"Земля лишних. Том 3" - читать интересную книгу автора (Круз Андрей)

Территория Ордена, остров Нью Хэвен. 22 год, 17 число 10 месяца, воскресенье, 06.30.

Мы приостановились перед выездом на площадь у терминала, свернули в заросли. Бонита с "Выхлопом" в руках и Раулито высадились и пошли зарослями направо, занимать подготовленную позицию. Целями Бониты была мачта радиоантенны, антенна РЛС диспетчерской системы аэропорта и все, что появится в зоне поражения с небольшого холма, а Раулито прикрывал ее и управлял заложенной ночью миной с радиовзрывателем. Дмитрий сидел с "Северком" на коленях и выпущенной антенной, ожидая сигнала к началу операции. Теперь бы с нашим весьма приблизительным хронометражем не ошибиться.

Через несколько минут в наушнике "короткой" связи послышались доклады от Бониты и Рауля:

– Бонита на месте. Цель наблюдаю.

– Рауль на месте. Контакт установлен.

Это означает, что на длинном блоке закрытых крышечками переключателей и торчащей из него антенной, над переключателем номер один загорелась зеленая лампочка. Радиосигнал от антенны этого пульта добежал до антенны радиовзрывателя, разбудил его, и получил отзыв. Мол, готов я бабахнуть и разнести здесь все в клочья. Это радует, хоть начало идет без проколов. Теперь надо сигнала с приближающегося Су-80 дождаться. Как их подлетное время уравняется с тем, что указано в плане операции, так и мы вступим в дело.

А пока только ждать. Ждать перед боем тяжелей всего, но можешь утешаться тем, что сейчас тишина и все живы, а как начнется бой, так этого ты уже гарантировать не сможешь. Но лучше уж пусть бой начнется, тогда хоть все становится ясно, куда бежать и что там делать.

– Есть сигнал!

Это Дмитрий. Он сидел справа от меня, не отрываясь от рации ни на секунду.

– Подтверждай готовность.

– Есть.

Он перекинул тангенту на передачу.

– "Летун-Один", здесь "Паук". Мы в игре. Повторяю, мы в игре. Отбой связи.

Завелись дизели вездеходов, и мы выехали на дорогу, еще скрытые поворотом от аэропорта. А то вдруг там кто заинтересуется, что это за полосатые "Лэндроверы" здесь по кустам катаются, да и повысит уровень бдительности. За рулем головного сидел я сам, за рулем второго – Луис. В общем, свою работу вездеходы уже выполнили. Для нас. Тот клерк со стоянки лежит сейчас в шкафу без сознания за то, чтобы мы проехали тридцать минут и еще пятнадцать простояли в кустах. И все.

Теперь главное подъехать с правильного угла. На фасаде терминала есть две камеры, которые смотрят вдоль него с дальних углов. Нам надо встать так, чтобы, во-первых оказаться в разрешенном для стоянки месте, вне зоны видимости одной из камер, а во-вторых, оказаться ко второй камере лицом. Тогда на черно-белых экранах обзора в караулке не будет заметно, что машины веселенькой расцветки, очень неофициальной, а вовсе не служебные орденские вездеходы. Я целился прямо в объектив дальней от меня камеры, стараясь ехать прямо на него. Второй "сто десятый" прижимался к нашему почти вплотную.

На площади перед аэродромом стояли лишь два такси, водители которых дремали в машинах. Оба черные, в белых бейсбольных кепи. Этих хоть убивать уже не надо будет, закончилось наше скрытное передвижение. Начинается бой и гражданских можно беречь. Таксисты даже головы не повернули в нашу сторону. Может быть, почуяли, что здесь что то не то, и старались всеми силами не ввязываться. Мы впятером вышли из машины. Дмитрий был с пулеметом, Луис тащил два замаскированных синей тканью, кое как, в беспорядке, намотанной на трубы, РПО, а за плечом стволом вниз у него висел АЕК с подствольником У меня в руках была "Гроза" без глушителя и со штурмовой рукояткой под стволом, у Хосе Карлоса был тоже автомат с подствольником. А у Маноло – пулемет "Печенег" со стопатронной лентой… Плохо, что Игнасио после ранения не оклемался, как раз одного бойца нам не хватает. Но все в ажуре никогда не бывает.

– Рауль, Бонита, проверка связи. – негромко сказал я в микрофон.

– Есть связь.

– Связь нормальная. – дважды отозвалось в наушнике.

Гарнитура на мне надета постоянно, связь будет работать на передачу. Двое на скрытой позиции будут слушать все мои разговоры и по условной фразе начнут. РПО у Луиса с этими тряпочками и ременными ручками выглядят как… не пойми что. Но не оружие. Сумки какие то, тубусы, что угодно. Это хорошо.

Мы все заходим в терминал через стеклянные входные двери. Пока никого не ждут, за барьером одинокий сонный контролер. Увидев нас, с оружием и в камуфляже, немного испуганно таращит глаза, но ничего не предпринимает. Не может здесь, на аэродроме острова Нью Хэвен, случиться что нибудь плохое. Так не бывает.

– Отдел специальных проектов, Яковенко. – сразу раскомандовался я. – Кто командует сменой?

– Лейтенант Дворжак, сэр.

Ага, старый знакомый. Я протягиваю контролеру Ай Ди.

– Проверьте допуск и вызовите начальника.

– Есть, сэр.

Он проводит карточкой под сканером, там что-то пиликает. Контролер хватается за телефон. Я оглядываюсь. В зале ожидания никого, даже мулатки за стойкой бара не видно. Это хорошо, чем меньше гражданских, тем лучше. Мои бойцы начинают между делом распределяться по позициям. Не то, чтобы явно, но примерно в том направлении сдвигаются.

Из дверей с надписью "Вход только для персонала" появился лейтенант Дворжак. Он уже улыбается мне, как старому знакомому. Я пока не надел шлем и автомат у меня висит максимально неудобно для боя, "миролюбиво". Точно знаю, что такие мелочи действуют расслабляющее.

– Снова вы? – он протягивает мне руку.

Я крепко, дружелюбно ее пожимаю, улыбаюсь, говорю:

– Снова и снова. Самолет Родмана приближается. Он уже на связь вышел?

– Сейчас узнаю.

Дворжак в "короткую" "моторолу" вызвал диспетчера, спросил:

– Что с ноль-пятым бортом?

– Приближается, в пять минут посадка. – донеслось из динамика трансивера.

– Спасибо, я услышал. – прервал я ответ Дворжака. – Проведите меня к себе, надо сказать пару слов.

Затем я повернулся к Луису, сказал:

– Давай за нами.

Дворжак вопросительно посмотрел на меня, но я показал на замотанные в тряпки огнеметы и сказал:

– Это нам понадобится. Он в коридоре постоит, в дверях.

Этого абсурдного, при ближайшем рассмотрении, заявления вполне хватило в качестве объяснения, и лейтенант повел меня в комнату начальника караула. Я пошел за ним, а Луис действительно остановился в коридоре. Прямо перед ним была дверь в караульное помещение, и она была открыта. Дверь же в комнату начальника караула была слева. Туда мы и вошли. В ней был полумрак, светились экраны камер наблюдения. В одном из них я увидел наши "Лэндроверы". Точно, так стоят, что не поймешь, что они на самом деле из себя представляют. Только черный пластик решеток, фары, бамперы и "кенгурятники" видны. Никаких травяных узорчиков. В дальнем углу, за столом, дремал еще один контролер. Дворжак с озабоченным выражением лица дернулся, было, его будить, но я остановил лейтенанта:

– Не надо, пусть спит. Я же не ваше командование.

И мне намного удобней, если контролер будет спать до того времени, когда все начнется.

– Я совсем по другому делу. – продолжил я. – Здесь произошло что-то непонятное. Сейчас прибудет Родман и с ним порядка тридцати человек из Патрульных Сил из Порто Франко. Они везут… вам не нужно знать что, но это важно. Должны были подать транспорт для патрульных и груза, а я никого не вижу. Вы что-нибудь знаете?

– Нет, мне слова никто не сказал.

– Гадство. С этой нашей секретностью… связь с вашей Базой у вас есть и с Отделом?

– Разумеется.

– Помогите мне. У вас же есть мобильные патрули на поле, так?

– Конечно, три машины.

– Пусть они подъедут к самолету во время разгрузки личного состава. Организуйте оцепление, изобразите заботу, вам это зачтется. Побольше драматизма, дилетанты это любят, когда все как в кино.

– Хорошо. – кивнул Дворжак.

– И если к моменту посадки транспорт не подойдет, вы свяжете меня с вашей базой по телефону. Договорились?

– Да, конечно.

– Вот эта камера на ВПП? – я ткнул пальцем в один из черно-белых экранов. – Мы увидим посадку?

– Разумеется.

– Тогда давайте подождем. Кстати, должен же быть еще один контролер? Отдыхает?

– Да, там, в караульном помещении.

Дворжак кивнул в сторону караулки. В караулке было очень тихо, видать "бодрянка"[9] здесь во сне себе тоже не отказывала. Обычная картина в слишком мирных местах.

– Ладно, это уж точно не мое дело.

– А что это за оружие? – он кивнул на "Грозу"

– Русское. Девятимиллиметровая штурмовая винтовка, хорошая штука. Нам их из Новой Одессы подкинули.

– Я смотрю, у всех ваших оружие разное.

– Да, нам проще, чем вам, мы можем выбирать. – ответил я и резко сменил тему: – Слушайте, дайте вашим команду прямо сейчас. Чтобы как самолет сядет, окружить его, и стволы в разные стороны, чтобы было видно, что готовы грудью закрыть и все такое. Этот урод Родман оценит.

– Хорошо. Не любите босса?

– Идиот и дилетант.

– С боссами часто так. Необходимые качества, возможно.

– Возможно.

– Сейчас сделаем.

Он связался с патрулями на поле и приказал трем машинам образовать "периметр безопасности" вокруг садящегося самолета. Оставался лишь пеший часовой у вертолетов "не охваченным вниманием", но это уже была не моя забота. После того, как Дворжак дал команду, он повернулся ко мне, как будто ожидая одобрения. Главное было не давать Дворжаку сильно задумываться, поэтому следующие три минуты я развлекал его светской беседой. Слишком много странностей и несообразностей было в нашем поведении, если чуток пораскинуть мозгами. Например, почему все мои люди рассредоточились? Двое, Маноло и Хосе Карлос поднялись по лестнице прямо ко второму этажу, Дмитрий остался стоять возле дежурного контролера, а Луис стоял в коридоре, ведущем к караульному помещению, и даже распаковал один из РПО.

В рации Дворжака раздался голос диспетчера:

– Ноль пятый садится.

Он оглянулся на меня, я кивнул. Он постучал пальцем по монитору, на который шла картинка со взлетной полосы. Я кивнул, затем сказал в свою рацию:

– Четвертый, что с транспортом на тридцать человек?

Это был первый условный сигнал, означающий полную боевую готовность. В ответ послышался голос Раулито:

– Будет в течение пяти минут.

Я намеренно сделал громкость в наушнике повыше, чтобы в тишине помещения начальника караула было слышно, что мне ответили. Дворжак услышал, но не разобрал, что мне сказали. Поэтому он спросил:

– Ну, что, нужна связь?

– Транспорт прибудет в течение пяти минут, спасибо. – отказался я. – Пока они выгрузятся, машины прибудут.

– Хорошо. Если что нужно – говорите сразу.

– Хорошо, спасибо.

На экране появился садящийся самолет, приближающийся к камере. Дворжак постучал по соседнему экрану:

– Здесь они остановятся, вы все увидите. Поедете встречать на поле?

– У Родмана машина там, в ангаре, а я поеду, когда подойдут остальные машины.

– Хорошо, мы их увидим.

Я посмотрел на экран, на котором были видны наши "Лэндроверы". Затем посмотрел на соседний – от здания уехали все такси. Пустая стоянка. Почувствовали нутром, что сейчас что-то случится? А сейчас случится. Я уже чувствовал, как во мне поднимается волна какого то возбуждения. Вот-вот начнется, вот-вот. Сейчас, как только самолет остановится, и аппарель начнет откидываться…

– Самолет приземлился, скоро начнут разгрузку.

Все доложились в ответ, но это был сигнал для Бониты, чтобы взяла в прицел ключевые точки на антенной мачте. Она имеет прекрасную радиоподготовку и лучше всех знает, что следует сшибать. Сначала расстреляет тяжелыми бронебойными пулями ретранслятор, затем возьмется за антенну локатора. У патрулей только "короткая" связь. Есть относительно мощные радиостанции в машинах, но они не станут сразу вызывать свою базу или требовать подкреплений. Сначала они по "короткой" связи попытаются связаться с караульным помещением, понять, что случилось. А мое дело – правильно дирижировать боем, чтобы все происходило вовремя, и никто не забегал вперед, но никто и не отставал от его партитуры. Не надо спешки, не надо героизма, просто все должно происходить своевременно, а план операции должен соблюдаться.

Самолет на экране зарулил на стоянку, к нему подкатили три патрульных машины, сдали задом, ощетинившись от него в стороны стволами пулеметов, подставившись подкравшейся сзади угрозе.

– Начали разгрузку. – сообщил я в рацию.

Ничего на первый взгляд не произошло, но на стационарной радиостанции на столе Дворжака замигала красная лампочка у надписи "Malfunction"[10], загудел зуммер.

– Что за черт? – нахмурился лейтенант.

– Что случилось? – с не меньшей озабоченностью в голосе спросил я.

– Радиосвязь…

Мои руки уже сжали рукоятку ПСС, потянули пистолет из брючного кармана. Из кобуры или подсумка доставать слишком заметно было бы, характерное движение, любой военный насторожится, а просто из бокового кармана очень не по-военному. Пистолет извлечен, но я телом закрываю его от лейтенанта.

– Дворжак, мне не нравится это. – подбавил я еще нервов в голос. – Проверьте телефон.

Я говорил это ему и заодно в прижатый к горлу микрофон, для Раулито, который после этих слов начал считать до десяти и откинул крышку над красной кнопкой, над которой сверху была проставлена единица.

Дворжак потянулся к телефонному аппарату аж с четырьмя разноцветными трубками и множеством лампочек, стоявшему слева от него, вынужденно повернувшись ко мне затылком. И этого было достаточно. Я поднял ПСС, прицелился ему в затылок и нажал спуск. Щелк! Стальная пуля патрона СП-4 пробила череп и углубилась в мозг, убитый начал заваливаться в сторону на вращающемся стуле. Я придержал его левой рукой, навел ПСС в голову спавшего на столе, но зашевелившегося было контролера, и снова дважды потянул за спусковой крючок. Щелк-щелк. Две пули пробили череп, я даже услышал звук их ударов в кость, и убитый просто перестал шевелиться, оставшись лежать в той же позе, в которой спал. Как будто ничего и не изменилась, только два ручейка крови смешиваясь в волосах, стекали на скрещенные руки и столешницу.

В этот момент я услышал отдаленный взрыв, на четырехтрубочном телефоне погасли несколько лампочек, а в коридоре погас свет. Именно этот взрыв должен был заставить повернуть головы патрульных в машинах, и сейчас их начали убивать окружившие их переодетые егеря. Этот взрыв заставил контролера в холле повернуть голову, и он получил пулю в затылок из бесшумного USP от Дмитрия. И этот же взрыв послужил сигналом для Луиса, стоящего прямо в дверях в дальнем конце коридора и целящегося в открытую дверь караулки из РПО "Шмель". Я знал об этом, поэтому заткнул уши ладонями, открыл рот и присел за массивной стойкой с аппаратурой. Грохнул выстрел из РПО и через доли секунды донесся страшный взрыв из-за стены. Посыпались лампы дневного света с потолка, штукатурка со стен, погасли все до единого мониторы камер слежения. Снаряд из РПО-А по мощности взрыва равен фугасному из танковой пушки, только он еще и термобарический. Сначала из разорвавшегося снаряда по помещению разлетается облако аэрозольного взрывчатого вещества, а потом происходит его детонация. Температура в области взрыва подскакивает до трех тысяч градусов, а давление зашкаливает все мыслимые пределы. Уцелевшие при таких взрывах бывают, но редко, и всегда – при взрывах на открытой местности, не в помещении. Капитальная бетонная стена между мной и караулкой устояла, но кто мог уцелеть там, куда угодил снаряд – не знаю. Никто, скорей всего.

Я знал, что в этот момент егерские снайперы с "винторезами" расстреливают часового возле вертолетов, а патрульные вездеходы уже, скорее всего, захвачены. Бонита уже разнесла радиоретранслятор, сменила магазин и собирается вести огонь по антенне радиолокатора. Маноло и Хосе Карлос заблокировали коридоры второго этажа и готовы расстрелять из автоматического оружия все, что попытается туда высунуться. Луис отбросил пустую трубу первого РПО и поднимает на плечо вторую. Я же забросил ПСС в один из подсумков, сдернул с плеча "Грозу", и, взяв ее наизготовку, вышел в коридор, махнув рукой Луису и дождавшись от него ответного жеста, дающего мне "добро" на вход в караулку.

В караульном помещении все было разнесено, мебель раздавлена и излмана ударной волной. Кругом были очаги маленьких пожаров, на полу вперемешку валялись топчаны, тела убитых, их оружие. На многих горела одежда, в воздухе висела пыль вперемешку с дымом, пахло гарью и еще чем-то синтетическим, вроде клея. Запах аэрозольного взрывчатого вещества. Я вошел в караулку тихими короткими шагами, не опуская автомат ни на секунду. Это было помещение бодрствующей смены, за дверью – помещение отдыхающей. Применить по следующей комнате "Шмель" не получится, расстояние слишком маленькое, самим достанется. Но еще несколько секунд у меня есть, потому что если там люди, то им надо сообразить, что же случилось.

Я взял дверь в следующую комнату на прицел, замер. Поднял левую руку, удерживая автомат лишь правой, благо конструкция "булл-пап" это позволяла, и подозвал Луиса жестом. Все отработали заранее, он знал, что я требую оставить РПО в покое, взяться за АЕК и идти ко мне на подстраховку. Послышались его тихие шаги, боковым зрением я увидел направленный в том же направлении автоматный ствол слева от меня. Все, он страхует. Я жестами приказал ему контролировать дверной проем во вторую комнату. Он кивнул, и я крадучись пошел к двери. Неожиданно откуда-то сверху донеслась автоматная очередь, судя по звуку – из АЕК. Кто-то попался на прицел к Хосе Карлосу. Очередь услышал не только я – из комнаты отдыхающей смены неожиданно послышались голоса, раздался лязг передергиваемых затворов. Видимо, проснувшись, вояки не могли понять, что произошло, а теперь знакомый звук стрельбы пробудил заложенные инстинкты. Если стреляют, то все понятно и надо бежать на войну.

Поздно на войну, у меня уже в руках РГО, готовая к броску. Чуть смещаюсь левее, чтобы граната улетела дальше в помещение, и чтобы у меня была возможность за эту секунду укрыться от осколков самому. Взрыватель у РГО срабатывает от удара, не как у других гранат, когда выгорит фитиль замедлителя. Швыряю и делаю шаг вправо, одновременно с этим вынимая из подсумка "эфку". Я даже расслышал звонкий щелчок удара корпуса гранаты о противоположную стену караулки, и тут же грохнул взрыв. РГО граната оборонительная, мощная, дающая массу легких осколков, рикошетящих от стен во всех направлениях. Из-за того, что она взрывается от удара, ее редко используют при зачистках помещений, рискованно, но зато эффект от нее что надо. И укрыться за мебелью чаще всего никто в помещении не успевает. И сейчас не успели. Из-за двери донеслись крики и стоны, что-то со звоном посыпалось на пол. Неужели стекло от взрыва "Шмеля" не выпало? Ладно, некогда о стеклах размышлять. Я метнул туда, с расчетом на рикошет вглубь комнаты, "эфку". Чем дальше и по более сложной траектории, тем меньше вероятность того, что гранату выбросят обратно. Мне было слышно, как ее ребристый чугунный корпус проскакал по каменному полу, и снова грохнуло. Чей-то крик оборвался, и сменился другим, еще более громким.

Луис стоял рядом со мной, и я скомандовал:

– Входим!

Я пошел ведущим, он – ведомым. "Гроза" хороша для боя в помещениях. Короткая, центр тяжести почти у плеча, перенос огня по фронту происходит быстро и без инерции. Вошел в проем, остановился, сместился влево, давая место Луису, разбирая сектора огня. Кто-то приподнялся из-за топчана, я даже не успел разглядеть кто, как вбил две пули в показавшуюся голову. И звук у дозвуковых патронов СП-6 совсем не громкий, даже без глушителя. Изрядная доля звука выстрела создается за счет того, что пуля преодолевает звуковой барьер, а здесь такого не происходит. Напоминает сорок пятый калибр, кстати, тот тоже дозвуковой.

Двойное попадание отбросило противника назад, на каменный пол со звонким стуком упала винтовка. Дважды ударил очередями по три автомат Луиса, но уже похоже на "контроль". Два тела на полу дернулись от попаданий, но больше ничего не произошло.

– Зачищай.

Я сдвигаюсь еще дальше влево, стараясь держать все помещение под прицелом. Луис идет вперед, осматривая лежащих. Занимает позицию в дальнем правом углу, всаживает еще одну очередь в убитого мной и еще в кого-то, кого я не вижу. Передо мной слева еще три тела. Целюсь каждому в голову, нажимаю спуск. Пули тяжелые, мне видно, как дергаются головы, и как на каменную плитку выплескивается кровь после попаданий. "Контроль" всегда обязателен, иначе когда-нибудь получишь пулю в спину.

– Чисто.

– Чисто.

– Всем, общий доклад!

– Дмитрий. В правом крыле чисто, двигаюсь на второй этаж.

– Маноло. Левый коридор второго контролирую.

– Хосе Карлос. Правый коридор второго этажа контролирую.

– Бонита. Часовой у ворот поражен, он высунулся. Антенна уничтожена, антенна локатора уничтожена.

– Рауль. Телефонная связь и подача электроэнергии прерваны.

– Луиса вижу. Бонита и Рауль – оставаться на месте, Дмитрий и Луис – завершить зачистку второго этажа. Всех пленных гражданских выгонять на поле, потом найдем, где запереть.

Луис побежал на выход, а я достал из кобуры лежащего на полу солдата "Беретту Кугуар" с запасным магазином и вышел в переднюю комнату, куда попали из "Шмеля". "Контроль" и здесь необходим, но патронов для "Грозы" у меня маловато. Осмотрел и взвел трофей. Пистолет неплохой, новенький, калибром 10 миллиметров, он же – сороковой, пригодился бы потом, если бы была возможность подобрать. Все равно сюда возвращаться потом, может быть и подберу. Хотя, какой к черту… им же его выдали, наверняка номер зарегистрирован на покойного. Отвык от военного порядка, здесь оружие как конфеты продается, никакой регистрации.

Покончив с "контролем" во второй комнате, я вышел в коридор, выбросил пистолет, подхватил по пути тяжелую трубу неиспользованного РПО, повесил его на плечо. Вообще то прибывшие должны были выйти на частоту уже. С поля стрельбы не слышно, должно быть закончили. Неохота из коридора в холл без радиоопознания выходить.

– "Сова", "Туча", я "Паук-Один", как принимаете? "Сова", "Туча", как слышите меня?

– "Паук-Один", здесь "Сова", принимаю чисто. Как у вас?

– Сопротивления нет, зачищаем второй этаж.

Сверху грохнул взрыв, раздалась очередь из "Печенега".

– Нет сопротивления, говоришь?

– Дмитрий, что у вас?

– Один дурак нашелся, мы его зачистили. – заговорил в наушнике наш подводный диверсант. – Остальные сдаются сами. Буфетчица нашлась, ее начальник рабочей смены аэродрома у себя на столе в коленно-локтевой позиции поощрял по службе.

– Понял. Ну, веди их, найдут им там ангарчик укромный, пусть продолжают.

– Принял.

– "Сова", у них чисто. – обратился я к командиру прибывшей группы.

– Я слышал. – в голосе слышался смех, видимо Сергей впечатлился рассказом о буфетчице.

– "Тихий" с вами?

"Тихий" – позывной Владимирского, откуда такой – понятия не имею.

– Здесь "Тихий". – заговорил Михаил.

– "Тихий", мы время теряем. – сразу же наехал я на него. – Нам еще двадцать минут ходу до следующей позиции. Гони своих людей в здание, у нас каждая секунда на счету. Телитесь там, блин, а нам вас же еще прикрывать. Давайте бегом!

– Сейчас войдут люди в здание и подгонят машины. "Метисы"[11] уже в багажниках.

Сообщение о "Метисах", хоть и не сюрприз, но порадовало. Действительно, уже через несколько секунд я услышал работающие дизеля "Хамви", и через заднюю дверь в здание аэропорта начали забегать егеря в камуфляже во главе со знакомым мне старшиной Гамосовым. Я показал им на лестницу, крикнул:

– Смените моих, заканчивайте зачистку. Опознайтесь только сначала!

– Опознаны уже, мы в эфире. – голос Дмитрия.

– Ключи от машин где?

– В замках, мы даже движки не глушили. – сказал какой то егерь.

– Понял. Давайте, отпускайте моих.

Затем вновь вызвал своих по радио:

– Бонита, Рауль, как принимаете?

– Принимаем чисто. – голос Бониты.

– Выходите на площадь, выдвигаемся к первому оборонительному рубежу.

– Есть.

Сверху уже бежали все четверо моих бойцов.

– Бегом, бегом в "Хамви". Луис, ворота!

– Есть.

Мы выскочили на летное поле. Вдалеке были видны рассыпавшиеся фигурки егерей в камуфляже. Прямо перед нами стояли два "Хамви" с пулеметами, из числа дежуривших на поле. С пулеметами – это хорошо, может и пригодиться.

– По машинам, бегом!

Я сам запрыгнул за руль одного из внедорожников, закинув предварительно оставшийся РПО в багажник, Маноло уселся во второй. Хосе Карлос сел к нему, а Дмитрий – ко мне, за пулемет. Это хорошо, я еще ни разу не видел, чтобы кто-то лучше управлялся с пулеметом, чем Дмитрий. Я врубил скорость и тронул тяжелую широкую машину с места. Вторая пошла следом. Луис уже нажал на рубильник открытия ворот и бежал к нам. Я показал ему рукой на вторую машину, и он на ходу вскочил в нее. Я прибавил газу, проскочил в ворота, второй вездеход рванул следом. Бонита и Раулито были уже рядом с "Лэндроверами", где мы затормозили и быстро перегрузили в "Хамви" все, что там лежало в кузовах. Они вдвоем сели в первую машину, ко мне. Оба запыхались и тяжело дышали.

– Всем держаться, едем на пределе! Маноло, если отстанешь – ничего страшного. Подъезжаешь к точке высадки и двигаешься на позицию.

– Есть.

Я утопил педаль газа в пол. Многолитровый дизель начал не быстро, но легко разгонять тяжелую машину. Все же удачная конструкция у него для такой гонки, достаточно он широкий. На "Лэндровере" я бы такие повороты закладывать не стал. А на "Хамви" – пожалуйста. В таком темпе минут за двадцать у рубежа спешивания будем, вполне приемлемо. Правда, на чем основана эта приемлемость? На предположениях. Если предположения неверны, то и приемлемости никакой.

Слева и справа мелькали склоны, кусты, деревья, покрышки скрипели на поворотах. Маноло начал отставать, но ничего страшного. Каждый солдат у нас знает свой маневр и объяснять, что делать дальше, ему не надо. Все сидящие в салоне вцепились в ручки на потолке и стойках, головы раскачивались как у китайских болванчиков.

– Mi Amor, как ты?

– Смотри на дорогу! Болтать еще будешь.

– Хорошо, хорошо.

Руль у "Хамви" по-американски инертный, никакой обратной связи, повороты приходится нащупывать. Впрочем, для вездехода это даже достоинство, не вырвет рулевое колесо из пальцев на колдобинах, но при гонке по "серпантину" – не очень, все же. Маноло совсем отстал, но мы уже почти приблизились к нужному месту. Пока никто навстречу не спешит, не едут подкрепления, никто не торопится освобождать аэропорт. Неужели успеем до сигнала, и ничего не помешает? Не соврал Хоффман о местных системах взаимодействия отдельных ведомств и объектов. Никто и не чухнулся пока проверить, есть ли связь с аэродромом? Молчат себе и молчат, чего спрашивать? Надо будет – сами позвонят. Утро воскресенья, рано еще. Сидит себе какой нибудь молодой лейтенант на дежурстве на базе, которого в силу того, что "зеленый еще", заставляют самые неудобные наряды тащить. Оно ему надо, лишнюю ответственность на себя брать?

Взлет по подъему дороги, резкий спуск и снова подъем. Американские горки настоящие. Аж в солнечном сплетении засосало. Снова взлет и обрыв всего кишечника от ощущения невесомости. Снова дорога ныряет, выпрямляется. Все, уже на месте.

– Раулито, с машиной. – скомандовал я. – И вид поавторитетней! Пульт давай!

– Есть! Держи!

Он протягивает мне коробку с вытяжной антенной. Изделие его собственого изготовления. Вчера меня уже научили ей пользоваться, ничего сложного.

– МОНки поставь, охранись!

– Есть!

Хватаю обмотанную лентой "Эрму" с заднего сиденья, Бонита свой "Выхлоп" в руках уже держит. Умница, сняла автомат, оставила на сиденье. "Выхлоп" увесистый, все же, и патроны к нему весят тоже немало. А я свою "Грозу" только подогнал плотнее к экипировке, чтобы не болталась на бегу.

Вытаскимваю затем из багажника тяжелую спарку контейнеров с ПТУР, взваливаю ее на плечи. У нас две таких спарки и одна ПУ, четыре выстрела с собой. ПТУР – это не граник, от него технике не спастись, если оператор опытный. Еще две спарки едут следом, во второй машине.

Мы втроем бросаемся бегом на огневой рубеж. Сейчас мне чут не двести метров в гору, бегом, со всем своим барахлом и двумя тяжеленными трубами за спиной. Ох черт, колено мое никудышнее… Врываемся в кусты, бегом на подъем. Уже через пятьдесят метров запыхались, крутой он все же. Груз давит вперед. Хорошо, что курить давно бросил, иначе загнулся бы от такого спринта в гору. Дмитрий вперед вырвался, он моложе и с ногой проблем нет. Это хорошо, нам хоть кто нибудь и как можно быстрее. Посмотреть за гребень, убедиться, что ничего непланового пока не произошло. И сразу ПУ разворачивать.

Последние двадцать метров бегу даже не задыхаясь, а с каким то свистом в горле. Бонита не отстает, но тоже выдохлась. Голос Дмитрия в наушнике:

– Можете расслабиться, мы успели. Я слушаю эфир.

Слава те Господи! Успели! Успели, мать его так! Точно, он же с "Северком" прямо в наушниках бежал. Чуть снижаю темп, но все равно тороплюсь. Последние два шага, шаг, падаю на землю. Ух! рядом валится Мария Пилар. Глаза бешенные, пот из-под шлема, щеки раскраснелись. Но все равно красивая.

– Дорогая, давай на свой рубеж, чего развалилась? Это мне, как командиру, отдыхать можно, а тебе пока нельзя.

– Договоришься ты у меня. – аж прошипела Бонита, но приподнялась и пошла по склону на следующую позицию. – Сейчас все пойдем.

– Ладно.

Сейчас остальные поднимутся сюда, и мы переместимся дальше по хребту на двести метров, где три РПО спрятаны вместе с РПГ-29. Еще три огнемета здесь, и один "Шмель" в машине, мы его на аэродроме сэкономили. Он был для комнаты отдыхающей смены приготовлен.

Послышались близкие шаги, среди деревьев показались трое братьев Рамирес. Хосе Карлос с нами пойдет, а Маноло с Луисом здесь останутся. Раулито внизу уже наверняка пару МОНок поставил, на случай, если кто прорвется к нему по дороге, и крупнокалиберный М2 у него прямо на поворот направлен.

Кубинцы тоже запыхались так, что языки на плече. Маноло вопросительно на меня посмотрел.

– Успели. Занимайте позицию. – успокоил их я.

Мы вскочили и побежали дальше по обратному скату хребта, но уже не в таком темпе. Бежать по склону неудобно, ступни все время выворачиваются вбок. Хорошо, что вместо тактических ботинок мы обулись в горно-туристические "вибрамы". У них конструкция именно для такого перемещения лучше приспособлена. Хосе Карлос в отличие от нас не успел передохнуть, дышит тяжелее. Сейчас он с СВД-С, из тех, что мы в манграх в дельте Амазонки взяли. Вот и пригодилась. За спиной две такие же трубы контейнеров, как и у меня. На предполагаемой дистанции боя самозарядная снайперка, пусть не самая точная, но зато с мощным патроном и десятизарядным магазином – то, что надо. Нас мало, но оружия у нас много.

Добежали до позиции, присели, свалили контейнеры, начали спрятанное тяжелое вооружение от сетки освобождать. Дмитрий взялся устанавливать низенькую треногу пусковой "Метиса". Я сразу подготовил к стрельбе два из трех РПО-А, откинул рукоятки с прицельными планками, все равно с этой дурой отсюда не побегу, у меня еще винтовка тяжелая и очень дорогая в руках, ее больше беречь надо. Все здесь израсходую.

Затем включил пульт устройства дистанционного подрыва, поймал ответ от второй "закладки", засветилась лампочка над двойкой. тут тоже вроде бы все в порядке, рвануть должно как надо.

Бонита тоже изготовилась к стрельбе, установила "Выхлоп" на сошки, доснарядила бронебойными патронами опустошенные магазины. Ей цель опять железная, с электронной начинкой. Будет обстреливать бронебойными вышку с ретрансляторами. Пусть все расколотит, что там есть, может всю связь на острове раскурочим.

– Общий доклад о готовности. Дмитрия, Бониту, Хосе Карлоса вижу.

– Маноло готов.

– Луис готов.

– Рауль готов.

Так, хорошо, все отметились.

– Начинаем по сигналу.

А где сигнал, кстати? Самое важное начинается именно сейчас. Мы доехали чуть быстрее, чем ожидали, но и выехали позже, чем хотели. Дмитрий эфир слушает, вроде со связью все в порядке. Быстрее бы, а то проснутся воины Патрульных Сил Ордена, проявят здоровую инициативу, и все очень сильно усложнится. Очень сильно. А сейчас начинается самое ответственное, облажаться никак нельзя. Где же сигнал? "Где ты, где ты, где ты, белая карета? В стенах туалета человек кричит." О чем кричит? О том, что сигнал нужен именно сейчас, что нельзя тянуть, что задержка крови будет стоить, и в первую очередь – нашей, здесь присутствующих. Обнаружат нас, загорающих, и все.

Еще раз промерил расстояние до КПП. Сто восемьдесят метров. Не расстояние. Прямой выстрел из всего, что мы имеем на вооружении. "Хамви" даром, что с пулеметами, а в них никого. Припарковали задом к забору. За пулеметами на самих блоках тоже никого. Солдаты стоят группками, кое-кто из них курит. Экипировка боевая, разве что шлемы не надеты, но настрой мирный. Это же не караул, это даже не блокпост где нибудь в Чечне, это просто проходная, а солдаты в ней больше, чтобы пропуска проверять и порядок поддерживать. Легко воевать в мирном месте. Пока "Вулканы" не подъедут с минометами.

Где сигнал? А вот сигнал! Дмитрий снимает наушники и откладывает их в сторону.

– Есть сигнал к началу.

– Общая готовность.- командую я. – Ответ.

Все подтвердили готовность. Дмитрий пристраивает гранатомет на плече, сошки упираются сзади в грунт. Я поднял тяжелую трубу РПО-А, пристроил на плече. Перед этим снял с нее пакетик с затычками для ушей, заткнул правое ухо. В левом – наушник. Нажал большим пальцем на рычажок предохранителя, прицелился в центр группы солдат. Их так сейчас проще всего накрыть, а потом уже остатки выбивать из блоков. Бонита навелась на постового в проходе к "воротам". Первая ее цель он, а потом уж железяки, если я другие цели не назначу. С дистанционным подрывом после отстрела первого "Шмеля" разберусь.

– Огонь!

Скомандовал, уже нажимая на спуск огнемета. Бахнуло, толкнуло. РПО – он как та же "Муха", только одноразовый гранатомет маленький и легкий, а "Шмель" – тяжеленный, одиннадцать килограмм в нем. И стреляет немаленьким снарядом. И сейчас этот снаряд по очень пологой дуге, почти что по прямой, спланировал прямо в середину группы солдат. Сработал термобарический боеприпас, грохнуло страшно, сливаясь с еще двумя взрывами слева и одним справа, другой тональности. Вся группа исчезла в разрыве, их разметало, изломало, побросало в стороны и друг на друга, на многих горела одежда. Вот так. Все накрылись. Сколько их было? Восемь человек? Вот и собрались анекдоты потравить… А ведь в уставах все записано, и про собраться вместе, и про поболтать…

Я швырнул трубу "Шмеля" на землю, схватил подрывную радиомашинку. Даже крышка над кнопкой была уже приподнята, я кнопку просто нажал и увидел, как рвануло на вершине холма далеко впереди, и высокая мачта линии электропередач завалилась налево, исчезая в деревях. И тут сработало. Я схватил вторую трубу, попутно выискивая цели, оглядываясь. Радарные антенны уже не вращались. Решетка одной была сильно покорежена, ее перекосило. Вторую просто вырвало из гнезда и бросило на соседний кунг. Между кунгами что-то горело. В ту сторону пролетел еще один снаряд и, как мне показалось, влетел в открытую дверь одного из кунгов. Тот как-то надулся изнутри, а потом развалился на части. И там тоже начался пожар. Все, они из РПО отстрелялись, больше у них огнеметов нет.

– Маноло и Хосе Карлос к нам, Луис – к машинам. – скомандовал я в микрофон.

– Есть.

Я оглядел наши цели. Постовой в проходе к "воротам" лежал в луже крови. Из правого блока, из пулеметного гнезда, поднимался дым. Это Дмитрий туда влупил тандемной из "Вампира". Не самый лучший боеприпас для стрельбы по укрытиям, но блоку хватило. Бонита постреливала по вышке, и там что-то отчаянно искрило. Все "Хамви" стояли у стены в рядок, целые и блестящие, как на парад выстроились, и никого в них не было. А это кто? А вот они! Три "Хамви" – двенадцать человек, здесь такая арифметика. Должен быть еще один в повседневной форме, и двое – в полевой. А я через край левого блока их увидел. Они прямо под стеночкой пристроились, спрятались. Я прицелился в стену у них за спиной, выстрелил. Ну и громкий же он, зараза, РПО этот! Уже оглох, считай. Рвануло там, где и планировал. Отбросил пустую трубу, посмотрел туда в бинокль. Да, все лежат, трое. Должны были уцелеть люди у РЛС. Если они умные, то затихнут, если дураки – начнут воевать. У них место повыше нашего, но ни одного укрытия там, чуть приподнялся – покойник.

– Mi Amor, что у них теперь со связью?

– Все разнесла на вышке. – ответила Мария Пилар. – Ни одного целого блока не оставила. Если это все, что у них есть, то связь нарушена.

– Бери выход из "воротного" терминала на прицел. Наверняка суета начнется.

– Хорошо.

Она вновь припала к винтовке, и я положил аккуратненько перед собой "Эрму". Слева подбежали Маноло и Хосе Карлос. Маноло расположился с "Печенегом" левее, а Хосе Карлос улегся рядом. Я похлопал его по плечу,

– Молодцы, отлично отстрелялись. Теперь контролируй площадку, вдруг там кто после вашей бомбежки живой остался?

– Есть.

Теперь нам снова ждать, минут так десять, не меньше. А потом появятся вертолеты, это с них сигнал мы ждали. Теперь поняли уже, что мы задумали? Все очень просто. Остров далеко от других берегов, даже большие вертолеты, даже с дополнительными баками, могут лишь сюда долететь, а обратно – уже никак. И в воздухе их не дозаправишь. А самолет на всем острове может только на аэродром сесть, больше некуда. Вот и чувствовали себя здесь все в безопасности. А сейчас мы захватили аэродром, а на аэродроме – заправщики. Скоро здесь появится целая эскадрилья вертолетов. Три Ми-8 высадят десант прямо в терминал "ворот" и всех разгонят, переловят техников и операторов. Два Ми-24 будут охранять место высадки, вооружившись под завязку. Еще четыре Ми-8, работающие как транспортные, даже без вооружения на внешней подвеске, с одними крупнокалиберными спарками, сядут прямо на территории терминала и загрузятся складированными запасными "воротами" и маяками. Потом все поднимутся и перелетят на аэродром, куда к тому времени приземлится Ан-12 с целой кучей техников и заправщиков. Там они заправят все вертолеты под пробку и отправят их в обратный путь. Переломают орденские "апачи" и все, что способно отправиться в погоню, хоть и не сильно. Зачем наносить ущерб ради ущерба? Нам ведь потом с ними еще мириться… Сами тоже загрузятся в самолет, но уже в трофейный Су-80, и улетят, оставив "Антонова" дожидаться нас и егерей.

А наше дело сейчас – держать рубеж до прибытия десанта, точнее даже – пока вертолеты не улетят на аэродром. Потом мы должны оторваться от противника, и переместиться на следующий рубеж обороны, где подготовлена минная засада, и где нам поможет группа Совы. Там тоже держаться, сколько получится, и снова отступать, на следующий рубеж, где расположилась вторая часть прибывших егерей. Десантники же, которые прилетят туда с вертолетами, будут удерживать самый последний рубеж, непосредственно прикрывая нашу и свою посадку в Ан-12. Такой вот план операции.

Я положил пустую трубу от РПО поперек, пристроил на ней винтовку. Ничего, удобно, хоть и не мешок с песком. Сошки раскладывать я не люблю – очень мешают переносить огонь по фронту, цепляются не вовремя и вообще с ними все не так. Они для полицейских снайперов хороши, городских, кому всего один раз стрельнуть надо. Поставил на сошки, из приклада дополнительную опору выкрутил, и стоит твоя винтовка в цель направленной, а ты куришь, ожидая, когда же надо будет из нее стрельнуть.

– Дима, держи исключительно подъездную дорогу с той стороны, на другое не отвлекайся. – распорядился я.

– Знаю.

– Хорошо, что знаешь. А раз знаешь, то держи.

Я навел винтовку на двор терминала, выкрутил увеличение прицела на минимум, для расширения угла обзора. Двор мне виден частично через ворота и частично – поверх забора.

Тишина наступила. Вообще ни звука. теперь все зависит от того, только сейчас ли шухер на военной базе начался, после взрывов и прочего, или все же раньше? Если раньше, то противник сейчас появиться, им там, если не спеша, то не больше получаса в гору ехать, а если поторопиться, то как раз сейчас будут. А если только теперь зачесались, то будут не скоро. Впрочем, мы в любом случае здесь по ним отстреляемся, и лишь потом уйдем. Улетят вертолеты – и черт с ними. Чем больше времени мы нашим дадим, тем лучше. А "крокодилы" еще попытаются отработать по доступным целям на дороге, облегчат нашу задачу. От десанта здесь большой помощи не будет – их задача удерживать территорию терминала до конца погрузки и гонять местных тружеников, чтобы они железо в вертолеты грузили.

А кто это вышел из двери крадется по двору терминала? Ба, ба, ба… старые знакомые, милая девушка Лиз из Лондона, которая мне экскурсию устраивала. Не ходи здесь, милая, скоро тут черт знает что начнется… Я навел перекрестие прицела метра на два перед ней, потянул за спуск. Бахнул выстрел, тяжелая пуля выбила искры из асфальта. Я даже отсюда услыхал, как девушка взвизгнула и убежала в ту дверь, из которой вышла. Ну, извини, что напугал, зато живой останешься.

– Ты чего девушку напугал? Хорошенькая. – выговорила мне шепотом Мария Пилар.

– А чего шляется в зоне боевых действий? Пусть спрячется, а то подстрелят случайно.

– Ладно врать, это ты с ней так заигрываешь.

– Ага. Сейчас она трусики перестирает, и ответит мне взаимностью.

– А ты, наверное, и мечтал бы!

Бонитина логика – самая логичная логика в мире. Логичней даже женской. Впрочем, это от нервов. У многих мандраж проявляется в такой неуместной шутливости.

– У тебя настроение спорить?

– Нет, это ты, кажется, хочешь поругаться со мной.

– Я?

– Да, давай, если хочешь, поругаемся.

– Не хочу.

– А мне кажется, что хочешь.

– Ты в прицел смотри.

– А ты мне не указывай.

– Дорогая, ты лежишь от меня на расстоянии вытянутой руки попой кверху. Если я сейчас размахнусь и тресну по ней плашмя ладонью, будет больно.

– Только попробуй!

– Всем тихо!

Когда я переходил на такой тон, даже Бонита переставала дурачиться. Знали, что это наверняка по серьезной причине. Все замерли.

– Слышите?

– Вертолеты. – сказал Дмитрий.

– Они самые. – подтвердил я. – Давай связь с ними.

– Попробуем.

Дмитрий начал вызывать "Чайку-Три", звено "крокодилов". Те ответили мгновенно, видимо ожидали.

– "Чайка-Три", здесь "Паук", как принимаете?

– "Паук", здесь "Чайка-Три", принимаем чисто. – ответили в эфире.

– Северная сторона периметра зоны высадки зачищена, угрозы не представляет. Зону высадки контролируем частично, через оптику. Южный склон за стеной не контролируется нами и не просматривается. У противника имеются самоходные "Вулканы", возможно наличие ПЗРК, поэтому над переломом холма не показывайтесь. Нанесение ударов по противнику исключительно по нашей наводке. Как приняли?

– Принял. Над холмом без наводки не поднимаемся, действуем по вашему целеуказанию.

– Чем вооружены?

– По вашей части – по два блока НУРСов С-80. – ответили с "крокодилов". – Обозначьте себя.

– Обозначать не будем, нам тут еще воевать. – резонно возразил я. – Дообозначаемся так. Увидишь пожар, горят кунги. На сто пятьдесят на восток от пожара – хребет. Мы на вершине.

– Понял.

Рядом неожиданно раскатисто треснул выстрел из СВД-С, как сухую доску переломили.

– Что наблюдаешь?

– Из развалин кто-то высунулся. – доложил Хосе Карлос.

– Попал?

– Не знаю. Непонятно.

Вертолеты шли низко, над самым склоном. Они скорее даже поднимались снизу вверх. Сначала над площадью у КПП зависли два "крокодила", на высоте не выше тридцати метров, направив носы с многоствольными пушками на КПП. Следом за ними, через минуту, вылетели три Ми-8МТВ-1, буквально перепрыгнули забор терминала, зависли над землей, направив носы с крупнокалиберными спарками в сторону строений. Каждый из них вывалил целый взвод егерей в камуфляже и легких шлемах, которые, на ходу разбиваясь на группы, бросились в разных направлениях, врываясь в двери помещений и занимая позиции во дворе. Вертолеты остановились, зависнув в воздухе, затем осадили назад, задрав носы. Было интересно наблюдать, как большие и тяжелые винтокрылые машины совершают такие маневры чуть ли не с балетным изяществом. Освободив пространство перед собой, они начали садиться, и именно в этот момент над терминалом появились еще четыре вертолета, все – такие же Ми-8, как и первые три. Они разворачивались задом к складам, и опускались на землю, сразу же откидывая задние аппарели. Мол, готовы принимать груз.

– Думаю, что пока можем расслабиться. – сказал Дмитрий, снимая с плеча и отставляя в сторону длинную зеленую трубу гранатомета и примеряясь к установке ПТУР. Мастер-многостаночник, блин. – Много шума, даже если идет подкрепление, то теперь они вперед вышлют разведку, потом будут думать. Посчитай все вертолеты – получится, что здесь высадили две роты десанта, похоже на вторжение. Скорее всего, противник даже оборону займет.

– А сколько высадили на самом деле? – спросил Хосе Карлос.

– Насколько я видел – человек пятьдесят, не больше. – ответил я. – Три "восьмых" могли доставить по двадцать четыре каждый, но это предельная загрузка.

– А мы всемером потом будем всю эту толпу прикрывать?

– Естественно. – пожал я плечами. – Мы – тыловой заслон, а тыловые заслоны многочисленными не бывают. Наша задача противника задержать, оторваться от него, занять следующий рубеж, снова оторваться, и так далее. Ты не задумывайся сильно. Теперь тебе сектор наблюдения – видимая часть подъездной дороги.

– Есть.

Хосе Карлос перевел ствол СВД-С правее, нацелив его в проем ворот у КПП.

– "Чайка-Три", здесь "Паук", как принимаете?

"Паук" – это позывной нашей группы на эту операцию. Почему "Паук"? Потому, что мы должны напасть и укусить неожиданно, парализовав противника. Как тот самый амазонский тарантул.

– "Паук", чисто принимаем.

– На сколько видите подъездную дорогу к стене с юга?

– Видим метров на пятьсот, затем до километра скрытого пространства, а после этого еще до километра просматриваемого.

– Тепловизоры работают?

– Земля еще прохладная, работают.

– Контролируйте холм на пятнадцать градусов справа по курсу. Туда легко подняться скрытно, и оттуда можно "стингер" пустить.

– Не надо "стингер" пускать никуда.

– Как скажете.

Я осмотрел их внешнюю подвеску. По две ракеты Х-35, из тех, что мы тогда с конвоем привезли, на каждом и по контейнеру с восьмидесятимиллиметровыми НУРСами С-8. Пустые пилоны имеются, видать, подвесные баки были. Наблюдают они за полтора километра, можно НУРС эффективно применить на такой дальности.

Перекинул тангенту "Северка" на передачу, спросил:

– "Чайка-Три", а по дальнему просматриваемому участку дороги можете эффективно применить НУРС?

– Издеваешься? Запросто. Даже пушку можем.

– Если увидите в тех местах что-то на дороге, не торопитесь атаковать, сначала сообщите. Если легкая техника, то нам лучше на ближнем участке ее атаковать.

– Затор устроить хочешь?

– Именно так. Нас тут всего пять человек сверху и двое в охранении. Если у ваших бойцов есть пара-тройка "мух" вакантных или РПО, были бы благодарны за подкрепление.

– Найдут, я думаю. Сейчас переговорю.

Через пару минут в эфир влез другой, хриплый, как будто простуженный голос.

– "Паук", мы вам двойной вьюк с РПО и четыре "Таволги" можем подкинуть. Скажи куда, только. Здесь пикап есть, трофей вроде как, мы на нем привезем. Охранение предупреди, чтобы опознали.

– Выехал за ворота, справа метрах в ста пятидесяти развилка. Едешь по правой дороге до первого поворота, сразу за ним увидишь два "Хамви" и с ним два бойца. Я их предупрежу, они покажут, куда сгрузить.

– Жди, скоро будут.

– Спасибо.

– Не за что, вы лучше нас прикройте, пока мы драпать будем.

– Всегда пожалуйста, нам все равно больше заняться нечем.

Вскоре из ворот терминала вылетел белый пикап "ниссан", в котором сидели двое егерей в кузове и еще двое в кабине. Они проскочили через площадь, нырнули на правую дорогу на развилке и исчезли из поля зрения.

– Рауль, Луис. Белый пикап приближается, в нем свои. Перегрузите железо в багажники. "Шмели" в первую машину, остальное – во вторую.

– Есть – откликнулся голос Луиса в наушнике.

Ничего, никакое железо лишним не будет. Нам на следующем рубеже плотность огня надо создать максимальную.

Вдруг мне пришла в голову одна идея, захотелось ее проверить. Включил мобильный телефон. Он долго думал и сообщил, что "Нет сети". Все правильно мы решили, среди сбитых Бонитой приборов был и ретранслятор сотовой связи. Угадали, только мне двойка за то, что не сообразил раньше проверить.

– "Паук", здесь "Чайка-Три", наблюдаю одиночную машину на дальнем участке дороги. Возможно, разведка. – вышли на связь "крокодилы"

– Попробуйте ее НУРСом. – ответил я. – Даже если не попадете, то надолго напугаете. Они тогда вышлют пешие дозоры, ползти по зарослям там тяжело. Выиграем время. Время – первое дело.

– Хорошо.

Гулко выстрелила ракета из левого подвесного контейнера ближайшего к нам вертолета, метнулась за видимый горизонт. Через несколько секунд мы услышали взрыв. Снова заговорило радио:

– Повредили. Машина стоит, трое убежали с дороги пешком.

– Хорошо.

– "Паук", хорошо то хорошо, но скоро уйду по топливу. У меня лампа аварийного запаса уже давно мигает.

– А что так хреново рассчитали? – возмутился я.

Нормально, оставить нас тут прикрывать проезд без поддержки вертушек? Действительно нам тогда всемером тут как спартанцам в Фермопилах стоять?

– Хорошо рассчитали, но встречный ветер был сильный. Для "двадцать четвертых" почти предельная дальность, а надо же еще и оружие нести.

– А что на аэродроме? Вам бы поочередно заправляться, и могли бы "карусель" устроить. С нашей позицией и вашей поддержкой мы бы их там вечно удерживали.

– Заправлять еще не начали, и от нас поддержки больше не будет. Если сторожевики пойдут в обход, то нам с ними воевать придется. Ты видел, что у нас на пилонах висит? Противокорабельные, а то подойдет супостат ближе к берегу, пока взлетать будем, и покажет нам и кузькину мать и бенину маму. Так что у вас еще пять минут нашей поддержки.

Вот уж спасибо, удружили.

– А что с погрузкой?

– Заканчивают.

– Хоть все нашли?

– Связывался, вроде бы все. Три больших и три маленьких.

– Отлично.

Приятно все же, когда не надо хранить радиомолчание и можно занимать эфир, сколько влезет. Где мы находимся – и так каждый знает, глушить частоты – так все глушилки, судя по всему, вместе с антеннами РЛС горят, так что можно язык чесать, а если кто сел на волну, то пусть сидит на ней, не вопрос. Ну и скрэмблер работает.

Неожиданно оба вертолета с гулким грохотом выпустили по два НУРСа каждый, которые улетели следом за первым. Затем оба задрали носы вверх и сдали назад почти на сто метров, оказавшись прямо перед нами. До расплывающихся кругов их хвостовых винтов оставалось метров двадцать, не больше. Ветер от лопастей несущих винтов затрепал кусты вокруг нас, бросил в лицо и глаза сор и травинки. Донесся звук двух парных взрывов.

– Что там?

– Два "Вулкана" на увал вышли одновременно, хотели сюрприз устроить.

– Есть результат?

– Не знаю, отсюда не видать.

Правый вертолет приподнялся метров на пятьдесят, давая нам возможность разглядывать его пятнистое брюхо.

– Одна горит. Точно, горит. Второй отошел назад. Говори, какие еще заказы будут? Топливо почти вышло, прикрывать тебя не могу.

– Не знаю. Если есть что обстрелять – обстреляй. Пройди дальше, дай нам возможность время выиграть.

– Хорошо, попробуем облететь дорогу и уходим. Но рисковать не будем, у нас другие задачи. А ты держись, удачи тебе.

– Счастливо, защитнички, млин.

Оба "крокодила" хищно наклонили вытянутые носы, и быстро ускоряясь, пошли в сторону противника. Перелетев линию стены, они завалились в вираж, опустились ниже и пошли в обход того самого холма, где мы подорвали мачты телефонной связи и ЛЭП. Понятно, хотят, прикрываясь холмом, выйти во фланг и тыл противнику. Может и получится. Вертолеты еще снизились, и шли, почти задевая брюхом верхушки деревьев. Ветер от их несущих винтов образовывал под каждым настоящую воронку в кудрявом зеленом ковре. Они взяли еще немного правее, потом их скрыл от нас склон холма, когда они перешли уже в левый вираж. Примерно через минуту издалека раздался звук стрельбы из многоствольных пушек, как будто кто-то в небе рывками разрывает толстую ткань. Затем донеслись звуки взрывов и снова очереди.

– Чем смогли – помогли тебе, "Паук". Еще два "Вулкана" сожгли и пару машин. Им теперь там затор растолкать нужно.

– Спасибо.

Снова "крокодилы" появились в поле зрения. Они шли так же низко, вновь приподнялись перед вершиной, перемахнули через территорию терминала и, не задерживаясь, пошли в сторону аэродрома. Прижало их совсем, видать. Запас топлива у "двадцать четверок" ниже, чем у "головастиков"[12], и ничего тут не поделаешь.

– "Паук", здесь "Чайка-Один", мы все уходим, задача выполнена. Дальше держитесь, сколько сможете.

– Принял, "Чайка-Один", удачи. Груз не потеряйте, а то я вас потом из под земли достану, сколько раз за него башку под пули подставили.

– Не потеряем, не боись. Удачи.

– Счастливого полета.

Действительно, вертолеты уже поднимались с площадки, нагруженные комплектами "ворот", егеря тоже заканчивали посадку. Еще минутка, и мы останемся с противником наедине. Ну что же, таков план и таков уговор. Оставь нам еще егерей в помощь, и понадобится дополнительный транспорт для эвакуации, а тогда нарушится график заправки, потому что заправщика всего три, а если нарушится график, то придется дольше защищать аэродром. Заколдованный круг получится. И к тому же, если мы закончим всю операцию сами, своей командой, то и с собственным начальством потом я смогу поторговаться. Я, конечно, в погонах, и звание имею, но обе стороны знают, что это скорее знак обоюдного доверия, чем что либо еще. И если мы все сделаем как надо, то "гром победы" будет раздаваться исключительно в нашу честь, и, глядишь, под этим соусом можно будет внести некие коррективы в наш статус.

Я отложил гарнитуру "Северка" в сторону, теперь уже не скоро понадобится, вновь воткнул в ухо наушник "короткой" связи и поправил микрофон на горле. Теперь общаемся снова исключительно внутри группы.

– Всем, здесь "Jefe". Операция по захвату завершена. Десант уходит. Наша задача – задержать противника как можно дольше. Вертолеты нанесли бомбо-штурмовой удар, противник понес потери не меньше трех "Вулканов" и трех колесных транспортных средств. Сейчас они пойдут вперед. Всем полная боевая готовность. Подтвердите готовность.

"Jefe" – это мой позывной внутри группы. "Паук" – позывной группы, а "Паук-Один" – мой позывной в рамках всей операции. А сейчас я принял доклады от всех. Ну что же, готовы, так готовы.

– Хосе Карлос, Маноло. Берите на прицел двор терминала. – скомандовал я. Вертолеты уходят, скоро начнут выбегать люди из помещений. Возможно сопротивление, а возможна и паника. Пуганите их, загоните обратно.

Не хватает сейчас бегающих в поле зрения с истошными криками приезжих и персонала. Вертолеты же действительно уходили. "Головастики" с грузом прошли над нами на север, в сторону аэродрома, борта с егерями уже взлетели, и наклоняли носы, набирая скорость и выстраиваясь пеленгом. Воздух был наполнен грохотом винтов, все деревья вокруг мотало поднимаемым лопастями ветром.

Готовимся к бою. Я взялся за последний РПО, разложил ручки, откинул прицельные планки, положил огнемет поудобней. Не велика экономия времени, но в бою иногда и секунды достаточно. А так останется только предохранитель отжать, и можно стрелять. Ну, ждем-с.