"Тигр, светло горящий" - читать интересную книгу автора (Нортон Андрэ, Лэки Мерседес, Брэдли Мэрион...)

Глава 10 ШЕЛИРА

Они втроем вышли из потайного хода в один из коридоров на третьем этаже. Скита пошла вперед, совершенно открыто. Том Краснобай двинулся было за ней, но остановился, увидев, что Шелира не тронулась с места. Скита остановилась и обернулась.

Шелира, нахмурившись, смотрела на них, однако Тому достался более неприязненный взгляд, который, казалось, говорил: «Уж тебе-то следовало бы это знать в последнюю очередь».

– Возвращайся к королеве, – сказала она Ските, сопровождая слова нетерпеливым жестом руки. – Ты ей больше нужна.

– Но ялик... – воспротивилась было Скита. Шелира покачала головой:

– Я могу не только на ялике. Чем меньше ты будешь знать о том, как мы отсюда ушли, тем лучше. Даже тебя могут схватить и посадить в клетку, чтобы подвергнуть допросу.

Она нарочно сказала так – она знала историю Скиты. Маленькая женщина еле заметно вздрогнула. Не говоря ни слова, она повернула прочь и поспешила к покоям королевы. Шелира подождала, пока она не скрылась из глаз и звук ее шагов не замер. Затем она знаком приказала Тому следовать за ней. По тому, как он поджал губы, она поняла, что он не из тех, кто привык повиноваться приказам, и подавила довольную улыбку.

Она не просила седлать ей именно этого строптивого жеребца, и потому не собиралась терпеть от него никаких выходок.

«Плевать мне на его репутацию. Его поведение только подтверждает ее. Ради славы он готов пойти на глупый риск. Дай ему только выбор между полезным деянием, но без свидетелей и глупостью, которая приукрасит легенды о нем, он выберет второе». Она с первого взгляда поняла, что он полагается на свое обаяние и приятную внешность. Надеется, что она проникнется и тем и другим, и потому он сумеет настоять на своем. Он ожидает, что она всего лишь изнеженная и избалованная принцесса, падкая на лесть, легко подпадающая под чужое влияние, потому он и согласился. Ну, блажен, кто верует. Если он думает, что она не знает настоящей жизни потому, что выросла во дворце, так он сильно ошибается.

Он не учел, что ее с рождения окружали красивые молодые люди с большими амбициями и крошечными мозгами, которые старались всячески ее очаровать надеясь, что она сможет послужить их честолюбивым замыслам. Честно говоря, многие из них были покрасивее Тома, но она прекрасно понимала, что за их льстивыми речами прячется пустота.

«Тетя Лидана и половины не знает о том, как я жила среди Владык Коней, и вообще ничего не знает о моих друзьях-цыганах. То есть надеюсь, что не знает. Поймать и подвергнуть допросу можно не только Скиту, по и мою тетку. – Она ощутила, как холодная дрожь прошла у нее по спине. – Нет, лучше уж я буду придерживаться собственных планов. Ее замыслы могут оказаться не так уж и безопасны. Я не хочу бежать, поджав хвост, чем более что есть шанс сделать дело».

Она вошла в комнату дворцовой экономки, которой не будет на месте до полудня. Том, по-прежнему с кислой физиономией, последовал за ней.

– Ну, и... – начал было он, как только за ними закрылась дверь.

– Тихо, – перебила она прежде, чем он успел закончить вопрос. – Тут повсюду могут быть уши.

Он трагически вздохнул, возведя очи горе, словно взывая к ангелам о терпении. Он явно считал, что она по-дурацки осторожничает. Она подошла к задней стене комнаты. Теперь она с еще большим презрением думала о нем.

«Дурак. Как только ему удалось так долго прожить?»

Запор потайной двери был так хорошо скрыт, что даже экономка, которая каждый день брала нужные ей книги из шкафа у задней стены комнаты, так ничего и не заметила. Как и та дверь, которой воспользовалась прошлой ночью Шелира, эта поворачивалась на центральной оси. Она загородила собой дверь так, чтобы Том не заметил, где именно она нажала на рычажок. Она была намерена выиграть свою битву с императором, что означало, что Дом Тигра обязательно вернет себе этот дворец, и потому не собиралась посвящать Тома в тайны, которые принадлежали только ей.

Она не видела, какое было у него выражение на лице, когда книжный шкаф повернулся, открывая проход, но когда она жестом пригласила его следовать за ней, его насмешливость уже куда-то пропала.

Как только они вошли в коридор с достаточно толстыми стенами, глушившими даже крик, без щелей, через которые мог бы предательски пробиться наружу свет, она нащупала спички и лампу, припасенную на полочке у двери. Она зажгла лампу, закрыв за собой потайную дверь так, чтобы открыть ее можно было только изнутри, и только затем повернулась к так называемому вассалу.

Она окинула его придирчивым взглядом, раз уж ей не выпало такой возможности раньше. Поначалу он было ухмыльнулся, но поскольку на ее лице ничего не изменилось, а поведение не смягчилось, его самодовольная ухмылка исчезла, и он почувствовал себя как-то неуютно.

Он был бы довольно приятным парнем – если бы мылся почаще да следил за собой получше. Он был головы на две выше ее; темно-русые волосы, перехваченные красной шелковой повязкой, прикрывали уши, глаза у него были ясные, голубые. Бороды он не носил, вид у него был по-мальчишески невинный, и казался он значительно моложе своих лет. Поверх поношенной шелковой рубахи, первоначальный цвет которой уже было невозможно определить – сейчас она была неопределенно-коричневатой, он носил свободную кожаную безрукавку. Коричневые кожаные штаны были заправлены в сапоги по колено высотой, зашнурованные сбоку, как носят Владыки Коней. Она сама имела такие – сейчас они лежали, заботливо запрятанные, в одном из ее укромных пристанищ. Выцветший красный шелковый поясной кошелек довершал наряд, который явно требовал хорошей стирки.

Он переминался с ноги на ногу под ее внимательным взглядом. Сложен он был явно хорошо. Мускулистый, но не чересчур, пусть не с тонкими гибкими мышцами, но с крепкими, как веревка.

Она вздохнула.

– Значит, так. Не будем строить иллюзий насчет друг друга, – сказала она, с холодным вызовом посмотрев на него. – Мне все равно, чего тебе наговорила королева, здесь командую я, и ты будешь подчиняться моим приказам. Иначе можешь валить на все четыре стороны, как только мы выйдем на улицу, избавив меня от созерцания своей мерзкой рожи.

С этими словами она взяла лампу, резко повернулась и зашатала по коридору, предоставив ему догонять ее.

– Подождите минуточку, ваше высочество! – саркастически начал было он. Шелира не остановилась, и ему пришлось бежать за ней. – Я...

– Ты вор с раздутой репутацией, – отрезала она. – У тебя нет ничего, кроме ножа, все, что ты схоронил в городе в своих укромных тайниках, уже наверняка сперли твои дорогие друзья. Вскоре Мерину наводнят солдаты императора, если только этого уже не произошло. Хочешь воспользоваться моими припасами – а я своих тайн никому не доверяю, – будешь меня слушаться. Если нет – попытай счастья с императорской солдатней.

Ход резко поворачивал – она это знала, а он – нет. Он не налетел на стену, но резкая смена направления заставила его споткнуться, и на мгновение он потерял свой самоуверенный вид. Ему снова пришлось догонять ее.

– Что за припасы? – спросил Том, снова догнав ее. Шелира не ответила. Может, он и пригодится ей как гонец, не более того, но лишь тогда, когда он перестанет воображать и подчинится ей.

– Мы ведь собирались взять ялик... – сказал он с подозрением в голосе. – Мы же собирались к Владыкам Коней! Или вы не намерены покидать город?

– Я хочу, чтобы ты принял решение прежде, чем я о чем-нибудь тебе расскажу. Я никому не доверяю своих секретов, тем более ворюге, который избежал виселицы и, возможно, захочет идти своей дорогой и которого за его делишки наверняка схватят.

«Он попался, и он это понимает. Он дал мне слово и принес вассальную клятву. И мои приказы для него теперь выше приказов моей тетки. Любопытно, она об этом подумала? Он-то уж точно не подумал. Мне кажется, что все его знаменитые побеги удались лишь по счастливой случайности».

– Да какое решение? – прорычал он. – Королева взяла с меня кровную клятву!

– А я могу тебя от нее освободить, – холодно напомнила она, продолжая шагать все так же быстро. – При условии, что ты покинешь Мерину и больше в нее не вернешься никогда.

По его молчанию, нарушаемому лишь тяжелым дыханием, она поняла, что его раздирают сомнения. Она цинично отметила, что понимает, почему.

«Когда имперские войска войдут в город, будет большая неразбериха, и можно будет изрядно поживиться. Имперские солдаты не знают его ни в лицо, ни по имени. А если он останется при мне, то ему может подвернуться шанс утянуть что-нибудь этакое. Но если он уходит, то сейчас-то он уйдет живым, а вот завтра ему такая возможность уже не подвернется. Выбор трудный».

Тут ей в голову пришло еще кое-что. А вдруг он потому не слишком горит желанием выполнить свое обещание найти ей убежище у Владык Коней, что слухи о его побратимстве с одним из их вождей – просто слухи? Может, он сам все это и выдумал. Его же не зря зовут Краснобаем.

Она была уже готова подумать, что все, что рассказывают об этом человеке, либо совсем ложь, или весьма далеко от правды. Ладно. Пусть покажет себя. Верить байкам она не будет. Рассказчики и менестрели всегда привирают.

«Ага, точно так же они воспевали мою лилейную кожу и нежность!»

И если доказательством этому якобы побратимству может послужить только пара этих самых сапог, которые он вполне мог где-то стянуть, то у нее есть все основания не доверять ему.

«А он, наверное, и не ожидал, что его поймают на вранье. Пытается найти выход. Владыки Коней мало доверяют нищим чужакам и не очень-то их привечают. Он не знает, что у меня есть свое законное место среди них и боится, что если приедет к ним да еще и со мной на хвосте, то нарвется на неприятности».

Шелира не собиралась рассказывать Тому и о своих похождениях тоже. Пусть сам выбирается из той ямы, которую себе же и вырыл. Было бы любопытно на это посмотреть, если бы время так не поджимало.

Ее тоже разрывали сомнения. С одной стороны, хотелось избавиться от него, с другой стороны, он мог и пригодиться, если все же придется покинуть город. Лучше, чтобы под рукой был мужчина, хотя бы для того, чтобы избежать неприятностей, на которые может нарваться при определенных встречах любая женщина. Пока ее планы не распространялись дальше Цыганского квартала и двора некоего барышника. Талисман, что висит у нее на груди под платьем, послужит ей пропуском и даст положение среди конюхов и объездчиков. И оттуда она будет наблюдать за тем, что делает император.., и что предпримет ее бабка.

Принцесса горела от нетерпения сделать хоть что-то, но сейчас она не могла ничего, и она это понимала.

– Я останусь с вами. – Она вздрогнула – так глубоко она погрузилась в свои мысли, что совсем забыла о Томе. – Я дал слово и не хочу, чтобы о Томе Краснобае говорили, будто бы он отрекся от клятвы, как только запахло жареным.

– Отлично, – ответила она. Пусть теперь выпендривается, как хочет, если решил держать клятву. – Мы идем в Цыганский квартал.

Он издал короткой смешок.

– Да неужто? Ну, вы там прекрасно сумеете затеряться, ваша непреклонность!

Она пропустила это язвительное замечание мимо ушей, подобрала подол бархатного платья, чтобы пуститься бегом и заставить его сделать то же самое.

Ход резко пошел вниз – длинный пролет опасно узкой лестницы. Кончалась она каменной коробкой комнаты на уровне нижнего этажа. Правда, эта комната была уже совсем не во дворце. Шелира поставила лампу на маленькую полочку и открыла припасенный здесь прошлой ночью мешок.

Обычно платье ей расшнуровывала камеристка, но поскольку она не собиралась снова когда-нибудь надевать его, то и нечего было возиться со шнурками. Она приподняла тяжелые юбки. Достала маленький кинжальчик из ножен у щиколотки и разрезала платье от левой подмышки донизу прямо по шву. Том пялился на нее, разинув рот. Она отпорола левый рукав и бросила его на пол, затем распорола плечевой шов и оторвала воротник.

– Может.., я отвернусь? – пробормотал он, заикаясь. Она холодно посмотрела на него, высвобождаясь из замысловатого корсета (тоже пришлось разрезать шнурки) и снимая нижнюю юбку тяжелого шелка. Она осталась только в башмаках и нижнем белье. Башмаки были куда проще и удобнее, чем платье – она понадеялась, что герольд не слишком пристально будет смотреть, во что она обута.

– Нет, – коротко ответила она. – Зачем? Ты мне безразличен, а если вздумаешь распускать руки, то я тебе их просто оторву.

С этими словами она занялась мешком.

Цыгане, связанные кровным родством или побратимством с Владыками Коней, делились на четыре клана – медников, лицедеев, целителей и барышников. Некоторые еще добавляли клан конокрадов, но это было верно лишь отчасти. Каждый клан одевался по-своему.

Сначала Шелира достала одежду женщины из клана барышников, поскольку кто-нибудь мог припомнить, что она связана с Владыками Коней и искать ее среди тех, кто работает с лошадьми – точнее, объезжает их. Но со вздохом отложила. Жаль, поскольку костюм, состоящий из кожаной безрукавки, штанов и темной льняной рубахи, очень подошел бы на случай поспешного бегства. Она не стала надевать и строгой коричневой туники и юбки целительниц, поскольку ее умение простиралось не далее перевязки и приготовления лекарств для лошадей, а людей она вовсе не умела лечить. Нет, она выбрала костюм клана, среди которого ее вряд ли станут искать. Клана лицедеев.

Сначала, под изумленным взглядом Тома Краснобая, она надела темно-красную блузу с узкими рукавами, кончавшимися широкими воланами не доходя до локтя. Поверх нее она надела три широких юбки кроя «солнце» – черную, желтую и красную, последняя была на высоком тугом поясе. Она вынула из прически шпильки, сняла серебряный обруч и дала волосам вольно рассыпаться по плечам. Ни одна девушка из приличной семьи не выйдет на улицу с распущенными волосами, к тому же по опыту она прекрасно знала, что эта прическа разительно меняет ее лицо.

Из мешка она достала поясок с маленькими колокольчиками и медными монетками, которым обернула талию. Затем завязала вокруг головы красный шарф, поверх которого надела повязку с медными монетками и бронзовыми цепочками. На руках зазвенели тонкие медные браслеты, огромные бронзовые кольца пришли на смену драгоценным сапфировым серьгам, которые она бросила Тому. Он был не настолько ошарашен, чтобы не подхватить их и не сунуть в кошель.

– Это тебе залог, – сказала она, и продолжила заниматься собой.

Под конец она достала шаль, которую накинула на плечи, пару кастаньет и оружие. Нательный кинжал скользнул в ножны, скрытые между ее грудей. Другой нож был прикреплен в ножнах на голени. Боевой кинжал Владык Коней открыто висел на поясе из цепочек и монеток на боку. Еще два изящных стилета она спрятала в волосах, скрепив ими на затылке, точно шпильками, шарф и головную повязку. Кастаньеты она прикрепила к поясу, с другой стороны от кинжала. Кошель с драгоценностями она сунула под верхнюю юбку, чтобы можно было его достать сквозь маленький разрез на боку. Наконец, она смыла с лица косметику. Цыгане ею не пользуются. Ее лицо, бледное от нескольких слоев жемчужной пудры, снова стало бронзовым и загорелым. Ее талисман, бронзовый диск с Солнечным Конем на одной стороне и Рукой Целителя на другой теперь висел открыто на груди.

Она повернулась к Тому, заставив себя изобразить ироническую улыбку.

– Я уверена, – сказал она, нарушив молчание, столь ощутимое, что ее слова падали словно камни в воду, – что я не вызову особого замешательства в Цыганском квартале.

Он только растерянно покачал головой.

– Ваши башмаки не годятся для южных танцев, – все, что он только и сумел сказать. – Каблуков для того, чтобы ритм отбивать, нету.

– Я не особо хорошая плясунья, – ответила она. – Если придется, буду примешивать северный стиль. А для этого и мягкие башмаки сгодятся.

Он поднял руки, сдаваясь.

– Вряд ли кто из императорских людей бывал на равнинах, чтобы суметь отличить северный стиль от южного и понять, мастер ли танцует или любитель.

Она насмешливо поклонилась ему с преувеличенной вежливостью. В этом платье ей было свободнее. Теперь она уже не принцесса-наследница, а совсем другая девушка, у которой больше выбора и меньше ограничений.

– Через эту дверь мы выйдем в заброшенный уголок сада к калитке, ключ от которой есть только у меня, – сказала она, прикасаясь к совершенно гладкой стене. – Она, в свою очередь, выведет нас на улицу. Насчет ялика – подумаем. Может, и пригодится. Ты готов?

Он кивнул. По его невинному лицу невозможно было понять его чувств. Наверное, он просто пытался осознать все, что с ним произошло. Она выбила его из равновесия.

Она была намерена и дальше держать его в этом состоянии.

Не говоря больше ни слова, она нажала пальцем на скрытый рычажок, дверь отворилась, и они проскользнули в сад.