"Заживо погребенные" - читать интересную книгу автора (Рэнкин Иэн)

5

Синтия Бессан жила вблизи Лейт-Линкс, в квартире, занимавшей почти весь верхний этаж здания, в котором прежде размещался таможенный склад. Почти вся жилая площадь приходилась на одну огромных размеров комнату с куполом, как в соборе, и громадными световыми люками. Вся внутренняя стена комнаты была покрыта росписью. По поверхности не менее двадцати футов в высоту и шести в ширину были распылены плавно переходящие друг в друга краски всех цветов спектра. Бегло осмотрев комнату, Шивон отметила про себя, что это единственное доступное взору произведение живописи. В комнате не было ни книг, ни телевизора, ни музыкального центра. На обеих фасадных стенах были смонтированы раздвижные окна, выходившие на пристань, за которой виднелась западная часть города. Синтия Бессан, стоя в кухонном углу, наливала в бокал вино. Она пригласила обоих офицеров составить ей компанию, но они отказались. Дейви Хайндз расположился в самом центре дивана, на котором помимо него могла бы без труда уместиться целая футбольная команда. С серьезным видом он просматривал страницы своей записной книжки; Шивон надеялась, что он не будет вести себя угрюмым букой. На лестнице, поднимаясь в квартиру, они слегка повздорили. Началось с замечания Хайндза о том, что он испытывает чувство облегчения – ведь Марбер, как он выразился, не оказался «активным гомиком».

– А какая разница? – вспылила Шивон.

– Да мне… просто для меня так лучше, только и всего.

– Что лучше?

– Ну, что он не был…

– Прекрати. – Шивон раздраженно махнула рукой. – И вообще хватит об этом.

– О чем?

– Дейви, давай прекратим этот разговор.

– Так ведь ты сама его начала.

– Я и закончу, договорились?

– Послушай, Шивон, я не о том…

– Все, Дейв, проехали, ладно?

– По мне, так даже лучше, – ухмыльнулся он.

И вот сейчас он, безразличный ко всему, сидит, уткнувшись в свою книжку.

Синтия Бессан, улыбаясь Хайндзу, неторопливо подошла к дивану и тоже присела. Она приложила бокал к губам, сделала глоток и глубоко вздохнула.

– Вот и полегчало, – проговорила она.

– Трудный день? – спросила Шивон, решившись наконец сесть в одно из кресел, обитых той же тканью, что и диван.

Бессан начала перечень – перечисляя, она загибала пальцы – всех сделанных сегодня дел:

– Налоговый инспектор, агент по уплате НДС, подготовка трех выставок, встреча с бывшим мужем-жмотом и с девятнадцатилетним сыном, которому вдруг взбрело в голову стать живописцем. – Снова подняв бокал, она повела глазами поверх его ободка, но остановила взгляд не на Шивон, а на Хайндзе. – Не много ли для одного дня?

– Я бы сказал, ужасно много, – согласился Хайндз, растягивая лицо в улыбке.

До него вдруг дошло, что с ним флиртуют. Он посмотрел на Шивон, чтобы узнать, насколько такая ситуация ей неприятна.

– К тому же еще и смерть мистера Марбера, – напомнила Шивон.

Лицо Бессан исказила гримаса боли.

– Господи, конечно.

Ее реакция была несколько преувеличенной, но Шивон подумала, что антиквары, наверное, привыкли вести себя так на публичных показах.

– Так вы живете одна? – обратился к ней Хайндз.

– Когда предпочитаю такой образ жизни, – ответила та с деланой улыбкой.

– Мы очень благодарны вам, что вы нашли время для встречи с нами.

– Да что вы, о чем речь!

– Просто у нас появились некоторые вопросы, – пояснила Шивон, – связанные с личной жизнью мистера Марбера.

– О?…

– Миссис Бессан, не могли бы вы сказать, как часто он пользовался услугами проституток?

Шивон показалось, что от этого вопроса женщину передернуло. Взгляд Хайндза, устремленный на нее, словно говорил: Не пользуйся тем, что она расположена ко мне. Но тут Бессан снова обрела Дар речи.

– Эдди не пользовался ничьими услугами.

– А почему вы так уверены?

Глаза Синтии наполнились слезами; она выпрямила спину, словно проверяя ее гибкость.

– Да потому, что Эдди выбрал такой образ жизни. Отношения всегда вносят смуту, так он говорил… – Казалось, она хотела сказать что-то еще, но вдруг осеклась.

– Так он прогуливался по Кобург-стрит [6] или знакомился как-то иначе?

Она смотрела на Шивон, сидящую поодаль, и Шивон чувствовала, как ее враждебность к Синтии сходит на нет. Взгляд Хайндза был все еще устремлен на нее, но встречаться глазами с ним она не хотела.

– Он посещал сауну, – негромко проговорила Бессан.

– Регулярно?

– Когда ему этого хотелось. Мы были с ним не настолько близки, чтобы он посвящал меня во все подробности.

– Так он ходил по злачным местам?

Бессан сделала глубокий вдох и медленно выдохнула. Вспомнила, что в руке у нее бокал с вином, поднесла его ко рту и снова сделала долгий глоток.

– Синтия, наилучший способ покончить со всем этим – рассказать нам обо всем, – вкрадчиво произнес Хайндз.

– Но Эдди всегда был таким… таким скрытным в подобных делах…

– Понимаю. Но ведь вы не разглашаете никаких секретов.

– Вы шутите? – Она удивленно посмотрела на него.

Он ответил:

– Вы же помогаете нам найти того, кто его убил.

Обдумывая его слова, она медленно кивала головой. Слезы в ее глазах высохли. Она пару раз моргнула, фокусируя взгляд на Хайндзе. На мгновение Шивон показалось, что они вот-вот возьмутся за руки.

– Недалеко отсюда есть одно место. Мне было известно, когда Эдди там бывал. Я знала, что он идет или туда, или оттуда домой. – Шивон хотелось спросить, каким образом Синтия улавливала разницу, но она промолчала. – Это в переулке недалеко от Коммершиал-стрит.

– А вы не знаете, как называется заведение? – спросил Хайндз.

Синтия недоуменно покачала головой.

– Ну ничего, – успокоила ее Шивон, – мы разыщем.

– Мне просто хочется сохранить его доброе имя, – умоляющим голосом произнесла Синтия. – Вы понимаете?

Хайндз кивнул. Шивон поднялась с кресла.

– Если бы не это расследование, я не усмотрела бы здесь никаких проблем.

– Спасибо вам, – проникновенным голосом произнесла Синтия Бессан.

Вопреки уговорам, она проводила их до дверей. Прощаясь, Хайндз поинтересовался ее самочувствием.

– Обо мне не беспокойтесь, – ответила она, коснувшись его руки, а потом, открыв дверь, попрощалась с ним за руку. Шивон, стоя на пороге, раздумывала, не протянуть ли Синтии руку, но та повернулась к ней спиной и быстро вернулась в комнату. Дверь закрыл Дейви Хайндз.

– Как ты думаешь, с ней все в порядке! – спросил он, когда они спускались по гулкой лестнице, где кирпичные стены были выкрашены в белый и желтый цвета, а обшарпанные металлические ступеньки вибрировали под ногами. – Какое зловещее место для жилья.

– Если хочешь, можешь потом ее навестить. – Шивон секунду помолчала. – После работы, когда освободишься.

– У тебя, как мне кажется, появилось в репертуаре что-то новое, – удивился Хайндз.

– Поработай со мной подольше, – ответила она. – У меня в запасе больше, чем пластинок в фонотеке Джона Ребуса.

– Ты хочешь сказать, что у него много пластинок?

– Немало, – ответила Шивон.

Уже на улице она отыскала глазами киоск, купила вечернюю газету и раскрыла на полосе тематических объявлений.

– Продажа или покупка? – спросил Хайндз, но она водила пальцем по строчкам рубрики «Сауны», а потом опускала палец вниз, сверяя адреса.

– «Парадизо», – сказала она, – заведение VIP-класса, телевизоры и бесплатная парковка.

Хайндз заглянул в газету: похоже, это всего минуты две на машине.

– Мы не туда? – поинтересовался он.

– Именно туда.

– А может, лучше предупредить заранее?

– Не будь таким мягкотелым, это будет настоящее шоу.

Посмотрев на Хайндза, она поняла, что он не очень-то верит ее словам.

Коммершиал-стрит давно уже утратила свою коммерческую функцию, но теперь то тут то там заметны были признаки возрождения. Госслужащие стали обладателями величественного здания со сверкающими стеклами, которое называлось Дом на набережной Виктории. Появилось множество ресторанчиков – хотя в силу нелегких обстоятельств некоторые из них уже успели закрыться – для изысканных и платежеспособных посетителей. Чуть подальше стояла старая королевская яхта «Британия», поджидающая желающих отправиться в групповой круиз. По всему было видно, что этой пустующей территории, где некогда располагалась промышленная зона, грозит крупномасштабная реконструкция. Шивон пришло в голову, что Синтия Бессан, вероятно, купила свой перестроенный склад в надежде стать одним из первых обитателей района Эдинбурга, преобразованного на манер лондонского Доклендза. Вполне возможно, что и месту, на котором располагалась сауна «Парадизо», тоже найдется более достойное применение. В воображении Шивон это место находилось как бы на середине пути, который проходили девушки, работающие на Кобург-стрит, к деньгам, получаемым от клиентов. Работающие девушки ценили свои услуги недорого, и это притягивало простую публику, а вот сауну «Парадизо» посещали изысканные клиенты. Здание окружала ограда цвета небесной средиземноморской лазури, на фоне которой были нарисованы пальмы и пенистые волны. Реклама снова напоминала, что это заведение VIP-класса. Вероятно, раньше здесь располагался какой-то магазин, а теперь на входной одностворчатой двери с квадратным зеркалом в середине не было ничего, что хотя бы намекало на то, что происходит внутри. Шивон, отыскав звонок, нажала на кнопку.

– Да? – донеслось из-за двери.

– Криминальная полиция Лотиана и Пограничного края, – представилась Шивон. – Как насчет того чтобы поговорить?

После недолгой заминки дверь открылась. Внутри повсюду в произвольном порядке стояли кресла. В них сидели мужчины в голубых махровых халатах. Приятные на ощупь, подумала Шивон: голубое хорошо сочеталось с цветом стен. По телевизору шел обзор спортивных событий. Перед их приходом некоторые из сидящих пили кофе и прохладительные напитки. Теперь многие из них вскочили и поспешно бросились к двери, за которой, по мнению Шивон, висела их одежда.

Рядом с входной дверью стояла конторка портье, за которой на высоком стуле восседал молодой человек.

– Добрый вечер, – обратилась к нему Шивон, предъявляя удостоверение.

Хайндз тоже предъявил свое, в то же самое время обшаривая глазами помещение.

– В чем дело? – спросил молодой человек.

Он был худой до невозможности, на спине болтался хвост черных волос. Перед ним лежала толстая книга; она была закрыта, вместо закладки из нее торчала ручка.

Шивон достала фото Эдварда Марбера. Это была последняя прижизненная фотография, сделанная в тот вечер, когда он был убит. Он стоял у себя в галерее; лицо в капельках пота блестело. Широкая жизнерадостная улыбка прямо в камеру – улыбка человека, которого ничто происходящее в мире не беспокоит, в том числе и то, что жить ему осталось всего два часа.

– Вас, очевидно, не сильно волнует, как представляются ваши гости, – сказала Шивон. – Его могли называть Эдвардом или Эдди.

– Вот как?

– Нам известно, что он был вашим клиентом.

– Известно? – Молодой человек внимательно посмотрел на снимок. – И что же он натворил?

– Его убили.

Молодой человек следил глазами за Хайндзом, который подошел к двери, за которой скрылись клиенты.

– А когда? – спросил он, но по лицу его было видно, что мыслями он где-то далеко.

Ладно, подумала Шивон, пора с этим кончать.

– Понятно, вы говорить со мной не расположены. Значит, придется самой побеседовать с девушками и выяснить, кто из них был с ним знаком. А вы тем временем свяжитесь со своим боссом и передайте ему, что на сегодняшний вечер ваше заведение закрывается.

Вот теперь он наконец обратил на нее внимание.

– Это мое заведение, – объявил он.

Она улыбнулась:

– Не сомневаюсь. Вы просто прирожденный предприниматель.

Он молча смотрел на нее. Она сунула фотографию ему под нос.

– Взгляните еще раз, – повторила она.

Пара клиентов сауны, уже одетых, отводя глаза, прошмыгнули мимо них, выбираясь из заведения. В приоткрывшейся задней двери показалось женское лицо, потом еще одно.

– Что происходит, Рики?

Молодой человек, глядя в их сторону затравленным взглядом, в ответ только покрутил головой, а потом, встретившись глазами с Шивон, сказал:

– Кажется, я его видел, может быть, и не лично, а фотографию в газете.

– Такое случается, – согласилась Шивон, кивая.

– Видите ли, передо мной постоянно мелькают множество лиц.

– И вы фиксируете какие-то сведения о них? – спросила Шивон, глядя на книгу.

– Только имя, ну, еще и имя девушки.

– Ну и как это все происходит, Рики? Клиенты сидят, выбирают девушку?…

Рики утвердительно кивнул:

– А что творится там, это уж их дело. Может быть, кто-то просто хочет, чтобы ему почесали спину и поговорили о том о сем.

– Как часто он к вам наведывался? – Шивон все еще держала фотографию перед ним.

– Не могу сказать.

– Больше одного раза?

Раздался звонок в дверь. Рики, казалось, не слышал. Он не побрился в это утро и теперь тер тыльной стороной ладони подбородок, заросший щетиной. Группа мужчин с пиджаками в руках и в незашнурованных ботинках двигалась к выходу. Когда дверь открыли, клиенты, стоявшие на улице – пара подвыпивших бизнесменов, – нетвердой походкой вошли внутрь.

– Лаура вечером свободна? – спросил один.

Заметив Шивон, он растянул лицо в улыбке и быстро оглядел ее сверху донизу. Зазвонил телефон.

– Джентльмены, Рики будет в вашем распоряжении через минуту, – произнесла Шивон строгим голосом, – как только поможет мне разобраться с моими проблемами.

– Боже мой, – прошипел один из мужчин.

Его товарищ уже плюхнулся в кресло и теперь без конца спрашивал: «Где птиш-шш-шки?» – в то время как первый изо всех сил старался поставить его на ноги.

– Чарли, здесь полиция, – пытался он вразумить приятеля.

– Приходите через десять минут! – попросил их Рики, но Шивон не верилось, что мужчины вообще снова когда-нибудь появятся в заведении даже по прошествии и более длительного времени.

– Я, кажется, испортила вам бизнес, – с улыбкой заметила Шивон.

Из внутренней двери вышел Хайндз.

– Да там просто черт знает какой лабиринт. Лестницы, двери, ничего не понять. Можешь представить, даже саму сауну не найдешь. Ну а что у тебя?

– Рики собирается с мыслями, чтобы сказать мне, был ли мистер Марбер постоянным клиентом.

Хайндз кивнул и взял трубку телефона, который все еще звонил.

– Сауна «Парадизо», детектив Хайндз слушает. – Немного подождав, он поднес трубку к глазам. – Повесили, – объявил он, пожимая плечами.

– Послушайте, он приходил несколько раз. – Рики наконец-то прорвало. – Я ведь работаю посменно, понимаете?

– Днем или в вечернее время?

– Кажется, в вечернее.

– Как он себя называл? Вспоминая, Рики качал головой.

– Кажется, Эдди.

В разговор вмешался Хайндз:

– Он оказывал предпочтение кому-то из девушек?

Рики снова принялся качать головой. И тут ожил другой телефон: зазвучала мелодия из боевика «Миссия невыполнима»; сигналил мобильный Рики. Отцепив трубку от ремня, он приложил ее к уху-

– Алло? – Выпрямив спину, он несколько секунд молча слушал. – Все под контролем, – сказал он, затем посмотрел на Шивон. – Вы еще долго здесь будете?

Шивон поняла: звонил хозяин, возможно, ему позвонила одна из девушек и сказала, что происходит в сауне. Шивон протянула руку за мобильником.

– Она хочет поговорить с вами, – сказал Рики, затем снова молча слушал, а потом покачал головой, не спуская при этом глаз с Шивон. – Я обязан показывать им книги? – поспешно спросил он, видя, что Хайндз начал поглаживать рукой обложку.

Рики отстранил его свободной рукой.

– Я же сказал, что разберусь с этим, – произнес Рики более твердым голосом, заканчивая разговор; в его лице тоже появилась твердость. – Я уже сказал вам все, что знал, – объявил он, прицепляя телефон к ремню и не убирая свободной руки с книги.

– Вы позволите мне поговорить с девушками? – спросила Шивон.

– Вы же моя гостья, – ответил Рики, и его лицо расплылось в улыбке.

Переступив порог, Шивон сразу поняла, что в помещении уже никого нет. Она осмотрела душевые кабины, шкафчики для одежды, обшитый деревом короб сауны. Осмотрела лестницу, ведущую вниз, туда, где работали девушки. Ни одного окна: лестница располагалась ниже уровня земли. Заглянула в одну из комнат. В нос ударил сильный запах парфюмерии. В углу стояла глубокая ванна; на стенах – множество зеркал. Никаких осветительных приборов она не заметила. Из укрепленного высоко на стене телевизора неслись урчание и стоны, шло жесткое порно. Выйдя в коридор, она обратила внимание на занавес в дальнем конце. Подошла и отвела в сторону. Дверь. Аварийный выход. Он выводил в тесный переулок. Девушки благополучно скрылись.

– Девочки сделали ноги, – подтвердил Хайндз. – А что будем делать мы?

– Можем предъявить обвинение во владении видеоматериалами, демонстрация которых запрещена законом.

– Можем, – согласился Хайндз. – А можем наведаться сюда и днем.

Шивон начала подниматься по узкой лестнице. Телефон в сауне снова зазвонил. Рики протянул было руку к трубке, но, поглядев на Шивон, передумал.

– Кто владелец? – спросила она.

– Сейчас приедет адвокат, – вместо ответа объявил Рики.

– Отлично, – сказала она, направляясь к выходу. – Надеюсь, без работы ему скучать не придется.

Компания «заживо погребенных» перебралась из бара в рекреацию, а стало быть, перешла от алкогольных напитков к прохладительным. Значительная часть обучавшихся в Туллиаллане должна была оставаться здесь и на выходные, но те, кому дозволялось проводить их дома, засобирались в дорогу. Джаз Маккалоу уже уехал. Уехал и Алан Уорд, долго жаловавшийся на то, какой длинный ему предстоит путь. Остальные пытались как-то взбодриться, хорошо понимая, что выходные не сулят им ничего такого, без чего они не могли бы обойтись. Рекреация, расположенная рядом с лекционной аудиторией, представляла собой просторный холл, уставленный диванами и креслами, обтянутыми кожей. Ребус знал, что многие из учащихся, уютно устроившись здесь на отдых, в конце концов засыпали, а проснувшись на следующее утро, долго ощущали ломоту во всем теле.

– Какие планы, Джон? – спросил Фрэнсис Грей.

Ребус пожал плечами. Джин была приглашена на свадьбу к каким-то друзьям, жившим у южной границы. Она звала его поехать вместе, но он отказался.

– А у тебя? – поинтересовался он.

– Я уже пять дней дома не живу. Погнался за дешевизной, и вот тебе результат: все разваливается, протекает, того и гляди, болты сорвет.

– Ты покупаешь сантехнику в магазине «Сделай сам»?

– Да нет, что ты. Почему ты решил, что неполадки могут быть только в быту?

Двусмысленный ответ Грея встретил недружный смех. Уже пять дней они живут в Туллиаллане. Им кажется, что они уже знают друг друга как облупленных.

– Я, наверное, поболею завтра за свою команду, – сказал Там Баркли.

– За кого ты болеешь? За «Фолкерк»?

Баркли кивнул.

– Тебе надо выбрать настоящую, достойную команду, – посоветовал Грей.

– И она должна быть непременно из Глазго, да, Фрэнсис?

– А откуда же еще? Ребус поднялся с дивана.

– Ну ладно, до встречи в понедельник…

– Если не встретим тебя раньше, – хитро подмигивая, отозвался Грей.

Ребус зашел к себе в комнату собрать кое-какие вещи. Это была удобная келья с ванной, расположенной за стенкой. Жилье было лучше многих гостиничных номеров, где ему приходилось останавливаться. Многие практиканты и учащиеся жили по двое, так много народу было сейчас в колледже. Мобильник Ребуса лежал там, где он его оставил – на зарядке в одной из розеток. Он плеснул себе немного «Лафройга» из бутылки, которую достал из тайника, затем включил радио и настроился на станцию, передававшую ритмичную танцевальную мелодию.

Взяв мобильный телефон, набрал номер.

– Это я, – произнес он, стараясь говорить как можно тише. – Почему вы перестали мне звонить?

Он слушал, как собеседник на другом конце линии недовольно проворчал, что уже слишком поздно. А когда Ребус ни словом не отозвался на это ворчание, тот поинтересовался, где он находится.

– У себя в комнате. Слышите, радио играет. Когда же мы встретимся?

– В понедельник, – прозвучал ответ.

– Где и как?

– Это я решу. Как обстоят дела?

– Вот это я как раз и не хочу сейчас обсуждать.

На линии воцарилось молчание. Затем голос повторил: «В понедельник». После этого на подсвеченном дисплее появилось сообщение, что соединение прервано. Он уменьшил громкость радиоприемника и выключил его, предварительно отключив будильник. Подошел к сумке, которую раскрыл перед тем, как позвонить, но вдруг понял, что спешить некуда. В Эдинбурге его не ждет ничего, кроме пустой квартиры. Он взял в руки прощальный подарок Джин – портативный CD-плеер. Вместе с ним она подарила ему еще и несколько дисков: Стенли Дэн, «Морфин», Нил Янг… Сам он тоже прикупил кое-что: Ван Моррисон, Джон Мартин. Он приладил наушники и нажал кнопку. Нарастающая мелодия заполнила его мозг, вытеснив из него все остальное. Он прилег на подушку. Да, твердо решил он, именно эта песня должна быть включена в окончательный список мелодий, которые будут звучать на его похоронах.

Но этот список надо составить сейчас. Ведь кто, в конце концов, может точно знать…

Шивон открыла дверь. Было поздно, но она ждала гостя. Эрик Моз всегда предварительно звонил, чтобы убедиться, что все нормально. Так было заведено. Моз работал в Главном управлении полиции, в Большом доме, и специализировался на компьютерных преступлениях. Их связывали старые дружеские отношения – и ничего больше. Они перезванивались; иногда заканчивали вечер у нее или у него в квартире, пили поздний кофе с молоком и рассказывали друг другу разные истории.

– Ах ты, закончился, – послышался из кухни голос Моза.

«Закончился» относилось к кофе без кофеина. Шивон была в гостиной, ставила диск в проигрыватель: «Олдсолар» [7] – ее недавняя покупка – хорошая музыка для поздней ночи.

– Средний шкафчик, верхняя полка, – отозвалась она.

– Ага, нашел.

Эрик – преподаватели в Феттес-колледже [8] прозвали его за сообразительность Мозгом – как-то сказал Шивон, что его самый любимый фильм «Когда Гарри встретил Салли», определив таким образом свою позицию в их отношениях. Если она хочет эти отношения продвинуть, первый шаг должна сделать она.

Что и говорить, никто из коллег не верил в чистоту их отношений. Машину Эрика видели припаркованной далеко за полночь у ее дома, а на следующее утро оба полицейских участка гудели. Ей было на это наплевать, как, кажется, и Эрику. И вот сейчас он входил в гостиную с подносом, на котором стояли кофеварка, кувшинчик с горячим молоком и две чашки. Он поставил поднос на журнальный столик, где лежали бумаги с ее записями.

– Завал? – спросил он.

– Как всегда. – Заметив улыбку на его лице, она спросила: – В чем дело?

Он покачал головой, но она ткнула шариковой ручкой ему под ребра.

– Вспомнил твои шкафы на кухне, – признался он.

– Мои что?

– Шкафы. Все эти баночки, жестяночки…

– Ну и что?

– Там всюду наклейки, чтобы уж не сомневаться, где что.

– Ну и что?

– Мне стало не по себе, только и всего. – Он подошел к CD-плееру, вытащил из стойки первый попавшийся под руку диск, открыл коробку. – Видишь?

– Ну?

– Ты ставишь диски в стойку, не переворачивая.

Он закрыл компакт-диск и вынул другой.

– Так удобнее читать название, – пояснила Шивон.

– Мало кто так делает.

– А я не такая, как другие.

– Это правда. – Он встал на колени у столика и надавил на поршень кофеварки. – Ты более организованная.

– Это точно.

– Намного более организованная.

Она, кивнув, снова ткнула его ручкой под ребра. Он тихонько засмеялся и налил молока в ее кружку.

– Это просто мои наблюдения, – сказал он и, разлив кофе по чашкам, протянул одну ей.

– У меня куча неприятностей на работе, мистер Моз, – глядя ему в глаза, призналась Шивон.

– Придется работать в выходные?

– Нет.

– Есть какие-нибудь планы? – Он отхлебнул из своей чашки и, нагнув голову, глянул в ее записи. – Ты была в «Парадизо»?

На ее переносицу легла едва заметная вертикальная черточка.

– Ты что, знаешь это место?

– Знаю только репутацию, которой оно пользуется. Где-то полгода назад там сменился владелец.

– Это точно?

– Раньше хозяином был Таджо Макней. Ему принадлежала еще и парочка баров в Лейте.

– Что и говорить, заведения оздоровительного характера.

– Липкие ковры и жидкое пиво. Как выглядит «Парадизо»?

Она чуть помедлила с ответом.

– Да нет, там вовсе не так убого, как я сперва думала.

– Лучше пойти туда, чем снимать девушку на улице?

Прежде чем кивнуть, она снова ненадолго задумалась. Существует проект создания в Лейте зоны, безопасной для проституток. Поначалу для этого была выбрана промышленная зона, плохо освещенная в темное время суток, где за последние годы произошло не одно разбойное нападение. По этим причинам градостроителям план завернули…

Шивон устроилась на диване, подогнув под себя ноги; Эрик развалился в кресле напротив.

– Кто ставит музыку? – поинтересовался он. Она ответила вопросом на вопрос:

– А сейчас кто хозяин «Парадизо»?

– Ну… это зависит от того…

– От чего?

Вместо ответа он поводил указательным пальцем по крыльям носа.

– Я должна выбивать из тебя ответ силой? – глядя на Эрика с улыбкой, спросила Шивон.

– Не сомневаюсь, ты сделала бы это с величайшим удовольствием, – сказал он, так и не ответив на ее вопрос.

– А я думала, что мы друзья.

– А мы и есть друзья.

– Что-то не верится; если у тебя нет желания поговорить, незачем было и приходить.

Он вздохнул и отпил кофе; на верхней губе остались молочные усики.

– Ты знаешь Верзилу Гора Кафферти? – спросил он; вопрос был чисто риторическим. – Если копнешь поглубже, наверняка натолкнешься на это имя.

Шивон всем телом подалась вперед.

– Кафферти?

– Он, конечно, это не афиширует и никогда не появляется вблизи этого места.

– А как ты об этом узнал?

Моз заерзал в кресле, стараясь выбрать позу поудобней для такой непростой беседы.

– Выполнял кое-какие работы для Агентства по борьбе с наркотиками.

– Для Клеверхауса?

Моз кивнул:

– Но об этом молчок. Если он узнает, что я проболтался…

– Так они снова занялись Кафферти?

– Давай поговорим о чем-нибудь другом, ну пожалуйста! Я выполнил для них разовую работу и сразу вернулся в компьютерную группу отдела судебно-медицинских экспертиз. Тебе известно, что объем работы в этом подразделении ежеквартально увеличивается на двадцать процентов?

Шивон встала с дивана и подошла к окну. Жалюзи были закрыты, но она стояла перед окном в такой позе, словно всматривалась в какую-то доселе невиданную, пугающую перспективу.

– Где возрастает объем работы? В Агентстве по борьбе с наркотиками?

– В компьютерной группе отдела судебно-медицинских экспертиз. Ты меня не слушаешь…

– Кафферти… – повторила она, обращаясь скорее к самой себе.

Кафферти владелец «Парадизо»… Эдвард Марбер часто посещал это место… И этот рассказ о том, что Марбер надувал своих клиентов…

– Сегодня я должна была его допросить, – как бы между прочим сказала она.

– Кого?

Она повернулась к Мозу и посмотрела на него так, будто забыла о том, что он здесь.

– Кафферти, – объявила она.

– В связи с чем?

Она не слышала его вопроса.

– Он был в отъезде, в Глазго… должен вернуться сегодня вечером, – сказала она, глядя на часы.

– Придется отложить до понедельника, – предположил Моз.

Она кивнула. Да, можно отложить. Может быть, ей удастся собрать на него кое-что еще.

– Ладно, – сказал Моз. – Сядь и расслабься. Она обхватила себя руками.

– Ну как я могу расслабиться?

– Легко. Для начала сядь, сделай несколько глубоких вдохов и начинай рассказывать мне какую-нибудь историю.

Она внимательно посмотрела на него:

– Какую же, например?

– Например, о том, почему ты вдруг проявляешь такой интерес к Моррису Гордону Кафферти…

Шивон отошла от окна, опустилась на диван и сделала несколько глубоких вдохов. Затем встала и взяла в руки стоявший на полу телефон.

– Сперва нужно сделать еще одно дело.

Глаза Моза округлились. Но когда на звонок Шивон ответили, его лицо расплылось в улыбке. Она заказала пиццу.