"Нулевой цикл. Научно-фантастические рассказы" - читать интересную книгу автора (Фрадкин Борис Захарович)

5

Вода, вода…

Вода — мечты. Вода — горечь разочарований. Вода — неиспытанная радость открытия. И вода — обращающая тебя в ничто.

Вдруг Валентина словно обожгло изнутри: открытие! А что же будет с его несказанным чудом, с откровением природы, сделавшей его единственным обладателем этого откровения? Неужели все исчезнет вместе с ним?

Он потерянно закружил по камере.

Говорят, человек перед смертью способен за одно мгновение заново пережить все прошлое, увидеть дорогие ему лица, перебрать все свои удачи и неудачи. Ничего этого не было с Валентином. Мысль, что люди ничего не узнают о его удивительном открытии, привела его в полную прострацию. Если бы ему раньше сказали, что творческая неудача может так потрясти человека, он бы только посмеялся. И вовсе бы не поверил, что она способна заслонить собой ужас перед близкой гибелью.

И тем не менее все так и было сейчас.

Валентин Звягинцев… Это позднее люди поставят твое имя в один ряд с теми, кто не колеблясь первым испытал на себе вакцину бубонной чумы, кто первым взмыл в воздух на хрупких и ненадежных крыльях, первым проник в тайну атомного ядра, вырвался в космическое пространство. Все это были подлинные ИСКАТЕЛИ. Их не останавливала в поиске та высокая цена, которой, возможно, придется расплачиваться за крупицы добытой истины — цена собственной жизни. Они попросту не задумывались над необходимостью подобной расплаты. Им было не до того — они искали!

Прокопий Михайлович поднимался со ступеньки на ступеньку, как едва научившийся ходить первогодок. Перед тем как открыть дверь вестибюля, он достал носовой платок и вытер выступившую на лбу испарину.

В вестибюле Прокопий Михайлович задержался подле вахтера, своего сверстника и товарища по несчастью, тоже страдающего радикулитом. Выслушал о новых апробированных лекарствах, сетования на врачей, многочисленные советы…

Узнав, что Звягинцев давным-давно в лаборатории, Прокопий Михайлович чертыхнулся и заспешил по коридору. Тут на него налетела девчушка, видать по всему, первокурсница, ойкнула, извинилась и помчалась дальше. А Прокопий Михайлович схватился за поясницу, зашипел рассерженным гусаком.

Здание оживало, наполнялось молодыми голосами, топотом ног, хлопаньем дверей.