"Магия страсти" - читать интересную книгу автора (Хесс Нора)

ГЛАВА 9

Наводя блеск на мебели в гостиной, Фэнси тихо напевала «Скачки в Кейптауне». Ей казалось странным, что она чувствовала себя такой бодрой в это время дня и не валилась с ног от усталости и недосыпания, как обычно.

Правда, прошлой ночью она не вышла на работу, зная, что сегодня, в субботу, к ней в гости должна придти Молли. Так хотелось, чтобы в этот день все сияло безукоризненной чистотой, и, кроме того, нужно было успеть испечь два пирога: один на ужин, а второй для учительницы, чтобы было что подать к чашечке кофе.

Пироги она испекла рано утром и спрятала их в буфет, чтобы мальчики не обнаружили. Позавтракав, все разошлись по своим делам.

Фэнси вышла на крыльцо вытрясти скатерть и увидела направлявшегося к дому Чанса. В эту ночь ему пришлось спать в бараке с рабочими. Он громко выражал недовольство по этому поводу, жалуясь, что толком не уснул из-за храпа лесорубов и нестерпимого запаха пота и грязных носков.

Когда он поднялся на крыльцо, Фэнси, взглянув ему в лицо, не смогла удержаться от веселой улыбки при виде его красных из-за бессонной ночи глаз.

– Да будет всем известно, – мрачно возвестил он, – что ни при каких обстоятельствах я больше не буду ночевать в бараке. Лучше уж спать в конюшне с лошадьми.

– Ты бы мог провести эту ночь с Пилар, – заметила Фэнси, входя в дом.

Чанс последовал за нею.

– Я подумал об этом, – произнес он, насмешливо наблюдая за выражением ее лица. – Но оказалось, что меня опередил твой друг Гил Хэмптон.

Эту новость нельзя было назвать приятной для Фэнси, но на лице ее ничего не отразилось.

– Почему же ты с ним не подрался? – спокойно спросила она. – Победил бы и остался спать с ней.

В дом буквально ворвались Ленни и Тод, умоляя Чанса взять их в горы, чтобы посмотреть золотого орла, о котором они узнали вчера на уроке.

Судя по недовольному выражению лица, Доусен сожалел, что разговор о Гиле Хэмптоне был прерван. Но так как на него смотрели две пары нетерпеливых ребячьих глаз, пришлось лишь ограничиться одним замечанием:

– Мне не было необходимости драться. Достаточно было бы поманить ее пальцем.

Произнеся это, он отправился с ребятами на улицу, а Фэнси едва сдерживалась, чтобы не запустить поленом в этого высокомерного нахала. «Хотя он, вероятно, сказал правду», – подумала она, продолжая вытирать пыль с мебели. Ей хотелось надеяться, что Гил не слишком увлекся Пилар. Он хороший человек. А какие бы то ни было отношения с этой завистливой и мстительной мексиканкой ничего, кроме неприятностей, не принесут.

Тонкие пальчики нежной маленькой Фэнси ласково коснулись его лица, и Гил Хэмптон глухо застонал. Прошептав ее имя, он потянулся к ней страстном порыве… И открыл глаза, проснувшись от громкого крика Пилар:

– Если ты еще раз произнесешь ее имя, клянусь, я убью ее!

Он приподнялся на локте, окончательно отойдя от сна о Фэнси. И по мере того, как реальность брала верх, возбуждение, пришедшее в сновидении, теряло свою остроту. Снова теснота и духота маленькой комнаты обступили его. В горле пересохло, во рту был какой-то ужасный привкус, а голова отяжелела, словно налитая свинцом, и оставалось только удивляться, как еще она держалась на плечах.

Сколько же виски он вчера выпил? Смутно припоминалось, как старый Зеб отвел его в столовую и приложил к глазу кусок сырого мяса, затем дал выпить стакан виски. После этого он дал ему несколько советов.

– Будет лучше, если ты оставишь в покое эту маленькую красавицу, сынок. Независимо от того, что ты о ней думаешь, она не такая, как остальные танцовщицы. Это порядочная девушка. Ей приходится заботиться о слабоумном Ленни, а также о своем маленьком племяннике. Она не относится к тем женщинам, с которыми можно переспать пару месяцев, а затем уехать и бросить ее. На таких, как Фэнси Крэнсон, мужчины женятся. – Зеб испытующе посмотрел на лесоруба. – У тебя есть такие намерения? Ты готов начать оседлый образ жизни и содержать уже сложившуюся семью, а также пострелов, которые непременно появятся позже?

– А Доусен собирается на ней жениться? – спросил Гил, испытывая непреодолимое желание ударить Зеба за его жестокую откровенность. Наверняка повару было известно, что Хэмптон едва способен содержать самого себя.

– Не знаю, что думает на этот счет Чанс, – ответил старик. – Не думаю, что он осознает все как следует. Но в одном уверен: Доусен не позволит никому увести ее, прежде чем он сам не решит, что ему делать. У них есть общий племянник, и это дает ему преимущество перед всеми остальными претендентами на руку Фэнси, разумеется, если он опомнится и поймет, что она достойна стать его женой. Пока же мне только известно, что он умирает от желания спать с ней.

Сидя тогда в столовой, Гил понял, что получил «хороший совет». «Фэнси Крэнсон – не для таких, как я!» – сказал он себе, вспоминая о годах, проведенных в переездах из одного поселка лесорубов в другой, не задерживаясь нигде больше, чем на несколько месяцев. Им периодически овладевало непонятное беспокойство, охота к перемене мест… И он уезжал, оставляя позади разбитые сердца.

Хэмптон тяжело вздохнул и недовольно поморщился. Как странно складывалась его судьба! Когда, наконец, ему встретилась женщина, которая могла бы изменить всю его жизнь, оказалось, что она недостижима для него, как та звезда на небе.

Здравый смысл подсказал ему поскорее уехать отсюда. Ничего хорошего его здесь не ждет. Но разумно ли уезжать куда бы то ни было в это время года? С наступлением зимы темп работ везде замедлялся из-за снежных заносов и других сезонных трудностей, препятствующих сплаву и доставке леса на лесопилку. И вряд ли где-то сейчас хозяева стали бы нанимать новых работников. В это время надо опасаться увольнений, а не рассчитывать Бог весть на что. Фактически, если не соблюдать осторожность, Доусен вполне может заявить ему, что не нуждается больше в его услугах.

Ничего лучше, чем увольнение, Чансу не придумать, чтобы убрать своего соперника подальше от Фэнси.

Гил тупо уставился в потолок. Была еще одна причина, по которой он не мог уехать отсюда в настоящий момент.

Пилар больно ткнула его пальцем в бок, и он, повернув голову, взглянул в ее недовольное лицо. Мексиканка была хорошим партнером в постели, поэтому лучше не портить отношения с Доусеном и провести зимние месяцы с этой женщиной.

Облачившись с шелестящее голубое муслиновое платье, едва доходящее до лодыжек, Фэнси подошла к кухонному окну и выглянула наружу. С минуты на минуту на тропинке, ведущей к дому Чанса, должна была появиться Молли. Однако что-то она задерживалась. «К дому Чанса», – усмехнулась Фэнси. Да, это уютное, обжитое ею жилище она не воспринимала иначе, как дом Чанса, понимая, что он никогда не станет ее постоянным местом жительства. Разве такое возможно? Они с Доусеном даже взглянуть не могут друг на друга, чтобы не поссориться, не говоря уже о создании мирной стабильной обстановки для Ленни и Тода, в которой мальчики так нуждались. Особенно Тод. Очень важно в этот период его жизни заложить прочный фундамент, основанный на любви и надежности.

И как бы ей не хотелось признать это, Чанс очень хорошо относился как к ее брату, так и к маленькому племяннику. Что касается, Ленни, то он просто обожал Доусена, и ему, по всей вероятности, будет очень тяжело, когда она увезет его отсюда.

Но это произойдет еще не скоро. Вот-вот должен выпасть снег, и все дороги в горах станут непроходимыми. А кроме того, ее сбережения увеличивались не так быстро, как она надеялась, хотя теперь, когда Чанс платит за все продукты, ей удастся, наверное, собрать необходимую сумму.

Когда они с Доусеном пришли, наконец, к соглашению о совместном проживании, то договорились, что он будет их всех содержать, а на нее будут возложены все обязанности по дому.

Фэнси иронично засмеялась над собой: фактически их споры закончились тем, что она согласилась работать за стол и постель! Хотелось бы ей посмотреть, как бы мистеру Доусену удалось нанять женщину для работы по дому за такую мизерную плату.

Но если быть искренней перед самою собой, то она ничего против этого не имела. Ей нравилось заниматься домашним хозяйством. Когда ее сестра Мэри вышла замуж и уехала, все свои обязанности она передала младшей сестре. На плечи Фэнси легли все заботы-хлопоты по дому. Тогда это казалось ей делом нелегким, но сейчас она больше ненавидела свою работу в танцевальном зале и не переставала мечтать о том дне, когда можно будет наконец отказаться от этих дурацких плясок. Слава Богу, ее отцу не привелось увидеть, как его доченька зарабатывает себе на жизнь.

Фэнси снова выглянула в окно. Молли все еще не было видно.

Внимание девушки привлекли три фигуры, направлявшиеся к реке: Чанс, Ленни и Тод шагали гуськом по тропинке. Племянник нес жестяную банку с наживкой – наверное, выпросил у Зеба обрезки соленой свинины. Значит, они совсем недолго пробыли на горе. Скорее всего, мальчик устал. И Чанс решил увести детей из дома на рыбалку, чтобы они посидели и отдохнули там, не мешая Фэнси спокойно пообщаться с новой подругой. Пожалуй, надо будет поблагодарить потом за это Доусена.

Однако она уже начинала беспокоиться, придет ли к ней Молли? Учительница уже час назад должна была быть тут. Может, молодая женщина все обдумала хорошенько и решила, что ей не стоит дружить с особой, которая живет с мужчиной, не состоя в браке. Или, может, другие жены лесорубов посоветовали ей не поддерживать отношений с женщиной, чей моральный уровень оставляет желать лучшего.

Фэнси уже хотела отойти от окна, когда из-за сосен появилась Молли. Она свернула на тропинку, ведущую к дому Чанса. Окинув последним оценивающим взглядом кухню, хозяйка осталась довольна: на окнах висели цветные занавески, которые она сама сшила; стол был застелен нарядной белоснежной скатертью, поверх которой в центре стояла красивая ваза с букетом полевых цветов.

Она поспешила к двери встретить гостью.

– Извини меня, за то что я опоздала, Фэнси, – произнесла Молли, слегка запыхавшись от быстрой ходьбы. Пройдя на кухню, она сняла с плеч легкую шаль. – Я уже собралась выходить, как вдруг ко мне домой прибежала плачущая Сьюки Даниэле. Я как увидела ее, так и ахнула. Представь: платье порванное, под глазом синяк! Мне пришлось задержаться, чтобы успокоить ее.

– Боже! Что с ней случилось?

Фэнси взяла из рук подруги ее вязаную шаль и повесила на вешалку у двери.

– О, не спрашивай! Мне так ее жаль, бедняжку! – Молли придвинула себе стул и села. – Каждый раз, как только ее муж Джордж напьется, начинает требовать, чтобы Сьюки укладывалась с ним в постель. В конце концов, ей надоело все это, и в последнее время она стала отказываться. Почему? Потому что он не предпринимает никаких мер, чтобы жена не беременела. У них уже восемь детей. И Сьюки уже скоро сорок лет стукнет, она больше не хочет иметь детей. И вот когда она ему отказывает, Джордж всякий раз впадает в ярость и набрасывается на нее с кулаками. Это прямо зверь какой-то, а не человек! Его в поселке никто не любит.

– И что, Сьюки все еще находится в вашем доме?

Фэнси поставила на стол один из приготовленных пирогов и сняла с плиты кофейник.

– Да нет, что ты, она уже вернулась домой. Как только мы увидели в окно, что Джордж поплелся в танцевальный зал, так она сразу же и ушла. А тот заплатит одной из танцовщиц и переспит с нею ночку. Тем и закончится.

– Бедная женщина! Представляю, как она переживает, зная, что ее муж находится сейчас в объятиях другой женщины.

– Кто? Сьюки переживает? Ну нет! – Молли засмеялась. – Она только рада этому, лишь бы Джордж не лез к ней со своей любовью.

Учительница подцепила вилкой кусочек пирога, поставленный перед нею хозяйкой, и добавила с усмешкой:

– Вот если бы мой Фрэнк хотя бы взглянул на другую женщину с вожделением, я так бы его огрела поленом по башке! Шучу.

Они засмеялись.

За разговором молодые женщины не заметили как выпили и одну чашку кофе, и вторую. Они сплетничали, хохотали, вспоминали детство, юность, места, где прежде жили. Затем Молли принялась рассказывать своей новой подруге о жителях поселка.

Многое было для Фэнси удивительным. Например, когда она узнала, что Элма Бэнди, хорошенькая пухленькая женушка одного из лесорубов, украдкой от мужа крутит любовь с лучшим приятелем своего благоверного, то усомнилась немного в правдивости этого рассказа.

– Да об этом все в поселке знают, кроме, наверное, самого Билла.

– И как к этому относятся остальные женщины?

– Тут мнения разделились. Одни сочувствуют ей, считая, что ее не стоит особенно винить, потому что этот Билл Бэнди такой толстый, и от него так воняет! Черт знает, что за запах он распространяет, но только диву даешься, как Элма вообще его выносит, я не говорю уже о том, как с ним можно ложиться в одну постель! Она клянется, что с тех пор, как они поженились, а это произошло десять лет назад, он ни разу не принял горячую ванну. Лишь летом изредка купается в реке. Не веришь? Мне тоже в это верится с трудом. Но Элма сама мне это говорила.

Фэнси передернуло.

– Представить себе не могу, как можно спать с таким мужчиной!

– Я тоже.

Молли положила сахар в третью чашку кофе.

– Думаю, что Биллу Бэнди следовало бы побыть мужем Бланш Сикэт хотя бы с месяц. Вот это была бы пара! Эта тощая карга, постоянно цитирующая Библию, быстро наставила бы его на путь истинный. Она бы долго с ним не разговаривала, ударила бы шваброй по башке и отмыла бы, как миленького!

– Но, как я понимаю, у Бланш есть свой муж, – сказала Фэнси.

– Есть, – кивнула Молли. – Бедняга Виктор! Вот уж кому не позавидуешь! Он до такой степени попал под каблук жены, что даже сам зарплату не может получить. Бланш отлавливает Чанса в день получки и требует с него деньги, заработанные мужем. Конечно, Доусену это не нравится, но что он может сделать? Мне кажется, он тоже ее боится. Кто знает, что у нее на уме? Еще набросится на него с палкой, и как ему тогда поступать? Чанс Доусен никогда не сможет ударить женщину!

Фэнси кивнула, соглашаясь, что так оно и есть. Чанс мог нагрубить и обозвать женщину, но ударить – это вряд ли. У него никогда не поднимется рука на того, кто слабее. Нет, женщину он даже в гневе не ударит.

– У супругов Сикэт есть дети? – спросила она.

– Да, есть. В поселке шутят, мол, как это Бланш умудрилась трижды затащить в свою постель Виктора, чтобы произвести на свет трех дочерей. Причем все как одна – точные копии своей матери. Такой же мышиный цвет волос, такие же маленькие светло-карие глазки, такие же тонкие, плотно сжатые губы. А что касается цитирования Библии, то в этом они своей маме не уступят. Девочки-погодки: пятнадцати, шестнадцати и семнадцати лет – вполне взрослые. И несмотря на все их религиозные разговоры, на уме у них одни мужчины.

Молли пристально взглянула на подругу.

– Думаю, вам с Чансом нужно присматривать за Ленни, когда вблизи него крутятся дочки Бланш, – с полной серьезностью произнесла она.

– Благодарю за предупреждение, – ответила Фэнси. – Но эти молодые дамы не дождутся ответных чувств от Ленни. Перенесенная им болезнь остановила не только его умственное развитие, но и половое. Он не испытывает сексуальных потребностей, свойственных нормальному мужчине. В этом смысле он просто маленький невинный мальчик.

– Я так и предполагала, но на всякий случай хотела предупредить вас, для безопасности. Он такой красивый парень… Но вернемся к Бланш Сикэт. Все же я не могу не сочувствовать ей. Все в поселке знают, в том числе и она сама, что как только Виктору удастся каким-то образом сэкономить немного денег, он тут же идет к одной из танцовщиц. И Бланш всегда чувствует себя уязвленной.

Согласившись с подругой, Фэнси с усмешкой спросила:

– Да есть ли в нашем поселке нормальные супружеские пары?

– Ну конечно. Например, Айни и Оди Снайдер. Это просто замечательная пара. Не знаю, сколько лет они уже вместе, но им обоим по сорок пять лет. Это очень добрые и отзывчивые люди, всегда готовые помочь соседям. Затем Мэвис и Генри Бедлоу. Тоже очень приятные люди. Им примерно лет по тридцать. У них трое детей школьного возраста.

После небольшой паузы Молли засмеялась и сказала:

– Не могу не упомянуть Питера и Клэренса. Их дома расположены сразу же за моим.

– Почему ты говоришь о них, как о паре? – озадаченно спросила Фэнси.

– Они объявили себя братьями и живут вместе, – глаза Молли весело блеснули. – Но все в поселке подозревают, что у них далеко не братская любовь, если ты понимаешь, что я имею в виду.

– Ты имеешь в виду…

– Вот именно. Но, в общем-то, они очень приятные люди и добрые соседи.

– Интересно, как относятся к этому остальные лесорубы?

Молли пожала плечами.

– Как ты предполагаешь, сначала они насмехались и мучили эту пару. Но после того, как однажды Питер бросился на троих лесорубов с топором, их оставили в покое. Мой Фрэнк говорит, что эти двое очень хорошие работники. Думаю, они давно уже вместе. Обоим уже лет по сорок.

– Мне это трудно понять, – сказала Фэнси после недолгой паузы. – Но если этим людям хочется так жить, то пусть. Меня это не касается.

– Мы с Фрэнком тоже так считаем, – согласилась Молли. – Мы сами не суем нос в дела наших соседей, но и никому не позволяем соваться в наши дела.

Фэнси предполагала, что ее новая подруга станет интересоваться их с Чансом отношениями, но после этих слов с облегчением расслабилась. По крайней мере, учительница не собирается задавать лишних вопросов. Может, она специально так сказала, чтобы успокоить гостеприимную хозяйку?

– Ваша кухня такая теплая и уютная, – отметила Молли, осматривая большую чистую комнату, красивую посуду, стоявшую в буфете, и внушительных размеров емкость для подогрева воды на большой черной плите. – Я еще ни у кого не видела такую чудесную кухню с тех пор, как уехала от родителей.

– Спасибо, Молли.

Фэнси было очень приятно слышать похвалу учительницы.

– Не хочешь ли ты осмотреть весь дом?

– Да, с удовольствием. А потом мне нужно будет идти домой, чтобы успеть приготовить ужин Фрэнку.

Похвалы подруги и насчет других комнат были искренними. Однако один раз Фэнси испытала некоторую неловкость. Когда осмотрев комнату мальчиков, они вошли во вторую спальню, внимание Молли было привлечено ярким покрывалом, лежавшим на кровати. А хозяйка вдруг заметила, что забыла спрятать в шкаф свой халат, висевший на спинке кровати. Остальное все бы было ничего, если бы в углу комнаты не стояла пара мужских сапог, поверх которых лежал широкий пояс Чанса. И в довершение всего на туалетном столике лежали мужская щетка для волос с толстой черной ручкой и изящная дамская, с перламутровой ручкой.

Покраснев от смущения, Фэнси криво усмехнулась:

– Мы с Чансом оба пользуемся этой комнатой, но в разное время.

– Я знаю, – Молли усмехнулась в ответ. – Ленин находит это очень смешным. Он рассказал всему классу, как вы спите.

– Мой двоюродный брат рассказал всем, что знает, – покачала головой девушка.

– В данном случае, это даже к лучшему. Теперь всем в поселке известно, что между вами с Чансом ничего нет.

Они вернулись на кухню. Сняв с вешалки шаль учительница накинула ее себе на плечи и завязала на груди.

– В следующую субботу у меня соберутся несколько женщин почаевничать, и если ты хочешь, сможешь познакомиться с ними. Думаю, они тоже пожелают узнать тебя получше, – добавила она, направляясь к двери.

Фэнси так растерялась, что не нашлась сразу с ответом. Как? Неужели другие жены лесорубов захотят с нею познакомиться?

– Я тебе очень благодарна, Молли, – наконец произнесла она. – Я буду с нетерпением ждать этого дня.

Хозяйка проводила гостью на крыльцо.

Они попрощались, и девушка умильным взглядом наблюдала за своей подругой, которая быстро шла по тропинке, ведущей к ее дому.

Продрогнув, Фэнси уже хотела вернуться на кухню, как кто-то позвал ее. Она оглянулась и увидела улыбающегося высокого мужчину, приближающегося к ней.

– Здравствуй, Гил. Что ты думаешь об этой погоде?

– Такое похолодание может означать только одно: скоро выпадет первый снег.

Хэмптон присел на ступеньку крыльца и прислонился к столбу.

– Ты так замечательно сейчас выглядишь, Фэнси. – Он восхищенно смотрел на нее. – Хотя должен тебе заметить, что твое красное платье идет тебе еще больше. Шелк лучше подчеркивает твои… прелести.

Девушка громко рассмеялась, понимая, что он говорит это просто так, ради шутки, а не для того, чтобы оскорбить ее. Но веселье тут же и закончилось. На горизонте показались Чанс, мальчики и Пилар. Темные тучи, сгустившиеся над головой, не шли ни в какое сравнение с мрачными лицами Доусена и мексиканки. В глазах женщины полыхала злоба, а в глазах мужчины – холодное презрение.

Гил, не торопясь, поднялся.

– Приятно было поговорить с тобой, Фэнси.

Кивнув Чансу, он взял под руку Пилар и повел ее прочь, не обращая внимания но поток бранных слов, извергаемый ею.

Тод и Ленни принялись рассказывать Фэнси о том, как они провели день, а Доусен, круто повернувшись, пошел прочь.

Она хотела окликнуть его, объяснить, что Гил просто шел мимо и задержался возле нее, чтобы по-дружески обменяться несколькими фразами. Но затем передумала. Разве она обязана в чем-либо оправдываться перед Чансом Доусеном? Пусть думает, что хочет!