Михайлов ОлегЛетающая радуга

Олег Михайлов

ЛЕТАЮЩАЯ РАДУГА

Рассказ

- Ты, конечно, о летающей радуге знаешь столько, сколько знают и другие, - обратился к соседу по купе грузный мужчина в форме моряка.

- Разумеется, читал. Но думаю, что вы, Петр Якимович, знаете о ней гораздо больше...

- Да,- задумчиво протянул Петр Якимович.- Одно дело прочитать, другое - самому увидеть. Сейчас о радуге говорят как о классическом примере из антологии таинственных случаев...

Петр Якимович на какое-то мгновение умолк...

В то время я только оторвался от маменькиного подола. Подался в рыбаки. Наш СРТ болтался на ремонте. Вечер. Я как раз заступил на вахту. На корабле, кроме меня, еще двое. Летний ветерок из городского парка доносит звуки оркестра. Я тоскливо поглядываю на берег.

И вдруг по небу словно пронесся метеор. Звезды потускнели, море зашипело. Все это длилось две-три секунды. И опять все вокруг вроде спокойно.

Вглядываюсь вдаль, в сторону мыса, и вижу на волнах какая-то тусклосветящаяся громадина. Как раз в том месте, куда упал этот метеор. Я опешил, смотрю во всe глаза, а свет от нее все ярче, сильнее, всеми цветами радуги горит она, вытянулась вдоль мыса. На глаз определил: две мили в длину, высота с адмиралтейство. Потом начала она сжиматься. На поверхности образовались поперечные симметричные цветовые овалы. Ну, думаю, никак к нам на землю гости из космоса.

На всех кораблях, что стояли в бухте, замигали сигнальные огни. Затихла музыка в парке. Поступил приказ покинуть корабль. Разбудил я тех двоих, и мы по трапу спустились на причал. В городе все чего-то ждут. Старухи, как и положено им, крестятся, оглядываясь на ярко освещенный залив.

С наступлением дня радуга потускнела. Края ее уже с трудом отличались от горизонта и водяной дали, и лежала она словно медуза, вязкая и прозрачная. Центральная часть ее светилась все теми же разноцветными огнями, но не гак ярко, как ночью. Казалось, что она затухает, растворяется в дневном свете.

Место ее приводнения объявили опасной зоной. В городишко наш понаехало всяких ученых. Вдоль побережья установили всевозможные приборы. Все ждут, когда космические гости пожалуют на берег.

На второй день вечером она вдруг вытянулась, сверкая радужными цветами, потом резко свернулась и, выпрямившись, мгновенно взвилась вверх и исчезла.

Ну, думаю, улетела. АН нет. Еще горожане не успели закрыть рты, как она вернулась обратно. Упала там же у мыса. Лежит, свернувшись в дугу, и тяжело дышит, как дышит больной. Не знаю, почему, но я решил, что это неизвестное космическое тело не какой-нибудь там корабль, а обыкновенное живое существо и что оно способно испытывать боль, как испытывает ее человек, и что где-то там, за пределами наших Галактик, произошла какая-то трагедия и волею случая это существо очутилось на земле. Возможно, оно задыхается, как задыхается рыба, выброшенная на берег, и ему давно нужно помочь...

И я решился...

Ночью, когда было темно, я на лодке отправился к "летающей радуге". Отплыв от берега километра на полтора, включил мотор. Тотчас на берегу заиграли прожекторы, но догнать меня вряд ли бы кто смог. Вскоре я подплыл к ней, выключил мотор. Вокруг светло как днем. Упругие стенки полупрозрачны, за ними двигаются какие-то разноцветные пятна. Плыву на веслах вдоль ее корпуса. Вижу сбоку нечто вроде арки, повернул я туда. Плыву внутри радуги, вскоре стало мелко. Спрыгнул с лодки и пошел дальше. Никаких кают, никаких салонов. Но уж очень светло, глаза режет. Шел я так, и вдруг она вытянулась. Засверкало все вокруг, по глазам словно ножом полоснуло. Растерялся. Хотел побежать к выходу, но чувствую, словно прилип. Тут она поднялась в воздух, и я вместе с ней. Вижу огни города, аэропорта, что в шестидесяти километрах от залива. Потом все исчезло: море, земля. Вокруг стало черно.

Петр Якимович достал из кармана платок, вытер лицо, на котором проступила испарина, отодвинул от себя пустую тарелку, словно она мешала ему говорить, и, помолчав, будто собираясь с мыслями, продолжал.

- Я моряк. Звезды хорошо знаю. И скажу, что очутился словно в родной стихии. Персии, Андромеда, Пегас промелькнули как телеграфные столбы. Дальше начинались чужие края. Если Галактики разбегаются, как говорят, то мы бежали впереди всех и быстрее всех. Мысленно я распрощался с Землей. Вдруг "радуга" словно застыла на месте и повернула обратно. Часа через три она приводнилась на Земле. Приводнилась неуклюже, нагнав на берег трехметровые волны. Упала и затихла. Я быстро нащупал свои ноги; бежать ив воду. То ли в Атлантике, то ли в Тихом, не думал тогда. Вплавь куда-нибудь, поскорее от непонятного, пусть лучше акулы съедят. Подобрали меня. Оказывается, она снова в наш залив опустилась. Привезли меня на берег, и под колбу - исследовать.

А на берегу тем временем укомплектовали экспедицию для обследования "летающей радуги". Но не тут-то было. Отлежалась "радуга" немного и улетела. Смотрел я на нее сквозь прозрачные стены колбы. Испуг еще не прошел, но я был доволен, что она улетает...

Ну, остальное ты знаешь. Села она на спутник Юпитера Калисто, и через час после этого последовал мощный взрыв. Калисто испарился.

Петр Якимович откашлялся, взглянул на окно, за которым промелькнула какая-то станция, и тихо сказал:

- Интересно, почему она взорвалась не на Земле, а на Калисто, где нет жизни. И почему она вернулась на Землю, когда я был в ней. Въелись мне эти вопросы в мозг как ржавчина в железо и ничего не могу поделать...

Он умолк. Мерно постукивали колеса. В купе заглянул совсем еще юный худощавый проводник в новенькой форме и, скользнув взглядом по столу, выжидающе спросил:

- Чайку нужно?

- Чайку,-пробасил Петр Якимович.-Давай свой чай. Неси.