"Тайный фарватер" - читать интересную книгу автора (Стрельцов Иван)

Глава 4

Заместитель директора ЦРУ Ной Розенблюм закончил свой рабочий день, как обычно, в восемнадцать ноль-ноль. Ной встал из-за рабочего стола, выключил компьютер, убрал документы в сейф и забыл о том, что он государственный чиновник высокого ранга. Все его помыслы были обращены к обещанию жены на сегодняшний день приготовить фаршированную курицу по старинному бабушкиному рецепту.

Ной снял с вешалки плащ и поспешил к выходу. Но покинуть кабинет не успел, его остановил голос секретарши.

– Мистер Розенблюм, с вами по видеосвязи хочет срочно связаться Френк Биглер.

Заместитель директора ЦРУ чертыхнулся. Но Биглер был его человеком, и если он экстренно звонит, значит, что-то действительно важное произошло. Ной еще с молодых лет, когда еще только начинал стажером в Доминиканской Республике, запомнил главный постулат своей работы: «В разведке любое сообщение экстренное». Любая, даже самая незначительная деталь может оказаться ключом к тайным замыслам врага.

Бросив плащ на спинку кресла, Ной вновь уселся за рабочий стол и включил компьютер. После загрузки на экране высветилось лицо агента, находящегося за десятки тысяч километров от Лэнгли. В то же время миниатюрная цифровая камера, вмонтированная в панель монитора, высветила физиономию самого директора на дисплее компьютера Биглера.

– Добрый вечер, сэр, – первым поздоровался Френк.

– Хай, дружище, – вяло ответил Розенблюм, его сознание все еще не могло избавиться от навязчивого образа аппетитной фаршированной курочки. – Надеюсь, ты вышел на связь, имея на руках серьезные козыри?

– Мы проводим анализ появления русских агентов в Турции, а потом в Буктаре, – начал издалека Биглер. Видя, что начальник слушает не перебивая, продолжал: – Первоначально мы исходили из трех факторов. Первый: война в Ираке. Второй: Турция и Буктар – союзники США в этой войне. Третье: Россия – противник войны в этом регионе, к тому же одна из стран-экспортеров нефти.

– Ну и к каким выводам вы пришли?

– Соединив воедино все эти факторы, можно сделать заключение. Пока в Ираке идет война, Россия, как и другие экспортеры нефти, получает сверхприбыли. Соответственно, русские агенты, оказавшиеся на территории Буктара, должны были готовить цепь диверсий на нефтяных промыслах, нефтепроводах и перерабатывающих заводах.

– Чем это подтверждается? – глухо спросил Ной, его горло перехватил спазм. Если все действительно так, как говорит Френк, то можно разыграть комбинацию, благодаря которой Дядя Сэм сможет посадить русского медведя на короткую цепь и кормить с ладошки.

– Ничем, – как ушатом холодной воды окатил Биглер своего шефа.

– То есть как? – рука Розенблюма сдавила цилиндрик капиллярной ручки с такой силой, будто это было горло болтуна Биглера.

– Плотное наблюдение за русскими навело нас на эту мысль. Если бы они готовили диверсантов против нефтяных комплексов Ирака, им бы обязательно потребовались исполнители. Русские не настолько глупы, чтобы отдать приказ своим спецназовцам выполнять эту «грязную работу». Для диверсии они наверняка подбирали бы исполнителей из числа иракских диверсантов. Но все то время, что эти двое находятся в Буктаре, они ни с одним арабом не перебросились даже короткой фразой, уже не говоря о встрече.

– Да, может, они там просто отпуск проводят? – не выдержав, взорвался Ной.

– Вполне возможно, – согласился Френк, его совсем не сбил с мысли возглас начальника. – Только каждодневные поездки этих русских по городу и за его пределами мало походят на туристические экскурсии, а больше на рекогносцировку местности. Они изучают городские улицы, переулки, выезды за город.

Розенблюм окончательно сник. Он обреченно приготовился слушать.

– И тогда мы стали выяснять, что еще может в Буктаре привлечь интересы русских спецслужб, – продолжал свои пояснения агент. – При тщательном анализе военно-политического климата Буктара выяснилось, что ответ находится на самом верху. Здесь проживает друг султана Буктара – бывший вице-президент Чечни, объявленный Россией в международный розыск Заурбек Галиперов.

– «Сказочник», – не удержался от реплики Розенблюм.

– Именно «Сказочник», – подтвердил Биглер. – Султан не спешит выдавать России своего приятеля, несмотря на официальное требование.

– Значит, русские решили позаимствовать опыт Израиля? – предположил Ной, еще не понимая, под каким углом рассматривать это известие.

– Не совсем так, – Биглер уже начал раздражать Ноя, каждый раз выдавая версию. – Не совсем так, русские не перенимают опыт у МОССАДа. Скорее наоборот, еще в двадцатые годы прошлого столетия русские уничтожали и похищали за рубежом своих политических оппонентов (белогвардейских генералов) по приказу тогдашнего шефа госбезопасности, председателя ЧК Дзержинского. Израильтяне этим занялись только лет тридцать спустя.

– Это не суть важно, – перебил экскурс в историю Ной, с неприязнью подумав: «Чертов умник». – Так ты считаешь, они хотят похитить Сказочника и вывезти в Россию?

– Учитывая тот факт, что их Президент в недавнем прошлом сам возглавлял госбезопасность, это наиболее логичный ответ.

Розенблюм задумался, крепко задумался, переваривая услышанное. Если с диверсиями все было предельно ясно и понятно (будь такой вариант в действительности, оставалось только хлопать в ладоши от радости), то вариант с Заурбеком Галиперовым вызывал вопросы. Одно время ЦРУ очень плотно работало со Сказочником, это было после первой чеченской войны, когда у Сказочника был шанс стать полноправным президентом. А карманный президент пусть даже в мятежной республике – это небольшой, но козырь. Ставка была сделана на Сказочника, через несколько «мусульманских фондов» Лэнгли даже сделало значительные финансовые вливания. Но выборы выиграть они не помогли. А потом началась вторая чеченская война.

Галиперов выехал сперва в Турцию, затем в Иорданию, где занимался сбором средств на «войну с неверными». Некоторое время ЦРУ поддерживало с ним связь, в кулуарах Лэнгли обитали еще аналитики, считавшие, что Сказочник – «пешка, способная выйти в дамки», естественно, при определенных условиях. Но из-за второй войны на Кавказе Заурбек Галиперов потерял все свое влияние. И в конце концов выехал в Буктар по приглашению султана Мохамеда Абу Хажи, с которым когда-то совершил паломничество в Мекку.

Поселившись в Буктаре, бывший вице-президент теперь занимался наблюдением за финансами, поступавшими от различных мусульманских фондов и арабских шейхов на подпитку чеченской войны. В последнее время в ЦРУ Заурбека никто всерьез не воспринимал.

Теперь Ною Розенблюму в единоличном порядке следовало решить судьбу Галиперова.

– Ты хочешь разыграть пасьянс со Сказочником?

– Это наиболее подходящий вариант, – ответил Френк. – Крючок, с которого ни одна рыба не соскочит.

Ной снова задумался. Как многоопытный профессионал, он отлично понимал, что для американской разведки Галиперов потерял всякую ценность. Сделав из него живца, они не понесут большой потери. Но все же не стоит забывать, что жизнь порой подкидывает разные сюрпризы, и в подобном случае не исключено, что русским агентам удастся похитить чеченского эмиссара. А учитывая уровень его осведомленности, допустить этого никак нельзя.

Отвлекшись от своих мыслей, Розенблюм посмотрел на небольшой объектив цифровой видеокамеры, вмонтированной в верхний угол монитора. Связь, проходящая по этой линии, была надежно закрыта от постороннего проникновения и велась через три спутника связи, что обеспечивало ее бесперебойность.

Но оппонент в лице Агентства национальной безопасности (АНБ) обладал достаточными техническими средствами, чтобы беспрепятственно забираться в любой сложности информационную сеть. И учитывать тот факт, что руководство АНБ любит собирать на коллег из других силовых департаментов (ФСБ, ЦРУ, Пентагон) досье и при необходимости эти досье предоставлять сенатской комиссии. На такой вот мелочи погорел не один высокий чиновник.

«Нужно быть предельно осторожным», – подумал Ной и сказал Биглеру:

– Ну что же, формула получается неплохая. Только когда будешь ее составлять, последний интеграл умножь на ноль.

Френк моментально сообразил, о чем речь.

– Хорошо, я сделаю рабочие расчеты и вышлю вам их запись.

– Это лишнее, – отрезал заместитель директора. – Меня интересует лишь конечный результат. Действуй спокойно, без оглядки. И удачи.

Отключив компьютер, Ной Розенблюм тяжело поднялся из-за стола. Только что он приговорил человека к смерти, а возможно, и не одного. Аппетит совершенно пропал…

Первые признаки рассвета обозначили себя посеревшим небосводом, Турпал Садыков через плечо взглянул на своего побратима и негромко подбодрил того:

– Уже недалеко, сейчас передохнем.

Указывая дорогу Таймуразу, фельдшер не спеша поднимался по склону оврага. Земля под ногами была рассыпчатой, как песок, и оползала под тяжелыми подошвами кирзовых сапог.

Наконец оба чеченца выбрались наверх. Хадышев с облегчением взглянул вниз и увидел, что подвижная почва надежно сровняла их следы.

Они прошли еще метров двести в направлении ближайшего леса, на опушке Турпал указал на полуистлевший пень и, широко улыбясь, сказал:

– А вот и парадный вход в мою саклю. – Оглядевшись по сторонам, Садыков ухватил пень за шершавый бок и откинул в сторону.

Под пнем оказался черный шурф неглубокой шахты. Увидев приглашающий жест рукой, Пророк шагнул в провал. Сперва он опустил правую ногу и тут же нащупал выступ ступеньки.

Спустившись на глубину примерно трех метров, Таймураз оказался перед горизонтальным туннелем. Вырытый шурф был обложен бетонными перекрытиями.

– Держи, – Турпал протянул побратиму портативный фонарик. Он уже спустился следом в шахту, аккуратно прикрыв вход пнем.

Бледно-желтый луч фонаря выхватил проем горизонтальной галереи и тут же уперся в занавес камуфлированного цвета, прикрывавший проход дальше.

За ширмой оказалось жилое помещение. Несколько деревянных лежаков, прикрытых пастушьими бурками, очаг, выложенный из осколков горной породы. Грубый деревянный стол, скамья, по углам допотопные комоды.

– Что это за пещера Аладдина? – не удержался от вопроса Хадышев, пока его спутник разжигал большую керосиновую лампу.

– Этот бункер мы построили с Вахой, моим двоюродным братом, еще накануне первой войны. Так, на всякий случай. Потом Ваха погиб в Грозном, обороняя президентский дворец, ну а я, выходит, стал хозяином этой фазенды. В прошлую войну как-то не до нее было, а вот когда у федералов легализовался, сходил как-то сюда, проверил, все ли в порядке. Пополнил запас консервов и лекарств на всякий случай, как чувствовал, что вскоре убежище пригодится.

Пророк обвел взглядом убежище – стены и потолок были выложены бетонными перекрытиями. Такой блиндаж мог выдержать даже не особо интенсивный артиллерийский обстрел, и Хадышев засомневался, что подобное строение было под силу выстроить двум вайнахам, благодаря лишь их трудовому усердию.

– И что, вдвоем с братом, говоришь, выстроил такую крепость?

– Зачем вдвоем? – удивился фельдшер. – Всех своих рабов сюда пригнали, двенадцать душ. Кроме того подъемный кран был, экскаватор был, грузовик. Место глухое, на нас никто внимания не обращал. Все сделали за две недели.

– Это хорошо, – стягивая сапоги, с облегчением произнес Пророк. О судьбе рабов он не спросил. Чтобы сохранить тайну, лишние языки не нужны.

Развесив над очагом мокрые портянки, Таймураз подумал, что неплохо было бы их просушить. Турпал уловил его взгляд и негромко произнес:

– Огонь сможем разжечь, когда начнет смеркаться. Если за нами пойдет погоня, могут заметить струйку горячего воздуха из-под земли.

– Понятно, – кивнул Пророк. Улегшись на крайний лежак, он завернулся в пастушью бурку и через мгновение забылся в глубоком сне.

Проснулся «бригадный генерал» только к вечеру, разбуженный веселым потрескиванием горящих сучьев в очаге и ароматом вкусно пахнущей говяжьей тушенки. Сбросив бурку, Пророк присел на край лежака, подставив босые ноги под тепло очага.

– Проснулся, это хорошо, – улыбнулся Турпал Садыков, разрывая зубами вакуумную упаковку с голландскими пшеничными галетами. – Сейчас перекусим и будем готовиться к выходу. Скоро ночь, самое время для перехода в горы. Доберемся до них, а там будет легче.

Ужин беглецов не поражал разнообразием – галеты да консервированная гречневая каша с говяжьей тушенкой. Плотно перекусив, побратимы напились горячего зеленого чаю, после чего некоторое время еще передохнули, собираясь с силами перед многокилометровым маршем.

Сборы были недолгими. Таймураз намотал на ноги просохшие портянки, натянул сапоги. А тем временем Турпал Садыков, вскрыв тайник в полу бункера, извлек «АК-74» с подствольным гранатометом, разгрузочный жилет, два спальных мешка, пару туристических рюкзаков. Один оказался доверху забит консервами, другой – всем необходимым для походной аптечки.

Выбрались наружу. После тепла помещения на них дохнула сырая промозглость. Замаскировав вход в подземелье, побратимы огляделись по сторонам. Все было спокойно, лишь со стороны леса протяжно завыла волчица.

– Падаль учуяла-таки, – снимая автомат с предохранителя, буркнул Хадышев.

– Угу, стаю созывает, – недовольно произнес Турпал.

Определившись по компасу с направлением, чеченцы быстро зашагали вперед, держа автоматы на изготовку.

Фельдшер хорошо ориентировался в здешних местах, поэтому даже в кромешной тьме шел как белым днем. Пророк заметно подзабыл партизанскую науку и едва поспевал за ним.

Гор они достигли задолго до рассвета, но делать привал не стали. Чтобы избежать встречи с патрулями федеральных войск, следовало углубиться как можно дальше…

Утренние горы были накрыты молочно-белым туманом, теперь передвижение становилось невозможным. Расположившись под кустом густо разросшегося кизила, чеченцы устроили привал. Разделив один сухой паек, молча улеглись, набираясь сил перед новым, не менее утомительным переходом.

Внезапно сорвавшийся ветер разорвал на клочки полотно тумана и развеял его среди ущелий. Резво выступило бледное солнце, но порадоваться ему чеченцы не успели, вскоре светило заволокли тяжелые грозовые тучи, нагнанные ветром. Глядя на волнистые темно-пепельные бока туч, Таймураз Хадышев внезапно поморщился от неприятного покалывания в груди.

– Турпал, нам пора идти, – ткнул он фельдшера в плечо.

– Да-да, идем, – Садыков набросил на плечи лямки своего рюкзака.

Прошло еще полдня, прежде чем они добрались до лагеря Мирзо. Наконец побратимы выбрались к небольшой расщелине, из которой с двадцатиметровой высоты с шумом падала вода.

Рядом с водопадом под одной из скал расположился лагерь Мирзо. Палатки, разукрашенные камуфлированными узорами, были незаметны для неопытного и невооруженного глаза.

– Осторожно, – шепнул Пророк и указал на тонкую нить стальной проволоки. – Подходы к лагерю заминированы, надо вызвать Мирзо, чтобы он нас провел.

– Зови, – согласился фельдшер, мин он всегда боялся. Достаточно одной сработать, чтобы боевики, отдыхавшие в палатках, со всех стволов ударили на звук.

Пророк, сложив ладони «лодочкой», поднес их ко рту и разразился клекотом орла. Ему пришлось проделать это дважды, прежде чем в проеме палатки появилась заспанная физиономия молодого чеченца.

Мирзо несколько минут всматривался в чащу леса, нависшего над расщелиной, и что-то крикнул часовому. Из кустов на краю лагеря выбрался вооруженный снайперской винтовкой боевик. Повесив СВД на плечо, он также уставился в направлении леса.

Соблюдая все меры предосторожности, Таймураз Хадышев наконец выбрался из своего укрытия…

Причальная жизнь на «Аграбе» уже не казалась Виктору пресной и однообразной, как это было в Стамбуле. Здесь, в Буктаре, день был насыщен самыми разнообразными мероприятиями, начиная от физической подготовки (полковник требовал от экипажа постоянно быть в форме) до круглосуточного подводного патрулирования вокруг яхты.**

Первое время с аквалангами ныряли только арабы, Савченко выступал в роли подсобного рабочего, носил и заряжал акваланги, помогал ныряльщикам надевать их и следил за сигнальным тросом, когда кто-то из дежурных пловцов отправлялся на отдых.

Так продолжалось четыре дня, на пятый к нему подошел Али и спросил:

– Подводное плаванье знаешь?

– Знаю, – невозмутимо ответил Виктор.

– Как хорошо? – не унимался араб.

– Да не хуже тебя, – с вызовом ответил юноша. Его готовили лучшие специалисты закрытого учебного центра ФСБ, но об этом он, естественно, говорить не стал.

Слоноподобный Али некоторое время внимательно рассматривал Виктора, будто взвешивая, правду тот говорит или просто выставляется суперменом.

– Ладно, собирайся, пойдешь под воду, – наконец принял решение ливиец. – А там посмотрим.

Савченко снаряжали как спортсмена для подводной охоты. Легкий водолазный костюм, акваланг с двумя баллонами на каждые два часа работы под водой, ласты с длинными «лопастями» и маска с диоптрией для лучшего визуального наблюдения. Вооружили его тоже основательно, на щиколотке закрепили пластиковые ножны с водолазным ножом, а в руки всунули двуствольное подводное ружье, стреляющее полуметровыми стальными дротиками, которые выталкивали капсулы со сжатым воздухом, установленные в казенной части оружия.

– Каждые пятнадцать минут подавай знать, – напоследок проинструктировал Виктора Али, указывая на сигнальный трос, привязанный к поясу со свинцовыми утяжелителями. – Держись возле центра яхты и далеко не отплывай. В случае если увидишь незнакомцев, приближающихся к судну или, не приведи Аллах, на тебя нападут, сначала подай сигнал тревоги, а уж потом вступай в бой или отходи. Это ты понял?

– Да понял я, понял, – отмахнулся Виктор. Он постоянно носил личину «бесшабашного парня» и придерживался этой роли.

– Посмотрим, как первый раз у тебя получится. А дальше уже решим, – на прощанье хлопнул Савченко по плечу Али.

Двигаясь по-гусиному, держа перед собой подводное ружье, Виктор приблизился к борту яхты. Повернувшись спиной, он оттолкнулся и полетел в воду.

Савченко под собственным весом с дополнительными утяжелителями стремительно погружался в пучину. Облако пузырьков осталось уже где-то наверху, и Виктор увидел борт «Аграбы». Подводная часть яхты изрядно поросла скользкой зеленой тиной. Наконец борт закончился. Поднырнув под днище парусника, аквалангист увидел противоположную сторону, где солнечный свет косыми лучами рассекал водную толщу.

Внезапно его внимание привлек неясный силуэт еще одного аквалангиста. Виктор бешено забил ластами, стараясь побыстрее развернуться лицом к незнакомцу и лихорадочно нащупывая предохранительный рычаг на подводном ружье. Но аквалангист предусмотрительно поднял над головой правую руку и, сцепив большой и указательный палец, продемонстрировал «кольцо», что на языке подводников обозначает «все в порядке». Только сейчас до юноши дошло, что это не чужак, а свой, Ясер, который ушел под воду два часа назад, и подняться он может только после спуска сменного аквалангиста.

Виктор также продемонстрировал правой рукой «кольцо», отпуская Ясера на поверхность. Немного освоившись под водой, Савченко медленно «обошел» корпус яхты. Внимательно осматривая его, он старался понять, с чем связана такая система безопасности. Но ничего подозрительного или хотя бы неестественного не заметил.

«Все-таки появление Христофорова не может быть случайностью», – размышлял Виктор. Первые дни после встречи с полковником ФСБ он был переполнен чувством пьянящего восторга. Но за время морского путешествия эйфория бесследно улетучилась, и на ее смену пришел трезвый расчет. – «Если бы все дело было только во мне, товарищи чекисты нашли бы способ, как выдернуть меня еще там, в супермаркете. Али они довольно ловко отсекли, пока Христофоров вручал контейнер с инструкцией и «жуком». Нет, появление Владимира Николаевича связано не с моей персоной. Меня просто судьба ему под руку кинула. Все дело в яхте, вон как ее ливийцы берегут, как Кощей свое яйцо. Интересно, что же здесь может быть такого ценного?»

Савченко еще раз обошел вокруг днища «Аграбы», то и дело погружая пальцы в шелковистую морскую траву, поскребывая ногтями шершавую кожицу оккупировавших днище ракушек.

Более тщательный осмотр тоже ничего не дал, оставалось только проверить киль парусника. Широкий выступ киля уходил на три метра вниз. Виктор стал погружаться, придерживаясь за обшивку судового противовеса, предназначенного удерживать яхту от опрокидывания при поднятых парусах.

Добравшись почти до конца киля, Виктор в самом низу обнаружил стальные скобы, на манер тех, что вбивают в стены для аварийных лестниц. «Лестница на киле, бред какой-то. Причем скобы идут лишь в два ряда», – удивился Савченко.

Он отплыл в сторону и дернул за сигнальный трос, подавая знак, что у него все в порядке, и потом медленно двинулся к корме яхты, собираясь обойти судно с противоположной стороны.

Размышляя о непонятных скобах, он неожиданно для себя припомнил, что совсем недавно в отсеке парусного вооружения видел аккуратно сложенные штабелем два десятка чугунных утяжелителей, как раз подходящих для крепления подобных скоб.

Теперь он точно знал – что-то ценное находится внутри киля. И когда это извлекут, на киль наденут утяжелители, чтобы яхта не перевернулась.

Но также понял Савченко, что добраться до тайника снаружи вряд ли удастся по-тихому (без кораблекрушения), тайник доступен только изнутри…

Последние дни для поселка Шарой выдались довольно беспокойными. Сначала группа захвата ФСБ попыталась штурмом взять дом фельдшера Садыкова. Завязался бой, погиб участковый, и были ранены несколько спецназовцев. Упорно оборонявшихся боевиков чекисты не стали брать в плен.

На следующее утро прилетела следственная бригада, а вместе с ними телерепортеры различных агентств. Пока следователи работали на месте боя, представитель развлекал журналистов рассказами о борьбе с бандформированиями. Потом репортерам позволили от души поснимать кадры разрушенного дома, сломанные заборы и пятна крови в тех местах, где остались лежать убитые моджахеды. Наконец перед десятком камер объявили официальную версию произошедшего, и журналистская братия с чувством выполненного долга дружно убралась восвояси.

Оставшиеся следователи и бойцы спецназа «кололи» Шарой. Работа с местным населением больше походила на «бархатную зачистку». Каждый следователь передвигался в сопровождении группы прикрытия. Еще одна группа находилась на броне возле комендатуры в ожидании вызова. Все обошлось без дополнительной пальбы, следователи никого не арестовали, а местные жители не оказывали сопротивления. Но и ничего ценного не поведали.

Отработав свой хлеб, следователи покинули Шарой. Кроме комендантского взвода и отделения командированных из-за Урала милиционеров, в поселке оставалась группа захвата специального назначения ФСБ и руководитель операции майор Сазоненко.

На присутствие чекистов никто не роптал, ни военный комендант, ни председатель сельского совета. После недавнего боя вполне могло случиться, что боевики не преминут наведаться для полного расчета. А в Шарое всего три десятка солдат срочной службы да восемь милиционеров, не ахти какая сила. К тому же угроза нападения была самая что ни на есть реальная, в округе по ночам шастала банда, которая за последние три недели подорвала несколько грузовиков и даже обстреляла механизированную колонну внутренних войск.

А группа захвата ФСБ – это две дюжины матерых волкодавов, каждый из которых стоит взвода срочников, и никто не сдастся в плен. Как таким «гостям» не радоваться. Боевики десять раз подумают, прежде чем сунутся в село.

Анатолий Сазоненко, «оккупировав» кабинет помощника коменданта, целыми днями напролет находился на связи то со штабом контрразведки в Моздоке, то напрямую с Москвой.

Присутствующие в комендатуре офицеры, между собой обсуждая происходящие события, пришли к единственному, на их взгляд, верному решению: вся активность спецслужб связана с проведением командно-штабных учений «Утиная охота».

«Решили чекисты показать, что еще «нюх не потеряли», вот и выкобениваются», – таково было общее мнение.

Активность чекистов проявилась уже на следующий день. С раннего утра горный воздух наполнился тяжелым духом. К аулу приближалась бронеколонна. Впереди, лязгая стальными траками, обвешанные квадратами «активной защиты» и гнутыми листами противокумулятивных экранов, двигались два танка «Т-32», за ними следовала дюжина остромордых БМП-2 с торчащими вверх тонкими стволами скорострельных пушек. Броня боевых машин была густо заселена сидящими десантниками.

За БМП шли груженые «Уралы», «КамАЗы», некоторые машины тащили за собой на прицепах стодвадцатимиллиметровые полковые минометы и автоматические восьмидесятидвухмиллиметровые минометы «Василек».

– Ни фига себе учения, – в изумлении пробормотал комендант, глядя на приближающуюся колонну. – Это же батальон полного состава собираются развернуть.

При таком раскладе сил можно было не опасаться всех вместе взятых сепаратистских банд.

Бронеколонна в село не вошла, а развернулась по периметру вокруг бывшего колхозного поля, на котором в последнее время приземлялись вертолеты.

Едва батальон развернулся в боевой порядок, спешившиеся с брони бойцы тут же принялись окапываться, готовя огневые позиции.

Во второй половине дня, когда мотострелки надежно вгрызлись в землю, снова до слуха людей донесся нарастающий гул.

Из-за горы выскочила четверка транспортно-боевых вертолетов «МИ-8» МТ. С шумом разрубая воздух лопастями винтов, лупоглазые, похожие на гигантских стрекоз машины стремительно пронеслись над крышами, сопровождая свой путь фейерверком из тепловых ловушек.

Снизив скорость, вертолеты по очереди зашли на посадку. Едва стих рев двигателей, к головной машине устремился «уазик».

Из распахнутой двери транспортного салона на пожухлую траву выпрыгнул невысокий кряжистый мужчина, внешне напоминающий рыбака-любителя из-за серо-зеленого камуфляжа «Русак» (двухстороннего, позволяющего действовать в условиях осени и зимы). На ногах берцы, на голове вязаная шапочка цвета хаки, а из-под камуфляжа выглядывал ворот теплого водолазного свитера.

– Майор Сазоненко, – выпрыгнув из едва остановившегося «уазика», представился Анатолий.

– Подполковник Афанасьев, – ответил мужчина, пожимая руку майора. – Командир особой группы отряда специального назначения пограничных войск «Симга». – Он кивнул в сторону выгружающихся из вертолета бойцов.

Как успел заметить Сазоненко, все они были серьезные люди, мужчины от тридцати до сорока лет. Из полученной из Моздока информации он знал – все контрактники воевали в обеих чеченских войнах, а некоторые зацепили и Афганистан. Для них война в горах даже не работа, это их жизнь.

Все как один были облачены в маскировочные комбинезоны «Русак», поверх которых надели разгрузочные жилеты «Выдра», позволяющие с удобством нести на себе полцентнера боеприпасов, продуктов и вспомогательного имущества. У каждого «егеря» пистолет «ТТ», нож разведчика, стреляющий «НРС-2», автоматическое оружие, правда, разное. У большинства «АКМСы», пара ручных пулеметов «ПКМ», снайперские автоматы «СВДУ-АС», укороченные за счет применения системы «бул-пап». Оружие намного более удобное для действий в горах, чем стандартная армейская «СВД».

– Ну что, с общим планом операции меня в Моздоке ознакомили, – без вступлений начал подполковник, – думаю, пора обговорить детали.

– Конечно, – согласился с пограничником Сазоненко, указывая на автомобиль. – Прошу.

– А мои люди? – открывая дверцу внедорожника, поинтересовался Афанасьев.

– Мы подготовили помещение, где бойцы смогут отдохнуть. Их накормят горячей пищей.

– Хорошо, – кивнул подполковник, опускаясь на заднее сиденье.

Обсуждение плана предстоящей операции проходило в здании комендатуры. В кабинете заместителя коменданта перед разложенной картой склонились двое, руководитель операции майор Сазоненко и командир «егерей» подполковник Афанасьев. Помня главную формулу соблюдения секретности: «Утечка информации прямо пропорциональна количеству осведомленных», Анатолий решил ограничиться минимумом.

– Коротко и в общем, – рублеными фразами заговорил майор, указывая на карту. – Два дня тому назад у нас из-под носа ушел Пророк, прямо из этой деревни. В горах у него есть отряд в несколько десятков подготовленных и надежных боевиков. С ними он пришел из Грузии, с ними же и будет уходить. Пророк не должен покинуть пределы России. Задача вашего подразделения – обнаружить отряд Хадышева и уничтожить его полностью. Главная, конечно же, цель – сам Таймураз. План действий предельно прост, подразделение делится на четыре группы, которые забрасывают в горы, после чего группы начинают двигаться в сторону границы. Наткнувшись на следы боевиков или сам отряд, группы начинают обкладывать их со всех сторон. Для эффективности удара вам выделяется звено фронтовых бомбардировщиков «СУ-24», эскадрилья штурмовиков «СУ-25» и эскадрилья ударных вертолетов «КА-50». И манипулировать этими силами можете в полной мере, хоть всеми сразу, хоть по отдельности. Авианаводчиков к вам прикрепили? – спохватился Сазоненко.

– Получили и авианаводчиков, и радиопеленгаторщиков, – поспешно ответил подполковник тоном, обозначавшим, что не стоит отвлекаться на мелочи, а, экономя время, лучше говорить о главном.

Анатолий успокоился и продолжал:

– Кроме того, по дорогам вас будут прикрывать три бронегруппы с самоходными артиллерийскими установками. Повторяю, главное, чтобы бандформирование было уничтожено.

– Это ясно, – кивнул Афанасьев. – Но вот по проведению операции есть кое-какие уточнения.

– Какие? – насторожился Сазоненко.

– Я не буду делить отряд на четыре группы, достаточно будет и двух. Кроме того, мы не пойдем по следу «чехов», а наоборот, вылетим к границе и пойдем на перехват. Здесь, кстати, нам могут пригодиться ваши артиллерийские бронегруппы.

Видя в глазах майора сомнения по поводу изменения плана операции, подполковник счел своим долгом пояснить эффективность данного маневра.

– Ты не переживай, майор, это у меня уже пятая командировка в Чечню только за эту войну. В основном приходится бить ноги в этих горах, – Афанасьев ткнул кулаком в карту в районе предстоящих боевых действий. – Именно тут, у границы, мы как у себя в саду знаем, где какой куст, где какое дерево, какая скала и куда какая тропа ведет. Так что не переживай, майор. Все будет чики-чики.

– Ну, – Сазоненко развел руками. – Ученого учить – только портить, – взглянул на часы и добавил: – На еду, оправку и отдых вам отводится семь часов, потом начинается боевая работа.

– Ясно, – кивнул Афанасьев. – Наши позывные «Егерь-1» и «Егерь-2».

Анатолий с удивлением взглянул на пограничника. По утвержденному плану позывной рейдовых групп – «Куница». Это было очередное нарушение.

– Это мой позывной еще с Афгана, – как ни в чем не бывало пояснил пограничник. – И теперь я его всегда беру, ну, понимаешь, типа счастливого талисмана.

– Ясно, – усмехнулся Сазоненко. Люди рискованных профессий – летчики, подводники, диверсанты – весьма суеверный народ. И у каждого из них есть множество как счастливых, так и несчастливых примет. Поэтому лучше с ними об этом не спорить. – Значит, так и отметим, «Егерь».

Как тщательно ни готовились пограничники для выхода в горы, но операцию на сутки пришлось отложить. Тяжелые грозовые тучи наконец разродились обильным снегопадом…