"Автоматическая Алиса" - читать интересную книгу автора (Нун Джефф)Глава II – Извивательство червяСотни, даже тысячи других термитов присоединились к Алисе в её погоней за Козодоем. Конечно, эти термиты на самом деле гнались совсем не за попугаем: они гнались за ответом на вопрос, который загадочный Капитан Развалина поставил перед Маткой Бугра. Наконец, Алиса сумела сравняться с мисс Компьютермит и немедленно задала ей такой вопрос: «Что это за вопрос, на который вы пытаетесь ответить?» «О, это хитрый вопрос, в самом деле» – ответила мисс Компьютермит, продолжая бежать по коридору с внушающей опасение скоростью. – «Капитан Развалина хочет знать, какое число, будучи помноженным на себя, даст в результате минус один. И этот вопрос не имеет ответа.» «Но, кажется, вопрос не такой уж и сложный» – сказала Алиса. «Как тебе безусловно должно быть известно» – ответила термитиха, – «единица на единицу будет единица, и минус единица на минус единицу тоже будет единица, потому что минус на минус всегда даёт плюс.» «Неужели?» «В самом деле.» «Но мне говорили, что из двух неправд правды не получишь.» «Это верно в реальной жизни. В компьютерматике, тем не менее, дела обстоят иначе.» – И с этими словами мисс Компьютермит ещё прибавила скорости. Алиса почувствовала, что у неё дух захватывает от такой гонки, потому что у неё было всего две ноги, в то время как у термита их шесть: чтобы поспевать, (ведь шесть поделить на два будет три) ей оставалось лишь одно – бежать в три раза быстрей чем обычно. И всё же она как-то умудрялась поспевать. «В таком случае выходит» – сказала Алиса на бегу, – «что если бы у меня на столе две бутылки молока, и я убрала бы одну из них, а потом бы и другую, у меня бы осталась одна бутылка молока. Вы мне про это говорите?» «Я вовсе про это не говорю» – ответила термитиха на бегу. – «Я говорю, что если бы ты убрала одну бутылку молока со стола, а потом бы убрала другую бутылку молока, а потом если бы ты перемножила оставшиеся на столе молочные бутылки, то ты бы получила ещё одну бутылку молока.» «Довольно бессмысленно, но выглядит как отличный способ получать молоко бесплатно.» «Вот именно! Капитан Развалина надеется получить бутылку молока бесплатно, да укрепятся его тылы.» «Он что же, будет пить молоко тылами?» «Конечно же, нет» – засмеялась мисс Компьютермит. – «Ты и в самом деле довольно глупа для девочки.» «А Вы и в самом деле довольно велики для термита» – сказала Алиса. «Au contraire» – ответила термитиха (по-французски), – «это ты довольно маленькая для девочки.» И пока Алиса слушала этот ответ, миллионы, даже триллионы других термитов так загрохотали за её спиной (некоторые из них на велосипедах), так что Алиса решила, что её захватила огромная волна термитного бешенства. «Как это вы отвечаете на вопросы?» – спросила Алиса, продолжая бежать. «Как, как» – начала мисс Компьютермит, также продолжая бежать, – «всё это основано на яичной системе.» «А что это?» «Ну, яйцо – оно либо есть, либо его нет. Согласна?» «Полностью согласна» – ответила бегущая Алиса. «Поэтому логично считать, что если яйцо есть, оно считается за яйцо, а если его нет, оно считается за не яйцо. Исходя из этого, когда яйца расставлены в определённом порядке, из них можно составить много вопросов и много ответов. Всего лишь не более чем октетом яиц (или не яиц) можно составить все цифры и все буквы алфавита. И не забыть изрядное число знаков препинания! А попробуй представить триллион яиц! Какие задачи можно решать с триллионом яиц! И тот же самый принцип относится к термитам, конечно: термит либо есть, либо его нет. Мы, термиты, даже превосходим яйца в бытие и небытие, потому что у нас есть ноги, и следовательно, мы можем перемещаться значительно быстрее яиц.» «А разве не бывает подвижных яиц?» – спросила Алиса. «Не говори мне про подвижные яйца» – сердито ответила термитиха. «Итак, выходит, что когда Капитан Развалина задаёт Матке вопрос, вы, термиты, сообща отвечаете?» «Верно.» «А где живёт Капитан Развалина?» (Алисе пришлось кричать громко, потому что шесть помножить на триллион бегущих лап термитов производят грохот, который может заглушить что угодно.) «Капитан Развалина» – начала термитиха загадочно, – «живёт за бугром.» Последние два слова она произнесла особенно загадочно. Вообще-то, она произнесла их загадочно загадочно. Алиса была весьма взволнована этой новостью. «Означает ли это» – прокричала она, – «что и я могу выбраться за бугор?» – Алиса волновалась, потому что была почти уверена, что Козодой уже нашёл выход из термитного бугра. «Ты как раз туда и держишь свой путь» – ответила мисс Компьютермит, – «ибо именно таким образом мы сообщаем Капитану Развалине ответы на вопросы: мы выходим из бугра, а Капитан может разобрать нашу информацию, обращая внимание на то, какие термиты есть, а каких – нет, и узнать, таким образом, ответ на свой последний вопрос.» «Но Вы, кажется, сказали, что на последний вопрос нет ответа?» «Его и нет, и поэтому-то я и бегу быстрее обычного. Скажу тебе ещё одну вещь…» «И какую же?» – крикнула Алиса, которая рада была узнать, что мисс Компьютермит собиралась сказать ей только одну вещь: дело в том, что Алиса уже узнала более чем достаточно вещей в этот день. «Лишь ту, что ты – часть ответа, Алиса; иначе как обьяснить, что ты так быстро бежишь?» «А что происходит после того, как вы ответите на вопрос Капитана?» «Разумеется, мы все отправляемся обратно в бугор, неся следующий вопрос.» Но Алиса совсем не собиралась отправляться обратно в бугор; стоит ей выбраться наружу, там она и останется. «Может, я даже поспею домой к уроку писания» – сказала она сама себе. Это натолкнуло её на следующую мысль. «Мисс Компьютермит» – громко сказала она, – «вы ведь чертовски хорошо отвечаете на вопросы, верно?» «Вне всякого сомнения. Давай спрашивай, девочка.» «Ответьте мне тогда: каково правильное использование эллипсиса?» «Ну-ка … погоди … дай подумать …» – компьютермитиха задумалась, – «я знаю … точно знаю … дай-ка … вот … нашла!» «Ну и?» – в нетерпении подначивала Алиса. «Правильное использование эллипсиса …» – величественно провозгласила компьютермитиха, – «для удаления тли с розового куста.» «Простите?» «Эллипсис … это род садового инвентаря … ведь так?» «Нет, это никуда не годится!» – отмахнулась досадливо Алиса. – «Моя пратётушка скормит меня муравьям!» Это заявление совершенно выбило мисс Компьютермит из колеи. «Муравьям!» – прошептала она в ужасе и побелела. «Что-нибудь не так, мисс Компьютермит?» – спросила Алиса. – «Вы испугались?» «Скажи своей тётушке, чтоб держала своих муравьёв подальше!» – проскрипела термитиха, в очередной раз прибавляя скорости. «Интересно, что могло так взволновать мисс Компьютермит?» – призадумалась Алиса. – «Разве я что-то сказала не так?» – И она припустилась за термитихой, изо всех сил пытаясь не отставать. И вот Алиса догнала её, и тут она увидела тусклый свет, пробивающийся из отдалённого отверстия в бугре. Триллионы, даже зиллионы термитов неслись навстречу этому свету, и Алиса нашла, что их спешка весьма увлекает её: она была частью ответа. И вдруг, неожиданно, Алиса уже извивалась червём, зажатая огромным пинцетом, уносившим её в небо. Всё выше, и выше, и выше. Как же у неё закружилась голова! «Ну и ну!» – закричал далёкий голос, – «Что это у нас тут такое? Похоже, в моём компьютермитном бугре завёлся чюрвь!» – Голос произнёс слово червь с буквой Ю, причем Алиса чётко расслышала Ю в слове червь, когда оно было произнесено. «Как это замечательно!» – прокричал голос. Алиса не видела, откуда шёл голос, и это ей не так уж важно, потому что в эту самую минуту пинцет отпустил её и она приземлилась на стеклянную пластину. Стеклянная пластина тут же была задвинута под другое стекло, которое очень напоминало собой стеклянный глаз. Алиса была распластана! «Теперь посмотрим, что мы поймали. Увеличение: пять да десять да пятьдесят пополам! Алиса сообразила, что её рассматривают, довольно близко, и попробовала придумать, кому принадлежал стеклянный глаз, позволявший рассматривать тебя так близко. «Меня разглядывают через микроскоп!» – решила она наконец. Ей доводилось видеть, как пользовался микроскопом в своих исследованиях её прадядюшка Мортимер; он обычно изучал свои цифры и свои редиски. «Ну и ну!» – провозгласил далёкий голос. – «Не иначе как мы смотрим на маленькую девочку, на крошечную девочку, на самую мизерную девочку. Как она очутилась в моём компьютермитном бугре? Какое восхитительно шальное явление!» Алиса заглянула в стеклянный глаз микроскопа и увидела ещё один глаз – огромный глаз – почти что человеческий глаз – смотрящий на неё. «Ох, если бы я только могла пройти через микроскоп» – подумала Алиса, – «я бы могла снова стать своего обычного размера.» В конце концов, ведь за этот день она уже успела влезть по часовому маятнику, и исчезнуть, и уменьшиться, так что эта задача не должна была оказаться для неё чрезмерно сложной. Так и вышло. Алиса почувствовала, как она проникает через стеклянный глаз микроскопа, и через ещё один стеклянный глаз, и через ещё один, и снова, и наконец последний стеклянный глаз, и к этому моменту она была в полуобморочном состоянии. И в самом деле, она, кажется, потеряла сознание. Третья вещь, которую Алиса поняла, очнувшись, это что она лежала на крайне неудобной раскладушке под одеялом из конского волоса. Вторая вещь, которую Алиса поняла, это что её окружал бардак, состоявший из разнообразных вещей и штуковин. А первая вещь, которую она поняла, это что старый и довольно неопрятный барсук склонился над ней с чашкой чая в руке, из которой он пытался поить её. Алиса отпила, поскольку чувствовала себя довольно слабо от таких перемещений, но чай был неясного вкуса, и она сказала об этом старому барсуку. «Боюсь, чай и в самом деле темнит» – согласился барсук, – «но это лишь оттого, что он без молока. Видишь ли, в данный момент я на мели, и хотя я пытался изобрести бесплатную бутылку молока, мои компьютермиты не смогли найти для меня решение этой простенькой задачи. Боюсь, это их слегка разворошило. И всё же я попробую прояснить твой чай рыбьим соком…» – С этими словами барсук собрался выдавить живую золотую рыбку в алисину чашку с чаем. Это заставило Алису вскочить. «Пожалуйста, не обижайте бедную рыбку!» – крикнула она. «Но она любит сдабривать чай» – ответил барсук, болтая рыбкой перед носом Алисы. – «Это японская чайная рыба.» Алиса вежливо отказалась принимать рыбий сок и спросила барсука: «Не Вы ли случайно Капитан Развалина?» «И в самом деле случайно я – единственный и неповторимый Капитан Развалин» – утвердил барсук, сгибаясь в поясе. Стоило ему согнуться, облако талька поднялось от его густой чёрно-бело-полосатой шерсти. – «А тебя как зовут?» «Меня зовут Алиса.» «Ты ведь девочка, не так ли, Алиса?» «Разумеется!» «Человеческая девочка?» «А что в этом дурного?» – спросила Алиса, обратив внимание, что барсук на самом деле был помесью человека и барсука. «Да ничего … просто так … всё нормально …» – как бы отвлечённо разглагольствовал барсук, – «и всё же … не так уж много … как бы сказать … ежели я буду настолько прям … не много … ну, в общем, просто в наши дни осталось не так уж много человеческих девочек.» «А с чего бы это?» – спросила Алиса, изрядно взволнованная новостью. «Убийство!» – совершенно неожиданно закричал Капитан Развалина. – «Что же мне теперь делать? Убийство, убийство, убийство! Головоломное убийство!» «Что стряслось?» – спросила Алиса, немало встревоженная этой вспышкой. «Случился пауцид, а Исполнительные Гады пытаются пришить это дело мне.» – Барсук воздел лапы. – «У меня не было алиби, понимаешь?» (Алиса не могла ни с чем связать понятие пауцида, но предположила, что Али-Би должен быть родственником, скажем, двоюродным братом Али-Бабы, бедного дровосека из арабской сказки, случайно узнавшего волшебное заклинание «сезам, откройся», что позволило ему проникнуть в пещеру с сокровищами. Но если это было так, то ей и жизни не хватило бы, чтобы понять, зачем барсуку нужен родственник арабского лесоруба для доказательства своей невиновности. И, во всяком случае, разве не должен был он сказать Али-Биби? «Боюсь, что Исполнительные Гады скоро меня арестуют» – говорил барсук. – «О, горе мне! И всё из-за какого-то фрагмента, потерянного из глупой головоломки.» Алисе было любопытно услышать такую новость, главным образом потому, что она как раз этим утром пыталась собрать головоломку и потерпела неудачу. (Конечно, если это ещё было как раз это утро.) «Что Вы подразумеваете под Головоломным Убийством?» – спросила она. «Могу я пригласить тебя, Алиса, в моё скромное жилище» – ответил Барсучник, приходя в себя и совершенно не обращая внимания на вопрос Алисы. Алиса в свою очередь поприветствовала Барсучника, чуть отхлебнула из своей непрояснённой чашки, и оглядела комнату, в которой оказалась: скромное жилище Капитана Развалины страдало от крайней запущенности. Она была забита до потолка тем, что Капитан называл «различными вещами»: креслами-качалками и дудками, лягушачьими лапами и таранами, промокашками и тигриными перьями и крикливо раскрашенными картами стран, называющихся Надгортанник и Уретра; там были также семи-с-половиной-струнная гитара и спущенный мяч для крикета (Алиса никак не могла понять, как вообще можно спустить крикетный мяч!), заплаканное зеркало и щёточка для носа и чучело индийского омара, и засилие других штуковин, у которых Алиса не могла отличить головы от хвоста. (Особенное затруднение вызывал, конечно, спущенный крикетный мяч, потому что, конечно, спущенный крикетный мяч не имеет ни головы, ни хвоста.) Сам Капитан Развалина был не лучше своей комнаты; по правде говоря, он был даже хуже. Старый Барсучник был выряжен в лоскутный костюм, сделанный из множества разных кусочков материи. «Я гляжу, ты восхищаешься моим костюмом, Алиса» – сказал Капитан-Барсук, подходя к земляному бугру, покоившемуся на столе с отделанным кожей верхом. «Он довольно-таки роскошно беспорядочен, не так ли? Конечно, он мне ничего не стоил, потому что я сшил его сам из портняжной книги образчиков тканей. Приходится сводить конци с концами, когда ты шальнолог. «А кто такой шальнолог?» – спросила Алиса. «Кто же ещё, как не тот, кто изучает шальнологию?» – ответил Капитан Развалина. «А что есть шальнология?» «Что же ещё, как не занятие для шальнолога?» Алиса почувствовала, что её вопросы заводят её в никуда и решила больше не спрашивать. Вместо этого она подошла к столу, где Капитан Развалина манипулировал с земляным бугром. Алиса различала многочисленно многочисленных термитов, бегающих туда-сюда по земле. «Вот что я хочу узнать» – спросил Развалина, – «что это ты, маленькая девочка, делала в моём компьютермитном бугре?» «Я пыталась выбраться наружу» – ответила Алиса. «И я очень рад, что тебе это удалось. Конечно, теперь компьютермитные бугры есть в каждом доме; с их помощью лучше всего решать различные задачи. Вот этот я нарыл сам, знаешь ли, только вчера, на редисовоой грядке.» «На редисовой грядке?» – переспросила Алиса. «А что в этом странного? Если ты не в курсе, термиты – вегетарианцы.» «Я в курсе.» «Предыдущий мой бугор стал немного колючить, понимаешь? Так или иначе, я услышал барсучий трёп в сетке, что довольно навороченная матка привела своих бойцов на старую редисовую грядку в Дидсбери–» «Дидсбери!» «Да. Тебе знакомо это место?» «Я была там всего несколько минут назад.» «В этом случае у тебя должны быть очень быстрые ноги, потому что это в пяти милях отсюда.» «О, Господи» – сказала Алиса смущённо. «Тем не менее, это только переносной бугор.» (Как Алиса не старалась представить барсука, несущего на себе земляной бугор, ей это не удалось.) «Говорят, что если иметь достаточно компьютермитов в достаточно большом бугре» – продолжал Барсучник, – « можно получить термитный мозг, равный по силе воображения человеческом разуму. Но, по моим недочётам, для этого потребуется–» «Не имеете ли Вы в виду расчёты?» – перебила Алиса. «Кажется, я уже объяснил тебе, что я – шальнолог?» – ответил Барсучник сердито. – «А что делает шальнолог, производя расчёты? Нет, нет; шальнолог делает недочёты, и согласно моим недочётам, компьютермитный бугор с силой воображения одного человека был бы размером с целый мир! Но вот что я хочу узнать, Алиса, так это: как ты сумела проникнуть внутрь бугра?» «Я просто очутилась там» – сказала Алиса, чувствуя лёгкое головокружение от недочётов Капитана. – «Не скажете ли, который час?» «Совершенно определённо скажу» – ответил Развалина, закатывая левый рукав своей рубашки и открывая при этом маленькие часики, застёгнутые на его запястье. – «Сейчас семь минут шестого.» «О Господи! Я пропустила весь свой дневной урок писания!» «Отнюдь; сейчас семь минут шестого утра.» «Утра?!» «Верно. Я произвожу самые лучшие недочёты в ранние часы. Может, ты пропустила урок-за-завтраком? Я знаю, что большинство юных существ в наши дни учатся читать, изучая этикетки на банках с вареньем.» «А какой день сегодня?» – задала следующий вопрос Алиса. Капитан Развалина закатал правый рукав рубашки, обнаружив вторые наручные часики. «Четверг.» – обьявил он. «Четверг! Но ведь должно быть воскресенье.» «Всегда должно быть воскресенье, но, к сожалению, навряд ли оно всегда есть.» «Какой сейчас месяц?» – спросила Алиса. Развалина закатал правую штанину. Маленькие часики крепились на лодыжке. «Безрадостное двадцать четвёртое ноября в промозглом Манчестере.» «Хоть тут Ваши часы правы!» «Конечно, правы; в конце концов, часы ведь на правой ноге!» «А какой сейчас год, скажите пожалуйста?» – весьма смущённо спросила Алиса. Развалина сверился с ещё одними часиками, на сей раз застёгнутыми на левой лодыжке. «1998, разумеется.» «1998!» – вскрикнула Алиса. «О Боже мой, я беспросветно опоздала к своему уроку. – „Я отправилась в путь в 1860 и до сих пор даже не добралась до письменного стола. Меня только за смертью посылать! Что же мне теперь делать?“ «Говоришь, ты покинула Дидсбери в 1860? Это … это … я даже не знаю, насколько это давно. А ты знаешь?» Алиса попыталась сообразить, но не смогла. «Ерунда» – сказал Развалина, – «я спрошу у бугра, насколько это давно.» – С этими словами он взял пинцет и вытащил из земли несколько термитов; он расставил их тут да там, и направил обратно в бугор. «Ответ придёт через несколько минут» – сказал он. И начал сверяться с чем-то, что лежало на его столе рядом с компьютермитным бугром. «О, всё это так запутано» – вскричала Алиса, незаметно подбираясь поближе к столу, чтобы увидеть, что там рассматривал Капитан Развалина. «Запутано? Великолепно!» – вскричал Капитан, не отвлекаясь от своего дела. «Это вовсе не великолепно. Это крайне запутано.» «Запутанное и есть великолепно.» «Вы собираете головоломку?» – спросила Алиса, наконец осмелившись заглянуть через плечо барсука. «Ничего подобного!» – вскипел Капитан. – «Это головозавр.» «А какая разница?» «Головоломка – это современное создание, которое в итоге оказывается осмысленным, а головозавр – это первобытное создание, которое в итоге оказывается бессмысленным.» «Кажется, кусочки не совпадают» – сказала Алиса. – «Тут нет никакой картинки.» «Вот именно. Каждый кусочек добавляется никчему. Понимаешь ли, я шальнолог: я полагаю, что весь мир создан из хаоса. Я изучаю странные связи, заставляющие мир вращаться. Известно ли тебе, что колебание крылышек чюрвя в Южной Америке может вызвать конекрушение в Англии?» «Нет, я не знала этого» – сказала Алиса, – «на самом деле я даже не знаю, что такое конекрушение, но я твёрдо знаю, что у червя нет крыльев.» «Значит, нет?» – спросил Развалина. – «В таком случае, как он летает?» «Червь не летает. Червь извивается.» «Вот как? Отлично! Это даже ещё лучше. Извивательство червя в Южной Америке вызывает конекрушение в Англии. О, бардак, бардак! Восхитительный бардак! А что это делает здесь?» – Развалина подцепил своим пинцетом фрагмент головоломки со стола. – «Этот кусочек, кажется, идеально подходит!» – закричал он во весь голос. – «Этого нельзя допустить. Никогда!» Он сунул фрагмент под свой микроскоп. «Похоже на часть головы барсука.» «Это из моей головоломки» – сказала Алиса. «Лучше некуда! А я так боялся, что мой головозавр начал осмысливаться, ну его к лешему.» Алиса взяла у Развалины нарушивший гармонию кусочек и положила в карман своего передничка. «Знаешь, я подумал, что ты была чюрвём, Алиса» – продолжил Капитан, – «когда впервые увидел тебя вышагивающей из бугра.» «Я не червь» – ответила Алиса. «Я и не говорил, что ты была червём, Алиса. Я сказал, что ты была чюрвём.» «Почему Вы всё время произносите это через Ю?» «Потому что это означает Чрезвычайно-Юркое-Разрушительное-Воздействие. Разве не ясно? Слово совершенно шальное, и все Исполнительные Гады, пытающиеся найти в нём смысл, лишь толкут воду в ступе.» Для Алисы настал черёд спросить, что такое Исполнительный Гад. «Ох уж эти изворотливые фигляры!» – проворчал Барсучник в ответ. – «Исполнительные Гады – это те подколодные змеюки, что пресмыкаются весь день в Ратуше, творя все эти мелочные законы супротив природы. Природа, конечно, следует своим собственным законам, и это – законы шальнологии, как ты сама верно догадалась. Исполнительные Гады видят во мне смутьяна, как будто это я навожу смуту! Нет уж, нет; это сама Вселенная наводит смуту; я просто наблюдаю за этой смутой. Вот поэтому-то они и приписывают доброму Капитану Развалине Головоломное Убийство. «Неужели кто-нибудь убил головоломку?» «Глупая, глупая, глупая девочка! Головоломное Убийство – это убийство посредством ломания головы. Заметь, головозавры тут ни при чём. Сама понимаешь, что мне за дело до головоломок? Этих совершенно логических, складывающиеся картинок? Нет уж, головоломки смертельно скучны. О, эти скользкие глупцы! Исполнительные! Я покажу этим гадам исполнительность! И они утверждают, что я убил Паучонку! Пауцид? Я? Как я вообще мог бы … я же люблю пауков!» В это мгновение Капитан Развалина бросил взгляд на довольно жутких размеров чучело паукообразного насекомого, покоящееся среди его различных вещей. «Не обращай внимания на всякую ерунду, Алиса. Достаточно сказать, что я, Капитан Развалин, совершенно неспособен на такое преступление. О, я чувствую, меня подвергнут такой острастке!» «То есть из Вас сделают страуса?» – спросила Алиса. «Ничего подобного!» – рявкнул Развалина. – «Наоборот, это Гады закопали свои головы в песок. Ведь ты должна понимать, Алиса, что я никак не мог убить паука?» Алиса согласилась довольно легко, встретившись с ощетинившимся негодованием Барсучника из первых рук, не говоря уж о новом облаке талька, взбучившемся от его шерсти. (О Боже, я только что пообещал не говорить об облаке талька, как обнаружил, что уже сказал о нём. Я, должно быть, стал изрядно уставать в свои преклонные лета, Алиса. Я даже полагаю, что мне пора отправляться в постель, потому что уже довольно поздно, и для одного дня я написал вполне достаточно. Увидимся утром, милая ненаглядная девочка …) Хрррррррррррррррррррррррррр (Ну вот, так уже лучше. Итак, о чём бишь я?) Ну конечно; Алиса как могла пыталась успокоить Капитана Развалину, попутно прося его объяснить, что именно было чюрвём (с Ю). «Наука шальнологии» – начал Капитан, испытывая очевидное облегчение от смены темы, – «гласит, что чюрвь – это паразит, любящий незаконно селиться в компьютермитном бугре. Обосновавшись, чюрвь лезет из кожи, чтоб заставить термитов давать неправильные ответы. Исполнительные Гады, конечно, думают, что чюрви – чума налаженной системы; они пытаются убивать чюрвей. Но я, Капитан Развалина, первооткрыватель шальнологии, предпочёл бы пригласить чюрвей в мой бугор. И знаешь что, Алиса …?» – Тут Капитан нервно оглянулся по сторонам, пригнул голову к уху Алисы, чтоб прошептать, «Некоторые люди даже едят чюрвей.» «Едят червей!» – воскликнула Алиса, забыв даже про неправильное написание. «Чюрвей, Алиса. Ч…ю…р…в…е…й! Некоторые едят их!» «Но это же … это … это мерзко! Для чего?!» «Это заставляет тебя сойти с ума, разумеется.» «Но почему кто-то должен хотеть сойти с ума? Это же … это безумие! » «Именно, Алиса! Знание, чтоб подкосило. Это мой девиз. Я приветствую неверные ответы. Не хочешь ли послушать песню, написанную мною об этом? Она называется „Брючный бюджет“.» «Вы имеете в виду брючный манжет?» «Что такое брючный манжет?» «Разве это не такой брючный обшлаг–» «Брючный кишлак!» – проревел капитан. – «Нету такого населённого пункта.» «Но ведь никакого брючного бюджета тоже нет» – возразила Алиса. «Точно подмечено!» – ликующе вскричал Капитан, начиная при этом исполнять маленький забавный танец и петь очень неопрятным голосом: Тут Капитан Развалина врезал по куче своих различных вещей (оной из которых случилось быть крикетным молотом, упавшим на индийского омара и расплющившим его. «Выглядит совершенно безобразным» – заключила Алиса. «Ну, на самом-то деле этот омар – ракообразный.» – ответил Барсучник, прежде чем продолжить песню: Капитан оборвал песню и вернулся к компьютермитному бугру. «Ага!» – закричал он. – «Вот и ответ!» Он поднёс глаза к микроскопу. «О Боже…» «Что там?» – спросила Алиса. «Девочка» – ответил он, – «ты на сто тридцать восемь лет опоздала к своему двухчасовому уроку писания. Тебе стоит поговорить с профессором Глэдис Воронюхой.» «А кто она такая?» «Воронюха изучает Загадки Времени. Хроноворонотранспроводимология, так она сама это называет. Теперь только Воронюха может помочь тебе. Разве ты не понимаешь, Алиса? Ты на самом деле проникла сквозь время!» «Я всего лишь пытаюсь найти моего удравшего попугая» – скромно потупившись ответила Алиса. «Я видел жёлто-зелёного попугая, вылетающего из микроскопа, за какие-нибудь две-с-хвостиком минуты до тебя.» «Это он!» – вскрикнула Алиса. – «Это Козодой. Куда он полетел?» «Он вылетел в то окно.» – Развалина указал на открытое окно, выходящее в сад. – «Он улетел в непросто сад.» «Мне всё равно, простой это сад или не простой» – сказала Алиса, не вполне понимая, о чём идёт речь. – «Мне просто необходимо найти попугая моей пратётушки!» – И сказав так, она вскарабкалась на подоконник и спрыгнула в сад. Сад был очень большой и в нём было много живых изгородей и деревьев, и все они были усыпаны лунной пылью. И тут же, сидя на ветке дерева в некотором отдалении, находился Козодой собственной персоной! «Будь осторожна, Алиса» – прокричал Развалина в окно. – «Времена могли измениться с твоих пор.» Но Алиса не обратила на барсука внимания, ни малейшего внимания, так быстро она убегала за своим блудным попугаем. |
||
|