"Месть из прошлого" - читать интересную книгу автора (Якубова Алия)

Глава 10.

Годы шли один за другим. И даже сейчас вернувшиеся воспоминания о них наполняли мою душу радостью. Я была счастлива тогда.

Но потом пришли воспоминания и о тех событиях, которые положили конец Сейши-Кодар.

Возможно, это началось еще тогда, когда мы поняли, что нам не страшна старость. Достигнув возраста двадцати пяти лет, наше тело больше не изменялось. Это был еще один дар Баст, и тогда нам казалось, что это просто замечательно.

Но годы шли. Мы служили нашей богине вот уже триста лет, когда прозвучал первый тревожный звонок. Кашин уехала из Бубастиса на месяц, даже не сказав толком куда. Мы уже всерьез забеспокоились и хотели начать ее поиски, когда она, наконец, вернулась. Но и тогда Кашин ни словом не обмолвилась, где пропадала все это время. Только после долгих расспросов бросила, что ей хотелось побывать в тех местах, откуда она родом.

Нам бы тогда насторожиться, получше присмотреться к Кашин. Может мы бы поняли, что с ней твориться что-то не то. Но нет, мы упустили эти первые признаки, как упустили и другие.

Кашин стала все чаще уезжать из города. Мы даже начали привыкать к этому. Но вот она исчезла прямо накануне праздника Баст, чем вывела нас с Нашут-Фетом из себя. Ведь мы всегда встречали его вместе, все триста лет, это был для нас как второй день рождения.

Мы решили не расстраивать Баст, надеясь, что Кашин все же вернется. Но до праздника оставались считанные часы, а ее все не было.

— Где она шляется? — гневно вопрошал Нашут-Фет, меряя шагами комнату.

— Ты у меня спрашиваешь? — развела я руками, пребывая в не меньшем гневе, чем он. — Мне она тоже не отчитывается!

Она появилась за час до полуночи, когда мы уже утратили всякую надежду и хотели было идти на праздник одни. Судя по всему, она была в хорошем настроении, но, увидев нас, сразу посерьезнела.

— Где тебя носило? Ты что, забыла какой сегодня день?! — набросились мы на нее с упреками, на что она презрительно фыркнула и сказала:

— Ах, оставьте! Все я помню. Я же пришла. Так что не стоит устраивать эти людские истерики. Ладно, я пошла к себе. Мне нужно еще переодеться.

Оставив нас с отвисшими от изумления челюстями, она гордо удалилась. И мы впервые подумали, что она стала как-то отстраняться от нас.

Но чтобы обсуждать это не было времени. Мы должные были присутствовать на празднике. Зачем расстраивать людей? Кашин сдержала слово и тоже пришла. Но весь вечер создавалось впечатление, что душа ее витает где-то далеко отсюда.

Воспользовавшись тем, что собралось много народа, я подошла к ней и как можно осторожнее спросила:

— Кашин, что с тобой? В последнее время ты какая-то сама не своя.

— Со мной? — недоуменно переспросила она. — Со мной ничего. С чего ты взяла? — но в глазах ее промелькнула настороженность.

— Если что-то произошло, ты всегда можешь рассказать мне. Ведь мы как сестры! И у нас нет тайн друг от друга.

— Сестры? — мне показалось, или в ее голосе проскользнула насмешка? — Не беспокойся обо мне, Ашана. Со мной все хорошо.

Бросив эти слова, она растворилась в толпе. Во мне зародились сомнения. Но, к сожалению, ни подтвердить, ни опровергнуть я их не могла.

Праздник подходил к концу, и наше присутствие уже не требовалось. Поэтому мы трое собрались в одном из залов, чтобы отпраздновать, так сказать, в узком семейном кругу. Там для нас уже был накрыт стол, с кучей всякого угощения.

Мы сели за стол в ожидании Баст. Это была наша маленькая традиция — ужинать в этот день вчетвером. Но богиня что-то запаздывала. Время шло, и Кашин предложила выпить молодого вина. Эта идея показалась нам весьма заманчивой.

Вино было быстро разлито по бокалам, тост произнесен. Я сделала глоток и почти сразу почувствовала какой-то странный привкус, а потом услышала голос Нашут-Фета:

— Какой-то странный вкус у этого вина.

Я хотела что-то ответить ему, но моя голова внезапно стала невероятно тяжелой, глаза сами собой закрылись. Я услышала лязг стали, а потом в мои уши ворвался громогласный голос Баст:

— Остановись! — первый раз на моей памяти в нем звучал гнев.

Тут же в моей голове все прояснилось и я вскочила на ноги как ошпаренная. Окинув зал взглядом, я не сразу поверила в то, что увидела: Кашин стояла возле Нашут-Фета с занесенным мечом.

Он тоже очнулся и поспешил отскочить от нее подальше, а только потом позволил себе спросить:

— Что здесь происходит?

— Мне тоже хотелось бы это знать. Что ты задумала, Кашин? — сурово спросила Баст.

Вместо ответа ее лицо исказила гримаса жуткого гнева, от которой мне даже стало как-то не по себе.

— Так что заставило тебя опоить тех, кто считал тебя своей сестрой, кто долгие годы сражался с тобой бок о бок? Почему ты подняла на них оружие? — голос богини по-прежнему сохранял суровость.

— Я их ненавижу! — вскричала Кашин и, взмахнув мечом, кинулась на меня.

Мой меч сам собой прыгнул мне в руку. Инстинкт, отработанный веками, заставил меня отразить удар. Наши мечи скрестились.

— Остановись, что ты делаешь?! — пыталась воззвать я к Кашин. — Мы не должны сражаться друг с другом!

— Ты ничего не понимаешь! Ты никогда не поймешь! — говоря это, она продолжала с остервенением наносить удары.

— Ты что, забыла? Мы — Сейши-Кодар, у нас одна судьба!

— Замолчи! Я ненавижу тебя!

Мне невыносимо было слышать эти слова. Но бой продолжался. Я всегда была сильнее остальных во владении мечом. Поэтому через некоторое время мне удалось выбить оружие из рук Кашин. Острие моего меча было в миллиметре от ее горла. Но ей, похоже, было все равно. Устремив на меня испепеляющий взгляд, она сказала:

— Ну же, давай! Убей меня! Любимица Баст, исполни ее прихоть!

Я слышала ее слова, но до меня не доходил их смысл. Что она говорить? Никогда, никогда я не смогла бы убить ее! Впервые за долгие века в моих глазах блеснули слезы.

— Как трогательно! — зло произнесла Кашин, заметив слезы. — Ну же! Пролей мою кровь на алтарь своей богини!

— Кашин! — раздался громоподобный голос Баст, который обычно был таким добрым и ласковым. — Ты совершила страшное преступление, подняв оружие против своих названных брата и сестры. Этим самым ты показала, что недостойна быть одной из Сейши-Кодар. Поэтому, как ни тяжело мне это говорить, но я изгоняю тебя. В течение дня ты должна покинуть и мой храм, и мой город. Отныне они закрыты для тебя. Уходи.

В тот же миг Кашин вскрикнула. С ее предплечья исчез знак ока Ра, который мы все носили со дня посвящения. Взгляд ее снова заполыхал гневом, на грани ярости, и она бросила:

— Вот значит как? Такова твоя благодарность, богиня? Хорошо, я вас покидаю.

Бросив это, Кашин гордо зашагала к выходу. Она вся полыхала от ненависти.

— Кашин! — окликнула я ее тогда, и она нехотя обернулась. — Мы были сестрами. Мы клялись никогда не поднимать оружия друг против друга. Но если ты вернешься…

— Если ты вернешься, то мы будем вынуждены нарушить эту клятву. Поэтому забудь дорогу в Бубастис, — закончил за меня Нашут-Фет. — Иначе умрешь.

— Другого я от вас и не ожидала, жалкие прихвостни! — фыркнула Кашин и ушла.

А мы с Нашут-Фетом стояли и смотрели ей вслед, еще не до конца осознав реальность происходящего.

Так началась новая эра Сейши-Кодар. Нас стало двое. Что греха таить, нам не хватало Кашин, особенно первое время. Мы не чувствовали себя единым целым. Но, по негласному договору, мы никогда между собой не заговаривали о ней. И также не пытались узнать, что с ней стало. Нет, у меня появлялось такое желание, но я старалась его побороть. Что же касается Нашут-Фета, похоже, он вычеркнул имя Кашин из своей памяти. Хотя я частенько видела печаль в его глазах.

Но люди ни в городе, ни в храме ничего не знали о происшедшем. Мы решили, что это должно остаться между нами. Пусть думают, что Кашин исполняет волю Баст в дальних землях.

Так прошло еще пятьдесят лет. И вот очередной праздник в честь Баст. Полнолуние. Но произошло редкое явление — луна окрасилась алым цветом. Дурной признак. Хотя все мы были слишком заняты празднеством, чтобы огорчаться. Люди со всего Египта собрались в Бубастисе, чтобы воздать почести богине.

Но в этот день, после окончания официальной службы (а произошло это незадолго до полуночи) Баст пожелала, чтобы все удалились. Остались только мы с Нашут-Фетом. От нас не утаилось, что наша богиня чем-то опечалена. Но прежде чем что-то сказать она отвела нас в обширный внутренний двор, в котором не было ни души. Там, присев на спину огромной каменной кошки, она тихо произнесла:

— Грядут большие перемены.

— Это вас так опечалило, госпожа? — участливо спросила я.

— Нам готовится к бою? — насторожился Нашут-Фет.

— Нет. Этим ничего не изменишь. Посмотрите, Луна изменила свой цвет. Она одновременно притягивает и отталкивает меня. Моя сила…

— Скоро будет принадлежать мне! — внезапно раздалось за нашими спинами.

Мы резко обернулись и увидели две фигуры в длинных плащах с капюшонами. Одна из фигур резко откинула его, и мы с удивлением узнали в ней Кашин. Прошедшие годы мало изменили ее. Она была изгнана, но сохранила и молодость, и силу. Ее спутник тоже открыл свое лицо — это был сморщенный старик.

— Как ты осмелилась прийти сюда? — резко спросил Нашут-Фет.

— Уходи. Тебе не место среди нас, — мрачно добавила я.

— Ну уж нет! Я не уйду без того, за чем пришла. Эрук!

Старик тут же оживился и молниеносным движением рассыпал какой-то черный порошок, который образовал вокруг него и Кашин ровный круг. Так же быстро он произнес несколько странных слов. В тот же миг свет алой луны пал на Баст, вызвав ее крик.

Мы кинулись к ней, но какая-то сила просто отшвырнула нас, как котят. Мы попытались еще — и тот же результат. Мы не могли даже дотронуться до нашей богини. А позже выяснилось, что нам не достать и Кашин — вокруг нее и этого старика был круг силы, который нельзя пересечь, пока твориться магия. Нам оставалось только беспомощно наблюдать.

А старик продолжал творить свое заклинание. От него веяло черной магией огромной силы, от которой все звенело в воздухе. Подчиняясь словам мага, круг лунного света стал сужаться вокруг Баст. И, к нашему ужасу, она не могла вырваться. Хоть магу стоило немалых усилий удержать ее, у него даже выступил пот, а глаза чуть не выскакивали из орбит.

— Кашин, давай! — прохрипел он. — Мне одному с ней не справиться!

— Еще бы! Все-таки богиня, — фыркнула она. — Но это не надолго.

Сказав это, она воздела руки к небу, призывая свою силу. Магия огня тотчас откликнулась на ее зов. Столб ревущего пламени сорвался с ее рук и ударил в Баст. В тот же миг вспыхнула ее золотая аура, но огонь будто высасывал ее.

— Кашин, что ты делаешь? Опомнись! — голос богини, как ни странно, сохранял спокойствие.

— Я заберу твою силу! Я сама стану богом!

— Ты хоть понимаешь, какие последствия это может иметь?

— Я обрету огромную силу, и мне не будет равных! — глаза Кашин горели маниакальным блеском.

Баст говорила с ней, и в то же время вела мысленный разговор с нами:

— Попробуйте ее остановить! Она не понимает, что будет, когда вся моя энергия вырвется наружу! Сама я, боюсь, не смогу ничего поделать. Этот маг, воспользовавшись состоянием луны, блокировал мою силу.

Мы с Нашут-Фетом бешено соображали, что же нам делать? Как разрушить заклинение. Наконец, Нашут-Фет произнес:

— У нас есть лишь один-единственный выход. Мы должны…

— Выпустить все свои силы, — поняла я его мысль. — Только схлестнув магию, равную по силе, мы, возможно, сможем разрушить заклинание.

— Да, но это может быть очень опасно.

— Но другого выхода у нас нет, — подытожила я, воздевая руки и призывая свою силу.

Она тотчас откликнулась на мой зов, наполняя каждую клеточку моего тела дыханием ветра. Когда магическая энергия достигла своего пика, я выбросила ее наружу, прямо в столб силы Кашин.

Ревущий ураган ветра слился с бушующим пламенем, а секунду спустя к ним присоединился и водяной смерч Нашут-Фета. Наши силы схлестнулись, смешиваясь также и с силой Баст. Началось неистовое сражение магии. И никто из нас не знал, чем это может закончиться.

Всеобщая мощь возрастала, мы отдавали всех себя этой битве, чего не делали никогда до этого. Но это не могло длиться вечно. Когда противостояние сил достигло своего апогея, произошел оглушительный взрыв. Последнее, что я видела, было то, как фигура Баст тает в лунном свете. Потом я сама рухнула наземь, рядом с распростертым телом Нашут-Фета, чувствуя, что умираю.