"Опасные леди" - читать интересную книгу автора (Фокс Натали)ГЛАВА 3В сущности, это был каприз, легкомысленная причуда – заказать в коктейль баре банановый дайкири, а не обычный сухой мартини. Идея поселиться в одном из престижнейших отелей Нью-Йорка не казалась теперь Джесс столь уж блестящей, и она решила утешиться экзотической выпивкой. Конференция, проходившая в другом отеле, помаленьку растеряла большую часть участников и явно пошла на спад, не закончившись лишь потому, что там осталось несколько въедливых специалистов компьютерного дела. Джесс с привычной грустью видела, что дела ее нисколько не продвигаются, а потому нашла, что делать на конференции больше, в сущности, нечего. Утешало единственное, что Эбби там, в Лондоне, может принести ей удачу, взяв на себя труд поужинать вместо нее с Уильямом Уэббером. Как там все прошло? Может, позвонить домой еще раз? Но тут она вспомнила, что Эбби собиралась лететь в Париж. Так что теперь, чтобы узнать, как повел себя Уэббер и будет ли какая-то польза от этого званого ужина, придется подождать ее возвращения. Но в общем она чувствовала себя спокойно, сестра вряд ли подведет ее и наверняка сделает все как надо. По временам она завидовала Эбби, ее устойчивости и положительности. Вот Эбби никогда не опоздала бы на самолет, никогда не позволила бы себе таких экстравагантных выходок, как перелет из Штатов в Англию на дорогостоящем «конкорде», и уж совершенно точно, что никогда не стала бы рассиживать в баре дорогого отеля в ожидании дорогого коктейля и с надеждой, что влиятельные люди из компьютерного мира соизволят обратить на нее внимание. Пока бармен сосредоточенно готовил ей выпивку, эффектно помахивая шейкером, она поглядывала в зеркало на задней стенке бара. Смотрится она довольно славно в этом шелковом янтарного цвета одеяньице на узеньких бретельках, с темным, тициановским золотом волос, собранных на затылке в искусный пучок. Нет, жалкой она не выглядела. Хотя самой ей, конечно, было жалко, что она, так сильно не по средствам потратившись, вынуждена возвращаться с пустыми руками, потеряв к тому же много бесценного времени. У себя за спиной, в зеркале, она увидела толпу участников конференции, зашедших в бар. С одним из них, аналитиком систем, приехавшим из Чикаго, она говорила прежде. Джесс пересеклась с ним, полагая, что он принадлежит к людям влиятельным, и хотя это было не совсем так, но он оказался славным малым, да и приятели его выглядели довольно забавно, так что, если они пригласят ее, не исключено, что она с ними поужинает. – Премного благодарна, – сказала она бармену, не забыв тепло улыбнуться, когда он поставил перед ней выпивку. Страшась даже думать о том, как поубавится ее счет от столь дорогостоящих удовольствий, Джесс взяла коктейль в невероятно длинном стакане и, соскользнув с высокого табурета, повернулась от стойки, намереваясь присоединиться к парням из Чикаго. – О Боже! – тотчас вскрикнула она, увидев свой драгоценный коктейль на чужом костюме. Она не заметила, что сзади подошел высокий смуглый человек и ждал, когда освободится место у стойки. Беда в том, что он стоял слишком близко, и Джесс на него наткнулась. Взгляд ее переполнился ужасом. Поначалу она даже не сообразила, чего ей больше жаль, дорогого коктейля или испорченного костюма незнакомца. Да, коктейль пропитал его явно дорогой вечерний костюм, стекая на туфли. О Господи, этой порции хватило и на ее платье. Да и на руках ее неаппетитно поблескивали потеки бананового дайкири. Ее платье, его костюм – все испорчено… – О, я ужасно виновата, – насилу смогла выговорить Джесс. В страшном смущении она взирала на него, не зная, что говорить и, главное, что делать. Почему, ох почему она не заказала сухой мартини! Бармен тотчас возник рядом, пытаясь все превратить в шутку и тщетно надеясь очистить их одежду от экзотического напитка, промокая его салфетками. – Оставьте это, – холодно сказал незнакомец. Голос его был глубок и властен, но в то же время так обаятелен, что смущение Джесс пошло на убыль. Достаточно деликатно, но все же твердо он извлек из нервно стиснутых пальцев Джесс высокий стакан, поставил его на стойку, а затем, взяв ее под локоть, повел к выходу из бара. У нее и мысли не возникло сопротивляться, настолько уверенно он держался. – Я действительно ужасно виновата, бормотала Джесс, семеня за ним в вызолоченных туфельках. – Пожалуйста, позвольте мне возместить ущерб. Я оплачу чистку и… – Выостановились в этом отеле или зашли в бар, преследуя профессиональный интерес? – довольно неучтиво прервал он ее. Джесс, шокированная недвусмысленным предположением, попыталась освободить локоть от его хватки. Слишком явно он дал понять, что имеет в виду. В бешенстве она освободила свою руку и затем, раздражаясь все сильнее, сделала то, чего раньше не позволяла себе никогда, – вкатила ему увесистую пощечину. – Как вы смеете делать столь грязные намеки! – набросилась она на него, чувствуя лишь одно желание: навесить на другую его щеку столь же полноценную пощечину, если он вздумает продолжать в том же духе. – Вы должны извиниться, – полыхала она праведным гневом. – Потому что, если вы этого не сделаете, я позову администратора и вас удалят отсюда. И вообще, должна вам заметить… И она все еще продолжала разгневанно возмущаться, когда он молча, с холодным спокойствием, даже, можно сказать, с апломбом, вновь стиснул ее локоть и повлек к лифтам. Он сумасшедший, это точно, в панике подумала Джесс. Держал он ее очень крепко. Фактически он почти внес ее в лифт. К счастью, они были единственными пассажирами, и, когда двери бесшумно закрылись за ними, он отпустил ее руку. Они стояли возле противоположных стен лифта и глядели друг на друга. Впервые Джесс посмотрела на него не как на врага, а просто как на мужчину, и у нее перехватило дыхание от безмолвного восхищения. Он был едва ли не самым привлекательным из всех, кого она видела в жизни. Высокий, темноволосый, с сединой, искрящейся на висках, яркими темно-серыми глазами, которые при другом его настроении вполне могли оказаться насыщенно-голубыми. Рот благородно очерчен, но сейчас так сильно поджат, что превратился чуть ли не в тонкую линию. Нос совершенно прямой, вообще правильность черт такова, что его красоту можно назвать совершенной. Да и манера держаться просто безукоризненна. Изящно упакованная сила – вот слова, первыми приходящие на ум. А вторыми – напыщенный, чопорный эгоист. В какую-то долю секунды Джесс сумела оценить и его самого, и положение, в котором он оказался. Люди, подобные ему, редко проявляют любезность к тем, кто поливает их дорогие вечерние костюмы банановыми коктейлями. Впрочем, коктейль мог называться иначе, реакция такого напыщенного и высокомерного типа останется той же. Коктейль, в сущности, на него и вообще можно не проливать, он все равно обдаст вас ледяным презрением и при первой возможности оскорбит. – Так что? Вы намерены принести извинения или нет? – продолжала она стоять на своем, пока он не успел оскорбить ее еще раз. – Нет, не намерен, – холодно ответил он. – Пока вы не успели вылить на меня еще один пунш, я хотел бы спросить, не пойти ли нам куда-нибудь сегодня вечером? – Ну вы только гляньте на него! – Джесс ожидала чего угодно, но не этого приглашения. – Да вы последний человек на земле, к кому я побежала бы на свидание! И действительно, сначала он ее оскорбляет, а потом, даже не извинившись, предлагает провести с ним вечер. – Я не просил вас о свидании, сердце мое. – Он взглянул на индикатор этажности. – Просто не хотелось бы провести остаток вечера в лифте. Так что Кровь прилила к щекам Джесс. Ситуация становилась все пакостнее. Она пролила на него коктейль, закатила ему пощечину, да еще какую, наговорила кучу гадостей, а он только спросил, не провести ли им вместе вечер. В страшном смущении она нажала кнопку своего этажа, не смея поднять на него глаз. И молчала. Лучше попридержать язычок во избежание новых конфликтов. Вскоре лифт остановился, и она вышла, взглянув на незнакомца с таким выражением, что было понятно: его предложение принимается ею вместо извинения. Но почти сразу же спохватилась, что ее вечерней сумочки с ней нет. После нелепой сцены в коктейль-баре она, видно, забыла ее на стойке. А там у нее было все – карта-ключ от номера, деньги, кредитные карточки… Сердце ее замерло при мысли, что, спустившись в бар, она может не найти сумочки. За это время кто-нибудь вполне мог стянуть ее. – Я где-то оставила сумочку… Она пробормотала это слабым голосом и собралась вернуться в лифт, но он преградил ей путь, закрыл дверь лифта, и теперь они стояли в холле этажа. Опять Джессика почувствовала его руку у себя на локте, и он повел ее вдоль , коридора. – Итак, вы здесь действительно имеете профессиональный интерес, как я и предполагал, – вскипел он, – а вовсе не остановились в этом отеле, как утверждали. Я знавал немало красивых женщин, но вы, леди, превзошли их всех. Вы наберете десять баллов из десяти за ваши чертовски крепкие нервы, но ни одного – за методы. Я имею ввиду вашу манеру лгать, не моргнув глазом. Договорив, он остановился перед одной из дверей, отпер ее и протолкнул Джесс в такой роскошный номер, каких она еще и не видывала. Бледно-голубое здесь так удивительно тонко сочеталось с позолотой, что это восхитило ее. Если бы не бешено колотящееся сердце, она могла бы по достоинству оценить интерьер, но ярость лишила ее такого удовольствия. Она резко повернулась к нему, зеленые глаза ее горели. – Вы продолжаете нести эту чушь? – гневно выкрикнула она. – Я не проститутка, но вы, как видно, частенько прибегаете к их услугам. На этот раз вы здорово промахнулись. Я сказала правду, мой номер в этом же коридоре, и я действительно оставила свою сумочку в баре, и, если не пойти за ней прямо сейчас, ее наверняка кто-нибудь подметет. Он подошел к телефону, стоящему на стеклянной крышке столика из оникса. – Какого цвета? Джесс удивленно посмотрела на него, не сразу поняв, о чем он спрашивает. Все еще не верит ей? А вдруг сумочки там нет, вдруг кто-то уже взял ее, этот человек подумает… Она постаралась унять дрожь. В конце концов, потеря содержимого сумочки не так неприятна, как то, что он может подумать, будто она и в самом деле проститутка. Тогда он просто предложит ей переспать с ним. Да она умрет от возмущения и обиды, если он это сделает. – Она того же цвета, что и мое платье. С длинным золотым ремешком, как бретельки моего платья. Его холодные, очень холодные глаза осмотрели ее сверху донизу, и только потом он спросил: – Содержимое? Содержимое чего? Платья или сумочки? – удивленно подумала она, видя, как его оскорбительно оценивающий взгляд, задерживаясь на каждой линии и на каждом закруглении, имевшемся на ее теле, проследовал от ее забрызганных банановым коктейлем туфель вверх, к тонким золотым бретелькам. Причем одобрения в его взгляде не было. – Доллары, карта-ключ от номера, кредитные карточки, губная помада, тушь для ресниц и освежитель дыхания на тот случай, если из-за какого-нибудь высокомерного бастарда[4] вроде вас во рту станет кисло. Взбешенная, она мстила ему за тот циничный взгляд, которым он все еще блуждал по ее телу. Он набрал телефонный номер и, пока ждал соединения, лениво и нагло проговорил: – Советую поосторожнее с этим в Штатах. Здесь высока вероятность, что тот, кого вы назвали бастардом, окажется им на самом деле. Я не принадлежу к их числу у меня имеется полный комплект родителей. – Благодарю покорно, но я не нуждаюсь ни в уроках вежливости, ни в познаниях вашего родословного древа. Джесс показалось, что в уголках его губ про мелькнул намек на улыбку, но он отвернулся, так что уверенности у нее не было. Он негромко говорил по телефону, пока она с ужасом исследовала состояние своего платья. Да, оно безнадежно испорчено. Еще одна финансовая прореха, подумала она сердито. История ее жизни вся соткана из таких дней. Наконец он положил трубку и распустил узел галстука. – Снимите свою одежду, – предложил он, расстегивая воротник рубашки. Джесс в панике отшатнулась, отступила на два шага, потом, повернувшись и краснея от возмущения, протестующе сказала: – Говорю же вам, я не то, что вы думаете. Вы ошибаетесь, я не продажная штучка! – Не продажная штучка? – переспросил он с явным раздражением, натянув пиджак, который собирался было снять, и упершись руками в свои узкие бедра. – А я и не собираюсь ничего покупать, сердце мое… – Так и не смейте предлагать мне ничего такого! – прижав руки к пылающим щекам, чуть не прошипела она. – Вам, милая, нечего опасаться. Я и Джесс в раздражении бросила на наглеца один из своих самых грозовых взглядов, затем, повернувшись на каблуках, направилась туда, куда он указал ей нахальным кивком, в ванную комнату. Там она с громким стуком закрыла за собой дверь и повернулась к зеркалу, все еще не в состоянии справиться с возмущением. Как он смеет разговаривать с ней подобным образом? Как смеет этот наглец, этот напыщенный хлыщ унижать ее, обращаясь с ней как с ничтожной тварью! Почти ослепнув от ярости, она все же силилась осмотреться вокруг и не могла не заметить мраморную ванну с золочеными кранами и дельфинчиками, в изобилии налепленными повсюду. Здесь было все, в чем она нуждалась для того, чтобы привести себя в порядок, а главное – запор на двери, так что черт с ним. Она заперлась на тот случай, если он надумает войти сюда. Впрочем; эта сумасшедшая мысль не показалась ей слишком уж мерзкой. Но нет, нет… Представить себе, что этот самодовольный красавчик заявится сюда со своими сексуальными притязаниями? Тьфу! К тому же он англичанин, подумала она, раздевшись и вставая под горячие струи душа, чтобы смыть с тела следы злосчастного коктейля, загнавшего ее в столь пикантную ситуацию. Едва ли его можно отнести к классическому типу английского джентльмена. Внешне – да, но светский человек вряд ли позволил бы себе обращаться с женщиной подобным образом! Она довольно мрачно усмехнулась своему отражению в зеркале, второй раз за этот сумасшедший вечер вытирая волосы после мытья. Он принимает ее за проститутку, что само по себе достаточно плохо, но кто в этой ситуации осудил бы его? И все же случившееся было в полном смысле слова несчастным случаем. А если бы она действительно была проституткой, то разве стала бы причинять ему – да и себе – такие неприятности, опрокидывая на его и свою одежду густой липкий коктейль, лишь было пасть к нему в номер? Разве у проституток бывают такие нелепые методы заполучения клиента? Нет, что-то здесь не так! Во что он превратил всю эту историю? Заявляет, что не хочет ее! Можно подумать, что она ему себя предлагает! Она! Джессика Лемберт! Это больше всего злило ее, доводило просто до бешенства. Она не припомнит мужчины, который оскорбил бы ее даже взглядом. Да, уникальный случай, ноне слишком способный польстить ей. – Итак, мы здесь здорово засели, развязно сказала она, возвратившись в гостиную. Закутанная в толстый махровый халат, порекомендованный ей хозяином номера, и вороша пальцами волосы, она с удивлением заметила, что он тоже успел принять где-то душ и надел все свежее, не желая, очевидно, встретить ее в казенном гостиничном халате, таком же, как был на ней. Он стоял у бара и готовил себе порцию скотча. Услышав ее слова, обернулся и подозрительно осмотрел ее. Даже в простых полотняных брюках и зеленой рубашке из хлопка, со все еще влажными, слегка взъерошенными волосами он не утратил вида человека влиятельного и преисполненного уверенности в себе. Это укрепило Джесс в мысли, что если, бы она намеренно задумала полить кого-нибудь коктейлем, тоне могла бы для этого выбрать более великолепного малого. – Да, засели мы здесь здорово, – повторил он ее слова. – Вашу сумочку, к несчастью, так нигде и не нашли. Не успела она вновь начать убеждать его в своей правдивости, ибо, очевидно, он все еще думал о ней, как о лгунье и проститутке, раздался короткий стук в дверь. Джесс смотрела, как он пересек комнату, направляясь к дверям, и мысленно готовила слова объяснения, которые заставят его ей поверить. – Где ваша одежда? – О да, конечно…. Она поторопилась в ванную, где оставила свое платье, нуждающееся в чистке, и, забрав его оттуда, передала ожидавшему слуге, после чего тот с неумолимо-строгим выражением лица крупными шагами направился к дверям. Когда она повернулась к высокому смуглому незнакомцу, он опять стоял у бара и готовил еще одну порцию выпивки. Бренди, насколько она могла разглядеть. Взяв стакан, он подошел к ней, стоявшей посреди комнаты, как неуклюжий подросток, и прямо-таки всучил его ей. – Должно быть, сейчас вам это не повредит. Вашу сумочку видели, как выяснилось, в руке молодой особы, ушедшей из бара сразу после нас. Джесс подумала о коварной судьбе, о своем вечном невезении. Вся ее жизнь промелькнула в этот момент перед ее внутренним взором. Вдруг она сделала быстрый шаг к креслу и почти что плюхнулась в его уютную глубину, сжимая стакан с бренди белыми пальцами, затем приблизила к окаменевшим губам его край, сделала жадный глоток, но поперхнулась и закашлялась. – Это я виноват. Расстроил вас… Но такое случается, – донеслось до нее сквозь слой недоверия, затуманившего ее сознание, и сквозь кашель от вставшей поперек горла выпивки. – В отеле для таких случаев держат детективов. Так что я уверен… – Уверены в чем? – насилу справившись с дыханием, выпалила Джесс, доведенная до отчаяния сыплющимися на нее мелкими и крупными неприятностями. – Уверены, что мне вернут мою сумочку? В это чертовски трудно поверить! Да в ней вся моя жизнь! – в отчаянии вскричала она. Деньги, кредитные карточки… Ох, еще карта-ключ от номера! Страшная мысль вдруг пришла ей в голову. Да пока она тут сидит и кашляет, ее номер уже наверняка обчистили! Пришли и подмели остатки ее имущества! О Господи, да ведь там у нее пакет новой игры! Она взяла с собой на тот случай, если здесь, в Нью-Йорке, ей повезет и удастся встретиться с кем-нибудь из крупных компьютерных деятелей. При всей уверенности, что Уильям Уэббер должен клюнуть на ее превосходную идею, все же она не исключала и других счастливых возможностей. Но за время своего пребывания здесь она, увы, ни с кем из достаточно влиятельных боссов программного бизнеса так и не познакомилась, поэтому случая показать свой пакет не представилось… А теперь еще этот ужас! Ведь если пакет попадет в чужие руки, им могут прекрасно воспользоваться. – Это вы во всем виноваты! – Она со стуком поставила стакан на кофейный столик. – Если бы вы так нахально и бесцеремонно не потащили меня из бара, отчего я даже соображать перестала, то я ни за что не забыла бы сумочку! – Да, вы правы. Это все моя вина, спокойно ответил он. Смиренный тон незнакомца поверг Джесс в полное замешательство. У нее даже рот слегка приоткрылся от удивления. А он подошел к ней и легонько обнял за плечи. Глаза его смотрели на нее так странно, что кровь бросилась Джесс в голову, а его прикосновение разгневало и в то же время страшно смутило. Да, все это, черт возьми, его непоправимая вина… Но откуда эта сладкая слабость? Почему все ее существо так радостно откликнулось на его прикосновение? – Я постараюсь искупить свою вину, искренне проговорил он. – Администрация немедленно должна сменить код на замке вашего номера, чтобы никто не смог воспользоваться украденным ключом и чтобы вы, вернувшись туда, не опасались вторжения незваных гостей. Ну а пока можете остаться здесь, даже переночевать, если хотите, поскольку нервы ваши расстроены и вы… Но Джесс сразу же подумала, – Нет, мистер, мои нервы не настолько расстроены, чтобы остаться здесь на ночь, резко прервала она его, сердито сверкнув глазами – Я и так уже засиделась тут, а на ночь оставаться и вовсе не намерена. Вы сами не знаете, что говорите. – Подбородок ее обиженно задрожал. – Я сейчас же спущусь вниз, к администратору, и прекрасно позабочусь о себе, устроив все, что нужно, для того чтобы вернуться в свой номер. – Я не думаю, – холодно заговорил он, убирая руки с ее плеч, – что вы подобающим образом одеты для выхода и беседы с администратором. Напротив, мне кажется, что ваш внешний вид вызовет его неудовольствие. Проклятие! Он прав. Появиться в холле фешенебельного отеля в махровом халате… Она и так уж сегодня вечером наделала достаточно глупостей. Взять хоть бы этот пролитый коктейль. Но что же ей теперь делать? Сумка украдена, и на ее находку и возвращение надеяться не приходится. Она уже почти смирилась с потерей кредитных карточек, в конце концов их можно восстановить. Но деньги, но карта-ключ от номера, которой кто-то уже мог воспользоваться… И самой ей нечего надеть, чтобы попытаться пробиться в свой номер и проверить, все ли в сохранности. Не бежать же в самом деле к администратору в банном гостиничном халате! Переживаемое ею отчаяние не осталось для него незамеченным. Он тихо вздохнул, взял ее пустой стакан и направился к бару. Вернувшись к ней с новой порцией бренди, он сказал: – Я постараюсь возместить вам потери… – И после всего этого ужаса вы надеетесь возместить мне потери? Она весьма агрессивно выпалила это, принимая стакан с бренди, причем чуть не оттолкнула руку, протягивающую ей стакан. Бренди чудом не разлил ось, а не то ему пришлось бы опять отправляться к бару, ибо если и был в ее жизни момент, когда она нуждалась в хорошем глотке бренди, так это сейчас. – Я редко даю такие обещания, но если даю, то выполняю. – Он резко обернулся, взглянув на нее из-под невероятно густых темных ресниц. – И сейчас один из таких редких моментов. Это моя вина. Я не должен был так стремительно вытаскивать вас из бара. От неожиданности вы забыли сумочку и лишились ее. Да, это я виноват, усилив своими действиями вашу растерянность. Кроме того, я высказал некоторые обидные и сильно задевшие вас подозрения, в чем тоже винюсь. Из-за этой истории я не смог попасть на ужин, о котором было уловлено. Очевидно, и ваши планы расстроены? Джесс силилась улыбнуться, сделав наконец добрый глоток бодрящего бренди и почувствовав себя немного лучше. – Честно говоря, ваши планы на вечер меня беспокоят мало. В конце концов, ни вы, ни дама, зря прождавшая вас к ужину, не потеряли в этот вечер так много, как я, – саркастически проговорила она. – Я ведь лишилась не только вечера, у меня украдена сумочка, и все из-за вашего… непристойного поведения, так что премного вам благодарна. Но мы цивилизованные люди и должны уладить все миром. Я оплачу чистку и… – И что еще? – Он помрачнел и, отойдя к кофейному столику, сел на диванчик, обитый голубым шелком. – Сидите! – услышала она, намереваясь встать и прямо сейчас, вот так, в халате, все-таки отправиться к администратору отеля. – Сказано вам, сидите! – повторил он еще более властно. – Я заказал кое-что, надо же нам немного перекусить, пока мы будем ждать из чистки одежду. А за это время местные детективы, возможно, сообщат, удалось ли им найти вашу пропажу. Джесс снова погрузилась в уютную глубину кресла. Он прав. Она не должна носиться по отелю полуголая, пытаясь что-то выяснить и уладить. Это было бы безумием… – Просто я подумала, что, может, вы еще успеете поужинать со своей подружкой – ядовито проворчала она. – Разве я говорил, что ужинаю с подружкой? Джесс готова была пари держать, что именно это ему и предстояло, и теперь испытывала, как это ни нелепо, нечто вроде угрызений совести. – А как насчет ваших намерений относительно ужина? – спросил он. – Ваш дружок наверняка все еще ждет вас где-нибудь в холле? Может, вы хотите позвонить вниз и объяснить ему, что вас задержало? Джесс всматривалась в прозрачную темноту бренди. Что ж, требовать возмещения еще и за несуществующего дружка, зря прождавшего ее к ужину? Смешно. Конечно, какие-то возможности у этого вечера были, она могла бы познакомиться с кем-то полезным для воплощения ее планов. Но, впрочем, с ее невезучестью – вряд ли… Так что и говорить не о чем. – Я была одна, – тихо ответила она и, подняв лицо, посмотрела ему прямо в глаза. – Не скажу, что удивлен этим. Стало быть, до Нью-Йорка уже докатились слухи о появлении прекрасной, но безумной женщины, которая обожает поливать вечерние костюмы мужчин липким желтым коктейлем. – Он сопроводил свои слова легкой улыбкой, от одного вида которой сердце Джесс вздрогнуло. – Кстати, до того, как вы исполнили свой коронный номер с коктейлем, по которому я исключительно точно определил, что вы собой представляете, я как раз намеревался спросить, не хотите ли вы со мной выпить. Правда, правда! И затем, как бы между прочим, добавил: Я видел вас на конференции. Зеленые глаза Джесс расширились от удивления. Что это за поворот? Ох, смотри, девочка, будь осторожнее, сказала она себе. Сначала он унижает тебя мерзкими подозрениями, а потом принимается орудовать очаровательными улыбками и уважительными фразами. Испортив ему костюм, она сорвала его вечерние планы. Возможно, он решил возместить потерю за ее счет? И вот она сидит здесь, беззащитная, полуодетая… Джесс поглубже вдавилась в кресло, свободной рукой натянув свалившуюся полу халата на колени, и залпом допила свое бренди, скорее от желания освободить другую руку. Силы небесные, разве он был на конференции? Она не помнит, чтобы видела его там. Как ЭТО возможно, что она проглядела столь изумительный экземпляр? Если бы он там был, то не мог бы не привлечь ее внимания как человек явно преуспевающий, с которым ради дела стоит войти в контакт. А я вас там не видела. – Да, признаюсь, я не особенно светился. Я никогда не завязываю опрометчиво быстрых знакомств, если в том нет крайней нужды, – продолжал он. – Мне и вообще приходится быть крайне осторожным и разборчивым в контактах. У меня и без того слишком обширный круг знакомств. Но иногда даже на таких конференциях не столь уж крупного масштаба можно выудить что-нибудь занимательное, что пойдет на пользу делу. Но не в этом случае. Здесь я ничего не нашел. До Джесс вдруг дошло, что он вполне мог оказаться кем-то значительным из мира компьютерного бизнеса. Сердце ее застучало сильнее. Так, может быть, весь этот кошмар, приключившийся сегодня с нею и зачтенный в число ее вечных неудач, напротив – подарок судьбы? Значит, это судьба, непредсказуемая судьба устроила так, чтобы она опоздала на самолет, дабы иметь возможность пролить коктейль на пиджак именно того человека, который ей требовался? Выходит, что действительно лучшего костюма для своего бананового злодеяния она и найти не могла, даже если бы специально искала! Она даже подумала, не поторопилась ли уговорить сестру принять этого Уильяма Уэббера для передачи пакета. Вполне вероятно, что этот самоуверенный красавчик окажется кем-то поважнее Уэббера, хотя из всех, о ком она знала, Уэббер был самым могущественным. Но кто знает, кого из этих деятелей судьба вознесла сегодня выше всех и кого она вознесет завтра? Джесс даже представила на минуту, что эти два компьютерных босса, про которых она не знала, кто значительнее, вступят между собой в конкурентную борьбу за ее идею. Так размечталась, что будущее показалось ей лучезарным, воспряли надежды, которым раньше она, зная свою неудачливость, не давала ходу, и, взглянув на того, кто, возможно, мог реально помочь ей обеспечить безбедное будущее, она тепло ему улыбнулась. – Так, значит, вы захотели угостить меня бренди, а-а? В ожидании, так сказать, свидания с подружкой, которую пригласили отужинать? – сказала она не без ехидства, но смягчив против прежнего резкий тон.Ну и как вы теперь объясните своей подружке, почему ее вечер испорчен? Теперь она слегка флиртовала, и он, заметив это, позволил себе вновь пустить в ход неотразимую улыбку. Флирт ему давался легко, это была одна из наиболее приятных форм общения с малознакомыми женщинами, не вызывавшая у него ни раздражения, ни скуки и к тому же ни к чему не обязывающая. Да и его гостья, смирившись, видно, с пропажей сумочки, чуть повеселела, что придало ее внешности еще больше привлекательности. Она тем временем не без тревоги ожидала, как он отреагирует на ее слова, поскольку уже отметила про себя непредсказуемость его реакций. Он покрутил в руках стакан со скотчем и только потом спросил: – Разве я говорил вам, что намеревался поужинать с подружкой? Мало ли, что ты мне говорил, голубь мой, подумала Джесс. – Трудно поверить, что такой привлекательный мужчина ужинает в одиночестве, без дамы, – продолжала она провоцировать его на откровенность. Темные его брови насмешливо поднялись, и Джесс подумала, не перегибает ли она палку. Он не ответил, не поддавшись на провокацию, и смотрел будто сквозь нее, как смотрит мужчина, уже получивший удовольствие. – Выпьете еще? – спросил он, вставая с дивана. Джесс протянула ему пустой стакан. Он с легкой улыбкой спросил: – Опять бренди? А как насчет сухого мартини, от которого люди влюбляются друг в друга как сумасшедшие? Сердце Джесс бешено подскочило. Вот он и Она не отвела от него глаз. Он помедлил, стоя над ее креслом, а затем отправился к бару, и только тогда Джесс смогла перевести дыхание. Мало того что он красив, он еще наверняка что-то представляет собой в компьютерном бизнесе, и если она правильно разыграет выпавшие ей карты… Он вручил ей бокал с очень холодным мартини. и только собрался сесть со своим бокалом напротив, чтобы начать безумно влюбляться в нее, как зазвонил телефон. Джесс про себя взмолилась, чтобы это не оказалось звонком из охранной службы отеля, сообщавшей, что ее сумочка найдена. Ей требовалось еще какое-то время, чтобы побыть с этим человеком. Она даже усмехнулась про себя. Ведь и десяти минут не прошло с тех пор, как она серьезно переживала из-за пропажи сумочки и сердилась на этого высокомерного типа. А теперь? Теперь она мила с ним, даже флиртует. Смешной в самом деле мир, подумалось ей, смешной и нелепый. – Надеюсь, вы простите меня? Это деловой разговор и лучше, чтобы не утомлять вас, я поговорю из спальни, – сказал он, направляясь с телефоном в руке к дверям другой комнаты. После того как он вышел, Джесс поудобнее устроилась в кресле. Вот так-то, крошка! Это наверняка звонит его девочка. Впрочем, это ее не сердило, не сильно, во всяком случае, сердило. Ведь она уже здесь, в его великолепном номере, а та, бедняжка, осталась без ужина с таким завидным мужчиной. Короче говоря, у нее самой сейчас больше шансов поужинать с ним, чем у его приятельницы. Они выпьют сухого мартини, поболтают, и он, возможно, не пожалеет, что все так случилось. Она расскажет ему о своей оригинальной игре, и, весьма вероятно, он заинтересуется. Если бы не пропавшая сумочка, события могли повернуться совсем иначе, она бы просто вернулась в свой номер… Впрочем, он говорил, что позже хотел бы ее увидеть. В любом случае у нее был шанс показать ему пакет своей игры и даже продемонстрировать ее саму, ведь в отеле наверняка есть компьютер. Так что она, отправляясь в Штаты, правильно сделала, захватив с собой дискету. И если дорогая сестрица, встретившись с Уильямом Уэббером, как они запланировали, тоже передала пакет, может оказаться, что ею заинтересуются два магната программного бизнеса, и кто бы из них ни выиграл борьбу за ее идею, она в любом случае получит свои миллионы. Да, чем дальше, тем интереснее. Джесс потягивала мартини и в ожидании его возвращения будто невзначай приоткрыла полы халата, дабы он мог оценить ее великолепные ноги, раз уж собрался безумно влюбляться. Она усмехнулась своим мыслям. На самом деле выпивка тут ни при чем. Он человек, явно преуспевающий в компьютерном мире, и чуть ли не самый красивый мужчина из всех, кого она встречала. В него вполне можно влюбиться и без сухого мартини. Уильям Уэббер сидел на краю постели и очень тихо говорил по телефону: – Нет, Оливер, ты не перехватил меня в самый неподходящий момент. Да, я принимаю гостью, но не в постели. Это довольно занятная история про одну леди и банановый дайкири, когда-нибудь я расскажу тебе. Но в настоящий момент гораздо важнее обсудить другое. Дэвид передал мне, что ты собрался похитить эту Джессику Лемберт. Так вот, я искренне надеюсь, что это одна из его шуток, которые он подает обычно как чистую правду. Оливер на том конце провода рассмеялся. – Уилл, он говорил чистую правду, хотя она и похожа на шутку. Я держу ее в «Бруклендз», пакет – тоже. Дело в том, что у нее есть еще копия, с которой она собралась лететь в Париж. Подумай сам, мог ли я это допустить? Она кусается, шипит и отказывается разговаривать, но я надеюсь остудить ее. Постараюсь убедить, что лучше всего остаться здесь на ночь и встретиться с тобой лично, когда ты вернешься. Смешно сказать, но, кажется, она совершенно не ведает что творит. – Что ты намерен делать? – Сначала я подумал, что она продувная бестия. Ведь надо же иметь такое нахальство – предложить нам купить нашу собственную работу. Уж не знаю, как она украла у нас эту игру: то ли благодаря собственным хакерским способностям, то ли у нее есть сообщник из числа наших работников… Но меня страшно сбивает с толку, что она кажется такой невинной… Думаю, скорее всего она с кем-то или на кого-то работает, возможно даже не во все посвящена. Кажется такой честной, искренней, к тому же поразительно красива. Нет, скорее всего, у нее есть сообщник, и опасность исходит от него. Тут действительно пахнет шантажом, и довольно умелым. Помнишь, мы говорили с тобой об этом, получив ее факс? Думаю, ты был прав, когда предположил, что у нее явно имеется какой-то камень за пазухой, иначе, обращаясь к нам, она не была бы так уверена, что все это сойдет ей с рук. Скажу тебе, девочка высший класс! Ноне считает же она нас полными идиотами, непонимающими, что происходит?! – Да, такие затеи стары как мир, – сказал Уильям, – и это может стоить нам состояния. Ее пакет – всего лишь клочок той информации, которой она могла завладеть, обшаривая нашу сеть. У нас есть и другие, новые разработки, которых нам от нее не уберечь, она все выведает и вынюхает. У меня не осталось сомнений, что она каким-то образом проникла в нашу систему и шастает по ней, как по своему дому. Весьма ловкая леди. – Ловкая и опасная. Я видел ее домашний компьютер и должен тебе сказать, что он самой последней модели, да и периферия на высшем уровне. Допускаю, что не она заправляет, что она всего лишь пользователь, но и это, как ты понимаешь, не просто. Как бы там ни было, она все еще думает, что я твой шофер, – уныло продолжал Оливер. – Я и сам не рад, что затеял этот нелепый обман. Гораздо легче мне было бы соблазнить ее в своем истинном качестве. – Ну да, в качестве плейбоя-миллионера, – вздохнул Уильям. – Потерпи, Оливер, это слишком серьезно, чтобы заниматься нашими маленькими обольстительными играми. Речь идет о серьезной бреши, пробитой в нашей секретности. Так что позаботься о ней получше. Где она теперь? – в гостиной. Мы остаемся на ночь, и пусть я провалюсь ко всем чертям, если к завтрашнему дню не разузнаю, действительно ли она опасная женщина или нет. Как там у тебя дела на конференции? – спросил Оливер, решив сменить тему. – Впустую потраченное время. Не встретил никого и ничего интересного. – В смысле бизнеса или в смысле женщин? – Ни в том, ни в другом, хотя еще немного сухого мартини, и я могу повести себя весьма неосторожно, чем наживу лишние хлопоты, – грустно проговорил Уильям. – Итак, ты принимаешь гостью? – У тебя все мысли об одном, братец… Ладно, потерпи, завтра я вернусь и сам займусь делишками этой Лемберт. У тебя есть еще, что мне сказать? – Нет. Ни о чем не беспокойся. Ну а как там твоя цыпочка? Ничего? – Сногсшибательна; – ответил Уильям и положил трубку. Несколько минут он сидел, нахмурившись и пытаясь увидеть все происходящее в перспективе. Платить шантажистке шло вразрез со всеми его принципами, но он опасался, что заплатить все же придется. Тяжело вздохнув, он встал и запустил пальцы в шевелюру. Здесь, всего в нескольких футах от него, находится еще одна опасная леди. Опасная для его сердца. Он никогда не встречал никого, похожего на нее. Дикая и буйная, она одним своим присутствием возбуждает все его мужские инстинкты. Не нравится ему все это. Но по каким-то ему самому непонятным причинам он продолжал удерживать ее возле себя. Он подозревал, что она сознательно интригует его, но так трудно устоять, так хочется узнать ее всю, ее мысли, тело, и это стало для него сейчас самым главным. Прежде чем выйти к ней в гостиную, Уильям выдвинул ящик прикроватного столика и достал оттуда вечернюю сумочку. В то время как его гостья принимала душ, администратор вернул пропажу. Сумочку нашли на полу, под стойкой бара, возле того места, где сидела незнакомка. Большие чаевые и уверенность, что молодая леди пришла в бар для встречи с мистером Уэббером, убедили гостиничного детектива, что он спокойно может передать ему найденную сумочку, причем даже позволил себе при этом понимающе подмигнуть. А он сам? Что сделал он? Наверное, потому, что незнакомка так очаровала его и он так хотел задержать ее у себя подольше, он и спрятал сумочку, сказав ей о мнимой краже. Уильям Уэббер положил сумочку обратно и запер ящик столика, ненавидя себя за столь подлый и жалкий трюк. Такие уловки совсем не в его характере. Обычно женщины не способны были вынудить его на такое, но тут совсем иной случай. Да, она весьма опасна для его сердца, но хорошо уже то, что не опасна для его бизнеса, для дела всей его жизни. Его братец Оливер вынужден иметь дело с женщиной, несущей именно такую, вторую, опасность. В сравнении в этим его, Уильяма, трудности – ничто. Заставив себя собраться и сделав глубокий вдох, он открыл дверь спальни и вышел в гостиную, к леди, столь неожиданно ворвавшейся в его жизнь в этот нелепый вечер. |
||
|