"Магия страсти" - читать интересную книгу автора (Хесс Нора)

ГЛАВА 10

Чанс стоял на берегу реки, тупо глядя на воду, и его всего колотило от ревности. Кажется, он даже на какой-то миг ослеп, когда увидел на крыльце своего дома смеющихся Фэнси и Хэмптона. Они смеялись! Почему же с ним, с Доусеном, она никогда не смеялась? На его долю доставались лишь колкости, резкие оскорбительные фразы или холодное презрительное молчание.

В сердцах он отшвырнул ногой камень, застрявший в грязном месиве дороги, по которой час назад быки и мулы тащили огромные бревна к реке. «Ну почему единственная женщина, по-настоящему запавшая мне в сердце, принадлежит другим мужчинам?» – спрашивал себя Чанс. Фэнси так глубоко проникла в его душу, что он даже перестал ходить в танцевальный зал: больно было смотреть, как другие мужчины, танцуя, обнимали ее. Правда, она держала своих партнеров на приличном расстоянии, но это не мешало ему думать, что она втайне от всех могла встречаться с Хэмптоном днем в своем маленьком домишке. Когда мальчики были на уроках у Молли, а Чанс занимался своими делами, она вполне могла развлекаться с Гилом. Ничто тому не мешало. Было бы только желание! Ведь недаром же Пилар так ревнует Хэмптона. Наверное, тому есть причины.

Пока он в задумчивости стоял у реки, сгустились сумерки. В воздухе пахло снегом. Находившаяся в тридцати ярдах отсюда лесопилка уже затихла, и вокруг стояла сверхъестественная тишина. Лишь слышался приглушенный разговор и смех лесорубов, направляющихся в столовую.

Решив наконец, что прошло достаточно времени, и лесорубы, должно быть, уже поели и разошлись, Чанс отправился в поселок. Ему совсем не хотелось сейчас видеть кого бы то ни было из лесорубов. Еще меньше хотелось увидеть Фэнси. Лучше будет навестить Лютера и Большую Мирту, которые сейчас должны, наверное, сидеть на скамейке под дубом. А потом можно будет зайти и к Зебу.

Приближаясь к поселку, он вдруг услышал возмущенные вопли Пилар. Чанс ускорил шаг, задавая себе вопрос, что на этот раз вывело из себя эту сумасбродную танцовщицу. Он вышел на поляну и увидел, что вокруг мексиканки и Ленни столпились люди. Но не успел Чанс растолкать всех, чтобы выяснить, в чем дело, как заметил бегущую сюда из дома Фэнси.

– Этот слабоумный пытался меня изнасиловать! – кричала Пилар, указывая пальцем на испуганного и смущенного Ленни. – Я ему просто по-дружески улыбнулась, а он вдруг набросился на меня, повалил на землю и разорвал платье.

– Это ложь! – закричала Фэнси, проталкиваясь сквозь сгрудившихся лесорубов и обнимая дрожавшего Ленни. – Он никогда бы так не поступил!

– Почему же это? – кричала мексиканка. – У него есть все, что у любого мужчины! Дурак дураком, а как свои потребности удовлетворить – это он сообразил! Вы только посмотрите на мое платье! – Она обратилась к стоявшим вокруг лесорубам, которые не знали, что и думать. – Отцам, у которых есть дочери, стоит подумать об этом! – предостерегла Пилар. – Молли Джексон позволила этому идиоту ходить в школу вместе с вашими детьми. А что, если в один прекрасный день он набросится на кого-то из девочек? Он такой большой и сильный, что нормальные дети с ним не справятся. Считаю, что он и Фэнси должны уехать из поселка. Этот придурок представляет опасность не только для детей, но и для женщин.

Чанс не знал, как все было на самом деле, но решительно встал рядом с Фэнси, молчаливо поддерживая ее. Однако не успела она и рот открыть, чтобы ответить Пилар, как вдруг вперед выступила Бланш Сикэт. Ее маленькие бесцветные глазки пытали гневом, когда она, протиснувшись сквозь толпу, воскликнула:

– Ты, проститутка!

Женщина ткнула длинным костлявым пальцем в грудь мексиканки.

– Это тебя нужно выгнать из нашего поселка. В то время, как все произошло, я стирала и все прекрасно видела.

Испуг и беспокойство отразились на лице Пилар. Уловив это, Бланш удовлетворенно кивнула.

– А ты думала, что вокруг никого нет, не так ли? Ну а я вот все прекрасно видела! Ты, подлюка, подошла к этому невинному парню и начала трогать его между ног. Я слышала, как он сказал тебе: «Чанс говорил мне, чтобы я не позволял никому трогать себя там». И с этими словами он оттолкнул тебя, из-за чего ты упала на спину. Поэтому-то у тебя и спина грязная, и сосновые иголки в волосах.

Все знали, что набожная миссис Сикэт не стала бы лгать. Среди собравшихся лесорубов прошел недовольный ропот. Пилар оказалась под обстрелом сердитых и презрительных взглядов. Сразу же, как только Бланш уличила мексиканку во лжи, от толпы отделилась Большая Мирта и своею тяжелой рукой влепила Пилар увесистую пощечину, которая прозвучала как самый настоящий выстрел.

– Если ты, сучка, позволишь себе подобные шуточки еще раз, то можешь быть уверена: работать у меня тебе больше не придется! – угрожающе произнесла хозяйка танцзала и, повернувшись, пошла прочь.

Лютер поспешил следом за ней, а лесорубы вернулись к себе в барак.

Пилар, понурив голову, поплелась восвояси, унося на своем лице яркий отпечаток тяжелой ладони Мирты.

Фэнси подошла к Бланш и протянула ей руку.

– Миссис Сикэт, я так благодарна вам, за то что вы вступились за моего двоюродного брата. Не знаю, чем бы все это закончилось, если бы мужчины поверили Пилар. Я навсегда ваша должница.

– Я была бы плохой христианкой, если бы промолчала! – возмущенно произнесла Бланш и выразительно взглянула на Чанса, который стоял рядом с Фэнси, положив руку на плечо Ленни. Затем, показав пальцем на Пилар, пронзительно воскликнула: – Чанс, ты не должен позволять таким свиньям жить в поселке! Она совсем не такая, как другие танцовщицы, которые знают свое место. Эта змеюка слоняется повсюду с важным видом, выставляя себя напоказ в поисках мужчины и совсем не беспокоясь, женаты они или нет!

Фэнси невольно почувствовала жалость к бедной некрасивой Бланш. Понятно, что говоря о женатых мужчинах, она имела в виду собственного мужа.

– Послушай меня, Бланш, я сию же минуту послал бы ее упаковывать вещи, но взгляни на небо: никаких сомнений в том, что вот-вот пойдет снег, – ответил Чанс. – Мне бы не хотелось, чтобы женщина – пусть и подлая, но женщина – в бурю замерзла в снегу.

Миссис Сикэт презрительно фыркнула, всем своим видом давая понять, что Пилар ничего другого и не заслуживает.

– В любом случае, для нее все случившееся должно послужить хорошим уроком. Теперь она будет вести себя иначе. Можешь быть спокойна, большая Мирта позаботится об этом, – произнес Доусен, стараясь успокоить рассерженную женщину.

– Надеюсь, Большая Мирта еще всыплет ей как следует. Накажет палками. Правильно я говорю?

Фэнси и Чанс засмеялись и согласно закивали головами.

– Мне пора идти готовить ужин, – важно произнесла Бланш.

– Спасибо вам еще раз! – крикнула Фэнси вслед костлявой фигуре, заспешившей по тропинке к своему дому.

– Какая суровая женщина! – пробормотал Доусен себе под нос.

– Разве можно ее в этом винить?

Фэнси запахнула плотнее шаль. С каждой минутой становилось все холоднее.

– Такой гордой женщине, должно быть, очень тяжело осознавать, что ее муж предпочитает постель проститутки больше своей собственной…

– Может быть, если бы она была со своим мужем немножко помягче, изменила бы неприступное выражение лица на более женственное, тогда бы Виктор не искал утешения на стороне.

– Ха! – презрительно воскликнула девушка. – Ты так стараешься оправдать мужчин, которые обманывают своих жен, потому что сам сделан из того же теста. Все мужчины одинаковы! Они никогда не удовлетворены тем, что имеют.

– Это неправда. Например, Фрэнк Джексон даже представить себе не может, чтобы обманывать Молли. И Оди Снайдер, и Генри Бедлоу. Ни один из этих троих мужчин никогда не изменяет своей жене.

Он хитро улыбнулся.

– Да, еще забыл упомянуть о Питере и Клэренсе, они тоже очень преданны друг другу.

Фэнси проигнорировала его легкомысленное замечание.

– Хорошо, я признаю, что есть хорошие мужья, – неохотно согласилась она. – Но их очень мало.

– А как насчет жен? – поинтересовался Чанс. – Они тоже обманывают мужей. Например, Элма Бэнди, которая путается тут с одним лесорубом, можно сказать, под носом у мужа.

– Я не хочу об этом говорить! – вспыхнула Фэнси. – Мы оставили тебе немного рыбы. Ты будешь есть?

– Извини, но вынужден отвергнуть столь вежливое предложение, – иронично протянул он. – Думаю, что не сумею его принять.

– Как хочешь.

Она равнодушно пожала плечами и, высоко подняв голову, пошла прочь.

– Иди с ней, сынок, – сказал Чанс оставшемуся с ним Ленни.

– А мне нельзя побыть с тобой?

– Ты же не хочешь сделать больно Фэнси, не так ли?

– О нет! Я никогда не сделаю больно Фэнси, – заявил парень. – Она любит меня, а я люблю ее.

– Тогда тебе лучше пойти домой, чтобы не расстраивать ее.

Когда Ленни покорно пошел к дому, в небе закружились первые снежинки.

Доусен вошел в столовую и сел за длинный стол.

– У тебя ничего не осталось поесть? – спросил он Зеба.

Повар мыл посуду, но, услышав вопрос, удивленно повернул в сторону приятеля свое морщинистое лицо.

– Думаю, что смогу наскрести миску тушеного мяса.

Старик вынул руки из мыльной воды и вытер их насухо полотенцем, завязанным на животе.

– Разве дома тебе не оставили рыбы?

– Оставили. Но приглашение на ужин было недостаточно теплым.

– Когда вы с Фэнси прекратите дразнить друг друга?

Зеб поставил на стол миску с тушеным мясом и овощами.

– Вы оба напоминаете мне двух горных баранов, бодающих друг друга, – продолжал он, отрезая для Доусена хлеб.

– С этой женщиной невозможно разговаривать. Чанс подцепил на вилку кусок мяса.

Глаза старика весело заискрились. С чашкой кофе он присоединился к сидевшему за столом приятелю.

– Ты имеешь в виду, что тебе никак не удается заманить ее к себе в постель?

Доусен покраснел и почувствовал себя неловко, вспомнив, какое он сделал Фэнси предложение, когда впервые увидел ее. Отведя взгляд в сторону, чтобы не смотреть в глаза Зебу, он пробормотал:

– У меня нет никакого желания заманивать ее к себе в постель.

– Ха! Скажи это кому-нибудь другому. Да вряд ли найдется в поселке хотя бы один мужчина, который не согласился бы отдать всю свою зимнюю зарплату за то, чтобы переспать с этой маленькой красавицей.

Старик многозначительно взглянул на Чанса.

– Думаю, ты уже делал попытку и получил отказ.

– Ты ошибаешься!

Доусен не поднимал глаз, пытаясь скрыть свою ложь.

– У нее слишком злой язык, чтобы мне нравиться.

Зеб покачал головой.

– В это трудно поверить. Со мной она разговаривает очень доброжелательно и с большим уважением. И мне ни разу не довелось слышать, чтобы она произнесла хотя бы одно резкое слово, разговаривая с Тодом и Ленни. – Он бросил на собеседника хитрый взгляд и продолжил с обманчивой серьезностью: – Я слышал, как она разговаривает с Хэмптоном. С ним тоже очень мила.

Чанс бросил на повара подозрительный взгляд.

– Ты что, дразнить меня вздумал, старый распутник?

– Кто? Я? Даже и не думал!

Дрожащие от сдерживаемого смеха губы изобличали невинный взгляд тусклых голубых глаз.

– Черта с два, не думал!

Чанс с вызовом взглянул на своего мучителя.

Усмехнувшись, Зеб вернулся к грязным тарелкам и сменил тему разговора:

– Я так полагаю, что теперь, с наступлением зимы, вы будете вести вырубку леса у подножия гор.

Доусен допил кофе, поставил чашку на стол и достал кисет с табаком.

– Да, мы прекратили вырубку высоко в горах до наступления весны и спустимся вниз к подножию, где снега будет поменьше. Но даже в этом случае, – устало добавил он, – мне придется все время расчищать дорогу, чтобы можно было доставить бревна на лесопилку.

Зеб вытер полотенцем посуду и повесил фартук на гвоздь.

– Ты можешь сидеть здесь сколько хочешь, Чанс, но я пошел спать.

– Да, я немного побуду здесь, но попозже. Сейчас я хочу пройтись, посмотреть, сколько снега выпало.

Старик кивнул и попрощался.

Выйдя на крыльцо столовой, Чанс принюхался. В воздухе пахло дымом, так как во всех домах в поселке топились печи. Снег падал крупными хлопьями и уже покрыл землю на два дюйма. В горах, конечно же, снега будет гораздо больше.

Он взглянул на барак лесорубов, где, как обычно в это время, большинство мужчин отдыхали перед тем, как наступит время идти в танцевальный зал. Здесь же поблизости сквозь деревья светилось окно комнаты Большой Мирты. Может сходить к ней? Раньше он часто навещал эту грубоватую женщину. Она нравилась ему тем, что рассуждала как мужчина и могла быть как верным другом, так и непримиримым врагом.

Уже направившись к ней, он остановился, увидев в окне силуэт пианиста Лютера, несшего что-то на подносе. Чанс усмехнулся. Значит верно говорят, что старик ухаживает за Миртой. Или, скорее, она ухаживает за Лютером.

На первый взгляд они совсем не подходили друг другу, но, как говорится, противоположности сходятся. Лютер и Мирта каким-то невероятным образом дополняли один другого. Он – истинный джентльмен с юга, мягкостью своего характера и изяществом манер оказывал благотворное влияние на грубоватую женщину, а та, в свою очередь, учила его быть более жестким в этом диком неосвоенном мире.

– Это черт знает что! Стыд какой-то. Я, нормальный мужчина, вынужден скитаться как бродячий пес по поселку в такую холодную ночь, не имея права на свой собственный домашний очаг! – хмуро пробормотал Чанс. – С какой стати я позволяю этой светловолосой синеглазой малышке лишать меня уюта собственного дома?

«Твой дом никогда не был уютным, пока она не пришла в него, – напомнил ему внутренний голос. – Раньше ты приходил туда только спать. Никогда прежде ты не сидел у камина, млея от тепла и блаженства и бросая украдкой взгляды на красивую женщину».

– Заткнись! – проворчал Доусен и вернулся в столовую.

После ужина Фэнси вымыла посуду и расставила ее по местам. Затем принялась подметать пол, преодолевая сонливость, навалившуюся на нее. Сегодня был трудный день. Она чувствовала себя так, словно всю ночь без отдыха протанцевала.

Вспомнив только что пережитое, она сердито сжала губы. Ей хотелось поколотить Пилар, эту глупую курицу, эту шлюху, доставлявшую всем одни лишь неприятности. Слава Богу, что Бланш Сикэт видела, как все в действительности произошло между мексиканкой и Ленни.

Фэнси зевнула и поставила швабру на место. Надо бы немного поспать, прежде чем идти в танцевальный зал.

Она вошла в гостиную, где мальчики готовили уроки. Ее брат учился читать и очень гордился своими успехами.

– Ребята, я хочу прилечь немного поспать. Пожалуйста, не шумите.

– Мы не будем, – ответили они в один голос.

Войдя в спальню, она достала свое красное шелковое платье, шелковые чулки и черные туфельки. Подготовив все это, чтобы быстро собраться после пробуждения, она разделась до лифчика и панталон и нырнула под одеяло. Под завывание снежной вьюги, бьющей в окно, девушка мгновенно заснула.

В столовой было тепло и уютно. Комната освещалась только мерцающей полоской огня, полыхающего за печной дверцей. Чанс пододвинул стул ближе к печи и уселся, вытянув ноги. Он то засыпал, то просыпался, пробуждаясь от храпа Зеба, доносившегося из соседней комнаты. Наконец, его слух уловил звуки старого пианино, заигравшего в танцевальном зале. Чанс с облегчением потянулся и зевнул. Теперь можно было пойти домой и лечь спать нормально. Хотя он осознавал, что вряд ли сможет сразу уснуть. В комнате еще долго будет витать запах Фэнси, аромат ее розового мыла, которым она обычно мылась. Мучительное и в то же время сладостное возбуждение овладеет всем его существом. Нет, раньше чем через час ему не уснуть.

«Почему, черт побери, я должен страдать!» – проворчал он про себя, надевая куртку и поднимая воротник. При желании он мог бы переспать с любой танцовщицей, как это бывало не раз до появления здесь маленькой красивой мегеры. И теперь он не хотел никого, кроме этой женщины, которая скорее плюнет ему в глаза, чем согласится на нежные отношения с ним.

Снег покрыл землю еще на один дюйм за то время, пока Чанс грелся в столовой.

Закрыв за собой дверь владений Зеба, Доусен направился домой. Падающий снег мгновенно покрыл его плечи и голову густым белым мехом. Взойдя на крыльцо своего дома, мужчина долго отряхивал со своей одежды и сапог щедрые дары зимнего неба.

В доме было тихо. Стараясь не шуметь, он снял куртку, повесил ее на вешалку и, усевшись на стул, стянул с ног сапоги. Взяв лампу, он вошел в спальню ребят, чтобы взглянуть перед сном на Тода и Ленни. Войдя к ним в комнату, он поднял повыше лампу, чтобы лучше осветить спящие лица. Неужели Фэнси не проследила, чтобы они умылись перед сном? Чанс нахмурился, рассматривая лицо племянника. Оно было грязным, как рыльце поросенка, и рука под щекой не блистала чистотой. Завтра придется сказать этой дамочке кое-что неласковое. Придется напомнить ей ее же собственные слова о том, что Тоду нужна женская забота. Все это только слова! Она не соизволила даже проследить за тем, чтобы ребята умылись перед сном.

Он вынес лампу на кухню, задул ее и уже в темноте направился в свою комнату. Зная дорогу на ощупь, он только один раз задел ногой стул. Раздевшись до нижнего белья, Чанс забрался под одеяло.

Он блаженно вытянулся и замер от неожиданности: в постели был кто-то еще. Его тело ощутило рядом другое – теплое и мягкое.

Доусен чуть не ахнул, когда ее колено уперлось ему между ног. Дыхание его замерло. Маленькая рука легла ему на живот, а женская грудь прижалась к его боку.

«О Боже!» – подумал он, и пульс его учащенно забился.

Фэнси не ушла сегодня на работу. Она спала и практически была в его объятиях. Нужно было только повернуться набок, и то, о чем он давно мечтал…

Она уютно прижалась к нему.