"Возмездие чернокнижника" - читать интересную книгу автора (Гутман Илья)

Глава 5. Око Тандариэля

Наступил поздний вечер понедельника, двадцать пятого мая. В Стейнгард наконец-то пришла настоящая весна, а через несколько дней предстояло начаться и лету — наутро обещали целых семнадцать градусов. После восьми часов вечера Ларратос стал свободен от сборов. Свободен в полном смысле этого слова: у него не было необходимости присутствовать на учениях (ибо казарма сгорела), и он лишился крыши над головой. Поэтому пришлось идти к единственному человеку, который мог его приютить — Элиддину. В этот день Элиддин работал в вечернюю смену и, само собой, Ларратос не ожидал застать его дома до двенадцати часов ночи.

Поэтому он просто бродил по городу. Пару раз Ларратосу казалось, будто за ним кто-то идёт — некто, похожий на тень. Недаром же Мельд хотел когда-то стать шпионом — его навыку внимательности позавидовали бы многие гиперборейские егери. "Эй, кто там!" — крикнул Ларри, почувствовав сзади чьё-то несомненное присутствие. Ответа не последовало. Ларратос обернулся. Никого. Даже не ощущалось чьего-либо дыхания.

В двенадцать часов Ларри остановился перед домом Элиддина и постучал в дверь.

— Входи, Ларратос, — услышал он знакомый голос. И зашёл.

— Господин Элиддин, а как вы поняли, что это именно я пришёл к вам?

— Дело в том, Ларратос, что у каждого человека существует своя уникальная аура, так что я не могу тебя ни с кем перепутать. Я ощутил твоё присутствие, когда ты был ещё на подходе.

— Господин Эли, наша казарма сгорела. Солдат, конечно, перевели в другую, но некоторым не досталось места. Вы не против, если я некоторое время поживу с вами?

— Конечно не против. Живи, сколько хочешь.

— Как? И вы не боитесь, что я, оставшись без вашего присмотра, могу, к примеру, что-нибудь украсть?

— Разумеется, нет. Я вижу твою ауру — в тебе нет ни малейшей склонности к воровству. А что случилось с вашей казармой?

— Лорд Шакир создал огненного элементаля и запустил его прямо в нашу казарму. У нас ведь простая казарма, а не учебный центр боевых магов, поэтому я был там единственным воином, хоть немного способным к волшебству. Мы с капитаном остались вдвоём в огне, так что нам волей-неволей пришлось сражаться с посланцем Шакира. Всё-таки мы справились, хотя и с трудом. А потом приехали пожарные и потушили здание, однако теперь его будут до-олго восстанавливать.

С каждым словом Ларратоса Элиддин всё больше мрачнел.

— Похоже, я недооценил Азиза. Он даром времени не теряет… Это просто чудо, что вам удалось отбиться от духа огня — я сам убил такого на Посвящении, и знаю, как это сложно. Но самое скверное то, что у старого джинна в вашей казарме есть сообщники.

Ларри вздрогнул.

— Почему вы так думаете?

— Очень просто: все современные казармы снабжены надёжными магическими защитами. Элементаль никак не мог без посторонней помощи пробраться внутрь. Ну ладно, размещайся, Ларратос, чувствуй себя как дома. Признаться, мне иногда бывает скучно жить с одним Руханнуром.

Элиддин предоставил Ларратосу лучшую из комнат. Но тот и не думал спать: он сразу же связался по мадаббару с Ханом Гидрасом, своим учителем магии.

— Добрый вечер, Хан. Надеюсь, я вас не разбудил?

— Нет, Ларри. Я ложусь спать после двенадцати.

— Учитель, ваш амулет не сработал. Лорд Шакир натравил на меня огненного элементаля, и амулет, неуязвимый к магии, но восприимчивый к обычному огню, попросту сгорел и расплавился, — Ларратос достал из кармана остатки амулета и показал волшебнику.

— Проклятие! Мой амулет не сработал! — Хан с досадой ударил посохом по полу. В его голосе слышались нотки обиды и гнева на самого себя, — к сожалению, я не мог предусмотреть вообще всё, Ларратос. Однако, ты мне больше ничего не должен за этот амулет. Когда следующий раз придёшь на мои занятия?

— Учитель, я взял у друга старые учебники по магии для младших классов и решил заняться самообразованием.

— Что ж, поздравляю. Самообразование — похвальное занятие. Когда выучишь все учебники первого класса, приходи ко мне на экзамен — получишь сертификат.

— Хорошо, я приду. — Ларратос отключился.

Ларри задумался о проникновении элементаля в казарму. Да, точка зрения Элиддина сильно походила на правду: у Шакира мог быть сообщник в казарме. И не один. Не стоило отметать версию и о ментальном контроле, который старый колдун могу устроить над кем-нибудь из солдат и офицеров. Но в голове Ларратоса возникла и третья версия: элементаль, неспособный обойти магическую защиту в стенах и дверях, просто прошёл снизу, через фундамент и подвал… Решив отложить размышления о Шакире назавтра, Ларри уселся за книги.

До двух часов ночи Ларратос сидел за учебниками. Сам он никогда не учился в академиях, зато его отец закончил экономическую академию в Стейнгарде, и он рассказывал, что учёба там не из лёгких. Если ты проболел хотя бы неделю, то потом очень тяжело было наверстать упущенное: за неделю там давали столько информации, сколько в средней школе за месяц. Это значит, что взрослый может выучить больше, чем ребёнок. И Ларратос решил, что он в течение одного месяца сумеет справиться с магическими учебниками для первого класса.

К двум часам Ларри прочитал несколько глав из учебников по теории и истории магии. После этого он рухнул в кровать и сразу же заснул.

Проснулся Мельд довольно рано — в шесть часов утра. А разбудил его голос Элиддина:

— Вставай, Ларратос, уже шесть часов, так что тебе пора в казарму.

Ларри с трудом открыл глаза и через две-три минуты сумел поставить свои ноги на пол. Он спал всего четыре часа.

— Сегодня вторник, — продолжал Элиддин, — и поэтому я отправляюсь на службу вечером. Так что, когда вернёшься из казармы, меня здесь не будет. Вот, возьми ключи от моего дома, — Элиддин протянул Ларратосу связку.

— Благодарю, господин Эли.

— Руханнур доставит тебя до казармы.

Полёт на драконе Ларратос никак не мог назвать приятной прогулкой. Всю дорогу он думал лишь о том, как бы не сорваться. А танин постоянно ворчал, что будить дракона в такую рань есть нарушение Абсолютного Закона. И долго удивлялся, как Элиддина вообще приняли в паладины.

По крайней мере, к тому моменту, как Руханнур опустился на крышу казармы (где располагалась посадочная площадка, предназначенная специально для драконов), Ларратос окончательно проснулся. На сборах в этот день ничего особенного не произошло. В казарму явились все солдаты. Те, кому не досталось мест в новой казарме, провели эту ночь у кого-нибудь из своих родственников.

Днём во время тренировок по рукопашному бою Ларратос продемонстрировал мизрахийские боевые приёмы, и капитан Фейир остался доволен успехами сержанта Мельда: его уже воспринимали как выдающегося бойца.

В восемь часов вечера сборы закончились, и Ларри пошёл по направлению к своему новому дому. Насколько он знал, Элиддин уже на службе. И его действительно не было дома, поскольку в противном случае паладин обязательно снял бы вбитый во входную дверь кинжал.

Подойдя к двери поближе, Ларри увидел, что этим кинжалом приколота записка, написанная незнакомым почерком. Но самым странным оказался тот факт, что послание предназначалось не Элиддину, а самому Ларри. В нём говорилось:

"Ларратос Мельд!

Ты показал себя сильным и смелым бойцом. Мы ещё не слышали о воине, способном в одиночку справиться с огненным элементалем. Наши люди наблюдали за тобой некоторое время, и пришли к выводу, что нам очень пригодился бы такой боец, как ты. Из тебя может получиться отличный гладиатор. Не надо нас искать. Мы сами тебя найдём.

Гладиаторский орден "Белый Медведь".

Так вот кто шпионил за мной весь вечер! — сообразил Ларратос. Это были не приспешники лорда Шакира, а всего лишь гладиаторы из "Белого Медведя". Хотя, конечно, гладиаторы тоже могли быть шпионами Шакира. Ларратос знал, что правительство запретило гладиаторские бои в республике Гиперборей в начале XV века, однако отец рассказывал ему, что в Стейнгарде всё равно существует несколько тайных гладиаторских орденов — проще говоря, подпольных бойцовских клубов. На их аренах, по словам отца, нередко случались и убийства. Про эти ордена знало большинство стейнгардцев, и, само собой, полицейские. Но стражи порядка не спешили их закрывать — некоторые из них и сами входили в эти ордена. А прочие брали взятки от организаторов клубов.

Интересно, а что об этом думает Элиддин? Он, скорее всего, против этих клубов, и, само собой, взяток не берёт. Но почему же тогда Элиддин не закрыл их? Паладину ничего не стоило играючи победить три десятка гладиаторов. Это странно! Ларратосу вдруг захотелось поговорить с ним насчёт существования клубов. Но ему хотелось и участвовать в таком клубе — ибо туда попадали только лучшие бойцы, так что звание гладиатора — это признание выдающихся бойцовских качеств. А вдруг Элиддин окажется против? В конце концов, после непродолжительных раздумий, Мельд решил всё скрыть от своего нового соседа: "Да, Элиддин телепат. Но он может читать не конкретные мысли, а только общее настроение, так что, вероятно, не сумеет догадаться, что меня пригласили в бойцовский орден. А уж после того, как я туда схожу и разберусь, что к чему, — подумал Ларратос, — быть может, и расскажу ему".

Он спрятал письмо и кинжал в тумбочку в своей новой комнате, а сам откинулся на кресло… И сразу же почувствовал себя плохо. Закружилась голова, и Ларратос в очередной раз потерял сознание…

…Всё пропало. Он стоял в пустой белой комнате, рядом со своим креслом. В отличие от предыдущих реалистичных кошмаров, все предметы, находившиеся перед глазами, прятались за слабой дымкой. Внезапно в стене образовалась дыра, и через неё зашёл не кто иной, как сам лорд Шакир. Он ласково улыбнулся опешившему Мельду, подмигнул и не спеша сел в кресло.

— Шакир! — Ларратос, выйдя из ступора, кинулся на врага. Чёрный маг продолжал спокойно сидеть в своём кресле и с лёгкой улыбкой смотреть на сержанта. Ларратос выхватил меч, размахнулся им и попытался отрубить джинну голову. Но меч прошёл сквозь Шакира, как будто он был лишь призраком.

— Это сон, — догадался Ларратос.

— Нет, это не сон, — улыбаясь словно маленькому ребёнку или животному, ответил Шакир, — это транс. Особое состояние, используемое магами для телепатической связи друг с другом.

— Не может быть! — удивился Ларри, — Элиддин, сняв с меня проклятие, разорвал мою связь с тобой и твоими приспешниками-некромантами!

— Так вот кто снял с тебя проклятие! Мой старый враг. Что ж, я не удивлён и не напуган. Связь, обеспечивавшая нам общие сны и видения, действительно была разорвана. Но я могу и сам создавать временные телепатические связи с любым человеком — в данном случае с тобой. Ещё недавно ты был простым воином, но сегодня я понял, что могу с тобой связываться как с моими некромантами — я ощутил, что в тебе образовалось магическое начало — с магом легче установить телепатическую связь, потому что заклятие поиска легче находит его. Я многое теперь о тебе знаю. Что, боишься? — чернокнижник сделал

театральную паузу. — Правильно, я могу быть опасен, как ты и сам недавно убедился. Однако сейчас я не настроен к тебе особо враждебно.

— Вот как?! А кто тогда натравил на меня элементаля?!

— Конечно же, я. Но я не собираюсь убивать тебя конкретно сейчас. А как ты думаешь, почему я вообще хотел тебя прикончить?

— Вероятно, я слишком много знаю.

— Правильно. Да, ты слишком много знаешь обо мне и моих планах — таков досадный побочный эффект некромантии. А я зато знаю, что ты ночевал в казарме — именно в казарме, а не у себя дома! — и, стало быть, не являешься жителем Стейнгарда. Поэтому торжественно обещаю тебе, что не убью тебя, не причиню тебе никакого вреда, и вообще оставлю тебя в покое и даже забуду о твоём существовании, если ты выполнишь одно-единственное моё условие.

— Я никогда не буду прислуживать тебе, Шакир.

— Не спеши отказываться: от тебя не потребуется ничего особенного. Просто пообещай мне, что в течение тридцати шести часов покинешь Стейнгард, вернёшься в свой родной город или деревню (или откуда ты там?) и просто выкинешь факт моего существования из своей головы. Что касается твоего военного начальства, то я смогу на него воздействовать — капитан может завтра же подписать бумаги о твоём освобождении. Ты с утра не спеша соберёшься, сядешь на поезд, который довезёт тебя домой, и мы оба будем счастливы. Просто пообещай мне сейчас, что ты покинешь Стейнгард.

— А если я откажусь?

— Не люблю говорить шаблонами, однако ты умрёшь.

— Я — солдат. Я смело гляжу в глаза смерти. После того, как я два года воевал с порождениями некромантов — твоих приспешников, меня уже ничем не запугаешь. Я отказываюсь покинуть Стейнгард, потому что на это моя воля. А что касается тебя, то можешь начать высылать свою нечисть хоть прямо сейчас. И не стоит меня недооценивать: пока рядом со мной Элиддин, тебе придётся очень сильно постараться для того, чтобы убить меня.

— Что ж, ты сделал свой выбор. Если ты такой храбрец, что не боишься смерти, я придумаю для тебя участь пооригинальнее. Запомни, Ларратос, в этом мире существует множество вещей, гораздо худших, чем смерть. К примеру, многие герои (даже великие!) ломались, когда видели смерть своих близких.

— Да ты даже не знаешь, где я живу!

— Это пока. Но очень скоро я доберусь до твоих родственников — кстати, с ними будет справиться гораздо проще. Мне сильно жаль тебя, Ларратос, однако я предлагал тебе мирное решение конфликта.

И лорд Шакир злодейски захохотал, так что стены комнаты задрожали. Ларратос вышел из транса: его тряс Элиддин.

— Ларратос, ты спал? — удивлённо поинтересовался он, — сейчас же только девять вечера! И у тебя что-то с аурой…

— Господин Эли, я был в телепатическом контакте с лордом Шакиром. И он сначала сказал, чтобы я убирался из Стейнгарда, поскольку я слишком много знаю о нём и о его планах, а потом начал грозиться, что найдёт и убьёт мою семью.

— Выходит, ты чем-то очень мешаешь его планам. Он попросил тебя покинуть Стейнгард? Любопытно. Это означает, что Шакир сам находится в Стейнгарде — или, возможно, в одном из его ближайших пригородов. Хотя раньше я был уверен, что, как повелитель некромантов, лорд Шакир угнездился где-то на Крайнем Севере. А может быть и такое, что он по очереди живёт то на Крайнем Севере, то в районе Стейнгарда. Для того чтобы повелевать некромантами, он не обязан всё время торчать рядом с ними. Он может посылать им команды телепатически, как сейчас тебе. Не опасайся за свою семью. Зная, что Азиз где-то рядом, я найду его быстрее, чем он — твоих родных. Я уже начал прочёсывать город — ему не уйти от возмездия. Моё преимущество в том, что я уже примерно знаю, где его искать, а он не представляет даже, в каком городе живут его жертвы.

— Я понял. Господин Эли, а не произошло ли у вас чего-нибудь интересного на работе?

— Сегодня у полиции был очень загруженный день. Из тюрьмы сбежал один из самых опасных грабителей нашего времени, Апион Грант. Ты, конечно же, слышал о нём?

— Никак нет.

— Хотя бы о Неуловимом ты слышал?

Ларратос кивнул.

— Так вот, Грант, хитрый и ловкий грабитель, умевший выкрасть деньги из самых сильно охраняемых банков, много раз бежавший из тюрьмы и уходивший прямо из-под носа полиции, и получил от своих коллег прозвище Неуловимый. Грант сбежал из тюрьмы на следующий день после того, как я задержал его. Но отряд полиции под руководством лейтенанта Гордиана вновь задержал Апиона в тот же день. Сегодня Грант опять удивил нас своим побегом: непонятным образом он оглушил охранника, забрал у него ключи от камеры, открыл дверь и выскочил в коридор. Там он раздел тюремщика и в его форме неспешно прошёл на склад, где хранилась его, грантова одежда. Выйдя из тюрьмы в форме охранника, Грант неизвесто где переоделся в свои вещи, и, вероятно, сев на первый попавшийся маговоз, уехал в неизвестном направлении.

— И его потом не нашли?

— Нет. Он не отличается приметной внешностью. Однако скоро во всех газетах напечатают его портреты, поскольку горожан тоже надо привлекать к поиску.

— И это всё? Больше ничего особенного у вас не произошло? — Ларратосу всё казалось, что Элиддин что-нибудь скажет про ордена гладиаторов.

— Сегодня в Стейнгардском музее около половины седьмого вечера произошло интересное ограбление — из особо охраняемого раздела древностей было похищено око Тандариэля. Музей как раз закрылся, чем и воспользовался грабитель.

— А что это такое? Кто такой Тандариэль?

— Титан Тандариэль был древним богом Земли. Он принимал участие в Восстании Демонов, а также во вторжении Демонов на Землю. В общем, стал богом-предателем. Битва между Тандариэлем и воинством эльфов происходила где-то в Лесном Краю — на севере нынешней территории Масхона или на юге Гиперборея — сейчас, к сожалению, уже не узнать, где именно. Победоносные воины эльфов разгромили Тандариэля и вырезали у него один глаз. Часть эльфов, построив посёлок на месте битвы, там и осела. Они сделали этот трофей — око Тандариэля — своей святыней, построив в центре посёлка Алтарь Победы, куда и было помещено око. За несколько тысячелетий оно превратилось в камень.

— Господин Эли, а почему я раньше не слышал, что на границе Гиперборея и Масхона в древности существовал посёлок эльфов? И что с ним потом стало?

— Об этом посёлке мне известно только из эльфийской истории. Непонятно, что с ним случилось: может быть, око Тандариэля, являясь артефактом Хаоса, испортило эльфов, и они вскоре умерли, а может быть, они просто не смогли выдержать северные морозы и сами ушли. Однако к моменту появления людей эльфов уже давно не было в тех местах. И посреди руин эльфийского города стоял заброшенный Алтарь Победы. Людские вожди этих земель использовали Око Тандариэля как символ своей власти. Когда был построен Новгард, артефакт перешёл во владение новгардским герцогам, а маги смогли опознать его. После революции большинство артефактов, принадлежащих аристократии, попало в Стейнгардский Музей.

— Господин Эли, а каково назначение Ока Тандариэля?

— Оно является артефактом Хаоса, то есть тёмной составляющей Абсолюта.

— И вы хотите сказать, что обладатель Ока Тандариэля может обрести способности, похожие на способности паладина?

— В некоторой степени. Эти навыки ближе всего способностям шеддита — своего рода антипаладина, использующего суть Хаоса. Кроме того, Тандариэль был богом Земли, и его Око даёт власть над данным элементом.

— Таким образом, используя этот артефакт, можно устраивать землетрясения и двигать скалы? Да это же совершенное оружие!

— Нет, Ларратос. С помощью Ока Тандариэля можно совершить разве что слабое землетрясение на одном земельном участке — обрушить всего два-три рядом стоящих дома, не более, после чего артефакт полностью исчерпаетс свои силы и станет обычным камнем. Око слишком слабо для использования в качестве оружия.

— Тогда зачем похищать его?

— Такие артефакты представляют очень высокую ценность для коллекционеров. И я считаю, что сегодняшние преступления, то есть побег Апиона Гранта и пропажа Ока Тандариэля, связаны между собой.

— Вы думаете, что это Неуловимый украл артефакт?

— Именно. Грант всегда был падким до денег. Скорее всего, он, украв Око Тандариэля, решил продать его некому коллекционеру.

— Так преступление могло быть заказным? У меня есть одна версия насчёт того, кто может быть заказчиком: лорд Шакир.

Посмотрите на зачарованную серебряную отмычку, которую я нашёл, когда сидел за дезертирство! На ней написанно: «Неуловимый». И отмычка явно зачарована могущественным магом!

— Да, я ощущаю в ней магию! О, Абсолют! Это же альмагтин! Волшебное серебро! Его могли обрабатывать только самые могущественные маги — и в их число входил Шакир! Почти наверняка именно он создал отмычки и вручил их Апиону.

— Значит, используя Око Тандариэоя Шакир может нанести урон мне или моей семье! А может, джинн с его помощью оживит Карерона?

— Я же сказал, Ларри, что артефакт слишком слаб, чтобы быть оружием. К тому же, лорд Шакир не единственный, могущественный чародей, кому нужны древние артефакты.

Элиддин положил на стол вечернюю газету "Стейнгардские вести" и пошёл готовить ужин. Ларратос спросил, можно ли ему почитать газету, пока тот готовит, и Элиддин разрешил.

В одной из статей в рубрике "Криминальная хроника" говорилось:

"Зверское убийство обнаружено только через три года. В лесу найдено тело влиятельного вильинского купца. Корнелий Флавий был одним из самых известных купцов города Вильина. Собрав на своей малой родине крупный капитал, он поехал в Стейнгард для того, чтобы там открыть новый бизнес. Жена и пятилетний сын проводили Корнелия до вокзала и посадили на поезд, однако купец долго не связывался со своей семьёй по мадаббару и не писал домой писем. Поэтому два с половиной года назад его объявили пропавшим без вести. И вот сейчас, в мае, вильинский грибник нашёл в лесу тело. Полиция, проведя экспертизу, обнаружила, что это тело и принадлежит пропавшему купцу. Исследование, проведённое опытными полицейскими магами, показало, что Флавий погиб примерно тогда же, когда и уезжал в Стейнгард. Очевидно, погибший вернулся в Вильин незадолго до смерти, хотя после отъезда его никто не видел. Следствие продолжается".

— Господин Эли, — Ларри показал Элиддину статью, — что вы думаете насчёт пропажи Флавия?

— Всё это очень странно, как и все события последних дней. Очевидно, Флавий решил тайно вернуться в родной город и провернуть какую-то афёру, однако был сам пойман и убит в лесу. Может, Флавия убил человек, которого он пытался обмануть. Жертва мошенничества могла в порыве ярости убить афериста и отнести его тело в лес. Время покажет, что там было на самом деле.

Элиддин, перевернув кусок говядины на сковородке, пролистнул страницу газеты:

— Ого, Ларратос! А тут ты изображён!

Половину страницы и впрямь занимала фотография Ларратоса, а под ней был заголовок: "Солдат спасает казарму". В статье Карта Утарса говорилось:

"На стейнгардскую казарму N 8 было совершено нападение. Непонятное существо, состоящее из огня, чуть не уничтожило здание и всех солдат. Но в нашей стране ещё есть люди, способные бросить вызов могучей огненной стихии. Героем, спасшим бойцов и казарму, стал сержант Ларратос Мельд. Казалось бы, обычный провинциал, не обременённый высшим образованием, однако именно такие простые парни и являются костяком героев нашей страны. Мельд, используя простейшие магические навыки, уничтожил опасное существо. Как говорит его начальник, капитан Фейир, он никогда не замечал возможности колдовать за своим подчинённым, простым сержантом из города Новгарда…"

Ларратос вздрогнул.

Простым сержантом из города Новгарда…

Из города Новгарда…

Несколько раз он прочитал эту фразу, и у него сильно забилось сердце.

— Теперь всей стране известно, откуда я, — в страхе прошептал он, — и возможно, эта газета уже попала в руки Шакиру или кому-то из его приспешников. Моя семья в опасности!

— Руханнур! Держим курс на Новгард!

Ларратос и Элиддин летели на спине Руханнура на юг, к Новгарду. Руханнур, как истинный представитель породы восточных драконов, вряд ли мог перенести на своей могучей спине больше двоих человек, особенно таких крупных, как Элиддин и Ларратос. Танины, в отличие от драконов Ариады, которые могли перевозить на себе десятки солдат, были маленькими ящерами.

Элиддин часто летал на спине Руханнура, однако у Ларри это был всего лишь второй полёт, к тому же на этот раз танин летел на максимальной скорости. У Мельда немного загудело в ушах, и Элиддин сказал, что это часто бывает, у драконьих всадников-новичков. Руханнур продолжал размеренно махать крыльями, постепенно набирая высоту.

С драконьей спины весь Стейнгард смотрелся как на ладони. Вид на Старый город напоминал Ларри вид с гор на заброшенные деревушки Крайнего Севера. А величественные дома Нового города с высоты полёта дракона казались игрушечными. Сеть из навесных улиц, что находились между верхними этажами домов-столпов, делала Новый город похожим на паутину. Как говорил Ларратосу отец, всякий большой город и есть своего рода паутина, которая редко выпускает человека, попавшегося в неё. И вот теперь сам отец Ларратоса, как и вся его семья, мог попасться в куда более опасную паутину, расставленную самим лордом Шакиром. Что же чёрный маг может сделать с моей семьёй? — думал Ларри. — Наслать очередную нечисть? Или, напротив, превратить их в кого-нибудь вроде вурдалаков? А может, просто проклясть?

— Я благодарю вас, господин Эли, за то, что вы сразу решили лететь в Новгард, — сказал Ларри, — даже если лорд Шакир вылетел прямо сейчас, мы прибудем задолго до него, и он ничего не успеет сделать с моими родными.

— Не надо недооценивать Шакира. У большинства могущественных мизрахийских магов есть ковры-самолёты, способные лететь гораздо быстрее драконов. У моего отца был такой же, однако он почему-то прислал мне не его, а Руханнура.

— Сравнил меня с ковром, — проворчал дракон.

— Господин Эли, я боюсь, что Шакир может превратить мою семью в порождения смерти.

— Да, Ларратос, Шакир всегда был силён в некромантии, и мы вполне можем ожидать от него подобной пакости. Он считает, что есть много вещей похуже простой физической смерти — например, вечное существование в виде ходячего трупа. Боюсь, что если такое случится, я ничем не смогу помочь: сила Абсолюта способна предотвратить превращение живого в нежить, но когда трансформация уже завершилась, паладин может только уничтожить жертву.

— Что вы знаете про мертвяков, находящихся в Царстве Смерти, господин Эли?

— Некогда в республике Масхон тоже была война с нежитью, оказавшаяся в итоге лишь инструментом для превращения страны в диктатуру шеддитов. После поражения оставшиеся некроманты бежали на Крайний Север, где никто не мог бы помешать им ставить опыты на мёртвых существах. Именно тогда они создали новый тип нежити — полярных вурдалаков.

— Насколько я знаю, полярные вурдалаки могут существовать на Севере только потому, что некая магическая технология поддерживает в них тепло.

— Именно. Поначалу они, живя на севере Гиперборея, не причиняли никакого вреда республике, однако лет двести назад что-то их возмутило, и нежить стала агрессивной, как при старом лорде шеддитов, генерале Коринфосе.

— Что-то подняло некромантов на борьбу с республикой. Или кто-то. Очевидно, лорд Шакир.

— Мне нравится ход твоих мыслей. Похоже на то, что Шакиру вдруг срочно потребовалась власть, как и три тысячи лет назад. Он, наверное, убил лидера некромантов и занял его место. Остальные некроманты признали харизматичного и могучего чёрного мага своим лордом. Жаждущий власти Азиз повёл свои войска на юг, где сразу же столкнулся с гарнизоном республиканских войск. Республика могла (и до сих пор может!) сразу же разгромить Шакира, его приспешников-некромантов и нежить. Но правительство Гиперборея, осознав, что нежить в таком количестве не представляет реальной угрозы республике, решило немного подзаработать на войне.

— Господин Элиддин, я не понимаю, а почему ВЫ лично не можете положить конец этой войне?

— Дело в том, Ларратос, что одного паладина недостаточно для победы над нежитью, а я один в Гиперборее. Правительство никогда не позволит мне взять войска для проведения моей собственной военной операции. К тому же я занят на службе в полиции, и у меня мало свободного времени. Признаюсь тебе, что лет сто пятьдесят назад мы с Руханнуром летали на Крайний Север в надежде отыскать всех некромантов, но я не ощутил в том районе никаких следов магии. Эх, если бы в стране было побольше паладинов, мы бы собственными силами и вне зависимости от планов государства нашли некромантов и положили конец войне.

— Я всё ещё не понимаю: зачем лорду Шакиру вообще нужна армия? Во время транса он сказал мне, что может установить телепатическую связь с любым человеком. Используя свои гипнотические способности, он мог бы войти в контакт с самим консулом или с министром войны, а в придачу — и со всем сенатом, да и заколдовать их, чтобы они объявили его вечным и законным правителем республики. Да он мог бы подчинить себе всех правителей мира!

— Нет, не смог бы. К счастью, гипноз возможен только при личном контакте.

— Постойте, Шакир говорил, что если я соглашусь уехать, он воздействует на моё начальство, и капитан подпишет указ о моём освобождении. Это может означать только одно: джинн знаком с моим капитаном.

— Не торопись с выводами. Он мог просто проникнуть в казарму или же в дом капитана и там загипнотизировать его. Но, конечно, не стоит упускать из виду возможность знакомства Шакира с кем-нибудь из вышестоящих офицеров.

Руханнур летел над страной, над её полями и лесами, озёрами и болотами. Прошло всего три часа, а вдали уже показались кирпичные дома Новгарда. Перелёт прошёл спокойно — Лорд Шакир не повстречался в пути нашим героям. Новгард — тихий провинциальный город, в котором очень мало магов, и все они не слишком сильны. Элиддин сосредоточился, но не почувствовал присутствия в городе мало-мальски мощного мага, тем более чёрного.

— Очевидно, мы не найдём в городе Шакира, — сказал Элиддин, выйдя из транса, — похоже, он догадывался, что мы можем прибыть сюда, наложил на твою семью заклятие, или оставил какую нечисть, а потом как можно быстрее улетел обратно в Стейнгард.

— Господин Эли, а мог ли он так быстро узнать, где находится наш дом?

— Не знаю. Он мог создать тут очередное чудовище, просто приказав ему найти твою семью. Где здесь твой дом?

— На противоположном краю города, на холме.

Руханнур полетел в указанном направлении.

— Плохо дело, Ларри, — произнёс вдруг Элиддин, — я чую магию. Очень мощную — на свободу вырвались силы Огня и Земли. Впрочем, магия — ерунда, её-то я в момент рассею. Но где-то поблизости присутствует энергия Хаоса. Быстрее, Руханнур!

— Да куда уж быстрее, — рыкнул дракон, вовсю работая крыльями.

— Вы считаете, что Шакир сумел договориться с кем-то из шеддитов, прислуживающих Баалу Хаммону?

— От души надеюсь, что это не так. Ну вот, кажется, прибыли — это не твой дом там внизу?

Из дома сильно валил дым, а рядом со зданием стояла светящаяся фигура, окутанная пламенем. Руханнур пошёл на снижение.

— Я не понимаю, — сказал Ларратос, — неужели ещё один огненный элементаль? Похоже, лорд Шакир не отличается особой оригинальностью.

Посланец Шакира заметил пикирующего на него дракона и швырнул огненный шар. Танин даже не стал уворачиваться — клубок пламени скользнул по его чешуе, не причинив бронзовому ящеру никакого вреда.

— Даром, что ли, меня зовут Руханнуром, — усмехаясь, сказал дракон, — огонь — моя родная стихия.

Увидев, что от огня и впрямь толку не будет, огненное существо резко вскинуло руки — и земля вздрогнула. Здоровенный земляной ком, вырвавшись из почвы, где осталась большая яма, понёсся вверх, метя точно в брюхо дракону.

— Руханнур, не отвлекайся! — заорал Элиддин, но было уже поздно: расхваставшийся дракон не успел уклониться. Конечно, паладин может остановить стрелу в полёте, но многотонная земляная глыба — это не стрела. Правда, Элиддин успел слегка отклонить земляной снаряд, так что он задел дракона лишь краем, приложив его по челюсти. Но этого тоже хватило: оглушённый танин с шумом рухнул на землю. Ларри свалился с его спины, а Элиддина, кажется, и вовсе придавило.

Посланник Шакира гулко захохотал, и земля задрожала в такт его смеху. Затем, развивая свой успех, он вырвал ещё одну глыбу, на этот раз метнув её в Ларратоса.

— Ну уж нет! — послышался возглас Элиддина, и земляной ком, перелетев через Ларри, разбился в паре метров от него. Сам Ларри не пострадал при падении, и теперь, поднявшись, смотрел на своего противника. Странное существо очень сильно напоминало огненного элементаля, но состояло не из огня, а из какой-то густой раскалённой материи — вроде расплавленного камня.

— Невероятно! — удивился Ларри. — Это же элементаль лавы!

— А разве такие бывают? — Элиддин уже успел выбраться из-под неподвижного дракона, и теперь стоял на одной ноге — его деревянный протез сломался при падении.

— Да, не так давно маги научились комбинировать энергии разных стихий.

Комбинированный элементаль выпустил по Элиддину целую очередь огненных шаров, но до паладина не долетел ни один — он просто гасил чары ещё в полёте.

— Давай сначала разрушим его, а потом разберёмся, что это такое. Смотри, Ларратос, сейчас он превратится в простую лужу лавы, — сказал Элиддин, наставив на элементаля руку и сконцентрировав всё своё внимание, — сила Абсолюта может уничтожать магию и предметы, созданные с её помощью.

Вместо того чтобы разрушиться, элементаль издевательски поклонился.

— Как хорошо, что ты здесь, Ларратос! — загрохотал он. — Теперь тебе придётся наблюдать, как вся твоя семья просто задыхается в дыму, — тварь кивнула в сторону сильно дымящего дома.

— Можешь поблагодарить моего повелителя, лорда Шакира — он подарил твоим родным довольно лёгкую смерть.

Элиддин, поняв, что сила Абсолюта не действует на это создание, направил ладонь вытянутой руки на дом, и тот отозвался звоном, посыпались осколки: паладин, похоже, вышиб сразу все стёкла.

— Дисбандо! — Ларри тоже попытался рассеять духа лавы, и тоже безуспешно. Чудище, видя, что из горящего дома теперь можно спастись, направилось к нему, стараясь выполнить приказ своего господина.

— Ничего себе! — Элиддин вытер пот со лба. — В этом существе слились воедино магия и мощь Хаоса! Вот почему сила Абсолюта не может его уничтожить. Это создание само обладает большинством способностей паладина — в придачу к силам Земли и огненной магии.

— А разве можно комбинировать магию и Хаос?

— До сегодняшнего дня я был уверен, что нет, — Паладин вытащил свой меч, и тот покрылся слоем синего пламени, — Шакир, конечно, опытный маг, но откуда бы ему почерпнуть хаотических энергий?

Элементаль вновь вздел руки — и земля сильно затряслась. По стене дома Мельдов пробежала трещина… Тогда Элиддин метнул в духа Малькинур. Тварь, почуяв опасность, прекратила трясти землю и наклонилась, но светящийся меч тут же изменил траекторию полёта. Поняв, что дело плохо, элементаль рухнул на землю. А поскольку он уже ушёл за угол, меч Элиддина всё-таки промазал. Пару секунд спустя Малькинур вернулся в руку своему владельцу, но элементаль тем временем успел скрыться за углом дома.

— А как можно справиться с порождениями Хаоса?

— Только разрубив их на части Небесной Сталью. — Элиддин перехватил меч поудобнее. — Энергия Абсолюта всё равно сильнее, ибо черпает силы от первоисточника.

— Господин Эли, а как же вы собираетесь справиться с этим элементалем, если теперь даже не можете ходить?

— Именно поэтому уничтожение элементаля придётся поручить тебе.

— Мне? Победить существо, в котором текут энергии Хаоса?! Но я же не смогу!

— Возьми мой меч, Малькинур. Небесная сталь рассекает любую материю, а небесное пламя сжигает и Хаос. Правда, ты-то не паладин и не сможешь зажечь клинок, но я сделаю это за тебя. К тому же Малькинур — это часть меня, мы с ним — единое целое.

— Но…

Тут из дома послышался вопль ужаса.

— Мама, держись!!! Я иду! — Ларратос лихорадочно схватил свой щит, принял из рук Элиддина Малькинур (который тут же погас) и ворвался в дом через выбитое окно. Свой меч Ларри отдал паладину.

Вся его семья собралась в гостиной на первом этаже: тут было меньше всего дыма. Все они дышали через скомканные платки, с которых капала вода — отец Ларри никогда не терял головы и быстро понимал, что нужно делать.

— Отойди от нас, горящее чудовище! — крикнул Лекстран Мельд и ударил элементаля кочергой. Конец кочерги, соприкоснувшийся с лавовым телом, тут же расплавился.

— Отпусти мою семью, сгусток лавы, или будешь иметь дело со мной! — закричал Ларратос, вбегая в комнату и взмахивая Малькинуром.

— Мне хотелось поиметь дело и с тобой, — спокойно ответил тот рокочущим голосом.

— Ларри! Ты здесь! — закричала мать.

А в голове самого Ларратоса вдруг раздался уверенный голос Элиддина: "Я чувствую, что ты рядом с элементалем. Да пребудет с тобой пламя Малькинура!"

Меч из Небесной Стали загорелся синим пламенем в руке юного воина, и Ларратос вдруг успокоился, ощутив странную уверенность, что никакой настоящей опасности поблизости нет. Элементаль лавы, как и его огненный предшественник, кинул в Ларри несколько огненных шаров, но тот, с детства отличавшийся ловкостью, отбил их мечом, благо меч из Небесной Стали мог сжигать любые сгустки магической энергии.

Тогда элементаль пробормотал какое-то заклинание, и рядом с ним возникла птица, целиком состоящая из пламени. Как прочитал Ларратос в учебнике по теории магии, народами юга Вестланда она называлась фениксом, жители же Гиперборея и Масхона прозвали её Жар-Птицей. Если верить Беллердашу, орки её обожествляли. Огненная птица подлетела к Ларратосу, но тот вовремя встретил её Малькинуром, удивившись про себя странной медлительности птицы — обычно фениксы славились быстротой.

Огонь против огня. Небесное пламя против пламени волшебной птицы. Две огненных стихии столкнулись, и Малькинур вышел победителем.

Поняв, что магией он мало чего добьётся, элементаль пошёл в наступление, но Ларратос был готов к этому. Он замахнулся мечом на элементаля — и порождение лавы, угадав его движение, пригнулось. В итоге Ларратос промазал, а элементаль выбросил вперёд раскалённый кулак. Каким-то чудом Мельд успел среагировать, парировав удар щитом — тот хоть и обуглился, но почему-то не сгорел полностью.

Одновременно Малькинур резко рванулся вперёд (чуть не вывихнув Ларратосу руку) и отрубил элементалю правый кулак, который тут же стёк лужицей лавы.

— Давай, Ларратос, добей его! — произнёс голос Элиддина.

Элементаль пустил ещё один огненный шар, но Ларри отбил его щитом, одновременно делая выпад Малькинуром. Меч, которым он собирался просто ткнуть гору лавы, сам отвёл его руку чуть вверх и в сторону, а затем обрушился на плечо твари, рассекая её туловище наискось.

И элементаль прекратил своё существование, превратившись в лужицу расплавленного камня. В центре этой лужи лежал какой-то блестящий шар, словно бы отлитый из чёрного стекла.

— Око Тандариэля! — воскликнул в сознании Ларри невидимый Элиддин. Похоже, он сейчас смотрел глазами Ларратоса. — Так вот как Шакир его использовал! Теперь понятно, откуда в этом элементале силы Хаоса и умение трясти землю. Я должен был сразу догадаться! Ларри, уничтожь его! Это — артефакт Хаоса, и в нём ещё достаточно сил, чтобы поглотить чью-нибудь душу.

Сказано — сделано. Рубящий удар Малькинуром — и камень рассыпался на множество осколков.

— Спасибо, Ларри, — сказал отец, — ты спас нам жизнь. Мы, можно сказать, дёшево отделались — одним лишь небольшим пожаром.

Этот пожар действительно был небольшим — похоже, у элементаля не было столько же времени, как у его стейнгардского коллеги.

— Митар майа! — Ларри произнёс заклинание, и пламя быстро погасло.

— Папа, — сообщил Ларратос, — внизу около дома стоит человек, который помог мне добраться сюда из Стейнгарда и уничтожить это существо.

— Так пригласи его в дом. Хотя, тут немного дымно…

— Папа, у него только одна нога, и он не может сам подняться.

— Хорошо, пошли вместе и поможем ему.

Десять минут спустя в гостиной на втором этаже собралась вся семья Мельдов. Сам Ларратос, как главный герой дня, восседал на кресле, а Элиддин расположился на соседнем диване.

— Как я понимаю, — продолжал Лекстран Мельд, — вы являетесь рыцарем ордена Стали и Пламени. И я должен сказать вам, что после всего случившегося изменил своё отношение к вашему ордену. Ещё вчера я был уверен, что вы — попросту секта, игнорирующая вопросы Добра и Зла, и ни во что не ставящая традиционные институты общества — такие, как семья или религия. Но теперь вынужден признать, что я ошибался. Господин…

— Эли.

— Господин Эли, вы спасли моего сына от ужасного проклятия, вы помогли ему спасти нас. Это многого стоит. Некоторые считают, что орден паладинов испортился со времён победы над орками, однако я вижу, что пока есть такие люди, как вы, господин Эли, в ордене нет места злу. Возьмите двести аргусов за наше спасение.

— Господин Мельд, мы, паладины, всегда помогаем бескорыстно. Мы служим добру и спасаем других людей не ради денег, а ради мира на Земле.

— Ларри, — обратился Лекстран к своему сыну, — тебе я также благодарен за спасение. Но, судя по предсмертным словам этого… элементаля, ты что-то скрывал.

— Папа, те кошмары, что я видел, когда у меня была больная рука — не просто сны. Это были видения. Между мной и лордом Шакиром, правителем Страны Смерти, образовалась телепатическая связь. Вчера вечером он угрожал мне, говорил, что убьёт меня, если я не соглашусь уехать из Стейнгарда домой. Но я ответил, что не буду выполнять никаких указаний и просьб чёрного мага, и не боюсь смерти. Тогда он пообещал мне, что уничтожит мою семью, и мы с Элиддином тут же поспешили сюда. Я рад, что спас вас. Но я сам же и втравил вас в эту историю. Поэтому часть меня считает, что я поступил глупо, не согласившись на мирный исход.

— Ларри, — вздохнул отец, — ты поступил не глупо. Ты поступил смело. Большинство, услышав фразу "покинь город или тебя ожидает смерть", трусливо бежит, а ты не стал преклоняться перед властелином некромантов. И, услышав, что нам грозит опасность, бросился на помощь, сумев спасти нас. Я горжусь тобой.

Вся семья смотрела на Ларратоса, как на героя. Лишь во взгляде своего младшего брата, Урсоса, он сумел прочитать оттенок зависти, что не он, Урсос, а именно Ларри спас родных и стал героем семейного масштаба. Но Ларратос не держал на него обиды за это, поскольку помнил, что и сам в таком возрасте завидовал героям книг и очень стремился быть похожим на них. А тут пример для подражания — не книжный герой, а родной брат.

Внезапно в окно просунулась недовольная морда, покрытая бронзовой чешуёй:

— Надеюсь, я ничего не пропустил? — поинтересовался Руханнур.

— О, Боги! Дракон! — прошептала мать Ларратоса и упала в обморок.

— Как всегда, самое интересное, Руханнур, — досадливо поморщился Элиддин. — К сожалению, я сейчас полностью выдохся. Когда чуток отдохну, исцелю сотрясение твоих мозгов (если там было чему сотрясаться) и мы полетим обратно в Стейнгард. Возможно, дома даже успеем несколько часов поспать.

— Ларри, возвращайся домой после сборов, — сказал отец.

— Нет, папа. Не думаю, что я вернусь. Я хочу устроиться на работу в Стейнгарде, параллельно изучая школьный курс магии. Если всё будет удачно, я пойду поступать в следующем году в академию на боевого мага.

— Поступай, как знаешь, — благодушно улыбнулся Лекстран.

— Папа, я не уверен, что наша семья теперь в безопасности — лорд Шакир может повторить покушение. Поэтому я бы посоветовал вам всем на некоторое время уехать к дяде Тэрну, в Виборг. Лорд Шакир знает, что я из Новгарда, однако я не думаю, что там он вас найдёт.

Элиддин, используя силу Абсолюта, вылечил ушиб головы у Руханнура. А потом ему пришлось потратить часть жизненной энергии, чтобы вывести госпожу Мельд из обморока. И полчаса времени — на объяснения, что Руханнур, в сущности, очень добрый дракон, только иногда бывает слишком резким.

Попрощавшись со всеми, Ларратос и Элиддин сели на спину дракону, который стремительно взлетел вверх, в ночные небесные выси.