"Через горизонт" - читать интересную книгу автора (Дмитриенко Сергей Павлович)

ФАЗА ВТОРАЯ: ВЫЯСНЕНИЕ ОТНОШЕНИЙ

Со стороны, и я хорошо это видел по вылезшим на лоб глазам старичка, зрелище было явно комичное — молодой, прилично одетый в спортивный костюм и белые кроссовки мужчина после лихого акробатического номера пристает на полном серьезе с расспросами к своей собственной собаке — что еще кроме клоунады вы бы ожидали? Но мне было совершенно не до шуток. Я продолжал крепко держать упирающегося Лео и выжидательно смотрел ему в глаза.

— Давай, дружок, раскалывайся, так будет лучше для нас обоих, я больше не намерен терпеть все эти штучки.

Лео перестал трепыхаться, как мне показалось, вздохнул и внимательно посмотрел на меня. И тут в голове у меня словно что-то взорвалось: поплыли образы, отдельные слова. Я увидел перед собой знакомую серебристую корону, нападающих на меня лоботрясов, висящего себя в воздухе над мусороуборочной машиной, еще что-то, чего я не понял и никогда не видел; близкий космос, какие-то сполохи яркого белого, серого цвета, наступающий мрак и еще много всего — все это прокрутилось перед моими глазами с огромной скоростью так, что я не успевал отслеживать отдельные события — все смешалось, я совершенно не был готов к такому повороту событий. Потом из этого калейдоскопа выделились и замерцали перед моим мысленным взором отдельные слова:"Защита", "Оптимизирующий процессор", "Преждевременно", "Необходимость" и еще много всего, и я понял, что разговор у нас будет долгий и серьезный и надо, чтобы он происходил в спокойной обстановке, а не на глазах у этого ошеломленного старика.

Я приподнялся с колен, потрепал Лео по голове, грациозно, как мне показалось, поклонился нашему неожиданному зрителю и скомандовал Лео: "Вперед, домой".

И я даже не заметил, как мы добрались домой, раз пять по дороге чуть не попал под колеса проезжающих автомобилей, мысли мои витали очень далеко, и только лишь привычные запахи моей квартиры спустили меня на грешную землю.

Дома я не переоделся и не помыл, как это обычно делал, Лео лапы, а сразу потащил его в комнату на допрос. Зверь шел неохотно, упирался, норовил улизнуть в другую комнату, но я был тверд в своих намерениях, и ему пришлось с этим смириться.

В комнате я посадил его на ковер, сам устроился прямо перед ним, повернул к себе его отворачивающуюся морду и требовательно произнес:

— Так, рыжий черт, кончай притворяться и рассказывай все, абсолютно все, слышишь меня?

Он немного повырывался, но, почувствовав, что я настроен любой ценой узнать правду, понял, что ему не отвертеться, повернул ко мне узкую морду и внимательно стал смотреть мне в глаза.

Сначала я не почувствовал ничего, только какой-то неповоротливый сгусток заворочался у меня глубоко в мозгу, я даже, как мне кажется, на мгновение оглох, потом сгусток с гулом лопнул, и я прозрел: в голову хлынул целый калейдоскоп мыслей, образов, ощущений. Вся эта информация шла с огромной скоростью и, как я потом понял, в несколько уровней. Я видел образы, и тут же голос, звучавший в моем мозгу, их комментировал, параллельно с этим передавалась еще какая-то информация, а в фоновом режиме шло еще что-то, чего я уже не мог постичь, причем тоже в несколько слоев. Я все это ощущал, знал (откуда?), что все это я запросто могу понять и усвоить, но от неожиданности так растерялся, что завопил зверю:

— Постой, Лео, постой, что ты так все сразу вываливаешь на меня, я не успеваю, давай помедленней и о самом главном.

В ответ я мысленно увидел изображение улыбающейся собачьей морды, но скорость передачи замедлилась, пропала многослойность, и я четко услышал звонкую фразу у себя в голове:

— Здравствуй, сиp Олфин, я рад, что ты, наконец, "вылупился из яйца", и мы теперь можем с тобой общаться напрямую.

— Подожди, подожди, какой еще сиp Олфин, какое еще яйцо, о чем ты, черт побери, говоришь, давай, дружок, все по порядку. Сначала расскажи кто ты такой, а потом постепенно доберемся и до "сира Олфина. Давай!"

Со стороны наше общение смотрелось довольно дико: на ковре посередине комнаты сидели человек и собака и, не мигая, смотрели друг другу в глаза. А в комнате стояла тишина, а на улице слышались гудки автомобилей, и шла своим чередом жизнь большого города, а здесь в комнате шел удивительный разговор, начало которому было положено где-то в темных просторах Вселенной и от которого в этом мире зависело решительно все. А на улице шел теплый апрельский дождь, и спешили по своим делам многочисленные прохожие, доносились изредка далекие гудки проплывающих небольших буксиров, а в комнате все так же продолжался неслышный разговор.

— Я твой сопровождающий, сир Олфин, я тот, кто теперь всегда и при всех условиях будет с тобою рядом. Я твоя тень и твоя опора. Я хорошо знаю историю твоего мира — когда-то в древности рядом с каждым воином шел оруженосец. Вот так и я теперь твой оруженосец, твой помощник во всем, тот, кому ты можешь и должен доверять, я твоя тень, я твое второе «я».

— Господи, но почему собака? — Я был ошарашен. — И почему ты должен меня сопровождать куда-то? Я никуда не собираюсь, и если это ты на счет моего отпуска, так он еще не начался.

— Ты пока еще не посвящен, сир Олфин, но скоро, очень скоро мы уйдем с тобой, и на нас, а вернее, на тебя, на твои плечи опустится такая ноша, что по сравнению с ней все, что ты только себе можешь представить, любые возможные трудности, покажутся тебе детскими играми, и дай нам с тобой бог сил не согнуться под такой тяжестью и выстоять. — Шерсть на нем в этот момент взлохматилась и стояла дыбом, потом медленно-медленно опять улеглась ровными рыжими волнами. — А собака я потому, что это наиболее оптимальный образ, который подходит в твоем мире к тому, чтобы я мог постоянно находится рядом с тобой. Но пусть тебя это не смущает, сир Олфин, я могу трансформироваться в кого угодно, думаю, что это еще увидишь. — Опять пауза, а потом я вдруг почувствовал смущение с примесью легкого удивления. — А потом мне нравится этот образ и имя и, если только ты не возражаешь против такой формы, я бы предпочел находится в ней.

— Да, пожалуйста, я не против, хотя, если совсем честно, даже не знаю как к тебетеперь относится, то ли как к собаке, то ли как к ... — Я в затруднении замолчал, представив себе на секунду своего шефа или кого-нибудь еще из знакомых во время нашей с Лео беседы.

— А как тебе будет удобно, ведь ты все равно теперь знаешь, кто я и что, от собаки у меня только форма, а общаться мы будем продолжать с тобой мысленно.

Я почувствовал необходимость в маленькой передышке и отправился на кухню, открыл холодильник, взял две упаковки сока, вернулся в комнату, где терпеливо ждал меня Лео, опустился на ковер рядом с ним, одну упаковку машинально протянул Лео, а из второй с тяжким вздохом отпил сам.

Холодный напиток действовал отрезвляюще и освежающе.

— Вот видишь, ты уже воспринимаешь меня не как собаку, а как равного собеседника. — Лео указал лапой на упаковку с соком. — Ведь собаке ты бы не принес пить в таком виде, впрочем, спасибо, — и он своими когтями с неожиданной ловкостью вскрыл упаковку. — Правда пить из такой емкости мне неудобно: форма все-таки дает себя знать, не мог бы ты перелить мне это в другую более удобную емкость.

— Да, конечно, извини, я от всего этого еще не пришел в себя, — я принес Лео его миску, предварительно как следует ополоснув ее под водой.

— Лео, я хочу тебя еще много чего спросить, но сейчас ответь мне на вопрос, который мучает меня уже давно, почему мне снятся такие сны и что это за корона, — я машинально потрогал голову, — за которую я так жестоко поплатился?

— Твои сны — это не просто сны, это шла преднастройка твоего организма к возможности использовать Оптимизирующий Процессор, и в этом твой друг Этьен совершенно прав. Я не знаю, что ты видел на самом деле, но в момент сна, когда твой организм был максимально расслаблен и не сопротивлялся влиянию извне, происходила адаптация твоего организма к новым условиям. Вряд ли бы ты смог принять Оптимизатор без надлежащей перестройки и остаться при этом в живых.

— Но меня смотрел Этьен на всяких приборах и никаких изменений во мне не заметил.

— И правильно, никто бы в вашем мире ничего и не заметил, все идет на таком уровне, который современной земной науке недоступен. Твой организм не просто приспосабливается, а изменяется, — это слово Лео выделил, и оно ярко "засияло" у меня в голове. — Причем и изменения эти происходят не сразу, а постепенно. Сначала изменения эти будут очень незначительные, вот как сейчас у тебя, — это, кстати, вторая причина, по которой твой друг у тебя в организме ничего не заметил, потом они будут все нарастать и нарастать, пока, наконец, не наступит лавинный эффект, а потом скачком изменится и сам организм. У тебя в первую очередь поменяется обмен веществ и энергетика, ты сможешь усваивать любые формы энергии напрямую, трансформировать ее для своих нужд. Потом организм твой опять претерпит ряд постепенных изменений, которые приведут к следующему скачку и так далее.

— Лео, ты так это говоришь, что мне становится страшно. Что, эти изменения, будут происходить со мной постоянно?

— Ну, нет, здесь ты не прав, изменения будут продолжаться длительное время, но не до бесконечности, а до тех пор, пока твой организм не будет полностью подходить для тех целей, для которых тебя выбрали. К слову сказать, я и сам не знаю, как и до каких пор ты будешь меняться и что потом будешь уметь. — Слова Лео прозвучали у меня в голове как-то не очень уверенно.

— Ты хочешь сказать, что я превращусь в монстра, а может быть, я уже не человек? — от ужаса по моей коже пошли мурашки, мелькнуло и исчезло в уходящей толпе людей милое лицо Паолы, возникли и быстро пропали лица родителей, друзей. — Лео, вы превратили меня в чужого?

— Да нет, ты не перестал быть человеком, зато приобрел еще массу возможностей или правильнее сказать, ты теперь не только человек, суть твоя многоформна. Ты еще даже не представляешь что это такое, ведь твоя форма, за которую ты так волнуешься, это всего лишь ваш испытательный срок, всего лишь маленький шажок по большой дороге жизни.

— А корона, Лео, корона? — Я почти не успевал обдумывать его ответы.

— А это и есть Оптимизирующий Процессор. Все твои сны, все изменения всего лишь преднастраивали тебя к встрече с ним, а уже он перевел тебя, так сказать, на более высокий уровень. Встреча с ним чрезвычайно редка и тяжела, не каждому это дано, но тот, кто был ее достоин и кто выдержал испытание, теперь совершенно не зависит от окружающей его среды. Ты еще пока это плохо осознаешь, да и я, честно говоря, всего не знаю, но могу тебе сказать, что за те годы, что ты прожил, твоя форма и твое «я» стали для тебя одним и тем же и это для всех вас вполне естественно и правильно, но теперь это придется пересмотреть. И я по себе знаю, как тяжело бывает сделать первый шаг.

— Ты что, тоже прошел через этот Процессор?

— Ну что ты, я всего лишь Сопровождающий, и такая настройка как у тебя не для меня, это удел исключительной личности.

— Кто такие эти исключительные личности, о которых ты говоришь, уж не боги ли?

— Я бы не стал в такой категоричной форме давать им определение, хотя до конца их возможностей я не знаю, но знаю, что им подвластны пространственно-временные трансформации, энергоматериальные преобразования и еще многое другое, но самое главное — они имеют право принимать Решения и отвечают за них.

— Что это за Решения? — Я почувствовал, что слово это Лео в своей мысленной речи выделил.

— Не все сразу, сир Олфин! Есть вещи, о которых я могу рассказать, а есть такие, что не могу, и не из-за того, что не хочу, а из-за того, что не знаю.

— Но ведь ты знаешь очень много?

— Много, — согласился Лео.

— Так расскажи мне.

— Я понимаю твое нетерпение, но не все сразу, нельзя за один раз охватить все.

Да и не готов ты, хотя и прошел недавно через Процессор.

— Как это не готов?

— Не готов и все. Хочешь, докажу?

И сейчас же информация опять пошла мне в мозг в многослойной форме и в таком бешеном темпе, что я сразу поднял руки вверх.

— Сдаюсь, сдаюсь, ты был прав, о мудрая собака, хотя у меня к тебе еще столько вопросов.

— А ты не волнуйся, на все в свое время получишь ответы. Тебе просто надо немного отвлечься, собраться с мыслями, усвоить, а главное осознать, все то, что я тебе уже сказал, а это немало, особенно вот так сразу. — Лео помолчал, а потом совершенно неожиданно для меня предложил. — Пойдем погуляем, а?

— Как это погуляем, — я был просто ошарашен. Здесь такие события, а он предлагает идти на прогулку. — Ты что?

— А что здесь такого, ты что, забыл, что я собака со всеми вытекающими из такой формы последствиями, а мы ведь с тобой сегодня не догуляли.

Пришлось с такой убедительной логикой согласиться и полезть за ошейником.

— Э — э, Лео, ты не обижаешься, — я был в смущении, — что я надеваю на тебя эту сбрую. — Я постарался проделать эту операцию как можно деликатнее.

— Все нормально, сир Олфин, мне даже нравится это украшение.

Я с сомнением покачал головой, на украшение ошейник явно не тянул, и я тут же дал себе обещание купить Лео самый шикарный и изысканный ошейник.

Неожиданно в голове у меня промелькнул смешок.

— Да не старайся ты так, сир Олфин, ведь это всего лишь форма, а ты должен привыкать видеть суть.

— Да не называй ты меня сиром Олфином, что это еще за имечко такое чудное, мне это прозвище надоело. Зови меня Крис.

— Ну не знаю, как-то не очень удобно это при твоем ранге, — засомневался Лео.

— А вот теперь уже ты путаешь форму и суть, — я был доволен, что подловил его.

— Нет, здесь дело не в этом.

— Хорошо, разрешаю называть себя так только в официальной обстановке и только тогда, когда этого требуют интересы дела, а во всех остальных случаях я для тебя просто Крис. И кстати, раз уж мы об этом заговорили, растолкуй мне, что это за имя такое странное, которым ты меня все время называешь?

— Олфин — это не имя, это тот, кто идет до самого конца.

— До какого еще конца?

— До самого конца жизни.

— Какой жизни, моей?

— Нет, до самого конца жизни вообще.

— Ничего не понимаю, — удивился я.

— Просто еще не пришло время, и ты не понимаешь всего, еще рано, потом ты все поймешь.

Так "дружески" беседуя, мы отправились продолжать нашу прогулку.

Всю прогулку я прокручивал в голове полученные от Лео сведения.

Надо сказать, что форма передачи этих сведений меня уже совершенно не удивляла, что говорило о моей адаптируемости, а вот содержание — то немногое, о чем сегодня порассказывал мне Лео, как мне кажется, способно было выбить из колеи любого: какой-то Оптимизирующий Процессор, сир Олфин, да и сам Сопровождающий, здесь я покосился на Лео, безмятежно трусившего рядом. "О-хо-хо, что день грядущий нам готовит?"

Я продолжал прислушиваться к себе, стараясь уловить в своем теле те изменения, о которых говорил мне Лео, но ничего, кроме некоторой растерянности и неожиданно хорошего самочувствия, не находил.

В голове возникали и множились с пугающей меня самого быстротой вопросы, на которые я просто был не в состоянии ответить. Они жгли меня, я нервничал и торопился вернуться домой, чтобы продолжить "допрос" Лео, но он не спешил и как заправская собака обнюхивал кустики, вилял хвостом или рычал и скалил зубы на своих мохнатых собратьев.

"Ха-ха, собратья", — что-то я ничего не понимаю, дома у нас состоялся такой важный высокоинтеллектуальный разговор, а здесь он заводит знакомство с какими-то породистыми шавками, причем так естественно и непринужденно, словно всю жизнь этим только и занимался.

"Что за черт, может быть мне все это только мерещится и я просто заболел, ведь надвигается на нас какой-то очередной вирус гриппа, и я его уже подхватил", но тут я поймал на себе внимательный взгляд Лео и в моем мозгу промелькнуло послание:

— Крис, все, что с тобой происходит, так же реально, как и вся твоя предыдущая жизнь, я тоже реален и ты уже убедился, что я не собака.

— А что это ты так вдруг заинтересовался кустами, неужели они тебя действительно так интересуют? — несколько запальчиво спросил я.

— Вот ты опять забываешь, что вся моя манера поведения проистекает от моей сегодняшней формы, ведь согласись, не могу я вести себя иначе чем собака, это бы было бы очень необычно и вызвало массу ненужного внимания к нам, а самое главное сейчас — это не дать противнику раньше времени обнаружить себя.

"Так, так, вот на сцене появляется и противник" — , вот что мне сразу понравилось в этой собаке, так это то, что с ней совершенно не соскучишься.

— Лео, что это еще за противник?

— Крис, не торопись. Я понимаю, что тебе хочется узнать все сразу, но это просто невозможно. Часть информации тебе пока еще недоступна, но со временем я тебя с ней познакомлю, а частью информации, как я тебе это уже говорил, я не владею сам. Придет время, кстати, очень скоро, когда Мастера тебе все растолкуют.

— Ну, хорошо, о мудрая моя собака, я надеюсь, что ты уже достаточно погуляла, и теперь самое время вернуться домой и продолжить нашу беседу.

— А что нам мешает беседовать здесь, на природе, ведь кроме тебя, меня никто не может услышать, правда, если ты не будешь при этом так громогласно, на всю улицу, задавать мне вопросы.

А и верно, я просто никак не мог приспособиться к возникшей ситуации, да и не мудрено — все несется прямо вскачь.

Но из упрямства я продолжал настаивать на своем.

— Нет, ты знаешь дома как-то спокойнее и уютней, а здесь я все время отвлекаюсь и не могу собраться с мыслями.

— Хорошо, я согласен, — Лео повернулся и потрусил по направлению к дому, а следом за ним направился и я, сначала догоняя, а потом и обгоняя его.