"Тропа длиною в жизнь" - читать интересную книгу автора (Микулов Олег)

5

Пейяган сразу оценил положение: действовать металкой вверх, да еще против солнца… Хуже не придумать! Следовало отвлечь, приманить добычу.

– Брат! – заговорил он, не делая ни малейшей попытки перехватить копье из левой руки в правую и пустить в дело металку. – Брат, нас послали за тобой и твоей женой. Старики хотят, чтобы вы вернулись. Мы все, весь твой Род хочет того же.

Голос Пейягана звучал спокойно, дружелюбно. Больше всего боялся он сейчас не Аймика – своего сына боялся и того, второго… как его?.. Какой-нибудь дурацкой выходки. К счастью, они молчали, ошеломленные нежданным появлением беглеца.

– Я не вернусь! – Аймик отвечал твердо; его голос, казалось, обрел какую-то упругость. – Если вы и в самом деле пришли с миром, с миром и уходите. И передайте старикам: я не вернусь!

– Аймик, послушай. – Пейяган старался говорить как можно убедительнее и мягче; его голос тоже звучал иначе, чем обычно. – Ты обязательно должен вернуться! Так все решили: и вождь, и колдун, и старики. То, что было сделано… было сделано для вас же самих! Вот увидишь: теперь духи будут к вам благосклонны и никто не посмеет… Аймик, послушай! Мой сын молод и глуп, и он готов перед тобой повиниться!

– Я не вернусь. Вам лучше уйти!

(Что же делать? Как его выманить из-за этого треклятого валуна? Пригрозить, быть может?)

– Аймик! Мы не можем уйти без тебя, никак не можем! Подумай сам: нас трое, а ты один. Неужели мы должны вести тебя силой? Мы этого не хотим, ты уж поверь…

Впоследствии Пейяган думал, и не раз: быть может, все бы обошлось и ему бы удалось убедить мальчишку спуститься вниз? Трудно сказать; иногда казалось, что так бы оно и было, иногда – нет; мальчишка оказался хитер не по летам… Так или иначе, но в тот момент все испортил его собственный сынок, у которого некстати прорезался голос. Мосластому все казалось просто: их трое, и они вооружены, а у Аймика и копья-то нет в руке! Если он и заметил лук, то не придал этому никакого значения: оружие труса у труса в руке, было бы о чем думать! И заговорил:

– Эй, Чужак, хватит дурить; давай спускайся к нам со своей бабой! Я повиниться хочу. Ей понравится!

Два дурака расхохотались, а у Пейягана упало сердце. Он понял, что все кончено и самое лучшее – рвануться всем троим наверх; быть может… Он не успел даже подать знак.

Аймик словно не расслышал оскорбления. Пейяган по-прежнему не видел его лица, скрытого капюшоном, но был уверен: младший брат пристально смотрит на него и только на него, словно они здесь один на один.

– Говоришь: вас трое?

Свистнуло слева и справа; стон и звук падающих тел… Скосив взгляд, Пейяган на краткий миг, врезавшийся в память на всю оставшуюся жизнь, увидел своего сына – еще живого, еще пятящегося на негнущихся ногах, но уже обреченного. Мосластый силился и словно не решался донести руки до горла, из которого торчала стрела с черным оперением, издавал булькающие звуки, а рот еще улыбался, несмотря на струящуюся по губам кровь, и в глазах были не страх и не боль, недоумение…

…Не разум – то неведомое, благодаря которому Пейяган стал всеми признанным, непревзойденным охотником-следопытом детей Тигрольва, заставило его тело метнуться в густую траву, обозначить звуком и движением ложный след и скрыто, так, что и былинка не шелохнулась, скользнуть влево, к ельнику.

Аймик не хотел убивать. До последнего момента верил: все обойдется, преследователи уйдут и оставят их в покое. И когда с Пейяганом говорил, все еще надеялся на благополучный исход. И лишь услышав слова Мосластого, понял: все ложь! Перед ним не брат и племянник, не сородичи – убийцы.

Дальше все произошло само собой, помимо его воли. Две стрелы, одна за другой… Аймик и не подозревал, что может стрелять с такой скоростью! И как было когда-то с коршуном,он сам, слившись с наконечниками, холодно пробил сердце того, к кому не испытывал ни вражды, ни жалости, и впился в ненавистное горло другого… …А третий исчез.