"Черный дракон" - читать интересную книгу автора (Милан Виктор)

III

Шаттл «Уесиба»

Вектор движения – система Люсьен

Военный округ Пешт

Синдикат Дракона

18 июня 3058 года

– Внучка, взгляни на бескрайние просторы космоса, – сказал Чандрасехар Курита, махнув пухлой рукой в сторону огромного иллюминатора, вмонтированного в переборку его каюты. Шаттл «Уесиба» приближался к Люсьену. – Разве может оставить кого-либо равнодушным столь величественное зрелище?

– Да, очень мило, Чандрасехар-сама, – любезно согласилась Касси.

Он с мягким укором покачал бритой головой:

– Мне понятно твое отношение к соблазну разбить оковы, которые накладывает на поведение женщины общественное мнение Синдиката. И все же тебе следует хотя бы изредка делать уступки красоте и нежности. Воин, не умеющий должным образом относиться к йину, подобен сломанному колесу.

– Это сказал Конфуций?

– Нет, дитя мое, это сказал я – только что. И вряд ли досточтимый мудрец мог произнести подобное изречение между завываниями по поводу того, что его не приняли на государственную службу, а именно это и составляет основу его «Суждений». Скорее, такие слова выражают настроения средневековой Японии, Конфуций же воспринимал это как само собой разумеющееся. Военачальник Ода Нобунага поражал и восхищал свои войска изяществом ритуальных танцев, которые он исполнял перед битвой; при этом, смею заверить, он был тем еще головорезом. С другой стороны, если даже он мог выразить свой йин, то тебе уж сам бог велел.

Касси посмотрела в иллюминатор. Ну да, сверкающие за ним звезды поражают своим числом, а бездна – полным отсутствием какого-либо дна.

– Прошу простить меня, дедушка, – покачала она головой.

В действительности Чандрасехар Курита даже не приходился ей родственником: в Японии подобное обращение служило выражением уважения и любви, и Дядя Чанди был очень рад, когда Касси так его называла. Больше того, он и по возрасту годился ей в деды не больше, чем Теодору Курите в дядья, на самом деле Чандрасехар, кузен Координатора, был старше его всего на два года. Реалист до мозга костей, порой своей несгибаемой твердостью подтверждающий, что тоже принадлежит семейству Курита, Касси не переставала поражаться этому, несмотря на то что родилась она в Драконе, а воспитание получила на Капелле, Чандрасехар Курита при всем при том ухитрялся получать от жизни удовольствие.

По крайней мере, пока что. Впрочем, Касси прекрасно понимала, эти слова применимы и к самой жизни: по крайней мере, пока что жив.

– Глядя на звезды, – призналась молодая женщина, – я вижу только много крошечных огоньков.

– И, полагаю, взирая на величественную красоту Эйглофианских гор на терзаемом бурями Тауне, ты видела лишь место предстоящей битвы?

Слова Дяди Чанди поразили Касси в самое сердце. На мгновение она снова оказалась на заднем сиденье кабины винтового штурмовика, несущегося под самой кромкой облаков над гигантской чашей долины, зажатой между горными хребтами, и услышала в шлемофоне голос Тима Муна: «Добро пожаловать в ущелье Шамбала». Они с Тимом любили друг друга; Тим, занимавший место пилота, погиб, защищая свой родной мир.

Касси поднесла к уголку глаза палец, чтобы смахнуть неизвестно откуда взявшуюся там капельку влаги.

– И не только, дедушка, – с трудом улыбнулась она. Он просиял.

– Превосходно! Значит, надежда еще есть. Угощайся виноградом.

Чандрасехар жестом указал на парящую в невесомости красную пластиковую сетку с фруктами, прикрепленную к скобе на переборке.

– Спасибо, дедушка, я только что поела. Я не перестаю теряться в догадках, зачем вы меня позвали.

Торопить Дядю Чанди так же бесполезно, как погонять ледник, и все же Касси не могла не попробовать.

С ним она могла говорить свободно, даже позволяла себе некоторые вольности. Крупнейший магнат Синдиката, Курита до мозга костей. Дядя Чанди нисколько не обижался прямоте и резкости своих дойцудзин-йохей, иностранных наемников. Больше того, грубые манеры «кабальерос», уроженцев Юго-Запада, наводившие ужас на большую часть жителей Внутренней Сферы, были ему даже чем-то приятны. А эта юная тигрица просто приводила толстяка в восторг.

К тому же Чандрасехар успел выяснить, что сказанное Касси, как правило, стоит выслушать. И еще: молодая женщина, за какое бы дело ни бралась, добивалась наилучших результатов. А Чандрасехар Курита был не из тех, кто упускает подвернувшийся талант, независимо от того, облачен ли этот талант в благородные шелка или прикрыт отрепьем Непроизводящих. Именно это качество, а вовсе не фамилия позволило ему стать самым богатым человеком в Синдикате Дракона, а может быть, и во всей Внутренней Сфере.

– Вижу, от тебя мало что спрячешь, – усмехнулся Дядя Чанди, – даже в бесконечном космосе.

– На Люсьене неприятности, так?

– Боюсь, их не избежать.

Касси сникла. Разумеется, она догадалась обо всем, едва получив предписание явиться к Чандрасехару… Наверное, знала с тех пор, как Семнадцатому полку пришло приглашение – несомненно, к этому лично приложил руку Дядя

Чанди – в знак признательности заслуг перед Синдикатом принять участие в торжествах по случаю дня рождения Координатора. Главный праздник в году на Люсьене должен был продлиться три дня.

– Кто? – В ее голосе прозвучали нотки отчаяния. И тут же: – Черные Драконы…

– Именно, – удовлетворенно кивнул Дядя Чанди. – Ты проницательна, как всегда, внучка.

Резко опускать плечи в условиях полной невесомости, не самое приятное занятие. Касси отлетела в сторону, на что-то наткнулась и только затем смогла ухватиться за натянутый вдоль переборки как раз для этой цели шелковый трос.

– Я полагала, нам удалось покончить с ними на Тауне.

События, случившиеся на этой планете, еще были свежи в памяти и сердце Касси. Последний натиск «кабальерос» и народной милиции на засевшего в Порт-Говарде таи-шо Джеффри Кусуноки, согласованный с выступлениями повстанцев по всему Тауну, привел к разгрому войск Черного Дракона и взбунтовавшихся частей ОВСД. Но у Кусуноки еще оставалось пять сухопутных полков, в том числе два соединения боевых роботов – одно из них выставленное Черными Драконами – и один аэрокосмический полк. Рассеянные по планете, потрепанные в боях, они даже после разгрома в Порт-Говарде все равно превосходили «кабальерос» в численности и огневой мощи.

Как это часто бывает, свою роль сыграли огромные расстояния на планете. Силой одних только своих шести полков Кусуноки не мог усмирить восставший Таун – особенно после сражения у Порт-Говарда. Спасти его могло только одно: помощь Теодора Куриты. И перед Координатором встал жестокий выбор – предать своего союзника Дэвиона или ввергнуть Синдикат Дракона в пучину гражданской войны.

Но тут Дядя Чанди, избавляя своего кузена от необходимости делать этот выбор, отправил на Таун Семнадцатый диверсионно-разведывательный полк. «Кабальерос» могли бы потерпеть неудачу, даже несмотря на победу, купленную дорогой ценой, если бы Джеффри Кусуноки удалось бежать и собрать свои рассеянные по планете силы. Но путь ему преградила Касси, сидящая за штурвалом «Атласа» Кали Макдугал.

Кадры позорного поражения генерала-изменника в поединке боевых роботов – да еще от женщины – были транслированы Мариской Сэвидж и заведующим отделом пропаганды KBБ Энрико Кацуямой на всю планету. Как и последовавшее за этим харакири Джеффри Кусуноки, которому ассистировала Касси.

Трансляция деморализовала разрозненные остатки войск мятежников. И хотя Тедди не смог в открытую вмешаться в события на Тауне, Синдикату удалось тайком предоставить «кабальерос» значительную помощь. Энри Кацуяма, скрытно переправившийся на планету, доставил с собой два предварительно записанных топографических обращения. В одном не кто иной, как сам Теодор Курита, призывал захватчиков сложить оружие и гарантировал неприкосновенность всем, кто последует его призыву. Это обращение было распространено среди всех частей Черных Драконов.

В другом Сабхаш в живописных подробностях объяснял, что произойдет с теми, кто будет продолжать сопротивление, а также с их родными и близкими, оставшимися в Синдикате. Обращение было по самым разным каналам передано в мятежные части ОВСД и командованию Черных Драконов.

Все вместе это нанесло сокрушительный двойной удар: поражение и позорная смерть командира, а затем пряник от Тедди и кнут от Сабхаша. Черные Драконы прекратили сопротивление.

Дядя Чанди улыбнулся.

– Вы разгромили два полка, каким-то образом собранные и обученные Кокурю-кай, – торжественно произнес он, – и этим заслужили почести, которыми вас собирается удостоить мой кузен.

«Уверена, вы активно посодействовали этому решению Координатора», – мысленно добавила Касси.

– Но знаешь ли ты, как якудза называют своих бойцов? – продолжал Чандрасехар.

Касси кивнула. Обычно использовалось слово «кобун» – «сын», так же как глава назывался «ойабун» – «отец». Но она понимала, что Дядя Чанди имеет в виду другое.

– Тепподама – пули.

– Именно, – кивнул Чандрасехар. – Нечто такое, что можно и должно использовать без особых раздумий. Да, вместе с этими «пулями» ты и твои однополчане уничтожили целый полк боевых роботов, чем нанесли сильнейший удар по кошельку Черных Драконов. А что бы они ни твердили о своем бескорыстном патриотизме, именно кошелек и является их самым бережно лелеемым органом. Однако…

Чандрасехар развел пухлые ладони. Зависнув в воздухе, скрестив ноги под богато расшитым алым кимоно, он сейчас как никогда напоминал пародийно-веселого Будду.

– Черные Драконы пустили очень глубокие корни. Вам не удалось полностью уничтожить Кокурю-кай на Тауне. Вы лишь нанесли ему рану, чем пробудили в нем ярость.

Касси внимательно смотрела на него:

– И что будет дальше?..

С шумом втянув воздух, она зажмурилась. Затем, открыв глаза, ответила на свой собственный вопрос:

– Значит, вот почему вы уговорили своего кузена пригласить нас на праздник. Я долго ломала над этим голову. Я хотела сказать, на вас приятно работать, вы даете в награду то, что действительно имеет цену: деньги. Вы пальцем о палец не ударите, чтобы ублажить собственное тщеславие, поэтому я никак не могла взять в толк, зачем вам тешить наше самолюбие.

– Кассиопея, не надо недооценивать то, какое воздействие оказывают на людей почести – какими бы пустыми они ни были. Твоя приемная семья придает им почти такое же значение, как и те, среди которых мы с тобой родились.

– Вы бросаете нас в самый центр урагана, зачем? – спросила Касси, пропуская мимо ушей замечание. – По-вашему, Черные Драконы собираются предпринять какие-то шаги во время празднования дня рождения Теодора Куриты?

– Разумеется, – подтвердил Чандрасехар Курита. – Я обещал вам прибыльную работу и – как ты только что любезно подтвердила – обеспечил вас ею. О том, что работа будет легкой, речи не было. К тому же эти уроженцы Юго-Запада счастливы только тогда, когда им брошен смертельный вызов, а ты еще дашь им сто очков вперед.

Большинство наемников было с планет Галистео, Церильос и Сьерра, входящих в Лигу Свободных Миров, образующих так называемую Троицу, или Юго-Западный мир.

–Дедушка, вы хоть что-либо делаете без скрытых побуждений?

– Внучка, ты ко мне несправедлива, – с притворной обидой произнес Чандрасехар. – Ни у одного человека во всем Синдикате нет более открытых мотивов: служить Дракону в лице моего кузена Теодора, насколько это в человеческих силах. И, как следствие, зарабатывать на этом хорошие деньги и получать удовольствие. Можешь ты припомнить хотя бы один случай, когда я скрывал свои побуждения или действовал вопреки им?

Касси смущенно промолчала, и толстяк довольно улыбнулся.

– Неужели вы никогда не совершаете ничего, – она забарахталась в воздухе, словно новобранец, впервые попавший в невесомость, – простого? Никогда не предпринимаете действий, имеющих только одну цель?

–Дитя мое, я всего лишь одинокий человек. Синдикат Дракона огромен. Внутренняя Сфера еще больше, и бесчисленны напасти, угрожающие им. Я делаю что могу, особенно если учесть, что время от времени позволяю себе украсть кусочек-другой наслаждений, которые предлагает нам жизнь. Я человек богатый и ни в чем себе не отказываю, но одну роскошь я все же не могу себе позволить: я не могу делать простые поступки.

Отвернувшись, Касси уставилась в широкий иллюминатор, но вид звезд не принес ей утешения. Они по-прежнему оставались лишь крошечными огоньками, холодными и застывшими.

Голова у нее пошла кругом. «А что еще ты ожидала?»

– А что еще ты ожидала? – мягко спросил Дядя Чанди, вновь продемонстрировав свой дар высказывать вслух чужие мысли. – Тебе же знакомы мои методы.

Касси, прищурившись, посмотрела на него:

– Что это значит?

Он вздохнул, словно гора, стряхнувшая с себя пару альпинистов:

– Цитата из классической литературы, дорогуша. Знаешь, нам как-нибудь надо будет непременно заняться твоим образованием. Голова у тебя замечательная, вот только над тем, что внутри, никто не работал.

– Давайте займемся этим в другой раз. Что ждет нас на Люсьене? О чем вам говорит Мирза?

Ведомство Мирзы, главы управления безопасности Дяди Чанди, по уровню не уступало лучшим разведслужбам Внутренней Сферы.

Чандрасехар пожал плечами:

– Начать надо с того, что достоверной информации у нас очень мало. Скажем так: налицо две классические составляющие любого преступления – мотив и возможность.

Касси была известна мания Чанди читать старинные детективы. У нее мелькнула мысль, не оттуда ли позаимствована цитата, о которой он упомянул.

– Черные Драконы давно хотят избавить Теодора от «дурных советников», которых винят во всех его реформах. Сейчас они горят жаждой мщения. Не кажется ли тебе, что они вряд ли упустят такую возможность, как день рождения Координатора? Должен также заметить, что, по всей вероятности, Кокурю-кай пожелает также отомстить и вашему полку, виновнику всех их бед, поскольку вы случайно подвернулись под руку.

– То есть мы будем приманкой.

– И снова твоя проницательность делает тебе честь. Но помни, внучка: я иду на это с тяжелым сердцем. Я пытаюсь подманить на ягненка очень опасного тигра. Впрочем, отдадим должное: ягненок тоже опасен.

Касси нахмурилась. Да, Семнадцатый полк состоит из наемников, чьим ремеслом является опасность. Но эти люди стали ее семьей. Все еще не зажили раны, полученные на Тауне, да и смогут ли они когда-нибудь зажить? До сих пор она просыпается в холодном поту, вспоминая Патси Камачо, погибшего пять лет назад на Джеронимо. И хотя именно за это им платит Дядя Чанди, Касси захлестнула раскаленная добела плазма гнева при мысли о том, как небрежно толстяк бросает их в качестве наживки безжалостным Черным Драконам.

Но Касси прикусила язык, сдерживая возражения, потому что вдруг вспомнила, кто второй виновник катастрофы, постигшей Черных Драконов на Тауне. Человек, с которым непременно попытается расправиться ультраконсервативное Кокурю-кай, человек, опозоривший свое имя, ставший символом всех бед Синдиката.

Насаживая на крючок в качестве приманки «кабальерос» Камачо, Дядя Чанди плюхается своей жирной задницей рядом с ними,

– А как насчет Теодора? – тихо спросила Касси. – Вдруг Черные Драконы просто забудут всю эту чушь про «плохих советников» и решат нанести удар в самое сердце?

Толстяк громко расхохотался:

– Нет-нет, дитя мое. Тут ты чересчур дала волю своему воображению. Даже ослепленное высокомерием и безумством общество Кокурю-кай не поднимет руку на Координатора лично. Тем более если Координатором является Теодор Курита…

– Руби меня! – приказал одноглазый воин. Хохиро Кигури был высокого роста не только по меркам Синдиката Дракона, население которого в основном состояло из людей достаточно низкорослых. Командир Элитных ударных отрядов Дракона во многом добился беспрекословного повиновения с помощью громового решительного голоса и могучего телосложения. Раскаты его властного баритона разнеслись между темными маслянистыми стволами деревьев, зашелестевших тысячами кастаньет жестких листьев.

Генерал, единственный из двадцати мужчин и женщин, собравшихся на поляне в лесу к северо-западу от имперского города, подставил свои коротко остриженные серо-стальные волосы холодному ветру, который дул со стороны гор Кийомори.

В остальном он был одет так же, как и его подчиненные, то есть во все черное – начиная от обтягивающего мускулистый подбородок воротника до разрезанных носков мягких тапочек. Таи-шо снял лишь шлем-капюшон из черной баллистической ткани с красным забралом и отложил прямой односторонний меч с огромной квадратной гардой-цубой, висевший у остальных воинов за спиной.

Перед одноглазым в боевой стойке застыл воин – тоже высокорослый, но значительно более молодой, судя по стройному телосложению и легкости движений. Затянутая в черную перчатку рука молодого воина даже не дернулась к обмотанной акульей кожей рукоятке его меча.

– Руби меня!.. – рявкнул Кигури.

Его лицо, и в молодости не отличавшееся красотой, несло на себе следы долгой суровой службы Дракону, и черная повязка, закрывающая правую глазницу, была лишь самой заметной из этих следов. Небольшое брюшко генерала не считалось недостатком в Синдикате, испытывающем сильное влияние японской культуры: под слоем жира скрывались могучие упругие мышцы, так что Кигури обладал пропорциональным хара, центром и средоточием жизненной энергии. Небольшая полнота даже шла ему.

Боец ЭУОД все еще колебался. Постоянный элемент формы – красное забрало скрывало его лицо. Но язык тела, харагей, выдавал нерешительность и сомнение. Наказанием за поднятие руки на главу отдела Корпуса внутренней безопасности могла быть только смерть. Немедленная, если виновному повезет. А вслед за тем поголовное истребление всех его родственников и большей части тех, с кем он имел несчастье говорить за последние двадцать четыре часа, после чего оставшиеся в живых тщательнее следили бы за кругом своих знакомых.

– Руби прямо сюда, – настаивал генерал, тыча мясистым пальцем в лоб. – Если сможешь меня зарубить, значит, я не заслуживаю права командовать Элитными ударными отрядами Дракона.

Боец переминался с ноги на ногу.

– Руби!.. – взревел генерал. – Иначе, клянусь нефритовым столпом Дракона, ни один человек из твоего клана не увидит следующий восход светила на его родной планете! Дракону не нужны семьи, порождающие трусов!

Подобные страшные оскорбление и угроза не могли не задеть бойца. С проворством гремучей змеи он выхватил меч и одним движением запястья выбросил его вперед в испещренное шрамами лицо генерала. Клинок, с певучим вздохом покинув ножны, со свистом вспорол воздух. В таком ударе основной упор делается не на силу, а на быстроту. Но и одной быстроты оказывалось достаточно для того, чтобы отсечь конечность или разрубить череп. Специальные лезвия, которыми оснащались бойцы ЭУОД, изготовлялись вручную в строгом соответствии с требованиями искусства-ремесла, считавшегося древним еще до того, как человечество покинуло Землю.

Сверкнув, словно струя дождя в грибной дождь, ниндзя-то стремительно обрушился на голову генерала.

Кигури хлопнул ладонями, сжав смертоносное лезвие и остановив его в каком-то сантиметре ото лба.

На мгновение противники застыли друг против друга. Даже ветер, казалось, замер от потрясения. Затем молниеносным движением мускулистых запястий Кигури выдернул меч из рук бойца и подбросил в воздух. Поймал его за рукоятку и, схватив обеими руками, косым ударом отсек молодому воину голову. Острое лезвие вспороло доспехи из баллистической ткани, словно вощеную оболочку сыра.

Генерал повернулся к собравшимся. Обезглавленное тело, в течение двух ударов сердца извергая фонтаном кровь из перерубленной шеи, постояло немного и рухнуло на землю. Алый поток быстро превратился в иссякший тоненький ручеек. Генерал вытер лезвие.

– Дракону не нужны также и те, кто колеблется, получив приказ. – Хриплый скрежещущий голос Кигури был под стать его изуродованному лицу. – Каким бы абсурдным этот приказ ни казался. Вакаримасу-ка? Понятно?

Генерал шел на огромный риск, ступал по самому краю пропасти. Он это знал – наслаждался, упивался этим. Несмотря на мягкие реформы, проведенные Теодором и осуществленные, как было прекрасно известно Кигури, невзирая на упорное сопротивление его отца, руководство ОВСД по-прежнему обращалось со своими подчиненными как им было угодно; смертная казнь за малейшие проступки оставалась широко распространенным явлением. Однако сейчас перед генералом стояли не простые новобранцы. Это были сливки, лучшие из лучших. Все, как один, хищники.

Для всех бусидо, кодекс воина, стал основой жизни. Естественно, повиновение беспрекословное, но уж в случае бунта ничего хорошего ждать нечего. И хотя наказанием за неудавшееся неподчинение являлась неминуемая и часто мучительная смерть, успешная узурпация власти, как правило, принималась доброжелательно. Подобно древним японцам, народ Дракона с уважением относился к эволюционным переменам.

Можно не сомневаться, настанет день, и самого Кигури свергнет один из этих замечательных молодых волков, как это происходит и в стаях настоящих земных хищников, потомки которых, завезенные на Люсьен почитающим символы Координатором, бродят в окрестных лесах. Генерал упивался выпавшей на его долю судьбой. Только такой порядок вещей и является правильным.

Именно это и должно было произойти в недрах KBБ, и давно, думал Кигури. И Теодор Курита доказал свою слабость, слишком долго терпев самодурство своего отца.

Но день, когда ему перережут глотку, еще не настал.

– Хай! – выкрикнули слушавшие генерала бойцы, вскидывая вверх руки. Кигури кивнул:

– Хорошо. Очень хорошо. А теперь ответьте, что еще вы вынесли из этого урока, помимо необходимости немедленного абсолютного повиновения?

Поднялась одинокая рука. «Женщина!» – с неудовольствием отметил генерал. Еще один знак упадка, поразившего Синдикат: все больше и больше женщин принимались на службу в качестве полноценных бойцов. В прежние времена им отводилась лишь роль кунойци – соблазнительниц и шпионов. Однако Кигури был не таким слепым глупцом, как покойный таи-шо Кусуноки, не допускавший и мысли, что женщины-воины могут служить Дракону. К тому же ни один человек, не обладающий в полной мере необходимыми качествами, не мог и мечтать о том, чтобы стать бойцом ЭУОД, одно имя которых вселяло ужас.

И только лучшие, душой и телом преданные командиру ЭУОД Хохиро Кигури, отбирались в когорту избранных. Именно эти бойцы и стояли сейчас перед генералом. Ненормально, что из множества высококлассных воинов ЭУОД никого и никогда не приглашали стать членом «Сыновей Дракона» – подчиняющегося лично Сабхашу суперэлитного подразделения КВБ. Никого, за исключением самого генерала Кигури.

Ненормально, но вполне объяснимо. Кигури улыбнулся. Воин до мозга костей, он при этом был и разведчиком. Ему не надо было растолковывать ценность информации. И хотя генерал уважал женоподобного хлыща Мигаки, заведующего «Голосом Дракона», не говоря уж о Кацуяме, жабе-дегенерате, получившем в последнее время неоправданно большое влияние, не больше, чем выскочку Нинью Кераи, ему было не хуже, чем Мигаки, известно, что человек видит мир через призму получаемой им информации. Независимо от того, похожа ли эта информация хоть сколько-нибудь на правду

Согласно личным досье собравшихся на поляне мужчин и женщин, никто из них не соответствовал строгим требованиям Сабхаша Индрахара… по крайней мере, если верить тем досье, к которым директор имел доступ.

В последнее время в недрах КВБ происходило многое, о чем директор даже не имел понятия.

Женщина упорно держала руку, непоколебимая, как секвойя в парке Единства. Что ж, пусть будет так, решил Кигури. Уж если и эти деревья-великаны склоняются от ветра, он тоже может отступить от правил. Тем более именно он отобрал эту женщину в свой элитный отряд.

– Итак, Хадзима, – сказал генерал, – какой урок мы усвоили?

Женщина сжала руку в кулак.

– Даже если в руках воина ничего нет, он никогда не бывает безоружным.

Единственный глаз Кигури сурово сверлил женщину насквозь. Та выдержала его взгляд, не опустив поднятой руки.

Генерал кивнул:

– Верно. Ты слушаешь внимательно.

Хадзима опустила руку.

– А теперь для прочного усвоения отработаем приемы рукопашного боя: безоружный против оружия. Затем кросс тридцать километров до вершины горы Плешивой. Да продлится царствование Дракона тысячу лет!..

Воины снова вскинули руки в воздух.

– Рю хейка банзай! – в один голос выкрикнули они. «И пусть глупцы из Кокурю-кай выполнят все, что мне от них нужно, – мысленно добавил генерал. – А потом, когда надобность отпадет, я от них избавлюсь».