"Война на личном фронте" - читать интересную книгу автора (Якубова Алия)

Глава 3.

Выходя из лифта я пыталась найти в сумке ключи от квартиры, поэтому не сразу увидела чью-то сгорбленную фигуру возле моей двери. А когда увидела — так и застыла. Кто бы это мог быть? Уже в следующий миг я своим звериным нюхом учуяла его, вернее её запах. Он был мне знаком. Очень знаком.

Я медленно обошла фигуру вокруг, пока, наконец, не увидела всю картину. У моего порога мирно посапывала девушка, прислонившись к двери. Вот она пошевелилась и проснулась. Не веря своим глазам, я позвала:

— Кристина?… Тина?

— Эля! — радостно вскрикнула девушка, проснувшись, и кинулась мне на шею.

Глаза и другие органы чувств меня не обманули. Передо мной была моя сестра, Кристина. Когда я уехала из дома, ей едва минуло двенадцать лет, теперь же ей было почти семнадцать. Она превратилась в красивую девушку. До меня она так и не доросла, я оставалась выше на полголовы. Худенькая, волосы чуть темнее моих, до плеч, серые, с лёгким оттенком зеленого глаза, и те же черты лица — фамильное сходство неоспоримо. Разве что в ней все ещё присутствовала некоторая детскость.

— Эля! Я тебя так долго ждала! — упрекнула меня сестра, когда мы, наконец, перестали обниматься.

Эля… хм… так меня называли дома. Ещё один сокращённый вариант от моего полного имени — Элеонора. Это гораздо лучше, чем Нора, но, оказывается, я успела от него отвыкнуть. И вообще, мне больше нравится, когда меня зовут Лео, а Эля… это как имя из прошлой жизни.

— Тина, но я не знала, что ты приедешь. А ты могла бы и позвонить.

— Я пыталась, но или никто не брал трубку, или я нарывалась на автоответчик. А один раз было занято.

— Понятно, — проговорила я, открывая дверь и приглашая сестру войти.

Миу, как всегда, вышла встречать, но, увидев, что я не одна, тотчас замерла. Пока Кристи стояла ко мне спиной, я приложила палец к губам, предупреждая кошку, чтобы она не выдала себя. Я помнила реакцию Дени, когда та узнала, что Миу говорит, и не хотела переживать это вновь.

— О! У тебя и кошка есть! — воскликнула Тина, погладив Миу.

Включив свет, я только сейчас получила возможность как следует рассмотреть сестру, да и она меня тоже. Она была одета в синие джинсы, кроссовки, тонкий серый свитер и лёгкую спортивную куртку, синюю с красным. За спиной у неё был рюкзак, на молнии которого болтался брелок в виде когтя. Хм, раньше у неё не было приверженности к подобному стилю.

Тина с не меньшим, если не большим, интересом изучала меня. Видно, такого моего облика она не ожидала. Порой я забываю, что из дома я уехала милой скромной девушкой (во всяком случае, так думали) с льняными локонами.

— Ты… постриглась?! — наконец проговорила она.

— Как видишь, — к чему отрицать очевидное. — Но что ты тут делаешь? Да ещё одна!

— Ну и что, что одна? Я не маленькая! Что, я не могу навестить сестру?

— Дело не в этом…

Но она меня уже не слушала. Бросив рюкзак прямо на пол, Тина пошла обследовать комнаты со словами:

— Ух ты! У тебя отличная квартира!

Миу вопросительно посмотрела на меня, а я лишь пожала плечами и пошла вслед за сестрой. Было уже полвторого ночи.

Тину я нашла в своей спальне. Видно, размеры моей кровати натолкнули её на некоторые мысли, но сейчас мне было не до объяснений. У меня к сестре возник целый ряд более важных вопросов.

— Тина, а папа с мамой вообще в курсе, что ты здесь?

— Ну да, — ответила она. Но одно из преимуществ оборотня в том, что ложь мы чувствуем за версту, а это была именно она.

— Не обманывай меня! Ты им сказала?

— Я оставила записку. Да все в порядке. Или я тебе мешаю?

— Нет, конечно. Ладно, завтра поговорим. Сегодня уже поздно. Есть хочешь?

— Немного.

— Тогда идём на кухню. Я бы заказала пиццу, но вряд ли они ещё работают. Так что придётся довольствоваться тем, что найдётся в холодильнике.

Нашлось не слишком много: колбаса, сыр, масло, сок, йогурт, ну и хлеб. Все остальное вряд ли подошло бы для столь позднего ужина. Так что выбор пал на бутерброды.

Мы сели есть. Когда Тина дожёвывала последний бутерброд, запивая его апельсиновым соком, то её глаза уже слипались. Опасаясь, что она заснёт прямо за столом, я погнала её в ванную, выдав ей одну из своих пижам. Конечно, та оказалась ей длинновата, но ничего другого я предложить не могла. В этой пижаме, с распущенными волосами, Тина выглядела лет на пятнадцать, не старше. Наши взгляды столкнулись, и я заметила в её глазах что-то такое, что меня обеспокоило. Но сейчас было не время вопросов.

Я уже постелила постель и предложила Тине ложиться. Ну не на диване же ей стелить, в самом деле. Пока я сама принимала душ и переодевалась ко сну, она уже уснула. Когда я вернулась в спальню, Тина крепко спала, сладко посапывая во сне.

Но сама я не спешила ложиться. Взяв телефон, я ушла на кухню, закрыв за собой дверь, чтобы не разбудить сестру. Номер я набирала по памяти, правда над последней цифрой пришлось подумать. Да, давненько я не звонила домой! Ой, как неудобно!

Я уже отчаялась, что кто-то подойдёт (вообще-то время было весьма позднее), когда, наконец, сняли трубку.

— Да? — раздался такой знакомый, такой родной голос.

— Здравствуй мама, это я.

— Эля, доченька! Как я рада, что ты позвонила! — из голоса моментально исчезла вся заспанность.

— Я тоже рада тебя слышать. Как вы там с папой?

— Да ничего. Хочешь с ним поговорить?

— Как-нибудь в другой раз. Я, собственно, почему звоню: Тина у меня.

— Ну, слава Богу! Нашлась! — облегчённо вздохнула в трубку мама. — Мы тут с отцом с ног сбились, разыскивая её!

— Мне она сказала, что оставила записку.

— Оставила, но когда мы её прочитали, только хуже стало. Там толком и не объяснялось, куда она направилась.

— Но почему она уехала? Ведь Тина всегда была такой спокойной девочкой, в ней практически не было авантюризма. А эта выходка — побег из дома, слишком, даже для подросткового переходного возраста. Да и она, вроде, вышла из него, — поделилась я своими соображениями.

— Я сама не понимаю, что с ней. Этим летом Тину просто подменили! — обеспокоено проговорила мама, — С ней что-то происходит, она стала замкнутой, иногда даже резкой. Я не раз пыталась с ней поговорить, но она не желает ни о чем слушать. Я очень за неё волнуюсь!

— Есть из-за чего, — согласилась я, прикидывая в уме, что же могло случиться с сестрой.

— Может, она влюбилась неудачно или ещё что… — продолжала мама, — Но она не подпускает к себе!

При этих словах в голову мне закралась мысль, что, видимо, привычка переживать своё горе в одиночестве у нас наследственное. Что же с ней произошло?

— К тому же скоро начало занятий в университете, — вернул меня к реальности голос матери. — Она совсем не думает о будущем!

— Ничего, все образуется.

— Конечно, ведь она нашлась! Посади её в первый же автобус, пусть едет домой. Мы её ждём.

— Не думаю, что это правильное решение. Лучше пусть пока поживёт у меня. Может, это пойдёт ей на пользу.

— Что может быть лучше родного дома? — возразила мама. — Хотя, я уже ничего не понимаю! Возможно, ты и права…

— Вот и договорились, — поспешно ответила я. Конечно, мама самый дорогой мне человек, но мне не хотелось ей объяснять, что родной дом иногда превращается в тюрьму, клетку. Так было когда-то со мной, и никакое участие близких не могло этого изменить.

— Но ты уверена, что она тебя не стеснит? Ведь у тебя своя жизнь…

— Не стеснит. Все нормально.

— Ну, хорошо. Спасибо, что позвонила, сказала о Тине.

— Я же знала, что вы волнуетесь. Как же иначе?

— Да, конечно, — в словах матери чувствовалась какая-то недосказанность. Возможно, она все ещё упрекала меня, что я уехала тогда, или даже винила себя, но у меня не было никакого желания возобновлять этот старый разговор. Но, видно, некоторых неприятных тем было не избежать, так как мама спросила, — А как ты сама?

— Нормально.

— Нормально и все?

— А что ещё?

— Как твоя работа? Ты о ней почти ничего не рассказываешь.

— А что рассказывать? Все хорошо, даже отлично. Жаловаться не на что.

— А помимо работы? У тебя не появился кавалер?

— Мама!

— Тебе двадцать пять, и вполне логично уже задуматься о семье. Почти все твои одноклассницы уже повыскакивали замуж, — та-а-ак, начались тонкие намёки на толстые обстоятельства. Как всегда!

— Что мне до них? Если бы все они попрыгали с моста, ты бы тоже посоветовала мне это сделать? — парировала я.

— Но я же совсем не это имела в виду! Как же с тобой порой не легко!

— Мне об этом говорили.

— Нельзя же так! Ты бы, наверняка, помягчела, если бы у тебя появился молодой человек.

Хм, интересная мысль! Но не думаю. Вслух же я сказала:

— Все, мам! Хватит. Пусть каждый из нас останется при своих. Закрыли эту тему!

— Ну, хорошо. И все-таки…

— Мама!

— Ладно-ладно! Господи, как же давно я тебя не видела! Может, приедешь домой как-нибудь? — она спросила это таким голосом, что у меня невольно сердце защемило. Все-таки у наших родителей есть ниточки, с помощью которых они могут на нас влиять. Поэтому я сказала:

— Ты же знаешь, что у меня работа. Но я постараюсь, может, удастся вырваться в Рождество…

— Это было бы замечательно!

— Но это не точно, — поспешила добавить я.

— Конечно. Ну ладно, наверно, пора прощаться. Поздно уже. Тебе тоже нужно хоть немного поспать.

— О, не беспокойся обо мне!

— Как же иначе! — мне не нужно было видеть её лица, чтобы знать, что она улыбается. — Доброй ночи. Позаботься о Тине.

— Конечно. Доброй ночи.

Я повесила трубку и сгребла телефон в охапку. Да, надо было идти спать. Глаза слипались. Вдруг раздался какой-то слабый шум. Я обернулась. Дверь в кухню тихонько приоткрылась, и в образовавшуюся щель осторожно протиснулась Миу. Тёмной тенью вспрыгнув на стол, она замерла передо мной, выжидая.

Посмотрев в её глаза, я сказала:

— Похоже, тебе придётся некоторое время притворяться обычной кошкой.

Она согласно кивнула, потом промурлыкала:

— А тебе — обычным человеком.

— Верно. Ладно, идём спать. Поздно уже.

Когда я вернулась в спальню, Тина по-прежнему мирно посапывала, свернувшись калачиком. Иногда во сне её лицо хмурилось, но вскоре вновь становилось безмятежным. Сейчас ей можно было дать от силы четырнадцать.

Глядя на спящую сестру, я подумала, что отправить её домой с первым же автобусом, может, и было бы проще, но я не могла так поступить. Это казалось сродни предательству. Она приехала ко мне, ища поддержки, а может и помощи, и я обязана ей помочь. В конце-концов я же её старшая сестра.

Тихо поставив телефон на его законное место, я забралась в кровать. Наверно, я заснула сразу же, как только моя голова коснулась подушки. Да, странный был день.

Проснулась я от какого-то странного ощущения. Что-то было не так. Повернув голову, я поняла, что именно. Я была не одна в постели. Рядом спала Тина. Её волосы разметались по подушке, а левая рука обвивала мою талию. Сама невинность.

Скосив глаза на часы, я увидела, что уже без малого полдень. Надо было вставать. Я попыталась выбраться из постели, не потревожив сестру, но стоило моим ногам коснуться пола, как я спиной почувствовала, что она проснулась. Обернувшись, я столкнулась с её заспанным, и оттого немного рассеянным взглядом.

— Доброе утро, — улыбнулась я ей.

— Доброе утро, — Тина села, потянувшись.

— Как спалось?

— Замечательно! А сколько сейчас времени?

— Да практически полдень.

— Ух ты! А ты на работу не опоздаешь?

— Нет, не беспокойся. Мне к шести, не раньше.

— И что у тебя за работа такая?

— Какая есть, я не жалуюсь, — я не особо распространялась в семье о том, что являюсь совладелицей ночного клуба. Мои родители старой формации. Для них ночной клуб где-то равен борделю, так зачем огорчать? Пусть думают, что у меня просто своё дело. — Ладно, ты пока можешь поваляться, а я в душ. Если что — стучи.

— Хорошо.

Душ! Душ! Душ! Без него я не проснусь — проверено годами. Раньше, когда я только начинала работать в клубе, мне по утрам, чтобы разлепить глаза, приходилось стоять чуть ли не под ледяной водой. Сейчас все гораздо менее радикально. Больше я так над собой не издеваюсь.

Стоя перед зеркалом в ванной в одних трусах и спортивном лифчике (вся остальная одежда ждала меня за пределами ванной), я как раз сушила волосы феном, когда услышала лёгкий стук в дверь.

— Входи, разрешила я.

Тина вошла, сжимая в руке зубную щётку, словно знамя. На ней все ещё была моя пижама.

— Я услышала фен, и решила, что ванна уже свободна.

— Да, можешь умыться.

Она подошла к раковине и включила воду, а я продолжила сушить волосы — иначе у меня на голове будет подобие ёршика — до такого экстрима я ещё не дошла. Наконец, я выключила фен. Тина закончила с умывание и уже вытиралась, но вдруг застыла, как вкопанная, с полотенцем в руках. Потом осторожно обошла меня вокруг. Единственное, что она произнесла, было:

— Ух ты!

— Что такое? — я не понимала, в чем дело.

— Глазам не верю! Ты сделала татуировку! Даже две!

Блин! Я совсем забыла о них! Вот… Ну да ладно. Вслух я сказала:

— Так получилось, — и голос мой звучал несколько растеряно.

— Потрясающе! — Тина осторожно прикоснулась к татуировке на моем правом плече, оку Ра. — Не ожидала от тебя такого! — её глаза искрились неподдельным восхищением.

— Ну что ж теперь, — пожала я плечами.

— Видела бы тебя сейчас наша мама!

— А вот этого не надо! — мне не сложно было представить её реакцию. — Зачем так жестоко её шокировать?

— Да уж! Ты так не похожа не себя прежнюю! Татуировки, короткие волосы! Да у тебя, по-моему, даже характер изменился!

— Все мы меняемся. Ты вот тоже изменилась.

— На то были причины, — тут же посерьёзнела сестра.

— Вот и у меня тоже, — парировала я.

— Один-один, — усмехнулась Тина.

— Так точно. Ну, идём завтракать?

Ни за завтраком, ни после, сестра больше не заговаривала о причине своего отъезда. Я же, в свою очередь, тоже решила не поднимать эту тему. Захочет — сама расскажет. Мне не хотелось на неё давить.

У нас и без этого было о чем поговорить, что вспомнить. Кристи рассказала почти обо всем, что происходило в нашем родном городке за время моего отсутствия. Также её очень интересовало, чем я занималась все это время. Но на подобные вопросы я отвечала с большой осторожностью. Не хотелось мне случайно проговориться, что я не совсем человек. Пока это удавалось.

После завтрака мы отправились в магазин, так как холодильник просто необходимо было заполнить. Благо супермаркет находился буквально за углом. Так что даже машину не пришлось брать. А второе достоинство супермаркета было в том, что он работал круглосуточно — с моим режимом дня это просто находка.

Из магазина мы выползли только часа через два, все обвешанные всевозможными пакетами. Никогда ещё я не делала столько покупок сразу, но не держать же мне сестру на консервах! Конечно, я могла бы с лёгкостью отнести все покупки одна (при желании я бы и автомобиль подняла), но это выглядело бы подозрительно, поэтому пришлось часть пакетов отдать Тине.

Пока мы поднимались на лифте, я спросила у сестры:

— А как тебе удалось вчера прокрасться мимо консьержки?

— Легко. Было почти одиннадцать часов, и она, похоже, просто спала. Так что пройти мимо не составило труда.

— Понятно. Так, постой, ты бродила по городу так поздно?

— Ой, только не надо нотаций! Я же сюда одна приехала! Я не маленькая! — надулась Тина.

— Поэтому я и беспокоюсь, — пробурчала я. — Мой дом в неплохом районе, и все же на улицах полно шпаны. Это не наш тихий городок, где бандиты — и те знакомые.

— Да ладно тебе!

— Я просто предупреждаю.

— Ну хорошо.

На это я лишь горестно вздохнула. Ах, какая мука воспитывать! Нет, я точно ещё не готова заводить детей!

Пока мы распихивали купленное по местам, как раз настало время обеда. Пришлось готовить. Тот редкий случай, когда на меня нашло.

В то время как я кулинарила, Тина крутилась возле меня. На ней были все те же джинсы и свитер, которые уже просили пощады. Наконец, я не выдержала и спросила:

— Слушай, кроме этой одежды, ты взяла с собой что-нибудь?

— Конечно! Платье, рубашку и ещё чёрные брюки, ну и туфли.

— Предусмотрительно.

— А как же!

— Тогда иди и переоденься, а то, что сейчас на тебе, кинь в стиральную машину. Ты похожа на только что вернувшегося из похода туриста!

— Вполне вероятно, — ничуть не смутилась Тина. — Но согласись, неразумно ездить в автобусе в платье выше колена. Да и погодные условия не те.

— Согласна. Ну иди, переодевайся. Скоро обед.

— Хорошо.

Когда она вернулась, то была в чёрных узких брюках и синей с белом рубашке. Вообще-то это была трикотажная кофта, сшитая под рубашку. Помимо этого Тина собрала свои волосы в подобие английского узла. Надо сказать, так было гораздо лучше, о чем я и сказала.

— Спасибо, — ответила Тина, садясь за стол. — Мама говорит, что я очень похожа на тебя, ну на прежнюю тебя.

— Конечно мы похожи, мы же сестры, — улыбнулась я. — Ты ешь давай. Мне ещё все убрать и на работу.

— Так все же, что у тебя за собственное дело? — как бы невзначай спросила Тина.

— От любопытства кошка сдохла! — парировала я. — Ешь, а то остынет.

— Ну скажи, пожалуйста! — заканючила она совсем как в детстве.

— Ладно. У меня свой клуб. Довольна? — сдалась я.

— Клуб?! Как здорово! — у неё аж глаза загорелись, словно два светофора. — Но как тебе это удалось? Ведь это же стоит кучу денег! Откуда у тебя столько?

— По-моему, ты задаёшь слишком много вопросов, — нахмурилась я.

— Прости… Но это же… это замечательно! О таком можно только мечтать!

— Тогда я свою мечту осуществила.

— А как он называется?

— «Серебрёная Маска»

— Стильное название! Слушай, а я могу побывать в нем? Мне просто не терпится его увидеть!

— Эй, не так быстро! — поспешила я охладить её пыл. — Ты забыла, что тебе ещё нет восемнадцати? А в такие заведения несовершеннолетних не пускают.

— Но я же иду туда не как простой посетитель! — надула губки Тина. — Ну пожалуйста!

— Это не кажется мне хорошей идеей. Мама мне за подобное вообще голову оторвёт.

— А я ей ничего не скажу. Эля, ну пожалуйста! Элечка, я тебя прошу! Ведь тогда я весь вечер буду у тебя на виду!

Это заставило меня задуматься. Мне действительно не хотелось оставлять сестру одну в пустой квартире (правда, Миу тоже оставалась, но все же). И дело здесь было вовсе не в том, что я ей не доверяю или что-то в этом роде. Поэтому я сказала, стараясь сохранять в голосе строгость:

— Ну хорошо, я тебя возьму. Но чтоб без фокусов мне!

— Эля, спасибо! Обещаю, я весь вечер не отойду от тебя ни на шаг! — радостно завопила Тина.

— Ну ладно-ладно, — попыталась я умерить её пыл. — Да, и ещё, называй меня лучше Лео.

— Лео? Хм… ты даже имя сменила!

— Это всего лишь ещё один сокращённый вариант моего имени, — пожала я плечами. — Мне так больше нравится.

— Лео… Лео…. — повторяла Тина, словно стараясь распробовать это имя. — Мне тоже нравится. Надо сказать, оно тебе больше подходит. Ну, к теперешней тебе.

— Понятно, — усмехнулась я.