Филлип Найтли Шпионы XX века

Введение

Шпионаж, как таковой, стар, как мир, однако специальные разведывательные службы и организации созданы сравнительно недавно. Далила была секретным агентом филистимлян, но ей не нужно было подписывать бумаги о неразглашении служебной тайны или клясться не публиковать свои мемуары без разрешения руководства. Ветхий завет называет имена двенадцати шпионов, засланных Моисеем в земли Ханаана, но все они были любителями. Альфреду Великому, которому необходимо было узнать о численности датских войск, вторгшихся в его страну, пришлось лично проникать во вражеский стан в обличии барда.

Короли, особенно те, под которыми шатался трон, всегда использовали шпионов, но в основном в целях обеспечения внутренней безопасности, а не для сбора разведывательных данных за границей. Акбар, великий правитель Могольской империи, в Индии имел в своем распоряжении четыре тысячи агентов, обязанных ежевечерне делать ему доклады (через своего рода Совет национальной безопасности). Сэр Френсис Уолсингем руководил службой безопасности (предтечей ФБР или МИ-5), защищая государство королевы Елизаветы от происков иезуитов. Он даже засылал шпионов за границу для сбора информации, в том числе об испанской Непобедимой армаде, но зачастую ему приходилось оплачивать их услуги из собственного кармана.

Военная разведка расцветала во время войны и тихо умирала с наступлением мира. Шпионы успешно действовали во время Войны за независимость – американский агент, работавший и на англичан, выкрал из американского посольства во Франции секретные бумаги Бенджамина Франклина. У Линкольна к началу войны не было разведывательной службы, и ему пришлось пользоваться услугами детективного агентства Алана Пинкертона, чтобы заполнить пробел.

Прусский супершпион Вильгельм Штибер утверждал, что на него работает около 40 тыс. агентов. Но и он использовал добытые военные сведения в основном в целях обеспечения внутренней безопасности.

Только в 1909 году в Великобритании была создана разведывательная служба, являвшаяся частью государственного аппарата, финансируемая из государственного бюджета, сотрудники которой были в основной своей массе гражданскими лицами, служба, предназначенная специально для кражи секретов других стран и защиты собственных, способная действовать как в военное, так и в мирное время.

Как только одна из стран создала спецслужбу, остальные тоже вынуждены были обзавестись аналогичными организациями. Германия последовала за Великобританией в 1913 году, Россия – в 1917, Франция – в 1935, а Соединенные Штаты – только в 1947 году. Сегодня даже самое бедное государство третьего мира не чувствует себя достигшим полного национального суверенитета, пока не создаст своей разведки. Разведывательный бизнес стал одним из крупнейших предприятий XX века, бесконтрольно разрастающимся с огромной скоростью. Сегодня никто не знает – включая финансирующее разведслужбы государство, – во сколько точно обходится их содержание и сколько человек там работает.

Частично это происходит потому, что секретные службы пользуются такими методами бухгалтерского учета, которые, будучи использованы обычными гражданскими предприятиями, несомненно, повлекли бы за собой то, что связанные с этим лица были бы привлечены к уголовной ответственности. А частично причина в том, что они сотрудничают с другими дружественными службами и используют персонал друг друга, поэтому установить точную численность абсолютно невозможно.

Центральное разведывательное управление (ЦРУ) тратит как минимум 1, 5 млрд. долларов в год, что значительно превышает весь бюджет многих стран третьего мира. Но это только наиболее известная из американских спецслужб. Агентство национальной безопасности (АНБ), технологическая ветвь американского шпионского бизнеса, вероятно, тратит порядка 3, 5 млрд. долларов в год. С учетом военных разведслужб и служб других американских правительственных департаментов общая сумма расходов на разведывательные организации никак не меньше 7, 5 млрд. долларов в год.

Бюджет КГБ[1] остается закрытым, но, по оценкам, составляет порядка 1, 65 млрд. долларов. Опять же, если мы включим сюда советскую военную разведку и внутренние подразделения КГБ, то все спецслужбы СССР обходятся советским гражданам как минимум в такую же сумму, в какую обходятся американцам их разведслужбы.

Британия, по официальным данным, тратит около 92 млн. фунтов стерлингов на Сикрет Интеллидженс Сервис (СИС) и на МИ-5 – службу безопасности. Однако, по неофициальным оценкам, эта сумма достигает 300 млн. фунтов стерлингов. Добавим сюда Штаб правительственной связи (ШПС), а также различные комитеты, которым подчиняются британские спецслужбы, и бюджет этих служб возрастет до 600 млн. фунтов стерлингов в год.

Сколько же человек работает в этих структурах? Трудно сказать. Включать ли в подсчеты только 20 тыс. служащих АНБ, или также 100 тыс. американцев, разбросанных по всему миру и работающих на него? Учитывать ли только тех сотрудников КГБ, которые занимаются внешней разведкой, или же и тех, кто занят проблемами внутренней безопасности? А как насчет других служб, работающих под контролем КГБ? Если мы включим всех занятых в разведке или в службах безопасности, то численность сотрудников американских спецслужб как минимум 150 тыс., в СССР – около миллиона, Великобритании – порядка 25 тыс. человек.

Это означает, что во всем мире в разведывательных службах задействовано не менее 1, 25 млн. человек, чье содержание обходится, по оценкам на середину 80-х годов, не менее чем в 17, 5 млрд. фунтов стерлингов в год. Эти цифры могут быть не очень понятны для обычных людей, однако 1, 25 млн. человек составляет все население Мюнхена, а бюджет британского здравоохранения – 17, 5 млн. фунтов стерлингов.

Любая глобальная группировка такого масштаба должна обладать огромной мощью и, как любое другое сообщество специалистов, очень заботится о своем выживании.

Учитывая, что лучше всего таким специалистам живется в период международной напряженности, нужно признать: любая разрядка является угрозой их существованию. Члены глобальной группировки, то есть различные спецслужбы, которые обычно противостоят друг другу, в период разрядки быстро понимают, что у них гораздо больше общего друг с другом, чем с правительствами, которые их якобы контролируют. ЦРУ нуждается в КГБ, чтобы оправдать свое существование, а кому нужно КГБ, если не будет ЦРУ?

В этой связи разведслужбы изобрели новый вид шпионажа – шпионаж за всеми, друзьями и врагами. Используя новейшие достижения науки и техники, спецслужбы работают, как гигантский пылесос, подбирая любые крохи информации, которые могли бы кому-нибудь где-нибудь пригодиться: телефонные переговоры в Москве, направленное по телексу послание в Вашингтоне, фотографии ракеты или корабля в море, материалы с заседания ОПЕК в Вене, банковский кризис в Латинской Америке и так далее и тому подобное.

Эдвард Дж. Эпштейн встретился с новой разновидностью шпионов на конференции, проходившей в США в 1984 году. Там собрались американцы, но, если принять во внимание странную способность сотрудников спецслужб быть похожими друг на друга как две капли воды, они с тем же успехом могли бы сойти за русских. Эпштейн был поражен их поведением: «Они не заинтересованы в ведении разведки как таковой. Их не интересуют ни СССР, ни США. Им безразличен как коммунизм, так и капитализм. Они не являются солдатами «холодной войны». Это системные аналитики, технократы, бюрократы. Они великолепно умеют делать обобщения и созданы для работы в сильной бюрократической организации».

Почему так получилось, что никто не заметил, как служба, помещавшаяся в одной комнатушке в 1909 году, выросла в огромного монстра? Возможно, и есть определенный смысл в существовании разведслужб во время войны, хотя, вопреки существующим легендам, даже в этот период их достижения не слишком значительны. Но однажды созданные, спецслужбы оказались довольно твердым орешком, и все попытки их сократить или закрыть не увенчались особым успехом: в 1945 году правительству США не удалось прикрыть УСС, предшественника ЦРУ, а англичане не единожды безуспешно пытались в мирное время закрыть или хотя бы сократить СИС.

Спецслужбы оправдывают свое существование в мирное время обещанием своевременно предупредить о грядущей угрозе национальной безопасности. И совершенно неважно, реальна эта угроза или придумана (а спецслужбы не раз демонстрировали свою способность изобретать таковую, когда её нет). В течение многих лет спецслужбы морочат голову сменяющимся правительствам, руководствуясь тремя основными постулатами, обеспечивающими собственное выживание и разрастание.

Первый из них гласит: в мире секретных служб не всегда можно отличить успех от провала (своевременное предупреждение о готовящемся нападении позволяет жертве подготовиться, что вынуждает агрессора передумать, и тогда тревога окажется ложной).

Второй: провал может быть вызван неверным анализом полученных от спецслужб сведений – предупреждение было сделано своевременно, а власти не сумели этим воспользоваться (именно так объясняли британские службы провал на Фолклендах).

Третий: спецслужбы могли бы сделать своевременное предупреждение, если бы не были ограничены в финансах.

В сочетании эти три постулата позволяют перевернуть с ног на голову любой объективный анализ деятельности секретных служб и использовать всякий провал для получения дополнительного финансирования и для расширения.

Спецслужбы обезопасили себя от нормальной здравой реакции на подобного рода двойное мышление, окутав свою деятельность плотной завесой тайны, что позволяет пресекать на корню любую критику в их адрес простой репликой, которую невозможно оспорить: «Вы ошибаетесь, потому что не знаете, что произошло на самом деле, а рассказать мы не можем, так как это секрет». Риск утечки информации сведен к минимуму мгновенным и неотвратимым исполнением мер, предусмотренных в соответствующих законах.

Изредка, в период правления не симпатизирующих им властей или смягчения международной обстановки, разведслужбы высовываются из-за окутывающей их завесы, чтобы развернуть в нужную сторону средства массовой информации и общественное мнение. Глава УСС Уильям Дж. Донован при помощи Аллена Даллеса, будущего руководителя ЦРУ, продемонстрировал эффективность подобного рода манипуляций, заставив президента изменить свое решение отказаться в мирное время от разведывательных организаций.

Несомненна прямая зависимость между изменениями международной обстановки и желанием спецслужб искать поддержки у общественности. Все разведслужбы заинтересованы в сохранении состояния «холодной войны», поскольку именно от этого зависят карьера, продвижение в должности, пенсии, поездки, финансирование и весьма высокий уровень жизни сотрудников спецслужб. Поэтому когда всему этому грозит опасность уничтожения во времена разрядки напряженности, секретные службы приоткрывают для публики свою завесу тайны, дабы продемонстрировать, что угроза национальной безопасности по-прежнему существует, необходимость своевременного предупреждения не отпала, а эффективная, надежная и верная разведслужба стоит на страже и готова служить нации.

Однако, учитывая, что спецслужбы строго контролируют все исходящие от них сведения для средств массовой информации и обеспечивают их беспрепятственное прохождение через своих людей в журналистской среде, все шпионские истории требуют весьма скептического подхода. Даже с учетом предисловия типа «теперь об этом можно сказать», с которого разведчики, молчавшие в течение сорока лет, обычно начинают мемуары о великих триумфах своих служб, эти победы при ближайшем рассмотрении оказываются в лучшем случае сильно преувеличенными, а в худшем – мифами и легендами.

И все-таки надежда есть. Сообщество спецслужб в конце концов может перерасти самое себя. Будучи уже неподконтрольно правительствам, оно может выйти и за рамки своего собственного контроля. Сейчас спецслужбы поставляют такую массу информации, бумаг, фотоматериалов и компьютерных данных, что количество офицеров разведки, способных все это понять и обобщить, быстро сокращается. Вскоре они тоже захлебнутся в потоке информации. И компьютер не поможет. У АНБ уже есть определенные трудности в извлечении из своих компьютеров нужных потребителям материалов.

Двадцать лет назад один проницательный офицер ЦРУ предсказал это. Томас В. Браден, работавший в ЦРУ, когда последнее было ещё относительно небольшим, писал:

«Сообщество разведслужб выросло в огромную индустрию, тратящую 2, 5 млрд. долларов в год, использующую 60 тыс. служащих и производящую такое количество бумаг, что сам Господь Бог вряд ли сможет все это переварить, если, конечно, он уже и без этого не знает, что затевают русские… А как мы можем быть уверены, что все эти люди и бумаги надежно засекречены? Нанимая ещё людей, чтобы следить за этими людьми и бумагами»(1).

Браден считал, что с этим ничего нельзя сделать. На самом деле с 1909 года никто не смог успешно разоблачить блеф разведслужб. Многие американские президенты занимали Овальный кабинет в Белом доме, будучи весьма скептически настроенными в отношении секретных организаций, но быстро терпели поражение. Некоторые советские лидеры пытались противостоять КГБ, но безуспешно. Когда Гарольд Вильсон стал премьер-министром Великобритании, он выступил против своих спецслужб и проиграл – он ушел, а они остались.

Проблема в том, что спецслужбы стали источником власти в обществе, эдаким тайным клубом элиты и привилегированных лиц. Весьма умело оперируя этой властью, они также сумели воспользоваться влюбленностью в них многих крупных политических деятелей от Уинстона Черчилля до Джона Ф. Кеннеди, влюбленностью, частично базирующейся на многочисленных художественных произведениях, сделавших шпиона одной из самых привлекательных фигур нашего времени.

Эта невозможность отличить вымысел от реального мира спецслужб, по иронии судьбы, соответствует истине, потому что именно оттуда они и вышли – из мира фантазий и вымыслов.