"Маленькая частная война" - читать интересную книгу автора (Робертс Нора)

12

Рорк у себя в кабинете приступил к выполнению задания. Он не переставал удивляться, почему полицейская работа доставляет ему такое удовольствие. Большую часть своей жизни он провел, стараясь избежать всяких контактов с копами или перехитрить их. А теперь он был не только женат на женщине-полицейском и безумно влюблен в нее, но и посвящал массу времени консультированию Нью-йоркского городского управления полиции.

Жизнь — чертовски странная игра.

А с другой стороны, любая игра — это все-таки игра, отсюда отчасти и удовольствие. Загадка, которую надо разгадать, используя факты, улики и интуицию.

«Мы составляем отличную команду, я и мой коп», — думал Рорк, наливая себе бренди, перед тем как приняться за работу.

Она была прирожденным полицейским, он — прирожденным правонарушителем. В последнее время он, конечно, отошел от дел — в уголовном смысле, — но инстинкты никуда не делись.

Ему случалось убивать. Жестоко, хладнокровно, кроваво. Он знал, что это такое — отнять жизнь, знал, что может толкнуть одного человека на убийство другого. И она смирилась с этим, его жаждущая справедливости Ева, она приняла его таким. Может, и не простила, но приняла. Даже поняла, и это само по себе было чудом.

Но даже в худшие свои годы он никогда не убивал невиновных. Никогда не убивал детей. Хотя понимал, как это бывает. И Ева понимала. Они оба знали, что зло существует, процветает и жиреет. Оно упивается своей властью над слабыми и беззащитными.

Рорк ясно видел себя: грязную рубашку, расквашенный нос, упрямые, дерзкие глаза. Он стоял на высоком крыльце той вонючей дыры, где они когда-то жили в Дублине. А перед ним стоял его отец — высокий, крепкий мужчина по имени Патрик Рорк. Он слишком много выпил и нетвердо держался на ногах.

— Думаешь, тебе это так сойдет — пара вшивых тощих бумажников? И это весь твой улов? За целый день? Давай сюда остальное, гаденыш!

Рорк помнил, как поднимается нога в сапоге, от которой он обычно успевал уклониться. Но в тот раз он оказался недостаточно проворен. Он и сейчас почувствовал то же, что тогда: головокружительное ощущение падения. И он тогда уже знал, что падение окажется неудачным. Вскрикнул ли он? Странно, вот этого он не помнил. Может быть, вскрикнул в шоке, выругался в ярости или просто покатился вниз, пересчитывая костями ступени?

Но вот что он точно помнил, так это злорадный пьяный гогот отца, который слышал, пока катился вниз по лестнице. И сколько лет ему тогда было? Пять? Шесть? Какая разница?

И потом, черт возьми, он же и впрямь утаивал деньги! Он считал синяки и порезы справедливой платой за десять фунтов, которые тогда заначил.

Никси никогда не спихивал сапогом с крыльца пьяный ублюдок, по чистой случайности оказавшийся с ней в родстве. Но теперь она тоже знает, что на свете есть зло и жестокость. Бедная малышка!

Рорк взглянул на монитор и увидел ее. Она лежала, свернувшись клубочком под одеялом. В чужой комнате, в чужой постели, которую ей дали чужие люди. В комнате, где никогда не гасили свет.

В конце концов она поймет. Сейчас Никси ощущала только боль, растерянность и горе. Но она еще придет в себя, она сделает выбор и выстроит себе новую жизнь на обломках прежней.

Он свою жизнь построил и не жалел о прежней.

Он не мог жалеть о том, что привело его сюда, привело его к Еве. Но он не желал ничего подобного для хрупкой маленькой девочки, уцелевшей в бойне.

И лучшее, что он мог сделать для нее, — это добиться хоть какой-то справедливости.

Он начал серию одновременных поисков. По одному на каждого из взрослых Свишеров и параллельный — на совпадающие имена. Потом подумал и запустил еще один — на Дайсонов. Вряд ли Ева это одобрит, но речь шла о людях, которые обязаны заменить родителей этой девочке, спящей в его доме, доверившей ему свою безопасность. Он хотел убедиться, что они чисты.

Рорк собирался провести еще один поиск, но на этот случай ему было необходимо незарегистрированное оборудование, и даже на нем задачу предстояло выполнить не из простых. Впрочем, он никогда не любил простых задач. Он хотел узнать имена агентов, действующих под прикрытием, членов военных и правительственных организаций, специализирующихся по мокрым делам и электронике. Получив эти имена, можно будет провести еще один сравнительный тест со Свишерами.

Он собирался перевести стандартную работу в автоматический режим и переместиться со своим тайным планом в закрытый кабинет, но снова взглянул на монитор и увидел, как Никси заворочалась в постели.

Рорк смотрел на нее в надежде, что подсознание не подтолкнет ее к кошмару. Может, зря он спорил с Соммерсетом и настоял, что возьмет ночное дежурство на себя? Он, конечно, за последнее время стал специалистом по ночным кошмарам, но во всем, что касалось детей, был жалким новичком.

Еще через секунду Никси села в постели, вытащила из-под подушки телефон, который он ей дал, посмотрела на него, провела пальчиками по кнопкам. Потом она огляделась по сторонам — такая маленькая, потерянная и печальная, что у него чуть сердце не разорвалось.

Наверное, надо пойти к ней, попытаться ее утешить, убаюкать… Но стоило ему об этом подумать, Никси вылезла из кровати. Может, хочет в туалет или попить? «Ну, с такой задачей девочка ее возраста справится самостоятельно», — решил Рорк. Во всяком случае, он на это надеялся.

Но она не пошла в ванную, она подошла к домашнему сканеру.

— Даллас здесь?

«Умница», — подумал Рорк. Но до чего же жалобно прозвучал ее голосок!

— Лейтенанта Евы Даллас в настоящий момент нет дома.

Никси потерла глаза кулачком, всхлипнула, и он опять подумал, что надо пойти к ней.

— А Рорк здесь?

— Рорк в своем кабинете.

— Я не знаю, где это. Скажите мне, где это?

Рорк встал, потом снова сел, пока компьютер объяснял, как его найти. «Пусть она сама ко мне придет», — решил он. Это будет более естественно. Не надо вмешиваться, перехватывать ее, а то она догадается — если уже не догадалась, она же отнюдь не дурочка! — что они держат ее на мониторе, даже пока она спит.

Рорк бросил взгляд на несделанную работу, почесал затылок и приказал компьютеру продолжить поиск в текстовом режиме с автоматическим сохранением. Потом он открыл другую работу, свою собственную, и начал совершенствовать планы строительства нового сектора курорта «Олимп», пока Никси Добиралась до него. Когда она появилась в дверях, Рорк вскинул голову, выгнул бровь и улыбнулся:

— Привет, Никси. Не поздновато ли для тебя?

— Я проснулась. Где Даллас?

— Все еще на работе. Хочешь войти?

— Мне не разрешают вставать по ночам.

Ее голосок задрожал, и он понял: Никси вспоминает о том, что было, когда она в последний раз проснулась и встала среди ночи.

— Составь мне компанию, раз уж ты здесь. А если хочешь, я провожу тебя обратно в твою комнату.

Никси подошла к его столу в своей светло-розовой пижамке.

— Она сейчас с мертвыми людьми?

— Нет. Но она работает для них.

— Но мои мама и папа, и Койл, и Линии, и Инга — они же раньше умерли! Она сказала, что найдет, кто это был. Она же обещала…

— Она работает. — «Не моя епархия, — лихорадочно думал Рорк. — Не моя галактика , разрази меня гром!» — И она обязательно найдет того, кто это сделал. Из всего, что она делает, это самое важное. И она будет работать, пока не узнает.

— А вдруг надо будет работать целый год или даже больше?

— Она никогда не остановится.

— Мне приснился сон, что они не мертвые. — Слезы потекли у нее по щекам. — Они не были мертвые, и все было как раньше. Мама с Ингой были в кухне, они разговаривали, а папа старался стащить кусочек со стола, и мама смеялась. Мы с Линии играли в переодевание, а Койл нас дразнил. И они были не мертвые, пока я не проснулась. Я не хочу, чтобы они были мертвые! Они оставили меня одну. Это нечестно…

— Да, это нечестно. Это несправедливо.

Рорк обогнул стол и взял ее на руки. Она положила голову ему на плечо, продолжая всхлипывать. «Вот это — подумал он, — мужская работа». Да, он мог подержать на руках девочку, пока она плакала, охваченная горем. А потом сделать все, что в его силах, чтобы помочь ей сложить заново ее сломанную жизнь.

— Они оставили меня одну…

— Они не хотели. И, я думаю, даже сейчас они радуются, что ты не пострадала.

— Как они могут радоваться, когда они мертвые?

«Убийственная логика», — подумал Рорк. Он снова обогнул стол, держа ее на руках, и опустился в кресло.

— А ты не веришь, что, когда люди умирают, они уходят в другое место?

— В рай?

— Да, вроде того.

— Я не знаю. Может быть. — Никси повернула голову и судорожно вздохнула. — Но я не хочу, чтобы они туда уходили! Я хочу, чтобы они вернулись, как у меня во сне!

— Я понимаю. Вот у меня никогда не было брата. Это здорово?

— Ну, братья иногда бывают вредные, особенно если они старше. Но тогда ты тоже можешь вредничать. Но иногда они бывают веселые, играют с тобой, смешат тебя. Койл играл в бейсбол. Мне нравится ходить на матчи и «болеть». А в раю есть бейсбол?

— Я думаю, должен быть. Что же это за рай, если нет никакого веселья?

— Если бы я осталась в постели, я бы сейчас была в раю вместе с ними. Я бы хотела…

— Ты не должна! — Рорк отодвинул ее от себя и заглянул ей в лицо. — Ты не должна этого хотеть. Они бы сами этого не хотели. Они ушли, а ты осталась здесь, и тому есть причина. Как это ни тяжело, ты должна прожить свою жизнь и узнать, что это такое. Но я знаю, быть одному — это очень больно.

Ее маленькое личико окаменело.

— Ты не знаешь. Ты же не один.

— Было время, когда я был один. У меня тоже отняли мою маму. Но я был так мал, что даже не помню ее.

— Она в раю?

— Я в этом уверен.

— Все равно это нечестно.

Никси снова положила голову ему на плечо и погладила его своей маленькой ручкой. Рорк был поражен, но этот жест тронул его до глубины души. Она предлагает ему утешение! Даже сейчас, в своем состоянии, она оказалась настолько великодушной, что попыталась его утешить. Откуда в ней это? Она была такой с рождения или это в ней воспитали родители?

— Не стану говорить, будто я знаю, что ты чувствуешь. Но одно я тебе скажу: я знаю, каково это — быть одиноким, обозленным и испуганным. И еще одно скажу: тебе станет легче. Конечно, сейчас ты в это не веришь, но тебе станет легче.

— Когда?

— Потихоньку, шаг за шагом. — Он коснулся губами ее макушки.

Она снова вздохнула, потом повернула голову и начала изучать картину на стене. Рорк и сам посмотрел на картину. Они с Евой под сенью цветущего декоративного кустарника в день свадьбы.

— Тут она не похожа на полицейского.

— Нет, не похожа, но только снаружи. Она подарила мне этот портрет на нашу годовщину. Это было вот там, в саду, мы там сыграли свадьбу. Я повесил картину здесь, хотя с моей стороны это эгоистично. Зато я могу на нее смотреть всякий раз, когда работаю здесь. Я смотрю на нее всякий раз, когда скучаю по Еве.

— У нас в доме тоже есть картины…

— Хочешь, чтобы кто-нибудь принес сюда картины из твоего дома?

— Я хочу на них посмотреть.

— Ладно, я об этом позабочусь.

— А можно мне еще немножко побыть здесь, с тобой?

— Можно. Хочешь посмотреть, что я тут делаю? — Рорк развернул кресло так, чтобы она могла видеть настенный экран. — Вот это планы расширения курорта, в котором у меня есть доля.

— Тут написано: «Курорт „Олимп“. Я о нем слышала. Там большие отели, и парки развлечений, и пляж, и аркады. Мы собирались туда поехать. Когда-нибудь.

— А это планы нового сектора, его еще пока нет. Видишь? Тут будут построены отдельные виллы. И тут будет река.

— Разве можно построить реку? Рорк улыбнулся.

— Эту реку я построю.

— Как?

— Ну что ж, давай-ка я покажу тебе, что я задумал…