"Солнце полуночи" - читать интересную книгу автора (Стефани)Глава петнадцатаяМысленно пожелав удачи себе и пикапу, я сел за руль. Вряд ли Белла всерьез рассчитывала на успех, но воспрепятствовать мне попыталась. Глядя на нее, взволнованную, с румянцем на щеках и блеском в глазах, я не мог не думать о том, что причиной всему был мой поцелуй. С другой стороны, если бы мое тело было способно на это, я сам выглядел бы сейчас точно также. Но ситуацию я все равно контролировал лучше, чем она. Хотелось рискнуть и выжать из пикапа все, на что он только способен. Для него это, конечно, станет последней поездкой... зато какой! Вот только Белла не согласится принять от меня новую машину даже в знак извинения. Оставалось успокаивать себя тем, что недостаток скорости компенсировался временем, которое я проведу рядом с Беллой. Хотя я и так не считал, что наше свидание уже окончено. Впереди была целая ночь... У меня давно не было такого хорошего настроения. Это был тот редкий момент, когда прекрасным казалось все вокруг: закат, небо, мелькающие тени деревьев... Время от времени я все-таки следил за дорогой, чтобы не сильно пугать Беллу. А она, надо отдать должное, сегодня не комментировала мою езду. Может, ей просто не хотелось ничего говорить. Даже сейчас я с трудом верил, что сегодняшний день действительно был и был именно таким, как я его помню. Я смотрел на Беллу и боялся, что вот сейчас наваждение пройдет — и она исчезнет. На всякий случай я крепко сжал своей рукой ее ладошку... Сейчас мне тоже казалось, что любые слова будут лишними, но и полная тишина была не совсем тем, чего хотелось. Оставалось надеяться, что среди радиоволн я найду что-то, соответствующее моему вкусу и состоянию. «Медовый» голос Синатры... не самая избитая композиция... Я начинал верить в благосклонность судьбы, а это плохой знак. Я улыбнулся своим мыслям и, взглянув на Беллу, начал подпевать старине Фрэнку. Старина Фрэнк... Весь его творческий путь прошел, можно сказать, у меня на глазах. Родившись раньше него, я продолжал оставаться семнадцатилетним юношей, а он уже давно умер восьмидесятилетним стариком. - Ты любишь музыку пятидесятых? Вопрос Беллы отвлек меня от этих опасных рассуждений. - В пятидесятые музыка была что надо! Шестидесятые и уж тем более семидесятые не чета ей! Хотя восьмидесятые были в этом плане тоже ничего. Мой отец говорил, что нельзя родиться в Чикаго и не разбираться в литературе. Я то же самое мог сказать о Чикаго и музыке. Отец просто не дожил до нашего блюза и джаза... Он просто не слышал Луи Армстронга... Чикаго. Город, подобно птице Феникс, восставший из пепла после Великого пожара в 1871. Город первого в мире небоскреба. Город возможностей. Город денег и крови. Город, где я родился и умер. Не знаю, чего в моих чувствах к Чикаго было больше: любви или ненависти, но эти чувства были слишком яркими. Ровно настолько, чтобы я предпочитал хранить их глубоко внутри себя, не выпуская наружу. Хотя сегодня все было не так, как обычно: все те мысли и воспоминания, с которыми я давно смирился и научился жить, всплывали в моем сознании, будоража меня гораздо сильнее, чем должны были. - Ты когда-нибудь скажешь, сколько тебе лет? Интонации ее голоса меня восхищали: осторожность вместе с настойчивостью и любопытством. Интересно, как долго ее мучает этот вопрос? Нельзя сказать, что мне очень хотелось отвечать на него, но по сравнению со всеми остальными тайнами, которые уже были раскрыты, эта казалась не такой уж и страшной. Я знал, что отвечу, но, безмятежно улыбнувшись, поинтересовался: - А это так важно? Белла демонстративно нахмурилась: - Нет, просто любопытно. Ничто не мешает спать по ночам так сильно, как неразгаданная тайна! Если верить моим наблюдениям, не так уж и сильно мешала ей спать по ночам эта тайна. - А если ты испугаешься? В свете событий сегодняшнего дня этот вопрос можно было считать риторическим. - Давай попробуем, - с энтузиазмом предложила Белла. Давай... Нет, настроение совсем не испортилось, только смех и бравада исчезли из моего голоса сами собой. Я давно не вспоминал свое прошлое и уж тем более не рассказывал о нем. Мне никогда не хотелось этого делать. Я смотрел в глаза Беллы, и мне казалось, что она не просто ждет фантастическую историю, ей не просто любопытно — она хочет знать обо мне правду. Ей это важно. Она согласна принимать меня таким, какой я есть. Она стремится понять меня. Все это до сих пор не укладывалось в моей голове. Мне было страшно в это верить. Но мне точно также было страшно думать, что я могу ошибаться... Глубоко вздохнув, я начал говорить: - Я родился в 1901 году в Чикаго. - Летом 1918 года меня нашел Карлайл. Это было в госпитале, где я умирал от испанки. Вздох Беллы раздался только сейчас, хотя, возможно, это была запоздалая реакция на мой возраст. - Я не очень хорошо помню, как все произошло... но я помню, как Карлайл меня спас. - А твои родители? - Они умерли от испанки. Я остался один. Думаю, именно поэтому Карлайл выбрал меня. В городе бушевала эпидемия, больницы были переполнены: моего исчезновения никто даже не заметил! - Как же он тебя спас? - Единственным доступным ему способом... - слишком тихо для человеческого слуха произнес я и горько усмехнулся. Мое отношение к поступку Карлайла за долгие годы претерпело изменения от ненависти, презрения до понимания, но я всегда считал, что лучше бы он тогда позволил мне умереть. Всегда... До сегодняшнего дня. - Ему было непросто... Не у каждого хватило бы самообладания совершить подобное. Но Карлайл всегда был самым гуманным из нас. Мне повезло: я не почувствовал ничего, кроме боли... Сейчас, как никогда, я понимал поступок Карлайла. У меня всегда был он, была семья... Я и раньше пытался представить его жизнь до нашей встречи: что-то он рассказывал сам, что-то было понятно без слов. - Думаю, Карлайл просто устал от одиночества... Я был первым. Потом он нашел Эсме: она упала со скалы. Удивительно, когда он принес ее из морга, ее сердце еще билось. Я хорошо помнил этот момент: именно тогда я смог оценить силу воли приемного отца. - Значит, только умирающий может стать... Белла не договорила, но не понять, о чем она, было сложно. - Нет. Тут все дело в Карлайле: он никогда не забирает тех, у кого есть шанс. Но так и гораздо легче, когда кровь слабая и человек не сопротивляется. Мне категорически не хотелось продолжать этот разговор. В моей голове картинки из прошлого сменяли друг друга: воспоминаний было слишком много, но сейчас для них было не время и не место. Может, когда-нибудь потом... но не сейчас. Но дело было не только в этом. Сквозь далекое прошлое в моем сознании пробивалось что-то совсем новое. Я пытался уловить его звучание, собрать воедино мельчайшие осколки. Но, как только мне удалось, я сам пожалел об этом. Одно из видений Элис. Одна из возможностей. Будущее, где Белла была одной из нас. С тем же упорством, с которым только что вытаскивал его на поверхность, я пытался похоронить это воспоминание в недрах себя. А еще лучше забыть. Стереть из сознания. Никогда! Этого будущего не будет никогда. Тогда, в 1918, у меня не было ни малейшего шанса, а впереди у Беллы целая жизнь. Крепко сжав руль, я перевел взгляд на дорогу. Теперь вопросы Беллы касались появления остальных членов нашей семьи. Я рассказывал ей о Розали и Эммете, Элис и Джаспере. Я успокаивался, ко мне возвращалось хорошее настроение. Но судьба, явно бравшая реванш за предыдущую благосклонность, пыталась вернуть все на круги своя. - Ты же говорил, что только ты умеешь читать чужие мысли! - Да, только я. У Элис другой талант: она видит будущее. Хотя и очень субъективно. Мы сами создаем свое будущее. Оно зависит от конкретных поступков каждого. Мне было важно произнести это уточнение вслух. Как минимум, для того, чтобы напомнить эту истину себе самому. - И что она видит? - Например, она когда-то увидела Джаспера и заранее знала, что он ее ищет. А потом Карлайла, меня и Эсме. Однажды они с Джаспером нас нашли и сообщили, что теперь будут жить с нами. Вспомнив события тех дней, включающий вероломный захват этой парочкой моей комнаты, я улыбнулся. Элис просто увидела, что я не буду против. - А еще Элис безупречно чувствует приближение нам подобных и может оценить, представляют они опасность или нет. - А таких, как вы, много? Вот теперь эмоции Беллы можно было легко прочесть на ее лице. Наверное, она пыталась представить, сколько раз в своей жизни принимала за человека того, кто им совсем не являлся. - Нет, совсем не много. И большинство кочует с места на место. Более-менее оседлый образ жизни могут позволить себе только те, кто не охотится на людей. За все это время мы встретили только одну такую семью, в маленькой деревушке на Аляске. Остальные в основном бродяги. Но большинство тоже предпочитает север. - Почему? - Разве ты не поняла? Ты же видела меня сегодня. Думаешь, я смог бы спокойно ходить по улицам? Именно поэтому мы выбрали полуостров в штате Вашингтон — одно из самых пасмурных мест на земле. Здесь можно выходить на улицу даже в светлое время суток! Ты поняла бы меня, если бы восемьдесят с лишним лет не видела солнечного света. Я рассказывал, а сам в этот момент думал о том, что Беллино невезение было просто парадоксальным: обладать таким привлекательным запахом и приехать в Форкс именно в тот момент, когда туда вернулась семья вампиров. - Выходит, в легендах есть доля правды? - Выходит, есть, - согласился я. Когда мы подъехали к дому, было совсем темно. Сегодняшняя ночь обещала быть безлунной. Вернулись мы раньше Чарли, так что, припарковав пикап, я не спешил выбираться из кабины. В принципе, я был готов сидеть там до утра, а не только до приезда Чарли, но коррективы в мои планы внесло урчание желудка Беллы. Я давно не чувствовал себя таким идиотом. - Тебе, наверное, пора ужинать. Я ругал себя последними словами, а услужливое воображение подсказывало мне восхитительные варианты того, чем можно было бы наполнить корзинку для пикника. - Извини, я никогда не проводил столько времени в компании человека... Вот и забыл. - Все в порядке, - улыбнулась Белла: - Я не хочу с тобой расставаться. Наши с ней желания полностью совпадали. Только я не просто не хотел расставаться с ней сейчас — я не хотел расставаться с ней никогда. - Пригласишь в гости? - Хочешь? Я удивился, что она еще спрашивает об этом. Незваным гостем в их доме я уже был, а вот желанным… - Конечно, если ты не возражаешь, - произнес я, выходя из пикапа. А уже через секунду открывал дверцу с ее стороны. - Очень по-человечески, - прокомментировала Белла. Я только усмехнулся. - Я оставила дом открытым? Она изумленно смотрела на распахнутую мной дверь, пытаясь воспроизвести в памяти утренние сборы. Это было удивительно мило, но нечестно с моей стороны, так что я признался: - Нет, я взял ключ под карнизом. Белла вошла в дом, включила свет и подозрительно посмотрела на меня. - Ну, любопытство не порок, - парировал я ее взгляд. - Ты следил за мной? - А что еще делать ночью? Белла молча пошла на кухню. Я с интересом наблюдал, как она разогревает себе еду. Мне до сих пор было стыдно, что я совсем не подумал об этом. - И часто ты приходишь сюда? Все происходящее вокруг — кухня, которой действительно пользуются, ароматы еды и специй, Беллины хлопоты — было для меня чем-то новым и вместе с тем до боли знакомым. Но я постарался не думать об этом, переключив внимание на разговор. - Каждую ночь. - Зачем?! Мой ответ заинтересовал ее больше, чем тарелка с лазаньей, крутившаяся в микроволновке. - Мне нравится наблюдать за спящей тобой. Иногда ты разговариваешь во сне. - О, нет... - только и ответила Белла и оперлась на стол. Интересно, а какой реакции на свои слова я ожидал? В свете всего, что она узнала обо мне сегодня, мое признание в ночных визитах не могло ее порадовать. Если судить объективно, я только что рассказал девушке, что каждую ночь подвергал ее жизнь смертельной опасности, а сейчас удивляюсь, что она не оценила моего романтичного порыва. Лицо Беллы было бледнее обычного, губы плотно сжаты. Она не казалась испуганной. Скорее, она выглядела очень не довольной. - Белла… Что я могу сказать ей в свое оправдание? Что я тщательно готовился к каждой ночи, что полностью контролировал себя и свое состояние? Да, я сам стремился сделать все возможное, чтобы ее жизнь была в безопасности. Вот только для того, чтобы все было именно так, мне надо было просто никогда не появляться в ее комнате… Все остальное глупо и наивно. И оправдание было только одно: я не мог не делать этого, не мог не приходить к ней. Я не мог жить без Беллы. - Ты сильно злишься? Интересно, какие мысли сейчас кружатся в ее голове? Голос Беллы был напряженным и слегка охрипшим: - Пока не знаю. - Не знаешь? Такого ответа я ожидал меньше всего. Я видел, как все ее тело напряглось. Ее пальцы еще сильнее сжали крышку стола. Я больше не мог смотреть на все это: даже если она меня оттолкнет, я все равно должен попробовать ее успокоить. Мне казалось, что Белла сейчас заплачет… Я не мог допустить, чтобы она снова плакала по моей вине. - Как не знаешь? - Смотря что ты слышал! Я был уже возле нее. Мне хотелось видеть ее глаза, но она поспешила отвести взгляд. Я знал, что мой голос может звучать по-разному, но я никогда не слышал, чтобы в нем было столько любви и нежности. Я был виноват перед Беллой. Виноват гораздо сильнее, чем она сама могла представить. А она... Она не думала о том, что могла умереть. Оказалось, она была не столько зла на меня, сколько смущена и обижена. - Только не плачь… Во сне ты скучаешь по маме и очень за нее переживаешь. Дождь мешает тебе спать. Раньше ты часто говорила о Финиксе – сейчас пореже. Я мог дословно воспроизвести каждое ее слово в любую из ночей. Я помнил мельчайшую деталь каждого своего визита. - Знаешь, что ты однажды кричала? «Слишком много зеленого!» Я осторожно улыбнулся, но Белла никак на это не отреагировала. Ее волновало что-то другое. И, глядя, как она усиленно старается не смотреть на меня, я понимал, что именно. - Я говорю только это? - Нет. Еще ты зовешь меня. Я был прав: именно это она не хотела услышать. Ее смущало, что я ей снюсь. Неужели она даже не догадывалась, что я готов был просидеть у ее кровати вечность только для того, чтобы услышать, как она произносит мое имя… - Часто?.. – как-то совсем обреченно спросила она. Нет, слишком редко. Гораздо реже, чем я хочу это слышать. - А что в твоем понимании значит часто? И вообще, если бы я мог спать, то все мои сны были бы только о тебе. И стыдно бы мне не было! Со стороны мы, наверное, были похожи на двух обычных подростков, сидящих на кухне. Когда у дома раздался скрип шин, а в окне сверкнули фары, Белла от неожиданности замерла в моих объятьях. - Хочешь познакомить меня с Чарли? - Не думаю… Сам я был совсем не против официального знакомства, но в ее планах на сей счет сомневался. Как оказалось, не без основания. - Ну, тогда в другой раз. И не забудь поужинать, - со смехом добавил я, исчезая из кухни. Ночь действительно выдалась безлунной, но темнота давно не доставляла мне каких-либо неудобств. Бесшумно проскользнув в комнату Беллы, я замер практически в центре, закрыл глаза и сделал глубокий вдох. Здесь все было пропитано ее запахом. Еще несколько минут назад у меня была возможность ощущать его максимально полно, а сейчас я ловил отголоски той яркости, и они пробуждали во мне воспоминания. В моем сознании все сплелось воедино: сегодняшний день и прошлые ночи, наш поцелуй и Белла, шепчущая во сне мое имя. Я открыл глаза и неторопливо осмотрел комнату: утренние сборы явно были поспешными. Мне было приятно думать, что она спешила ко мне, волновалась перед нашим свиданьем. Я попытался представить себе все это в мельчайших деталях. В комнате Беллы никогда не было идеального порядка, но в ней царили удивительный уют и спокойствие. В замочной скважине повернулся ключ, и Чарли вошел в дом. Словно сквозь туман, я слышал его мысли: он был уставший, но довольный. А еще он беспокоился о Белле. Ему действительно было интересно, как прошел ее день. Для человека, на голову которому свалилась любимая, но уже взрослая дочь, Чарли был идеальным отцом. По крайней мере, он пытался сделать для этого все возможное. Вот и сейчас он волновался, правильно ли поступил, оставив Беллу в одиночестве на весь день. Я не так много знал о Рене, но был уверен, что свой характер Белла унаследовала не от нее. Чарли уже был на кухне. Я слышал их разговор, а сам в очередной раз пытался понять, что же такое есть в этих двух людях. Почему именно их мысли являются для меня тайной. Почему Чарли, хоть и с трудом, но все-таки поддается моему дару, а вот Белла полностью закрыта для меня. Я сопоставлял все общее, что есть в их характере, в надежде найти причину. Увлекшись своими мыслями, я совсем забыл о происходящем вокруг, но вопрос Чарли помог мне очнуться. - Неужели в Форксе не нашлось достойного парня? Его голос звучал несколько подозрительно. Я уже жалел, что пропустил начало беседы, но это не мешало мне с нетерпением ждать ответа Беллы. Однако он был коротким и категоричным. - Нет. Пока никто не приглянулся. Я отлично понимал, что этот ответ был сугубо для Чарли. У меня не было ни малейшего повода сомневаться в ее чувствах ко мне. Но улыбка, сиявшая на моем лице все это время, сменилась отчаянием. Я не был тем, кого Белла могла бы радостно представить отцу, да и не факт, что он обрадовался бы. Да, Чарли очень уважительно отзывается о Карлайле и нашей семье, но, как и все, инстинктивно не стремится познакомиться ближе. Я явно не тот, кого любой любящий родитель желает видеть рядом со своим ребенком. - А Майк Ньютон? Я даже не пытался сдержать рвущееся из горла рычание. Одно упоминание этого имени вызывало такой приступ ревности, что хотелось ворваться на кухню, забрать Беллу, спрятать в своих объятьях и никогда никому не отдавать. Еще совсем недавно натолкнувшись на чьи-то схожие мысли я снисходительно усмехался. Ты так хотел снова стать человеком, Эдвард? Поздравляю, если ревность — один из критериев, то ты больший человек, чем все известные тебе люди. Но ни ирония над самим собой, ни ответ Беллы о том, что они с Ньютоном только друзья, не помогли мне успокоиться до конца. «Ты слишком хороша для местных парней», - то ли подумал, то ли произнес вслух Чарли, и я не мог не согласиться с ним. Она действительно слишком хороша. Слишком. Я тяжело вздохнул и понял, что так и стою, сжав руки в кулаки. Настроение было испорчено окончательно. Если судить объективно, виновных в этом не было, вот только легче от осознания этого факта не становилось. Разговор на кухне подходил к концу, совсем скоро Белла поднимется к себе. Не думаю, что ее очень обрадует мрачная статуя в центре комнаты. А портить ее настроение я просто не имел права. Может, до десяти посчитать? Эта глупая идея все-таки заставила меня снова улыбаться. В принципе, я давно забыл, что такое физический дискомфорт. Я мог стоять, замерев в одной позе, сколь угодно долго. Скорее, наоборот: мы до автоматизма доводили в себе привычку этого не делать, чтобы не вызвать подозрения окружающих. Именно поэтому возникшее в моей голове желание удивило меня самого. Я переместился к кровати, а потом нагло устроился на ней. Это было не просто по-человечески — это было совсем по-детски. Но я лежал на спине, смотрел в потолок и самодовольно думал о том, что это моя маленькая месть ничего не подозревающему Майку Ньютону. Белла неспешно поднималась по лестнице. Я попытался оценить ситуацию: она уверена, что я давно покинул их дом; она устала за сегодняшний день и ей надо выспаться; я могу испугать ее; у меня еще достаточно времени, чтобы выпрыгнуть в окно... но я все равно остаюсь лежать на ее кровати. Мне показалось, что дверью она хлопнула нарочито громко. Обнаружить себя стоило до того, как Белла включит свет, но она сразу же отправилась к окну, распахнула его и, всматриваясь в темноту, прошептала: - Эдвард... Внутри меня все ликовало. Я в один момент забыл все свои страхи и сомнения. Она не хотела со мной расставаться! Она надеялась, что я не ушел, что буду во дворе ждать ее возвращения в комнату. Она просто еще не знала степень моей наглости! - Что? - со смехом спросил я. Белла резко обернулась и испуганно посмотрела на меня. Я не только видел, я чувствовал, как кровь прилила к ее щекам, окрасив ее бледное лицо милым румянцем. - Боже... — выдохнула она, чем вызвала у меня очередной приступ смеха. - Ну, извини... В моем голосе не было и намека на раскаяние. - Погоди, дай мне прийти в себя. Но я не хотел ждать, я привстал с кровати, протянул руки и аккуратно усадил ее рядом. - Неужели боишься? - Неужели сам не видишь? У меня сердце сейчас из груди выскочит! Еще совсем недавно ее учащенное сердцебиение для меня ассоциировалось именно со страхом, но после сегодняшнего дня я уже не был уверен, что именно он тому причиной. Мне было просто необходимо проверить эту «теорию», и я дотронулся до ее лица кончиками пальцев. Стук сердца стал интенсивнее. Довольный, я рассмеялся. Мы молча сидели в темноте, пока дыхание Беллы не вернулось в норму. Из гостиной доносились звуки бейсбольного матча, который увлеченно смотрел Чарли. Но даже это занятие не мешало ему думать о дочери: в его планах было заглянуть чуть позже к ней, посмотреть, в комнате ли она. Это показалось мне странным, но пока я предпочел не задавать Белле лишних вопросов. Мне было хорошо рядом с ней. Ее запах, тепло ее тела манили меня к себе, но это были совсем не те инстинкты, которых я так боялся. Это было то незнакомое ощущение, возникшее сегодня на поляне. Мне хотелось прикоснуться губами к ее коже, провести пальцами по волосам. В моем воображении одна картинка сменяла другую, и каждая следующая становилась смелее и откровеннее предыдущей. Все то, что раньше казалось глупым и пошлым, сейчас обретало для меня смысл. - Я отлучусь на минутку? - осторожно спросила Белла. - Конечно... - Сиди тихо! - Да, мэм, - усмехнулся я. Порыв ветра наполнил комнату свежим воздухом. Можно было подойти к окну и вдохнуть его полной грудью, но мне не хотелось шевелиться. Собираясь в ванную, Белла оставила свет включенным, и я подумал, что в темноте все-таки есть некая романтика. Зато при свете проще мыслить логически. Я решил воспользоваться этим временем, чтобы оценить свое состояние: на удивление, держать под контролем жажду было все легче. Она словно отошла на второй план, вытесненная другими мыслями. Похоже, я мог спокойно оставаться с Беллой на всю ночь, не опасаясь за ее жизнь. Я даже был готов снова рискнуть... Белла застала меня сидящего на кровати все в той же позе. Ее влажные волосы, казавшиеся еще темнее, делали лицо более бледным. В домашней одежде она была такой хрупкой, нежной и родной. Я видел, как сияют капли воды на ее коже. К ее запаху примешивался легкий цветочный аромат, наверное, шампуня. Мой пристальный взгляд смущал ее, но я не собирался его отводить. Я наслаждался. Я рассматривал мельчайшие детали ее облика, навсегда сохраняя их в своей памяти. - Здорово! - резюмировал я. Белла чуть поморщилась, прищурив глаза. - Нет, на самом деле здорово! Тебе очень идет. Она не хотела верить в свою красоту и очарование. Даже то, что она свела с ума мужскую половину школы Форкса, не добавило ей уверенности в себе. Но вместе с тем Беллина скромность, умение смущаться от любого комплимента, заинтересованного взгляда делали ее еще более милой и желанной для меня. Все также смущаясь, Белла погасила свет и присела рядом со мной на краешек кровати. - Зачем ты уходила? - Понимаешь, Чарли думает, что я собираюсь на ночное свидание. Так вот откуда в его планах визит в комнату дочери! - Ничего себе! А почему? - Наверное, я выгляжу слишком возбужденной, - тихо ответила Белла, не поднимая глаз от пола. Нет, такое положение дел меня не устраивало. Я нежно приподнял ее подбородок и заглянул в глаза. - Сейчас ты выглядишь спокойной и очень теплой. Мои пальцы скользили вниз по ее шее, моя холодная щека прижалась к ее лицу. От нее действительно пахло цветами. Она уже не так остро реагировала на мои прикосновения. Как минимум, можно успокаивать себя тем, что я теперь не так сильно ее пугаю. Некоторое время она молчала, а потом спросила: - Кажется, вторжение в твое физическое пространство тебя больше не пугает? - Ты думаешь? - прошептал я у самого ее уха. Я осторожно приподнял волосы и нежно прикоснулся губами к ямке за этим самым ухом. Моя ладонь уже лежала на ее плече, и я чувствовал, как Белла пытается совладать с дыханием, чтобы ответить мне. - Мне так кажется. Я продолжал целовать ее шею, гладил пальцами ее кожу. Сейчас я не мог однозначно ответить на вопрос, пугало ли меня такое вторжение. Я мог контролировать монстра внутри меня, жаждавшего Беллиной крови. Но я не знал, что делать с просыпавшимся внутри меня мужчиной. Когда я говорил Белле, что у меня нет никакого опыта в данном вопросе, я не лгал. Все мои познания базировались на книгах и чужих мыслях. Во мне смешалось слишком много всего: жизненные принципы, осознание собственной опасности, беспокойство о Белле, мои чувства к ней, мои желания... И при этом я совсем не мог знать, о чем сейчас думает Белла, чего хочет, о чем мечтает. Я ловил каждый ее жест, каждое слово. - Как ты считаешь, почему так произошло? Она действительно считает, что я сейчас абсолютно спокоен? Наверное, внешне все выглядело именно так. - Победа духа над плотью! - гордо произнес я и засмеялся пафосности данной фразы. Вдруг Белла отстранилась от меня. От неожиданности я и сам чуть подался назад и с опаской посмотрел ей в глаза. Она молчала. - Я сделал что-то не так? - Наоборот, ты сводишь меня с ума. Я еще раз повторил эту фразу мысленно. Ее ответ мне льстил. - Правда? - Ждешь бурных и продолжительных аплодисментов? За своей язвительностью Белла прятала все то же смущение. Но я все равно был доволен собой. У меня были на то все основания. - Я приятно удивлен. За последние сто лет со мной ничего подобного не случалось. Просто невероятно, что я способен вызывать такие чувства! Но вот мы встретились, и тебе со мной хорошо… - Ну, у тебя все получается здорово... Она слишком идеализировала меня. Это было неправильно и опасно, но сейчас мне нравилось это. Ради нее я действительно готов был стать идеальным мужчиной, если бы только мог. Так что я как-то неоднозначно пожал плечами, чем вызвал наш общий смех. - Но почему все изменилось? - не отставала Белла. - Ведь всего несколько часов назад... - Мне и сейчас нелегко, - честно признался я. Отрицать, что я и сейчас опасен для нее, я не мог. Просто сейчас я уже знал, чего ожидать. Мог объективно оценивать происходящее и прогнозировать свою реакцию в той или иной ситуации. Я знал, как свести негативные моменты к минимуму. Мог контролировать себя. Я был уверен, что в самой крайнем случае смогу просто уйти. Но это сейчас... Сегодня днем я рисковал. Причем рисковал я жизнью Беллы... - Прости, сегодня днем я был не прав. Я был слишком нерешительным... Понимаешь, тогда я еще не был уверен до конца, что смогу... а пока оставался шанс, что я поддамся... Я взял Беллу за руку и поднес ее ладошку к своему лицу, нежно поцеловал ее запястье. - Так вот, я не мог себе доверять, пока не решил, что ни при каких обстоятельствах не стану… и не уступлю… Мне не хотелось заканчивать фразы. Белла и так отлично понимала меня. После всего, что она сегодня увидела и услышала, она не могла не понять. Ее глаза светились нежностью. - Значит, сейчас все под контролем? Она действительно идеализировала меня. Ей слишком хотелось, чтобы все происходящее было сказкой со счастливым концом. А именно это я не мог ей дать. Именно поэтому я не имел права претендовать на ее внимание, ее чувства. Мне не хотелось омрачать наше общение этими рассуждениями, так что я отделался уже звучавшей сегодня фразой: - Победа духа над плотью! - Видишь, как все просто! - Просто для тебя, - рассмеялся я и легонько щелкнул пальцем по ее носу. - Белла, прости, что подвергаю тебя такой опасности. Я очень стараюсь. Я уверен, что если станет невмоготу, я смогу уйти. Прости. Мне было тяжело говорить об этом. Я знал, что мои слова причиняют ей боль. Но они должны были прозвучать. - Завтра будет сложнее. Сегодня я целый день наслаждался твоим ароматом и стал менее восприимчивым. Однако стоит нам расстаться хотя бы на час, и все вернется на круги своя. Так что, ни дня без борьбы! - Тогда не уходи совсем, - прошептала Белла. Мне безумно нравилась ее идея. А как бы она понравилась, например, Чарли! - Отлично! - снова засмеялся я. - Неси наручники — я буду твоим пленником! При этом я сам, не прекращая смеяться, «заковал» запястья Беллы в свои руки. Мой смех начинал напоминать истерику. Я думал, это Белле будет необходима разрядка после сегодняшнего дня, а она пока держалась едва ли не лучше меня самого. - Настроение у тебя, похоже, отличное. Никогда тебя таким не видела! Я и сам никогда не видел себя таким. А еще я никогда даже не смел мечтать о том, что имею сейчас. Для меня это была тема, закрытая для обсуждения. Наверное, я просто не хотел дарить себе надежду. А сейчас я смотрел на Беллу и не мог поверить в реальность происходящего. - Разве не так должно быть? Первая любовь творит чудеса... И это совсем не похоже на то, о чем пишут в книгах или показывают в кино. Мысленно я обозвал себя великим теоретиком. Хотя мне уже было что рассказать и из практики. - Или вот ревность. Я столько раз видел, как ее изображают, например, в театре. Казалось бы, что тут неясного. Но стоило мне один раз почувствовать ее самому, и я понял, что ничего о ней не знал. Помнишь, как Майк пригласил тебя на танцы? - Конечно. В этот день ты снова начал со мной разговаривать. - Вспышка негодования, даже ярости застала меня врасплох, и сначала я не понял, в чем дело. Мне было мало того, что ты ему отказала. Я анализировал, каким тоном голоса ты это сказала. Я пытался понять, почему ты это сделала: только из-за подруги или тут замешан кто-то еще... Белла слушала мой монолог, нахмурившись. - Но по-настоящему страшно мне стало, когда я понял, что однажды, если я буду тебя избегать, если уеду, исчезну из твоей жизни на несколько лет, как и должен был сделать, ты скажешь «да» кому-нибудь такому Майку. В ту ночь я впервые пришел сюда и очень долго разрывался между тем, что считал правильным и чего действительно хотел. Ты спала, как ангел… и вдруг позвала меня, даже не проснувшись! Неведомое чувство завладело всем моим существом. Однако ревность — чувство странное и гораздо более сильное, чем я предполагал. Даже сегодня, когда Чарли спросил тебя о мерзком Майке Ньютоне… - Значит, ты подслушивал... - Конечно. Ты сомневалась? - Неужели ты, правда, ревнуешь? - с сомнением спросила Белла. - Ты возрождаешь во мне человека. Я не могу не переживать, ведь я испытываю все эти чувства впервые! - А как же Розали?.. С твоих слов, Розали, воплощение красоты и изящества, изначально предназначалась тебе... Теоретически, у нее есть Эммет, но, практически, разве я могу с ней соперничать? Я не сразу уловил причину данного вопроса и только потом понял, что Белла тоже ревнует. Это казалось мне таким глупым и наивным — ревновать меня к кому-то. В моей жизни не существовало и никогда не будет существовать никого, кроме Беллы. Я прижал ее к своей груди и уткнулся носом в ее макушку. - Нет никакого соперничества. И быть не может. Розали очень красивая, однако я отношусь к ней, как к сестре. Эммет тут вообще ни при чем: для меня она не значит и сотой доли того, что значишь ты. Мой ответ обрадовал Беллу, словно она давно ждала именно этих слов. То, что для меня казалось само собой разумеющимся, вызывало у нее такую бурную реакцию, что я просто не мог не умиляться. - Потому что она не в меню? - Именно поэтому, - в тон Белле ответил я. Одной рукой я крепко прижимал ее к себе, а второй нежно гладил ее спину. Ее горячее дыхание обжигало мою грудь. - Почти девяносто лет я живу среди людей в своей новой ипостаси. Все это время мне было вполне комфортно одному. Я даже не пытался никого найти, потому что знал, что это невозможно в принципе: ведь ты еще не родилась... Это было абсолютной правдой. До встречи с Беллой у меня не было ни малейшего желания нарушать свой образ жизни. Даже соседство с тремя влюбленными парами не сподвигло меня на это. И я действительно не мог представить рядом с собой никого, кроме этой очаровательной девочки. Она не просто стала смыслом моей жизни — для меня она стала моей жизнью. - Мне кажется, это несправедливо: мне же не пришлось так долго тебя ждать. Я знал, что несправедливым было совсем не это: я был готов ждать гораздо больше, если бы только когда-нибудь судьба подарила мне не просто Беллу, а реальную возможность и право быть вместе с ней. - Да уж... Не переживай, я добавлю тебе проблем. Хотя тебе и так приходится постоянно рисковать собственной жизнью, жертвовать своим естеством, человечностью. И ради чего?.. - Чтобы быть счастливой! - Нет! - с отчаянием выдохнул я. Что я делаю? Я решил позволить себе быть счастливым, а думал ли я, как отразится мое решение на ее жизни? Но, похоже, думать об этом мне придется чуть позже. - Ложись, - резко скомандовал я, отпуская Беллу из своих рук и исчезая в темноте. Она сориентировалась практически мгновенно: забралась под одеяло и к моменту появления Чарли всем своим видом изображала сладкий сон. Похоже, Чарли действительно не рассчитывал увидеть ее дома. В его мыслях читалось удивление, но вместе с тем и спокойствие. Но с тем шумом, который все это время доносился из комнаты Беллы, удивительным было то, что Чарли до сих пор нас не услышал. Я мысленно вознес хвалы бейсболу. Наверное, Белла не слышала, как отец закрыл за собой дверь, или действительно уснула. Я почувствовал укол совести: из-за меня она уже осталась голодной, а сейчас еще и не выспится. Приблизившись к ней, я нежно обнял ее теплое тело своей холодной рукой — Белла мгновенно открыла глаза. - Ты — чудесная актриса! Тебя ждет сцена. - К черту сцену, - ответила Белла, но придвинулась ко мне поближе. Действительно... благодаря мне вся ее жизнь в последнее время напоминала один сплошной театр. Причем сценариста и режиссера пора было увольнять без выходного пособия. - Хочешь колыбельную? - спросил я, начиная напевать написанную для нее мелодию. - Ты думаешь, я смогу уснуть, когда ты здесь? - Раньше же это у тебя получалось. - Я же не знала, что ты шпионишь! Я только усмехнулся: пока я буду в Форксе, все свои ночи я буду проводить именно в ее комнате. Это уже было не просто желание, это была зависимость, избавляться от которой я не планировал. - И чем мы будем заниматься? - Не знаю. Я поудобнее устроился рядом с ней, вдохнул запах ее волос. - Ну, скажи мне, когда решишь... - Ты же стал менее восприимчивым, - с наигранным изумлением воскликнула Белла. - Ты пахнешь цветами... лавандой или фрезией. И если я не пью вино, то насладиться букетом мне ничто не мешает. Чудо, как приятно! - Ничего удивительного! В Форксе что ни день, то у меня новый поклонник, и все делают комплименты… От неожиданности я замер на вдохе, а на выдохе смеялся в голос. - Ну и шутки у тебя. Какая, однако, смелая. - Смелая или ненормальная? - И то, и другое. Белла подождала, пока я закончу смеяться, а потом призналась: - Хочу побольше узнать о тебе. - Спрашивай. - Почему ты это делаешь? Тебе же трудно подавлять свои желания, но ты все равно... Нет, я очень этому рада, просто пытаюсь понять почему... Она была не первой, кто задавал мне этот вопрос. Но, наверное, она была первой, кому мне хотелось отвечать, рассказывать о себе, своей семье. Мне казалось, что так я становлюсь ей ближе и, может быть, понятнее. - Понимаешь, другие, даже те, кто вполне доволен своей долей, часто думают, почему все вышло именно так. Почему бы не изменить свою судьбу и не подняться над существующими условностями? Я, например, для начала пытаюсь сохранить то человеческое, что еще во мне осталось. Я не был уверен, что она полностью поймет смысл моих слов, но я не знал, как объяснить лучше. Белла молчала. - Ты спишь? - Нет. - Это все, что ты хотела узнать? - Не совсем... - Что еще? Спрашивай. - Почему только ты умеешь читать мысли? А Элис видит будущее. Почему так получается? Я рассказал ей теорию Карлайла о том, что в нынешней ипостаси в нас просто усиливаются те способности, которыми мы обладали, будучи людьми. Белла продолжала задавать вопросы обо мне, моей семье... Ее интерес заметно превышал ее желание спать. В своих разговорах мы едва не дошли до эволюционной теории. - С чего же все началось? Тебя создал Карлайл, его тоже кто-то создал, и так далее… - А как появились люди? В результате эволюции или как результат божественного творения? Разве нас нельзя назвать отдельным видом, представителями класса хищников? Знаешь, мне с трудом верится, что наш мир развивался самостоятельно! Но я не представляю, какая сила могла параллельно создавать хищников и их жертв: морского ангела и акулу, котиков и касаток. - Давай сразу уточним, морской котик — это я? Беллино чувство юмора, построенное на иронии и самокритике, нравилось мне все больше и больше. Я прикоснулся губами к ее затылку и обнял еще крепче. - Конечно, ты. Прелестная, наивная, безрассудная... Ну, чем не морской котик? Она попыталась повернуться, наверное, чтобы увидеть выражение моего лица, но потом передумала. - Теперь ты будешь спать? Или еще остались вопросы? - Всего пара миллионов... - Хорошо тебе... у меня больше! Но у нас есть завтра, послезавтра и много-много других дней... - Слушай, а ты утром точно никуда не исчезнешь? - Никуда я не денусь... Белла замолчала, как мне показалось, задумавшись. Мне было безумно интересно, что за мысли роятся в ее голове, если они заставляют ее сердце биться чаще. - Еще один вопрос можно? - Конечно. Сейчас я сам хотел услышать этот вопрос и не мог не радоваться, что мое желание осуществится. Белла снова задумалась. - Хотя... нет, ничего. Я передумала. Мне захотелось взвыть от досады. Я был готов отвечать на все ее вопросы, но только не мучиться неизвестностью. - Мне казалось, что со временем я привыкну к тому, что не слышу твои мысли... Но становится только хуже. - Хватит того, что ты слышишь мои разговоры во сне... - Не хватит... - засмеялся я и тяжело вздохнул: - Ну, пожалуйста. Белла отрицательно покачала головой. - Если ты не скажешь, я решу, что это что-то страшное! Прошу тебя, Белла. Меня не устраивала воцарившая тишина, потому, услышав ее «ладно», я был практически счастлив. - Вот ты говорил, что Розали и Эммет скоро поженятся. Семейная жизнь... она означает то же, что и у людей? Мой гомерический хохот мог сотрясти стены, так что пришлось его прятать в одеяло. Я успел придумать такое количество самых страшных вариантов, а тут... - Так вот что тебя волнует... Наверное, не стоило так реагировать на ее вопрос. И угрюмое молчание Беллы было наилучшим подтверждением этим мыслям. - Да, суть одна. Говорю же, в нас живут все человеческие страсти, просто они глубоко спрятаны. Смех смехом, но ведь не просто так она задала сей вопрос. Рано или поздно он все равно должен был прозвучать. - Это ведь не праздное любопытство, так? - Ну, я подумала, что однажды... ты и я... Не праздное. Вот она, очередная неразрешимая преграда, если партнеры изначально не равны. Я никогда не стремился заглянуть так далеко в будущее или просто слишком хорошо понимал невозможность этого. Сейчас мне пришлось об этом подумать. - Не думаю, что для нас возможно... нечто подобное, - тихо, но твердо произнес я. - Ты не сможешь быть со мной настолько близок? - Отчасти. Моя жажда действительно была не единственной проблемой, хотя и ее одной с лихвой хватило бы. - Ты такая хрупкая и ранимая, что мне постоянно придется себя контролировать и сдерживать. И я не хочу даже думать о том, что будет, если я сорвусь. - Жалкий морской котик... - вздохнула Белла. Я провел ладонью по ее щеке. У меня тоже был вопрос, который хотелось бы задать и который смущал меня не меньше. Ее ответ ничего не изменил бы для меня, но мне хотелось его услышать. - А ты когда-нибудь... - Нет. Я же говорила, что никогда и ни к кому не испытывала подобных чувств. Когда я говорил себе, что ее ответ для меня не важен, я все-таки врал. Да, я прожил достаточно долго, чтобы понять и принять динамику времени и нравов. Но воспитан я был все-таки в другом веке и на других идеалах. Сейчас я лежал и счастливо улыбался. - Возвращаясь к человеческим страстям, ты считаешь меня привлекательной? Ну, я имею в виду физически... Я вспомнил свои ощущения сегодня днем на поляне, потом здесь, в комнате. Они были сильнее, чем моя жажда. Я нежно взъерошил ее уже практически сухие волосы, поцеловал в ухо и прошептал: - Хоть я и не человек, однако был и остаюсь мужчиной. Белла прижалась ко мне и сладко зевнула. - Засыпай, я ответил на все твои вопросы. - Я не уверена, что смогу... - Мне уйти? - Нет! Я снова прикоснулся губами к ее лицу и начал тихо-тихо напевать колыбельную. Лицо девушки, стоявшей у городских ворот, скрывала тень от надвинутого на самый лоб капюшона. То ли от холода, то ли от нетерпения она переступала с ноги на ногу и смотрела вниз, наблюдая, как грязно-серый снег превращается в воду. Изящные туфли-лодочки шоколадного цвета не гармонировали ни с этой лужей, ни с темным бесформенным плащом, укутывавшим ее фигуру. На городскую стену взобрался полосатый кот нагло-бандитского вида и громко мяукнул. Девушка подняла голову вверх и улыбнулась ему краешками губ. В свете фонаря ее глаза казались изумрудно-зелеными. Девушка посмотрела на небо, и ее улыбка стала еще ярче. Налетевший порыв ветра сбросил капюшон и растрепал ярко-рыжие волосы. На городской стене показалась вторая кошачья морда. Казалось, что все вокруг застыло в ожидании: в воздухе витал какой-то неуловимый аромат — аромат предвкушения. Все также глядя вверх, девушка начала что-то напевать. Мелодия звучала тихо, но выразительно. Вдруг на нос девушке упала увесистая капля. Девушка звонко засмеялась и хлопнула в ладоши. Вода под ее ногами превращалась в ручейки и, ускоряясь, убегала прочь. Одним движением девушка сбросила плащ на землю, элегантно переступила через него, расправила плечи и шагнула за ворота. Ее походка была легкой и грациозной. Тонкое, полупрозрачное платьице трепетало на ветру. Редкие прохожие бросали на нее изумленно-испуганные взгляды и глубже прятались в воротники. Но она словно и не замечала всего этого. Она радостно улыбалась каждому встречному и шла вперед, оставляя за собой едва заметный цветочный запах. В город пришла весна. |
||
|