Ник Картер Драма по телефону

Знаменитый сыщик Ник Картер давно уже лег в постель и спал сном праведника, когда его разбудил резкий звонок телефона, стоявшего на ночном столике у самого изголовья. Быстро вскочив, Картер поднес слуховую трубку к уху...

– Алло! Кто говорит? – осведомился он.

– Если вы Ник Картер, – послышался слабый голос, – то вы поймете меня; если же нет, то заклинаю вас немедленно сообщить ему обо всем, что вы сейчас услышите! Повторите ему мои слова возможно точнее! Не перебивайте меня, так как я умираю! Бог знает, смогу ли я докончить то, что хочу... Совершено убийство, гнусное уб...

Голос внезапно замолк... Картер подождал несколько минут и снова крикнул обычное "Алло!", но результат был тот же – мертвое молчание. Вместо членораздельных звуков чуткое ухо сыщика уловило какое-то шипение, очень похожее на то, когда больной тщетно старается придать своему голосу полноту звука...

Только через четверть часа неизвестный заговорил снова...

– Я не мог справиться со своей слабостью, – послышалось из аппарата. – Теперь, когда я узнал ваш голос, я уверен, что говорю с Ником Картером и безумно рад этому! Пожалуйста, не перебивайте меня и не задавайте мне вопросов, если я приостановлюсь! Я лежу при смерти и боюсь, что не сумею докончить...

Картер напрасно старался угадать по звуку голоса, кто с ним говорит. Что это был человек знакомый – не подлежало сомнению, так как иначе вряд ли кто-нибудь решился будить сыщика среди глухой ночи... Но голоса узнать было невозможно: он то звучал хрипло, то ниспадал до шепота, то звенел как туго натянутая струна... Все это показывало, что говоривший с Ником был прав и, действительно, находился при смерти... Сыщику страшно хотелось предложить неизвестному несколько вопросов, но он боялся прервать этим нить его мыслей... Оставалось одно – слушать, не перебивая. Однако, узнать имя неизвестного собеседника было все-таки необходимо...

– Кто вы такой? – закричал Ник в телефон. – Кто напал на вас? Кто вы?

В аппарате раздались какие-то глухие звуки, систематизировать которые не мог даже обостренный слух Картера... Очевидно было одно: неизвестный назвал себя, но так невнятно, что мембрана телефона не воспроизвела звуков...

После этого снова наступило тягостное молчание... По всей вероятности, разговаривавший с Ником неизвестный снова впал в обморочное состояние. Наконец, телефон "заговорил"...

– Я помню, – слушал Картер, – как я сел в мой экипаж. Затем я потерял сознание и пришел в себя лишь здесь, в этой комнате... Не знаю, кто именно эти негодяи, так как они были в масках... Я не мог никого узнать... Их было трое... Не знаю, где я нахожусь теперь... Я дополз по полу до телефона... Мне казалось, что я никогда не доберусь до него... Может быть, инспектор полиции, Мак-Глусски поможет вам найти тот дом, где я теперь... Я думаю, что я лежу в доме...

Раздалось снова невнятное шипение, а прерывать вопросами неизвестного Ник уже не решался... И имя, от знания которого, может быть, зависело очень многое, осталось загадкой...

– ... Но ведь он мертв, – передавала мембрана. – Возможно, что он решил погубить меня еще при жизни и теперь его месть завершили его помощники... Как вы думаете – возможная это вещь?

И опять перерыв. Говоривший, вероятно, был слишком слаб для того, чтобы вести свою речь без пауз.

– Не имеет, конечно, смысла, – снова захрипел неизвестный, – помышлять о мести, когда мне осталось жить всего несколько минут! И все-таки я расскажу вам все, все! Я буду говорить, пока это для меня, вообще, возможно! Ах, Картер! Тяжело умирать, когда сделано еще так мало! Это произошло вчера, в 7 часов вечера. Я заработался в своей конторе и только в это время вышел из нее... Я сел в экипаж, в свой экипаж, Картер! По крайней мере, я считал его за свой! В нем, вероятно, уже сидел кто-нибудь... Впрочем, я не знаю даже, сел ли я в экипаж. Помню только, что я сказал несколько слов кучеру. Когда я снова открыл глаза, я находился уже в этой комнате... Я был не один – в комнате было еще трое мужчин... Они сидели вокруг стола, стоявшего посреди комнаты, а я лежал в углу на кровати... Мужчины о чем-то шушукались между собой, но о чем – этого я разобрать не мог, как ни напрягал слух... Я попробовал, было, приподняться, но это оказалось невозможным... И вот, несмотря на то, что я не был связан, я не мог двинуть ни одним членом... Во всем теле чувствовалась какая-то странная слабость... К ужасу, своему я скоро открыл причину этой слабости: я, капля по капле, исходил кровью! С неимоверным напряжением силы воли, я добился того, что заткнул рану большим пальцем левой руки и таким образом несколько остановил кровотечение... Внезапно трое замаскированных встали со своих мест и подошли ко мне... Они не трогали меня совершенно, а только горящими злобой глазами, блестевшими в прорезях масок, смотрели на меня... Я благодарю небо за то, что они не открыли того, что я еще жив... Стоя у постели, никто из них не произнес ни одного слова...

Слегка приоткрыв глаза, я увидел, что все они были одеты в длинные плащи с капюшонами, а на лице каждого из них была надета шелковая полумаска... Под плащами я заметил очень элегантные костюмы... Постояв минут 5 – 6, они вышли в дверь, находившуюся за кроватью, и я услышал, как щелкнул замок... Затем воцарилась мертвая тишина... Некоторое время я еще держал палец у раны, и вот мне показалось, что ко мне вернулась часть моих прежних сил... Прежде всего, я постарался запомнить все детали той комнаты, в которой я лежал... Вдруг я заметил на столе телефон, и у меня мелькнула мысль, что если я сумею добраться до стола, то смогу рассказать вам, Картер, обо всем, что случилось со мной... Быстро решившись, я соскользнул с кровати и пополз по ковру к стоявшему посредине столу... Каждый дюйм расстояния, который я проползал, причинял мне невыносимые страдания! Наконец, я дополз! Теперь нужно было во что бы то ни стало добраться до самого телефона и я начал спиной толкать стол... Я напрягал все свои силы и мне, наконец, удалось накренить стол, так что телефон скатился с него на пол! Это была громадная радость для меня! Добравшись до аппарата, я долгое время отдыхал... Трубка то и дело выпадает из моих рук и я поэтому не слышу, что говорите мне вы! Я умоляю Бога, чтобы меня слушал именно сам Картер! Я истекаю кровью и умру через несколько минут... Силы мои быстро иссякают... Если бы телефон не упал отверстием кверху, я не мог бы теперь даже и говорить с вами... Кто меня слушает? Думаю, что Ник Картер, но если не он, то заклинаю вас всем дорогим для вас – немедленно сообщить ему обо всем, что вы узнали! Смерть приближается... вокруг так темно... Картер... Картер... Ах!.. одно слово... Это вы?.. Да?.. Тяжело... о!.. тяжело быть убитым... и именно... тогда... когда... мне нужно... бы... совершить... так мно... мно... мно... го... тсс... они... возвра... щают... ся!.. Я слышу... Они... не... должны... знать... что я... Картер... Всего... луч... ше... го...

Ник Картер напряг свой слух до последней степени, ему страшно важно было услышать, что произойдет в комнате. И он услышал возглас досады, произнесенный низким басом, а затем тяжелые шаги, словно кто-то шел по ковру с какой-то ношей... Внезапно раздалось проклятье... Кто-то поднял аппарат, с шумом поставил его на стол, прислушался, что было заметно по прерывистому дыханию, переданному мембраной, и, наконец, повесил слуховую трубку...

В тот самый момент, когда раздался звонок телефона, Картер повернул кнопку электрического освещения и, таким образом, зажег многочисленные лампочки, находившиеся в комнате... При свете их Ник взглянул на большие настенные часы и заметил, что они показывали 12 минут третьего... Теперь после выслушивания исповеди умирающего Картер снова сверился с часами и убедился в том, что разговор по телефону продолжался ровно полчаса... Сыщик все еще стоял у аппарата, держа слуховую трубку около уха, хотя и знал прекрасно, что один из убийц уже разъединил телефон... Картеру страшно хотелось позвонить на главную станцию и спросить там номер, с которым он только что говорил, таким образом узнать, где находится то помещение, в котором разыгралась страшная драма. Но в данном случае, как и всегда, победила рассудительность: Ник понимал, что у злодеев могло явиться подозрение, что их жертва нашла путь к общению с внешним миром. Тогда негодяи могли подслушать разговор сыщика с главной станцией... Этого следовало избегать всеми мерами, так как в таком случае они были бы предупреждены...

Прошло довольно много времени, прежде чем Картер решился позвонить на станцию...

– Алло! – раздался женский голос.

– Осторожно, мисс, – пониженным голосом предупредил Ник. – Я говорю со станцией?

– Да, – шепотом же послышалось из телефона.

– Вы слышали, что было мне только что сообщено?

– Да. Каждое слово. Это было нечто...

– Тсс, – погрозил пальцем Ник, забывая, что телефонистка не могла его видеть. – Никому не говорите об этом разговоре. Весьма возможно, что вас позовут и из другого дома. Вероятнее всего, вас спросят, вызывали ли вас. Тогда вы должны ответить отрицательно. Закончив разговор с той стороной, снова позвоните мне.

– Хорошо! Я так и... Уже звонят!

Соединение со станцией было прервано... Картер повесил слуховую трубку и терпеливо ждал. Через несколько минут аппарат сыщика зазвонил снова и в трубке раздался голос телефонистки...

– Станция? – коротко осведомился Ник. – Это вы, мисс?

– Да!

– Ну, что же? – напряженно спросил Картер.

– Все произошло точь-в-точь, как вы говорили.

– Великолепно! Вы, надеюсь, не проболтались?

– Ну, конечно же, нет, – с ноткой обиды в голосе отозвалась телефонистка.

– Что спрашивали? – не обращая на это внимания, продолжал Ник.

– Неизвестный хотел узнать во что бы то ни стало, не звонил ли кто-нибудь к нам с его аппарата в течение последнего часа. Я заявила, что кто-то снял трубку с места, так как звонок был, но что, несмотря на мои вопросы, никто не отозвался.

– Великолепно! – похвалил Картер. – Дальше!

– "Тогда все в порядке", – произнес незнакомец. Он дал отбой, и больше ничего.

– Бесподобно! Ваше имя, мисс.

– Магда Баббингтон, – последовал ответ.

– Благодарю вас. Теперь половина четвертого утра... Когда кончается ваша служба?

– В семь часов утра.

– Не будете ли вы так любезны отказаться от сна еще на часок-другой и зайти ко мне после семи?

– Весьма охотно, – дала ответ телефонистка.

– Мой адрес вам известен?

– Я думаю, мистер Картер! Кто не знает вас!

– Значит, в половине восьмого я могу надеяться видеть вас у себя?

– Безусловно, – послышался твердый ответ. – Я потороплюсь, мистер Картер.

– Значит, я вас жду, – серьезно проговорил Ник. – Пока же, очень прошу вас никому из сослуживцев не говорить ни слова о том, что вы слышали. Мне это очень, очень важно, мисс Баббингтон.

– Можете положиться на меня, мистер! Все, что я услышала, так ужасно, что мне кажется все время, будто я видела какой-то отвратительный сон...

– Вы, бедняжка, сильно испугались? – участливо осведомился Ник.

– Ужасно! – с дрожью в голосе произнесла девушка. – Я, вообще, не нервный человек, но подобное происшествие расстроит нервы кому угодно.

– Ну, это пройдет, – успокоил свою собеседницу сыщик. – Еще одно...

– Что угодно?

– Я подожду у телефона... Узнайте, пожалуйста, откуда говорили с вами и, раньше, со мной? Это ведь не составит особенного труда?

– Да, это пустяки! – весело проговорила Баббингтон.

– Ваша справка займет много времени?

– О, нет, мистер Картер!

– Тогда, пожалуйста! Я жду!

Однако, прошло не менее получаса, прежде чем сыщик, не отнимавший все время от уха трубки телефона, услышал голос телефонистки...

– Удивительная вещь – говорила она. – По телефону рассказать этого я вам не могу, да вы и не поймете меня... Одним словом, я не могу указать вам нужного номера телефона.

– Но ведь у вас же должен был обозначиться номер телефона на коммутаторной доске?

– Это все так. Но дело в том, что номер этот уже больше месяца выключен из телефонной сети. Сам аппарат вынесен из дома и соединен со станцией быть не может. Впрочем, все это я объясню вам подробно, когда буду у вас.

– Как хотите, мисс Баббингтон, – с готовностью отозвался Ник, хорошо понимавший осторожное поведение девушки. – Запасусь терпением и подожду. Если хотите, я ожидал что-нибудь, в этом роде. Итак, до половины восьмого.

– Да, я приду, – еще раз пообещала телефонистка.

Говоря так спокойно Магде Баббингтон, что запасется терпением и подождет, Картер внутренне выходил из себя. С одной стороны, он понимал, что телефонистка права, и что подробные разговоры по телефону могут быть подслушаны негодяями, с другой же – знал из опыта, что убийцы не будут терять времени, и за те 4 часа, которые оставались до прихода девушки, успеют не только уничтожить следы, но и убрать тело убитого.

Кроме того, Ник знал и то, с какими трудностями сопряжено открытие какой-либо неисправности в телефонах, так как 4/5 всего громадного населения Нью-Йорка имеет у себя аппараты и сеть телефонов слишком обширна для того, чтобы сразу установить, где испорчено.

То обстоятельство, что из дома, номер которого появился на коммутаторной доске, телефон был за месяц до сегодняшнего события удален, показало сыщику, что в данном случае приходилось иметь дело с "нелегальным" абонентом, который неизвестен управлению телефонной сети. О случаях отвода энергии любителями дармового телефона Картеру приходилось читать и слышать чуть ли не каждый день; кроме того, в интересующем его случае могло быть и произвольное соединение проводов, в силу ветра или иной какой-нибудь внешней причины.

Ходя в ожидании прихода девушки взад и вперед по комнате с заложенными за спину руками, Картер еще раз перебрал в уме все то, что он услышал от умирающего неизвестного.

Кто-то покинул свою контору позже обыкновенного. Так как незнакомец говорил о своей конторе, то, очевидно, это был какой-нибудь коммерсант, у которого, видимо, были и служащие по найму. Раз это так, то последние, значит, покинули контору ровно в 5 часов, а их патрон работал после их ухода еще 2 часа. Семь часов – для Нью-Йорка очень ранний час; все театры начинают представления лишь в 8 часов вечера. Но тот квартал, в котором, главным образом, сосредоточены торговые заведения, банкирские конторы и т. п., после 5 часов обыкновенно совершенно пустеют. Выйдя из конторы, ее владелец увидел ожидавший его экипаж. Очевидно, он каждый день возвращался домой в собственном экипаже и поэтому, увидев дожидавшуюся его карету, ни минуты не сомневался в том, что карета его и ничья иная. В то время, когда он садился в нее, его оглушили, либо хлороформом, либо просто сильным ударом по голове, нанесенным кучером. Не было сомнения в том, что последний был заодно с убийцами. Нанести удар было очень легко именно кучеру. Садившийся в экипаж неминуемо должен был повернуться к кучеру спиной и в это-то мгновение последний и выполнил свой замысел. Так как в 7 часов вечера улицы в том квартале уже пустеют, то никто не мог видеть гнусного насилия. Даже крик, если таковой был издан несчастным, мог остаться неуслышанным. После предательского удара кучера, находившийся в беспамятстве неизвестный был втащен в экипаж бывшими уже там преступниками. Дверцы, конечно, тотчас же захлопнули, и карета покатила прочь от места злодеяния. Очевидно, что весь план в мельчайших деталях был заранее разработан злодеями. Между прочим, в эту "разработку" входил и выбор комнаты, в которую был помещен несчастный. Судя по описанию, данному по телефону умирающим, комната находилась в квартире людей состоятельных. Но в то же время злодеи должны были считаться и с тем, чтобы выбрать комнату в доме, на который не могло бы пасть ни малейшего подозрения. Комната должна была быть довольно вместительной, так как по описанию неизвестного в ней находились кровать, стол, несколько стульев и, вероятно, другая мебель. Удивительным было то, что телефон стоял на столе, посреди комнаты. Обыкновенно аппараты помещаются либо на стене, либо на рабочих столах... Комната же, в которой истекал кровью несчастный собеседник Картера, совершенно не подходила под понятие рабочей комнаты. То обстоятельство, что убийцы оставили свою жертву "наедине с телефоном" (как мысленно выразился Картер) могло иметь двоякое объяснение: либо они были убеждены в том, что жертва их мертва, либо телефон не был соединен с главной сетью, и негодяи не опасались связи несчастного с внешним миром посредством их телефона. Если последнее соображение было правильно, то в дело, значит, вмешался случай, благодаря которому темное дело не останется неотомщенным. Правда, отыскать дом, в котором разыгралась трагедия, а затем и самих убийц, было делом далеко не легким, но Ник не отчаивался. Он должен найти злодеев, и найдет их во что бы то ни стало! Нужно было спешить, спешить и спешить, пока негодяи не успели еще уничтожить все следы своего злодеяния! Но спешить было нельзя: одно открытие того провода, по которому происходил роковой разговор, могло потребовать целых часов, если только не дней, усиленных розысков. Это было крупным козырем в руках злодеев. Далее для Картера не подлежало сомнению, что несчастный принадлежал к числу его знакомых, так как голос его Ник, несомненно, не раз слышал! Правда, от перенесенных страданий голос был не совсем тот, каким при обыкновенных обстоятельствах говорил неизвестный, но уже одного тона сыщику было достаточно, чтобы знать, что с ним беседовал кто-то из его многочисленных знакомых. Но кто? Это был вопрос, решение которого было очень нелегким! Чем больше думал над представившейся ему загадкой Картер, тем запутаннее она ему казалась. Ответ на вопрос: "Кто был убитый?" делался все более туманным.

Двадцать минут восьмого Магда Баббингтон была уже у подъезда дома Картера. Сыщик встретил ее в дверях.

– Мисс Баббингтон, если не ошибаюсь? – обратился он к девушке. – Вы пунктуальнее, чем я предполагал. Пожалуйста, войдите. Мы отправимся в приемную и переговорим обо всем без помех.

Проговорив это, Ник повел девушку наверх и, войдя в приемную комнату, указал ей на кресло-качалку, стоявшее у окна...

– Пожалуйста, садитесь, – предложил он своей гостье. – С места в карьер: не знаете ли вы, откуда вызывали станцию в два часа ночи?

– Не имею ни малейшего понятия, – покачала головой девушка, – и хуже всего то, что мне представляется вообще невозможным определить ото.

– Ну, я не так мрачно смотрю на это, – слабо улыбнулся Ник. – Я все-таки отчисляю известный процент и на возможность открытия таинственного абонента. Скажите, вы никому не говорили ни слова о нашем разговоре?

С этими словами он впился в лицо девушки испытующим взглядом...

– Ни с кем, ни звука, – смотря прямо в глаза Картеру, – дала ответ телефонистка.

– Именно этого я и ожидал от вас, – довольным тоном произнес Ник. – Скажите мне прежде всего: вызов последовал из сети вашего района или абонент был соединен с вами через другую станцию?

– Нет! Звонок был дан из нашего района, – последовал ответ.

– Значит и дом, из которого звонили, должен находиться в вашем же районе? – допытывался Ник.

– Безусловно, мистер Картер.

– При каких условиях вызвал вас этот номер?

– При самых обыкновенных, – отвечала девушка. – Поэтому-то я и не заметила того, что вызов последовал из дома, не состоящего больше нашим абонентом. Кроме того, я только вчера переведена на главную станцию и впервые находилась на ночном дежурстве.

– Ага! Продолжайте, прошу вас.

– На мое "Алло!" ответил мужской голос, назвавший ваш номер. Только я соединила телефоны, как уже услышала и ваш ответ.

– Я спал, когда звонок телефона разбудил меня, – пояснил Ник.

– Ну, значит, вы сразу же проснулись, потому что ваш голос раздался тотчас же вслед за соединением.

– Дальше? – напряженно спросил Картер.

– Ну а затем... – взволнованно продолжала Баббингтон, – затем я начала слушать разговор... Что меня побудило к этому – я вам не могу сказать! Было ли это любопытство, возбужденное странным голосом несчастного, или что-то другое – не знаю!

– Вы поняли все, что говорилось? – с ударением спросил сыщик.

– Думаю, по крайней мере, что... Да, я поняла все! – твердо произнесла телефонистка.

– Примите выражение моего удивления перед вашим самообладанием, мисс Баббингтон! Не всякая девушка на вашем месте найдет в себе силу воли поступить так, как поступили вы!

– Вы, вероятно, не приняли во внимание того, что несчастный сам просил меня слушать хорошенько все, о чем он будет говорить, и передать это, в случае надобности Нику Картеру.

– Да... Было и это... – задумчиво произнес Картер.

– Должна сознаться, – продолжала тем временем телефонистка, – что мое ухо утомилось за весь день, и я многого из исповеди умирающего не поняла.

– То же, что и со мной, – вставил Ник. – Но, может быть, вы слышали как раз то, что ускользнуло от моего слуха?

– Не думаю, мистер Картер. От меня ускользнули как раз те слова, которые, по-моему мнению, крайне важны, которые могли бы пролить некоторый свет на это темное дело. Именно их-то и не могла я разобрать, как ни напрягала свой слух.

– Ну, это все мы сейчас выясним, мисс Баббингтон, – оживился Картер. – Вот, например, если вы помните, говоривший по телефону сказал: "я думаю, что я лежу в доме"... Вы расслышали названную им при этом фамилию?

– К сожалению, нет, – печально произнесла Магда.

– Ну, я предполагал это. Умирающий говорил так тихо и с таким ужасным хрипением, что немудрено было не расслышать. Скажите мне лучше вот что: о чем говорил с вами негодяй, когда позвонил к вам после разговора с нами его жертвы?

– Прежде всего, он заявил, что нашел трубку снятой с крючка, и хотел бы узнать, был ли телефон в действии или нет? Затем, когда я ответила на это отрицательно, он осведомился, не вызывал ли кто главную станцию в течение последнего часа. Я заявила, что действительно кто-то звонил, но я, несмотря на все мои старания, не могла получить ответа.

– Дальше? – торопил Ник.

– Должно быть, мои ответы вполне удовлетворили негодяя, – продолжала Баббингтон, – так как он очень довольным тоном поблагодарил меня за сведения.

– И разговор был окончен? – осведомился Картер.

– Да. Неизвестный дал отбой, – кивнула головой Магда.

– Вы хорошо слышали его голос? – задумчиво спросил сыщик.

– Да. Совершенно ясно, как если бы он стоял в одной комнате со мной.

– Я прекрасно знаю, как трудно словами описать человеческий голос, но мне бы очень хотелось, чтобы вы попытались сделать это, мисс Баббингтон.

– Да... – протянула девушка, – признаюсь, нелегкую задачу вы мне задали, мистер Картер. Попытаюсь... Видите ли, это был глубокий, звучный голос. Спокойствие, плавность и сам способ выражений говорили о том, что разговаривавший принадлежит к интеллигентному обществу.

– Великолепно! – радостно вскричал сыщик. – Это уже кое-что! Скажите, могли бы вы узнать этого человека по голосу, если бы встретились с ним?

– Весьма возможно, что узнаю. Голос выделялся из обыкновенно встречаемых полнотой звука. У меня все время, пока он говорил, было такое впечатление, что обладатель такого голоса должен хорошо петь.

– Браво! – похвалил свою собеседницу Картер. – Вы очень наблюдательны.

– Я уже думала, что вы зададите мне такой вопрос, и поэтому подготовилась и к ответу, – попыталась отклонить сделанный ей комплимент Магда.

– И все-таки вы настоящий сыщик по наблюдательности! Значит, вы были бы в состоянии узнать неизвестного по голосу?

– Видите ли... – замялась девушка. – Поручиться за это я, конечно, не могу, так как большая разница между настоящим голосом и тем, который передает нам телефонная мембрана...

– И в этом вы правы! Больше ничего не было, достойного внимания?

– Ничего, – последовал короткий ответ.

– И таинственный телефон больше никто не пускал в ход? Нет? Прекрасно. Скажите, как могло случиться, что с главной станцией соединился телефон, номер которого давным-давно не существует? Я предполагаю, что вы знаете, где телефон был раньше?

– О, да! – оживилась Баббингтон. – Вот здесь, на бумажке, я списала адрес дома.

При этом девушка протянула Картеру сложенную вчетверо записочку...

– Благодарю вас, мисс Магда, – вежливо поклонился Ник. – Вы точно знаете, что после снятия аппарата в этот дом не проводили телефона?

– Ожидая от вас и этого вопроса, – засмеялась телефонистка, – я подробно справилась об этом и могу утверждать, что другого аппарата в этом доме нет.

– Но ведь сами провода еще не сняты? – осведомился Картер.

– Этого я не знаю, мистер Картер. Об этом вам скорее скажет помощник управляющего или один из механиков.

– Ведь если провода еще не сняты, то не трудно провести от них ток куда угодно? Не так ли, мисс Баббингтон?

– Конечно, это вполне возможно, но...

– Пожалуйста, возражайте, – улыбаясь, попросил Ник, видя, что девушка приостановилась. – Я уже составил себе обо всей истории известное мнение, но мне было бы интересно узнать и ваш взгляд на все.

– Вы заставляете меня краснеть, мистер Картер, – сконфузилась Магда. – Не может же быть, чтобы вам, такому знатоку своего дела, такому...

– И т. д., и т. п., – засмеялся сыщик. – Нет, мисс Баббингтон, вы ошибаетесь! Ваше мнение может оказаться гораздо более ценным, чем вы предполагаете! Прошу вас!

– Дело все в том, что я...

– Ну, ну, не робейте, – ободрил сконфузившуюся телефонистку Картер.

– Видите ли... – решилась наконец Баббингтон. – Бывает, что провода перехватываются на полдороге между главной станцией и данным домом и отводятся в сторону. Такого рода истории приходилось слышать и в моей недолгой практике...

– Слышал об этом, – кивнул головой сыщик. – Скажу более: был уверен в том, что и в данном случае дело именно в таком отводе проводов.

– Я думаю, что искусный мастер, натягивающий провода, легко найдет то место, в котором ток отведен в сторону, – заметила девушка.

– Вполне с вами согласен, – проговорил Ник Картер.

– В бумажке, которая у вас, я пометила рядом с адресом и номер, под которым значился телефон, пока его не сняли.

– Благодарю вас, я уже видел это.

– Не сочтите меня за самохвалку, мистер Картер, если я скажу, что понимаю в телефонном деле несколько больше, чем большинство моих сослуживцев. Дело в том, что мой отец – механик и великолепно знает свое дело.

– Да это прямо-таки превосходно, – потер руки Ник. – Скажите, где он теперь?

– Вероятнее всего, дома, – последовал ответ. – Он главный мастер и заведует рабочими по всей сети нашей компании. Мне кажется, он именно тот человек, который вам нужен: уж он-то сумеет дать вам всякие объяснения.

– Жаль, что вы не привели сюда и вашего отца.

– Я бы сделала это, если бы вы не запретили мне говорить кому бы то ни было о случае с телефоном, – возразила Баббингтон.

– Примите мою горячую признательность, – серьезно произнес Картер. – Может быть, вы можете теперь поговорить с вашим отцом по телефону?

– О, да, это очень легко сделать.

– Тогда, пожалуйста, воспользуйтесь моим аппаратом. Попросите его немедленно прийти сюда. Если это невозможно, то я сейчас же отправлюсь к нему на квартиру.

– Но ведь папа захочет узнать, зачем он нужен вам? – обернулась уже стоящая у телефона Магда. – Что же ему ответить?

– Скажите просто, что его присутствие необходимо. Прибавьте, что вы будете его ждать здесь. Я думаю, этого будет достаточно.

Через 2-3 минуты разговор по телефону был уже окончен...

– Папа будет через полчаса здесь, – сообщила Магда сыщику. – Он привык, что я тотчас после службы прихожу домой, и был сильно обеспокоен моим отсутствием. Он уже отправился сюда.

– Очень вам благодарен, – поклонился Картер.

– Хотя я и поволновалась, слушая сообщение страдальца, – начала Баббингтон, – но в то же время и рада, что именно я была сегодня дежурной, так как уверена, что мой отец лучше, чем кто-либо, поможет вам, мистер Картер, в поисках. Он знает всю сеть нашей телефонной компании, как свои пять пальцев.

– Я в этом уверен, мисс Магда! Если ваш отец так же энергично примется за дело, как сделали это вы, то я лучшего и не желаю.

Девушка засмеялась и по приглашению сыщика принялась за завтрак, который был сервирован в столовой, находившейся рядом с приемной комнатой.

Вскоре после этого разговора в кабинет Картера вошел отец телефонистки, Томас Баббингтон.

– Ради Бога! – начал он, даже не поздоровавшись с хозяином. – Надеюсь, с моей дочерью не случилось никакого несчастья?

– Ничего, – спокойно проговорил Ник, приглашая своего гостя сесть. – Мне просто-напросто хотелось спросить у вас кое о чем по вашей специальности.

– Причем же тут моя дочь? – все еще не унимался старик.

– Она попала ко мне почти так же, как и вы. Разница вся в том, что вас пригласила по моей просьбе сама мисс Магда, а ее – я.

При этих словах он нажал кнопку звонка и приказал вошедшей служанке позвать в кабинет телефонистку.

Через минуту девушка появилась в кабинете и рассказала обеспокоенному ее отсутствием отцу, как было дело.

Затем Картер посвятил старика в события минувшей ночи...

– Как вы, вероятно, понимаете и сами, – закончил Ник свою речь, – все дело в том, чтобы открыть, в какой именно дом ведут провода несуществующего больше телефона. Я думаю, это не так трудно, не правда ли?

– Гм... – покачал головой Томас. – Этого нельзя сказать. Вообще, в таких случаях нельзя угадать заранее: это может быть и по-детски легко и чертовски трудно.

– Что вы хотите этим сказать?

– Иногда, видите ли, открыть дом, в который отведен ток – значит, совершить самую пустяковую прогулку по направлению, в котором идет побочный провод... Но иногда... Иногда это превращается в задачу, которая гораздо труднее, чем все задачи на премию в наших журналах.

– Вот этого я, откровенно говоря, не понимаю, – развел руками Картер. – Мне кажется, для опытного человека, знающего, подобно вам, всю сеть проводов вашей компании, не представляет труда открыть, где именно отведен ток.

Баббингтон энергично покачал головой в знак отрицания.

– О, нет! Иногда правда это легко, но зачастую почти невозможно! Ведь в конце концов, мы только люди и творить чудеса не в состоянии.

– А вы встречались с трудностями в этом отношении?

– О, да, мистер Картер, – усмехнулся Баббингтон. – Если желаете, я расскажу вам кое-что из моей практики и я не думаю, что после этого вы станете утверждать, что найти отведенную проводку – легкое дело. Однако, прежде всего, мне кажется, Магда нам не нужна и если вы ничего не имеете против, то отошлем ее домой.

– Да, конечно, – согласился Ник, – вы совершенно свободны, мисс Баббингтон. Еще раз позвольте вас поблагодарить за вашу готовность помочь мне! Верьте – я не забуду этого!

Сыщик крепко пожал девушке руку и проводил ее до передней.

– Итак, я приступаю к рассказу, – начал Томас, как только Картер вернулся в комнату. – Я знаю один случай, где некоторым лицам было очень важно знать обо всем, что происходит в конторе одного известного банкира. Они пожелали отвести проволоки, но понимали, что их хитрость может быть открыта очень легко.

– Понимаю, – кивнул головой Ник.

– Стоило банкиру пожаловаться на неисправность телефона, – продолжал старик, – и правление телефонной сети сейчас же назначило бы расследование, а оно живо показало бы, в чем все дело. Ведь у нас на жалобы абонентов...

– Да... Ну и что же придумали эти господа? – нетерпеливо перебил сыщик.

– Они, видите ли, заказали обществу провести телефон исключительно между их конторами, одна из которых находилась в Гарлеме, а другая недалеко от Баттери. Провода их телефонов не имели соединения ни с какими другими. Понимаете?

Картер молча кивнул головой, и Томас продолжал:

– Вскоре после того, как эти господа получили свой телефон, мои подчиненные открыли ни на что негодный провод. Он, видите ли, шел от главной станции к дому, телефон в котором был снят, так как абонент давно уже отказался от пользования им. Теперь вы чуете, к чему клонится все дело?

– Немного смекаю, – в тон Баббингтону улыбнулся Ник, – но, признаюсь, было бы приятнее, если бы вы рассказали обо всем этом подробно сами.

– Они воспользовались этим ненужным проводом, – объяснил старик, – соединили его с проволокой, ведущей в контору банкира, включили в соединение свой частный телефон и от него провели проволоку к первому проводу, так что ненужный провод был теперь перехвачен в двух местах. Таким образом, они могли, не возбуждая подозрений, слышать все, что им было нужно и пользоваться общей телефонной сетью, не платя за это ни одного цента. Замечу при этом, что вся работа была исполнена замечательно искусно: проволоки шли вдоль края крыши, загибались в каминную трубу и по потолку спускались к аппарату.

– Но вы все-таки открыли эту проделку? – осведомился Ник.

– Открыл, но это было дьявольски трудно, мистер Картер, – заявил Баббингтон. – Правда, проследить соединение телефона банкира с "покинутым" телефоном была пустяковая штука, но зато потом... Потом дело было темное!

– Сгораю от нетерпения узнать подробности! – вставил Картер.

– Достаточно вам будет сказать, что лучшие знатоки дела были заняты этой историей в течение целых трех недель! – торжественно проговорил Баббингтон. – Мы полагали, что в данном случае имеем дело с нечаянным соединением тока недалеко от Мэдисон сквера, на углу 4-й авеню и 25 улицы, а оказалось, что соединение вело из 162-й улицы в контору одного из "фокусников", в Баттери. Кто знает, может быть и сегодняшнюю загадку решить будет так же трудно.

– Не стану отрицать этого после того, что слышал, – заметил Ник. – Скажите, однако, чей это телефон подвергся отводу? Что это за банкир?

– Это известный финансист Даниэль Дан. Вы о нем, конечно, уже слышали. Теперь он уже умер, как я слышал, он скончался от разрыва сердца в доме своего заклятого врага, "короля биржи", Яреда Логана.

Внезапно, услышав эти имена, сыщик вскочил с кресла и большими шагами заходил по комнате. Видно было, что слова старика-мастера подняли в нем целый рой мыслей.

– Виноват, – обернулся он к Баббингтону, – одну минуту! Я должен поговорить по телефону!

С этими словами он повернул несколько раз рукоятку аппарата и поднес слуховую трубку к уху...

– Станция?.. Пожалуйста: 36756 – Морнигсид парк... Занято? Очень жаль... Ага!.. Хорошо... Минуты через три я еще позвоню...

Однако прошло не менее получаса, прежде чем сыщик получил возможность соединиться с нужным ему номером...

– С кем говорю?.. Квартира Яреда Логана?

– Да, – послышался голос, в котором Ник сейчас же узнал камердинера, уже много лет занимавшего эту должность в доме муьтимиллионера.

– Нельзя ли попросить к телефону мистера Логана? Если он дома, то скажите, что его вызывает к телефону Картер, Ник Картер.

Прошло довольно много времени... Картеру казалось, что камердинер с кем-то говорил, но звук был глухой, как бы сдавленный, какой бывает тогда, когда отверстие закроют ладонью руки...

Наконец послышался оклик:

– Мистер Картер? Вы? Подождите, пожалуйста!

И снова ожидание... Снова молчание.

– Алло! Вы, мистер Картер? – послышалось в трубке.

– Да! Да! У телефона я сам!

– Вам нужен мистер Логан?

– Да! Если это возможно, конечно!

– Значит, вы еще ничего не знаете о случившемся у нас несчастье?

– Как?! – обеспокоился Ник. – Что такое? Говорите, ради Бога!

– Мистер Логан приказал долго жить, – послышалось из аппарата.

– Что?! Вы не шутите?

– К сожалению, нет, – дал ответ камердинер.

– Объясните, пожалуйста, как это случилось? – взволнованно проговорил Картер. – Вы знаете, я был другом мистера Логана!

– Сегодня, в половине восьмого утра мистер Логан найден в своей конторе мертвым... Его нашли женщины, пришедшие убирать комнаты.

– На Брод-стрит, в своей конторе? – переспросил сыщик.

– Да.

– Его убили? – напряженно спросил Ник.

– Всякая возможность убийства исключена, мистер Картер, – послышался ответ. – Правда, по первому впечатлению и мы предположили преступление. Оказалось, что мистер Логан, который, как вам известно, был подвержен припадкам, упал на раскрытый перочинный нож, который он держал в руке, собираясь очинить карандаш. Так как никто не мог прийти к нему на помощь, он в конце концов истек кровью. Труп уже осмотрен коронером и теперь покойного мистера Логана, вероятно, уже везут сюда, к нам. Больше я ничего не могу сообщить вам, мистер Картер.

– Благодарю вас! Сообщите, пожалуйста, домашним, что я сейчас же явлюсь! Очень был бы счастлив, если бы до моего прихода никто не прикасался к покойнику.

Сыщик дал отбой и произнес, обращаясь к Баббингтону:

– Теперь я знаю, кто был убит прошлой ночью.

– Кто же? – встрепенулся старик.

– Яред Логан, муьтимиллионер, о котором вы только что говорили. Он и говорил со мной по телефону перед смертью. Теперь, когда я знаю, что убит именно он, я удивляюсь, как это я сразу не узнал его по голосу.

– Но ведь во телефону вам сообщили, мистер Картер, что труп мистера Логана нашли в его собственной конторе, тогда как, как судя по вашему рассказу, ваш собеседник... Одним словом, разговаривавший с вами, не мог быть мистером Логаном!

– Этого я и не думаю, – спокойно произнес сыщик.

– Но, тогда, я не понимаю... – начал было Баббингтон.

– Ничего? – с добродушной усмешкой докончил Ник. – Охотно вам верю, дорогой Томас. Охотно верю. – И, все-таки, убитый не кто иной, как мистер Логан. По его собственным словам, он оставил свою контору в семь часов вечера, а когда он позвонил ко мне, было около двух часов ночи.

– Значит, между его уходом из конторы и вашим разговором прошло семь часов?

– Да, – кивнул головой Картер. – За это время его убили и оставили в той комнате, из которой он говорил со мной. Затем, после его смерти, тело его было перевезено в контору, где его и нашли. Ручаюсь головой, что убили его не в конторе. Сейчас я отправлюсь, чтобы убедиться в справедливости моих предположений, в саму контору. Что касается вас, то предпримите немедленно же розыски относительно неисправности проводов. Уверен, что уже завтра вы мне дадите подробные сведения о загадочном телефоне. Меня вы не застанете дома раньше вечера, так как мне предстоит очень трудное дело. В восемь часов я охотно увижу вас у себя. И вот еще что, Баббингтон: за каждый день, что вы будете работать по моему поручению, вы получите по 25 долларов. Если же вы решите загадку до завтрашнего дня, то получите единовременно триста долларов.

У Картера были свои причины, по которым он вначале посетил контору, где было найдено тело его друга.

Он прекрасно знал характер и привычки Логана, которые изучил в продолжении уже многих лет.

Яред Логан был человек энергичный, упорно шедший к намеченной цели и не боявшийся никаких препятствий, Эту черту своего характера он доказал уже и тем, что, находясь при смерти, медленно истекая кровью, нашел в себе силы добраться до телефона и дать знать о себе своему другу.

Последние пять лет Логан вел упорную борьбу со своим главным конкурентом, тоже муьтимиллионером, банкиром Даниэлем Даном, который, желая погубить своего соперника, пошел даже на кражу. С этой целью он подкупил архитектора Моррисона и двух подрядчиков, Форбса и Робертсона, и с их помощью похитил из стального сейфа Логана на двести миллионов долларов акций.

Благодаря Картеру акции были найдены и возвращены Логану, причем Дан даже не знал об этом... Когда на заседании акционеров оказалось, что Яред Логан обладает акциями, Дан не вынес потрясения и умер, сойдя перед смертью с ума...

Так как враг Логана уже четыре недели покоился в гробу, то, конечно, он не мог быть заподозрен в убийстве банкира. Что Логан убит, а не пал жертвой собственной неосторожности, в этом Картер ни минуты не сомневался.

"Все дело обдумано очень детально, – мелькало г голове сыщика, мчавшегося в автомобиле по направлению к нижнему городу, – Логана поджидали у его конторы и оглушили ударом по голове, когда он садился в экипаж. Затем его перенесли, Бог весть, куда, там убили и, наконец, доставили в контору, ключи от которой были при покойном и попасть куда негодяям было поэтому очень легко. Здесь они положили труп таким образом, чтобы люди подумали, что Логан наткнулся на собственный перочинный нож... Для меня все дело так ясно, словно я сам присутствовал при этом. И все-таки я ничего бы не знал, если бы мой друг не нашел в себе силы добраться до телефона..."

В конторе Ник встретил своего друга, инспектора полиции, Мак-Глусски...

Тела уже не было, его отвезли на квартиру миллионера.

Один из полицейских подробно рассказал о том, в каком положении был найден труп.

– В этой комнате, кажется, производили беготню с намерением истребить всякие следы, – заметил Мак-Глусски. – Придется, по-видимому, согласиться с выводом камердинера, что в данном случае мы имеем дело с несчастьем. О самоубийстве, конечно, не может быть и речи.

– А что ты скажешь, – произнес серьезно Картер, – если я стану отрицать и несчастный случай?

– Значит, ты видишь здесь преступление, убийство? Я, правда, не производил еще подробного обыска, но, кажется, Ник, что, на этот раз и ты ничего не найдешь.

Картер взял своего друга под руку и подвел к луже крови, находившейся в том месте, где найдено было лежащим тело банкира...

– Джордж, – начал сыщик, – я знаю о том, что мы имеем дело с убийством из другого источника, правда, не совсем обыкновенного, но и здесь я нашел некую улику – эту лужу крови. Скажи, не находишь ли ты ее несколько неестественной?

– Да... сознаюсь... – замялся Мак-Глусски.

– Неправда ли, она похожа на то, как если бы произошла от кровотечения из перерезанной артерии? – продолжал Ник.

– Совершенно верно, но... – недоумевал инспектор.

– Сейчас узнаешь, что я хочу тебе сказать, – перебил своего друга Ник Картер – Ты, конечно, понимаешь, что если бы кровь текла все время, то она вначале пропитала бы насквозь ковер и только потом остановилась бы на его поверхности, как мы видим здесь?

– Само собой понятно! – подтвердил Мак-Глусски.

– Теперь: если она не вытекала из раны, а налита сюда нарочно, чтобы спутать следствие, то насквозь она не пройдет, а ограничится тем, что застынет на поверхности ковра. Тебе понятно это, Джордж?

– Ясно до очевидности! Застывшая уже кровь не настолько жидка, чтобы пропитать толстый ковер!

– Well, – продолжал сыщик, – видишь ли, я знаю о происшествии, собственно говоря, не больше тебя, но готов держать пари, что если ты подведешь свой перочинный нож под лужу, то увидишь, что кровь тверда, как деревянная кора. Попробуй, пожалуйста.

– Знаешь что, Ник, ты, вероятно, уже составил себе полную картину всего происшествия, потому что, иначе, ты не стал бы говорить так уверенно.

– Ну, это уже другое дело, – уклончиво отозвался Картер. – Ты слышал, о чем я просил тебя.

Мак-Глусски исполнил просьбу своего друга и к своему изумлению убедился в том, что он прав...

– Справедливо! – проговорил инспектор. – Сквозь ковер прошло всего несколько капель!

– Значит, ты нашел и несколько капель свежей крови?

– Да, да... – рассеянно ответил Мак-Глусски. – Подожди... Это еще что такое?

– А что? – напряженно осведомился Ник.

– А то, что недалеко от главной лужи, правильным кругом идут проникшие сквозь ковер кровяные пятна.

– Охотно верю, – усмехнулся Картер, – потому что злодеи подмешали в кровь воды, чтобы кровь сделать более жидкой.

– Воистину ты не маг, а отгадчик, – согласился инспектор. – Твое объяснение просто до смешного, но в то же время поразительно верно!

– А несколько капель настоящей крови, проникших сквозь ковер, – закончил Ник, – происходят от того, что именно на это место был положен перенесенный сюда труп Логана. Вырежь, пожалуйста, всю эту часть ковра – это очень важная улика!

– Если позволишь, я поеду с тобой к Логанам, – заметил Мак-Глусски. – Ведь ты направляешься к ним?

– Да, – кивнул головой Ник. – Автомобиль ждет у подъезда.

По дороге к дому миллионера Картер передал своему другу о разговоре с умирающим по телефону, чем привел инспектора в неподдельный ужас...

– Да, несчастливец был этот Логан, – вздохнул Мак-Глусски, – такая цельная натура – и пасть от руки подлых убийц. Не сообщи он тебе по телефону – и мы бы ничего не знали. Я, по крайней мере, ничего бы не уяснил себе!

– Пожалуй, то же случилось бы и со мной, – задумчиво произнес сыщик. – Вся история очень ловко подстроена!

– Прибавь еще к этому и то, что Логан страдал припадками и что поэтому нет ничего невозможного в его нечаянной смерти.

– Негодяи и не подозревают, что мы проникли в их игру! – довольным тоном проговорил Картер. – Кара грянет на них, словно гром с ясного неба! О преступлении, кроме нас с тобой, да двоих Баббингтонов, никто не знает и я до поры до времени буду делать вид, что верю в несчастный случай.

– То же самое думаю делать и я! А как объявить семейству Логана?

– Там нужно быть особенно осторожным в этом отношении, – заявил Картер. – По крайней мере, до тех пор, пока не пройдет первая горечь утраты.

– Репортеров, конечно, следует остерегаться? – вставил Мак-Глусски.

– Я думаю. Эти господа имеют страшно чуткий нюх, – засмеялся Ник.

– Вот что еще, Ник, – заметил после небольшого молчания инспектор. – Ты сказал, что три преступника нашли Логана у телефона... Что, если они знают о его сообщении?

– Нет! Этого они не знают, Джордж! Появившееся было беспокойство было рассеяно телефонисткой. Кроме того, когда они вошли в комнату, Логан был уже мертв. Клянусь тебе, Джордж, – сверкнул глазами сыщик, – что я не успокоюсь до тех пор, пока не увижу злодеев на электрическом стуле.

– Вот моя рука, Ник! Я буду помогать тебе, насколько могу!

– И все-таки мне кое-что неясно... – задумчиво произнес Картер.

– А именно? – встрепенулся инспектор.

– Для меня очевидно, что убийцы вращаются в высшем обществе, что это люди богатые, имеющие большую власть... Не является ли убийство Логана заключительным актом той драмы, которая вызвала смерть Дана? Ну, все это выяснится, – тряхнул головой Картер.

Тело финансиста было положено на стол в библиотеке той комнаты, в которой он так любил обдумывать свои планы... Все стояло на своих местах, ничто не говорило об ужасной драме...

Войдя в библиотеку, сыщик и инспектор остановились у самых дверей и с глубокой жалостью смотрели на того, кто так недавно еще был их другом...

– И вот наша жизнь! – печально произнес Картер после долгого молчания. – Вот наши надежды, планы, стремления! Раз – и нет человека! Помнишь, Джордж, как мы сидели месяц тому назад в этой самой комнате, и я еще шутил над решением Логана покончить с собой, если акции не будут найдены? Помнишь, как Логан шутливо заметил, что не хотел бы слышать из моих уст надгробную речь? Что это было? Предчувствие? И вот он мертв! Клянусь тебе, мой дорогой друг, что я не успокоюсь до тех пор, пока не отомщу твоим убийцам!

В это время в комнату вошел секретарь банкира.

– Я сказал о вашем приходе миссис Логан, – заявил он, поздоровавшись. – Она очень просит вас, прежде чем уйти, заглянуть к ней.

– Я и сам хотел сделать это. Теперь будьте любезны, последите за тем, чтобы мы с инспектором могли остаться в этой комнате одни на несколько минут.

– Пожалуйста, – сейчас же согласился секретарь. – Я постою у двери и никого не впущу.

Как только дверь за секретарем закрылась, сыщик подошел вплотную к трупу.

– Как он жил, так и умер! – взволнованно произнес он. – Спокойно, величаво. Однако, к делу! Посмотрим, не оставили ли убийцы, сами того не зная, каких-нибудь следов.

Несмотря на самый тщательный осмотр, на теле Логана не было обнаружено никаких следов.

– Да, признаюсь, ловкие господа, – проворчал Картер. – Сработано чисто! Единственное, что для нас имеет значение, это сильная опухоль на затылке. Это обстоятельство указывает на то, что Логан был оглушен сильным ударом по голове. Возможно, что экипаж был не его, а только похожий на его карету.

– Это не подлежит сомнению, Ник, – подтвердил Мак-Глусски. – Только таким образом и могли негодяи выполнить свой замысел.

Сама рана находилась в области сердца. Артерия была перерезана прямо-таки артистически. В общем, все имело такой вид, будто несчастный действительно упал на раскрытый перочинный нож.

– Ловко! – досадливо произнес инспектор. – Мастера своего дела эти убийцы! Признаюсь, что я, несмотря на основательное знание всевозможных уловок, в данном случае попался бы впросак.

– Думаю, что и я не проник бы в тайну, если бы не предсмертное сообщение Логана, – добавил Картер.

– Ну, что же нам теперь делать? – обернулся к нему Мак-Глусски.

– Прежде всего, ждать сообщений Баббингтона. Такой опытный мастер, как он, наверное, найдет помещение, откуда говорил несчастный банкир.

– А в нем мы найдем и улики... – начал Мак-Глусски.

– И, прежде всего, лужу крови, Джордж! Ее, наверное, негодяи и не подумали удалить! Я знаю, что кровавый след должен вести от кровати к столу, на котором находился телефон. Кроме того, на самой кровати должны быть кровяные пятна!

Затем, попрощавшись с Мак-Глусски, Картер отправился к вдове, встретившей его очень любезно.

Миссис Логан была женщиной вполне достойной своего мужа. Та же энергия, та же сила воли проступали в ее красивых и теперь еще чертах лица. Она составляла, так сказать, сердце покойного банкира. Ее богатые пожертвования в пользу многочисленных благотворительных учреждений давно уже упрочили за ней славу отзывчивого человека.

Теперь лицо ее было бледно, но спокойно. Видно было, что миссис Логан умеет владеть собой.

– Очень вам благодарна, мистер Картер, – начала она, – что вы согласились зайти ко мне. Я знаю, как покойный муж высоко ценил ваше искусство и счастлива, что именно вы займетесь расследованием этого загадочного происшествия.

Картер смутился. Что это значит? Он думал, что все убеждены в том, будто банкир погиб вследствие неудачного падения на нож, и вдруг...

Миссис Логан, казалось, читала мысли сыщика, потому что она слабо улыбнулась и твердо проговорила:

– Не вздумайте утешать меня, мистер Картер, потому что в несчастный случай вы и сами не верите! Прежде всего, мой муж никогда не чинил карандашей ножом, так как терпеть этого не мог и пользовался всегда машинкой. Наконец, он вообще крайне редко употреблял в дело карандаши, предпочитая автоматическое перо. Для меня вполне ясно, что над мужем совершено злодеяние, может быть, давно уже задуманное.

– Значит, вы не верите в несчастный случай? – осведомился Ник.

– Нет, нет и тысячу раз нет! – энергично покачала головой вдова. – Я убеждена в том, что здесь совершено убийство.

– У вас есть серьезные основания утверждать это?

– Основания еще не доказательство, – печально произнесла миссис Логан. – Видите ли, мистер Картер, когда проживешь с человеком душа в душу столько лет, то невольно сроднишься с ним, делаешься как бы его вторым "я". И вот у меня все время было предчувствие, что он умрет не своей смертью. Теперь он умер и я говорю – его убили! Я знаю это!

– Но, скажите, кому нужна была смерть вашего супруга? На кого вы можете хотя бы подумать, миссис Логан?

– Этого я вам сказать не могу, – развела руками Логан. – Если бы был жив Дан, я бы смело указала на него, но он 4 недели уже, как лежит в могиле и, конечно, не может быть убийцей.

– У Дана было много сторонников, – заметил Ник Картер, осторожно выбирая выражения и внимательно наблюдая за вдовой своего друга, чтобы уловить впечатление, произведенное его словами.

Миссис Логан помолчала немного, вопросительно взглянула на сыщика и, наконец, ответила:

– Эта мысль приходила в голову и мне, но я полагала, что подобное предположение слишком нелепо!

– В деле расследования преступления не может быть нелепостей, – многозначительно ответил сыщик.

– Стало быть, вы согласны со мной и полагаете тоже, что мой муж был убит? – спросила вдова.

– Именно! – решительно заявил Ник Картер. – Я, собственно говоря, не хотел высказывать вам моего подозрения, а полагал сначала уличить преступников. Но так как у вас имеется то же подозрение, что и у меня, то нет оснований скрывать от вас истину. Вы сумеете вынести этот страшный удар и, пожалуй, даже будете иметь возможность дать мне ценные указания!

– Значит, я не ошиблась! Как я довольна, что попросила вас пожаловать ко мне! Не скрывайте же от меня ничего, даже самого ужасного! Ведь я-то имею право знать все, что касается моего покойного мужа, который был для меня дороже всего на свете!

Ник Картер не замедлил посвятить несчастную вдову во все подробности дела и рассказал ей все, что произошло в минувшую ночь. Он передал ей почти дословно все, что ему сказал ее покойный муж по телефону, когда уже находился в агонии. Он ничего не скрыл и расскажет все подробности. При этом он изумлялся поразительному спокойствию, с которым несчастная женщина выслушала его повествование, порою даже задавая ему вопросы по существу дела, во избежание недоразумений.

– Еще раз благодарю вас за то, что вы открыли мне всю правду, – сердечно проговорила она, когда сыщик закончил, и опять пожала ему руку, – я вполне уверена, что вы поступили именно так, как надо!

– Позвольте задать вам еще один вопрос, – снова заговорил Ник Картер. – Не можете ли вы дать мне какие-нибудь указания, которые могли бы навести меня на след преступников?

– Нет, ничего не могу вам сказать, – ответила она.

– Эта весьма прискорбно, – разочарованно заметил Ник Картер. – Откровенно говоря, я надеялся на то, что ваш муж когда-нибудь, во время случайной беседы, обратил ваше внимание на какие-нибудь обстоятельства или лица, считавшиеся им опасными.

– Нет! Он был слишком тактичен для этого, зная что подобные поиски взволновали и озаботили бы меня. Ведь он всегда был так нежен и добр со мной и всегда: старался оградить меня от всякой, хотя бы даже незначительной, неприятности! Он часто говорил, что я должна всегда быть спокойна, так как вблизи меня он сам чувствовал себя спокойно. Я не знаю, как о нем судили в обществе и в деловом мире, но по отношению ко мне он всегда был одинаково добр. Мы вместе с ним были всегда молоды и, хотя старость заставила нас поседеть и начертала на наших лицах глубокие морщины, мы все же жили друг с другом, как бы не замечая старости! А теперь все это кончилось, благодаря гнусному негодяю, почему-то вздумавшему убить моего мужа!

Она теперь уж не могла сдержать рыданий и в отчаянии всплеснув руками, простонала:

– Чем я провинилась, что у меня отняли моего дорогого мужа, единственное мое счастье? Неужели же справедлив тот Бог, который мог допустить гнусное убийство моего мужа, человека, сделавшего столько добра, осушившего столько слез, утешившего столько несчастных?

– Над нами властвует неисповедимая воля Всевышнего, – пытался Ник Картер утешить вдову, – и мы должны преклониться перед волей Того, Кто ведет нас из мрака к свету!

Едва только он успел сказать это, несчастная женщина пронзительно вскрикнула, схватила друга ее покойного мужа за руку и проговорила:

– Нет! Тысяча раз нет! Тот Бог, которого отныне буду признавать я, не знает всепрощающей любви, а одну лишь месть! Я согласна отдать все мое состояние и сделаться нищей, если это даст мне только возможность предать убийц в руки правосудия. Говорят, что от вас, мистер Картер, не может скрыться ни один преступник! Я умоляю вас, отомстите за моего мужа, который был вашим другом! Не жалейте денег, возьмите все, что у меня есть, но только отомстите за этого лучшего из людей!

Ник Картер ничего не ответил. Эта страшная вспышка неописуемого горя поразила его, и он поклялся, что сделает все, что может, чтобы обнаружить и задержать гнусных убийц.

Несчастная вдова, успокоившись немного, отвернулась и подошла к окну. Она молча смотрела на улицу, стараясь всеми силами взять себя в руки и остановить рыдания.

Через несколько минут она снова обратилась к Нику Картеру так спокойно, что если бы сыщик не видел собственными глазами ее вспышки, он не поверил бы, что она способна так страстно выражать свое отчаяние.

– Быть может, я сумею вам кое-чем помочь, – произнесла она равнодушным, деловым тоном, – случайно и узнала, что на сегодня назначено заседание директоров, на котором должен был председательствовать мой муж. Он обыкновенно не беседовал со мной о делах и вообще никого не посвящал в свои личные дела. Но тут он рассказал мне, что с нетерпением ожидает этого заседания, так как рассчитывает подтвердить на нем результаты своей трудной победы.

– О каком заседании он говорил? Где и когда оно должно состояться? – спросил Ник Картер.

– В помещении Континентального общества железных дорог сегодня в пять часов, если не ошибаюсь.

– Ага, понимаю, – воскликнул сыщик, – я ведь тоже состою членом этого общества. Я совершенно забыл об этом заседании. Дело в том, что из-за контроля над действиями соединенных обществ Дан был во вражде с вашим мужем. Вражда эта сделала их непримиримыми противниками, а Дан, надо полагать, стал из-за нее же гнусным убийцей. Я вам весьма благодарен, сударыня, за это весьма ценное указание. Я припоминаю, что получил приглашение участвовать на этом заседании, но так как ваш супруг раз и навсегда заявил мне, что оповестит меня, если мое присутствие окажется почему-либо желательным, то я не придал этому приглашению значения. Теперь я, конечно, не премину явиться на заседание. Странно, что ваш муж был убит именно в ночь накануне столь важного дела!

Он распростился с несчастной вдовой, вышел на улицу и направился к главному полицейскому управлению. Там он сейчас же зашел к инспектору Мак-Глусски.

– Я уже говорил тебе, – обратился он к своему приятелю, – что поручил сегодня утром Баббингтону отыскать поврежденную проволоку в телефонной сети. Сегодня в восемь часов вечера я ожидаю его у себя с докладом. Мне было бы весьма приятно, если бы мы завтра утром вместе с тобой могли продолжать наши расследования.

– А что ты намерен делать сегодня после обеда? – спросил Мак-Глусски.

– Тебе известно, что Логан давно уже хотел предоставить мне место в управлении Континентального железнодорожного общества. Далее тебе известно, что ему удалось устроить это, так что я уже с месяц состою директором этого общества.

– Да, все это я знаю. Вероятно, тебе хочется, чтобы отныне тебя величали "господин директор"?

– Шутки в сторону! Сегодня состоится важное заседание правления, и я буду присутствовать на нем!

– И ты полагаешь, что это заседание имеет какое-нибудь отношение к нашему делу?

– Да, так мне кажется! Случайно я знаю, что Логан собирался на этом заседании произвести основательную чистку, иначе говоря, удалить из состава правления сторонников Дана. А так как он сумел приобрести большинство акций, то он имел возможность исполнить то, чего добивался в течение пятилетней упорной борьбы. Во всяком случае, его задержали вчера в банке до позднего часа именно приготовления к сегодняшнему заседанию. Сам Дан, правда, умер, но живы остались защищавшиеся им интересы конкуренции. Нам известно, что Дан не брезговал средствами в борьбе с Логаном, что он пользовался самыми гнусными уловками, чтобы вырвать победу из рук своего противника, который боролся лишь честным путем!

– Все это я хорошо знаю, – ответил Мак-Глусски, – ведь когда этот негодяй Дан узнал, что похищенные по его инициативе из сейфа банка акции, благодаря тебе, найдены и возвращены по принадлежности, он так ужаснулся, что его поразил удар!

– Да, сам-то Дан умер, – задумчиво продолжал Ник Картер, – а посеянное им злое семя, иначе говоря, его бессовестные сторонники, остались живы. Они не могли простить Логану, что он вырвал у них победу из рук!

– И ты, очевидно, собираешься присутствовать на сегодняшнем заседании не столько в роли директора, сколько в качестве сыщика, – заметил Мак-Глусски.

– Ты угадал! Что из этого выйдет, я пока еще не знаю, но с нетерпением жду этого заседания и предчувствую, что на нем я столкнусь либо с самими убийцами, либо с их вдохновителями, которые виновны в ужасной кончине нашего друга, – ответил Ник Картер.

– Как бы то ни было, я от души желаю тебе успеха, Ник! А когда мы с тобой увидимся?

– Было бы желательно, чтобы ты пришел ко мне домой завтра к восьми часам утра.

– Прекрасно! Я буду непременно!

Когда Ник Картер вернулся к себе домой, ему доложили, что его ожидает полицейский врач Джексон, давнишний его знакомый.

Сыщик немедленно перешел в приемную и сердечно приветствовал Джексона.

– Я хотел бы передать вам послание, совершенно случайно попавшее ко мне в руки, – заявил врач. – Находясь по долгу службы в конторе Логана, я сегодня утром нашел под письменным столом на ковре письмо в конверте на ваше имя. Очевидно, письмо это совершенно случайно застряло между стеной и корзиной для бумаг. Надо полагать, что покойный миллионер собирался отправить его вам по почте, так как на конверте, как видите, наклеена даже марка.

– Стало быть, вы даже не вскрыли конверта, хотя имели на то полное право, – отозвался сыщик.

– Я не люблю вмешиваться в ваши дела, Картер, и не сделал в данном случае того, чего не преминул бы сделать, если бы дело касалось другого сыщика, – с улыбкой заметил врач. – Я счел за лучшее передать вам письмо в том виде, в каком нашел его!

– Вы весьма любезны, Джексон, – ответил Ник Картер, – попрошу вас не уходить, так как я хотел бы прочитать письмо в вашем присутствии. Возможно, что содержание его касается и вас, как должностного лица.

Прочитав письмо, Ник Картер нахмурил брови и проговорил, задумчиво глядя на врача:

– Мы с вами знакомы уже давно, Джексон, и я считаю вас человеком тактичным и не болтливым. Поэтому я хочу посвятить вас в подробности этого дела. Вы видите, в этом письме имеется три приложения: во-первых, повестка с приглашением явиться на заседание правления сегодня в пять часов. Это второй экземпляр точно такой же повестки, доставленной мне уже по почте. Во-вторых, смотрите сами – здесь имеется доверенность, дающая мне право действовать от имени Логана на основании принадлежащего ему большинства акций, на случай, если бы сам Логан был лишен возможности лично председательствовать на заседании. Другими словами, я, в качестве заместителя и уполномоченного Логана, буду в состоянии руководить решениями сегодняшнего заседания. Наконец, тут имеется сообщение о том, что до заседания правления будет иметь место собрание акционеров; это последнее, несомненно, имеет гораздо более важное значение, так как все перемены в личном составе правления зависят от результата голосования акционеров. По неизвестным мне причинам, составляющим тайну нынешнего правления, я не был оповещен о назначении этого собрания акционеров.

– Я, конечно, не могу судить о важности всех этих фактов, – сказал врач, – но я рад, что нашел это письмо и, таким образом, оказал вам услугу.

– Я весьма благодарен вам за это, Джексон, – многозначительно заметил Ник Картер, – но вы еще не уходите. Я еще не сказал вам, что именно представляет собою третье приложение.

Сыщик развернул бумагу и сказал:

– Это письмо Логана на мое имя, написанное вчера вечером. Оно помечено в верхнем углу: 6 час. 45 мин. Я вам прочитаю его:

"Милейший Картер! Возможно, что представители интересов Дана, орудующие не менее деятельно, как сам Дан при жизни, забыли второпях пригласить вас на собрание акционеров и на следующее за ним заседание правления. Я настоящим письмом прошу вас пожаловать на оба заседания, так как вы будете вновь избраны директором. К сему прилагаю доверенность, которой благоволите воспользоваться, на случай, если я вдруг не смогу присутствовать. Я желаю добиться следующего: мой сын Феликс, ныне находящийся в Европе, должен быть избран председателем, а вместо директоров Павла Фантона, Копроя Маннерса и Митчеля Крогана должны быть назначены Морган Дюнон, Гирам Слоссон и Арон Бульгер. Все остальные директора должны быть избраны вновь. Вот и все. На случай моего отсутствия руководствуйтесь этими указаниями. Как бы там ни было, я все-таки надеюсь явиться лично, разве только явится мстительный дух моего непримиримого противника Даниэля Дана и задушит меня!

Ваш Я. Логан".

Что вы скажете по этому поводу, Джексон?

– Если бы мы не убедились воочию, что мистер Логан действительно был задушен, можно было бы поверить, что дух Дана действительно встал из гроба! – ответил Джексон.

– Нет, он не был задушен, он истек кровью!

– Но нельзя же обвинять в этом дух Дана?

– Вы так думаете? А я утверждаю, что именно дух Дана и был всему виной!

– Как прикажете понимать вас? – воскликнул врач в изумлении. – Неужели вы этим хотите сказать, что Логан умер не вследствие несчастного случая?

– Именно, Джексон: я решительно утверждаю, что Логан был злодейски убит!

Врач от изумления не сразу нашелся что ответить, но затем заметил, покачивая головой:

– Вам будет весьма трудно доказать это, несмотря на всю вашу находчивость.

– Напротив, – уверенно возразил сыщик, – я сумею доказать, что я прав в самом ближайшем будущем!

– В таком случае вы на самом деле заслужите название чародея.

– Нисколько, – отказывался Ник Картер, – в данном случае чародей не я, а старик Дан! Человек, который пролежал целый месяц в гробу и все-таки может убить своего врага – ведь это чудо какое-то, не так ли?

– Еще бы! – заметил врач.

– Ну так вот, Джексон! Завтра мы опять потолкуем с вами об этом деле, а пока не говорите никому о нашей беседе. До свидания!

Когда Ник Картер в пять часов вечера вошел в зал заседания железнодорожного общества, он по наружности своей был опять похож на богатого коммерсанта средних лет, каким его знал весь Нью-Йорк.

Его появление озадачило собравшихся. Он прибыл как раз вовремя, так как за отсутствием Логана заместитель председателя уже собирался открыть заседание.

Явившиеся на собрание директора знали пришельца в качестве некоего мистера Николая Картера, так что никому и в голову не приходило, что этот полный господин и знаменитый сыщик Ник Картер – одно и то же лицо.

Когда заместитель председателя открыл заседание, Ник Картер сел на свое место, но тотчас же встал, когда оратор закончил свою вступительную речь.

– Милостивые государи, – начал он, – по всей вероятности, все вы уже знаете о трагической кончине нашего общего друга Логана. Я об этом буду еще говорить, но считаю целесообразным предложить вам прежде всего приняться за серьезные дела, для обсуждения коих мы здесь собрались. В моих руках имеется установленным порядком засвидетельствованная доверенность, дающая мне право выступить от имени владельца большинства акций. На основании этой доверенности, как вам известно, руководителем собрания становлюсь я. Из числа девятисот миллионов акционерного капитала я выступаю от имени пятисот двадцати пяти миллионов, стало быть, абсолютного большинства. Приступим теперь к порядку дня, согласно которому на первой очереди стоит избрание новых директоров на место выбывающих по очереди. Я уже заготовил и сейчас передам секретарю список избранных мною директоров, а теперь позволю себе зачитать этот список.

Он остановился, как бы желая дать присутствующим возможность возразить.

Но все сидели молча, так как все были озадачены и изумлены до крайности.

Ник Картер продолжал:

– Новый состав правления будет состоять из господ: председателя Феликса Логана, старшего товарища его Николая Картера (это я сам), и директоров Моргана Дюпона, Гирама Слоссона и Арона Бульгера взамен выбывающих по очереди Павла Фантона, Копроя Маннер-са и Митчеля Крогана. Остальные остаются на своих местах. Я не ожидаю возражений, господа, тем более, что являюсь выразителем воли покойного Логана. Если все-таки кто-нибудь из присутствующих желает возразить, то пожалуйста!

Однако, никто не стал возражать, так как это при данном положении дел не имело бы смысла.

И снова заговорил Ник Картер:

– Несчастный случай, стоивший мистеру Логану жизни, не помешал ему с присущей осмотрительностью доставить мне это письмо, которым он вчера вечером в три четверти шестого поручил мне выступить сегодня здесь от его имени. Письмо это вместе с засвидетельствованной нотариальным порядком доверенностью, было найдено сегодня утром рядом с трупом, а затем передано мне.

Делая это сообщение, поразившее всех присутствующих, Ник Картер внимательно всматривался в выражение лиц Фантона, Маннерса и Крогана. От его зоркого глаза не ускользнуло, что эти господа переглядывались, а Фантон в безумной ярости скрежетал зубами.

"Он охотно сам себя побил бы за то, что не нашел этого столь важного письма, которое уничтожает все замыслы этих негодяев!" – подумал Ник Картер, хотя его спокойное лицо ничем не выдавало его мыслей.

– Господа! – продолжал он, – руководствуясь чувством глубочайшего уважения, разделяемого всеми присутствующими, по отношению к нашему покойному председателю, я предлагаю отложить заседание на неделю. С вашего согласия я, в качестве председателя и заместителя покойного, вступаю в свои права и требую принятия моего предложения. Господин секретарь, ваша обязанность вам известна! Господа, собрание акционеров откладывается на неделю! Имею честь кланяться!

Он вышел из зала.

Оставшиеся после его ухода были так поражены и озадачены неожиданным поворотом дел, что не сумели даже выразить своих чувств в ясной форме.

– Черт возьми! Противно даже дышать одним воздухом с такими мошенниками, – ворчал сыщик, выйдя на улицу, – бедный мой Логан. Спи спокойно. Если твой коварный враг сумел даже спустя целый месяц после своей смерти убить тебя, то тебе, хотя ты и был уже мертв, все-таки удалось испортить замысел его и его единомышленников. А что еще важнее: твое письмо выдало мне тех, кто убил тебя! Теперь я знаю, как их найти! Правда, улик у меня еще нет, но будь уверен, друг мой, скоро настанет время, когда убийц постигнет заслуженная кара! Час возмездия близок!

Из громадного здания правления общества Ник Картер кратчайшим путем направился в главное полицейское управление.

Благодаря счастливой случайности, он у подъезда столкнулся со своим приятелем, инспектором Мак-Глусски, который собирался идти обедать в ресторан.

– Придется тебе поголодать немного, милейший, – с улыбкой произнес Ник Картер, – я, собственно, собирался повидаться с тобой лишь завтра утром, но весьма веские причины побудили меня явиться к тебе сегодня же попросить у тебя кое-каких сведений.

– Чем могу служить, дружище? – спросил инспектор, усевшись поудобнее в своем рабочем кабинете и закуривая папиросу.

Сыщик помолчал немного и затем сказал:

– Когда здесь властвовал твой предшественник, инспектор Бирнес, он вел список, составленный в алфавитном порядке, с указанием не только всех происшествий, привычек, добродетелей и пороков всех именитых граждан Нью-Йорка, но и жизнеописаний всех известных преступников американской столицы. Продолжаешь ли ты ведение этого списка?

– Разумеется, – ответил Мак-Глусски, – быть может, ты хочешь видеть характеристику твоей собственной личности в изображении полицейских данных? Могу тебе ее показать.

– Покорно благодарю! Я вовсе не желаю видеть описание всех моих пороков, – со смехом ответил сыщик, – ты знаешь я и сам содержу "частную мертвецкую", как я называю мою коллекцию.

– Точно так же я именую и свою!

– Ввиду того, однако, что я еще молод годами, – продолжал Ник Картер, – я вынужден ограничиться данными настоящего времени, а относительно прошедшего должен обратиться к тебе с вопросом.

– А что хотел бы ты узнать из этих летописей?

– Посмотри-ка в них, что сказано о господах Фантоне, Маннерсе и Крогане. Прежде всего займемся Павлом Фантоном.

– Видишь ли, Ник, он и богатый, и вместе с тем, очень дурной человек. Между нами говоря, это мерзавец, от которого можно, при благоприятных для него обстоятельствах, ожидать даже совершения убийства с целью грабежа!

– Это-то я знаю, тем более, что он и есть один из убийц Логана! Да, ты вот удивляешься, а я тебя в этом уверяю! А сообщники его – Маннерс и Кроган! В этом даю голову на отсечение! Откровенно говоря, я сначала заподозрил архитектора и двух его помощников, которые строили кладовую в доме Логана.

– Я тоже, – согласился инспектор.

– Между тем, мне уже удалось установить, что ни одного из них нет в Нью-Йорке уже несколько недель и, следовательно, Моррисон, Фербек и Робертсон здесь не идут в счет. Но внутренний голос говорит мне...

– То самое шестое чувство, с которым ты имел счастье родиться на свет, – смеясь, заметил инспектор.

– Назови это предчувствием, чутьем, чем хочешь. Как бы там ни было, а я вполне на него полагаюсь и оно мне теперь говорит, что мы обнаружим убийц, если только нам удастся разыскать дом, куда ведет поврежденная проволока. Так или иначе нам не мешает ознакомиться с прошлым и настоящим этих трех негодяев.

– Разве ты их не обнаружил на собрании акционеров, благодаря твоему чутью, никогда не оставляющему тебя? – спросил инспектор.

– Обнаружил, и даже вполне определенно, – злобно воскликнул Ник Картер, – само собой разумеется, что это коварные и ловкие преступники, которые обладают достаточным присутствием духа и осмотрительностью, чтобы не попасть впросак, именно потому, что они вращаются в лучшем обществе и известны в широких кругах, как порядочные люди. Нам нелегко будет уличить их так, чтобы для суда не осталось никаких сомнений, так как признания от них не добьешься. Но я не успокоюсь до тех пор, пока они не испустят дух на электрическом стуле, так как поклялся в этом перед моим покойным другом!

– А я тебе помогу, чем можно. Вот, прежде всего, биография Павла Фантона.

– Прочти мне, пожалуйста, отдельные данные.

– Сведения включают в себя двадцатилетний промежуток времени.

– Но ты ведь знаешь, что именно интересно для нас, поэтому выбери сам, что нужно.

– "Павел Фантон, – начал Мак-Глусски, – родился в 1855 году в Сиракузах, в штате Нью-Йорк, был заподозрен в 1875 году " убийстве богатого железоторговца Джоеля Граймса в Сиракузах же, но обвинен не был, за недостаточностью улик. В 1880 году прибыл в Нью-Йорк, служил в одном из банков на Валл-стрит. Был под следствием в 1882 году по обвинению в подделке чеков, но за недоказанностью обвинения был выпущен на свободу". Неужели тебя все это интересует?

– Нет, не все. Судебному приговору он ни разу не повергался?

– Нет, но тут есть еще другие, не лишенные интереса, сведения. "Коварный человек, преступник по природе. Подозревается в пособничестве...", ну, да эти имена не интересны. Лучше я не буду читать, а вкратце сообщу всю его характеристику.

– Ладно, но только поторопись!

– Изволь. Фантон всегда состоял послушным орудием компании финансистов и служил посредником, когда надо было путем подкупа одного из наших законодателей отклонить закон, невыгодный для биржи. Также он подкупал представителей исполнительной власти, когда надо было истолковать какой-нибудь проведенный закон в пользу этой самой компании финансистов. Он считается человеком богатым, хотя никто не знает, откуда взялось его огромное состояние. В течение многих лет он подозревается в том, что состоит в связи с владельцами худших игорных домов и других, еще более порочных, учреждений.

– Вот как, – медленно проговорил Ник Картер, – а ну, посмотри-ка, какими учреждениями он в настоящее время интересуется, помимо железнодорожного общества?

– Это я могу тебе сказать и наизусть, – заявил инспектор, закрывая объемистую книгу, – он состоит негласным компаньоном Билля Букрама, владельца игорного притона. Я не имел возможности уличить его в этом, но, тем не менее, это несомненный факт!

– Известны ли тебе притоны этой милой четы? – спросил Ник Картер.

– Если потребуется, то я сумею отыскать какой-нибудь из них, – ответил Мак-Глусски.

– Вот увидишь, что в одном из этих домов мы наверняка найдем конец телефонного провода, которым воспользовался умирающий Логан!

– Нисколько не сомневаюсь, – согласился инспектор.

– Можешь ли ты составить до завтра список всех этих игорных домов и прочих притонов?

– Разумеется, могу!

– А теперь перейдем к Маннерсу и Крогану, – продолжал Ник Картер, – дай мне сюда книги, я сам займусь изучением жизнеописаний этих господ, а ты пока пойди пообедай, иначе здешнее полицейское управление рискует потерять своего начальника, который умрет голодной смертью!

Спустя час Мак-Глусски вернулся.

– Все они одного поля ягоды! – заявил ему Ник Картер, – можешь спокойно поставить книги на место, я выписал все, что может иметь значение.

– Удалось ли тебе найти еще что-нибудь интересное?

– Не могу сказать. Я и теперь убежден, что мы обнаружим в одном из притонов Фантона телефон, которым воспользовался Логан.

– Не сомневаюсь, – согласился инспектор.

– Удивительные у нас в Америке делаются дела! Эти три молодца начиняют свою карьеру с преступлений, наживают большие деньги и быстро идут в гору. Из разбойников, громил и карманников они превращаются в биржевиков, которые под вымышленными именами спокойно продолжают свое гнусное занятие, причем высшее общество принимает их теперь с распростертыми объятиями. А затем, достигнув того, к чему стремится всякий деловой американец, а именно – почета, влияния и богатства, – они снова возвращаются на путь преступлений и становятся кандидатами на электрический стул!

– Да, это весьма печальное явление, – задумчиво проговорил инспектор. – Дело все в том, что мы в Америке еще очень молоды, мы еще не умеем надлежащим образом взвешивать факты и, прежде всего, наши понятия о нравственности еще весьма неустойчивы! У нас нет грани между порядочным человеком и мошенником! Вот почему в среде наших лучших кругов постоянно происходят колебания и наш брат полицейский, того и гляди, должен будет когда-нибудь арестовать того, кто вчера еще был сановником, влиятельным тузом или политиком! Знаешь что, Ник, как-нибудь в свободное время зайди ко мне и займись изучением тайн моей "частной мертвецкой". Тебе придется убедиться, что чуть ли не все наши видные деятели, играющие теперь крупную роль, имеют на своем прошлом то или иное черное пятнышко, мягко выражаясь. Если бы я вздумал заняться на этом основании шантажом, то в короткое время мог бы разбогатеть!

– Что касается этого, то мы еще подождем, – сухо ответил Ник Картер. – Но должен сказать, что сведения о моих трех коллегах по правлению железнодорожного общества не лишены интереса! Надеюсь, что завтра к вечеру нам удастся поймать всех троих!

– Может быть, установить за ними слежку? Или ты предпочитаешь поручить это твоим помощникам? – спросил Мак-Глусски.

– Ни то, ни другое! Мы имеем дело с пройдохами, которые сейчас же разнюхают, что за ними следят. Это только послужит для них предостережением, тогда как в данный момент они понятия не имеют о том, что их подозревают!

– Ладно. Не будем их трогать до поры до времени.

– Это будет лучше всего. Ну что, придешь ли ко мне завтра утром ровно в восемь часов?

– Обязательно, если не умру до этого. В последнем случае не премину известить тебя, – смеясь, сказал Мак-Глусски.

– Отлично! Полагаю, что тогда же мы и выступим на охоту!

Уверенность Ника Картера, однако, скоро обратилась в разочарование, так как к восьми часам вечера Баббингтон не явился, несмотря на свое обещание быть аккуратным.

Сыщик тщетно прождал еще полчаса, а затем подошел к телефону.

– Алло, станция? – произнес он. – Заступила ли уже мисс Баббингтон на ночное дежурство?

– Нет. Сегодня днем она отказалась от службы и ушла, – гласил ответ.

– Быть не может! – воскликнул озадаченный сыщик. – Не знаете ли вы случайно причины ее ухода?

– Она заявила, что ее отец в другом месте нашел больше подходящее занятие, и что она уезжает с ним. Вероятно, они оба уже успели выехать из Нью-Йорка.

– Не знаете ли вы, куда именно?

– Нет. Она говорила только, что все это случилось совершенно неожиданно и что перевозка их квартирной обстановки уже начата. Она намеревалась встретиться со своим отцом уже на вокзале.

– Не говорила ли она, на каком?

– Да, на Центральном.

– Благодарю вас! В котором часу вы беседовали с ней?

– Часа в четыре дня, впрочем, нет, часом раньше, так как она говорила мне, что собирается уезжать именно в четыре часа.

– Еще раз благодарю. Отбой.

Ник Картер повесил трубку.

Не отходя от аппарата, он впал в глубокое раздумье и соображал, какие именно причины могли заставить Баббингтона с дочерью уехать столь внезапно.

"Этот Фантон и его сообщники еще более хитры, чем я думал! – размышлял он. – Они пытаются замести даже самый слабый след! Стало быть, они уехали в четыре часа с Центрального вокзала. В таком случае они никуда, кроме Бостона, не могли уехать, так как, насколько мне известно, оттуда завтра утром уходит пароход через Ирландию в Ливерпуль. Уходящий отсюда в четыре часа поезд приходит в Бостон ровно в десять часов вечера".

Он снова подошел к телефону и соединился со станцией для переговоров на дальнее расстояние. Затем он вызвал начальника полиции в Бостоне.

Спустя десять минут тот уже был у телефона.

– Послушайте, – начал Ник Картер, – это говорит Ник Картер из Нью-Йорка! Скорый поезд, ушедший отсюда в четыре часа дня, придет в Бостон в десять часов вечера, не так ли?

– Совершенно верно, если только не опоздает. А в чем дело?

– Этим поездом в Бостон приезжают мужчина и женщина, которых нужно обязательно задержать. К моей просьбе присоединяется также инспектор Мак-Глусски!

– Будет исполнено в точности. А о ком именно идет речь?

– О некоем Томасе Баббингтоне, состоявшем до сегодняшнего дня на службе у здешнего телефонного общества, и о его дочери Магде, бывшей телефонистке! Полагаю, что они не будут загримированы и даже не будут скрываться. Обходитесь с ними вежливо, но так или иначе задержите их, хотя бы они даже и заявили, что завтра утром собираются уехать в Европу!

– Будет исполнено!

– Затем будьте добры известить меня, как только их задержите!

– Слушаюсь, мистер Картер!

– Заранее благодарю!

Ник Картер снова повесил трубку.

"Как объяснить эту историю? – задумался сыщик. – Можно предположить только одно: Фантону и его сообщникам не давало покоя то обстоятельство, что они нашли телефонный аппарат на полу. Они сообразили, что во всяком случае Логан пытался поговорить с кем-то по телефону. Далее они поняли, что телефонное общество обязательно обратит внимание на незарегистрированный аппарат и немедленно примет меры к расследованию. Они без труда могли узнать, кому из служащих будет поручено вести это расследование. Затем, когда они узнали, что Баббингтон весьма опытный работник, они решили во чтобы то ни стало обезвредить этого нового опасного врага. Им показалось проще всего заставить Баббингтона уехать. Для такого человека, как Баббингтон, десять тысяч долларов представляют собой огромное состояние, а для преступников это пустяки. По всей вероятности, они сумели его убедить, что им нужен где-то в другом месте опытный телефонный механик, а простак Баббингтон соблазнился несколькими тысячами долларов и, не подозревая ничего дурного, принял сделанное ему предложение, согласившись бросить моментально все в Нью-Йорке и выехать безотлагательно в Бостон, а оттуда дальше. Он не мог оставить свою дочь одну и потому взял ее с собой. Но это не существенно. Гораздо важнее узнать, передал ли Баббингтон Фантону и его сообщникам то, что я ему говорил. Полагаю, что нет, хотя бы уже потому, что Баббингтон вряд ли переговаривался лично с преступниками. По всей вероятности, с ним заключил условие какой-нибудь посредник, да и то под вымышленной фамилией, для того, чтобы Баббингтон в случае чего не мог выступить свидетелем. А жаль! Я вполне полагался на Баббингтона и ожидал многого от его содействия! Теперь, очевидно, мне самому придется разыскивать поврежденную проволоку, а так как я, хотя и не могу сойти за опытного телефонного механика, все-таки кое-что понимаю в этом деле, то думаю, что добьюсь своей цели и сам!"

Оказалось, что телефонное общество свободно могло обойтись и без Баббингтона, так как в Нью-Йорке помимо него имеется много опытных телефонных механиков.

Когда на другое утро Ник Картер в сопровождении инспектора Мак-Глусски явился в здание управления телефонной сетью, им немедленно предоставили в полное распоряжение другого механика, прекрасного знатока своего дела.

– Для меня составляет громадное удовольствие разыскивать что-нибудь такое, чего не могли найти мои товарищи, – заявил механик с улыбкой. – Знаете, господа, я отношусь к проводам телефонной сети, как в былое время собаки к невольникам. Имея соответствующее поручение от моего начальства, я покажу вам, что я могу сделать! Прежде всего мы отправимся в тот дом на авеню Мэдисона, где прежде стоял аппарат, а оттуда мы выследим провод, если только таковой еще имеется, до самого места повреждения.

– Вероятно, провод в том или другом месте удален? – возразил Ник Картер.

– Это пустяки! Это только еще вернее укажет нам, где находится тайное соединение!

– Пожалуй, это правильно, – согласился сыщик, радуясь находчивости своего нового помощника.

Дом на авеню Мэдисона оказался особняком, в котором проживала какая-то весьма почтенная семья. Здесь сыщик узнал, что за все время, пока в этом доме проживали нынешние жильцы, у них никогда не было телефона. Механик, несмотря на тщательные поиски, не нашел и следа проводов.

– Странно, очень странно, – проворчал он, – нигде нет провода, да и не было его с тех пор, как аппарат удален из дома.

– Надо будет влезть на крышу и посмотреть в дымовой трубе, – посоветовал Ник Картер.

Механик последовал этому совету, но скоро с досадой воскликнул:

– Тут тоже ничего нет, по крайней мере, теперь! В свое время, правда, провод проходил через трубу!

– Давно ли это было? – спросил Ник Картер.

– Видите ли, при массе пыли и сажи в Нью-Йорке установить это довольно трудно, хотя можно предположить, что с того времени прошло уже несколько месяцев.

– Быть может, вам удастся установить, в каком направлении провод выходил из трубы. Тогда остается только выследить это направление и дальше.

– Мысль недурна! В таком случае придется распроститься с вами на некоторое время, – ответил механик и ловко нырнул в трубу. Спустя некоторое время он вылез оттуда, весь в грязи и саже.

– Провод проходил прежде через стену дымохода! – сообщил он, – и, мне кажется, из-под крыши он выходил наружу и доходил до одного из углов!

– Значит, надо осмотреть углы крыши! – решительно заявил Ник Картер.

Но несмотря на тщательный осмотр всех углов крыши, они нигде не могли найти места, откуда прежде выходил провод.

– Остается предположить, – заявил механик, – что провод проходил выше или ниже нас вдоль крыш.

Прошло около получаса. Вдруг механик весело воскликнул:

– Наконец-то, поймали его! Вот тут, мистер Картер, от этого места провод тянулся к соседнему дому! Теперь будет нетрудно проследить его, по крайней мере, до конца этого квартала!

Открытие это было весьма важно, несмотря на кажущуюся незначительность, так как теперь можно было надеяться дойти до искомой цели, хотя бы и обходным путем.

След прерывался, конечно, у края плоской крыши соседнего дома, но механику было известно, что провод прежде проходил через улицу и что след должен быть снова найден на крыше противоположного дома.

Все втроем сошли вниз на улицу, вошли в противоположный дом, влезли на крышу, плоскую, как почти у всех нью-йоркских домов, и без особого труда нашли место, где раньше был прикреплен провод.

Осмотрев затем с неутомимым вниманием крыши второго квартала и приблизившись опять к угловому дому, они, наконец, добились своего. Они наткнулись на место соединения следов прежнего провода с ныне существующим.

– А теперь что вы нам скажете? – обратился Ник Картер к механику.

– Если вы придаете цену моему мнению, – заявил механик, – и если я не ошибаюсь, то теперь загадка решена!

– Как так?

– Дело очень простое, если над ним немного подумать. Видите ли, господа, нам известно, что на доске в помещении станции показался номер, давно уже не применявшийся. Телефонистка на станции должна была думать, что ее вызывает именно аппарат с этим старым номером. Но ведь это невозможно уже потому, что в том особняке давно уж вовсе нет телефона. Далее мы знаем, что от станции по направлению к особняку идет еще другой провод. Таким образом, нет сомнения в том, что был присоединен какой-нибудь провод, и нам остается только найти место, где именно это было сделано. Я полагаю, что мы не менее быстро дойдем до цели, если начнем искать с другого конца и теперь вот этот провод служит доказательством того, что я был прав!

– Можете ли доказать справедливость вашего предположения? – спросил Ник Картер.

– Прямых доказательств у меня, правда, нет, но здравый смысл говорит, что иначе и быть не могло. Возможно, конечно, допустить ошибку с моей стороны, но я чувствую, что мы находимся на верном пути. Мы должны идти по следам этого провода, который, наверняка, доведет нас до того места, где он соединен с прежним проводом, соединявшимся с особняком. Идти надо налево и я убежден, что мы, таким образом, доберемся до той комнаты, где происходил минувшей ночью разговор по телефону. Я, господа, полагаю, что дело происходило следующим образом: мошенники знали о существовании старого провода, быть может, они сами и проживали в том особняке на авеню Мэдисона. Так или иначе, они воспользовались старым проводом, чтобы соорудить собственное соединение.

– Я признаю ваши доводы, – согласился Ник Картер, – и попрошу вас выследить этот провод. Но не прерывайте работу прежде, чем добьетесь ясности. Затем поезжайте ко мне домой и ждите меня там.

– Нельзя ли будет по дороге зайти в ресторан? Признаться, я сильно проголодался и хочу пить.

– Нет, на это не хватит времени, – возразил сыщик, – но вы можете передать привет моей двоюродной сестре и попросить ее угостить вас сытным завтраком. Вы пьете?

– Никогда, за исключением...

– Ну, будет вам скромничать! По вашему носу видно, что вы не дурак выпить!

– Если надо, то постою за себя и в этом отношении!

– Зачем же вы говорите, что не пьете никогда?

– Этого я не говорил, мистер Картер! Ведь вы не дали мне досказать, я хотел сказать, что не пью никогда, за исключением тех случаев, когда имею возможность пить. Впрочем, привет я вашей сестре передам.

Сыщик расхохотался и затем, сообща с инспектором, принялся за выслеживание провода, ведущего влево, а механик направился в противоположную сторону.

Против ожидания они не встретили никаких затруднений. По-видимому, здесь даже никто и не пытался скрыть провод и последний шел от дома к дому.

Таким образом, сыщики дошли до 23-й улицы в Западном городе. Недалеко от Бродвея провод входил во внутрь одного из домов, проходя опять по дымовой трубе.

– Знаешь ли ты, кому этот дом принадлежит? – спросил Ник Картер со злобной улыбкой.

– Знаю! Это и есть один из игорных притонов Букрама, который сам в настоящее время поневоле отдыхает от трудов праведных. Он дошел до того, что полиция закрыла его лавочку. А теперь он выжидает, пока его доброжелатели исходатайствуют ему разрешение на возобновление занятий.

– Но это еще не все, – с улыбкой проговорил Ник Картер.

– Фантон тоже причастен к этому делу?

– Мало и этого!

– А что же еще? – спросил немного удивленный инспектор.

– А то, что из этого самого дома телефонировал Логан ко мне, – уверенно заявил Ник Картер, – и убит он был именно в этом доме!

– По всей вероятности, ты и теперь прав! – согласился Мак-Глусски.

– Послушай, милейший, что я надумал: убийцы не могут предположить, что полиция попытается проникнуть в этот дом. Да и в самом деле, кому охота являться сюда, где никакого дела сделать нельзя. Поэтому я полагаю, что негодяи даже не потрудились уничтожить пятна крови в комнате!

– Это вполне возможно!

– Далее я полагаю, что мне удастся раздобыть в этом доме недостающие еще улики. Нет, я не о пятнах крови говорю, – прибавил он, когда ему показалось, что инспектор хочет возразить, – их недостаточно для уличения трех негодяев! Но я надеюсь, что мне удастся уличить Фантона и его сообщников, несмотря на всю их хитрость, если я воспользуюсь их же телефоном.

– Как же ты думаешь устроить это? – спросил Мак-Глусски.

– Видишь ли, я полагаю, что в данном случае имеет место не простое соединение проводов. Если не ошибаюсь, этот провод не имеет ничего общего со старым, который в свое время вел к особняку на авеню Мэдисона. Я думаю, что этот провод, который, вероятно, проложен лишь недавно, в каком-нибудь месте пересекает один из старых проводов, быть может, на известном расстоянии идет с ним параллельно и так близко, что под влиянием атмосферных явлений электрическая искра может перескочить с одного провода на другой. Понимаешь ли ты меня? Я полагаю, что этот провод представляет собой соединение одного притока с другим и что оно совершенно не зависит от телефонной станции. А ты помнишь, что в ночь убийства Логана стояла сырая и туманная погода.

– И ты думаешь, что специальный провод, благодаря странной случайности, прикоснулся к старому проводу и таким образом, произошло соединение с телефонной станцией, а через нее и с тобой?

– Вот именно, это я и утверждаю! – решительно заявил Ник Картер. – Это не случайность, а вмешательство Провидения!

– Основываясь на этом предположении, ты хочешь соединиться из комнаты, в которой произошло убийство, с другим притоном, куда ведет провод?

– Да, я думаю сделать это, – спокойно ответил Ник Картер, – я полагаю, что в этом доме имеется не более одного сторожа, а с ним мы без труда справимся. А там видно будет!

– Сторож этот, разумеется, посвящен в дело, – злобно проворчал инспектор, – и если я его схвачу, то заставлю сознаться во всем!

При помощи своей специальной отмычки Нику Картеру удалось быстро пробраться на чердак. За ним следовал Мак-Глусски.

Было двенадцать часов дня.

Добравшись до второго этажа, сыщики услышали за одной из полуоткрытых дверей голоса и к изумлению своему расслышали, как несколько раз было произнесено имя Картера.

– Что это за Картер? – спросил кто-то. – Не родственник ли он известного сыщика?

– Кто бы он ни был, – послышался другой голос, – мы должны очень остерегаться, если не хотим проворонить все дело в последний момент.

– Это говорят Фантон и Маннерс, – шепнул Ник Картер инспектору.

– Что это с вами сделалось? – послышался сердитый голос третьего лица. – Вы превратились в трусов! Сам черт не догадается, что мы укокошили старого Логана в этой комнате, а затем доставили труп в его контору! Мы сделали только одну глупость! Черт тебя знает, Фантон, как это ты не видел письма под письменным столом?

– Это кричит Кроган, – снова шепнул Ник Картер, – ты готов? Такой удобный случай нам вторично не представится!

– Ладно! Иди вперед!

Ник Картер толкнул дверь ногой.

Находившиеся в комнате преступники в ужасе вскочили со своих мест, увидев перед собой двух сыщиков с револьверами в руках.

– Сдавайтесь, негодяи! Ваша игра проиграна! – воскликнул Ник Картер.

Кроган и Маннерс сразу поняли, что все пропало. Только Фантон выхватил револьвер и бросился на сыщика. Но в тот же момент он с громким криком свалился. Пуля Ника Картера раздробила ему правую руку.

Спустя несколько секунд преступники были связаны.

– Мы явились сюда как раз вовремя! – проговорил Ник Картер со злобной улыбкой. – Вот посмотри, – обратился он к своему другу, указывая на большое пятно крови на ковре, – здесь Логан истекал кровью из раны, нанесенной ему преступной рукой! А там стоит кровать, на которой совершено убийство, тут видна полоса крови, которая тянется до стола!

Он оглянулся в комнате и обратился затем к преступникам:

– Я вижу, вы убрали телефонный аппарат! Но это надо было сделать тремя днями раньше!

– Вы нам ответите за нанесенное оскорбление! – прошипел Фантон в безумной ярости. – Мы ничего не знаем и ни в чем не виновны!

– Бросьте это! – прервал его Ник Картер. – Инспектор Мак-Глусски и я слышали вашу беседу и запомнили все слова, которыми вы сами себя выдали! Вы арестованы, а все остальное разберет суд!

На суд явился также и Томас Баббингтон в качестве свидетеля. Когда-то он устраивал проводку телефона у Фантона, и это, между прочим, побудило последнего убрать механика из Нью-Йорка. Однако, Баббингтон по предписанию Ника Картера был задержан в Бостоне.

Показания механика вполне подтвердили предположения сыщика.

Оказалось, что провод от телефона, по которому говорил Логан, на самом деле не был присоединен к проводу, ведущему к особняку на авеню Мэдисона. От одного притона к другому был проложен специальный провод Фантона, который шел на расстоянии приблизительно ста футов параллельно с проводом, соединенным с телефонной станцией. Вследствие резкой перемены погоды и благодаря случайному стечению обстоятельств, провода соприкоснулись, так что образовалась связь с телефонной станцией.

Спустя несколько месяцев убийцы были казнены.

Ник Картер исполнил клятву, данную своему покойному другу и отомстил за его убийство.