"Семь верст до небес" - читать интересную книгу автора (Миронов Алексей)

Глава 5
Иван и меч

Аккурат в том месте, где озеро Белое разливается ширше всего, срубил свой дом кузнец Афанасий, по прозванию Битник. Срубил крепко, на долгие годы. Чтобы кровом служил и ему и семье его обширной. Из окон все озеро великое было видать, а супротив дома, на другом берегу возвышался град княжеский, что имя от воды сей получил и Белоозером прозывался.

В ту пору княжил там Андрей, Вячеславов брат младшой. Землю свою Афанасий Битник от князя Андрея и получил навечно за заслуги в мастерстве своем кузнечном. Никто во всей обширной земле белозерской не мог лучше него подковы конской выковать, да меча лучшего сотворить. Как пришла пора, взял в жены Афанасий крестьянскую дочь Усладу. Из бедных она была, а приданого за ней вообще не водилось. Но Афанасий на сие не посмотрел, потому как сильно полюбил он девицу, в доме своем хозяйкою полной сделал.

Родила ему Услада четверых мальцов, чтобы было кому в старости помочь, да на кого хозяйство оставить. Все росли сильные да веселые. А когда пришел месяц просинец, от синевы неба имя носивший, родила Услада пятого сына. Окрестили его Иваном, окунувши в купель ледяную, да благословили на жизнь долгую.

Подрастал малец не по дням – по часам. Мать с отцом не нарадуются. Однажды случилось Афанасию подковы в своей кузне мастерить. Хоть в вечеру дело было, да время жаркое: того и гляди небо грозой разродится. Ивану в ту пору уже шестой годок шел. Прибежал он к отцу в кузню, сел поодаль, да и стал наблюдать за работой отцовской, за огнем да искрами, что во все стороны разметались от ударов могучих. Заглянула в кузню и бабка Агафья,что жила в починке отдаленном, пришла она Афанасия просить, чтоб пособил немного, косу справил. Отошел отец от наковальни с Агафьей слово молвить, а Ивана-то такая охота до молота разобрала, что не смог он с собой совладать. Подбежал к молоту пудовому, схватил, да как ухнет по наковальне, на которой подкова лежала – от подковы брызги одни во все стороны полетели. И в ту же минуту гром громыхнул в небе, будто раскололось оно, и полил с неба дождь сильнейший.

Увидал Афанасий, чего шестилетний малец вытворяет и чуть разума не лишился. А бабка Агафья узрев сие молвила – быть ему богатырем сильнейшим, какого не видала еще земля русская. Сказала так и исчезла, будто и не было её вовсе. Сказывали колдунья она была, знахарка. А после того дня и не видал ее никто более. Однако, долго еще в кузне запах полыни висел, напоминая о знамении.

С той поры, как Иван сию твердую подкову в дрызг размозжил, стали люди примечать за ним дела всякие необычные. Вроде бы малец еще, а на коне быстром скачет не хуже всадника опытного из дружины княжеской, из лука мощного стреляет – словно с ним и родился. А спустя пару лет и с мечом управляться стал Иван, как воин заправский. В кулачном бою, что в Белоозере каждой весной князь Андрей устраивал, не было ему супротивников. В ухо даст – закачаешься. Все братья его, хоть и старшие, а смотрели на него с уважением.

Случилось раз Ивану по берегу Белоозера зимой идти – по делам кузнецким ходил он отцу помогать в село соседнее. Вдруг видит, телега, товарами груженая, с купцом пьяным, что с ярмарки возвращался, на лед озерный въехала. Видно, купец путь хотел скоротать, да не вышло. Не проехал и трех саженей, как лед под телегой ломаться стал. Купец и глазом моргнуть не успел, как в воде оказался, а телега с конем и вовсе на дно ушла. Увидал Иван – дело плохо, скинул с плеч тулуп, да в воду бросился. Студена вода была, но по счастию не глубока в том месте. Выволок Иван из нее купца пьяного на берег. Апосля чего во второй раз нырнул, коня полудохлого отвязал от телеги, что на дне лежала, и на свет Божий вытянул. Не мог Иван допустить того, чтоб животина за зря по пьяному делу пропадала. За товаром купеческим, правда, нырять не стал. Посчитал, пущай купцу сие событие уроком будет.

Другой раз летом дело было. Ходил Иван в лес по грибы-ягоды, далеко в глушь забрался. Цельный день бродил по лесу, почитай три кузова с горкой малины набрал. А как домой засобирался, то услыхал вдруг вопль человеческий недалече. Прибег на место, а там медведь-людоед мужика-добытчика ломает. Вовремя поспел Иван. Не долго думая вырвал он с корнем березу немолодую, что первой подвернулась, да как огреет медведя лютого по хребтине – так и переломил хребет. Медведь тут же и издох. Взвалил Иван себе на спину обоих: медведя дохлого, да мужика полудохлого, и отнес в деревню за десять верст. Мужик тот, медведем поломанный, выжил, слава Богу. По сей день Ивану свечки ставит. А медведя на тулупы пустили.

Прожил так Иван несколько годков буйных молодецких. А как исполнилось ему пятнадцать лет полных, вызвал Афанасий Битник сына в кузню на рассвете и молвил:

– Сыне мой родной, ты теперь совсем большой стал. Нет тебе уже сейчас во всем Белоозере супротивника ни в играх, ни в бою кулачком, ни в забавах молодецких. Красив ты лицом, да силен телом. Видно была права колдунья Агафья: выйдет из тебя богатырь великий, всей Руси защитник. А раз так все обернуться может – нужен тебе меч богатырский. В нашем роду все кузнецами были: оружья много ковали. Да оружье это, хоть и хорошо делано, богатырской силы не имело. Ибо меч богатырский, силы невиданной, можно либо в дар от другого богатыря получить, либо руками своими выковать. Великанов таких, как Никанор-Богатырь, что целое войско один побить мог, в нашей округе давно не бывало. А потому, видать, суждено тебе самому меч богатырский ковать. Да только ковать его нужно десять лет и десять дней с утра до ночи. Только тогда он в самую силу войдет и победить сможет того, кому предназначен. Не видать на мече том будет во веки вечные ни щербинки, ни зазубренки. И уж коль случилось так, что ты кузнеца сын, с этого дня вся кузня моя тебе отходит. Бери железо лучшее, да куй меч великий для дел грядущих. Я тебя на них благословляю.

При словах сиих сотворил Афанасий знамение крестное над сыном, да вышел прочь из кузни, и по смерть свою там не появлялся. А Иван, услыхав завет отцовский, сей же час за дело взялся. Не видать его стало в боях кулачных на дворе княжеском, не скакал он боле по полям широким на коне сильном, не стрелял из лука по птицам хищным, позабыл забавы веселые, девиц красных покинул на время, отчего они все закручинились, да в кузне своей запершись, стал ковать богатырский меч.

С той поры примечать стали жители белозерские, как ударит Иван по наковальне сильнее обычного, в тот же час в небе гром грохотать начинает и дождь с небес зачинает лить сильный. Со временем действо сие небесное обычным стало в Белоозере, в примету вошло, а Ивану в народе прозвище дали сообразное. Стал он прозываться – Иван Громобой.

Минуло с тех пор аккурат десять годков. И вот, в один из дней начала лета, окончил свою богатырскую работу Иван. Отворил он дверь в кузню, рукой отер пот со лба, да на свет Божий вышел. Огляделся по сторонам Иван и не узнал деревню свою: домов в ней словно прибавилось, только какие-то стали обожженные все, может пожар сильный приключился. Людей не видать совсем. Все кругом позаросло, поменялося.

Оставил пока Иван меч свой богатырский в кузне на наковальне и пошел на озеро ополоснуться разок, а то апосля десяти лет без мыться серьезного кожа что-то зудела. Вот идет он по тропке меж домов и видит картины странные. Домы по деревне стоят все больше обгорелые, люди как завидят его – в лесу ближнем хоронятся. Странно это показалось Ивану. Искупался он, меж тем, в озере, смыл с себя грязи десятилетние, а душа так в пляс и запросилася. Хорошо стало Ивану, разлегся он на бережку. Лежит, наслаждается. Вдруг – что за чудо непонятное – заслонила солнце темень великая, сразу словно ночь опустилася на землю посередь дня. Закачались деревья на берегу озерном от ветра страшенного, к земле пригнулися, поломалися. Забурлила вода в Белоозере. Вкочил Иван, в небо смотрит, а над ним, словно рыбина огромная с брюхом чешуйчатым, проплывает на восток нечисть непонятная, огроменная. Затмевает собой она свет солнца младого. Вот закончилось ее тело длинное, открылось солнце опять и сразу на земле светло сделалось, перестал ветер шуметь, волненье на воде успокоилось. Улетело чудо-юдо в края заморские, не стало на деревню иванову опускаться.. Подивился Иван сему явлению, не видал он отродясь такого, чтобы нечисть такая страшенная в небе летала. Что творится теперь в земле родной узнать ему захотелося.

Вернулся он на двор свой поскорее, в дом зашел, а в доме пустота. Все быльем поросло – на лавках пыль, по углам – хлам, на печке – грязи десятилетние. Куда, думает, мои сродственники, братья, да отец с матушкой подевалися? Постоял так, поразмысливал, а потом опять на двор вышел. Воротился в кузню и вынес из нее меч богатырский – испытать его надобно было по всем обычаям. Чуть поодаль на дворе три березы росли ширины немаленькой, да все три ствола из одного корня исходили. Подошел Иван поближе к ним, размахнулся в треть силы, да как рубанет мечом аккурат вровень с землей – как серпом три колоска подрезал. Обрушились те березы на землю с треском-грохотом. Воробьев только распугали. Стал Иван дальше меч богатырский испытывать. Огляделся вокруг: дуб стоит столетний у дороги, в три обхвата шириной. Приблизился Иван, вжик мечом в полсилы – аж земля затряслася от того падения дуба столетнего. Развалился он на несколько частей огроменных, ибо трухлявый был. Пень только от дуба и остался. Еще раз огляделся Иван, на чтобы полную силу применить. Смотрит, рядом валун придорожный лежит. Размахнулся Иван, и как рубанет мечом по валуну тому огромному – словно сметану рубанул, так легко меч сквозь камень прошел и в землю вошел. Распался валун на две части равные.

Присел Иван на пень от дуба оставшийся, да стал измысливать, какое бы еще испытанье мечу богатырскому придумать. Как бы его на чем потруднее испытать. Стал тут к нему народ с домов окрестных подступать-собираться. Скоро окружила его толпа немалая. Были то старики, мужики и дети малые. Ни одной девицы среди них не увидал Иван и удивился. Стали они наперебой ему горе свое рассказывать. Мол, пока ковал Иван свой меч в кузне отцовской, да подрастал понемногу, завелся в краях белозерских страшный змей о шести головах, дальний сродственник царя морского. Прилетает он чуть не каждый день, палит избы и девиц красных в полон берет в свое царство далекое. Уж десять лет над людьми измывается, все вокруг пожег, всех разорил, дружину княжескую почти всю извел, никто супротив него встать не может, ибо силен змей о шести головах, обладает силой дьявольской. Отец, мол Иванов, кузнец Афанасий, один на змея того выступил, да съел его змей и не поперхнулся даже. А мать Ивана зато с собой унес и оженился на ней в своем царстве насильно. Да и остальных девиц всех скоро перетаскал туда, так что остались в деревне одни мужики да дети малые, дома и посевы сожженные. Бывает змей шестиглавый не сам прилетает, а воинов своих страшенных присылает в деревню за данью, оттого и испужались люди поначалу, когда Ивана увидали, отвыкли от него уже. Думали – то за данью от змея воины приехали, да только теперь в нем Ивана и признали.

Услыхал Иван Громобой, что случилося с отцом и с матушкой, да с краями родными, закручинился сильно. Стал думу думать, что делать теперь. Да только мужики ему говорят – один ты у нас остался защитник. Дружина княжеская почитай вся и полегла в битве со змеем. Защити ты нас от змея шестиглавого, спасу нет, как замучал. Да жен наших освободи из плена. Как сказали это, вдруг подходит к Ивану бабка Агафья, которую не видал никто уже больше десятка лет, ибо пропала она сразу после предсказания о судьбе ивановой. Подходит и говорит:

– Ты не бойся, богатырь, змея страшенного. Расскажу я тебе как его изжить со светцу белого. Перво-наперво вот тебе клубок с нитями, доведет он тебя до самого змеева царства. Идти туда далеко-далеко, трое сапог истопчешь, три посоха изломаешь. Стоит то царство на горах высоких крутых, что в небесах теряются. Внизу, у подножия пещера есть, перед ней озеро невеликое, сторожит ее змей морской двуглавый. У берега стоит челн без весел. Ты садись в тот челн и толкнись хорошенько, да примеряйся чтобы к пещере пристать. Как поплывешь через озеро, змей тебя съесть захочет. Да как он голову над водой подымет, ты его богатырским мечом и руби. Только так примеряйся, чтоб сразу ему голову отсечь. Ежели с одного раза не отсечешь, то сам там и сгинешь. А как срубишь голову змееву тотчас за собой голоса услышишиь – руби еще, руби еще! А ты не руби. Если вдруг рубанешь его тело чешуйчатое еще раз – сгинешь навеки. Как пристанешь к пещере, выходи не бойся. В пещере той лежат когти железные, кои по горе тебя вверх понесут. Ты заходи в пещеру – когти сами наденутся. И сразу в горы полезай. Лезть тебе ровно месяц. Пока подыматься будешь, три раза к тебе будут змеи летучие прилетать, а ты их мечом секи и приговаривай: «Удержи меня скала-матушка!» Как подымешся в царство змея шестиглавого, разыщи дворец его. То не трудно будет. Стоит он на вершине горы самой высокой из шести гор. Охраняют его змеи трехглавые. Вот их победить – задача немалая. А ежели победишь, то выйдет к тебе чудо ужасное сам шестиглавый змей, морского царя сродственник. Будешь биться с ним ты три дня и три ночи. А чтоб силы в тебе не убыло, ты перед битвой последней испей три раза из чарки вот этой водицы сильной, она тебя завсегда поддержит.

Сказавши так бабка Агафья протянула ивану чарку пустую.

– Как достанешь ее она сама водицей наполнится, чтобы силы тебе дать великие змея победить и другие дела добрые исполнить.

Взял чарку Иван, да за пояс положил. А Агафья еще молвила:

– Остальное все в том царстве найдешь.

И снова пропала, будто ее и не было вовсе. Осмотрелись мужики кругом, да никого не увидели. Снова стали они Ивана просить о заступничестве. Посидел Иван, пообмыслил поход дальний, надо идти матушку от змея выручать, пора было и богатырем становится. Меч свой, что десять лет ковал, на змеевой шее попробовать.

Только решил он это – задрожала земля вокруг. Мужики в лес хоронится кинулись. Встал Иван, глядит: облако пыльное к деревне приближается. Только, по земле оно стелится, а не по небу летит, значит земная нечисть пожаловала. То дюжина воинов в доспехах черных и шеломах рогатых на конях вороных скачет за данью от змея шестиглавого. На конях мешки висят уже чьей-то данью набитые, видать не в первую деревню слуги змеевы пожаловали.

Встал Иван во весь рост, меч свой рядом в землю воткнул, подбоченился и говорит:

– Вы зачем пожаловали гости-дорогие?

Подъехали воины страшенные рогатые совсем рядом и говорят:

– Подавай мужик лапотный дань змею шестиглавому, а не то деревню твою до тла спалим, а самого на березе повесим.

Рассмеялся Иван и говорит:

– А ты попробуй сначала вражина меча богатырского!

Схватил меч и ну им над головой махать – такой свист поднялся. И пошел на воинов змеевых. Те мечи свои похватали, на Ивана бросились всем скопом. Да куда там! Как начал рубить их меч богатырский – только руки-ноги в стороны полетели. Разошелся Иван, размахался, не остановится ему никак. Раззудись плечо! Скосил он всех воинов чернотелых, словно молодой овес, вместе с конями порубал. Устлали они телами своими весь двор кузни ивановой, да и сгнили тут же на дым черный изойдя. Видать душа у них была черная. Осмотрел Иван поле своей первой битвы с нечистью и озадачился. Догадался Громобой, что меч-то сам рубил, а он ему только путь указывал.

Понял тут Иван, что богатырским мечом еще овладеть надобно, самому богатырем сделаться, подстать оружию. И стал в дорогу собираться. Взял хлеба чуток, земли родимой горсть, да чарку волшебную, что старуха Агафья подарила. Подвязал меч и за спину его закинул. В руки взял посох, надел сапоги первые и в путь дорогу отправился куда глаза глядят и сердце вещует.

Долго шел он, коротко ли, две пары сапог уже истоптал, два посоха изломал, и пришел в лес дремучий. Глядит, а посреди поляны колодец стоит замшелый. Притомился Иван, лег рядом на траву под сосной высокой, положил под голову меч богатырский и задремал. Как раз ночь на землю опускаться начала. Снится ему, что к земле его родной со всех сторон воины сбираются черные, видом страшные. Лодьи крутобокие в путь готовятся. Небо синее черным от птиц становится с лапами когтистыми и клювами ужасными. Очнулся Иван под утро, решил, что близко уже царство змеево, вот и видятся ему всякие мерзости. Осмотрелся – все спокойно вокруг. Поел ягод диких, запил водой из чарки волшебной, силы в нем сразу так прибавилось, что троих еще понести бы смог. И снова в путь тронулся.

Прошло еще дней множество. Идет Иван сквозь лес дремучий вперед, не оглядывается. Уже третьи сапоги истоптал, третий посох изломал. Много рек да ручьев перешел вброд. Глядь, а перед ним горы стоят высокие, в самое небо упираются. Лес дремучий тут и закончился. Вышел Иван в чисто поле, что перед горами высокими расстилалося, глядит, а на поле озеро обширное плещется. А за ним пещера в горе чернеет глазом птичьим. Пригляделся, и правда – рассекает волны змей о двух головах. Головы те мерзкие, с рыбьими схожие, пасти у них клыкастые, глазы желтые. Тело змеево чешуей стальной переливается. Осмотрел берег ближайший Иван. Видит, стоит челн без весел. Взашел он в него, на пещеру примерился, да оттолкнулся силой сильною. Пошел челн волны озерные рассекать. А змей, как Ивана увидал, так на встречу ему и поплыл. Забурлила пеной белою вода вкруг тела его, пошли волны по брегам озерным.

– Смерть твоя пришла, человечина неразумная! – змей рычит.

А Иван знай стоит себе, выжидает. Меч богатырский на изготовку взял. Подплывает змей о двух головах к челну и головы свои из воды высоко высунул. Вздыбился он над челном, пасти разинул, клыки обострил, языки змеиные как жала ядовитые струятся. Кинулся змей на Ивана, а Громобой как рубанет мечом богатырским, и враз отсек обеи головы от тела чешуйчатого. Повалились те головы в озеро глубокое и на дно камнем опустилися, замутив все вокруг кровь черною, отчего озеро потемнело и черным до дна сделалось. Так завсегда бывает. Ибо повсюду, где озера с черной водой встречаются, водились раньше змеи многоглавые.

Только отсек Иван те головы змеиные, а сзади кричат:

– Руби еще, руби еще!

Глянул Иван, а тело змеево на воде еще плавает, кольцами свивается. Но не стал рубить, как бабка Агафья наказывала. Тут же тело то чешуйчатое на дно пошло за головами своими, а Иван к берегу скалистому пристал. Входит он в пещеру, огляделся. Увидал когти железные, что поблескивали тускло во тьме пещерной. Только подошел к ним, а они ему на руки сами и наделись. Подался Громобой из пещеры на свет белый, окинул взглядом леса бескрайние, что за полем раскинулись, повернулся к скале, меч богатырский за спину закинул, и полез вверх по стене отвесной. Думал тяжко будет, а когти железные сами в небо несут, куда вершины упираются.

Поднимается так Иван Громобой по скале отвесной первую неделю. Уж земля почти из глаз пропала. Едва озеро видать, словно блюдце малое оно с верху кажется. Дни идут, за ними ночи проходят, вдруг чует он заволокло небо тучами черными. Молнии ветвистые небо растрескали. Прилетает невесть откуда чудище летучее крылатое, с глазами желтыми, пастью страшенною, огнем во все стороны плюется и приговаривает:

– Эй Иван, песий сын, смерть твоя пришла!

А Иван ей в ответ:

– Не торопись похваляться вражина горяченная!

Подлетел змей уж совсем близко, сейчас уж съест Ивана. А тот изловчился, меч свой достал, да повис на одном когте железном. «Удержи, – говорит, – меня скала-матушка!» А там как рубанет мечом и нет больше змея летучего. Отрубил ему Иван голову. Вспыхнул змей словно факел, крылья свои перепончатые, будто ноги лягушкины сложил, и камнем на землю далекую рухнул. А Иван меч обратно за спину пристроил и полез дальше в гору.

Проходит так неделя вторая. Земля уж вовсе из виду скрылася. Прилетает второй змей страшнее первого. В два раза больше пасть у него, а глазищи словно луны в ночь безоблачную сверкают. Огнем пышыт, молнии от него во все стороны разлетаются. Пасть разинул, глаза выпучил. На Ивана Бросился. А Громобой не будь дурак. Меч свой выхватил на когте железном повис. «Удержи меня скала-матушка!» – крикнул, и отрубил тому змею голову. Скрылся змей факелом горящим в облаках и упал на землю далекую, аж скала содрогнулася.

Проходит время, уже близко конец пути, царство змея шестиглавого. Да только нет все покою Ивану. Прилетает самый большой змей из трех. Тело его чешуйчатое во тьме сверкает бронею, глазы словно костры в ночи видятся, крыльями огроменными машет, ветер нагоняет.

– Прощайся с жизнью Иван, – кричит змей, – не победить тебе меня никогда!

– Ну значит вместе помрем! – Громобой отвечает, – Удержи меня скала-матушка!

Схватил меч, изловчился, на когте железном повиснув, и отсек голову змееву. Словно в масло вошел меч богатырский, никакая броня ему не помеха. А как отсек меч третью голову змея летучего аж засветился светом малым мерцающим во тьме, будто обрадовался победе сей.

Тут и скала кончилась. Вылез Иван на просторы поднебесные, осмотрелся. Когти железные сами собой отпали. Широко раскинулась царство змея шестиглавого, что повадился селенья на Руси жечь. Словно поле каменное бесконечное, лежала пред Иваном страна та неизведанная, в небо упиравшаяся. Вкруг нее только облака клубились из разных мест земли путь свой совершавшие, и о горы сии разбивавшиеся. Только в дали далекой царства змеева возвышалися шесть скал высоких, а одна из них была самая высокая. На ней то и стоял дворец змея шестиглавого. Туда стопы свои и направил Иван по прозванию Громобой.

Идет он так три дня и вдруг видит лежит рядом с валуном птица огромная, с орлом видом схожая, едва не больше того валуна. Когти здоровые, клюв мощный, глаза желтым светом светятся. Лежит не трепыхнется, крылья распластав. Подошел Иван, а орел и говорит:

– Помоги мне, добрый молодец. Перебили мне крылья злые вороги, слуги царя шестиглавого. Шестой месяц лежу здесь, уж сил не осталось совсем, скоро помру. Переверни меня, да ороси водой из чарки своей. А я тебе службу сослужу.

Достал Иван чарку из-за пазухи, глядит – а она уж полная. Перевернул он орла, видит – крылья и взаправу переломаны, в крови запекшейся все. Оросил крылья его из чарки волшебной Иван и орел сразу сильным сделался. Встрепенулся и говорит:

– Спасибо тебе Иван за дело доброе. Помог ты мне, а то уж я помирать собирался. Сам не знаешь, что помог ты орлиному царю над всеми орлами здешними головою что является. Зовут меня царь Илидор. Как пойдешь обратно – без меня тебе отсюда не выбраться, а я тебя здесь ждать буду.

Поблагодарил его Иван Громобой за помощь обещанную и пошел своей дорогой. Долго ли шел он, коротко ли, а пришел к самым шести скалам высоченным, что в самое поднебесье упираются и в небе звездном кончаются. Глядит а на самой высокой скале стоит дворец змея шестиглавого – черный весь, острыми башнями усеянный. От него к другим скалам мосты висячие перекинуты на цепях тяжелых. Только стал Иван измысливать как ему ко змею подобраться незаметно, да ударить наверняка, прилетают вдруг к нему змеи страшенные о трех головах. И числом их ровно три. Каждый треть неба закрывает, чешуей блестит, когти острые на лапах, крылья перепончатые лягушачьи по ветру распластали, хвостами шипастыми машут.

Набросились они на Ивана всем скопом. А он увидал рядом валун огромный, встал к нему спиной и обороняться изготовился. Вот налетает первый змей. Пасть разинул, огнем пыхнул. Иван как рубанет мечом, разрубил пламя огненное на две части, оно в стороны и разлетелось. Пожгло все кругом на версту, да таким жаром, что камни потекли, словно смола горячая. Только тот валун, что за Иваном был, стоять остался. Налетает второй змей сильнее прежнего пыхнул огнем огненным, так, что камни вкруг Ивана в озеро каменное горящее превратилися на десять верст вокруг и сто саженей в глубину. А Иван опять пламя мечом рассек и сам жив остался. Налетает третий змей. Пыхнул огнем. Сжег все на сто верст вокруг. Иван будто на том свете очутился: нет вокруг ни гор, ни земли, одно месиво каменное горящее. Но опять жив богатырь вышел из схватки той.

Отлетели от него в первый раз змеи трехглавые. Подул тогда с неба ветер холодный и снова камни застудил. Не прошло и мгновения лишнего, а змеи опять подступились к Ивану. Подлетает первый змей, ударил богатыря – Громобой по колено в камень вошел. Но изловчился Иван, махнул мечом, и отхватил ему все три головы за раз. Подлетает второй змей, ударил Ивана, тот по пояс в землю вошел. Но была еще сила в руках богатырских. Размахнулся с плеча и отсек все головы змеевы уродливые. Упали они на камень и кровью черной все окрест залили.

Третий змей налетает, а Иван уж по пояс в камне сидит. Хоть и силушки уже не много осталось, но не просит он у змея роздыху. Как набросился на богатыря змей, Иван примерился и вспорол брюхо ему. Рухнул змей издыхающий рядом с богатырем, а тот размахнулся еще раз и отсек ему все головы. Содрогнулись небеса над царством змея шестиглавого, ударили молнии ветвистые на равнину каменную, погибли слуги его верные.

Поднатужился Иван Громобой, богатырь из Белоозера, напряг свою силушку остатнюю и вылез из камня крепкого на поверхность. Стоит – на ветру качается, силы его последние покинули. «Как же, – думает, – я с хозяином сего царства биться буду, матушку мою родимую выручать стану, ежели еле на ногах стою?» Вспомнил он тут про чарку заветную колдовскую. Достал ее – а она уж полная. Отхлебнул один раз, чует, силы столько стало, что валун огромный в три обхвата, правой рукой поднять сможет и далече кинуть. Отхлебнул второй раз, чует, силы опять прибавилось: может дуб столетний с корнем из земли вытянуть и пополам переломить легонько. Отхлебнул в третий раз – все ему нипочем стало.

Содрогнулись тут горы великие, посыпались с них камни тяжелые. Подул ветер сильнее прежнего. Осветилось небо всполохами яркими. То сам хозяин царства сего – змей о шести головах из дворца своего на битву с Иваном вылетел. Тело его, чешуей покрытое, полнеба занимает, хвост острый за гребни скал задевает, а головы ужасные пасти острозубые скалят. Опустился змей к богатырю и говорит:

– Супротив кого, ты, Иван, песий сын, решил войной пойти? Да мне тебя только на один зуб укусить и то мало. Привел бы ты с собой еще богатырей – вот тогда бы я откушал на славу!

– А ты не похваляйся раньше сроку вражина, – отвечает ему Иван, – я тебе поперек горла встану, не проглотишь! Готовься лучше к бою своему последнему, ибо смерть твоя пришла.

Рассмеялся змей о шести головах, аж скалы закачалися.

– Где тебе мужику лапотоному меня, змея шестиглавого, победить!

– Слуг твоих побил, и тебя побью!

Тут сошлись они в битве тяжкой смертной. Стали наносить друг другу раны великие. Но Громобой не зря воды из чарки напился. Ударит змей – ему все нипочем, только закачается от натуги великой. Зато сам как мечом не рубанет – змей с головой распрощается. Когда у змея из шести только три головы осталось взмолился он и говорит:

– Дай мне Иван, роздыху полмгновенья!

Дал ему Иван передохнуть, а тот вдруг схватил свои три головы, да другим трем в пасти сунул. Съел их и снова приросли головы, будто и не отсекал их Громобой. Стоит перед ним опять чудо-юдо шестиглавое, похваляется:

– Обманул я тебя дурака лапотного! – змей хохочет.

Ничего не сказал Иван, зубы стиснул и снова бой начал. Сошлись они еще раз. Змей ударит, а Иван только покачнется, сам рубанет – у змея голова с плеч. Не прошло и времени малого, а у змея опять три головы осталось. Запросил он сызнова роздыху. Но Иван говорит:

– Не дам я тебе роздыху, вражина! Я по смерть твою пришел.

И отсек ему все три головы остатние. Тут и смерть пришла шестиглавому царю змею. Содрогнулась земля сильнее прежнего, трещины поползли по ней словно змеи длинные, горы рушиться стали. Из шести пять скал обрушились, только одна осталась, на которой змеев дворец стоял. Огляделся Иван, победитель змея, видит по дороге, что из дворца змеева вьется вкруг горы, бегут к нему люди разные во множестве. Пошел он к ним на встречу и говорит:

– Вы идите люди добрые в конец царства до самого края скалы, там найдете орла великокрылого, там меня и дожидайтеся. А я скоро буду, только матушку разыщу.

Поднялся Иван во дворец змея остробашенный, прошел по комнатам злата полным и в последней комнате увидал мать свою. Сидела она на полатях царских в исподней одежде, вся в слезах горючих. Подскочил к ней Иван встал рядом на колени и говорит:

– Не плач матушка моя родная, спас я тебя из лап змеевых. Теперь ты свободная, и пойдем мы с тобой в наш дом родной.

Поднялась тогда Услада и говорит:

– Не брани ты меня сын мой родной, не пойду я с тобой. Случилась у меня судьба страшная непонятная. Украл меня много лет назад змей шестиглавый и принес в свое царство далекое. Оженился на мне насильно и при себе жить оставил. С тех пор жилая я здесь, как его жена. И случилось так, что полюбила я змея злого пуще батюшки твоего доброго, им убитого. И ничего больше не желала я. А теперь пришел ты освободить меня и убил мужа моего любимого. И нет мне пути отсюда никуда.

Отшатнулся Иван, ушам своим не веря, в ужасе огромном. А Услада вдруг подбежала к окошку высокому, что над пропастью находилося, и вниз со всего маху бросилась жизни себя лишив о камни острые.

Вышел Иван в страхе великом из палат змеевых и сломя голову бежать бросился вон из царства сего. Долго бежал, пока не достиг края скалы, где его люди спасенные дожидалися. Был там и орел Илидор. Посадил он всех на свои крылья могучие и отнес вниз. Как достигли они своего селения, пришел в кузню Иван Громобой, бросил на земь меч богатырский, и тридцать лет до него не касался. А сам богатырь тридцать лет в избе лежал не вставая, и людей никого не видел.