"Прикладная мифология" - читать интересную книгу автора (Най Джоди Линн)

Глава 9

На следующем семинаре Кейт решил, что пора знакомиться. Он нарочно уселся между тем светловолосым парнишкой и другим эльфом, постарше и с бородой, которого он раньше не видел. Парнишка подмигнул ему, как старому приятелю, и вновь взялся за резьбу. Кейт некоторое время внимательно следил за тем, как он работает, пока не заметил, что второй эльф, в свою очередь, следит за ним. И когда Мастера вызвали по какому-то делу на другой конец таинственного коридора, Кейт немедленно завязал разговор.

– Здорово у него выходит, а? – спросил он у бородатого.

Тот явно удивился, что Большой заговорил с ним, и ответил не сразу. Наконец хмыкнул:

– Ему практики не хватает. Это все так, показуха. Вот, скажем, этот мундштук – он ведь треснет, едва его возьмешь в зубы.

Парень поднял голову.

– Ну, Марм, ты ведь сам знаешь, что это не так, – спокойно сказал он, отложив нож.

– Так, так! Такая вещица, она прочности требует. Надо было дерево взять потверже или уж резать поперек волокна.

– Да ты взгляни, – сказал парнишка и передал крохотную трубочку через Кейта бородачу. – Разве ж это дерево? Самая настоящая кость. Сдается мне, глаза у тебя ослабели, коли ты не видишь разницы.

– Ну, на мой взгляд, – сказал Кейт, – для костяной вещи это выглядит очень изящно. Резьба такая тонкая, правда?

Старший эльф покрутил трубочку в пальцах и кивнул, как бы нехотя. Кейт видел, что мундштук во всю длину оплетен лозами с широкими листьями. Удивительно, что такой мелкий узор мог быть одновременно столь изящным. Кейт не понимал, что тут не нравится Марму. Может, ему просто завидно?

– Ага, верно, – сказал наконец Марм – Теперь вижу. И правда, кость. Козья, похоже. Да, точно, козья кость. Славная работа, Мавен.

– Как-как он тебя назвал? – удивленно переспросил Кейт у молодого эльфа. Уж больно необычно звучало это имя.

– Мавен. Это не имя, а прозвище. Меня все так зовут. Это слово из идиш, значит «специалист». А имя мое – Холл. Да, кстати, спасибо за похвалу.

– Это не комплимент. А почему у тебя прозвище на идиш? – спросил Кейт, не желая отвлекаться от интересующей его темы. Эльфы – евреи? Ничего себе...

Холл хотел было ответить, но осекся и махнул на Кейта рукой, чтобы тот молчал.

– А почему?.. – начал Кейт.

– Тихо ты! Он идет, не слышишь, что ли?

Холл сдул с парты костяные стружки и сел ровнее.

– Но...

Однако мгновение спустя из коридора сквозь шум и впрямь донеслось цоканье каблуков по бетонному полу. Мастер Эльф возвращался. Еще миг – и все голоса смолкли, воцарилось вежливое молчание.

– Тишина, – сказал Мастер устало, хотя в классе и так было тихо. – Продолжаем. Итак, Тай, – он указал на второго эльфа с бородой, с пепельно-белокурыми волосами и вздернутыми к вискам бровями, – только что кратко изложил нам схему развития современного сельскохозяйственного общества. Господин Эйсли, не могли бы вы перечислить основные изменения, которые произошли в аграрных странах в связи с индустриальной революцией?

Когда занятие закончилось и студенты, как обычно, потянулись к выходу, Кейт задержался в классе и похлопал по плечу Холла, который уже собирался уйти.

– Слушай, – сказал Кейт вполголоса, – по-моему, у тебя и в самом деле получается очень здорово. Как ты думаешь, нельзя ли мне будет как-нибудь зайти к вам, – Кейт кивнул в сторону коридора, – и посмотреть другие твои работы? Я бы так никогда не смог. Скорее бы все пальцы себе поотрезал.

Холл вскинул бровь и долго разглядывал Кейта, прежде чем ответить. Он понимал, что все это неспроста, и призадумался.

– Ты не такой, как все, Кейт, – ответил он наконец. – Я подумаю. Наверное, можно будет пригласить тебя на вечернюю трапезу. Старики не станут ворчать из-за гостя, если будут заняты едой. Сам-то я вовсе не против показать кому-нибудь свои вещицы.

– Класс! – сказал Кейт. – А я, в свою очередь, приглашаю тебя пообедать со мной в нашей столовой. Только, боюсь, это не такая уж любезность: кормежка у нас еще та...

– Ну, хороший гость ест что дают и ничем не брезгует.

– Ну, в общем, да. Представь, что это твой последний обед...

– Подожди здесь. Пойду спрошу.

И Холл исчез в гулком коридоре. Вскоре он вернулся.

– Можешь прийти. Через полтора часа встань под большим платаном во дворе библиотеки и жди. Я к тебе выйду. Но смотри, тебе придется вести себя очень прилично!

– Есть, сэр! – Кейт вытянулся и отдал честь. Его голос эхом раскатился по опустевшему классу.

– Цыц! – осадил его Холл, оглянувшись в сторону коридора. – А то смотри, как бы они не передумали!

Кейт старательно сдерживал ликование, пока лифт не довез его до первого этажа библиотеки. Там он не выдержал, выпрыгнул из кабины и завопил:

– Ур-ра-а-а!

– Тсс! – сурово зашипела библиотекарша.

Он пришел, как ему сказали, и терпеливо ждал, прячась на задах библиотеки. Прошло уже целых два часа, и Кейта переполняло возбуждение – ему казалось, что, если добавить еще хотя бы капельку, он тут же взорвется и рассыплется фонтаном искр. Мавен – ну и имечко! – велел ему сойти с дорожки и сидеть тихо. Им нужно будет выждать момент, чтобы впустить его. Кейту и в голову не приходило спорить. Им так долго удавалось оставаться незамеченными, и будет обидно, если вся эта маскировка пойдет прахом по его вине. А что сказала бы Марси, если бы знала, куда его пригласили! Кейт подпрыгнул от радости, но тут на дорожке показались двое студентов и пришлось сделать вид, что он приплясывает от холода. Он улыбнулся им и проводил их взглядом, пока они не скрылись за поворотом.

За спиной послышался негромкий скрежет. Кейт стремительно развернулся и увидел, что целый кусок каменной кладки, высотой в четыре фута, начинающийся в паре дюймов выше газона, провалился внутрь, открыв черную дыру. Из дыры высунулась рука и поманила Кейта. Кейт огляделся, нырнул в провал и тут же отскочил в сторону: каменная махина со зловещим скрежетом встала на место. Кейт очутился в проходе, таком узком, что ему пришлось съежиться, чтобы развернуться. Он протянул руку, нащупывая ручку, но под рукой была только шершавая каменная стенка. По другую сторону обнаружилась кирпичная кладка.

– Кейт Дойль? – окликнул его чей-то голос. В темноте голос звучал зловеще.

– А... ага, – растерянно подтвердил он.

– Что ж, добро пожаловать. Ты как раз вовремя.

Вспыхнул фонарик, и Кейт увидел Холла.

– Следуй за мной.

Несколько минут спустя Кейт уже сидел на низенькой скамейке посреди толпы крохотных человечков, взрослых и детей. Он плотно прижимал локти к бокам, так что каждый раз, как он хотел что-нибудь положить себе в рот, ему приходилось низко опускать голову. Теперь я понимаю, каково приходилось Гулливеру!» – подумал он. Ему захотелось почесать зудящий бок, но он боялся задеть хрупкую пожилую леди, которая сидела слева. Кейт неуклюже протянул руку, взял стоявший рядом кувшин и плеснул себе молока в деревянную чашку.

Холл сидел напротив Кейта, через стол, и лукаво поглядывал на студента. Он прекрасно понимал, как неловко должен чувствовать себя этот человек. Ничего, поучиться смирению никогда не помешает. Кейт вел себя почти безупречно. От глаз Холла не укрылось, что у старой Кевы на поясе подушечка с булавками, которые наверняка впиваются в бок Кейту. Надо отдать ему должное, студент не жаловался. А ведь Кева, небось, нарочно не стала снимать подушечку, вредная старая перечница. Кейт молодец. Хорошо держится.

Однако сородичи Холла вели себя неподобающе для столь достойного гостя. До Холла не раз доносились недружелюбные замечания, которых Кейт, по счастью не обладавший столь тонким слухом, слышать не мог.

– И чего приперся? Чего явился? Поглазеть на нас пришел, провалиться мне на этом месте!

– Стоит им узнать про нас – и не видать нам покоя! Откуда нам знать, умеет ли этот малый держать язык за зубами?

А старики совсем разворчались:

– От ихнего племени всегда было незнамо чего ждать, братцы. Уж как пить дать. Неужто они переменились за какие-то пять-шесть поколений?

– Ой, вы знаете, – сказал Кейт, – этот кувшин – точь-в-точь такой же, как были у нас в летнем лагере! Классные кувшины, действительно небьющиеся. Кому это и знать, как не мне! Я из такого ракеты запускал.

Кева перестала жевать, шумно втянула воздух и гневно воззрилась на человека.

– Да вы не беспокойтесь, – Кейт неправильно истолковал причину ее недовольства, – никого не задело. Я пускал ракеты за городом, на озере.

– Уж не хочешь ли ты сказать, – осведомилась Кева, – что мы взяли этот кувшин в вашем летнем лагере?

– Кева, брось! – одернул ее Холл, но пожилая леди не обратила на него внимания. Остальные умолкли, прислушиваясь к перепалке.

Кейт озадаченно уставился на Кеву:

– Да нет, что вы! Тот лагерь был под Чикаго. А эти кувшины, они же массового производства. Таких, наверно, тысячи по всей стране. Просто этот кувшин напомнил мне лагерь. Вроде как привет из дома. Вы извините, я ничего плохого в виду не имел...

Кева недоверчиво покосилась на Кейта и кивнула.

– Ну что ж, ладно, коли так.

– Если, конечно, об этом лагере стоит вспоминать, – встрял Холл, взглядом умоляя Кеву помолчать. – А иначе, наверно, нам следует извиниться перед тобой, что пробудили дурные воспоминания.

– Да нет, против лагеря я ничего не имел! – весело отозвался Кейт. – А уж родители наши, наверно, дождаться не могли того дня, когда мы, все пятеро, наконец-то уедем в лагерь.

По залу снова зашуршали шепотки. Кейт ничего не слышал – или, по крайней мере, не подавал виду, что слышит, – но Холл без труда улавливал звуки своими острыми ушами.

– Это значит, он нас за воров принимает, а?

«Ах вы, старые мошенники! – усмехнулся про себя Холл. – А откуда, по-вашему, у нас берутся все эти вещи? Куры тарелок не несут, и козы занавесками не доятся!»

Кейт обводил взглядом сидящих за столами эльфов. Большинство из них пялились на него, кто исподтишка, а кто и открыто. Их было около восьмидесяти, а может, и все девяносто. Крохотная старушка вновь занялась своим ужином, обратившись спиной к Кейту, – насколько тут можно было повернуться спиной. Кейт решил, что потом надо будет перед ней извиниться. Он вопросительно поглядел на Холла – тот только ухмыльнулся и махнул рукой, как бы говоря «Ешь и не обращай внимания». Кейт решил, что все старушки одинаковые. Его двоюродная бабушка Марта – та тоже вечно заставляет родственников чувствовать себя виноватыми и потом требует извинений за воображаемые оскорбления. Кейт отхлебнул еще молока и принялся дальше изучать окружающую обстановку.

Деревянные столы с дощатыми крышками сверху были темно-коричневыми, отполированными до блеска, однако по бокам их украшала затейливая резьба. Некоторые из стульев, стоящих по торцам столов, были отделаны резьбой, так же, как и скамьи, но часть стульев явно прибыла сюда из детского садика. Например, один особенно величественный эльф, с благородной проседью в черных волосах, восседал на стульчике, на спинке которого красовались цветные буковки из азбуки и плюшевый мишка в придачу. Тарелки были в основном керамические, ручной лепки и весьма тонкой работы. Их создатели, по-видимому, предпочитали голубой, зеленый и желтый цвет. И в одежде эльфов преобладали те же тона.

За каждым из длинных столов сидело по несколько пожилых и средних лет эльфов. Молодежи было больше – будь они людьми, им можно было бы дать лет двадцать или меньше. Судя по фамильному сходству, каждая такая группа представляла собой отдельную семью. Трогательно было смотреть, как маленькая бабуля с серебристыми волосами кормила с ложечки совсем крохотного ребеночка, чтобы дать возможность усталой брюнетке, сидящей рядом, отдохнуть и поесть самой. Кстати, малышей в зале было не так уж много. За каждым столом – по два, по три, редко больше. За тем столом, что стоял за спиной у Холла, сидело целых четыре крохи, чьи кукольные попки без труда уместились бы на ладони у Кейта. Соученики Кейта были разбросаны по разным кланам, как называл про себя Кейт эти семейства, так что, очевидно, они не были братьями и сестрами.

Мастер Эльф восседал во главе стола слева от Кейта. Рядом с ним расположился Энох, молодой черноволосый эльф. Энох встретился глазами с Кейтом, когда тот вошел, и с тех пор не обращал на него внимания. Кейт решил не думать об Энохе, и просто улыбался всем, кому случалось встретиться с ним взглядом. По другую сторону от Эпоха сидела хорошенькая девушка с каштановыми волосами, которую звали Маура. Каждый раз, как Кейт улыбался ей, Маура отвечала дружелюбной улыбкой и снова опускала глаза к тарелке.

Кормили здесь вкусно, хотя и не слишком обильно. Служители, эльфы обоего пола, разнесли огромные (для них) котлы с дымящейся похлебкой, корзины с хлебом и овощами, а потом сели за столы вместе со своими семьями. Кейт наполнил свою кукольную мисочку похлебкой и взял ломоть хлеба. Он боялся, что у него будет бурчать в животе от такой скудной трапезы. Кейт твердо пообещал своему желудку, что, вернувшись в общагу, съест фунтовый кекс, который хранился у него под кроватью в жестянке на случай, если вдруг захочется перекусить на ночь глядя. Подумав, он вдобавок пообещал ему лишний завтрак, лишь бы только желудок молчал. Сегодня днем он пребывал в таком возбуждении из-за грядущего семинара, что забыл даже как следует пообедать, и теперь был голоден как волк. Он изо всех сил старался есть помедленнее, но все равно опустошил миску в несколько глотков. Перед ним снова с грохотом опустили котел.

– Кушай-кушай, всем хватит! – усмехнулась Ланиора, хорошенькая темноволосая девушка, которая тоже ходила на семинары. Сейчас она сидела недалеко от Холла. Кейт с благодарностью улыбнулся и налил себе добавки.

А хлеб тут был удивительный! Мягкий, свежий, с тонкой хрустящей поджаристой корочкой. Кейт понюхал его, блаженно вздохнул и возвел очи горе. Соседи по столу рассмеялись.

– Что ты на него молишься! – буркнула Кева. – Ешь давай!

Кейт послушно принялся есть. Хлеб оказался превосходный. Кейт так и сказал. Рядом с его миской тут же очутился новый ломоть, а боль в боку внезапно исчезла. Холл отчего-то ухмыльнулся, и Кейт улыбнулся в ответ.

Когда обед завершился, Кева соизволила улыбнуться и кивнуть Кейту, впрочем, довольно холодно, и удалилась. Кейт встал и поклонился ей вслед, почесывая бок. Потом поклонился старейшинам, сгрудившимся на конце стола. Старик, сидевший во главе стола, кивнул в ответ и вернулся к беседе. Поскольку Холл уходить не торопился, Кейт тоже сел обратно на лавку.

– Ты угодил Кеве, – сообщил ему Холл. – Это ведь она хлеб пекла. Она наш пекарь. И, кстати, подушечка с булавками, что впивалась тебе в бок, – тоже ее работа.

– А-а! – сказал Кейт. – Она тебе тетушка?

– Да нет, сестра. Я средний из троих. Ну, то есть пока нас только трое, – весело ответил Холл. – Вон, видишь ту малышку в конце стола? Так это моя младшая сестра. Семья с тремя детьми у нас считается большой. Но мои предки хотят еще.

– Сестра?! Э-э... мнэ-э... а сколько ей лет? – спросил изумленный Кейт. – Ладно, не важно – а сколько лет тебе?

– Да уж немало, мой юный друг. По меркам этого мира, сорок лет миновало с тех пор, как я появился на свет.

– Сорок? А выглядишь ты лет на двенадцать... Впрочем, я мог бы догадаться. Надо же, я думал, мы почти ровесники... Мне девятнадцать.

– Пожмем друг другу руки, – сказал Холл и протянул свою. – По меркам моего народа я тоже считаюсь уже взрослым, но очень молодым. По-моему, это достаточное основание, чтобы подружиться.

Кейт пожал протянутую руку эльфа, которая совсем утонула в его ладони. Потом огляделся и обнаружил, что они остались почти одни.

– А где все?

– В жилом помещении. Некоторые зовут его деревней, но это просто так, для красоты. На самом деле это просто зал, такой же большой, как и этот. Пошли покажу.

Они миновали еще один низкий коридор. Он походил на тот, который вел в класс, только этот шел немного под уклон. В коридоре под потолком горел тусклый свет, хотя никаких светильников Кейт не видел.

– У вас тут нечасто бывают в гостях... э-э... ну, люди?

– Нечасто, – подтвердил Холл. – За много-много лет ты – первый.

– А почему именно я? – спросил Кейт. Он шел пригнувшись и вел рукой по потолку, чтобы не ушибиться о какую-нибудь балку или выступ. – Ох! Чувствуешь себя Квазимодо!

– Горбуном из Нотр-Дама... Просто потому, что ты попросил, Кейт Дойль, и потому, что я тебе доверяю. Я решил рискнуть. Я вообще человек рисковый. Другие считают, что я чересчур прогрессивен, но, по-моему, это наследственное. По крайней мере, мои родители не против.

– Ты читаешь много классики? – спросил Кейт, нагибаясь еще ниже перед кабелепроводом.

– Ну а чем еще заниматься, когда живешь в библиотеке?

– Наверно, я просто никогда не задумывался, каково жить в библиотеке...

Кейт внезапно представил себе, как в стене распахивается потайная дверца, и тысячи хлынувших оттуда эльфов заполняют библиотеку, снимают с полок книги, включают аппараты с микрофильмами, листают энциклопедии в поисках статей о гоблинах и лепрехонах, а суровые эльфийские библиотекарши шипят: «Тс-с-с!»

Он хихикнул.

– Пошли, пошли! – сказал молодой эльф и исчез за поворотом. Кейт заторопился следом.

– Много лет назад, когда строилось здание библиотеки, этот этаж задумывался как служебный, для удобства ремонта и профилактики, – объяснил Холл, указывая на трубы и провода, тянущиеся там и сям под потолком. – Только никто сюда не заглядывал. Ты сам видел, что человеку твоего роста, чтобы сюда спуститься, приходится сгибаться в три погибели. Так что пока трубы в порядке, сюда никто не суется. Ну а уж мы-то заботимся о том, чтобы трубы оставались в порядке. И постепенно люди забыли об этом этаже, а чертежи и планы библиотеки, на которых есть этот этаж и ведущие сюда проходы, как-то так потерялись. Совершенно случайно, разумеется, ха-ха. Они ведь хранились в этом же здании, – и Холл невинно улыбнулся. – Была одна женщина, наш друг, она нам и посоветовала заделать все проходы и избавиться от планов, когда мы еще только поселились здесь... Но кто она – тебе знать не обязательно! – сурово предупредил он.

– Хороший друг, – сказал Кейт. Настаивать на подробностях он благоразумно не стал. Судя по направлению, в котором они шли, коридор проходит как раз под основной студенческой читалкой... Кейт пока что был доволен тем, что на большинство вопросов Холл отвечать соглашался, и предпочитал помалкивать и слушать. – Холл, а как вы вообще сюда попали? И откуда вы прибыли?

– Из Ирландии, откуда же еще? – лукаво покосился на него Холл. Сумасшедшие теории Кейта были известны всему Малому народу, и их находили весьма забавными.

– А что, разве нет? – спросил Кейт, словно не замечая подвоха. – Я ведь слышал, как говорят твои родичи. А многие мои кузены очень на вас похожи. Нет, конечно, они не остроухие, но все остальные черты лица... Общий вид, как сказала бы моя бабушка.

Мавен пожал плечами

– Ну, быть может, в ваших легендах и есть доля правды. Велика ли она – другой вопрос. Ты ведь не думаешь, что нам приятно признаться в родстве с нашими врагами? Тише, тише, парень, – сказал Холл, поскольку Кейт побагровел и взмахнул руками, готовясь разразиться прочувствованной речью. Холл ткнул его пальцем поддых. – Лично ты нам, конечно, не враг. По крайней мере, мне так кажется. Но не будь вас так много, нас было бы гораздо больше. Вот ты занимался соответствующими исследованиями. Скажи мне, как беспристрастный ученый: что обычно происходит с мелкими замкнутыми популяциями?

Кейт задумался, и краска мало-помалу сползла с его лица.

– Они вымирают...

– Вот именно. По счастью, у нас хорошие видовые особенности. Мы умеем таиться и действовать незаметно. Мои родичи вдосталь попрактиковались в этом, пока мы шли сюда через полконтинента. Я могу стащить яйца из утиного гнезда, если утка чуть приподнимется.

– А я зато могу напугать утку до полусмерти, а потом уж забрать яйца, – сказал Кейт. – Помнится, когда я был в бойскаутах, разведчик из меня всегда выходил никудышный.

– Это заметно, знаешь ли. Ты очень открытый. Именно потому я и решился довериться тебе. Ну и шума же ты наделал давеча в хранилище! Мы все слышали, что там кто-то шарит, хотя, конечно, из Громадин никто ничего не замечал.

Кейт открыл было рот, чтобы спросить, но Холл опередил его:

– Да, и за два дня до того, когда Брейси тебя выставил, мы тоже все слышали. Брейси, он ведь тоже один из нас.

Кейт закрыл рот.

– Вот тут мы и живем, – сообщил Холл, немного отступив в сторону. Кейт, кряхтя, разогнулся и, растирая спину, окинул взглядом место, куда его привели. – Тут был земляной пол, мы его опустили на несколько футов. Раньше потолки были всего футов пять, а хочется все-таки, чтобы места было побольше. Так гораздо уютнее.

Да, если не знать о существовании этого этажа, нипочем не догадаешься, что тут такой огромный зал... Помещение занимало ту же площадь, что верхние этажи библиотеки, но без перегородок. Иллюзию огромности пространства поддерживало и то, что потолки действительно были очень высокие – даже выше, чем в столовой, – а также то, что внутри стояли домики, крохотные модели настоящих.

Да, домики были совсем как настоящие, хотя точнее было бы назвать их хижинами: они словно сошли со страниц «Красной Шапочки». Конечно, тут, под землей, не было нужды в таких прочных двускатных крышах, однако они создавали иллюзию, будто деревня находится под открытым небом. Хижины были разбросаны кучками по просторному залу. «Это же хутора! – сообразил Кейт. – Они, наверно, селятся кланами!» В эльфах, что суетились между ближайших домиков, Кейт признал своих соседей по столу.

С потолка, из-под голых бетонных балок, лился тот же странный свет, каким был освещен коридор. Однако тут свет был куда ярче, почти такой же сочный, как весеннее солнышко. И тепло тут было, как весной. Эльфы занимались своими повседневными делами. Шума при этом было гораздо меньше, чем можно было ожидать от такого множества разумных существ.

Пятеро-шестеро ребятишек играли в салочки между домиков и радостно хихикали, уворачиваясь от «салки». Казалось бы, милая сельская сценка, однако село это словно бы уцелело с бронзового века. Просто не верилось, что все это происходит в двадцатом столетии, да еще и в сотне футов от современного американского университета, даже если это сотня футов вертикально вверх.

У дверей хижин там и сям сидели женщины, одетые в рубахи и либо в длинные юбки, либо такие же обтягивающие штаны, какие носили мужчины. Женщины шили, а чаще латали одежду, мурлыкали себе под нос или болтали с соседками Под ногами была утоптанная земля, местами вскопанная и расцвеченная клумбочками либо грядками. Почти во всех дверях Висели охапки зелени, которые наполняли воздух ароматом и усиливали иллюзию весны. Просто представить было нельзя, что на улице – октябрь, холод и сырость. И все домики, стены, карнизы были изукрашены деревянной резьбой, таким же тонким узорочьем, как то, что Мавен вытачивал в классе последние две недели.

Кейт провел пальцем по полированной квадратной дощечке, вделанной в верхнюю часть стены Он залюбовался узором из переплетающихся веточек плюща.

– Твоя работа?

– Нет, – улыбнулся Холл. – Но у тебя верный глаз, ты хорошо распознаешь узор. Это работа моего отца. На этой дощечке весь дом держится!

– Как это?

– Ну, она его крепит. Держит кости дома. Я ведь у отца и учился. Уж чего-чего, а щепок и деревяшек у нас всегда хватает, так что практиковаться есть на чем.

Кейт склонился к самой стене, пытаясь разглядеть швы между плотно пригнанными кусками дерева. Здесь не было двух одинаковых деревяшек: все они отличались друг от друга и по размеру, и по цвету, и по качеству. Стенка походила на мозаику. Куски прессованной стружки соседствовали с дубовыми брусками, фанерой, бальзой и сосной. Строители пирамид и то могли бы поучиться точности подгонки у этих эльфийских плотников.

– А почему вы гвоздей не используете?

Сколько Кейт ни вглядывался, он так и не увидел во всей постройке ни одного гвоздя.

– Гвозди ржавеют. Гвозди гнутся. И потом, мы довольно болезненно относимся к избытку металла.

– Я слышал, холодное железо вредит волшебству, – поддразнил Кейт. – Наверно, потому вы им и не пользуетесь.

– А возможно, это больше похоже на отравление тяжелыми металлами, Кейт Дойль. Можешь назвать это аллергией. Отвыкай искать безумные объяснения, пока не исчерпаны обыденные. В большинстве случаев можно обойтись простым здравым смыслом. Даже тебе.

– Я верю в волшебство, – промолвил Кейт.

– Но способен ли ты узнать его, когда столкнешься с ним? – осведомился Холл.

– Да нет, наверно! – беспечно ответил Кейт. Тут в нос ему ударил аромат пряностей и свежевыпеченного хлеба, и он переменил тему: – Послушай, а как вы тут готовите? Я вот никогда не слышал, чтобы в библиотеке так вкусно пахло!

– Все наши дымовые трубы выведены наружу. Мы в свое время пытались готовить на электроплитках, но поварам это не понравилось. Они все как один заявили, что не в состоянии контролировать такую безликую стихию, как электричество, и в результате эксперимент провалился. Топить дровами для них дело привычное, так что мы решили – пусть все останется по-прежнему. К тому же тут проходят вентиляционные шахты и трубы парового отопления, и их мы тоже используем. От них же и тепло получаем. Если вы там, наверху, и чувствуете, что откуда-то вкусно запахло, то наверняка думаете, что это из соседней кулинарии. А если невкусно, – Холл сморшил нос, – то, значит, с факультета домоводства. Разносолов тут у нас не водится, так что мы не готовим ничего такого необыкновенного, чтобы это могло вызвать у кого-нибудь подозрения. Сильные запахи задерживаются надолго, поэтому рыбу мы едим только свежую, а из капусты вообще ничего не готовим.

Кейт брел между хижинами, кивая всем эльфам, кто попадался ему на глаза. Ему хотелось выглядеть как можно более уверенно. Большинство кивали в ответ и улыбались, в свою очередь, делая вид, будто присутствие человека для них – самое что ни на есть обыденное и привычное дело. Они поддерживали эту иллюзию изо всех сил, и Кейт смог почувствовать себя обычным туристом, гуляющим по поселку.

Кучка эльфов, мужчин и женщин, разбирала и складывала простыни из большой корзины и болтала за работой. Дети сидели на земле и были увлечены какой-то сложной игрой. Мимо проскочила деревянная лошадка, за которой гнался малыш, едва научившийся ходить.

– Электронная? – спросил Кейт.

– Да нет, деревянная, – ответил Холл.

– Волшебная...

И Кейт, не веря своим глазам, уставился на лошадку. Малыш почти догнал ее, но тут лошадка обернулась, увидела его и поскакала в другую сторону, прежде чем ребенок успел ее схватить. Живая! Малыш издал радостный вопль и снова погнался за игрушкой. Холл хлопнул Кейта по плечу, чтобы вывести его из блаженного ступора.

– Это еще не все, – сказал он, пытаясь увести Кейта.

– Как вы это сделали? – спросил Кейт, порываясь вернуться, чтобы разглядеть лошадку получше.

– Игрушка как игрушка! – равнодушно пожал плечами Холл и потащил Кейта за собой. Кейт еще раз оглянулся, прежде чем свернуть за угол. Матушка малыша подхватила его и протирала ему мордашку мокрым платком. Младенцу это не нравилось, он брыкался и вопил. Мать виновато оглянулась на Кейта. Он в ответ улыбнулся. Деревянная лошадка стояла у ног женщины и сочувственно смотрела на своего маленького хозяина стеклянными глазками-бусинками.

Между световыми узорами на потолке шла труба, которая разветвлялась на несколько еще более тонких труб. Они спускались по стенам к задам каждого домика. Кейт посмотрел на Холла, вопросительно вскинув брови.

– Вода, – лаконично пояснил эльф, – Мы подключились к системе пожаротушения. Там автоматически поддерживается постоянный напор, и, опять же, никто ничего не замечает.

– Как у вас все продумано! – Кейт с восхищением огляделся. – Я бы обо всем этом никогда не догадался, даже если бы это был вопрос жизни и смерти. Впрочем, для вас это так и есть...

Холл явно был польщен.

– Ну, у нас было достаточно времени, чтобы все продумать. Поначалу-то тут было далеко не так уютно. Но и это еще не все. Ты знаешь, что под этим зданием протекает ручей, почти речка?

– Нет, не знаю... – сказал ошеломленный Кейт. – Мне бы и в голову не пришло! Ближайшая речка довольно далеко отсюда.

– Ну так вот, а она тут есть. Раньше города только так и строились. Подземные реки представляют собой естественную систему канализации. А выше по течению мы берем из нее воду. Вот, погляди.

Он вывел Кейта к довольно большому огороду. Тай, белокурый и бородатый эльф, который тоже ходил на занятия к Мастеру, помахал им и снова принялся дергать морковку и бросать ее в пластиковую корзинку с прорезями. Морковь была на редкость яркая, крупная, и здесь, в этом искусственном солнечном свете, выглядела удивительно живой и сочной. Холл выдернул из корзинки парочку, прежде чем Тай успел дать ему по рукам, оборвал ботву, бросил ее в ведерко, протянул одну морковку Кейту, второй смачно захрустел сам.

– Гидропоника, – пояснил он. – Корни этой морковки – в воде. Она течет прямо под фундаментом.

Кейт отряхнул свою морковку от воды и откусил кусок. Морковка была крепкая, холодная и сладкая и даже пахла свежестью.

– А зачем библиотеку построили над речкой? Это же значит напрашиваться на проблемы с фундаментом.

– Ну, поначалу-то речка была не здесь. Она просто сменила русло за много лет. Это еще одна тайна, о которой университет и не подозревает. А у нас тут получился прекрасный гидропонный огород. И вода всегда свежая. А отходы уплывают вниз по течению.

– Круто! – Кейт не скрывал своего интереса. – А откуда вы так много знаете об этой реке, если ее никто никогда не видел?

– Ну, одна из наших женщин умеет говорить с землей. Она спросила у реки, и та ей все рассказала.

Кейт кивнул, пытаясь представить себе эльфийку, беседующую с рекой. Выглядело довольно правдоподобно.

Стояла тишина. Издалека доносились негромкие голоса и временами вжиканье пилы или постукивание молотка, однако громче всего звучали шаги Кейта. Большинство эльфов носили на ногах нечто вроде замшевых или кожаных чулок с мягкой подошвой, которые натягивались на ногу без шнурков. Детям эти сапожки обычно подвязывали под коленом ленточкой, чтобы обувь не сползала, но если не бегать, а ходить, сапожки держались и так. Холл пристально следил за Кейтом и с одобрением отмечал, как внимательно Кейт разглядывает все вокруг.

– Как тут у вас спокойно! – сказал Кейт наконец.

Холл улыбнулся.

– Что да, то да.

У Малого народа буквально все шло в дело. К примеру, Кейту регулярно попадалась одна и та же жесткая ткань в цветочек. Платьица на двух девочках, несколько занавесок на окнах, передник на старухе и рубаха на молодом парне – все явно было пошито из одного куска.

– А еще покрывала на кроватях, – кивнул Холл, когда Кейт поделился с ним своим открытием. – Ткацких станков-то у нас нет, слишком много дерева на них надо. Так что с тканями туговато. Одну и ту же тряпку перешьют и перелицуют раз десять, пока она не истреплется вконец. Если из ткани пошили занавеску, это верный знак, что больше она никуда не годится. В смысле, носить ее нельзя.

– Ну да, понятно, – задумчиво сказал Кейт. Теперь, присмотревшись, он увидел, что большая часть одежды на окружающих была чистой и опрятной, но старой и поношенной. На локтях и коленях красовались аккуратные заплатки. Иногда одежду еще и перекрашивали, чтобы следы починки не так бросались в глаза. – Значит, вам не хватает тканей?

– Угу. Чего мы не можем сами вырастить, или сделать, или... ну, добыть, – без того приходится обходиться. Вот Ли Эйсли, который с вами занимается, у него очень хорошая работа: он подрабатывает помощником в столовой. И время от времени чего-нибудь нам подкидывает: мяса там, или еще чего. Это нас очень выручает, особенно с тех пор, как... С тех пор, как мы лишились другого источника снабжения.

– А отчего же вы не покупаете то, что вам нужно? – неосторожно спросил Кейт, и тут же пожалел об этом. Холл взглянул на него, как на умственно отсталого.

– На какие шиши, Кейт Дойль? Что, по-твоему, я могу пойти торговать пирожками? Или, быть может, помогать Санта-Клаусу на рождественской распродаже?

– А почему бы и нет? – Кейт представил себе изящных остроухих эльфов, провожающих толпы человеческих детишек к трону Санта-Клауса. – В соответствующих обстоятельствах никто не поверит, что вы – настоящие. Кто знает, откуда Санта-Клаус берет своих помощников? [15]

– Почему бы и нет, говоришь? – переспросил Холл. – А потому, что у этих безымянных помощников есть документы. Они учтены и сосчитаны. Может быть, ты и не знаешь, кто они такие и откуда, но ваше правительство их знает. Это вам ничего не стоит устроиться на работу, потому что это ваш мир. У тебя есть полис социального страхования! [16]. Все знают, кто ты и откуда. А взрослый человек, да еще выглядящий так, как я, неизвестно откуда взявшийся, вызывает массу вопросов, на которые мы не желаем отвечать кому попало. Начиная с того, «па-чи-му у тебя такие большие уши?» – последнюю фразу Холл произнес нахмурившись, тоном слабоумного подростка.

– Извини, пожалуйста. Мне самому неудобно задавать такие глупые вопросы, но я просто не понимаю, как еще узнать то, что я хочу знать.

Холл смягчился и дружески хлопнул Кейта по спине, попав аккурат по почкам. Кейт скривился.

– Твоя главная проблема в том, что ты чересчур прям и откровенен, Кейт Дойль, Разве профессора не говорили тебе тысячу раз, что не бывает глупых вопросов...

– ...Бывают глупые люди, – закончил за него Кейт покаянным тоном. Удивительный свет, лившийся с потолка, начал тускнеть, приобретая оттенки заката: с одной стороны – красно-оранжевый, а с другой на потолок наползала иссиня-черная тьма. «Ничего себе спецэффекты! – подумал Кейт. – Кто бы ни программировал освещение, это был мастер своего дела!» На улице весь день было пасмурно и дождливо, а к этому часу, должно быть, давно уже стемнело; здесь же он любовался ясным весенним закатом. Везет же этим эльфам: когда захочешь, тогда солнышко и сядет! Вот кто знает толк в жизни... Матери собирали детишек по домам.

– Слушай, мне пора! – спохватился Кейт. – Мне еще домашнее задание закончить надо.

– Хм... Ну да, у нас тоже час поздний. Спасибо, что зашел. Наверно, я скоро тебя опять приглашу. Ты же еще с моей семьей не познакомился!

– Рад буду познакомиться. Спасибо, что пригласил! А когда ты ко мне зайдешь, поужинать у нас в общаге? Кормят там не ахти, зато еды много!

Холл расплылся в широкой ухмылке.

– С удовольствием зайду в любое время, хотя бы затем, чтобы послушать, как ты будешь объяснять своим приятелям, кто я такой!

– Ну, что-нибудь придумаю! – улыбнулся Кейт.

– Жду не дождусь полюбоваться!