а по горячим следам вместе это сделать легче. Николай направился к телефону и решительно снял трубку.

– Подожди! – остановила его Валентина Михайловна. – Пойми, нам не выгодно, чтобы грабителей поймали по горячим следам вместе с награбленным. Как бы потом самим не пришлось объяснять: откуда у нас такие деньги. Звони отцу, пусть сам решает, что делать. Сдастся мне, что он знает преступников. Николай позвонил Тарасу Поликарповичу на работу, но его до сих пор не было на месте. Его заместитель сказал, что начальник колонии вечером обещал заехать. Тогда они позвонили полковнику Сазонову, но и там никто не взял трубку.

– Что делать, мама? – и сын обреченно развел руками. Валентина Михайловна опустилась обессилен но в кресло, закрыла глаза.

– Ждать! Что нам еще остается? – сказала она устало, безразличная ко всему.

Сутулый и Тюлень уже более двух часов поджидали в условленном месте, на окраине, Жданова с Атаманом и Диксоном.

– Что-то слишком долго их нет, – выразил свои опасения Павел.

– Я вообще думал, что они управятся раньше нас, – согласился Виктор.

Они смотрели по сторонам, бросая частые взгляды на часы. Но вот из переулка вынырнула «Волга» и остановилась за полметра от их «жигуленка», нос к носу. Из машины вылезли трос: Вадим Борисович, Марат и Алексей. Павел и Виктор кинулись навстречу своим друзьям сломя голову.

– Надо же? И ты здесь? – удивился Казаков, обнимая Гущина. – Рад тебя видеть, пропащая душа.

Тюлень тоже не скрывал радости.

– Парни, мы должны поторопиться, время ограниченно, – вернул всех к действительности Жданов.

– Дело в том, что у нас возникла непредвиденная проблема, – обратился Герасимов к Жданову. – Мы не смогли открыть сейф и пришлось прихватить его с собой. Он в багажнике.

Вадим Борисович на некоторое время задумался, сдвинув ондатровую шапку на лоб и почесав затылок.

– Что ж, – заговорил он наконец. – Есть у меня один знакомый, у которого в гараже имеется все, что нужно для такого случая.

Он направился к своей машине, бросив на ходу:

– Следуйте за мной.

Все остальные сели в автомобиль к Сутулому: они давно не виделись и им было о чем поговорить.

Тюлень и Сутулый внесли сейф в гараж. Худенький, небольшого роста мужичок, с заостренным носом и круглыми, выпученным глазами, уже подготовился к работе. Густой, сизого цвета огонь с шумом, вырывался из жерла резака.

Парни положили сейф на цементный пол, и Павел открыл ключом первую дверцу, указав сварщику на внутреннее отделение. Тот молча кивнул и принялся за работу. Привычные и уверенные движения выдавали в нем профессионала.

– Поосторожнее, Виталий Евгеньевич, – предостерег работника Жданов. – Содержимое не должно пострадать.

– Там бумаги? – поинтересовался сварщик.

– Скорее всего, – ответил за всех Атаман.

Тогда Виталий Евгеньевич налил в ведро из канистры воды и попросил Алексея смачивать тряпки и накрывать ими раскаленный металл в том месте, где он уже прошел резаком.

Работа спорилась и спустя четверть часа сварщик отложил резак в сторону, снял узкие очки с темно-синими стеклами, через которые можно было видеть только яркую вспышку огня и шов нагретого металла, вытер рукавом рабочей куртки пот со лба и сказал:

– Готово! Можно открывать.

Он откинул вырезанный замок и собирался открыть дверцу, но Вадим Борисович остановил его, предупредительно выставив руку ладонью вперед:

– Ты извини нас, Виталий Евгеньевич, но лучше будет, если содержимое сейфа мы исследуем сами, – и он положил руку ему на плечо.

– Не доверяешь! – сварщик обиженно поджал нижнюю губу.

– Дело не во мне, – ответил Вадим Борисович и дружелюбно посмотрел на своего старого знакомого. – Нас с тобой в прошлом многое связывает, поэтому я и обратился за помощью именно к тебе. Но ты должен понять, что это не моя личная тайна.

Хозяин гаража поднялся, хлопнул Жданова по плечу, давая тому знать, что он его понял и зла не держит, и пошел к выходу.

– Я покурю на улице, здесь душно, – сказал он напоследок, прикрывая дверь гаража.

После ухода Виталия Евгеньевича Диксон склонился над сейфом и открыл заветное отделение. Грабители не ошиблись, предполагая, что основные сбережения Мирошниченко Тарас Поликарпович хранил в сейфе. Все содержимое тянуло не меньше, чем на два миллиона.

– Вот это отрядный! – воскликнул в изумлении Тюлень.

– Всех перещеголял, – поддержал его Марат. – Он наверное с Сазоновым делился не всей добычей.

– Как бы там ни было, а филки наши, кровно заработанные, – вставил свое слово Атаман.

– Теперь о главном! – Вадим Борисович достал из внутреннего кармана целую пачку всевозможных документов – паспортов, свидетельств о рождении, трудовые книжки.

– Я все подготовил, как договаривались.

Атаман теперь становился Кожевниковым Алексеем Леонидовичем, а Диксон – Ахметзяновым Маратом Рафкатовичем. Оба, по документам, отработали по пять лет на севере и, заработав кругленькую сумму, отправлялись на вольные хлеба в Саратов.

Жданов также вручил им железнодорожные билеты до пункта назначения. По легенде, в родном городе они делали пересадку.

– Документы настоящие, – подчеркнул Вадим Борисович. – А имена прежними я оставил специально, чтоб вам не путаться и не привыкать к новым.

Беглецы искренне поблагодарили Жданова и отстегнули за услуги кругленькую сумму – пятьдесят тысяч рублей. Остальные деньги, за вычетом причитающихся двадцати процентов на общак и Мутанту они поделили на четверых. Не забыли отблагодарить и сварщика. Пяти тысяч хватило, чтобы тот забыл все обиды.

Вадим Борисович принес из своей машины два новых костюма, которые как нельзя лучше, подошли новоиспеченным Кожевникову и Ахметзянову.

– Нам необходимо поторопиться, поезд через полтора часа, – объявил он.

Разыскиваемые по всему Союзу, они не рискнули на встречу со своими родными и близкими. Издав пронзительный гудок и сорвав состав с места, поезд медленно набирал скорость. Впереди была полная неизвестность.