"Очарование нежности" - читать интересную книгу автора (Хесс Нора)

ГЛАВА 8

Проезжая мимо дома к сараю, Трэй заме­тил в окне кухни широкоплечую фигуру отца, который пристально следил за ним.

– Смотри, смотри, да не ослепни, старый олух, – пробормотал он. – И моли Бога, чтобы я не вышиб тебе мозги.

В сарае Трэй досуха вытер куском рогожи своего маленького скакуна, а потом дал ему овса. Перед тем как поставить животное в стой­ло, он заботливо набросил ему на спину одея­ло, чтобы уберечь от холода. Подойдя к своей лошади, Трэй ласково потрепал ее за ухом.

– Ну, как? Небось, соскучился по мне, приятель? Ухаживали за тобой здесь, пока меня не было?

Он сам вырастил этого коня, сам же и за­арканил его еще жеребенком в одном из диких табунов лет пять назад. Кто-то из его не очень далеких предков явно мог похвастать белой гривой, гнедой мастью и стройными ногами, говорившими о его необычайной резвости.

Принц – так звали жеребца – полностью оправдал ожидания хозяина. Трижды он выигрывал скачки, ежегодно, в День 4 июля, прово­дившиеся у них в общине. Трэй не сомневался, что Принц не подкачает и в следующем году.

Похлопав друга на прощание по благородной шее, молодой человек покинул сарай в полной готовности схватиться со своим родите­лем.

С горящими от гнева глазами, он настежь распахнул дверь кухни и умышленно громко захлопнул ее за собой.

– Черт возьми, Трэй, ты бы хоть снег от­ряхнул с ботинок, – вместо приветствия после полуторамесячной разлуки буркнул старый Сондерс.

Сын оглядел свои обледенелые ботинки.

– Забыл, что поделаешь, – он нарочито сильно потопал ногами по полу. – Вот теперь все в порядке, снега на них нет, – прокоммен­тировал Трэй и уставился на взбешенного отца.

Пыхтя от негодования, Булл смотрел, как вода от таявшего снега начинает собираться небольшими грязноватыми лужицами на ков­ре – предмете особой гордости старика. Он с угрожающим видом шагнул к сыну, но тот уже уставился на Руби, которая, развалясь в кресле, зазывно улыбалась ему.

Трэй выразительно показал большим паль­цем куда-то себе за спину и безучастно-будничным тоном скомандовал ей:

– Давай-ка, Руби, одевайся и мотай отсюда.

– Как же, сию минуту, – с издевательской почтительностью вмешался Булл. – Я пригла­сил сюда Руби, и она уйдет тогда, когда поже­лает.

– Нет, не тогда, когда пожелает, – молодой человек очень выразительно посмотрел на ста­рика. – Она отправится сию же минуту.

Подойдя к Руби, он рывком поднял ее с кресла и повел в кухню, где на крючке висела ее верхняя одежда и шляпа. Вслед им неслись протестующие возгласы Булла.

– Ты что, Трэй, не в себе? Куда ты ее выгоняешь? Ты посмотри, что на улице делает­ся! Там же пурга – ни зги не видать. Даже если она не заблудится, то наверняка подцепит воспаление легких.

– Ничего, жива будет. С моей женой, ко­торую вы отправили в проливной дождь в полуразрушенную халупу, ведь ничего не случи­лось. – Холодный взор молодого человека буравил отца.

– Она сама пожелала туда отправиться, – грозно сверкнул глазами Булл Сондерс. – А по мне оно и к лучшему. Шлюхи мне в доме ни к чему.

Трэй коротко и как-то очень невесело усмех­нулся:

– Ни к чему тебе шлюхи, говоришь? С каких это пор? Ах ты, старый лицемер! Да не пере­считать тех шлюх, которых ты таскал в дом на глазах у моей матери. А эта Руби кто, по-тво­ему? Не шлюха? Она всю жизнь была ею, а ты еще хотел, чтобы я на ней женился.

Руби, которая до сих пор молча следила за ожесточенной перепалкой сына с отцом, не выдержала:

– Это неправда! Мы с твоим отцом никогда не…

– Чушь! – Трэй подтолкнул ее по направ­лению к кухне. – Да я собственными глазами видел, что вы вытворяли в сарае, и не один раз, а раз десять. Впервые это было шесть лет назад. Я тогда еще залез на сеновал взять сена для лошадей и увидел, как вы оба тайком туда юркнули. Я тогда по вашей милости битый час там просидел и, конечно, все видел. Может, напомнить вам, чем вы там занимались, а? Освежить вашу память? Руби, девкам из всех публичных домов впору у тебя уроки брать. Когда ты вдоволь наигралась с ним, старик еле плелся.

С красным от злости лицом, Руби, не ска­зав ни слова, натянула на себя пальто и выскочила в пургу. Трэй, усмехнувшись, захлопнул за ней дверь.

– А теперь с тобой поговорим, – объявил он, повернувшись к Буллу. – Я говорил с Лэйси и с Мэттом. И оба в один голос твердят – ты специально отослал девчонку в эту нору, чтобы она там окочурилась. И она окочури­лась бы, если бы не Мэтт. Так что теперь жить под одной крышей с тобой она не желает. И знай – до тех пор, пока она не придет сюда по своей воле, ты не приведешь в этот дом ни единой бабы. Включая и эту шваль, Руби.

При упоминании Руби Трэй хохотнул.

– Впрочем, ее это как раз не очень-то опечалит. Она ведь перед любым из окрестных мужиков ноги раскорячит. А вот для тебя, ста­рый похотливый буйвол, это будет тяжким испытанием. И еще: я завтра же отправлю эту индианку по имени Скай в бардак к Великан­ше Джойси, – она там за себя хоть деньги по­лучать сможет. После пары недель отдыха синяки, которые ты ей наставил, сойдут и, гля­дишь, девка снова будет числиться в красави­цах, она молодая. Когда ты приволок ее сюда и начал учить уму-разуму, ей было тринадцать лет. Клиенты Великанши Джойси в очередь к ней встанут, потому что нет того, чего бы она после близкого общения с тобой не знала и не умела.

К моменту окончания этой гневной тирады старик Сондерс готов был лопнуть от злости.

– Черта с два ты это сделаешь! Она – моя прислуга и повариха. Кто будет прибирать в доме и готовить?

– И согревать твое лежбище, когда вокруг ни одной бабы, – съязвил Трэй.

– Чего?! Вот уж это меня как раз не волну­ет – я в любой день могу отправиться в Марен­го к проституткам.

Сын задержался у дверей своей спальни.

– Вот и прекрасно! С завтрашнего дня Скай на отдыхе, – и он захлопнул двери прямо пе­ред носом почерневшего от злобы Сондерса.

Раздевшись, Трэй с облегчением скользнул под одеяло и вытянул ноги на постели. Ветер продолжал истошно завывать, заставляя дребез­жать стекла в окнах, ломясь в двери дома. Молодой человек вспомнил о Лэйси и мыслен­но пожелал ей всего хорошего. «Небось, дро­жит сейчас от страха, прислушиваясь к завыва­ниям ветра в своем маленьком коттедже», – подумал он.

Засыпая, Трэй вспомнил, каким мягким было ее тело в его объятиях, какие нежные, сладкие губы у нее… и как здорово она заехала ему по физиономии.

Снежная буря испугала Лэйси. Позднее, когда ветер захлопал ставнями и засвистел в дверных щелях, ей стало еще страшнее. А когда откуда-то со стороны пастбища донесся отчетливый волчий вой, девушка громко запела, чтобы отогнать страх.

В конце концов, допевшись чуть ли не до хрипоты, она смолкла. В этот момент раздался стук в дверь. Лэйси вздрогнула, как от удара хлыстом. Сердце ее забилось в радостной на­дежде: «Может, Трэй решил вернуться?» – она даже ему была бы рада.

Вскочив с кровати, девушка побежала от­крывать, но на полпути к двери вспомнила о предостережениях Мэтта – никогда никому не открывать до тех пор, пока не узнаешь точно, кто пришел. Она тут же бросилась назад в комнату и сняла ружье, висевшее над камином. Подбежав к окну, она раздернула занавески.

На крыльце стоял какой-то здоровяк, со­вершенно ей незнакомый. Удивляться тут было нечему, так как ее знакомства ограничивались хозяином магазина в Маренго, где она покупа­ла одежду, да Мэттом. Не считая, разумеется, Трэя и его отца – горячо ненавидимого ею Булла Сондерса.

При свете лампы Лэйси смогла разобрать бородатую физиономию с маленькими, глубоко посаженными глазками и хитроватым прищу­ром.

– Уходите отсюда! – крикнула она, стара­ясь перекричать вой ветра.

– Мисс, да я продрог до костей. Не можете же вы отказать в приюте человеку в такую погоду. Я только посижу у вашего камина и все.

– Да нет, как раз могу, – ответила ему Лэйси, подняв винтовку так, чтобы незнакомец ее видел. – Если вы проедете еще милю вниз по долине, то увидите ранчо. Мэтт Карлтон вас приютит.

Пришелец не уходил, видимо, прикидывая, не продырявит ли его эта молодая особа, если он попытается силой вломиться к ней. Он, конечно, понимал, что в своем коттеджике она одна. Однако, еще раз взглянув на девушку, он понял, что она все-таки пристрелит его, если что. Сойдя с крыльца, бородач забрался на своего жеребца и поехал прочь, в указанном направлении.

Вздохнув с облегчением, Лэйси вернулась в комнату, но, прежде чем лечь, достала из сумки свой маленький дамский револьвер и сунула его под подушку: «Чем черт не шутит – может, он надумает вернуться?» А как обращаться с этой штуковиной, она знала: отец не отставал в свое время от нее до тех пор, пока не убедил­ся в том, что она владеет оружием не хуже ковбоя. Промахивалась она редко. Да и с вин­товкой дело обстояло не хуже.

Когда буря достигла своего пика, Лэйси натянула одеяло на голову и, в конце концов, все же заснула. Ей снился Трэй, будто она целует его твердые и очень нежные губы.

Семь часов спустя девушка проснулась. Было тихо. Завываний ветра не было слышно. Вско­чив с кровати, Лэйси подбежала к окну, раз­двинула занавески и, выглянув наружу, улыбнулась. Снег перестал идти. Наверное, это произошло вскоре после того, как она заснула, так как остались полузанесенные снегом следы у крыльца и отпечатки конских копыт, тянувшиеся в направлении ранчо Мэтта.

– Господи, – невольно прошептала девуш­ка, глядя на белый пейзаж за окном. Снег покрыл землю слоем фута в два, не меньше, а в некоторых местах фута в четыре. Слава Богу, что хоть ворота в сарай не занесло.

Надо одеваться, брать лопату и откапы­вать проход к сараю, – громко произнесла она. – Давно пора доить корову, кормить кур, старого Джоко и лошадь.

Было семь часов, когда Лэйси, укутавшись с ног до головы, стала раскидывать снег. И миновало десять, когда она, наконец, добра­лась до дверей сарая. Девушка в полном изнеможении оперлась на ручку лопаты, дыхание ее образовывало белые маленькие облачка. Вдруг она увидела, что к коттеджу, увязая копытами в снегу, приближается жеребец Трэя.

Заметив, что позади Трэя восседает укутан­ная в одеяло индианка, Лэйси сердито прищурилась: «Это же надо – набраться наглости и привезти сюда девку, с которой ты спал этой ночью! И видимо, из тех, кто не только с ним, а и с кем угодно согласна лечь».

Остановившись, молодой человек с каким-то ленивым изяществом спрыгнул на снег и направился к ней. Когда он взглянул на нее, в его темных, живых глазах на загорелом исхудавшем лице затеплилось чувство.

С непроницаемым видом девушка равнодуш­но спросила:

– Зачем ты приехал сюда?

– Да вот, приехал убедиться, что с моей женой все в порядке после снежного бурана, – он широко улыбнулся ей. – Еще хотел помочь тебе снег убрать.

– Как видишь, в этом уже нет надобности.

Трэй кивнул и вдруг спросил:

– А кто здесь был ночью?

«Ага, значит все же заметил следы на сне­гу», – не без злорадства отметила про себя Лэйси. Задиристо выставив вперед подбородок, она с вызовом сказала:

– Тебя не касается, кто приезжает ко мне в гости.

– Черта с два! Как раз касается. – Он сде­лал шаг к ней. – Может, мы и живем порознь, но коль ты моя жена, то будь добра вести себя прилично. Мне ни к чему, чтобы мои друзья и соседи глаза мне кололи, что ты ничем не луч­ше девок Великанши Джойси.

И хотя девушке этот разговор явно был не по душе, как, впрочем, и Трэю, она все же решила сказать все как было.

– Не знаю я, кто это был. Я его к себе не впустила.

Взглянув в ее зеленые глаза, он понял, что Лэйси не врет.

– Молодчина! – похвалил он. – И впредь не впускай к себе в дом тех, кто тебе не знаком.

– И тех, кто знаком, тоже, – сухо париро­вала она.

В глазах Трэя заблестели хитроватые, весе­лые искорки.

– В особенности мужей?

Лэйси пожала плечами, как бы соглашаясь с ним.

– А пригласить меня на чашку кофе ты тоже боишься? – эти слова он сопроводил од­ной из своих неотразимых улыбок.

Девушка отрицательно покачала головой:

– Мне еще корову доить надо. Это надо было сделать еще три часа назад. Ей уже и так невыносимо терпеть.

«Как и мне», – с кислой миной подумал Трэй.

– Послушай, Лэйси, – серьезно сказал он. – Пойми, я пытаюсь как-то ухаживать за тобой, что ли… Но я ведь понятия не имею, как это делается, поверь. Раньше такой необходимости не было.

Она бросила на него испепеляющий взгляд:

– Меня это не удивляет. Что меня удивля­ет, так это то, что ты вдруг пожелал поухаживать за шлюхой. Вот уж не думала, что и здесь требуются какие-то разговоры на приятные темы или уговоры.

Лицо Трэя скривилось.

– Не смей себя так называть!

– А почему бы и нет? Ты ведь меня так называешь?

– Лэйси, пойми… – он взял ее за локоть. – Я…

Девушка раздраженно вырвала руку:

– Первое, что ты должен помнить, если желаешь произвести на женщину впечатление – не распускай руки. Второе – не являйся к ней с теми, кто только что выбрался из твоей по­стели.

Трэй на мгновение опешил. Он напрочь позабыл о присутствии Скай. Невольно повернувшись, он взглянул на индианку.

– Ты что, ее имеешь в виду? У меня с ней никогда ничего не было. Мне страшно и подумать об этом, потому что я вижу, как с этой несчастной обходится Булл. Сегодня утром я решил избавить ее от него. Хочу сейчас отвезти ее в Маренго, к Великанше Джойси.

На лице Лэйси появилась презрительная гримаса.

– Ты что же, всерьез считаешь, что облаго­детельствуешь ее, сунув ее к девкам этой мадам?

– Я действительно облагодетельствую ее, черт возьми, – раздраженно отозвался Трэй. – Ты просто вообразить себе не можешь, через какой ад пришлось пройти этой девушке с тех пор, как ей исполнилось тринадцать, потому что именно в этом возрасте Булл Сондерс при­брал ее к рукам. А на какую еще работу, поз­воль тебя спросить, может она здесь рассчиты­вать? Джойси будет добра с ней и уж как-нибудь сумеет оградить ее от излишне докучливых клиентов.

В душе Лэйси была согласна со всем, что он сейчас говорил. «Где уж этой индианке най­ти приличную работу в Маренго? И вроде не врет, утверждая, что не спал с ней ни разу».

Она посмотрела на Скай, и та ответила ей грустной улыбкой.

– Ты по своей воле едешь туда, куда тебя везет Трэй? – спросила девушка. – Тебя никто не принуждал?

Скай протестующе затрясла головой:

– Я счастлива, что смогу уйти от этого недоброго человека. Этот Булл бил меня, за­ставлял делать для него дурные вещи.

– Теперь ты мне веришь? – Трэй снова тряхнул Лэйси за локоть.

Та резко отшатнулась.

– Я же тебе говорила, чтобы ты не распус­кал руки, – сердито напомнила она.

– Вот дьявол! Я же только дотронулся до тебя, – вспылил Трэй.

– Знаю я, как ты дотрагиваешься…

– Это ты имеешь в виду? – сердито спро­сил он и сжал девушку в объятиях так, что она не могла и вздохнуть. Едва Лэйси открыла рот, чтобы закричать, как Трэй зажал его своим поцелуем и его язык заскользил по ее губам.

Девушка попыталась оттолкнуть его, но его объятия стали еще крепче. Вдруг Лэйси охвати­ла странная слабость, ноги ее стали ватными, и она была вынуждена схватить его за плечи, чтобы не свалиться в снег.

Отстранившись и тяжело дыша, он молча уставился на нее. Потом резко повернулся и зашагал к своему жеребцу. Его всего трясло, и молодой человек не мог понять отчего – такого с ним еще ни разу в жизни не случалось! Лэйси видела, как он ловко вскочил в седло, развер­нул своего коня и медленно поехал в направ­лении Маренго. Широкие плечи его как-то странно поникли. «Интересно, а передав Скай этой Джойси, не останется ли он там на часок у какой-нибудь из своих старых знакомых про­ституток?» – мелькнула у нее мысль.

По пути к дому, куда она пошла, чтобы взять подойник, Лэйси убеждала себя в том, что ей дела нет до того, сколько у Трэя Сондерса в Маренго девок и каких.

Однако она прекрасно понимала, что обманывает себя. Ей очень даже было до этого Дело. Девушка тяжело вздохнула. Жизнь с таким че­ловеком как он, вмиг станет адом, стоит ей только влюбиться в него. Она никогда не будет знать, с кем и когда ему вздумается повесе­литься. Кроме того, Лэйси сильно сомневалась в том, что человек способен в один присест из бабника превратиться в примерного семьянина. «Вспомни, куда он отправился сразу же после их венчания? В публичный дом. Чем для него были клятвы в вечной верности? Пустым зву­ком», – рассуждала она. Разумеется, глупо было бы с ее стороны требовать от него вечной любви, но все же ему следовало подумать, что обещания, даваемые в храме Божьем должны выпол­няться. Сейчас-то девушка прекрасно понима­ла, что женился он на ней лишь из-за желания сделать что-то наперекор своему отцу.

Соскочив со своего жеребца у заведения Джойси, которое располагалось в обшарпанном сером здании, Трэй увидел, что к тумбам при­вязаны еще четыре скакуна.

Все до единого были ему знакомы. Два из них принадлежали ковбоям, работавшим на него, два другие – владельцам соседних ранчо.

Зимой, когда температура падала ниже нуля, скот оставляли практически без присмот­ра. Животные сами должны были добывать себе скудное зимнее пропитание. Когда на ковбоев сваливалось такое обилие свободного времени, их охватывала скука. Если им надоедало резаться в карты на постоялых дворах, то они, презрев холод и ненастье, садились на лошадей и отправлялись в город пропустить ста­канчик или завернуть на огонек к Великанше Джойси.

Молодой человек спешился и помог слезть с коня индианке. Было видно, что девушка смущена и растеряна. Он слегка подтолкнул ее перед собой к расчищенной в снегу тропинке.

– Ничего, Скай, не дрейфь. Джойси нико­му тебя в обиду не даст.

В большом помещении, где гости ожидали своей очереди, разило виски и немытыми телами. Было пусто. Впрочем, Трэй иного и не ожи­дал. Видимо, все наверху, при деле. И девчон­ки, и клиенты.

Усадив Скай в одно из кресел, он постучал в дверь с надписью «Посторонним не входить». За дверью раздался торопливый стук каблуч­ков, и еще через секунду ему открыли.

Вежливая, даже приветливая, улыбка стояв­шей на пороге миловидной женщины могла сбить с толку кого угодно. Куда бы делась эта улыбка в случае, если бы этой женщине сообщили, что кто-нибудь из клиентов неподоба­ющим образом обошелся с одной из ее девочек! Эта дама в мгновение ока превратилась бы в разъяренную фурию.

– Ну, что у тебя за проблемы? Может, твоя любимица Сэлли Джо не желает тебя пускать к себе в постель в такую рань? – иронично осведомилась мадам. А дело было в том, что по вине этой чертовки Сэлли Джо Великанша потеряла одного из своих наиболее щедрых покровителей.

– Вот уж не знаю, желает она или нет.

Скорее всего, желает, – ответил Трэй, хитро­вато усмехнувшись. – Сейчас у меня другие заботы.

Он кивнул головой на сидевшую в холле Скай. Индианка, судя по всему, умирала от волнения, о чем свидетельствовали намертво сцепленные пальцы, лежащие на коленях.

– Скай работала на ранчо. А теперь я при­вез ее сюда, пусть она у тебя поработает.

– Я слышала, что старик Сондерс обраща­ется с ней хуже, чем с животными, – Джойси прошлась по холлу и раздвинула тяжелые порть­еры. Лучи бледного зимнего солнца осветили изможденное личико девушки.

Мадам, словно врач, ощупала избитое до синяков лицо индианки. Покончив с осмотром, она подняла взгляд на Трэя.

– Нет, к счастью, этот старый негодяй не сломал ни одной кости и видно, что на ранчо она имела возможность неплохо питаться. А что касается синяков на лице, так это через пару недель пройдет. Тогда она и примется за работу.

– Спасибо тебе, Джойси, – он благодарно улыбнулся крупной женщине. На прощанье молодой человек нежно погладил ее по плечу и тут же покинул заведение.

Трэй направился вниз по улице к таверне, рядом с которой тоже стояло несколько привязанных лошадей. Войдя в «Виски Пита», он подошел к стойке и уселся на табурет. Ковбои, расположившиеся за стойкой, громко приветст­вовали его, а один из них спросил:

– Ну и каково быть женатиком?

Молодой человек внутренне напрягся, ожи­дая подковырок – как никак он ведь шлюху в жены взял! Странно, но таковых не последо­вало. Наоборот, один из ковбоев сказал:

– Слышал, что твоя жена – настоящая красавица. Как это такому необузданному чер­ту, как ты, удалось уломать ее связать свою жизнь с тобой?

Владелец одного ранчо поинтересовался:

– Мэтт говорил, что она – настоящая леди. Как ты думаешь, удастся ей хоть чуть-чуть приструнить тебя?

Этот вопрос вызвал смех.

– Трэй, неужели на свете не найдется жен­щины, которая смогла бы вставить кольцо тебе в нос? – последовал новый вопрос.

– Поищи, может и найдешь, – ответил Трэй, беря поставленный перед ним на стойку стакан виски.

Не успел он сделать и нескольких глотков, как к нему подсел Мэтт.

– Ты ведь сегодня ночью не был с Лэйси, не так ли?

– С чего ты это взял? – мрачно осведомил­ся Трэй.

– Когда я сегодня спозаранку проезжал мимо коттеджа, она вовсю разгребала снег, расчищая тропинку к сараю. Будь ты там, не думаю, чтобы ей пришлось этим заниматься.

Молодой человек продолжал молча крутить стаканчик вокруг своей оси, а Мэтт гнул свое:

– Так где же ты ночевал, Трэй? Ведь не у Сэлли Джо, верно?

– А как бы ты стал ухаживать за женщи­ной, Мэтт? – вопросом на вопрос ответил Трэй.

Мэтт несколько секунд непонимающе смот­рел на него, затем опустил взор и стал изучать янтарную жидкость у себя в стакане.

«Как бы ты стал ухаживать за женщиной?» – задумчиво повторил он вопрос Трэя.

Мысли его перенеслись в далекую моло­дость, к женщине, за которой он в ту пору ухаживал – единственной его настоящей люб­ви. Он вспомнил о тех долгих часах, которые они проводили вместе, гуляя взявшись за руки. О букетах полевых цветов, о безделушках, ко­торые он преподносил ей в день ее рождения и на Рождество.

Он помнил и их первый поцелуй, и то, каким нежным и сладостным тот был. Без душевного смятения Мэтт не мог воспроизводить в памяти картины их первой близости и скоро­го расставания в связи с его уходом на войну.

– Так можешь ты ответить на мой вопрос, Мэтт? Тебе когда-нибудь приходилось ухажи­вать за женщиной? – нетерпеливый голос Трэя вернул его к действительности.

– Да, Трэй, приходилось, – ответил он и рассказал молодому человеку обо всем, что повергло его в столь меланхоличное состояние, намеренно не затрагивая в своем рассказе ин­тимные сцены.

– Выходит, для того, чтобы лечь с женой в постель, приходится вынести столько мук?

– Нет, Трэй, ты не прав. Какие могут быть муки, если ты по-настоящему любишь женщи­ну? Наоборот, этому даже и позавидовать не грех.

Парень устремил угрюмый взгляд в стакан, где на донышке плескалось виски. Первое: свою молодую жену он не любил. Она для него была и оставалась шлюхой, проституткой, кто бы что ни говорил и как бы ее ни хвалили. Второе: черт побери, о каких долгих прогулках может идти речь, если кругом снегу почти по пояс? И третье: где ему взять полевые цветы, когда кругом сугробы толщиной в три фута?

– Чего это ради ты в город отправился ни свет ни заря? – вопрос вывел его из раздумий. – Вы что, снова с Буллом повздорили?

– Нет, сегодня как раз нет. Зато вчера мы с ним недурно пообщались. Я предупредил его, чтобы он больше на ранчо баб не водил. – Трэй криво улыбнулся. – Я еще и Скай от него увел. Через пару недель она уже будет работать на Джойси. Как только сойдут синяки, так и начнет.

Мэтт невольно рассмеялся и хлопнул Трэя по спине.

– Ну как же ты мог поступить так бесчело­вечно с этим старым ублюдком? – он шутливо попытался усовестить молодого человека.

Трэй готов был уже согласиться со своим приятелем, как тут на соседний стул шлепнула свой круглый, крепкий задок Сэлли Джо. В глазах ее было откровенное приглашение.

– Что вы тут такого смешного друг другу рассказываете, а? – полюбопытствовала она.

– Да так, о жизни говорим, – ответил молодой человек, а Мэтт при этом демонстра­тивно повернулся к женщине спиной. Его жест ясно давал понять, какого он был мнения об этой даме.

–Я вчера думала, ты вечерком заглянешь ко мне, – нежно проворковала темноволосая певичка, заглядывая Трэю в глаза и томно по­глаживая себя по бедру.

Он посмотрел на ее размалеванную физио­номию, а в нос ему ударил знакомый запах крепких духов, которыми она в буквальном смысле обливалась, чтобы перебить запах не­мытого тела. И тут же перед его глазами возник­ла Лэйси. Трэй вспомнил, что обнимая ее се­годня утром, он ощутил лишь исходивший от нее запах свежести и легкий, едва уловимый аромат розового мыла.

Рука Сэлли Джо не спеша добралась то того места, где находилась его ширинка. В прежние времена Трэй тут же взвивался и волок ее на­верх.

Но, к своему удивлению, теперь он оста­вался холоден. Спокойно убрав ее руку, он не без учтивости заявил:

– Видишь ли, Сэлли, недосуг мне сегодня с тобой баловаться. У меня еще куча дел в Маренго сегодня.

Допив виски, Трэй хлопнул Мэтта на про­щание по спине и вышел из таверны. Садясь в седло, ковбой сплюнул и проклял тот день, когда познакомился с Лэйси Стюарт, а ныне Лэйси Сондерс. Она просто отвратила его от других женщин, а он между тем еще даже ни разу не был с ней в постели.

Вернувшись на ранчо и войдя в кухню, Трэй был зол на весь свет. Из спальни роди­теля доносился какой-то странный шум и по­скрипывание кровати. «Неужели он исхитрил­ся бабу привести? И когда это он успел?» – подумал он.

Молодой человек вышел из кухни и пройдя через огромную прихожую, направился в спаль­ню, сознавая, что оставляет мокрые грязные следы, которые предстоит вытирать его отцу, поскольку теперь в доме убирать некому.

Булл в припадке вожделения даже и ухом не повел. Сын стоял и наблюдал, как вздымал­ся и опадал голый бледный зад родителя, взгро­моздившегося на новую индианку. Видимо, этот старый негодяй поперся в индейскую деревню и приобрел себе еще одно тело для своих паскудных утех.

Такие покупки он делал регулярно, каждую зиму. Балансировавшее на грани голодной смер­ти племя уступало своих дочерей всего за каких-нибудь двадцать пять долларов. Трэй часто задавал себе вопрос, знали ли продающие, что ждет этих несчастных?

Он посмотрел на девушку. Она лежала с закрытыми глазами и вытянутыми вдоль бе­дер руками, сжав кулаки и запрокинув голо­ву. С терпением обреченной девушка ждала когда завершится эта постыдная, омерзитель­ная пытка.

Ее покорность возмутила Трэя. Молодой человек готов был разрядить винтовку в спину того, кто подвергал женщину этому оскверне­нию, но вместо этого он лишь поднял обутую в низкий ковбойский сапог ногу, от души со­жалея при этом, что не носит шпор, и хоро­шенько пнул ею прямо по белым жирным яго­дицам Булла. Вздрогнув, тот свалился с девушки.

– Какого дьявола?! – взревел он, готовый броситься на Трэя.

– Вижу, до тебя не дошло, когда я сказал, что больше здесь баб для твоих утех не будет, – сын смотрел на Булла сверху вниз.

– Да подожди ты, послушай… – Сондерс отчаянно пытался попасть ногой в штанину. – Я все обдумал. Ты не имеешь права запрещать мне время от времени приводить к себе домой женщину. Я же не какой-нибудь мерин кастри­рованный. Я за эту чертовку немалые деньги выложил и не хочу выкидывать их коту под хвост, между прочим.

– Вот как ты считаешь, значит. Я бы на твоем месте еще раз как следует все обдумал. Если ты снова попытаешься приволочь сюда хоть одну бабу – я тебя в фарш превращу!

Булл с ненавистью смотрел на своего сына, а девушка, всхлипывая, прикрылась смятой простыней.

– Одевайся, детка, и отправляйся назад в свою деревню.

Девчонка испуганно посмотрела на Булла, потом перевела взгляд на молодого человека:

– Те, кто меня продал, не станут отдавать деньги назад. Они голодные, очень голодные.

– А вот об этом можешь не волноваться, – успокоил ее он. – Подозреваю, что старый буйвол уже все получил от тебя, что ему при­читалось.

– Я тебе это припомню, – в бешенстве рявкнул Булл Сондерс, когда Трэй вышел в кухню.