"Магия страсти" - читать интересную книгу автора (Хесс Нора)

Фэнси уже закончила перестилать свою постель, где она собиралась спать этой ночью, когда, выглянув в окно, увидела, что мальчики уже возвращались домой. Их провожала Сьюки Даниэле с дубинкой в руках. «Почему ее муж не пошел проводить ребят?» удивилась девушка. Сьюки остановилась в нескольких ярдах от дома Чанса, ожидая, пока мальчики взойдут на крыльцо. Затем женщина понуро побрела в сторону своего дома.

«Наверное, Джордж опять пьян, и она опасается, что он снова будет ее бить, когда она вернется домой», – сердито подумала Фэнси. Она удивилась, почему Сьюки мирится с такой жестокостью мужа, но потом сокрушенно покачала головой.

Что могла сделать бедная женщина? Ее красота увяла после двенадцати беременностей, шесть из которых закончились выкидышами. Куда могла податься эта несчастная с шестеркой детей, из которых самому старшему было двенадцать лет? Она вынуждена жить с Джорджем, так как закон на его стороне. Ей некуда было деваться.

Чтобы иметь крышу над головой и пищу для себя и своих детей, Сьюки должна терпеть такое отношение мужа.

Возвращаясь в большой дом, Фэнси все еще грустно размышляла о несчастной судьбе женщины. Если бы ей пришлось выйти замуж за такого человека, то первый же раз, когда он поднял бы на нее руку, стал бы и последним. Она бы подождала, когда он мертвецки напьется и уснет, связала бы его по рукам и ногам, взяла бы в руку плетку и содрала бы с него семь шкур. Он бы семь раз потом подумал, прежде чем ударить ее в следующий раз.

Вот уже неделя минула, как Фэнси ночевала в своем доме. И хотя обе двери она закрывала на засовы и опускала жалюзи на всех окнах, чувство беспокойства не исчезало. Она то и дело вскакивала при каждом постороннем звуке.

Лампа на ее туалетном столике горела всю ночь, так как оставаться в полной темноте ей было страшно. Дважды кто-то царапался в кухонное окно, и несколько раз она слышала чей-то топот у передней двери. Но встать и выглянуть из-за жалюзей в окно Фэнси все-таки не решалась.

Однако на рассвете, когда вставало солнце, ночные страхи исчезали до тех пор, пока не приходило время забираться в свою постель и накрываться с головой одеялом.

Когда неделю назад она объявила Тоду и Ленни, что снова будет ночевать в своем маленьком доме, мальчики выразили свое неудовольствие. Они не понимали, почему она так решила, и удивлялись, почему она больше не боится.

Фэнси криво улыбнулась. Она не могла объяснить им, что больше боится спать в большом доме, так как опасается, не устояв перед чарами Чанса, оказываться с ним в постели каждый раз, когда тому приспичит заниматься любовью. Она убедилась, что стоит ему только захотеть, она, словно мотылек, летит на пламя его желания.

Но последнее время ей не приходилось на этот счет волноваться. Чанс снова стал холоден по отношению к ней, и если и заговаривал о чем-нибудь, то не упускал случая, чтобы сделать какое-то колкое замечание, которое тут же вызывало у нее недовольство.

Каждый вечер после ужина он уходил из дому и возвращался не раньше полуночи. Это не удивляло девушку. Так он наказывал ее за то, что она посмела нарушить его планы. Он хотел, чтобы она беспокоилась, чтобы, дрожа от страха, одна возвращалась к себе в дом.

Фэнси не знала, что каждую ночь Чанс, стоя у окна своей спальни, наблюдал, как она шла к своему дому. И лишь после того, как убеждался, что она благополучно зашла в помещение, зажгла лампу и опустила жалюзи, он отходил от окна.

Она застелила постель мальчиков и собралась уже привести в порядок постель Чанса, как кто-то постучал в дверь, ведущую с улицы на кухню. Когда она отворила ее, то глазам своим не поверила.

– Гил! – радостно воскликнула она. – Сто лет тебя не видела. Входи.

– А где босс? – смеясь, поинтересовался Хэмптон, заглядывая ей через плечо. – У него и так всегда плохое настроение, мне не хотелось бы ухудшать его еще больше. Всю эту неделю он ведет себя, как взбесившийся бык. Я стараюсь как можно реже попадаться ему на глаза.

– Я точно не знаю, где он, но думаю, что этот ворчун пошел с одним своим человеком смазывать тормозные колодки.

Гил показал молоток, который держал в руке.

– Я пришел, чтобы проверить жалюзи в твоем доме: все ли гвозди на месте и достаточно ли крепкие затворы. Я только что закончил осмотр окон Мирты. А то при сильном ветре плохо закрепленные жалюзи можно легко сорвать.

– Я вовсе не хочу, чтобы такое случилось. – Фэнси испуганно вздрогнула. – Я совсем не хочу, чтобы эта сумасшедшая женщина вдруг проникла в мой дом.

– Не думаю, что она будет здесь сейчас появляться. Все-таки наступили холода, – спокойно заметил Хэмптон, помогая Фэнси надеть пальто. – Не думаю, что кто-то станет бродить по ночам в такой мороз.

– Иногда мне ее даже жалко, – сказала Фэнси, когда они с Гилом пробирались по заснеженной тропинке к маленькому дому. – Кто-нибудь узнал, откуда она взялась и заботится ли о ней кто-нибудь?

– Не думаю, чтобы кто-то пытался что-то о ней узнать. Большинство принимают ее за привидение. – Он пренебрежительно засмеялся. – Но я уверен, что за ней присматривают.

– Может, она всего лишь ищет друга?

Гил остановился и, схватив ее за плечи, повернул лицом к себе.

– Послушай, что я тебе скажу: не пытайся подружиться с ней, Фэнси, – нахмурившись произнес он. – Эта женщина не отвечает за свои действия и может причинить тебе вред, а то и убить. Обещай мне, что не будешь делать попыток сблизиться с ней.

Уловив в его глазах испуг за нее, Фэнси растерялась и, не сумев произнести ни слова, молча кивнула головой.

Подойдя к дому, они медленно обошли его, и Хэмптон тщательно проверил все окна. Она обратила его внимание на женские следы под окном спальни, а также возле кухни.

– Гил, посмотри, некоторые следы выглядят совсем свежими, как будто они появились минувшей ночью.

– Может быть, – отозвался он, забивая расшатавшийся гвоздь. – Почему бы тебе не вернуться спать в большой дом, если тебе здесь страшно? Вероятно, это лучший вариант.

Фэнси отрицательно покачала головой.

– Я перестану бояться, если буду уверена, что эта особа не сможет забраться в дом.

– Она не сможет забраться, если и внутренние засовы в порядке. Давай проверим и их.

Она провела Хэмптона в дом, и он проверил надежность всех задвижек.

– Здесь все в порядке, – сказал он, проверяя последнюю задвижку на кухне. – Даже голодный медведь не сможет забраться к тебе.

– И тем не менее, я рада, что медведи сейчас спят в своих берлогах, – засмеялась Фэнси. – Спасибо тебе, Гил. Теперь я буду спать совершенно спокойно.

На его губах заиграла озорная улыбка.

– Может, мы пойдем в большой дом и выпьем по чашечке кофе? – поспешила предложить она.

– Заманчивое предложение.

Гил открыл перед ней дверь и пропустил ее вперед.

Девушка поскользнулась на льду. Он подхватил ее под руку, и они оба весело рассмеялись. И в этот момент они увидели идущего от реки Доусена.

– Кофе я выпью в другой раз, Фэнси, – поспешно произнес Хэмптон, отпуская ее руку, но глаза его продолжали весело поблескивать. – У меня имеются предчувствия, что босс не обрадуется моему появлению на вашей кухне.

– Возможно, – смеясь согласилась она. – Ты уже в печенках у него сидишь.

– Думаю, что да. Стараюсь, как могу.

– Как тебе не стыдно! – шутливо упрекнула она Гила, и тот повернул к столовой, а она отправилась навстречу Чансу.

Когда Фэнси вошла в дом, Доусен уже снял куртку и стоял у печи, наливая себе чашку кофе. Она облегченно вздохнула, обрадовавшись, что он не сразу набросился на нее, а сел к столу, делая вид, будто ее здесь не было. И только она развязала шарф, довольная, что Чанс не собирается ссориться, как он вдруг взорвался:

– Этот ублюдок не теряет времени! Он приходит сюда, как только я ухожу, не так ли? Интересно, сколько раз он уже пробирался сюда тайком?

– О чем ты говоришь? Гил даже не знал, дома ты или нет. Он пришел, чтобы проверить надежность жалюзей и задвижек в моем доме. И он никогда не пробирался сюда тайком.

– Черта с два! Ручаюсь, что не успею я покинуть дом, как он уже мчится сюда!

– Даже если бы было и так, тебе-то какое дело? Тебя совершенно не должно волновать, с кем я встречаюсь и что делаю! – Она уперлась руками в бока. Глаза ее полыхали гневом. – Ты мне не отец и не муж. Я не обязана отчитываться перед тобой в своих действиях.

Чанс замолчал, обдумывая ее слова. В общем-то, Фэнси права. Он не имеет никаких прав на нее. Ему только и остается, что угрожать ей лишением права воспитывать Тода. Но если бы она только знала, что эта его угроза и гроша ломаного не стоит. Мальчик любит свою тетю и нуждается в ней больше, чем в своем дяде. Она ему вместо матери. Чанс понимал, что никогда не смог бы забрать у нее этого ребенка.

Доусен вскочил на ноги и, с силой хлопнув дверью, вышел из дома.

Уже вечером, когда все четверо сидели за ужином, Тод и Ленни, казалось, не замечали напряженного молчания между Чансом и Фэнси и болтали, как обычно. Но у них был разочарованный вид, когда после ужина он встал и холодно заявил, обращаясь к Фэнси: – Я не вернусь до утра. Можешь спать здесь.

Она было хотела возмутиться, но тут же осеклась. Если быть справедливой, то у нее не было никаких прав выражать возмущение по этому поводу. Вполне естественно, что он желает развлечься. Не хотелось думать, какого рода развлечение это будет, но ее внутренний голос язвительно поинтересовался:

«Ты действительно думаешь, что он ограничится одними танцами?»

Чанс задержался в дверях.

– Если я узнаю, что Гил Хэмптон был здесь в мое отсутствие, я пристрелю его.

– Тебе не надоело постоянно угрожать? – устало спросила Фэнси. – Что касается меня, то мне до смерти надоело это слышать.

– Да? Тебе надоели мои угрозы? Советую тебе привыкнуть к ним, ибо я буду повторять их каждый раз, как ты переступишь черту.

Чанс вышел из дому, с треском захлопнув за собой дверь.

Разгневанная Фэнси с силой пнула ногой в дверь, чтобы ему было слышно.

В глазах Доусена мелькнуло удовлетворение. Хоть так, да удалось прорваться сквозь холодное молчание, которое она хранила в течение ужина.

Ночью домик Фэнси сгорел дотла.

Это обнаружилось только в пять утра, когда лесорубы вышли из танцевального зала. Увидев дымящееся пепелище – все, что осталось от знакомого маленького домика, – Чанс побледнел. Боже, а если бы там спала Фэнси?! И кто это сделал? Сегодня она не топила печь в своем доме.

Прибежали женатые мужчины и изумленно уставились на обуглившиеся головешки.

– Может, кто-то из вас видел кого-нибудь возле дома Фэнси этой ночью? – спросил Доусен собравшихся.

Все отрицательно покачали головами.

– Около трех часов ночи я слышал дикий смех этой сумасшедшей женщины, – сказал Фрэнк Джексон.

– Я тоже слышал, – заговорил Билл Бэнди. – Меня даже в дрожь бросило. Смех был такой ужасный!

Лицо Гила Хэмптота было таким же бледным, как и у Чанса. Что-то нужно было делать с этой неуправляемой женщиной.

– Ну что ж, – мрачно заметил Доусен. – Сейчас уже ничем нельзя помочь, поэтому идите завтракать, а затем – на работу. А я пойду сообщу Фэнси печальные новости.

Чансу было стыдно, но, возвращаясь домой, он вдруг ощутил душевный подъем. Фэнси теперь вынуждена будет жить с ним. Больше ей некуда идти.

Однако он совершенно не проявил своего состояния, когда часом позже Фэнси вышла на кухню, завязывая вокруг талии пояс.

– Извини, я проспала, – сонно произнесла она.

– Не переживай, ничего страшного, – мягко сказал Чанс.

Этот его ответ очень удивил ее. Но она удивилась еще больше, когда он налил чашку кофе, который приготовил, пока ее ждал. Поставив кофе перед ней на стол, Чанс сел и тихо произнес:

– Фэнси. Мне нужно кое-что сообщить тебе. «Какой у него мрачный вид? – подумала она. – Что произошло? Что могло его так расстроить?»

Девушка вопросительно смотрела на него. Доусен молчал, не зная, как сообщить ей, что у нее нет больше дома. Так и ничего не придумав, он решил сказать прямо:

– Фэнси, минувшей ночью твой дом сгорел.

Она непонимающе заморгала, полагая, что ослышалась. Но Чанс сурово и в то же время сочувственно смотрел на нее. И девушка поняла, что не ослышалась.

– Как такое могло произойти? – голос ее задрожал. – Я вчера не затапливала печь.

– Я знаю. – Он положил свою ладонь на ее руку, сжавшуюся в кулак. – Думаю, кто-то преднамеренно поджег твой дом.

– Но кому это было нужно? Кто это мог сделать?

В горле у нее першило, и голос звенел от слез.

В огне пропали портреты отца и матери, а также небольшая сумма денег, которую она хранила в коробке для шитья.

– Я совершенно уверен, что дом подожгла эта сумасшедшая женщина, которая выслеживала тебя.

– Но почему? – Фэнси заплакала. – Я никогда ничего плохого не сделала этой женщине. Я даже не знаю ее. – Внезапно ей в голову пришла мысль, чрезвычайно испугавшая ее. – А вдруг она узнает, что я не погибла в огне, и подожжет этот дом, – голос ее дрогнул, – когда Тод и Ленни будут спать. Надо что-то делать с ней, Чанс.

– Не волнуйся об этом, Фэнси, – успокоил ее он. – Я организую наблюдение за домом днем и ночью. А тем временем нужно постараться выследить эту особу, поймать и поместить ее в сумасшедший дом, где ей и место.

Три дня Чанс с несколькими мужчинами прочесывали местность вокруг поселка в поисках следов этой сумасшедшей. Но никого они так и не обнаружили. Билл Бэнди высказался, что может это была не женщина, а мужчина, и Доусен серьезно задумался над его предположением. В конце концов, никто ее толком не видел.

Тогда он собрал всех жителей поселка и заверил всех, в особенности женщин, что никаких доказательств существования этой сумасшедшей нет, не говоря уже о привидении, после чего жены лесорубов повеселели и разошлись успокоенные.

Однако в доме самого Доусена нервы у всех были напряжены.

К тому же Фэнси то и дело ловила на себе полные желания взгляды Чанса, и сердце ее начинало учащенно биться. Она понимала, что их очередная близость – это только вопрос времени. Он найдет подходящий момент, произнесет ласковые слова, нежно улыбнется, и она сама не заметит, как окажется в его постели.

В одну из суббот Фэнси сопровождала Молли к реке, чтобы встретить лодку, доставлявшую в поселок почту. Учительница ожидала письма от матери и двух сестер. Фэнси ни от кого писем не ждала, но она решила просто прогуляться с подругой, так как надоело уже сидеть дома и хотелось уйти от тревожного напряжения, вызываемого присутствием Чанса.

Большинство жен лесорубов собрались у реки, с нетерпением ожидая вестей от родственников. Неподалеку отдельной группой стояли девушки из танцевального зала, тоже ожидавшие почту.

Фэнси хотела заговорить с ними, но они повернулись к ней спиной, всем своим видом показывая, что она больше к их кругу не принадлежит.

Слава Богу, лодку с почтой не пришлось долго ждать. На веслах сидел Длинный Джон – тощий и долговязый мужчина. Настоящего его имени никто в поселке не знал, но относились к нему дружелюбно, потому что был он человек добродушный, с неизменной широкой улыбкой на лице.

Весело посмеиваясь, он спрыгнул на берег, втащил нос лодки на снег и привязал ее к столбу.

– У меня сегодня очень много писем для вас, женщины! – сказал он, доставая со дна лодки почтовую сумку. – Не удивлюсь, если каждая из вас уйдет отсюда с письмом, а то и двумя.

Длинный Джон начал называть фамилии. Но Фэнси его не слушала, так как знала заранее, что для нее писем не будет. Родители отца и матери давно умерли, а других детей у них не было, так что и писать было некому.

Фамилию Молли назвали четвертой. Она получила три письма и небольшую посылку.

– Не могу дождаться, когда прочту письма, – взволнованно сказала она, прижимая полученную почту к груди.

Подруги повернули к поселку и уже начали подниматься по небольшому склону, когда раздался голос Алмы Брейди:

– Фэнси, для тебя есть письмо!

– Для меня? – Девушка недоверчиво обернулась. – Должно быть, вы ошиблись. Мне никто не может написать письмо.

– И все же, если вас зовут Фэнси Крэнсон, то у меня для вас есть послание, и причем довольно толстое, – сказал смеясь Длинный Джон.

Удивленная Фэнси вернулась к лодке, и ей вручили первое в ее жизни письмо. Даже не посмотрев, откуда оно пришло, она спрятала его в карман. Что-то подсказывало ей, что будет лучше прочитать это послание наедине. Хорошо еще, что Молли тоже торопилась домой, желая поскорее прочитать свои письма, иначе было бы неудобно нестись к себе сломя голову.

Чанс и мальчики по-прежнему сидели возле камина. Они расположились здесь так уютно, как будто собирались просидеть так до конца зимы.

Она быстро придумала себе головную боль.

– Я пойду немного полежу, – сообщила им Фэнси, потирая виски. – Отдохну с полчасика.

– Мы постараемся не шуметь, – ответил Доусен.

Трясущимися руками она достала из кармана письмо и, взглянув на обратный адрес, написанный в верхнем левом углу конверта, прочитала: Миссис Телма Эшли, Ноб-Хилл, Сан-Франциско.

Кто такая Телма Эшли?

Фэнси аккуратно распечатала конверт и вынула письмо.