"Трон Кольца" - читать интересную книгу автора (Нивен Ларри)Глава 11. ЧасовыеСеление ткачей. 2892 г. н. э. Дневной свет бил ему прямо в глаза. Луис попытался откатиться в сторону, но вовремя остановил себя. Можно разбудить ее. К нему медленно возвращалась память, и все вставало на свои места. Савур пошевелилась в его объятиях. Золотисто-серебристый мех; тонкие губы. Грудь почти плоская, но из меха торчали выпуклые соски. Она моментально проснулась. Благодаря черным векам, лишенным ресниц, карие глаза казались огромными. Савур внимательно всмотрелась в его лицо, проверяя, проснулся ли он тоже. Зачем – он не задавал вопросов, просто догадался. Для Савур утро было временем для РИШАТРА. Луису же она была крайне необходима. Совершенно необходима. Савур явно почувствовала, что что-то не так, и слегка подалась назад – взглянуть на него. – Ты испытываешь голод утром? – Иногда. – Тебя что-то смущает, – Смущало. И смущает. Извини. Она подождала немного и, убедившись, что он больше ничего не собирается добавить, спросила: – Ты будешь учить сегодня? – Мне нужно поискать съедобные для меня растения. Я отношусь к всеядным. Мой желудок нуждается в грубом корме. Слушай, старшие дети отправятся на охоту… – Я им скажу, что мы пойдем с ними, – решила Савур. – Они узнают от тебя в лесу гораздо больше, чем от меня в хижине. Возьми. Я хотела отдать тебе это при расставании, но тебе он понадобится именно сейчас. Она вытащила из угла что-то с ремешками. Луис поднес к солнцу и с восхищением рассматривал подарок: это был изысканно вышитый заплечный мешок, воистину ценный дар. В золе погасшего костра Луис обнаружил остатки вчерашней рыбины, завернутые в листья. Получился отличный завтрак. Он догнал Савур, пытавшуюся собрать вокруг себя десятка два ребятишек, рассказывая им о растениях, грибах, зверях и их следах. Вчера он видел мясистые стреловидные листья на фиолетовых стеблях, что росли под деревьями. Нечто похожее он обнаружил вниз по течению, причем такие листья были съедобны. Обычно всеядный мог понаблюдать за тем, что едят другие гоминиды, и пробовать все, что для других является безопасным. Но находясь среди исключительно плотоядных, это было невозможно. Опять же то, что он нашел, можно было и не предлагать на общий стол. На случай, если растение окажется ядовитым, у него был с собой медицинский комплект. Дети наблюдали, как он пробует: что-то пожует, что-то выбросит, а что-то уберет в заплечный мешок. Савур старалась помочь, указывая на ядовитое вьющееся растение прежде, чем Луис успевал его попробовать или на синие ягоды, которые любили клевать птицы, оказавшиеся съедобными и по вкусу напоминавшие лимон. Гриб размером с обеденную тарелку определенно вызывал аллергию… Они добрались до пруда чуть раньше детей. Савур заставила его замедлить шаг, положив руку ему на плечо. Вода была совершенно неподвижной. Колени и спина Луиса запротестовали, когда он склонился над озером. Волосы… он никогда не видел их в таком состоянии, с седыми прядями. В уголках глаз собрались морщинки. Луис воочию увидел свой возраст. С мучительным сожалением он подумал: вот так следовало бы одеться, когда я отмечал двести лет! Вот бы все повеселились! Савур озорно улыбнулась: – Может, ты надеялся, что ночью к тебе придет Стрилл? Луис непонимающе взглянул на нее и от удивления рассмеялся: Савур обратила внимание не на его возраст, а на свой! Отвечать ему не пришлось – их снова окружили дети. Луису хотелось кое-что узнать. Легче всего это было сделать во время обучения. Он выбрал среди ребят покрытого светлым пушком бросателя сетей, который старался привлечь к себе внимание Стрилл, и спросил его: – Паральд, ты знаешь, что когда-то все человеческие существа были похожи? Они слышали об этом. Они не совсем в это верили, но и полного недоверия тоже не испытывали. Луис нарисовал на грязи – Это тот, от которого произошел Пак. Наши предки жили на планете вроде той, на которой я родился. Она имеет форму шара и расположена гораздо ближе к центру нашего кольца звезд. Луис нарисовал спираль – галактику. – Мы находимся здесь. Пак жил дальше, там. Он не мог изобразить мир Пака. Никто не видел его. – Там росло растение, называемое «деревом жизни». Луис начал изменять – Из детей вы превращаетесь во взрослых, – продолжал Луис. – Когда все человеческие существа были похожи, еще до возникновения Мира-Кольца, кроме детей и взрослых, благодаря которым появлялись новые дети, существовали и существа третьей формы, защищавшие первых и вторых. Взрослые тогда не обладали умом. Когда взрослому исполнялось достаточное количество лет, он съедал «дерево жизни»… – Она, – подсказал Паральд и захихикал. Надо же, их родовое местоимение было женского рода. – Она, – поправился Луис. – После этого она засыпала и, пока спала, менялась, как бабочка. Она превращалась в бесполое существо. Защитники-мужчины и Защитники-женщины выглядят одинаково. Вместо зубов у нее вырастает челюсть, череп расширяется, суставы становятся больше, чтобы усилить действие мышц, кожа превращается в толстую кожаную броню. Когда изменения завершаются, она становится сообразительной и сильной и заботится только о защите своих детей. Защитники ведут ужасные войны друг с другом ради того, чтобы выжили именно их дети. – А почему этого не случается с нами? – спросила Стрилл. – В почве под Аркой почти совсем нет одного элемента. Вирус, который приводит к превращению в Защитника, не может выжить без него. Только в пещере под одним из островов Великого океана все еще растет Самая страшная черта Защитника – это то, что она пойдет на все, чтобы добиться для своих родственников преимущества над остальными. Создатели Мира-Кольца спрятали дерево жизни так, чтобы никто не смог добраться до него. Оно растет большими плантациями при искусственном освещении под Картой Марса. Но, видимо, кто-то пробрался туда… – И это пугает Обитателя паутины! – воскликнул Паральд. – Совершенно верно. Он полагает, что нашел Защитника на другом Великом океане, в другой половине пути вверх к Арке в сторону вращения, а, может, на краевой стене их действует и больше. Обитатель паутины не связан родством ни с одним человеческим Защитником. Повинуясь своему инстинкту, Защитники могут отнестись к нему как к врагу. Он контролирует защиту от метеоритов в Центре Ремонта, поэтому может сжечь все, что захочет, в любом месте на Арке. – Так кого мы должны бояться? Обитателя паутины или Защитников? Дети поежились, захихикали и заговорили разом, перебивая друг друга. Луис слушал их с интересом. Они знали о Защитниках. О войне им было известно только по слухам, но слухи эти оказались одетыми в броню Защитников. Похоже, в памяти всех гоминидов сохранились воспоминания о них в образе либо героев, либо чудовищ – вроде Святого Георгия либо Гренделя2 в виде модели доспехов травяных великанов либо скафандров. После горячих споров дети, похоже, приняли сторону Лучше Всех Спрятанного. Незнакомцы не состязаются, не крадут, не насилуют; а кто может быть большим незнакомцем, чем Обитатель паутины? В конце концов все побежали купаться в озере. В этом месте растения напомнили Луису о другом растении с толстым корнем, напоминавшем свеклу. Он начал рыть. Савур какое-то время понаблюдала за ним, а потом спросила: – Ну что, Лу-ви-ву, сможешь ты себя прокормить? – Думаю, да. При таком образе жизни человек никогда не станет тучным, – ответил Луис. – Ты рад, что оказался среди нас? – О, да, – он почти не слушал. Решение, принятое одиннадцать лет назад, нашло разгадку. – Но ты хотел Стрилл. Луис вздохнул. Конечно, Стрилл была восхитительна, но иметь дело даже с Савур, зрелой по земным понятием женщиной сорока с лишним лет, для него немногим отличалось от забав с ребенком. – Стрилл, конечно, красавица, – заговорил он, – но если бы пришла она, я воспринял бы это как плохие новости. Я в состоянии судить о том, насколько богата культура народа, по женщине, которая делит со мной свое жилье. Я здесь – приз, каким бы ни была моя истинная ценность… – Она высока. – …и – Только не у – Я хочу сказать, что этим людям может понадобиться что-нибудь посущественнее, чем просто идеи. Луис отдал две из своих грузовых пластин людям, обитавшим у реки, которые нуждались в устройстве для поднятия больших тяжестей. Сообщать об этом Савур он не хотел, поэтому просто сказал: – Знания подобны РИШАТРА. У тебя они есть, ты отдаешь их, но все равно они остаются с тобой. А мне пришлось отдать два своих инструмента. – Отчего ты так нервничал сегодня утром? Из-за Защитников? Луис положил корень к себе в мешок. Это четвертый. – Тебе известно о Защитниках? – Да, еще с детства. О них всегда говорили как о героях, но в конце концов их войны разрушат и Арку, и мир. Мы с Кидадой больше не рассказываем о них. – Они, конечно, герои, – согласился Луис. – Те, что живут на краевой стене, ремонтируют двигатели, которые удерживают Арку на том месте, где она должна находиться. Другие отражают вторжение врагов. Но действия Защитников могут обернуться и злом. Судя по записям Обитателя паутины, Защитники полностью уничтожили жизнь на одном из четырех наших миров в форме шара. Это произошло во время войны между Защитниками, которые хотели получить больше места для производителей своих людей. – Ты веришь записям Обитателя паутины? – задала вопрос Савур. – Они очень точны. – Мы будем купаться? Примерно в полдень дети убили животное, похожее на маленькую антилопу, и срезали большую ветку, чтобы отнести на ней добычу в поселок; Луис шествовал впереди. Приятно чувствовать себя сильнейшим, несмотря на то, что испытывать это чувство ему приходилось уже не раз – в среднем гоминиды Мира-Кольца были меньше Луиса. Пловцы уже отправились дальше, но люди-моряки и их судно все еще были здесь. Они поймали несколько рыбин и развели костер. К вечеру антилопа была почти готова. Окно в утесе, наполовину скрытое хижинами, сегодня показывало Мир-Кольцо от края до края: сине-белая полоса с черным небом по краям. Где-то сейчас бесстрашные охотники на вампиров? Луис пристроил свои коренья с краю на уголья. И дети, и взрослые наперебой задавали вопросы. – Это Арка, – объяснял он им. – Видимо, сегодня Обитатель паутины просматривает все пространство от одного конца до другого. Смотрите, это край самого солнца, а это – часть одного из теневых квадратов, за которыми ночью солнце прячется. Белый цвет с пятнами – это облака. Нет, вы не увидите, как они движутся. Если бы они двигались с такой скоростью, ветер бы сдул все с поверхности до самого скрита, которым выстлано основание! Сверкающие точки, кривые и прямые линии, если вы их различаете, – это моря и реки. – Звезды на его картинке тоже крупнее, – заметил Кидада. – Что это за движущаяся звезда? Луис, что Обитатель паутины пытается тебе сказать? Все яркие звезды, находившиеся вне границ Арки, перемещались, причем самая яркая двигалась поперек относительно остальных. Луис внимательно наблюдал за ней. Приближаясь к краевой стене, она замедлила движение, превратив тянущийся край в блестящую сине-белую линию… и исчезла из вида. – Он пытается сказать мне, что под Арку прошел кто-то еще, намереваясь вторгнуться сюда. Паральд начал резать мясо. Первый кусок он передал Кидаде, следующий протянул Савур, а потом уже и всем остальным. Уик предложил Луису рыбу на палочке. Ткачи и моряки разобрали пищу и мимо хижин направились к утесу. Луис принял кусочек антилопы, взял его двумя руками и, откусывая понемногу, последовал за Паральдом. Ткачи расселись на столах и на песке, наблюдая за тем, что возникает в окне. Савур подвинулась, освобождая ему место на столе. В пределах птегирийного окна солнце пересекла тень. Детали стали четче, яснее. На краевой стене ярко вспыхнул искрящийся свет. За несколько следующих минут точка переместилась внутрь и оказалась над поверхностью Мира-Кольца, потом потускнела, расплылась и погасла. Ничего интересного, но они все равно внимательно смотрели за происходящим. Теперь было видно, как плывут облака. В режиме быстрой прокрутки вперед стала заметна конфигурация движения ветра. Крошечные бледные песочные часы засасывали линии воздушного потока с обоих концов: ураган на краю, пробитая метеором дыра. При быстрой прокрутке вперед протуберанец солнца поднялся, миновав край темного квадрата. Ударная волна, сверкавшая зеленью, поднялась выше пера, после чего пылающая зеленая звезда чуть коснулась краевой стены в той точке, где покоилась предыдущая звезда. Зеленая звезда удалилась от края и исчезла за облаками. Когда над головами сидящих исчез последний кусочек солнца, ткачи устремились к хижинам, перемежая возбужденный разговор зеваньем. Луис с изумленьем глядел на них. Ткачи действительно вели дневной образ жизни! Пока Лучше Всех Спрятанный не успел заговорить в их присутствии, Луис направился обратно к костру и выгреб два испекшихся корня. Один оказался горьким, второй был вполне съедобным. Не всегда ему удавалось так хорошо поесть. Моряки продолжали сидеть у костра. Один подсел к нему: – Это все показывалось для тебя, верно? Луис оглянулся назад. Зеленая звезда исчезла из окна Лучше Всех Спрятанного. – Даже не знаю, что ему сказать, – проговорил Луис. – Уик, он говорил с тобой? – Нет. Он меня пугает. Сообщение Лучше Всех Спрятанного было достаточно ясным: вторгшийся космический корабль. Полиции Объединенных Наций, Патриархии и Флоту Миров известно о Мире-Кольце. У каждого из них было достаточно времени, чтобы снарядить экспедицию. А, может, в пределы Кольца вторгся возвращающийся корабль Строителей Городов либо еще кто-нибудь. Если бы корабль двигался медленно, автоматическая противометеоритная защита не сработала бы. Некая сущность У того, кто этим занимался, тоже возникла проблема. Скорость света. Вторгшийся приземлился в нескольких световых минутах от второго Великого океана, но атака произошла через несколько часов. Должен произойти выброс солнечного пера, затем сверхтепловой лазерный эффект распространится по плазме. Все это требует времени. Однако нужно учесть задержку скорости света. Так что жертва вполне могла спастись. Лучше Всех Спрятанному Сквозь далекие ветки плыла негромкая музыка. Уик отправился к себе на судно. Луис вытащил из костра третий корень, разрезал в длину и потянул за концы, чтобы раскрыть его. Оттуда вырвался пар и запах, напоминающий аромат сладкого картофеля. У него мелькнула мысль: уж не нашел ли он дикое дерево жизни? Неважно. В почве содержится недостаточно таллия, так что растение не сможет обеспечить питательную среду для вируса, который ведет к изменениям; в любом случае под воздействием температурной обработки вирус погибает. Луис не спеша съел корень, после чего направился к плетеной из прутьев хижине Савур. Музыка зазвучала громче. Странная музыка, в которой слышались какие-то струнные и духовые инструменты. Он остановился у входа в хижину, чтобы послушать. Музыка оборвалась. Чей-то голос спросил: – Разве ты не будешь разговаривать с Обитателем паутины? – Сегодня не буду, – ответил Луис и обернулся. Голос был похож на детский, с некоторым коверканьем звуков. К вечеру опустился туман, но ночи на Кольце были достаточно светлыми, и можно будет – Может, ты покажешься, чтобы я тебя увидел? Из низкого кустарника вышло существо, какое может присниться в кошмарном сне. Тело покрывали прямые гладкие волосы цвета ночи. Большие лопатообразные зубы сверкнули в какой-то преувеличенной улыбке. Длинные руки, большущие кисти, одна из которых сжимала миниатюрную арфу. Возможно, это был гул мужского пола, но килт не позволял точно определить пол. Почти безволосое лицо, плоская грудь: перед Луисом стоял ребенок – то ли мальчик, то ли девочка. – Хороший у тебя килт, – заметил Луис. – Хороший у тебя заплечный мешок. Изделия ткачей ценятся по всей долине реки Шенти. Луис знал об этом: он видел изделия ткачей в десятках тысяч миль отсюда вниз по течению. Он спросил: – Ты охраняешь безопасность ткачей? – Безо?.. – Охраняешь ночью их владения? – Да, мы останавливаем воров. – Но тебе не платят за обычные… э-э-э… Вместо ответа – существовало ли подходящее слово, означающее избавление от мусора и отбросов плюс похоронную службу? – ребенок начал дуть в рукоятку своей арфочки, в то время как пальчики его бегали по отверстиям и перебирали струны. Он сыграл мелодию на гудящем флейтой и звенящем струнами инструменте, после чего, держа его на вытянутых руках, спросил: – У вас есть для него название? – Незаконное дитя арфы и казу. Казарфа? – Значит, меня зовут Казарфа, – заключил гул-ребенок. – А тебя зовут Луис By? – Откуда… – Мы знаем, что это ты вскипятил океан, вон там, – Казарфа показала рукой направление. – Ты исчез на сорок один фалан, а мы обнаружили тебя здесь. – Казарфа, у тебя поразительные способности узнавать новости на таком огромном расстоянии. Как тебе это удается? Луис не ждал ответа на свой вопрос. У гулов свои секреты. – Солнечный свет и зеркала, – пояснила Казарфа. – Обитатель паутины когда-то был твоим другом? – Не другом, а союзником. Это непросто объяснить. Гоминид с заостренным личиком изучающе смотрел на человека. Луис старался не обращать внимание на зловонное дыхание поедателя мертвечины. Ребенок спросил: – А ты бы поговорил с моим отцом? – Возможно. Сколько тебе? – Почти сорок фаланов. Значит, десять лет. – А твоему отцу сколько? – Сто пятьдесят. – Если перевести на фаланы, мне около тысячи, – сказал Луис By. Он решил, что ребенок был слишком увлечен разговором, чтобы что-нибудь заметить. Отвлекающий маневр? Может, разговор подслушивает его отец? Гм, как же тогда сказать ему? И следует ли это делать? – Обитатель паутины, большая кошка, два Строителя Городов и я. Мы спасли все, что есть под Аркой. Казарфа ничего не сказала. Среди бродяг и путешественников, должно быть, частенько встречаются большие лгуны и хвастуны, подумал Луис и вслух добавил: – У нас был план действий. Но при этом погибло бы какое-то количество… нет, – Тогда ты должен поблагодарить его. И извиниться? – Я так и сделал, Казарфа. Послушай, думаю, мы еще поговорим с тобой, но я принадлежу к расе, которая нуждается во сне. Если твой отец захочет поговорить со мной, то сумеет меня отыскать. Луис опустился на колени, чтобы войти в плетеную хижину. – Остался ли от этого неприятный привкус? Луис засмеялся. Да, гулу конечно все прекрасно известно о неприятном вкусе и привкусе! – Да. – И все-таки ты проглотил то, что должен был проглотить. Теперь Обитатель паутины должен решить сам. Важный союз, нарушение этических принципов – значит, тебе уже исполнилось тысяча фаланов? А сколько Обитателю паутины? – Даже при мысли об этом у меня кружится голова. Ребенок уселся, скрестив ноги, и тихо наигрывал мелодию, аккомпанируя голосу, раздававшемуся ниоткуда. Голос взрослого продолжал: – Мы живем около двухсот фаланов. Если только недоразумение обошлось вам в сорок или пятьдесят фаланов, должно быть, отношения стоят того, чтобы их наладить. – О, Строители Городов были беженцами, и Чмии нисколько не беспокоит чья-то гибель! Но я по-прежнему чувствую себя виноватым. Я дал согласие. Я считал, что мы погубили одних, чтобы спасти всех остальных. – Не расстраивайся так. – Ладно. Но усовершенствованные, адаптируемые программы Лучше Всех Спрятанного добились поразительно точного контроля над струей плазмы, размером превосходящей целые миры. Лучше Всех Спрятанный Луис сказал: – Район Центра ремонта был наводнен деревьями жизни… растениями, которые превращают гоминидов в нечто совершенно иное. Казарфа говорит, что ты примерно в том возрасте, когда можно стать Защитником. Я в семь раз старше. Вирус дерева жизни убил бы старого Луиса By. Поэтому я послал Обитателя паутины одного навлечь на них смерть. Иначе я бы увидел, что многие из них не погибли. Я считал, что лишил их жизни, и единственным способом заслужить их прощение было умереть самому. – Но ты не умер, – возразил невидимый голос. – Я умираю. Пользуясь медицинским комплектом, который у меня есть, я смогу прожить еще один фалан, не более. Мелодия умолкла, и воцарилась ночная тишина. Проклятье! Он был в состоянии еще долго продлевать жизнь и отказался, а у этих людей никогда не было выбора. Насколько же неэтично он поступил? Голос взрослого сказал: – И ты отказался от его дружбы. – У Обитателя паутины нет друзей в прямом смысле этого слова. Он всегда четко оговаривает условия соглашения. Его главная цель – обеспечить для себя максимальную безопасность. Он намерен жить вечно, чего бы это ни стоило. Это меня очень беспокоило тогда и продолжает беспокоить сейчас. Кто знает, чего это будет стоить в действительности? – А ваш союз? Какая ему от этого выгода? – Пара рук человека, который путешествует. Чужая жизнь, которой можно рисковать. Возможность узнать другую точку зрения. Мне же он может предложить еще сто двадцать фаланов жизни. И это его пугало. – А может он это сделать, скажем, для меня? Предложить увеличить продолжительность жизни гулу? – Нет. Его системы, программы, предназначенные для того, чтобы лечить его, меня или большую кошку, видимо, были разработаны и созданы до того, как он покинул дом. Он не может вернуться домой. Я помешал ему. А если бы даже мог, почему бы ему не остаться здесь? Мысленно Луис продолжил: Прятавшийся гул принял его слова… либо решил, что встретил сумасшедшего путешественника. Казарфа заиграла снова. – Когда я думал, что убил так много людей, то решил состариться и умереть традиционным образом. Неужели это так уж плохо? Люди всегда умирали именно так с тех пор, как стали людьми. – Лу-ви-ву, я бы все отдал за то, чтобы стать на сто фаланов моложе. – Обитатель паутины может сделать это для меня… для моей расы. Он может сделать это снова, когда я опять состарюсь. Каждый раз требуя за это от меня все, что пожелает. – Каждый раз ты можешь отказывать ему. – Не могу. В этом-то все и дело, – Луис вглядывался в темноту. – Как мне тебя называть? Внезапно мелодия казарфы зазвучала в сопровождении каких-то басовых звуков. Какое-то время Луис внимательно вслушивался. Духовой инструмент? Он не мог угадать, что это. – Мелодист, – наконец решил он. – Мелодист, разговор с тобой мне очень помог. – Нам следует поговорить и на другие темы. – О том, о сем и обо всем, а еще… – О Защитниках. Что гелиографической сети гулов известно о Защитниках? – Я едва держусь на ногах. Давай поговорим об этом завтра ночью, – произнес вслух Луис и забрался в хижину, чтобы поскорее заснуть. |
||
|