"Темная сторона медали" - читать интересную книгу автора (Мусаниф Сергей)ГЛАВА 4Несколько слов о том, кто такой Рамблер. Или что он такое. Я до сих пор не определился, к живой или неживой природе относится эта сущность. Рамблер — это демон. Демоны, как я выяснил не так давно, бывают разными, очень разными. Не только по размеру и форме, но и по состоянию. Рамблер — это демонический газ. То есть тело данного демона не обладает формой и способно занимать любой предоставленный ему объем. Данная порода демонов весьма нежизнеспособна, ибо они не умеют ограничивать свои объемы и растекаются, едва вырвавшись из своих подземельных измерений, стараясь заполнить собой весь мир. В какой-то момент концентрация демона в атмосфере падает ниже критической отметки, и демон перестает существовать как разумная личность. Собрать распыленного в атмосфере демона до его прежнего состояния практически невозможно. Маги знали о существовании таких демонов, но знание это носило чисто академический характер, ибо практического применения газообразным демонам никто придумать не мог. Я придумал. Я гений. Империя не обладала слишком большой территорией, что позволяло обеспечить достаточно высокую концентрацию Рамблера для его нормальной жизнедеятельности. Ограничив его объем магическими силовыми полями, я выпустил Рамблера в мир и получил демона, который одновременно присутствует во всех уголках моих владений. Из него получилась отличная поисковая система и охранная сигнализация одновременно. Конечно, зрение Рамблера возможно затуманить с помощью высокой магии, и он не способен обнаружить Хранителя или пронумерованный клинок до тех пор; пока те не перейдут к активной фазе или не совершат какую-либо ошибку, однако обычных диверсантов, шпионов или мародеров он вычисляет на раз. Концентрация Рамблера в Черной Цитадели несколько выше, чем в целом по стране, и он способен проецировать визуальные образы, сообщая о надвигающейся опасности. Пятеро. Их было пятеро. Довольно большая группа, если вспомнить, что Эрик из Кинна и Делвин действовали вдвоем. Они сидели на полянке рядом с угасающим костром и в пять глоток дожевывали свой геройский завтрак. — Приятного аппетита, — сказал я, выходя из портала в пяти метрах от их стоянки. Вопреки пожеланию, аппетита у них явно не прибавилось. Пасторальная картинка вмиг улетучилась. Остатки еды полетели на землю, оружие заскрежетало, вырываясь из ножен, и пять пар глаз вонзили в мою персону свои яростные взгляды. Сэр Джеральд, виконт де Ченси, герой и обладатель Пятого меча, вне всякого сомнения, был центральной фигурой этой компании. Он был молод, строен и обладал ястребиным взором. А еще у него был волевой подбородок. Хранителем и главным кукловодом был маг с непроизносимым именем Шакрабран. Или что-то в этом роде. Он был так же похож на стереотип старого и мудрого мага, описанного в любой книге жанра фэнтези, как Джеральд походил на доблестного и отважного героя. Конечно же у него с собой был посох. Третьим был герцог Камберлендский. Седовласый зрелый мужчина, он был строен, подтянут и обладал повадками старого опытного бойца. Если бы номерным клинком обладал он, у меня могли бы возникнуть большие проблемы. Принцесса Лири. Красивая, если вам нравится тип женщин, запрятанных в черную кожу и увешанных оружием, как новогодняя елка гирляндами. На мой вкус, прикид у принцессы был слишком уж милитаристический, даже для данных обстоятельств, но о вкусах не спорят. И без этого существует достаточно причин, чтобы быть убитым. Пятым был гном. Полтора метра ростом, страшный, грязный, похожий на выползшего из канализации бомжа. При нем были непременные гномьи атрибуты — борода до пояса и боевая кувалда. Все как всегда. Герой просто не может быть один. Все примитивно до отвращения. У героя есть меч, чтобы меня убить. Моя смерть — главная и единственная его задача. Цель дружины — доставить героя ко мне, по дороге оберегая его от неприятностей, давая ему мудрые советы, уча его жизни и сдувая с него пылинки. Странный они народ, эти герои, без дружины и шагу ступить не могут. Стадные животные. Свойства Пятого меча и магия старого шарлатана надежно хранили их от моего взора вплоть до сегодняшнего утра. Но на рассвете дружина наткнулась на случайно забредший в эти места патруль орков и вырезала его подчистую, что привлекло внимание Рамблера и позволило мне их засечь. В общем, после доблестного истребления трех орков пятеро лихих головорезов, в компании которых был боевой маг, со свойственной всем героям дальновидностью устроились на второй завтрак в нескольких шагах от оставленных ими мертвых тел. И после этого они еще имеют наглость выглядеть удивленными оттого, что именно я желаю им приятного аппетита. Взгляды присутствующих, как по команде, сошлись на моей правой руке. — Все верно, это я, — сказал я, демонстрируя Браслет. — Не ждали? — Отродье Тьмы, сейчас ты примешь свою смерть. — Это мне Джеральд сообщил. Герои, они ведь, как правило, не способны разговаривать, как нормальные люди. Только вещать. — Это оно, конечно, да, — сказал я. — Но для начала у меня есть встречное предложение, господа. Почему бы нам не решить нашу проблему по-хорошему? Судя по выражению их лиц, решать по-хорошему какую бы то ни было проблему вообще они настроены не были. Но я все равно продолжил. — Я не питаю ни к кому из вас враждебных чувств, — сказал я. — Разве что к одному из здесь присутствующих. Но если вы оставите мне меч, а сами совершите разворот на сто восемьдесят градусов и уйдете восвояси, я обещаю, что никто не будет вас преследовать. — Ты примешь смерть, — тупо повторил Джеральд. Да, он дурак, однако. — Хотел бы обратить ваше общее внимание, что главам вашим шансом был эффект неожиданности, который же утерян, — сказал я. — И теперь, когда я вас обнаружил, мог бы просто раздавить вашу компанию, прислав вместо себя пару тысяч орков или, например, своего дракона. Но мне хотелось обойтись без кровопролития, ибо я ценю жизни и орков, и драконов, и даже ваши, как ни странно, и я хотел бы с вами договориться. Неужели мы этого не сможем? Ведь мы же, в конце концов, цивилизованные люди. — За нас беседу поведут клинки, — сказал маг. — Красиво сказано, — оценил я. — Хотя выглядеть это будет не так красиво. Хотите подраться? Можем и подраться. На этот случай у меня есть другое предложение. Я не имею привычки убивать женщин, равно как и желания подобной привычкой обзавестись, но в случае самообороны… Короче, если ваша дама пообещает, что не будет вмешиваться в схватку, она может оставить здесь свое оружие и уйти. Ответом мне был яростный взгляд. Третья дочь властителя захолустного королевства, у нее было мало шансов на удачное замужество, и она выбрала для себя карьеру воительницы. Поход против Цитадели Зла мог быть для нее хорошим пиаровским решением. — Все, я понял, — сказал я. — По-хорошему никто не хочет. Давайте драться. Наверное, граф был прав. И Черномырдин тоже был прав. Граф говорил, что никто не может уйти от своего рока. Черномырдин говорил, что хотели, как лучше, а получилось, как всегда. Вот так и у меня. Стараешься, из шкуры вон лезешь чтобы обойти острые углы, вырулить ситуацию в цивилизованное русло, а все всегда кончается мордобоем и брызгами крови. Наверное, все дело в наследственности. Никто не хочет договариваться со мной по-хорошему. Если, конечно, за моей спиной не стоит батальон орков орда зомби или Киндаро. Наиболее опасной единицей среди присутствующих был маг, поэтому его я убил первым. Я метнул в него смертельное заклинание и нож с утяжеленной рукоятью. Заклинание он успешно отбил, а вот нож — не успел, и тот по рукоять вонзился в его горло. Пока маг падал, я выхватил из ножен Призрак Ночи, свой фамильный меч, с лезвием черным, как сама Тьма, и острым, как коса смерти. Вторым я зарубил гнома, который только поднимал свой молоток. Не потому, что гном был очень опасен, хотя гномы и хорошие бойцы. Разве что слишком медлительные. Просто он сидел ближе всех. Гном и маг своей смертью сумели выиграть время для героя, и, когда я сделал следующий шаг, Джеральд уже стоял на ногах, сжимая в руке орудие моей погибели. Пятый меч скрестился с Призраком Ночи, и клинки запели голосами демонов боя. Джеральд не умел фехтовать. Он умел размахивать мечом, а этого умения недостаточно. Он мог бы выиграть три поединка из четырех, имея дело с обычным противником. Но в последнее время я выигрывал десять из десяти. На третьем выпаде я отрубил герою кисть. Джеральд вскрикнул, побледнел, как экран в кинотеатре перед просмотром фильма, а меч звякнул, падая на землю. Я отбил выпад герцога, позволил принцессе воткнуть кинжал мне в бедро, а потом резко толкнул ее в плечо и она отлетела в сторону. Я вытащил кинжал из своего тела повертел в руках и отбросил в сторону. — Вы знаете, — сказал я, — оба мои предложения все еще в силе. Герцог точно оценивал свои шансы, и в его глазах я прочитал готовность согласиться, но принцесса не оставила ему выбора. Она упала на одно колено, склоняясь над мечом, и ее пальцы уже вынимали клинок из отрубленной руки героя. В рейтинге глупости этот поступок занял бы высшую строчку. Герцог не желал осрамиться перед дамой. Ведомый более галантностью, нежели чувством долга, и понимая обреченность своей атаки, он бросился на меня, пытаясь подарить деве-воительнице хоть чуть-чуть времени для атаки. Я убил его быстро и милосердно, пронзив сердце. И едва я успел вытащить меч из трупа, как мне сразу же пришлось отбивать бешеные удары принцессы. Увы и ах, в ее атаке было больше желания, решимости и отваги, нежели элементарного умения убивать. — Этот меч слишком тяжел для вас, мадемуазель, — сообщил я. — Вас подведет инерция. Ответом мне был звон оружия. Скучный они народ, принцессы, даже поговорить по-человечески не могут. Наверное, я мог бы остановить ее, не убивая. Но понимал, что это бессмысленно. Ею уже овладело боевое безумие, и она бы все равно не отступила. Лишенная меча, она бы царапалась, лишенная рук, пыталась бы перегрызть мне горло, лишенная зубов, попыталась бы заколоть меня острыми каблуками своих сапог. Избавить ее от безумия могла только смерть. И я подарил ее принцессе. Так Джеральд остался один. Мы стояли друг против друга, Призрак Ночи покоился в моих ножнах, а в руке я сжимал Пятый меч. Лишенный номерного клинка, руки и дружины, герой смотрел прямо на меня, и в его глазах жила смерть. Но эта смерть была не моей. Не в этот раз и не от его руки. Правая рука Джеральда висела вдоль тела как плеть, а левой он пытался достать прикрепленный к поясу кинжал. Я покачал головой. — Неужели ты не понимаешь, что с этой железкой у тебя нет и тени шанса? — спросил я. — Уходи. Он молчал. Наверное, считал, что разговаривать со мной — ниже его достоинства. — Я уже получил желаемое, — сказал я. — И ты ничего не сможешь изменить. Мне не нужны были их жизни, и твоя жизнь тоже не нужна. Уходи. Он молчал. — Я не сражаюсь с калеками, — сказал я. — Но жизнь твоя не кончилась. Без руки ты уже никогда не сможешь быть воином, и имя твое покроется позором, но ты сумеешь это пережить. Возьми себе другое имя и проживи другую жизнь. Конечно, это не так много по сравнению с тем, что ты сам для себя хотел, но это гораздо больше, чем есть у твоих друзей. Уходи. Он молчал. Я повернулся к нему спиной и пошел в сторону леса. Даже если он попытается на меня напасть, пусть его. Своим кинжалом, в котором не было ни капли магии, он не сможет меня даже поцарапать. На четвертом шаге я услышал сзади сдавленный хрип, и любопытство заставило меня обернуться. Джеральд стоял на коленях. Кинжал он воткнул себе в горло. Я встретился глазами с его стеклянным взглядом и посмотрел, как он падает ничком и замирает в этой позе навсегда. Странный они народ, герои. Совершенно неприспособленный к реальной жизни. Одно слово, вымирающий вид. Граф с Палычем устроили мне тихую, корректную и тщательно продуманную выволочку. Когда я вышел из портала с Пятым мечом в руках, они сидели на террасе, пили вино и демонстративно не смотрели в мою сторону. Я развел руками. Палыч разлил вино по двум бокалам. Третий хоть и стоял в некотором отдалении, но остался пустым. — Ну извините, — покаялся я. — Так уж получилось. Но ведь получилось же! — Будем, — сказал Палыч. — В вечности, — добавил граф. Они сдвинули бокалы и выпили. — Между прочим, могли бы выпить, не чокаясь, — сказал я. — За упокой Хранителя и героя. — Думаю, могли бы и за твой упокой выпить, — сказал Палыч. — Что за идиотизм, Костя, идти в одиночку против пятерых? Граф был вежливее. — Вы слишком рисковали, милорд. — Я не понял, — сказал я. — А кто мне вообще сосватал сию работенку? — Рок. — Вот к нему и отправьте свои претензии, граф, — сказал я. — Вы могли послать меня, — сказал граф. — Или отряд орков. Или Киндаро. — Мне казалось, что есть дела, которые я должен улаживать сам. — Вы слишком рисковали, милорд, — повторил он. — Сейчас, в преддверии войны, вы не можете себе этого позволить. — Пацан уже взрослый, — сказал Палыч. — Если он хочет свернуть себе шею — флаг ему в руки. И Хранителей навстречу. — Эти мечи, — я потряс Пятым, — ковались против меня. И Хранители — это только моя проблема. Палыч пожал плечами. — Как тебе угодно. — Этот вы тоже не хотите уничтожить, милорд? — спросил граф. — Нет, — сказал я, — не хочу. Лучше собрать коллекцию. Хочу повесить на стенку все семь. И любоваться их видом долгими зимними вечерами. — И все-таки вы слишком рисковали, милорд, — сказал граф в третий раз, и тема была закрыта. |
||
|