"Заговорщица" - читать интересную книгу автора (Зевако Мишель)

Глава XXIII БЛУА

В то время как Пардальян мчался по дороге на Дюнкерк, пытаясь перехватить адресованное Фарнезе письмо, герцог де Гиз в сопровождении великолепной свиты двигался в сторону Блуа [11]. Из всех концов Франции туда прибывали депутаты от дворянства, от духовенства и от третьего сословия, чтобы принять участие в созываемых Генрихом III Генеральных Штатах.

Гиз был уверен в собственной безопасности. Моревер подробно рассказал ему, какими силами располагает король. Силы Генриха III были довольно значительны, к тому же ими командовал умелый военачальник, доказавший свою храбрость на полях сражений. Крийон был не только храбр — он обладал умом стратега. Он не стал рассредоточивать свою армию по окрестностям Блуа, а разместил ее в замке и в самом городе. Крийон превратил весь город в образцовую казарму. Как-то королева-мать поинтересовалась, вполне ли обеспечена безопасность короля. Храбрый вояка ответил:

— Мадам, если бы меня здесь не было, для взятия Блуа понадобились бы двадцать тысяч человек, но поскольку я здесь, наши противники должны будут привести под городские стены по меньшей мере сорок тысяч!

Екатерина улыбнулась:

— Слава Богу, что и я здесь! А у меня под рукой всегда есть Руджьери с его ядами… это стоит сорока тысяч воинов храбреца Крийона.

Король таким образом был надежно защищен. Он даже мог бы предпринять какую-нибудь военную вылазку, если бы ему в голову пришла подобная мысль. Тем не менее, как мы уже сказали, Гиз чувствовал себя в полной безопасности.

Он прекрасно знал, что те сто пятьдесят дворян, которые сопровождали его на пути в Блуа, преданы ему полностью. С Гизом, и только с Гизом связывались все их надежды на славу и богатство. Любой из них готов был пожертвовать собой, защищая дело Лотарингского дома. К тому же герцог знал, что в. Блуа он встретится с депутатами — дворянами, горожанами, священнослужителями, — многие из которых также были душой и телом преданы Гизу. Он в силах направить работу Генеральных Штатов в то русло, какое выгодно ему. У Валуа есть только солдаты, достаточно захватить Крийона — и королевское войско обезглавлено… Моревер доложил, что войскам Генриха III давно не выплачивали жалованья и они уже начали понемногу мародерствовать в окрестностях города.

По дороге в Блуа Гиз обсуждал все эти вопросы с десятком приближенных дворян. Остальная часть свиты несколько отстала. Потом герцог оказался впереди в компании Менвиля и Бюсси-Леклерка, от которых ничего не скрывал.

Толстый герцог де Майенн ехал где-то посередине колонны. Его более всего беспокоило, удастся ли найти в Блуа удобный ночлег и хорошую еду.

Кардинал замыкал процессию и беседовал с теми, кого интересовала политика.

Итак, из троих братьев Гизов, один беседовал с головорезами-вояками, второй болтал с любителями выпить и закусить, а третий разговаривал с интриганами и проходимцами.

Герцог де Гиз и его верные слуги, естественно, обсуждали смерть шевалье де Пардальяна.

— Наконец-то мы отделались от этого мерзавца! — заявил Менвиль. — Но мне, знаете ли, жаль: уж очень легко он умер. Утонул и совсем не мучился…

— Это верно, — заметил Бюсси-Леклерк, — уж я бы, будь моя воля, с удовольствием преподал ему небольшой урок…

— Урок фехтования, что ли? — усмехнулся Менвиль.

— Нет, черт побери! Урок фехтования я ему уже дал… Разве не помнишь, я его обезоружил, тогда, в Бастилии?..

— А меня там не было, так что я ничего не видел…

— А Моревер был! Правда, Моревер?

— Конечно, правда, — откликнулся Моревер (он ехал позади герцога). — Ты трижды выбивал шпагу у него из рук, и мерзавец признал себя побежденным…

Бюсси-Леклерк удовлетворенно улыбнулся и взглядом поблагодарил Моревера.

«Прекрасно! — подумал Моревер. — Он может быть мне очень и очень полезен!»

Свита прибыла в деревню Вильбон…

— Хватит, господа, — остановил беседу Гиз, — надоели эти разговоры о мертвеце.

Герцог думал о Виолетте. Он грустно вздохнул, потом встряхнул головой, отгоняя мрачные мысли.

— Бюсси, — приказал герцог, — скачи вперед, там какие-то всадники, узнай, что им надо.

На церковной площади в деревне находился конный отряд человек в шестьдесят. Но Бюсси-Леклерк не успел исполнить приказание: завидев Гиза с эскортом, всадники поскакали им навстречу. На какое-то мгновение Генрих де Гиз почувствовал замешательство, рука сама потянулась к шпаге. У него мелькнула мысль, что король устроил засаду. Но вскоре все разъяснилось. Приближавшиеся всадники радостно кричали:

— Добро пожаловать, монсеньор!

Оказалось, что собравшиеся в Блуа депутаты отрядили навстречу Гизу эскорт из дворян, чтобы засвидетельствовать ему свою преданность и уважение. Вновь прибывшие смешались со свитой герцога. Гиз сиял. Он привстал на стременах и, приветствуя дворян, крикнул:

— Теперь, господа, у меня поистине королевский эскорт!

Может быть, герцог произнес эти слова без всякого умысла, но окружающие передавали их из уст в уста, и каждый понял тайные намерения Меченого… Как бы там ни было, Гиз проехал через Вильбон с пышной спитой, и, когда пробило полдень, кавалькада торжественно приблизилась к стенам Блуа.

Король Франции, бледный и взволнованный, метался в это время по своим покоям, на втором этаже замка Блуа. Мы скоро опишем эти покои. Сейчас скажем лишь, что там была просторная гостиная, выходившая на главную лестницу. Лестница же, в свою очередь, вела к террасе, именуемой Бретонской террасой.

Генрих III с несвойственной ему живостью бегал из угла в угол, временами подходя к окну, откуда был виден квадратный двор и величественные главные ворота замка.

Генрих III ожидал герцога де Гиза!

На Бретонской террасе выстроились человек пятьдесят вооруженных дворян. Во дворе стояла рота швейцарцев. Вдоль лестницы расположились вельможи, сторонники короля; лица их были мрачны, ибо ничего хорошего от приезда герцога они не ожидали. Все остальные лестницы, переходы и дворы охранялись солдатами, аркебузирами и мушкетерами. Были приняты все меры предосторожности, чтобы «достойно встретить нашего любимого кузена и нашего верного друга герцога Лотарингского», как говорила Екатерина Медичи.

В гостиной стояли двадцать дворян, не сводившие глаз со своего повелителя.

В уголке Екатерина Медичи, в отличие от прочих присутствующих веселая и спокойная, тихонько беседовала со своим духовником.

— Где Бирон! Куда он делся? Пора бы ему вернуться! — волновался Генрих III.

Король уже в двадцатый раз подбегал к окну. Он видел, как открыли главные ворота и Крийон выстроил три роты охранников.

— Я здесь, сир! — ответил маршал де Бирон.

Арману де Гонто, маршалу де Бирону, сравнялось в описываемое время шестьдесят четыре года. Но кирасу он носил на удивление легко, а его выправке позавидовал бы любой молодой офицер.

Бирон был не просто сильным человеком — он был честным человеком. Уверенность в собственной правоте и порядочности придавала ему силы. Будучи католиком, Бирон тем не менее сделал все, чтобы остановить побоище в день святого Варфоломея. Он командовал артиллерией, и ему удалось спасти в Арсенале, где размещались его солдаты, человек сорок несчастных гугенотов, за которыми гнались обезумевшие от крови фанатики.

— Ты здесь, мой храбрый Бирон! — воскликнул Генрих III. — Я боялся, что ты сегодня не вернешься, ведь я дал тебе недельный отпуск.

— Да. но я узнал о приезде господина герцога и почел за благо срочно выехать из Амбуаза в Блуа. Как же я могу пропустить такой случай и не засвидетельствовать лично/ почтение господину герцогу!

Король рассмеялся, придворные дружно его поддержали. Улыбнулась и Екатерина Медичи, прошептав духовнику:

— Прекрасно, к моему сыну возвращается мужество!

— Как видите, сир, я прибыл вовремя, — заключил старый маршал де Бирон.

Действительно, как раз в этот момент во дворе послышался стук копыт, потом звон шпор и бряцанье оружия — свита Гиза спешилась. Генрих III побледнел, но не от страха, а от с трудом сдерживаемого гнева.

— Граф де Луань. — крикнул король, — посмотрите, что происходит во дворе.

Король и сам прекрасно знал, что там происходит — в Блуа прибыл герцог де Гиз!

Не став дожидаться ответа Луаня, Генрих направился к широкому креслу, стоявшему, наподобие трона, на возвышении. Усевшись, Генрих демонстративно надвинул шляпу на самые глаза.

— Сир, — крикнул Шалабр, бросившийся к окну вместе с Луанем, — это прибыл монсеньор де Гиз, да сохранит его Господь!

— Дьявол бы его побрал! — прошептал Монсери, стоявший рядом с королем.

— Как? Неужели? — спросил король, великолепно разыграв притворное удивление. — Герцог де Гиз? А что это ему понадобилось в Блуа?

— Сейчас узнаем, ведь господин герцог поднимается по главной лестнице…

На главной лестнице и впрямь раздался топот ног: вместе с герцогом поднималась и вся его свита. Крийон, который сопровождал герцога от ворот замка до самой королевской гостиной, почувствовал угрозу. Он остановился перед закрытыми дверями, повернулся к дворянам Гиза и торжественно заявил:

— Монсеньор, господин герцог де Майенн и вы, господин кардинал, Его Величество поручил мне передать, что вас он готов принять прямо сейчас. Вы же, господа, извольте подождать.

— Как? На лестнице?! — возмутился Бюсси-Леклерк.

— Не обязательно на лестнице. — ответил Крийон. — Где вам будет угодно!

— Спокойно, Бюсси! — произнес герцог, — Подождите меня здесь, господа! Господин де Крийон, раз Его Величество соблаговолил дать нам троим аудиенцию, мы готовы последовать за вами.

Свите герцога пришлось остаться на лестнице. Но там уже выстроились солдаты короля и его сторонники. В результате у входа в королевскую гостиную собралась настоящая толпа, причем одна ее половина злобно посматривала на другую. Достаточно было неосторожного слова или жеста, чтобы противники обнажили оружие. Однако все хранили полное молчание и ловили каждый звук, что доносился из-за закрытой двери. Его Величество принимал герцога де Гиза, принца Лотарингского дома!

Итак, Крийон распахнул дверь, пропустил Гизов и опять плотно притворил ее. Трое братьев направились к креслу, в котором, небрежно развалившись, сидел Генрих III. Он молча смотрел на посетителей, и лицо его было мрачно.

Первым шагал Генрих де Гиз. За ним шествовали кардинал и герцог де Майенн. Толстяк Майенн испуганно таращил глаза и в глубине души посылал к черту своих честолюбивых братцев. Кардинал гордо смотрел вокруг, держа руку на эфесе шпаги.

Герцог де Гиз не умел скрывать свои истинные чувства так же хорошо, как это делал Генрих III. Он побледнел от злобы, увидев, что прием ему оказан более чем холодный.

Остановившись в трех шагах от трона, Лотарингец низко поклонился. Братья последовали его примеру. Затем Генрих де Гиз выпрямился и замер, ожидая, что король обратится к нему.

Все присутствующие были в напряжении. Тишина стояла такая, что пролети в огромном зале муха, ее жужжание показалось бы оглушительным. Наконец король соизволил заговорить:

— Ах, это вы, господин герцог? Чем обязаны? Вы, кажется, хотите мне что-то сказать?

Да уж, Генрих III при желании умел унижать людей и выводить их из себя!