ГЛАВА 15
САМОДЕЛЬНЫЙ ЛИКВИДАТОР ИНКУБАТОРА: МАГОБОМБА ДЛЯ ПЕНТАГРАММЫ

– Как устроена простейшая мина с часовым механизмом? – Семен расхаживал возле бассейна, по-лекторски сложив руки за спиной и рассуждая вслух. Pассуждения были предназначены в первую очередь, конечно, для медальона. Чтобы знал, какая помощь от него может потребоваться. Как устроена адская машинка, Семен и так знал, зря, что ли, в армии служил? И фильмы о террористах смoтрел. – Взрывчатка, детонатор, батарейка и часовой механизм. Часы срабатывают в нужное время, замыкают контакт батарейки; батарейка воспламеняет детонатор, а тот инициирует заложенный в мину заряд. Ба-бах! И все, дело сделано – мост разрушен, враг топчется на берегу и поминает маму взрывника. Вопрос: как создать нечто подобное без электрической батарейки, детонатора и взрывчатки, имея лишь наручные часы с Вудильником и боевые заклинания… Кстати, Map, а сколько у тебя в наличии боевых заклинаний? И каких.

– Сорок три! – гордо сообщил Map. – Самых разных! Из них нумеровано-стандартных, используемых в имперских войсках, девятнадцать. А остальные общепринятой армейской классификации не поддаются: специальные, видимо. Из личного кардинальского фонда! Я эти заклинания у отрядного медальона взял, у того, которым Дубль номер Двадцать Пять хотел тебя в свое время охомутать. Трофейные, во как! Одно из тех заклинаний я совсем недавно испробовал, на недоделках… оно в сопроводительной спецификации было помечено как “Огненный шторм”. Очень похоже!

– А какие еще трофейные заклинания у тебя есть? – Семен присел на ступеньку помоста, расслабился и только сейчас понял, как он голоден. – Map, организуй что-нибудь пожевать! Походное что-нибудь. На свое усмотрение.

Тут же на ступеньке рядом с Семеном возникло круглое пластиковое блюдо со стопкой горячих чебуреков; медальон в этот раз не стал изображать из себя многоопытного официанта-диетолога, а разом выполнил просьбу, – уж очень интересный вопрос задал ему Семен!

– Есть “Звездный дождь”, – стал перечислять Map, – “Слеза вдовы”, “Северное сияние”, “Кровавая Мэри”, “Воздушное копье”…

– “Северное сияние” и “Кровавую Мэри” знаю, – жуя чебурек, невнятно поддакнул Семен, – крутые вещи! Особенно в чрезмерном количестве. Я бы от “Мэри” сейчас не отказался, к чебурекам – в самый раз! – Семен вздохнул с сожалением.

– M-м, боюсь, зал маловат будет. – Медальон воспринял слова Семена по-своему. – В спецификации особо указано, что использовать “Кровавую Мэри” можно только или на открытом пространстве, или в помещении объемом не менее миллиона кубометров… Это сколько же у нас получается? Сто на сто и еще раз на сто… Не вписываемся. – Медальон озабоченно поцокал, как белка над слишком крепким орешком.

Увы!

– Да мне и ста пятидесяти грамм хватило бы, – с улыбкой ответил Семен, – ну, двести. Зачем мне миллион кубов? Не нужно мне столько! Не выпью.

– Похоже, мы о разных вещах говорим, – сделал правильный вывод Map. – Хрен с ней, с той непонятной “Мэри”, пошли дальше! Э-э, на чем я остановился? А, “Воздушное копье”! Дальше идет “Буйная роза”, “Поцелуй шамана” и…

– Хватит перечислять. – Семен доел последний чебурек, повертел в руках поднос, не зная куда его девать. И ловко забросил его на верх помоста. С глаз долой.

– Заклинаний для начинки магобомбы у нас хватает, – подвел итог рассказу медальона Семен. – Надо только их все из тебя вытащить, упаковать в часы и как-то связать с механизмом Вудильника. Чтобы они одновременно сработали. Разом.

– Все-все вытащить? – ужаснулся Map. – А как же мы? В таком гиблом месте и без оружия остаться, кошмар! Я же эти заклинания на самый худой случай берег, можно сказать лелеял, по пустякам не тратил… коллекционировал, в конце концов! А ты всю мою коллекцию под корешок, в жестянку со стрелками… Ну хоть одно заклинаньице можно себе оставить, а? Самое слабенькое. Самое-самое!

– Самое слабенькое можно, – разрешил Семен. – Будем от мух отбиваться. Итак, наша первая задача: подготовить к закладке в часы твои коллекционные заклинания. Ну, давай!

– Что – давай? – не понял Map.

– Заклинания давай. – Семен подставил ладонь под медальон. – Насыпай! Не стесняйся.

– Попробую, – неуверенно сказал Map. – Если получится. Я такого никогда раньше не делал! Обычно заклинания из медальона в медальон передаются, напрямую… я даже не представляю, как их можно насыпать куда-то! И имеют ли они вообще хоть какую-то материальную форму, чтобы сыпаться…

– А ты вообрази, что моя ладонь – это другой медальон, – с нажимом посоветовал Семен. – Напряги фантазию! И начинай передачу, или что ты в этом случае делаешь. Выдавай продукт на-гора, короче! А я принимать буду.

– Странно как-то, – медальон хихикнул, – непривычно. Ладно, напрягу, чего уж там! Было бы только чего напрягать, – посетовал Map. – Я даже не знаю, есть ни она у меня, та фантазия?

– Есть, не сомневайся, – успокоил Мара Семен. – И какая! Кто позавчера мне всe уши прожужжал, предлагая то полиментов в золото превратить, то заставить каждое солнце Империи светиться именем “Симеон”? Я уж промолчу о луне в виде красивого нагрудного знака… Мне такое и с похмелья в голову не пришло бы. Ха, фантазии нету! Скажешь еще.

– Уговорил, – кротко ответил Map и тут же хлопотливо забормотал: – Напрягаюсь… напрягаюсь… нeт, не напрягся! Еще раз: напрягаюсь, напрягаюсь… э-э, опять сорвалось. А если так…

Семен, хоть и посмеивался над потугами старательного Мара, но ладонь продолжал держать – а вдруг получится?

– Напря… – сказал медальон умирающим голосом и замолчал. В тот же момент от кругляша на груди Семена отделилась легкая тень и лепестком упала на подставленную ладонь; тень была круглая, по размеру точная копия Мара. Словно воздушный сумеречный оттиск медальона. Следом за первой упала вторая тень-лепесток, третья, четвертая… Семен боялся слишком громко вздохнуть, чтобы не отвлечь Мара от непривычного для него занятия – лепестки падали на ладонь один за другим, ложась рядом друг с дружкой; боевые заклинания выглядели настолько хрупкими, настолько нежными, что даже как-то не верилось в их скрытую силу. В то, что каждое из них таит в себе лютую смерть.

– Все, – устало сказал Map. – Сорок два с копейками – что-то я еще нечаянно выбросил впопыхах, что-то полудохлое, знатно использованное… А одно заклинание, как и договорились, на всякий случай оставил: оно уж точно самое слабенькое, “Повелитель мух” называется! В пояснительной спецификации никаких разъяснений, одно лишь название… Видимо, от насекомых.

– Прекрасно. – Семен осторожно сжал ладонь в кулак. – Теперь ответь на технический вопрос: как ты используешь заклинания? Что с ними делаешь, чтобы они сработали? Вот “Огненный шторм” – ты говорил, что использовал его частично, чуть-чуть. Как это было? Расскажи, пожалуйста, все поэтапно, ничего не пропуская.

– Э-э… Действительно, как? – Map задумался. – Сложный вопрос ты мне, Семен, задал! С ходу и слов нужных не подберешь… Для меня работать с комплексными заклинаниями так же естественно, как для тебя дышать. Много ли ты можешь поэтапно рассказать о процессе вентиляции своих легких? Дышу себе и дышу… Короче, я сначала как бы оживляю, пробуждаю заклинание, одновременно указывая, какую часть заключенной в нем силы мне сейчас нужно использовать, а потом использую полученную мощь по назначению. Вот вроде и все.

– Значит, внутри каждого заклинания находится упакованная в него магическая сила, так? – уточнил Семен. – Не команда к использованию какой-то внешней магии, а именно своя, специализированная сила. Которую ты расходуешь понемногу, до тех пор, пока заклинание не истощится. Или я ошибаюсь?

– Не ошибаешься, – подтвердил Map. – Находится. Расходую.

– И, следовательно, если я как-то поврежу то заклинание – надорву его, к примеру, – то вся его сила мгновенно высвободится? – гнул свою линию Семен.

– Может быть, – неуверенно согласился Map. – Я никогда не слыхал о подобных экспериментах, видимо, рассказывать некому было после таких опытов! Если они проходили удачно. Если надорвать получалось.

– Что я и хотел выяснить.

Семен расстегнул ремешок часов, достал из кошеля с золотом опасную бритву и одним движением снял заднюю крышечку с купленной в Мастерском Мире наручной машинки времени.

– Видишь кулачок Вудильника? – Семен поднес раскрытые часы поближе к медальону. – Маленький такой. Вот к нему и привяжемся.

– Что? – не понял медальон. – В каком смысле?

– В буквальном. – Семен положил часы на ступеньку возле себя. – Я раскатаю заклинания в нитку, обвяжу ею часы, а кончик примотаю к кулачку. Когда Вудильник зазвенит, нитка порвется и заклинания сработают. Я так думаю!

– Чепуха! – Map презрительно фыркнул. – Материальный механизм и нематериальные заклинания, хе! Ничего у тебя не получится. Ни-че-го! А жаль.

– Посмотрим, – многозначительно сказал Семен и принялся медленно уминать пышную горку лепестков-заклинаний в комочек. Как будто с пластилином работал.

– Ты того, – всполошился Map. – поосторожнее, сапер колдучий! Не то шарахнет так, что ни пентаграммы, ни меня с тобой не останется! А мне еще пожить хочется. Привык я живым быть, понимаешь.

– Я тоже привык. – Семен неторопливо раскатал маленький плотный комочек в короткую нить. – Привычка хорошая, не вредная… Приступаю. – Семен взял со ступеньки часы, завел Вудильник и выставил время его срабатывания. – Полчаса нам хватит, чтобы сработало транспортное заклинание?

– Хватит, хватит, – напряженным голосом ответил Map. – Заканчивай побыстрее, а то я от страха мерзнуть начинаю! – И действительно, Семен даже сквозь камуфляжку почувствовал, насколько похолодел медальон. Разве что инеем не покрылся.

– Готово! – через минуту сказал Семен. – Я кончик нитки как волосок тонким сделал, тоньше некуда, примотал его к кулачку и натянул. Плотный волосок получился, материальный… Взорвется мина, не сомневайся! – Семен встал, огляделся, прикидывая, куда можно было бы спрятать самодельную магобомбу. И сунул ее в щель кладки помоста, как раз напротив ленточной пентаграммы.

– Можно убираться. – Семен крепко потер руки, словно под краном их вымыл. – Дрожат пальцы-то, – пожаловался он Мару. – Когда делал, не дрожали. А сейчас дрожат!

– Запустил я транспортное колдовство, – сдавленным голосом сообщил медальон. – Скоро должно сработать. А ты пока нежданных гостей встречай! Не увидел я их вовремя с этими минерными переживаниями, не включил невидимость… Теперь поздно, заметили они тебя.

– Каких гостей? – Семен обернулся.

В стене зала, с той его стороны, где Семен вышел из зеркального коридора, теперь появилась кабина перемещений – ее лицевая часть с открытыми дверями. А возле кабины стояли люди в черном, наказатели, отправленные для проверки Инкубатора: шесть человек, две боевые тройки. Стояли и смотрели на Семена. Просто смотрели, ничего не предпринимая: наверное, присутствие в зале Инкубатора человека в форме было для них не меньшим сюрпризом, чем их появление – для Семена.

Форма прибывших наказателей несколько отличалась от той, что была на Семене. Вернее, отличалась от формы старшего наказателя: серебряная молния, перечеркнувшая грудь Семена, у пришельцев была заметно меньше. Значит, понял Семен, молния – не только эмблема, но и знак различия в звании. Это Семена устраивало.

Вспомнив майора Каппу, Семен принял надменную позу и, махнув рукой, зычно крикнул:

– Ко мне, пля! Бегом!

Наказатели переглянулись и, сначала нерешительно потоптавшись на месте, бросились к Семену. Бегом. Как и было приказано. Подбежали и сразу построились – видимо, это они сделали уже по привычке, автоматически: настоящий старший наказатель не зря был старшим! Вымуштровал своих подчиненных до полной потери сообразительности и любознательности. Что в данный момент было Семену на руку. Потому что самый лучший способ зашиты – это, конечно, нападение. Тем более старшего по званию на младшего.

– Воины! – Семен исподлобья оглядел строй. – Вы опоздали на сорок три минуты! Как это понимать? Почему?! – Кто-то в строю попытался было открыть рот, чтобы ответить, почему, но Семен упреждающе взревел:

– Молчать, не думать, стоять смирно! – Команда для наказателей оказалась знакомая, рот немедленно захлопнулся.

– В то время как на Главного Хозяина совершено покушение… да-да, покушение! И нечего глаза выпучивать, здесь вам не магазин для очков! Бывшим старшим наказателем совершено, чтоб знали… Так вот – в это трагическое время недопустимо нарушение приказов, и я никому не позволю увиливать от исполнения своего долга! Сказано прибыть – значит, надо прибыть, вовремя и точно! Сказано убыть – значит, всем надлежит убыть в указанном направлении!

– Пятнадцать минут до взрыва, – прошелестел Map. – Ой мне…

– … Главный Хозяин только что назначил меня старшим наказателем. – Семен почувствовал, что начинает нервничать: время шло, а транспортное заклинание не срабатывало. Потому его голос становился все резче и злее. – Я, пля, лично проверяю Инкубатор, а мои подчиненные в это время шляются невесть где! Типа в карты играют и пиво пьют! Позор! Это же преступление! Хуже – предательство! Измена! Кр-р-ругом! – Строй послушно развернулся. – В кабину шагом марш! – Строй потопал к кабине.

И тут Семен от волнения совершил жуткую промашку. Роковую.

– Вернуться в свой сектор, – прорычал он в спины уходящим наказателям, – и доложить начальнику караула о том, что вы все арестованы. Двадцать дней гауптвахты каждому!

– Какой караул?! – в ужасе завопил медальон. – Какая гауптвахта?!

Но слова были произнесены, наказатели, замордованные дисциплиной и начальственным криком Семена, пришли в себя. Остановились, обернулись.

– Это он, – сказал один из наказателей. Уверенно сказал, без тени сомнения, в следующую секунду шесть лучеметов, вынырнув из рукавов-кобур, уставились на Семена.

– Приказано взять живьем, – напомнил своим товарищам тот же наказатель, – в крайнем случае разрешено отстрелить руки-ноги, но не убивать. В больничке им займутся. – От этих негромко произнесенных слов Семена пробрал озноб – ребята были настроены серьезно. По-боевому.

– Десять минут, – отрешенным голосом проинформировал Map. Семен попятился – отступать было практически некуда, не в прозрачный же кисель бассейна нырять, в самом деле. Семен нащупал ногой каменную лестницу и, не оборачиваясь, шаг за шагом, двинулся вверх по ступенькам, надо было тянуть время. Которого уже почти не оставалось.

– Брать его буду я. – Ретивый наказатель спрятал трубку лучемета в рукав. – А вы прикрывайте.

Он мягким шагом направился к Семену, раскачиваясь на ходу и плавно поводя руками перед собой. И нехорошо улыбаясь.

– Давай я ему муховым заклинанием вломлю, – кровожадно потребовал Map, – чтобы не выделывался! Ишь, какие кренделя выкаблучивает! Больной, что ли? Припадочный.

– Включай защиту и никакой самодеятельности! – сквозь зубы процедил Семен, пятясь вверх по ступенькам лестницы. – Они скоро и так свою порцию получат. – Ступеньки закончились, Семен вышел на помост.

Положение складывалось неважное: слева была голая стена, справа – пентаграмма. Что находилось позади, Семен не видел, обрыв скорее всего. Вряд ли с той стороны помоста имелась лестница… Но деваться было некуда, и Семен продолжал медленно пятиться. Пока чуть не шагнул в пустоту.

Наказатель оскалился в понимающей улыбке, легко преодолел последние ступеньки и оказался на помосте. Глядя Семену в глаза, наказатель вдруг рванул с места и, сделав пару быстрых шагов, подпрыгнул, намереваясь ударить противника ногой в грудь. Точнее, хотел было подпрыгнуть и ударить…

Пластиковый поднос, мимоходом заброшенный Семеном на помост – весь в чебуречном масле, жирный и скользкий, – попал наказателю под толчковую ногу: коротко вякнув, наказатель упал боком на гладкий железный трамплин, по которому тут же въехал в ленточную пентаграмму. В работающую.

Вздох ужаса пронесся над пятеркой наказателей: забыв о Семене, пятерка в черном смотрела на колдовскую звезду. На то, как их товарищ переплавляется в зародыши двутела: начальный момент изменения был вполне доступен и для обычного, не особого, как у видящих, зрения. Очень впечатляющий начальный момент!

Браслет удачи на руке Семена заметно нагрелся.

– Что, неужели смертельная опасность была? – Семен оглянулся: позади него, как он и предполагал, помост заканчивался обрывом; там, внизу, из пола торчали короткие металлические копья, направленные остриями вверх. Подготовленные для тех, кто попытался бы малодушно удрать с помоста, не пожелав нырять в пентаграмму.

– Три минуты, – грустно сказал Map. – Плюс-минус одна, я же не твой Вудильник, чтобы время секунду в секунду отсчитывать… Ну что, Семен, будем прощаться?

– Фиг тебе, а не прощаться, – огрызнулся Семен. – Ты почему защиту не включил, а? Я же тебе приказал!

– Нету защиты, Сеня, – тем же грустным голосом ответил медальон. – Я ее по ошибке вместе с боевыми заклинаниями сбросил… Вот такой я дурак. Извини, если сможешь!

– После поговорим, – пообещал Семен. – Когда отсюда уберемся. – Медальон недоверчиво хмыкнул.

Дружный негодующий вопль пронесся по залу, эхом отдавшись от стен: Изменение свершилось, и ретивый наказатель икринкой упал в бассейн.

– Сжечь его, сжечь! – истерично закричал кто-то. – Какое, пля, живьем брать?! Сжечь!

Молния лучемета ударила в пентаграмму: целились, конечно, в Семена, он был хорошо виден сквозь ленточную звезду, но защитная магия пентаграммы отразила удар – луч вернулся к стрелявшему, и наказателей осталось четверо.

– С лестницы бить надо! – сообразил один из наказателей. – Оттуда достанем, никуда он не денется! – И он бросился к помосту.

– А вот теперь нас точно ухлопают, – с тоской произнес Map. – Я, конечно, шугану по этому активисту дешевеньким заклинанием от мух, но толку-то! Отгулялись мы, Семен, отрадовались. Надеюсь, что загробная жизнь есть не только у людей, но и у продвинутых медаль…

Транспортное заклинание сработало, оборвав прощальную речь Мара на полуслове: Семена трясло и мотало в кромешной темноте, как будто он на раздолбанном грузовике по кочкам ехал; непрерывный вой и громовой треск оглушали, не давая сосредоточиться на происходящем; до самого последнего момента, до выхода из темноты, Семен терялся в догадках – то ли это транспортная магия наконец включилась, то ли мина рванула, и он теперь мчится на всех парах в некое заведение, где всем воздают по заслугам. Посмертно.

Однако когда трескучая мгла рассеялась, вопрос так и остался нерешенным. Потому что место, в которое прибыл Семен, никак не походило на березовую рощицу с домиком Кардинала. Никак. Не было здесь никаких домиков и березок; здесь вообще никаких построек не имелось.

Мир, в котором оказался Семен, был, мягко говоря, странным.

Двенадцать маленьких неярких солнц, расположенных в безоблачном небе венком, по кругу, заливали неведомый Мир ровным теплым светом; густая трава сочным зеленым ковром тянулась до горизонта – на горизонте были видны горы. Высокие, с белыми верхушками, одинаковые и очень правильные горы, стоявшие на некотором удалении друг от друга. Возможно, это были и не горы вовсе…

В воздухе пахло травой и морем. Семен обернулся: позади расстилалась безбрежная морская гладь. Море было удивительно синим и спокойным, ровным, как ледяной каток, не было даже ряби, не говоря уж о волнах. Хорошее такое, правильное море. Которое, возможно, и не было морем…

На прибрежной полосе яично-желтого песка сидел человек в фиолетовой одежке, сидел и смотрел в морскую даль. Не шевелясь.

– Семен, как ты думаешь, где мы? – Практичный Map, оказывается, тоже терялся в догадках. – На том свете или на этом? Если на этом, то я ничего не понимаю: все ненастоящее какое-то! Всего чересчур, понимаешь? И солнц слишком много, и цвета здесь какие-то убойные, донельзя ядреные… Ну, а если на том, тогда все в порядке, никаких вопросов! Можно отправляться на поиски конторы, где нимбы под расписку выдают. Ты уже ангелом работал, так что опыт имеется!

– Разберемся. – Семен оглядел себя: черная форма старшего наказателя так и осталась формой, не превратилась во что-нибудь балахонно-перьевое с чахлыми крылышками. Это обнадеживало. Семен подумал и решил не менять одежду, только молнию с груди убрал – мало ли какое значение она в этом Мире имеет! Еще набьют физиономию ни за что ни про что или нимб не выдадут… Рисковать не хотелось.

Семен направился было к сидящему на берегу человеку, но по траве пробежала легкая тень, накрыв собой и Семена, и человека в фиолетовом. Семен поднял голову: по небу, невысоко, плыл хрустальный остров, круглый, как блин, и такой же плоский; сквозь хрусталь просматривался классический замок, словно сошедший с иллюстрации фэнтезийной книги. Тоже полупрозрачный.

Разглядывать замок снизу было интересно, это чем-то напоминало просмотр душещипательного романтического спектакля из-за кулис, с обратной стороны пыльных декораций, под веселый матерок полупьяных рабочих сцены. Тот же эффект. Во всяком случае, забитые хламом подвальные помещения замка и ясно просматриваемые отхожие места восторга у Семена не вызвали.

Человек в фиолетовом тоже поднял голову, посмотрел на замок долгим отсутствующим взглядом, потом достал из-за пазухи обычную школьную рогатку, натянул резинку и не целясь выстрелил в остров. Чем он выстрелил, Семен не заметил, только остров рассыпался на множество радужных пузырей, рассыпался вместе с замком, подвальным хламом и сортирами; пузыри повисели секунд пять в воздухе, переливаясь веселыми разноцветными всполохами, и полопались Был замок, и не стало.

– Круто, – оценил увиденное Map. – Нет, Семен, это не загробный мир, в загробном все должно быть чинно-благородно, никаких тебе рогаток и стрельбы граждан по безобидным летающим стекляшкам… но и не какой-нибудь реальный Истинный Мир. Это вообще хрен его знает что! Может, какой из Миров Cлимпа, что он создает себе на потеху?

– Сейчас узнаем. – Семен решительным шагом направился к гражданину с рогаткой, но, чем ближе подходил к нему, тем неувереннее себя чувствовал. Кто его знает, этого вооруженного гражданина в фиолетовом, еще выстрелит с проста ума… А защитного заклинания нету!

Семен постоял в затруднении возле неподвижного, как изваяние, человека и, махнув рукой на свои опасения, сел рядом с ним на песок; человек никак не прореагировал на появление соседа. Молчание затягивалось, и Семен, кашлянув, сообщил очевидное:

– Хорошая нынче погода, не правда ли? – Oднако ответа не получил: сосед по пляжу упорно продолжал хранить молчание, все так же глядя на море. Возможно, он там видел что-то свое, недоступное Семену, но скорее всего просто бездумно созерцал. Медитировал.

Семен решил вежливо пойти напролом:

– Милейший! Будьте любезны, подскажите заплутавшему в пространстве путнику, что это за Мир и как он называется. Если вас не затруднит.

Человек в фиолетовом повернул голову и молча уставился на Семена с таким выражением на лице, словно тот ему в ухо плюнул; было человеку лет двадцать – двадцать три, не более, но назвать его ровесником у Семена язык не повернулся бы: взгляд у незнакомца был усталый, потухший. Как у старца, много чего повидавшего на своем веку.

– Изыди, – коротко ответил молодой человек и, подумав, добавил: – Морок запредельный. – С этим он отвернулся.

– Сам ты запредельный, – бодро ответил Семен, кажется, начинал завязываться разговор. – От морока слышу! Как острова из рогаток расстреливать, так это мы запросто, а вот на вежливый вопрос ответить мы не желаем, гонор у нас! – Семен нес полную чушь, не хуже Мара при очередном приступе болтулизма, но в данный момент это было не важно! Важно было расшевелить этого странного молодого старика, заставить его говорить: ругаться, плеваться, возмущаться – но говорить. Глядишь, слово за слово – и можно было бы узнать, что это за Мир, как он называется и почему он такой… э-э… своеобразный.

Однако реакция молодого человека была несколько иной, чем ожидал Семен, – он встал, уныло пробормотал.

– Как же вы мне все надоели! – и, ступив на морскую гладь, пошел по ней прочь от берега. Быстро пошел, словно Семен его чем-то обидел.

– Эй! Эй! – завопил Семен, вскакивая на ноги. – Так нельзя! Ну чего ты, вернись! Я тебе анекдот расскажу, хочешь? Смешной! Или шампанского выпьем, холодного! У меня есть, наверное. – Семен попытался тоже стать на спокойную поверхность моря, чтобы догнать парня с потухшим взглядом – раз у того получилось, значит, могло получиться и у Семена, – но ничего с хождением по воде у него не вышло: он сразу провалился в нее по колено, да еще и упал от неожиданности.

Вода была холодная; Семен, чертыхаясь, выбрался на берег, обернулся – молодой человек уменьшился до точки и вскоре затерялся в ослепительной синеве.

– Странный тип, – заметил Map. – To ли сумасшедший, то ли местный святой. А может, и то, и другое. Хотя не все сумасшедшие – святые! Но все святые – сумасшедшие в той или иной степени: то голову в пасть льву сунут, то добровольно разрешат себя стрелами истыкать, то пророчествовать не вовремя начнут, когда нормальный человек молчал бы себе в тряпочку и делал вид, что его здесь нету. Хлопотное это дело, святым быть. Потому и страдают телесно… Зато по воде ходить умеют, – с завистью сказал медальон. – Вон как чесанул! Словно за халявным пивом дунул.

– Да фиг с ним. – Семен разочарованно побрел прочь от моря. – Какой Мир, такие и обитатели. Чокнутые… Чокнутый Мир. А что, подходящее название! Хм, надо будет сюда еще разок заглянуть, под настроение: запиши-ка, Map, его координаты или метку где оставь. На свое усмотрение… Слушай, я все хотел тебя спросить: а почему мы, собственно, здесь оказались, а не там, куда должны были попасть? Стоп, я уже сообразил, можешь не отвечать.

– Тогда поделись соображением, – потребовал Map. – А то мне думать лень.

– Помнишь, когда мы с профессором Шепелем познакомились и собрались из ресторана уходить, он меня предупредил, что пентаграмма дает мощные искажения и рядом с ней нежелательно пользоваться транспортным волшебством. – Семен превратил форму в сетчатое трико, чтобы поскорее обсохнуть, и сел на траву, спиной к морю. – Можно попасть не в тот Мир, куда налажено заклинание. И это он говорил о малой пентаграмме! А мы от большой драпали. Вот и занесло невесть куда…

– Хорошо, что не в Исправительный Мир, – поддакнул Map, – повезло нам! Правда, есть не менее экзотические Миры, куда бы я тоже попасть не хотел. Даже за приличное вознаграждение.

– Например? – Семен глядел на далекие зубцы гор, позевывая: мягкая трава, теплый ветерок, тишина… Спать хотелось отчаянно.

– Например, Мир Прокаженных, – объяснил медальон. – Или Тупиковый Мир… вот уж где пророков-то! Как лесных клопов в кустарнике. Туда безнадежных психов со всех Миров ссылают, чтобы городской пейзаж не портили… Живут как те недоделки, бр-р! Выживают.

– А тебе-то что с того? – удивился Семен. – Подцепить проказу ты никак не подцепишь, а психи тебя не достанут… Хозяина – да, могут попытаться убить, но ты же его и защитишь! Нет, не понимаю, чего ты ерепенишься.

– Противно мне, – с неприязнью сказал Map. – Неэстетично! Раздражает.

– Вон оно что. – Семен улегся на траву, закрыл глаза. – Ты, братец, еще и эстет, надо же… Это хорошо. Будет время – о картинах побеседуем, об импрессионизме… о модернизме, о значении “Черного квадрата” Малевича для современно… – Семен уснул, не договорив.

– Не спи, – всполошился Map, – ты что?! Незнакомый Мир, всякие придурки-чудотворцы с бронебойными рогатками туда-сюда шастают, а он спать наладился! Семен, проснись! Или хотя бы скажи, что мне делать, если какая угроза появится! Мы же сейчас без защиты.

– Расстрелять, – сквозь сон ответил Семен и уснул окончательно, крепко-крепко. Безмятежно.

– Чем расстреливать-то? – горько спросил медальон. – Муховым заклинанием, что ли? – но ответа не получил. – Значит, муховым… Так тому и быть.

… Семену приснилось, что он снова в Инкубаторе, что транспортное заклинание так и не сработало и мина взорвалась под ногами, ослепив и оглушив его, взрыв разорвал Мир Равновесия пополам, бросив Семена в звездное месиво…

Семен резко сел и протер глаза, подозревая, что он еще не совсем проснулся и кошмар продолжается наяву. Кошмар со взрывами.

Трава перед Семеном была сожжена в пепел – вся, до горизонта; вместо далеких правильных гор теперь высился какой-то длинный корявый бугор, светившийся в вечерних сумерках оранжевым лавовым светом, со стороны бугра доносились раскаты грома; земля под Семеном изредка тяжело вздрагивала.

– Map, что случилось? – Семен попробовал встать, но земля опять пошла ходуном, и он решил не рисковать. – Землетрясение? Извержение вулкана? Что?!

– Ше… Шершень, – дрожащим голосом ответил медальон. – Он т-тебя ужалить хотел. Вот.

– Ну и что? – нетерпеливо спросил Семен. – Дальше что было?

– А я мух… муховым заклинанием его прихлопнуть хотел. Весь заряд одним махом использовал! Думал, оно слабенькое, а шершень, гад, крупный… – Map явно был в шоке. – И траву сжег… и г-горы… и за горами тоже что-то взорвалось. И в небе дырка была… большая д-дырка, со звездами. Круглая. Потом затянулась. А шершень улетел. Промахнулся я!

Земля перестала трястись. Семен встал на ноги, оглянулся: море отступало от берега. Отлив был слишком быстрым, слишком. Это походило на…

– Map, включай транспортник, – вне себя крикнул Семен. – Сейчас цунами привалит! Волна будет, громадная!

– Включил, – вяло ответил Map. – Как стрельнул, так с испугу и включил. Минут пять тому назад.

– Не успеем.

Семен лихорадочно оглядывался, ища путь к спасению: бежать к расплавленным горам было глупо – слишком далеко, все одно волной накроет! Размажет, как козявку… И откуда такая силища в заклинании оказалась, в магической упаковке со столь невзрачным названием? Откуда?!

– Муховое заклинание, блин, – стукнув себя по лбу, вдруг проорал Семен. – “Повелитель мух” – это же одно из имен Сатаны! Ничего себе средство от насекомых! Ну ты, Map, и выдал… Орел! А орлы, как известно, мух не ловят. Они по ним атомной бомбой шарашат!

– Я не хотел, – заскулил медальон, – не знал я! Ну что за день сегодня такой неудачный, слов нету. Прямо все одно к одному катит… Пятница сегодня, что ли, тринадцатое? По здешнему календарю.

Со стороны моря потянуло холодным ветром. Семен обернулся – к берегу шла волна. Высоченная, темно-серая, в языках пены – волна надвигалась неотвратимо, и спрятаться от нее было некуда.

– Хватит паниковать! Быстро найди какое-нибудь подходящее заклинание, – раздраженно потребовал Семен. – Подземное, подводное, полетное, что есть, то и используем! Выбирать некогда. Иначе… иначе… Погоди-ка с заклинаниями. – Семен приложил ладонь ко лбу козырьком. – В смысле – ищи, но пока не применяй. Ого! Наш беглый святой объявился. Что-то сейчас будет… Интересно – что?

Молодой человек в фиолетовых одеждах возник на гребне надвигающейся волны. Волна была еще далеко, и человек выглядел игрушечным, но был хорошо различим в лучах заходящих солнц. До мельчайших подробностей.

Беглый святой взмахнул руками, словно приветствуя Семена, – серая водяная стена затормозила свой бег, остановилась и неторопливо стала уменьшаться, растекаться, море постепенно возвращалось на место, заливая обнаженное дно приливной волной. Обычной, неопасной. Через несколько минут тихая водяная гладь по-прежнему расстилалась перед Семеном, как будто ничего и не было, ни быстрого отлива, ни цунами. Только серый цвет взбаламученного моря напоминал о случившемся, да и тот исчезал, таял на глазах, сменяясь привычной синевой.

Молодой человек, точно на коньках, несся к берегу, на секунду притормозив возле Семена, человек в фиолетовом недовольно покачал головой, погрозил опешившему Семену пальцем и помчался дальше, к разрушенным горам; ноги конькобежца-святого земли не касались.

– Как нашкодившего мальчишку, – пробормотал Семен. – Как сопляка-несмышленыша… Даже ругать не захотел. Да кто он такой?!!

Ответа не было. И не могло быть. Потому что заклинание возврата сработало и Семен исчез из Чокнутого Мира.