Кристи Агата Случай совестливой девушки

На столе мистера Паркера Панна тихонько зажужжал селектор.

— Да? — ответил сей великий человек.

— Тут какая-то юная особа, — сообщила секретарша. — Желает вас видеть. Но ей не назначено.

— Можете впустить ее, мисс Лемон, — решил мистер Паркер Пайн и минутой позже уже встречал посетительницу. — Доброе утро. Садитесь, прошу вас.

Девушка уселась и неуверенно посмотрела на мистера Паркера Пайна. Это была очень молоденькая, очень хорошенькая и очень опрятная девушка. Ее темные волнистые волосы завивались на концах маленькими аккуратными колечками. С ног до головы, то есть с белой вязаной шапочки до кружевных чулок и крошечных ботинок, она была само изящество. И она страшно нервничала.

— Мистер Паркер Пайн? — уточнила она.

— Да.

— Это вы… давали объявление?

— Я.

— Там говорится, что если кто-то не… несчастлив, он может прийти к вам.

— Может. Девушка решилась.

— А я как раз жутко несчастна. Вот я и подумала, почему бы не зайти… не попробовать…

Мистер Паркер Пайн молча ждал. В том, что продолжение последует, он не сомневался.

Девушка нервно стиснула руки.

— У меня… у меня просто жуткие неприятности.

— Я так и подумал, — заметил мистер Паркер Пайн. — Желаете поделиться?

Казалось, однако, что как раз этого девушке хочется меньше всего. Она долго и пристально всматривалась в лицо мистера Паркера Пайна. Потом, внезапно решившись, она с горячностью заговорила:

— Хорошо. Я расскажу вам. Просто, знаете, так трудно решиться… Я чуть с ума не сошла от беспокойства. Куда идти, что делать? А потом увидела ваше объявление. Я тогда решила, что это, наверное, какое-то жульничество, но почему-то запомнила. А потом подумала, почему бы просто не заглянуть. Всегда ведь можно извиниться и уйти, если… если…

— Да, да, именно так, — кивнул мистер Паркер Пайн.

— Никогда ведь не знаешь, — выпалила девушка, — кому можно доверять.

— И вы решили, что мне можно? — улыбнулся мистер Паркер Пайн.

— Как ни странно, да, — ответила девушка. — Я совсем вас не знаю, но почему-то просто уверена, что вы меня не обманете, — продолжала девушка.

— Не обману, — подтвердил мистер Паркер Пайн.

— Ну, значит, так. Меня зовут Дафни Сент-Джон…

— Да, мисс Сент-Джон?

— Миссис. Я замужем.

— Фу-у, — пробормотал мистер Паркер Пайн, раздраженный тем, что не заметил обручальное кольцо на безымянном пальце ее левой руки. — Такой промах с моей стороны.

— Не будь я замужем, — продолжила девушка, — я бы особенно и не волновалась. Я имею в виду, тогда это не имело бы такого значения. Но стоит мне подумать о Джеральде…

Она порывисто сунула руку в сумочку и, вынув оттуда маленький круглый предмет, швырнула его на стол. Предмет, сверкая, подкатился к мистеру Паркеру Пайну и при ближайшем рассмотрении оказался платиновым колечком с большим бриллиантом.

— Вот! — объявила девушка. — Все из-за него. Мистер Паркер Пайн взял кольцо и, подойдя к окну, провел камнем по стеклу. Затем взял лупу и внимательно осмотрел бриллиант.

— Изумительной чистоты камень, — заметил он, возвращаясь к столу. — Я бы оценил его, как минимум, в две тысячи фунтов.

— Да. Только он краденый. Я украла его и теперь не знаю, как быть.

— Ого! — протянул мистер Паркер Пайн. — Это уже интересно.

Выдержка изменила девушке, и она расплакалась, уткнувшись в трогательное подобие носового платка.

— Ну, ну, — проговорил мистер Паркер Пайн. — Все будет хорошо.

Девушка подняла глаза.

— Правда? — спросила она, шмыгнув носом. — Вы думаете?

— Уверен. А теперь расскажите мне все, как есть.

— Ну, началось с того, что я залезла в долги. Понимаете, я жутко непрактичная. Джеральд от этого прямо с ума сходит. Это мой муж — Джеральд. Он намного меня старше и жутко принципиальный. Долги для него — чуть не конец света. В общем, никак нельзя было ему признаться, и я отправилась с приятелями в казино… Мне и надо-то было совсем немного везения. Сначала мне повезло, и я выиграла. А потом все проиграла. И даже больше, чем все. Так что ничего уже не оставалось, как попробовать отыграться, и… и…

— Понятно, — сказал мистер Паркер Пайн. — Дальше можете не рассказывать. Вас понесло. Так? Дафни Сент-Джон кивнула.

— И после этого я уже точно не могла сказать Джеральду. Он ненавидит азартные игры. В общем, я совсем запуталась. И как раз тогда Дортгеймеры — мы с Наоми учились в одной школе — пригласили нас погостить. Они живут недалеко от Кобхэма и, разумеется, страшно богатые. А Наоми ужас какая красивая. У нее есть кольцо с бриллиантом, и что-то там случилось с оправой, и, когда мы уезжали, она попросила меня захватить кольцо и занести ювелиру на Бонд-стрит.

Девушка замолчала.

— Кажется, мы приблизились к самому трудному, — пришел ей на помощь мистер Паркер Пайн. — Продолжайте, миссис Сент-Джон.

— А вы точно никому не скажете? — заволновалась вдруг девушка.

— Для меня это святое, — заверил ее мистер Паркер Пайн. — И потом, вы рассказали уже столько, что я, скорее всего, сумею закончить эту историю за вас.

— Да, правда. Ну, хорошо. Но как не хочется рассказывать! Это так ужасно… В общем, я пошла на Бонд-стрит. Там же много ювелирных магазинов, и в одном из них — «Виро» — делают копии с драгоценностей. Не знаю, наверное, на меня нашло какое-то помрачение. Зашла туда и попросила сделать точную копию с этого кольца. Сказала, что собираюсь за границу и не хочу брать с собой настоящее. Они ничего не заподозрили. Сделали копию, и я отослала ее Наоми будто бы из салона. Футляр-то у меня был, так что оставалось только упаковать как надо. А потом… потом я взяла и заложила настоящее кольцо.

Девушка спрятала лицо в ладонях.

— И как я могла? Как? Я, наверное, ничуть не лучше обычной уличной воровки!

Мистер Паркер Пайн деликатно кашлянул.

— Мне кажется, вы еще не все рассказали.

— Не все, — вздохнув, согласилась девушка. — С тех пор прошло шесть недель. Долги я отдала — с этим все уладилось, но с тех пор я места себе не нахожу. А недавно умерла моя дальняя родственница и оставила мне кое-какие деньги. Первое, что я сделала, получив их — выкупила это злосчастное кольцо. И все было бы хорошо, но тут, как назло, вышла крайне неприятная штука.

— Да?

— Мы поссорились с Дортгеймерами. Все из-за этих акций, которые сэр Рубен посоветовал купить Джеральду. Чуть не на следующий день они совершенно обесценились, и Джеральд высказал сэру Рубену все, что он о нем думает, а думает он, оказывается, не очень хорошо, и — в общем, вышла жутко неприятная сцена. А главное, теперь я не могу вернуть кольцо.

— А нельзя отослать его леди Дортгеймер анонимно?

— Но это же все равно, что признаться! Она тут же все поймет.

— Но вы ведь, как я понял, подруги? Как насчет того, чтобы рассказать ей все как есть — положиться на ее милосердие?

Миссис Сент-Джон покачала головой.

— Подруги, конечно, но не до такой же степени! В том, что касается драгоценностей, Наоми тверже камня. Отдай я ей кольцо в открытую, она, может, и не засадила бы меня за решетку, но уж точно рассказала бы кому только можно, а это ничуть не лучше. Если Джеральд узнает, он никогда мне этого не простит. Боже, как все ужасно получилось!

Она снова расплакалась.

— Я чуть голову не сломала, но так и не решила, что мне теперь делать. Мистер Пайн, может, вы что-нибудь посоветуете?

— Кое-что посоветую, — отозвался мистер Паркер Пайн.

— Нет, правда?

— Разумеется. То, что я предлагаю, — простейший выход из ситуации, а опыт показывает, что простейший — он же и лучший, поскольку полностью исключает риск непредвиденных осложнений. Однако я нахожу ваши возражения убедительными. Вы говорите, сейчас об этом печальном инциденте никто, кроме вас, не знает?

— И кроме вас, — сказала девушка.

— Ну, я не в счет. Следовательно, на данный момент вы в полной безопасности, и все, что нужно, — это незаметно подменить кольцо.

— Именно, — оживилась девушка.

— Ну, это не так уж сложно. Немного времени — и мы что-нибудь придумаем…

— Но что? — воскликнула миссис Сент-Джон. — Ведь совсем нет времени. Наоми собирается поменять камень. И это сводит меня с ума.

— Как вы узнали?

— Случайно. На днях я ужинала с одной моей знакомой и мне очень понравилось ее кольцо с изумрудом. И она сказала, что изумруды теперь в моде и что Наоми Дортгеймер тоже будет менять камень в своем кольце.

— То есть действовать надо быстро, — задумчиво проговорил мистер Паркер Пайн.

— Да, да! — подхватила девушка.

— А для этого необходимо получить доступ в дом — и, по возможности, не в качестве прислуги. У прислуги мало возможностей подобраться к драгоценностям. У вас есть какие-нибудь идеи по этому поводу, миссис Сент-Джон?

— Ну, в среду Наоми устраивает большой прием. И, по словам все той же подруги, ищет профессиональных танцоров. Не знаю, правда, нашла уже или нет…

— Думаю, это можно уладить, — заметил мистер Паркер Пайн. — Если нашла, выйдет немного дороже, только и всего. И еще. Вы случайно не знаете, где у них распределительный щит?

— Представьте себе, знаю! Как-то вечером, когда мы у них гостили, перегорели пробки, а слуги уже все легли, и Рубен менял их сам. Это в холле, в стенном шкафу.

Мистер Пайн попросил набросать план.

— Ну что ж, — сказал мистер Паркер Пайн, поднимаясь, — можете больше ни о чем не беспокоиться. Обещаю вам, все будет хорошо. Да, миссис Сент-Джон, как мы поступим с кольцом? Вы, вероятно, предпочтете подержать его до среды у себя?

— Да, наверное, так будет лучше.

— Хорошо. И не волнуйтесь больше, прошу вас.

— А ваш… гонорар? — робко спросила девушка.

— Это подождет до среды. Тогда я смогу представить вам список возникших расходов. Но, уверяю вас, они будут минимальны.

Проводив девушку, он вызвал секретаршу.

— Пришлите ко мне Клода Латрэ и Мадлен. Если Клод был, пожалуй, самым симпатичным из обретающихся в Англии жиголо, то Мадлен была самой соблазнительной из всех обретающихся в Англии обольстительниц.

— Дети мои, — заявил мистер Паркер Пайн, одобрительно обозрев представшую перед ним пару, — для вас есть работа. Отныне вы — всемирно известные профессиональные танцоры. А теперь, Клоди, слушай меня внимательно и постарайся ничего не перепутать.

Леди Дортгеймер была совершенно удовлетворена проводившимися в ее доме приготовлениями. Даже цветы оказались расставлены именно так, как надо. Отдав дворецкому последние распоряжения, она с удивлением заметила мужу, что, как ни странно, все сделано наилучшим образом.

В последний момент, правда, позвонил Мишель — танцор из «Горького пьяницы» — и сообщил, что его партнерша Хуанита растянула лодыжку и они не смогут приехать. Впрочем, они сами же и подыскали себе замену — какую-то пару, вызвавшую настоящий фурор в Париже (как уверял по телефону Мишель).

Танцоры прибыли, леди Дортгеймер посмотрела их и совершенно одобрила. Вечер прошел великолепно. Жюль и Александра стали настоящей сенсацией. Сначала они исполнили испанский революционный танец, затем — композицию под названием «Мечта идиота», а в заключение ознакомили общество с последними новинками в искусстве современного танца.

Потом танцевали все. Очаровательный Жюль пригласил леди Дортгеймер и закружил ее по залу. Никогда еще у нее не было столь совершенного партнера.

Сэр Рубен тщетно разыскивал обольстительную Александру. В зале ее не было, а поискать в холле, возле распределительного щитка, сэру Рубену и в голову не приходило.

В то время как Александра стояла возле щитка, не сводя глаз со своих инкрустированных[1] наручных часиков, Жюль приглушенно нашептывал леди Дортгеймер примерно следующее:

— Нет, вы не англичанка! Невозможно так танцевать, родившись в Англии. Вы — фея, вы дух танца. Pschenichnaya smirnoffka na zdorrovie.[2]

— Что это за язык? — спросила очарованная леди.

— Русский, — сообщил Жюль. — Я сказал вам то, что никогда не осмелился бы произнести на английском.

Леди Дортгеймер зажмурилась. Жюль привлек ее к себе, и в этот момент погас свет.

Жюль склонил голову и прикоснулся губами к руке, лежавшей на его плече. Рука нервно отдернулась, но Жюль схватил ее и поднес к губам снова. Кольцо, словно живое, соскользнуло с пальца.

Через мгновение — или так только показалось леди Дортгеймер — свет вспыхнул снова.

— Ваше кольцо, — улыбнулся ей Жюль. — Оно соскользнуло. Вы позволите?

Он осторожно надел его ей на палец, и чего только не сказали его глаза во время этой незамысловатой процедуры Сэр Рубен все говорил о каких-то распределительных щитках и глупых шутках, но леди Дортгеймер это совершенно не интересовало. То, что произошло, когда погас свет, было куда более волнующим…

Первое, что услышал мистер Паркер Пайн, появившись утром в четверг в своем офисе, это то, что его дожидается миссис Сент-Джон.

— Пригласите ее, — кивнул он секретарше.

— Ну как? — нетерпеливо спросила миссис Сент-Джон, едва переступив порог.

— Вы все-таки волновались, — укоризненно заметил мистер Паркер Пайн.

— Да я в эту ночь глаз не сомкнула, — взорвалась миссис Сент-Джон. — Все думала…

— Ну, хорошо, вот список издержек. Проезд, костюмы, пятьдесят фунтов для Мишеля и Хуаниты… Всего шестьдесят пять фунтов семнадцать шиллингов.

— Да-да, но что же с прошлым вечером? Как все прошло? Получилось?

Мистер Паркер Пайн взглянул на нее с искренним изумлением.

— Милая моя леди, естественно! Простите, как-то не думал, что тут возможны сомнения.

— Господи! Просто гора с плеч! А я так боялась… Мистер Паркер Пайн укоризненно покачал головой.

— Неудача — слово, которого я не терплю. Если я сомневаюсь в успехе, я никогда не берусь за дело. Если же я за него берусь, успех попросту неизбежен.

— Так она действительно получила свое кольцо назад и ничего не заметила?

— Абсолютно ничего. Операция была выполнена безукоризненно.

Дафни Сент-Джон глубоко вдохнула.

— Вы не представляете, какой груз сняли с моих плеч. Так что вы там говорили о расходах?

— Шестьдесят пять фунтов и семнадцать шиллингов. Миссис Сент-Джон открыла сумочку и отсчитала требуемую сумму.

— Благодарю вас, — учтиво сказал мистер Паркер Пайн, выдавая расписку.

— Но как же? Это ведь только накладные расходы. А ваш гонорар?

— В данном случае я его не возьму.

— Ох, мистер Пайн! Но я не могу, право же, не могу!

— Но я настаиваю. Я не возьму ни пенни. Это было бы против моих принципов. Вот ваша расписка. А теперь…

И, точно фокусник, удачно выполнивший сложный трюк, мистер Паркер Пайн с улыбкой выложил на стол небольшой футляр и подтолкнул его к девушке. Дафни открыла его. Внутри лежало кольцо с бриллиантом. Сходство и впрямь было удивительным.

— У-у, противное! — наморщила носик девушка. — Как я его ненавижу! Так и выбросила бы в окно.

— Я бы на вашем месте не стал этого делать, — заметил мистер Паркер Пайн. — Прохожие могут вас не понять.

— А оно точно ненастоящее? — поинтересовалась Дафни.

— Конечно нет. Теперь леди Дортгеймер носит именно то, что вы дали мне вчера вечером.

— Ну, тогда все в порядке, — воскликнула Дафни с радостным смехом и поднялась.

— Забавно, кстати, что вы об этом спросили, — заметил мистер Паркер Пайн. — Клод мог и напутать. Для большей уверенности я сегодня утром занес эту безделицу к ювелиру.

— К ювелиру? — встревоженно переспросила мисс Сент-Джон, усаживаясь обратно. — И что же он сказал?

— Что это необыкновенно удачная имитация, — с сияющим видом сообщил мистер Паркер Пайн. — Прямо-таки первоклассная работа. Теперь, думаю, вы совершенно успокоились?

Миссис Сент-Джон попыталась что-то сказать, но не смогла и только во все глаза глядела на мистера Паркера Пайна.

Тот удобно расположился в кресле и окинул ее благожелательным взглядом.

— Таскать из огня каштаны, — задумчиво проговорил он, — не такое уж приятное занятие. Во всяком случае, не из тех, какое я поручил бы своим сотрудникам. Простите, вы что-то сказали?

— Я? Нет… Ничего.

— Хорошо. Тогда, миссис Сент-Джон, я расскажу вам одну историю. В ней фигурирует некая юная леди. Пусть она у нас будет светловолосой и незамужней. Назовем ее… Не будем называть ее Дафни Сент-Джон. Назовем ее Эр-Нестиной Ричарде — бывшей секретаршей леди Дортгеймер.

Итак, в один прекрасный день леди Дортгеймер замечает, что бриллиант в ее кольце вот-вот выпадет, и посылает свою секретаршу отнести его к ювелиру. Очень похоже на ваш случай, не правда ли? Дальше — больше. Мисс Ричарде посещает та же мысль, что и вас. Она тоже делает копию. Но она девушка предусмотрительная. Она отлично понимает, что рано или поздно леди Дортгеймер обнаружит подмену и без труда догадается, чья это работа.

И что же делает наша мисс Ричарде? — продолжил мистер Паркер Пайн, безмятежно разглядывая сидящую напротив девушку. — Сначала, думаю, модельную стрижку — если память мне не изменяет — номер семь и перекрашивается в брюнетку. Потом идет ко мне. Показывает мне кольцо, позволяет удостовериться, что камень самый что ни на есть настоящий, после чего относит его ювелиру, а тот честь по чести отсылает его леди Дортгеймер.

Вчера вечером на вокзале Ватерлоо, совершенно справедливо полагая, что мистер Латрэ не большой знаток бриллиантов и вдобавок торопится на поезд, мисс Ричарде отдает ему прекрасно выполненную подделку. Разумеется, она понятия не имеет, что тем же поездом едет один мой знакомый ювелир, которого я попросил быть там на всякий случай. Он осматривает камень, и никаких сомнений не остается: это отнюдь не бриллиант, это только отличная его имитация.

Думаю, вы уже догадались, в чем дело. Что вспомнит леди Дортгеймер, обнаружив подмену? Приятного молодого человека, снявшего с ее пальца кольцо, когда погас свет! Наведя справки, она без труда выяснит, что первоначально приглашенным танцорам заплатили, чтобы они не приехали. Далее след приведет ее в мой офис, где она с отвращением выслушает не выдерживающую никакой критики историю про миссис Сент-Джон. Среди знакомых леди Дортгеймер никогда не было особы с таким именем! И леди Дортгеймер неизбежно придет к выводу, что перед ней жалкий мошенник.

Надеюсь, вы понимаете, что я никак не мог этого допустить? Так что пришлось моему другу Клоду надеть на ее палец то же самое кольцо, которое он снял.

Улыбка на лице мистера Паркера Пайна стала куда менее благодушной, чем прежде.

— Теперь вы понимаете, почему я решительно не могу взять с вас денег? Я гарантировал, что сделаю вас счастливой. Совершенно очевидно, мне этого не удалось. И я скажу вам еще кое-что… Вы молоды, и, возможно, это первая ваша попытка такого рода. Согласитесь, меня молодым никак уж не назовешь, да и опыта у меня побольше, особенно в области статистики. Так вот, весь мой опыт говорит, что мошенничество раскрывается в восьмидесяти семи процентах случаев. Восемьдесят семь процентов! Подумайте об этом.

Резко оттолкнув стул, мисс Ричарде вскочила на ноги.

— Старая лживая скотина! Так меня подставить! Еще и расходы оплатить заставил! И все это время…

Она задохнулась от злости и рванулась к дверям.

— Колечко не забудьте, — безмятежно напомнил мистер Паркер Пайн.

Выхватив из его рук кольцо, мисс Ричарде не глядя вышвырнула его в окно и, хлопнув дверью, исчезла.

Мистер Паркер Пайн подошел к окну и с любопытством выглянул наружу.

— Как я и думал, — пробормотал он. — Налицо явное недоумение. Джентльмен, продающий игрушки, кажется, совершенно не представляет, что ему с этим делать.