"Тайный фарватер" - читать интересную книгу автора (Стрельцов Иван)

Глава 6

Двое суток без перерыва работал сверхскоростной компьютер «Крэйг», сличая присланный из Буктара снимок с имеющейся базой данных ЦРУ.

Наконец к концу третьих суток был идентифицирован по всем параметрам человек с фотографии. И уже к ланчу старший агент Френк Биглер по электронной почте получил объемное досье на полковника ливийской контрразведки «Истихбарат» Махмуда Аббаса Аль Фарука.

Биглер внимательно вчитался в текст присланного досье: «… родился в Триполи 16 марта 1950 года в семье мелкого торговца керамикой. С отличием окончил среднюю школу, за что получил право дальнейшего обучения. Избрал карьеру военного, с 1970 года по 1975 год включительно обучался в СССР (ракетно-артиллерийское училище в городе Черноморске), по окончании которого три года служил в частях ПВО ливийской армии. Впоследствии был откомандирован на учебу в юридическую академию во Францию (Париж, 1978 – 1984 гг.).

Окончив академию, два года стажировался в полиции города Тулона. Вернувшись на родину, был зачислен в постоянный контингент ливийской контрразведки «Истихбарат». Работал под различными «крышами» в Западной Европе и Северной Африке.

Одно время (работа в Брюсселе под видом помощника военного атташе) разрабатывался британской разведкой МИ-6, на вербовку не пошел даже под давлением шантажа.

Основные черты: высококлассный профессионал, лишенный религиозного фанатизма. Обладает хорошей работоспособностью, недюжинным упорством в достижении цели, при этом не брезгует никакими средствами. Склонен к авантюризму (иногда его тактика доходит до балансировки на грани фола), но обычно добивается положительного результата…»

Кроме текста в досье было множество фотографий, англичане три года следили за Фаруком, прежде чем решиться на его разработку. Френк внимательно рассматривал снимки Аббаса, в основном они были сделаны на приемах в заграничных посольствах. Несколько фотографий на природе, в основном с женщинами и, как правило, эротического характера.

«Неплохое качество», – похвалил Биглер работу британских фотографов. Изучение профессиональной деятельности ливийца старший агент опустил, полностью сконцентрировав свое внимание на слабостях фигуранта.

«Ведет светский образ жизни, поэтому не лишен слабостей цивилизованных людей. Курит сигары (предпочтительно кубинские), алкоголь употребляет умеренно (определенного вкуса не имеет). Однако легко возбудим при появлении женского пола, особо отмечает блондинок.

Примечание: на «медовой ловушке»[15] Аббаса и ловили англичане, но потерпели фиаско».

Старший агент еще раз внимательно просмотрел снимки с «клубничкой». Действительно, офицер ливийской контрразведки отдавал предпочтение блондинкам.

После этого Френк взглянул на еще одно примечание, где была подробно описана попытка вербовки Фарука. Англичане скрупулезно засняли весь процесс ухаживания за молодой норвежской студенткой. Агенты МИ-6 попытались этим материалом прижать Аббаса Фарука. Но тот вырвался от них и вылетел в Триполи, где доложил руководству о случившемся. После чего дорога в Западную, а после развала соцлагеря и в Восточную Европу Махмуду была заказана, и его перевели в Северную Африку.

«Грубая работа» – на этот раз не особо лестно отозвался об английских коллегах Френк. Его мозг не хуже персонального компьютера, усердно перерабатывающего полученную информацию, составлял план предстоящей операции. И уже общая, пусть и не совсем четкая, картина начала воссоздаваться, не хватало лишь деталей.

Старший агент переключился на другой файл, куда вносилась информация от «топтунов», держащих под «колпаком» полковника Фарука.

Внимательно изучив несколько последних донесений, он наконец нашел то, что искал.

«В конце недели намечена встреча «иорданца» с Заурбеком Галиперовым (по данным телефонного перехвата), в поддень возле центральной мечети после намаза». Считая себя знатоком истории советской разведки, старший агент тут же припомнил случай с ликвидацией Льва Троцкого в тридцатые годы. Теперь версия о подготовке похищения Заурбека Галиперова уже казалась ему незыблемой.

Картина предстоящей операции казалась законченной, и Френк Биглер уже знал точно, как ему поступить.

Взяв трубку спутникового телефона, он быстро набрал номер заместителя директора ЦРУ. Из-за разницы во времени агенту пришлось звонить своему шефу глубокой ночью, но этот факт Биглера меньше всего смущал.

– Слушаю, – прохрипела трубка голосом заместителя директора.

– Привет, Ной.

– А, это ты, Френки, – несмотря на поздний час, Розенблюм обрадовался звонку. – Чем порадуешь?

– План операции закончен, – отрапортовал старший агент.

– Как решил ее назвать? «Буря в пустыне 2»? Ха-ха.

Только сейчас Биглер догадался, что шеф находится под приличным градусом, поэтому благоразумно не стал разводить деловую бодягу.

– Не тот масштаб, – в тон шефу ответил он. – Если уж называть «Бурей», то по крайней мере «в стакане».

– «Буря в стакане»? – переспросил Ной Розенблюм и довольно хмыкнул: – Нормально. Благословляю.

– Для воплощения плана в жизнь мне необходимо, чтобы ты прислал Долли Герл[16] и Калиостро.

– Это не проблема, – заверил его заместитель директора ЦРУ, теперь его голос звучал серьезно и неожиданно трезво. – Но, я надеюсь, ты не забыл о «нулевом» варианте?

– Конечно, для этого они мне и нужны.

Два «МИ-8-МТ», сделав разворот, оказались зависшими над небольшой поляной среди заснеженных горных лесов.

Не зная глубины снега, вертолетчики не собирались опускать свои машины на поляну, предоставляя спецназовцам проверить это лично. Из распахнутой двери десантного отсека бойцы отряда «Сигма» прыгали на поляну с полутораметровой высоты.

Толщина снега оказалась им по пояс, и спецназовцам пришлось разгребать его, устраивая коридоры идущим следом.

Командир группы подполковник Афанасьев первым делом сориентировался на месте и выяснил, что до границы рукой подать, каких-то шесть-семь километров, но пройти их придется по заснеженным горам. А сделать это боевикам Пророка будет не так уж легко.

По логике спецопераций гнать людей по глубокому снегу не было особой нужды. Тропы в горах и так можно было сосчитать по пальцам, а после снегопада их и вовсе остались единицы. Выбери оптимальную и посади засаду, террористы на нее сами выйдут. Но поступить так подполковник не мог, у Пророка и боевиков была возможность маневра. А что, если моджахеды что-то заподозрят и не пойдут сейчас к границе, а укроются в какой-нибудь пещере или придумают какую другую пакость? Допустить этого нельзя, значит, нужно лишить их возможности маневра, вот почему перехват необходим.

– Как связь? – спросил Афанасьев у радиста.

– Порядок, – заверил тот. – Четко прослушивается «Егерь-2» и маневренная бронегруппа «Алтай».

– Хорошо, – кивнул подполковник, – двигаем «дозор» вперед.

Разведывательно-диверсионная группа спецназа пограничных войск развернулась в классический боевой порядок. Впереди двигалось дозорное охранение, старающееся удаляться не дальше пятидесяти метров. С флангов разместились две группы бокового охранения. Продвигаясь по горам, да еще среди снежных заносов, далеко в сторону не уйдешь, поэтому бойцы из флангового охранения шли в составе основной группы, настороженно пялясь по сторонам, чтобы не пропустить засаду.

Замыкающая группа шла на большем отдалении, чем «дозор». Арьергарду предстояло не только защищать отряд от нападения с тыла, но и в случае внезапно возникшего огневого контакта обеспечить прикрытие основных сил.

Несмотря на ярко светящее высоко в небе солнце, мороз с каждым часом крепчал. Слушая, как похрустывает снег под ногами, подполковник Афанасьев неожиданно задумался, хватит ли продуктов бойцам. В рейд взяли сухого пайка из расчета на трое суток, тогда казалось, они управятся. Сейчас командир группы уже не был в этом уверен. Но и особо расстраиваться подполковник не видел причины.

«Если потребуется, вызовем вертолеты, подбросят еды», – успокаивал себя Афанасьев. О нелетной погоде, что довольно часто бывает в это время года, опытный спецназовец старался не думать. Потому что еще с афганской войны усвоил главное правило диверсантов: «Главное – выполнение поставленной задачи, а все второстепенное неважно. Шелуха».

Спустя почти пять часов карабканья в горы группа серьезно устала, и, чтобы окончательно не изматывать бойцов, командир подал команду:

– Привал. Выставить боевое охранение. Полчаса отдыха.

Бойцы, с облегчением сбросив неподъемные рюкзаки, без сил повалились в глубокий снег. Но уже через минуту-другую стали оборудовать для себя индивидуальные лежбища, утаптывая снег и укладывая спальники. Еще через несколько минут к морозному треску добавилось шипение горящих спиртовок, на которых спецназовцы разогревали консервы. Рисовая каша с мясом – это именно то, что нужно на таком далеко не мирном пикнике среди заснеженных вершин. Горячее варево обжигало рот и приятно согревало внутренности. После сытного обеда можно было и отдохнуть, набраться сил.

Подполковник Афанасьев, убрав в рюкзак следы пиршества, блаженно зевнул, помечтав о послеобеденной сигарете…

Глухой хлопок взрыва прогремел совершенно неожиданно, и сразу же раздались трескучие очереди нескольких автоматов. И этот гвалт с каждой секундой все нарастал, где-то неподалеку закипал серьезный бой.

Подполковник вскочил на ноги. Он уставился на север, именно оттуда должна была двигаться вторая группа «Сигмы» «Егерь-2» под командованием майора Рудчика. «Где-то недалеко, километрах в трех», – Афанасьев определил расстояние до точки боестолкновения.

– Радист, живо связь с «Егерем-2», – рявкнул он, рывком распахивая планшет с картой района предстоящего рейда.

Здешние края подполковник знал, как свой собственный сад на дачном участке. Несколько секунд ему понадобилось, чтобы определить место боя.

– Заячья Губа, – произнес командир группы. Причудливой формы пологая гора, у подножья которой пересекаются несколько троп. Афанасьев понял, что произошло – встречный бой. Спецназовцы и боевики Пророка схлестнулись, что называется, нос к носу. И сейчас преимущество на стороне тех, кто первыми среагировал.

– Товарищ командир, «Егерь-2» не отвечает, – не по-военному доложил радист.

– Блядь! – выругался подполковник, теперь уже ждать чего-либо было нельзя. Все выходило по-ленински: промедление смерти подобно. – Хлопцы, за мной! – срывающимся голосом закричал Афанасьев. Бойцам пограничного спецназа дважды приказывать не пришлось. Едва услышав первые взрывы, они уже были готовы идти на помощь товарищам.

Ни снег, ни скользкая тропа не могли остановить бойцов рейдовой группы. На подобную «шелуху» они не обращали внимания, только одна мысль стучала в висках: «Только бы успеть, только бы успеть».

Выстрелы звучали все громче и громче. Значит, бой все ближе. А бойцы рейдовой группы бегут не останавливаясь, знай себе прут вперед, как бульдозеры по целине, только пар поднимается от взмокших лиц.

Вот и южная оконечность Заячьей Губы, небольшая балочка, покрытая снегом. По ней боевики могут легко зайти в тыл группе «Егерь-2», боевой опыт подсказывал Афанасьеву, что так оно вскорости и будет.

– Стой, – выдохнул подполковник, спецназовцы замерли на месте. – Пулеметчики остаются здесь. Замаскироваться и держать под прицелом эту балку. В случае чего бить кинжальным огнем в упор. Ясно?

– Ясно, – кивнули первые номера двух пулеметов «ПКМ».

– Остальным приготовить гранатометы. Тут же совсем рядом осталось. Ходу, мужики, ходу.

«Егерь-1» подошел к месту боя, когда огневая дуэль с форсированного режима перешла к позиционной фазе. Боевики, забившись в горные расщелины, поливали шквальным огнем залегших на тропе спецназовцев.

Атака группы Афанасьева особого успеха не принесла. Реактивными гранатами не удалось выковырять бандитов из укрытий, но это позволило сбить прицельную стрельбу. Воспользовавшись этой передышкой, бойцы «Егеря-2» отошли за небольшую гряду в сотне метров от тропы, утаскивая за собой раненых.

– Где Рудник? – бросился Афанасьев к первому ворвавшемуся в укрытие бойцу.

– Их одной очередью скосило вместе с радистом, – мрачно ответил боец, кивнув в направлении тропы, где мелькали неясные тени убитых спецназовцев в белых комбинезонах.

В этот раз моджахедам удалось переиграть группу майора Рудчика. То ли они первыми увидели спецназовцев и успели занять более удобную позицию, то ли Таймураз Хадышев действительно обладает даром предвидения. На войне всякое случается, история знает немало примеров, когда элитные, вышколенные в боях воинские подразделения терпели поражение от совершенно никчемного противника, хотя в данном случае боевиков Пророка не назовешь никчемным или слабым врагом.

Бойцы из «Егеря-2» уже перебрались в укрытие, и перестрелка закипела с новой силой. К стонам раненых, дополнявшим какофонию боя, неожиданно добавились длинные очереди ручных пулеметов.

– Таки духи пошли в обход, – улыбнулся Афанасьев, понимая, что теперь боевики оказались в положении «Егеря-1», когда тебя расстреливают из укрытия. – И получили по соплям.

– А нам что, снова лбом на стену переть? – внезапно поинтересовался один из бойцов, первый перебравшийся к рейдовой группе «Егеря».

– Плетью обуха не перешибешь, – буркнул командир «Егеря-1», подумав про себя: «Авиацию вызывать нельзя. Бомбардировщик или штурмовик по доброте душевной накроет огнем и металлом и чужих, и своих. Вертолетам тоже негде развернуться. Остается только уповать на артиллерию».

Афанасьев бесцеремонно ткнул лежащего рядом радиста в плечо:

– Ну, пианист, давай мне живей связь с «Алтаем».

Владимир Христофоров пил зеленый чай из большой пиалы, расписанной паутинкой золотой арабской вязи. Несмотря на то что в помещении работал кондиционер, на лбу чекиста выступили капли пота.

Смахнув пот рукавом банного халата, Владимир спросил у сидящего напротив Лялькина:

– Ну, и что ты скажешь?

– А что тут говорить? – пожал плечами Кирилл, недовольно сморщившись, и приложился к своей пиале. Не привык капитан после бани вместо водки пить зеленый чай, оттого и настроение у него было скверное. – Сдается мне, что наш хлебосольный хозяин зачастил в посольство потому, что безбожно стучит на нас своему начальству.

– Стучит, ну и пусть себе стучит, – благодушно произнес Христофоров. – В конце концов, каждый должен делать то, что у него лучше всего получается. А многоуважаемый Илья Сергеевич кроме художественного стука никогда и ничего не умел. Да бог с ним. Меня сейчас интересует совершенно другое. Что ты скажешь насчет нашего плана? Может, свежим молодым глазом увидел какие недочеты, чего я по-стариковски пропустил?

– Честно говоря, Владимир Николаевич, – издалека начал Лялькин, – похитить Аббаса и принудить его самого вскрыть тайник или, на крайний случай, прикрываясь им как щитом, захватить яхту – это, конечно, супер. Я бы до этого никогда не додумался.

– Не льсти мне, лесть любят генералы и политики, – с шумом отпивая чай, насмешливо произнес Христофоров. – А я всего-навсего беспартийный полковник.

– Вы молодой, и все у вас впереди, – попытался съерничать Кирилл, но полковник прервал его:

– По делу давай.

– В общем, если честно говорить, Владимир Николаевич, вчера весь вечер и полночи я пытался отыскать уязвимые места. Для похищения Махмуда Аббаса я не отыскал ни единой лазейки. Недаром говорится: «Все гениальное достаточно просто». – Уловив сердитый взгляд начальника, Лялькин тут же поправился: – Все, перехожу к сути. Имея в охране ливийца своего человека, похищение можно провести быстро и качественно. Стрелок нейтрализует второго охранника, потом поможет повязать своего нынешнего шефа, затем можно будет использовать достижения современной химии. Сломав волю полковника, мы получим необходимые данные о тайнике. Нейтрализовать оставшихся на яхте охранников – это, как говорится, дело техники. Потом мы изымаем «бабло», и наша партнерша вывозит его в точку эвакуации. Мы делаем ручкой этой жаркой стране – и адью, к родным российским березам.

– Какие могут возникнуть осложнения по ходу проведения операции? – Христофоров каждый раз экзаменовал своего помощника, заставляя его учиться думать оперативно.

– Думаю, возникнуть могут две наиболее вероятные сложности. Первая – если нам не удастся связаться со Стрелком и во время появления группы захвата он может отреагировать не совсем адекватно. Тогда нашим бойцам мало не покажется, поверьте, я знаю, о чем говорю. Вторая – незаметная переправка денег на «Варшаву», слишком большая сумма. Да и в круизе черт знает что может приключиться.

– Это все несущественно, – отрицательно покачал головой Владимир. – Канал экстренной связи со Стрелком у нас налажен, мы в любой момент можем его предупредить. Доставка денег на лайнер – тоже ничего сложного. Капсулу прикрепят к борту «Варшавы», а в нужной точке лайнер «случайно» остановится, и наши подводники снимут «бандероль». Главная проблема, Кирилл, если окажется, что мы находимся под «колпаком» у оппонентов. Любой наш контакт с посторонними людьми – это провал.

– Ну а что же делать? – удивился Лялькин, пытаясь понять ход мыслей начальника.

– Использовать тайники для инструктажа непосредственно исполнителей. А в день проведения операции завалиться в российское посольство и там просидеть весь срок. Таким образом мы скуем вокруг него основные силы наших соглядатаев.

– Великолепно, шеф, – восхитился Кирилл, но не смог удержаться от колючки. – План гениален, прямо по-военному, как у Жукова или Рокоссовского.

Христофоров хотел одернуть говоруна, но его внимание отвлек шум открывающихся автоматических ворот. На территорию миссии въехал «БМВ» Титова. Машина слегка виляла из стороны в сторону, будто подавая знак, что хозяин навеселе…

Из-за внезапного снегопада выбраться в горы на прикрытие рейдовых групп «Сигмы» из нескольких маневренных групп смогла только одна, которую лично возглавил майор Сазоненко.

Впереди шли три БМД-2 с группой спецназа ФСБ на броне. За ними, натужно пыхтя и рьна двигателями, тащились две стодвадцатимиллиметровые самоходные гаубицы «Гвоздика», которых прикрывали четыре БТР-80 с мотострелками сорок второй дивизии.

Два передних БТР, внешне ничем не отличимые от многих тысяч своих собратьев, на самом деле были особые. Один был переоборудован как командно-штабной транспортер, а десантный отсек второго был заполнен различной электроникой, способной держать в любых условиях качественную связь с рейдовыми группами, перехватывать радиопереговоры боевиков и при необходимости их глушить.

Несмотря на попадавшиеся заносы, бронегруппа упорно карабкалась в горы, направляясь в сторону границы. Сазоненко старался как можно ближе держаться к рейдовым группам «Егерь-1» и «Егерь-2». Доложив о прибытии в точку десантирования, на связь больше не выходили, считая, что незачем лишний раз забивать эфир.

Техника, натужно рыча, двигалась вперед, сидящие на броне бойцы, опустив на самую переносицу шлемы и подняв воротники ватников, настороженно поглядывали на горы. А сидящий в салоне штабного БТРа Анатолий внимательно смотрел на разложенную карту, нервно покручивая между пальцами карандаш. Все мысли майора были сейчас заняты только одним: не ошибся ли он, не упустить бы Пророка. Сазоненко понимал, что его ждет в случае провала, поэтому и мысли были не белее сажи.

«Да лучше застрелиться, чем пойти под суд, как какому-то вору с вещевого склада».

– Товарищ майор, может, горяченького? – чувствуя настроение Анатолия, обратился к нему Александр Раскола. Капитана прикрепили к Сазоненко в качестве адъютанта, и тот ни на шаг от него не отходил. Потряхивая большим термосом, уточнил: – У меня чай с коньяком, очень хорошо для поднятия настроения.

Майор отрицательно замотал головой.

Во второй половине дня поступило сообщение из службы радиоприкрытия, и в эфире неожиданно возросла активность радиопереговоров. Майор тут же вывел перехваченный сигнал на громкую связь:

– «Егерь-2», «Егерь-2», ответьте «Егерю-1», – донеслось из хриплого динамика. «Егерь-2» не отвечал. Анатолий почувствовал, как у него учащенно забилось сердце – рейдовые группы вступили в бой, значит, им удалось перехватить Пророка с его бандой.

Стараясь сохранять спокойствие, Анатолий взял в руки микрофон внутренней связи и отдал приказ:

– Группа радиоконтроля, срочно зафиксируйте направление, откуда велась передача.

– С северо-запада, – с готовностью доложил радист и предупредил: – Но передача уже прекратилась.

– Ничего. – Сазоненко знал, что это ненадолго. «Егерь-1» уже спешит на помощь попавшим в беду товарищам. – Будьте наготове, скоро передача возобновится.

И действительно, через сорок минут радиостанция подполковника Афанасьева снова ожила: – «Алтай», «Алтай», вызывает «Егерь-1», – донеслось из эфира.

– Слушаю тебя, «Егерь-1», – мгновенно ответил радист.

– «Чехи» позабивались в щели, как тараканы, своими силами не выковырять. Подсоби огоньком. Координаты сорок четыре, семнадцать. Как понял? – сквозь голос радиста рейдовой группы пробивался треск автоматных выстрелов.

– Понял, хорошо. Сейчас организуем огонек, – за радиста бронеколонны поспешил ответить Анатолий и сразу же переключился на артиллеристов: – Ну, пролетарский цветок, все слышал? Теперь дай духам прикурить по полной.

– Товарищ майор, – через несколько секунд на связь вышел командир взвода «Гвоздик», видимо, старший лейтенант сверялся по таблицам стрельб с полученными координатами. – Наши гаубицы бьют на дистанцию пятнадцать-двести, а указанные координаты почти в пятнадцати километрах. На таком расстоянии получается большой разлет, как бы своих ненароком не накрыть.

– А ты постарайся, дружочек, своих не накрыть, а стрелять точно, – взорвался Сазоненко. – Или какого черта в армию пошел, выучился лучше бы на водителя троллейбуса.

– Понял вас, буду стараться, – ответил артиллерист и тут же скомандовал: – Взвод, координаты стрельб сорок четыре, семнадцать.

Две башни с толстыми высокозарядными гаубичными стволами медленно развернулись в сторону дальних гор.

– Первый, пли! – коротко скомандовал старший лейтенант. Одна из самоходок гулко ухнула, плюнув в небо снопом огня.

– Перелет, левее тридцать, – доложил через несколько секунд радист «Егеря-1».

– Понял вас, – ответил командир самоходок и передублировал команду: – Левее, второе оружие, огонь!

Новый тяжелый выстрел оглушил округу, отправляя за полтора десятка километров тридцатикилограммовый снаряд.

– Недолет, совсем немного, – опять раздался голос радиста. – Правее десять.

– Ясно, вилка, – деловито отметил старший лейтенант. – Правее десять. Снаряд осколочно-фугасный, серия пять выстрелов. Беглым, пли!

И тут «Гвоздики» заговорили во всю свою мощь, по очереди сотрясая воздух тяжелыми выстрелами. Десять снарядов гаубицы отстреляли меньше чем за минуту. И столько же времени пришлось ждать ответа от «Егеря-1».

– Молодцы, артиллеристы, классное накрытие. – Теперь на связь вышел сам командир рейдовой команды. – «Духи» отходят, преследовать не могу. Много убитых и раненых, необходима срочная эвакуация.

– Куда они отходят и сколько их? – снова в радиопереговоры вмешался Анатолий Сазоненко.

– Думаю, немного. Человек десять-пятнадцать, да и то, кто не ранен, тот контужен. Отходят они предположительно к Черному озеру. Там недалеко есть аул, думаю, захотят раствориться среди гражданского населения. Другого выхода у них нет.

– Вас понял. Спасибо за ценную информацию, отправляйте раненых и присоединяйтесь к преследованию.

Отключив связь, Анатолий взглянул на карту и быстро отыскал Черное озеро. Довольно хмыкнув, скомандовал по внутренней связи:

– Командира группы захвата к начальнику бронеколонны.

Широкоплечий спецназовец уже через минуту ворвался в десантный отсек штабного БТРа.

– Вызывали, товарищ майор?

– Да, капитан, – Анатолий указал на карту. – Вот, смотри, остатки бандгруппы рвутся сюда, – палец ткнулся в отметину небольшого аула в стороне от дороги. – И кроме твоего отряда перехватить их некому. Улавливаешь мою мысль?

– Так ведь это семь километров по горам и по снегу, – недовольно заметил спецназовец. За последние несколько дней их отряд уже понес потери в селе Шарой, и морозить людей в горном переходе ему не хотелось.

– А ведь «духам» тоже придется идти по снегу и горам, но только восемь километров. И добрая их половина ранена или контужена, – возразил Сазоненко, убежденный, что уничтожить террористов необходимо именно сейчас. Это был его последний шанс.

– Разрешите, товарищ майор, мне пойти с группой захвата, – встрял в разговор Александр Раскола, пытаясь таким образом разрядить гнетущую обстановку.

– Не беги впереди паровоза, капитан, – остудил его энтузиазм Анатолий и внезапно как-то по-мальчишески озорно подмигнул: – Вместе пойдем…