"Заклинатель дождя" - читать интересную книгу автора (Строганов Михаил)Глава 25 РАЗНЫЕ РОЛИПродавать украденную наркоту Артамонов посоветовал в заброшенном цехе ремзавода, где среди куч истлевшего тряпья и проржавевшего металлолома было легко укрыться, а в случае непредвиденных обстоятельств уйти от преследователей через бессчетные потайные ходы и лазы. На встречу пришли пораньше, чтобы успеть осмотреться на месте и устроиться так, чтобы пришедшие не смогли воспользоваться численным превосходством. – Крысиное местечко, то, что надо! – Артамонов довольно осмотрел нагроможденные друг на дружку остовы тракторов и комбайнов. – Не попетушишься, крыльями не помашешь! Здесь, братишка, обстановочка – аккурат, как в сорок третьем у наших с фрицами. Случись непонятки, сами устроим «Сталинградский тракторный». Тогда хрен кто живым выберется, будет общий кердык! – Все так серьезно? – Иван засунул руку в карман куртки, продевая пальцы в змеиные кастетные кольца. – Ты же говорил, что покупатели – твои пермские друзья. – Когда речь о бабле заходит, всегда существует опасность, – усмехнулся Кирилл, выпуская длинную струю дыма. – А у нас базар о двадцати тоннах баксов. Да за такой груз не только друзья, мама родная живьем в асфальт закатает! – Я думал, что вы обо всем договорились. Просто встретимся и поменяем товар на деньги… Артамонов нервно сплюнул: – Договорились, да хером подавились! – Может, тебе не стоило сюда идти, раз теперь за свою жизнь боишься? Артамонов поднял гнутый металлический прут и зло ударил по стоящей рядом бочке. Прогнившее железо хрустнуло, осыпаясь с боков красноватой металлической трухой. – Вот же дурья башка! Сам в петлю лезет! Им твою душу вынуть – как высморкаться. Кто знает, сколько лохов вроде тебя по складам да ангарам сейчас догнивает?.. Ничего, пацан, не дрейфь! На крайняк, я тоже кое-что для отмашки припас! – Ты что, Кирилл, винтовку сюда принес? – Иван крепче прижал к телу целлофановый пакет. – На кой хрен нам мухобойка, мы же не в тире! – рассмеялся Артамонов, но как-то неестественно. Он разворошил прутом наваленный мусор и осторожно вытащил бутылку с густой жидкостью. – Вот, хозяйственное мыло построгал да в бензине растворил. Напалм один в один получился, как у Копполы в «Apocalypse today». Так что им только бзднуть стоит, как мы развалины в легкую спалим! Иван поднял голову. Увидев через пробитую крышу плывущие по небу белые облака, подумал о том, как станут вместе с мамой отмечать майские праздники уже в Перми… – Ладно тебе, Кирилл, жути нагонять. Ты же сам говорил, что товар стоит намного дороже, а он краденый. Зачем им лишний шум и новые проблемы? Вот увидишь, все устроится и будет хорошо. Артамонов снисходительно кивнул: – Даже не представляешь, насколько… Звук подъезжавшего с улицы автомобиля донесся до Ивана необычайно громко. Затем легонько щелкнули дверки, процыкала сигнализация, по бетонным заводским плитам – гулкие шаги. Сейчас все решится… и все хорошо решится! Иван силился унять нервную дрожь. Из-за покореженных ворот показались две черные фигуры. Войдя в ангар, они уверенно забрались по металлической лестнице и направились к самодельному мосточку, соединявшему заброшенное кладбище комбайнов и тракторов. – Вот и покупатели, – Артамонов вытащил из кармана зажигалку. – Сами спешат бабла отстегнуть! Ты уже придумал, как сделку отмечать станем? – Почему идут так уверенно? К такой темени после улицы привыкнуть надо. Вы что, всегда здесь встречаетесь? – Тебе не один черт? – раздраженно буркнул Артамонов, раскуривая сигарету. – Деньги сами идут, а он вздумал уши греть! Иван погладил затекшие под кастетом пальцы: – Конечно, лишь бы поскорей. Потянулись мгновения, замедляя и размазывая движения, словно на зажеванной видеопленке. В набежавшем внезапном ознобе гулко колотилось сердце. Иван судорожно вытер вспотевший лоб о рукав куртки. Только бы все закончилось… поскорей! Подойдя к служившей перекидным мостом отодранной пожарной лестнице, покупатель в черном кожане окрикнул киномеханика: – Артамошка, товар при себе? – Батон, ну конечно! – Кирилл указал рукой на неподвижного Ивана. – Натурально, как и договаривались! – Так! А это что еще за щенок? Тебе же конкретно сказано было: никаких посторонних! – Не посторонний пионер… Он товар и увел… Вот предлагает вам купить за двадцать тонн зелени. Дурь со знаком качества! – Давай пробу, да поменьше базарь, – выдвинулся вперед второй покупатель, которого Иван тут же окрестил Питбулем. – Попробуем, герыч у вас или фуфло. – Деньги, сначала деньги покажите! – выкрикнул Иван. – Если с собой не принесли, тогда и говорить не о чем! Батон вытащил из внутреннего кармана перехваченную резинкой пухлую стопку банкнот. – Хорошо! – облегченно вздохнул Иван и шагнул навстречу покупателям по неустойчивому перекидному мостику. – Стоять! – Артамонов ухватил его за край куртки. – Куда поперся? Не в руки! Кидай дурь! Иван осторожно достал спичечный коробок с «противопожарной» этикеткой, предупреждающей о балующихся с огнем детях, осмотрел вложенный пакетик и бросил героин Батону. Он еще успел разглядеть, как летящий коробок перевернулся в воздухе и шлепнулся в протянутую ладонь наркодельца… В голове резко отозвалось болью, и всё поплыло в глазах, стираясь гранями в ярко вспыхнувшем свете, ставшим через мгновение тьмой… – Тебе русским языком было сказано: садануть слегонца! А ты что сделал? Железным прутом да со всей дури по голове! Ладно, что алкаш, тяжелее стопаря ничего не держишь! – Батон ткнул испуганного Артамонова под ребра. – Из-за тебя сами теперь все в кровищи перемазались! Наркоторговцы подвешивали Ивана на проржавевшем комбайне, жестко растягивая веревками руки. – Сколько раз говорил, что алконавтам даже сортир доверить нельзя – все углы усерют! – усмехнулся «Питбуль» и отвесил Артамонову звонкую оплеуху. – Да у него ж на руке кастет был! Вдарил бы я слабо, он бы мне сам полчердака снес! – киномеханик обиженно растирал покрасневшее от удара ухо. – Не смотри, что малолетка, сам шустрый такой, как электровеник. И вам бы перепало… – Какой еще на хрен кастет?! – Батон высвободил из петли руку Ивана, показал. – С пьяных рыл уже и ожоги от кастета отличить не можешь? – Да был же! Своими глазами видел. Змеистый такой, серебристыми кольцами… – Ага, и с олимпийской символикой! – Батон снова перехватил руку петлей и продернул веревку через искореженную перекладину кабины. – Все, Артамошка, дело свое сделал, теперь пора тебе отсюдова сваливать! Тот нерешительно помялся на месте: – Денег когда дадите? – Ты че, надавыш, мозги в бодяге выполоскал? – Питбуль агрессивно рванул к Артамонову. Но Батон остановил его рукой: – Возвращайся, Артамошка, в свой «Факел». Мы тебе прежние долги прощаем. Да, вот еще, бонус! – Наркоторговец небрежно сунул сотку киномеханику в нагрудный карман, – на опохмелку! Когда Ивана вздергивали вверх, он вдруг пришел в сознание и прохрипел Артамонову: – Иуда… Кирилл только махнул – рукой и поплелся прочь, цепляясь за торчащие железные штыри, раздирая в клочья застиранную джинсу. – Очухался? Тебе же хуже! – усмехнулся Батон, отхлебывая водку из фляжки. – Выпить хочешь? Иван отрицательно мотнул головой: – А ведь это ты тогда в «зоне» с фальшивой татуировкой на голове ходил… Клоун… «Питбуль» рассмеялся и похлопал подельника по плечу: – А ведь щенок дело говорит. У тебя вместе с хозяином крышу совсем сорвало. Все у вас обряды, маски, заклинания… Мути напустите, как в драмкружке! С этим возитесь. Разве нельзя было просто по-человечески свернуть ему шею? Делов-то! – Тебе за «драмкружок» реальные деньги платят. Остальное не твоего ума дело, – бросил в ответ Батон и, обернувшись к выходу, громко позвал. – Эй, Балабан! Подгребай сюда! Из-под заплывших век Иван с трудом разглядел приближавшуюся к ним худую нескладную фигуру, узнавая в ней Алешку по характерной пританцовывающей походке. Подойдя к распятому на комбайне Ивану, Балабанов с напускной важностью откинул назад волосы и, стараясь басить, произнес ломаным подростковым голосом: – Что, Храм, допрыгался? Я же тебя по-хорошему предупреждал – не борзеть! – Кончай базарить, – Батон толкнул его в спину. – Сам не упусти свой шанс от «клопа» избавиться. – А что я с «татушкой» делать-то стану? – совсем по-детски спросил Алешка. – Сами же мне его на заднице выкололи! – Мне почем знать, что ты со своей жопой делать станешь? – пожал плечами Батон. – Хочешь, марганцовкой выводи. Или, на крайняк, Артамошка за флакон бодяги паяльником твое насекомое выжжет! – Один, два – сошел с ума. Два, три – не умри… – губы Ивана дрогнули, путано произнося секретные слова, услышанные в детском саде во время «тихого часа». – Это еще что за хрень? – Батон удивленно глянул на шепчущего в забытьи. – Уже мультики ловишь? Он кивнул «Питбулю». Тот вытащил ампулу с нашатыркой, щелчком сбил верхушку и выплеснул содержимое под нос Ивану. – Три, четыре – один в мире… – Не помогает. Глазами мух ловит! – Батон с досадой пнул ногой по комбайну. – Уши ему, что ли, растереть? – Не все ли равно? – пожал плечами «Питбуль». – В сознании или нет, все равно ж подыхать! Батон небрежно кивнул «Иуде»: – Давай, Барабашка, лезь наверх. Разотри ему уши. Может, очухается. До того, как отдаст концы, мне надо еще успеть передать привет! Балабанов схватился за поручень и запрыгнул на ступеньку искореженной кабины. – Что, Храмыч, разложили тебя, как кролика? – Пять, шесть – правда есть… – еле слышно простонал Иван. Но Алешка их все-таки расслышал и, почему-то испугавшись этих слов, отпрянул от Храмова. – Давай, шевели руками, не то клопом всю жизнь светить будешь! – На весу неудобно, – пробубнил Алешка. – Не удержусь, ступенька вся искурочена. – Не дрейфь, поддержу, – Батон ловко вскочил следом за Балабановым и, прижимая его к Ивану, шепнул на ухо: – Поцелуй его! – Это еще зачем? Пусти, не-не-буду… Алешка попытался отпрянуть, вырваться, но Батон держал жестко, с силой давя локтем на позвоночник. – Куда ты, падла, теперь денешься? Кто его привел в «зону»? Почему теперь я должен разгребать за тобой дерьмо?! – Батон резко ударил его между лопаток. – Не станешь делать, что скажу, так мы тебя по кругу пропустим, а после на лбу петуха наколем! Балабанов коснулся губами холодного, перемазанного кровью и ржавчиной лба Ивана. И в этот момент Алешке почудилось, что тот раскрыл глаза и улыбнулся. – Прости, Храмыч… Батон внезапно накинул Алешке на шею удавку и, перебрасывая веревку через железный крюк, спрыгнул со ступеньки вниз. Алешка неуклюже задергался на веревке, отчаянно потянул руки к перехваченному петлей горлу. Батон подтянул веревку и привязал ее к торчащей из-под комбайна железной решетке. – Охренеть… – буркнул «Питбуль» и раскурил сигарету. – Что сразу не сказал, что и второго пацана вздернем? – А зачем? Каждый должен только свое дело знать, как свои роли актеры в драмкружке, – ухмыльнулся Батон. – А вынимать жмуров из петель – не наша, а ментовская роль! |
||
|