"Вор и собаки" - читать интересную книгу автора (Махфуз Нагиб)IXКак темно. Впору превратиться в летучую мышь. И этот запах подгоревшего масла, несущийся из дверей. Когда же наконец вернется Hyp? И одна ли она вернется? Сколько времени нужно, чтобы забыть обо всем? Смогу ли я у нее так долго находиться? Наверное, ты думаешь, Рауф, что избавился от меня навеки? Как бы не так! С этим револьвером и способен на многое, вот только не изменила бы удача. Он поможет мне разбудить тех, в ком уснула совесть. Это они во всем виноваты. Они создали Набавию, Илеша, Рауфа и им подобных. Ему послышалось, что кто-то поднимается по лестнице. Так и есть. Он заглянул в пролет и увидел, как вдоль стены движется слабый огонек. Должно быть, это Hyp зажгла спичку. Она медленно поднималась, тяжело ступая со ступеньки на ступеньку. Надо дать ей знать, что я здесь, а то еще, чего доброго, испугается от неожиданности. Он кашлянул и в ответ услышал испуганное «Кто там?». Он перегнулся через перила и прошептал: – Это я, Саид Махран… Шаги заторопились. Он слышит ее учащенное дыхание. Спичка погасла. И вот Hyp уже рядом, он чувствует ее руку на своем плече. – Ты?.. Боже мой!.. Ты давно ждешь? – Голос ее прерывается – то ли от радости, то ли от быстрой ходьбы. Отперла замок, втащила его за собой, зажгла свет. Длинный пустой коридор. Сбоку – дверь. Небольшая квадратная комната. Hyp бросилась к окну, распахнула его настежь в комнате стояла страшная духота. Он повалился на кушетку и жалобно сказал: – Я пришел еще в полночь. Ждал тебя, ждал, чуть не состарился… Она сбросила с другой кушетки напротив гору каких-то тряпок и села. – По правде говоря, я уже не надеялась, что ты придешь… Их усталые взгляды встретились, и он улыбнулся, стараясь скрыть внутреннее равнодушие. – Почему? Я же дал честное слово… Она слабо усмехнулась: – Вчера в полиции меня совсем замучили. Все допытывались, где машина. Он скинул пиджак и остался в грязной, пропотевшей рубашке. – Решил ее бросить, хотя она мне и была еще нужна. Ее найдут и вернут владельцу. На то и власти, чтобы одних воров защищать от других. – Что ты вчера натворил? – тревожно спросила она. – Да ничего. В свое время узнаешь. Он поглядел в окно и глубоко вздохнул: – По-моему, окно выходит на север? Хорошо здесь дышится… – До самого Баб ан-Наср пустырь. Тут кладбище… Он улыбнулся: – Так вот откуда свежий воздух…, С какой жадностью она на тебя смотрит. А тебе скучно и вместо того, чтобы утешить ее, ты думаешь о своем утешении. Возвращаясь к прерванному разговору, она спросила: – Ты долго ждал?.. Так досадно получилось… Он испытующе поглядел на нее: – Теперь я останусь у тебя надолго. Она встрепенулась от радости: – Хоть навсегда… Он мотнул головой в сторону окна: – Вот именно, пока не поселюсь по соседству. Она не слышала, думая о чем-то своем. – А дома о тебе не будут беспокоиться? Он поглядел на свои ботинки: – У меня нет дома… – Да нет, я говорю о твоей жене… О моем страдании. О безумии и пуле, истраченной понапрасну. Ждешь от меня унизительного признания. И увидишь, что теперь стало еще труднее проникнуть в душу, которая была закрыта для тебя прежде. Но какой смысл лгать, когда газеты обо всем уже раззвонили? – Я же тебе сказал: у меня нет дома… Задумалась. Глаза заблестели от радости. А мне отвратительна твоя радость. И я вижу, что под глазами у тебя морщины. – Развелся? Он с досадой махнул рукой. – Еще давно, когда был в тюрьме… Слушай, давай не будем об этом… – Дрянь! – злобно сказала она. – Таких, как ты, положено ждать, даже если они осуждены на вечную каторгу. А ты – хитрая. Но таким, как я, не нужна жалость. Не смей меня жалеть. Пулю вот жалко – сгубила невинного человека… – Ну, положим, я сам перед ней во многом виноват… – Все равно она тебя не стоит. Вот это верно. И никакая другая женщина тоже. Но она полна жизни, а ты стоишь над пропастью. Слабое дуновение – и ты погаснешь. И я не испытываю к тебе ничего, кроме жалости. – Меня никто не должен здесь видеть… Она засмеялась, обрадованная, что наконец-то его заполучила. – Я спрячу тебя так, что никто не найдет…– И вкрадчиво спросила: – А ты ничего не натворил? Он презрительно дернул плечами. – Я приготовлю тебе поесть.– Она встала.– У меня всего полно. А помнишь, как сухо ты со мной обращался раньше? – Мне было не до любви. Она бросила на него укоризненный взгляд: – Разве есть на свете что-нибудь важнее любви? Я говорила себе: у него каменное сердце. И все-таки, когда тебя посадили, никто по тебе так не убивался, как я… – Наверное, потому я к тебе и пришел. Она рассердилась: – Да ты же встретил меня случайно!.. Небось даже забыл о моем существовании! Он притворно нахмурился. – Думаешь, мне некуда больше пойти? Ей стало его жалко. Она подошла, погладила его по щеке и, извиняясь, сказала: – «Дразнить зверей запрещается!» Я совсем об этом забыла. Как у тебя горит лицо! И все обросло щетиной… Что, если тебе принять холодный душ? Он улыбнулся. Против душа он не возражал. – Тогда марш в ванную! А я пока накрою на стол. Ужинать будем в спальне, там как-то уютней. И окно там тоже выходит на кладбище… |
||
|