Глава третья. Нью-Йоркская ночь длинных ножей

17 апреля 2000 года, Нью-Йорк, день

— Алло! Пятый участок полиции слушает, — механическим голосом бросила в трубку сержант Розалин Кэнвуд, дежурившая сегодня на горячей линии 5-го участка полиции, расположенного на 2-й Авеню Манхеттена. Сегодня телефоны разрывались от звонков не меньше чем в предыдущие дни. Этот понедельник добавлял только ужас ультиматума террористов, захвативших атомные электростанции. Финансовый и нефтяной кризисы, выступления сепаратистов в разных концах Америки, все отходило на второй план по сравнению с возможностью ядерной катастрофы.

Американцев давно приучили беспокоиться только о том, что рядом с ними, а остальной мир пусть горит хоть синим пламенем, лишь бы им было хорошо и безопасно. Но сегодня им было плохо, так плохо как ни одному народу. Быть богатыми, плавать в масле и вдруг одна беда за другой, и каждая последующая страшней предыдущей. А финалом может стать ядерный кошмар у твоего дома. Умирать не хочется никому, но особенно богатым, кому есть что терять. Особенно тем, кто грабил, занимался финансовыми аферами, сколачивая капитал с угрозой для жизни…

— Ты, сучка легавая, соединяй со своим шефом, да побыстрей, если не хочешь чтобы мы отрезали голову его жене, — раздался хриплый голос.

— Кто это говорит? — бросила в трубку Кэнвуд, щелкая пальцами оператору, давая знак, чтобы засечь, откуда ведется разговор. Но это было бесполезно. Разговор велся по телефону сотовой связи из мчащейся по Куинсу машины.

— Ты что, легавая, с ума сошла? Жена и двое детей капитана Райта у нас в руках, быстро соединяй, мать твою так! — заорал на нее из трубки голос невидимого террориста.

— Да, да, сейчас соединяю. И она быстро нажала кнопку интеркома внутренней связи, соединяясь с капитаном Райтом, начальником 5-го участка полиции Нью-Йорка. — Сэр, тут на проводе террористы, — произнесла она напряженным голосом, — они хотят с вами говорить.

— Хорошо, сержант, переключите их на меня, — раздался сочный баритон властного голоса начальника 5-го участка.

— Капитан Райт слушает.

— Райт, слушай нас внимательно. Мы лично тебе и твоей семье зла не желаем, но сейчас твоя жена и дочери находятся в наших руках. Ты должен отозвать все патрульные машины и своих фараонов в участок и чтобы их не было сегодня на улицах города. Даем тебе для этого один час. Если не выполнишь наше требование, мы звонить больше не будем. Еще через час ты получишь по кускам свою младшую дочь. Еще через час — старшую, а затем и жену. Если все сделаешь, как тебе сказали, то завтра утром получишь свою семью целой и невредимой. Гарантия стопроцентная, время пошло.

Райт слушал, не перебивая и не отрывая трубку от уха, будучи в полном оцепенении, хотя на другом конце трубки уже были только гудки. Капитан вмиг посерел и постарел. Через минуту, сбросив с себя оцепенение, он по внутренней связи бросил дежурной: — Лейтенанта Коуэлла ко мне, срочно.

Через полминуты Коуэлл вошел в кабинет Райта и выслушал ультиматум террористов, предъявленный капитану. Оператор Джонсон сообщил, что сотовый телефон засекли через спутник в районе Куинса, но большего сделать не удалось. Пять минут спустя Райт собрал всех бывших на месте офицеров. Он не исключал, что среди них мог быть и крот, наводчик террористов, который снабжал их необходимой информацией, поэтому, полностью доверяя Коуэллу, они договорились вести двойную игру.

Еще до совещания Райт направил на свою квартиру две патрульные машины все перепроверить, тем более, что домашний телефон молчал. На совещании Райт рассказал о звонке террористов и их ультиматуме, о захвате ими жены и детей в качестве заложников.

— В этой ситуации, — заявил Райт, — я слагаю с себя полномочия начальника участка и передаю их лейтенанту Коуэллу. После этого заявления Райт встал и вышел.

Лейтенант Коуэлл отдал распоряжение вернуть все патрульные машины в участок. В этот момент раздался телефонный звонок. Коуэлл сиял трубку. Сержант патрульной машины посланной проверить квартиру капитана Райта сообщил, что квартира открыта и пуста, есть следы беспорядка, разбросаны некоторые вещи, видимо, семью капитана и впрямь похитили.

— Все тщательно осмотрите вокруг, главное, не прикасайтесь ни к чему в квартире, не сотрите следы, я посылаю к вам специалистов. Не успел Коуэлл положить трубку, как раздался зуммер внутренней связи. Он снял трубку и, не успев сказать ни слова, услышал.

— Райт, грязная свинья, ты что, в игры решил с нами играть? Ты зачем послал легавых на свою квартиру? Проверить, не шутники ли мы? Чтобы ты не сомневался, мы сейчас пришлем в участок руку твоей дочери.

Коуэлл резко оборвал грозящего Райту террориста. — Это не Райт. Он отстранен от работы. Машины к нему домой послал я, чтобы действительно проверить, так ли это. А убедившись, что вы действительно захватили его семью, я дал указание всем патрульным машинам вернуться в участок. Ваше требование выполнено, но если с семьи капитана упадет хоть один волос, я вас достану из-под земли, вы проклянете тогда тот день, когда появились на свет. Понятно?

Но его последние слова уже летели в пустоту. Террористы, услышав, что их требование выполнили, сразу же отключили телефон, А Райт в это время уже был в управлении ФБР, в поисках выхода из положения, тем более что это был уже 134-й случай за последние два часа. Было понятно, что террористы что-то затевают, раз началась в городе охота на семьи руководителей полиции, ФБР, ведущих основных телевизионных каналов и изданий, К 15 часам уже было совершено 263 таких захвата и 16 — удалось предотвратить. Было много жертв, но удалось захватить и семь террористов, все негры. К сожалению, они были в таком состоянии, что не могли давать показания. Двое при смерти от огнестрельных ранений. Остальным сейчас вводили сильные транквилизаторы, чтобы успеть допросить до их смерти.

Но допросы ничего не дали. Это были простые исполнители, которым была дана просто команда, выкрасть семью такого-то, по такому-то адресу, продержать у себя до утра, а завтра на них выйдут и дадут следующие указания. За это им было обещано 100 тысяч долларов. И только один, тяжело раненный в живот негр, прошепелявил окровавленным ртом: “Севенти о'клок”.

— Что в семнадцать часов? Что в семнадцать часов должно произойти, — орал на него специальный агент ФБР Бродерик Хейли, тряся негра как грушу. Но он уже ничего не мог прошепелявить своим окровавленным ртом, он был мертв, а кровь продолжала хлестать из огромной раны на животе.

ФБР и Агенство национальной безопасности совместно с полицией Нью-Йорка приняли решение убрать все патрульные машины с улиц города. Была дана команда всем силам безопасности, а также полицейским переодеться в гражданскую одежду, реквизировать любой частный транспорт, экипироваться под одеждой в бронежилеты, и с полным боекомплектом и рациями выйти на патрулирование улиц города.

Начальник Нью-йоркской полиции Джек Донован рвал и метал. Жизнь всего города висела на волоске. Террористы могли взорвать атомную электростанцию в любой момент, не дожидаясь установленного ими срока, а тут новые проблемы. И непонятно, не звенья ли это одной цепи? Но у террористов на станции срок был установлен на 19 часов, а здесь появилось новое загадочное время — семнадцать часов. Что же должно произойти в семнадцать часов? Никто в полиции не знал, что это просто было контрольное время для руководителей всех групп захвата семей чинов полиции и ФБР, чтобы доложить о выполнении задания…..

Вроде бы логичный ход — переодеть полицейских и агентов в гражданскую одежду и вести патрулирование улиц на частном гражданском транспорте. Но не в этом случае, не в этот страшный для горожан день. Этот шаг ФБР и АНБ принесет только дополнительные жертвы. Но иного и быть не могло, так как никто из руководства полиции и спецслужб и предположить не мог, что на улицы города выйдут десятки тысяч боевиков с фальшивыми полицейскими жетонами, с липовыми документами агентов ФБР и других спецслужб.

Не решив задачу с ребусом — “семнадцати часов”, высшие чины полиции и ФБР города решили к этому времени вывести на улицы города максимально возможное число людей, сосредоточив их преимущественно в самых престижных кварталах, деловой части, местах скопления богатых магазинов и престижных супермаркетов, крупных фирм, банков и разных федеральных и городских учреждений.

Но понедельник, 17 апреля 2006 года, был особым днем для Нью-Йорка. И не только потому, что ему угрожали “черные камикадзе” на атомной станции, но и в связи с тем, что сегодня не была открыта биржа и банки. Это просто взбесило людей, которые еще пытались хоть что-то спасти из своих накоплений, избавиться от обесценившихся акций и упавших в цене долларов. Ежедневно разорялись десятки тысяч фирм и людей, сотни человек кончали свою жизнь самоубийством, не видя выхода из этой катастрофы.

Наэлектризованность в городе росла с каждым часом. Полиция и ФБР были на взводе, тем более что захват семей многих полицейских чинов в заложники, создавал крайне нервозную напряженность у сотрудников полиции, опасавшихся за жизнь и своих семей. Если террористы сумели раздобыть адреса их начальников, то что уж говорить о лейтенантах, сержантах и простых агентах… Всеобщий страх, как густой и липкий туман обволакивал Нью-Йорк накануне ночи, которой суждено будет войти в анналы истории США ХХI-го века, как Нью-йоркская ночь длинных ножей…

17 апреля 2006 года, Лондон, вечер

Парламентские дебаты сегодня чуть не закончились потасовкой в южно-азиатском или латиноамериканском стиле. Камнем преткновения стал вопрос посылки английского флота к берегам Аргентины, посмевшей вторгнуться на Фолклендские острова, захватить их и выслать всех, кто имел смелость заявить о своем английском подданстве.

Аналитически взвешивая политическую ситуацию в мире, где очевидно ряд крупнейших стран мира в сговоре наносили США сокрушающие удары на ниве экономики и финансов, а местные сепаратисты отделили более десятка штатов от Америки, прагматики реалисты понимали, что невозможно было рассчитывать на помощь США в возможном новом вооруженном конфликте из-за Фолклендских островов. С другой стороны, Аргентина начала ХХ1-го века, это была уже не та Аргентина, с которой Англия легко расправилась в 70-е годы XX века. Теперь аргентинская армия, флот и авиация были оснащены самым совершенным русским и французским оружием и боевой техникой, не говоря уже о мощном военно-морском флоте, который был способен даже в одиночку противостоять британскому флоту, благодаря новейшему ракетному оружию, поставленному Россией за последние, три года.

Английские политики, оснащенные аналитическими выкладками своих военных чинов, прекрасно понимали, что бы ни болтали там американские балаболки в целях рекламы, русские ракеты и истребители-бомбардировщики были на порядок выше, что делало проблематичным достижение победы в случае военного конфликта с Аргентиной, которую, безусловно, поддержат партнеры по Латиноамериканскому Экономическому Альянсу.

Более того, разразившийся финансово-экономический кризис привел английские финансы в плачевное состояние. За две недели пришлось четырежды девальвировать фунт стерлингов. Паника на биржах вызванная сначала нефтяным кризисом, а затем падением акций крупнейших фирм США, вызвала обвал и на Лондонской бирже, разорив десятки тысяч компаний и банков. Акции многих известных английских фирм упали беспрецедентно низко, нанеся огромные потери казначейству Великобритании, которая всегда шла в фарватере экономики и политики Соединенных Штатов, в противовес объединенной Европе.

Повинуясь, как всегда, давлению США, Великобритания как могла, в конце прошлого века, тормозила введение общеевропейской валюты евро. Она даже не вошла в единый Европейский валютный союз, оставив своей денежной единицей милый глазу англичан фунт стерлингов. Сейчас за это приходилось платить чудовищную цену, так как фунт был жестко привязан к доллару. Потери Великобритании уже составили более 920 миллиардов долларов. Поэтому о финансировании посылки флота к берегам Аргентины, за 8,5 тысяч миль от метрополии, не могло быть и речи.

Ко всему прочему, по заявлению одного из депутатов, обнаглевшая Испания сегодня утром предъявила бесцеремонные требования возврата своего суверенитета над Гибралтаром, взяв его в кольцо блокады и перекрыв коммуникации с материком. Дебаты сильно затянулись и в самый тупиковый момент, в 21 час 26 минут пришло экстренное сообщение, которое передал спикеру его первый советник. Это было срочное донесение Скотланд-Ярда:

“В промежуток между 20 часами 10 минутами и 20 часами 22 минутами в Лондоне произошло 27 взрывов в различных частях города. Имеются человеческие жертвы. Одновременно поступили сообщения из Ливерпуля, Манчестера, Блекпула, Ланкастера, Глазго и Белфаста о произошедших там взрывах и больших человеческих жертвах. Ответственность за все 182 взрыва совершенных на этот час, взяла на себя Ирландская Республиканская Армия. Они объявили правительству Великобритании войну до тех пор, пока Северная Ирландия не получит свободу и возможность объединиться с Дублином”.

А ведь только вчера, министр иностранных дел, сэр Энтони Локдейл. выступая по общенациональному телеканалу с жесткими обвинениями в адрес Германии, которая ввела свои воинские подразделения на территорию Польши и Чехии, требовал чуть ли не в ультимативной форме вывода ее войск. А теперь вот и саму Англию клюнул жареный петух. А выйти из складывающейся ситуации Великобритания могла только силовым путем и многими жертвами.

Собираемая завтра в экстренном порядке сессия НАТО, по требованию США, Польши. Чехии и Великобритании, вряд ли заставит Германию вывести свои войска из Польши и Чехии. Скорее всего, Франция, Греция, Россия и Испания наложат вето на такое требование и займут сторону Германии. Да и другие страны не станут сейчас поддерживать США, ради Польши и Чехии, когда рушится их могущество, тем более что немцы ввели войска на свои бывшие земли, где проживала часть населения Германии.

Английские парламентарии тогда еще не подозревали, что сегодня ночью в крупнейших городах и портах Северной Ирландии — Белфасте, Лондондерри, Колрейне, Ларне и Уорренпойнте, пронесется шквал взрывов во всех учреждениях, олицетворяющих властные структуры Лондона. Произойдет около двухсот нападений на посты и казармы оккупационных войск Великобритании, расквартированных в Северной Ирландии. Начнется тотальная охота за английскими парашютистами, отличавшимися особой жестокостью по отношению к патриотам ирландцам. Одновременно в городах Англии 2000 боевых пятерок Ирландской Республиканской Армии начнут создавать стратегию напряженности, взрывая вокзалы, мосты, туннели, нападая на военные казармы и объекты, связывая основные силы полиции и армии для защиты своих городов.

Руководитель ИРА Дуглас Моули, по радиостанции “Свободный Белфаст”, обратился ко всем ирландцам встать на защиту своей свободы, за объединение с Ирландией и объявил, что борьба пойдет до последнего бойца ИРА, до полной победы. На эти события немедленно откликнулся премьер-министр Ирландии, который обратился к Лондону с требованием предоставить свободу народу Северной Ирландии, чтобы избежать ненужного кровопролития. Такой поворот событий отбрасывал для Великобритании все мировые события на второй план. Марионетки США в правительстве Великобритании теперь думали не о том, как помочь Америке обуздать свои непокорные штаты, а как потушить пожар в собственном доме. Продажная и подлая политика двойных стандартов Великобритании, исповедываемая ею на протяжении нескольких веков, теперь срабатывала против своей прародительницы. Кто сеет ветер, пожнет бурю.

Болтая о свободе и демократии, Великобритания проводила политику колониального закабаления. Ведя подрывную работу против Советского Союза, сея зерна раздора между его народами, она обвиняла Россию в имперских замашках, но при этом умалчивала, что Россия никогда не имела колониальных владений, а была единой метрополией, одним целостным государством, где все народы жили мирно и дружно. Особого богатства не было из-за подлой политики вождей Политбюро, содержавших на народные деньги мировой интернационал, но все были сыты и одеты, все имели работу и не беспокоились о завтрашнем дне.

Это не Россия, а Великобритания, за 8,5 тысяч миль от своего дома вела колониальную войну с Аргентиной, отбирая у нее Фолклендские острова. Это не Россия, а Англия, в конце ХХ-го века обладала колониями по всему земному шару, в виде захваченных островов и архипелагов в мировом океане. Это не Россия удерживала часть территории чужого государства за пределами своей территории, а Великобритания отторгла от Ирландии часть ее территории и вела жестокую борьбу против ирландского народа, требующего предоставления свободы. Это не Россия, а Великобритания, проводя колониальную политику, пыталась диктовать Югославии ее поведение в части ее исконных земель в Косово, а Ираку, в части его исторической провинции, ставшей с подачи Англии государством Кувейт. Великобритания во все века проводила против России подлую политику двойных стандартов, заговоров и подстрекательств. Наступал и ее черед платить по старым долгам. Лондону еще было неведомо какой сюрприз ей приготовила Шотландия. Лед тронулся, господа мировые заговорщики…

17 апреля 2006 года, Нью-Йорк, вечер

Толчок силой в 3,7 балла, докатившийся отголоском от Калифорнийского землетрясения до Нью-Йорка в 16 часов 44 минуты по Вашингтонскому времени вызвал в городе только легкую панику от колебания небоскребов, звона люстр и посуды. Последующие толчки были почти незаметны. Но уже через двадцать минут из Калифорнии поступили первые сообщения о страшной трагедии, разрушившей большую часть городов штата, жертвах, исчисляемых сотнями тысяч человек и колоссальном экономическом ущербе.

Практически во всех столицах мира прошли экстренные сообщения о страшной трагедии в Америке. Ньюйоркцы только в первые минуты после новостей прониклись страшной бедой, обрушившейся на их страну, но поскольку это напрямую их не касалось, то и мысли их были устремлены к 19 часам, сроку, установленному террористами, захватившими атомную электростанцию.

Телефоны полиции, ФБР, редакций газет и телевидения, членов палаты представителей и сенаторов, министров и Белого дома разрывались от звонков граждан Нью-Йорка, Чикаго и прилегающих к ним городов. В большей степени в трубках телефонных аппаратов слышались не просьбы, а отборнейшая брань в адрес президента и министров, продажных политиков с Капитолийского холма, которые не решают проблему, а ведут какие-то игры, ставя под угрозу жизни миллионов граждан Америки.

А полиция и ФБР Нью-Йорка, озабоченные тем, что же ждет их в злополучные 17 часов, приняла слабые толчки землетрясения в городе, за очевидно ожидаемые большие разрушения и стремление преступных группировок, получивших откуда-то данные прогноза, поживиться грабежами. После того, как в ни в 17 часов, ни спустя 30 минут, в городе ничего экстраординарного не произошло, начальник полиции Нью-Йорка в 17 часов 40 минут дал указание о снятии чрезвычайного состояния готовности и части полицейских сил дали команду вернуться на свои участки, для отдыха. Все внимание теперь переключалось на Вашингтон, откуда ждали сообщений по ультиматуму террористов, захвативших атомные электростанции. Видимо, страшные известия о катастрофе в Калифорнии несколько задержали сообщение о решении этой проблемы.

Слова о семнадцатом часе, произнесенные умирающим негром агентам ФБР, были лишь временем доклада о завершении операции похищений членов семей чинов полиции и других силовых структур, а также временем сбора всех группировок негров, латиноамериканцев, индейцев, азиатов и частично белых, в местах своей дислокации, для завершения экипировки и выхода на исходные позиции. Но ФБР об этом так и не узнало. Джеймс Блейк-Текильбаев знал, что в 15 часов, независимо от решения Вашингтона, группа “Черных камикадзе” даст своим людям по рации сигнал, и они взорвут давно заминированные объекты жизнедеятельности города, что неминуемо повлечет гигантскую панику и облегчит всем группировкам проведение задуманной ими акции в Нью-Йорке. Блейк, Джексон, Диас, Эндрюс, Роудс, Мэдисон, Фаулер и еще около тридцати руководителей-вожаков различных молодежных группировок, включая и преступные, решили устроить Нью-Йорку Варфоломеевскую ночь. Сначала им надо было сковать силы полиции. Вначале казалось, что это удалось сделать при помощи похищения семей чинов полиции и ФБР. Но последние их решили перехитрить, переодев своих людей в гражданскую одежду и посадив на частный транспорт. Но главная цель все же была достигнута, весь полицейский транспорт оказался на приколе у полицейских участков.

Блейк-Текильбаев обладал большими организаторскими способностями и неиссякаемой фантазией и смекалкой, не зря он в свое время сумел вырваться из неминуемой греческой западни после взрыва виллы президента Казахстана на острове Эльвира в Эгейском море. Тщательная подготовка, учет всех мелочей, которые подчас становятся решающим фактором в успехе того или иного дела, были для Блейка альфой и омегой при подготовке любой операции.

Так и сейчас. К этому дню он готовился долгих 4 года, приближаясь шаг за шагом к последнему рубежу. Все силы были равномерно распределены по районам, где должна была проводиться операция. Нужно было решить две важных задачи. Лишить полицию мобильности, выведя ее транспорт из строя и создать преграды на пути национальной гвардии, которую однозначно бросят на город.

Блейк в течение 2-х лет скупал маленькими партиями полицейскую форму. Даже в далекой Мексике, чтобы избежать утечки информации, несколько швейных мастерских шили полицейские мундиры по подложным контрактам. Теперь он был готов одеть 6400 своих “Ангелов Ада” в полицейскую форму и 12 тысяч комплектов полицейской униформы передать другим группировкам. Для задуманной цели были изготовлены и жетоны полиции и агентов ФБР, Такая же операция готовилась и в Вашингтоне.

Понимая, что без нейтрализации национальной гвардии им не хватит времени, чтобы покарать Нью-Йорк, Блейк, при помощи парней Диаса и Эндрюса создал 45 блокирующих отрядов, каждый численностью по 20–25 человек, вооруженных гранатометами, портативными ракетными установками и автоматами и присоединил к ним 45 групп подрывников-минеров численностью по 6 человек.

В пригородах Нью-Йорка, в окрестностях Маунт-Вернона, на севере от Бронкса, и в городке Ровей на юге от Стейтен-Айленда, были дислоцированы две усиленные бригады национальных гвардейцев численностью 20000 человек. Эти части имели мобильные группы со своим вертолетным парком, а также тяжелой боевой техникой в виде бронетранспортеров и бронированных джипов.

Блейк планировал на пути их подхода к городу поставить ряд заслонов и связать их вереницей мелких боев, что могло их задержать на 4–5 часов Многократное численное превосходство его отрядов и хорошее знание улиц, блоков, подземных коммуникаций, отличное вооружение и деморализованная к тому времени полиция, делали вмешательство национальной гвардии в самом городе уже малоэффективным, Да к тому времени и дело уже будет сделано…

17 апреля 2006 года, Вашингтон, вечер

Тарик Салех еще раз просмотрел по карте пути отхода своих людей и, свернув ее, посмотрел на часы. До всеобщего выступления еще оставалось много времени, но небо над Вашингтоном начало уже сереть. Так уж случилось, что на очередной встрече Цюрихской восьмерки, Саддам Масуд и ливийский миллиардер Фуад Берази настояли, что в предстоящей центральной операции 2005–2006 года (тогда еще не была определена точная дата выступления), “усмирением” столицы США, проведением там операции “Буран над Вашингтоном”, будут заниматься только арабы. Но в конце 2005 года их сумели убедить не отказываться от помощи афроамериканцев, ведь Вашингтон — город черных.

Учитывая, что к арабам в США пристальное внимание, и Масуд, и Берази очень тщательно вели работу по их подготовке и переправке в Америку.

Под видом марроканцев, греков и египтян, их через Мексику и Канаду ввозили в США, пристраивали на работу, где они должны были ждать своего часа. Часа, когда будет дана команда покарать неверных и если потребуется, то умереть за Родину и за Аллаха. К марту 2006 года в Америке уже было легализовано более 36 тысяч иракцев и ливийцев, прошедших великолепную боевую подготовку в песках Алжира.

Всех их расселили в основном в крупных городах Восточного побережья и центральных штатов Америки: Нью-Йорке, Вашингтоне, Бостоне, Филадельфии, Норфолке, Портсмуте, Питтсбурге, Колумбусе, Цинциннати, Луисвилле, Детройте, Кливленде и Чикаго. Около 18 тысяч человек было сосредоточено только в одном Вашингтоне, где арабы играли в предстоящей операции первую скрипку. В остальных городах их численность составляла от 1000 до 1800 человек в каждом, где они влились в группировки афроамериканцев-мусульман, которые должны были сковать силы национальной гвардии и не дать их перебросить в район Техаса или других штатов, решивших отделиться от США.

Тарик Салех был сиротой с 9 лет. Тогда, в далеком 1991 году, погибли все его родные. Отец, мать и две его сестры погибли в родном доме, когда американские воздушные стервятники, во время операции “Буря в пустыне”, бомбили жилые кварталы Багдада. А его старший брат Ахмед, командир танка, погиб в бою с американцами возле Кувейтского международного аэропорта. Когда он подрос, их сосед рассказал подробности гибели его брата.

Тогда, в конце февраля 1991 года, американская морская пехота вела наступление на иракские укрепления в районе Кувейтского международного аэропорта. Американцам нужно было опрокинуть иракцев на этом участке боевых действий, чтобы, прорвавшись, окружить отходящие иракские части. Прорыв готовился батальоном морской пехоты численностью 1200 человек.

В момент завершения их подготовки к атаке, перед батальоном показались 9 иракских танков старого типа Т-62, с белыми флагами на башнях и со стволами пушек, повернутых в обратную сторону. Одним из этих танков командовал брат Тарика Салеха. Американские солдаты, наслушавшись своей дешевой и лживой пропаганды о том, что иракцы только и думают о том, как бы побыстрее сдаться в плен, естественно не предприняли никаких мер предосторожности.

А иракские танки, подойдя на близкое расстояние, развернули пушки и повели огонь прямой наводкой, а потом начали давить хваленую морскую пехоту, как тараканов и саранчу.

И только когда со всех сторон к американцам подошло подкрепление и был уничтожен последний иракский танк, американцы насчитали более 500 трупов своих морских пехотинцев. То есть батальон США, готовивший прорыв, был наполовину уничтожен ценой жизни девяти танковых экипажей. Три десятка иракских парней пожертвовали своей жизнью ради сохранения двадцати тысяч своих братьев, которые в результате окружения могли быть уничтожены американцами или попасть к ним в плен.

Тарика Салеха взяло на воспитание государство. Со временем он поступил в военную школу, а затем уж попал в спецотряд, проходивший специальную подготовку в Алжире, откуда его путь лежал в Америку. Еще в детские годы Тарик дал клятву отомстить ненавистной Америке, уничтожившей его семью. Такими сиротами практически были почти все иракцы, направленные Саддамом Масудом в США. Сегодня для них наступил великий день возмездия тем, кто привык безнаказанно убивать женщин и детей в странах, которые не хотят подчиниться диктату Соединенных Штатов Америки.

17 апреля 2006 года, Нью-Йорк, вечер

В 17 часов 50 минут на связь с полицией вышел руководитель захвата Нью-йоркской атомной электростанции, Чак Бенсон. — До часа “X” остается 1 час 10 минут, — выкрикнул он, — а Вашингтон все в игры играет. Там видимо еще не осознали всей нашей решимости, поэтому через несколько минут, мы подтвердим вам, шутники мы или нет. А в 19 часов все вместе взлетим на воздух и испаримся в ядерном пожаре.

Передав это сообщение, Бенсон отключил связь, так как сейчас ему не нужны были никакие переговоры. Условия были поставлены еще вчера. В срок до 19 часов 17 апреля 2006 года Конгресс США должен был принять закон, по которому любой штат мог путем всенародного референдума решить свой вопрос о выходе их состава США. И второе. Президент должен был подписать директиву о неприменении силы против штатов, объявивших о своем выходе из состава США.

Полиция была в растерянности, так как террористы не вели никаких переговоров. Они сразу поставили ультиматум и теперь выходили в эфир только для того, чтобы дать очередное свое сообщение. Все высшие чины полиции и национальной гвардии Нью-Йорка держали постоянный контакт с Вашингтоном, с Белым домом и руководством ФБР. Еще в 17 часов, все условия террористов должны были быть приняты, но, очевидно, трагедия в Калифорнии задержала почти готовое решение и внесла сумятицу в действия властей.

Не прошло и пяти минут после заявления террористов об их последнем предупреждении, как на территории Нью-Йорка и в его пригородах прогремели десятки мощных взрывов. День выдался пасмурным и около 18 часов уже серело, поэтому город рано зажег огни своих реклам, освещения улиц, офисов и магазинов. И вмиг все огни погасли. Были взорваны подстанции, питающие город, очистные сооружения для обеспечения горожан питьевой водой, системы канализации и центральные насосные станции водоснабжения ряда районов города и, в первую очередь, Манхеттена.

Свет погас в Манхеттене, Бруклине и большей части Куинса. Отключилась компьютерная связь, всевозможная сигнализация во всех учреждениях и жилых зданиях, остановились тысячи лифтов, застряв между этажами. Началась повальная паника. В сотнях небоскребов завершался рабочий день, и люди уже устремлялись домой. И вдруг сплошная темнота. Если на 40-х — 60-х этажах было темно только с наступлением сумерек, то ниже этой этажности, где снаружи все было застроено небоскребами, темновато было даже днем.

Серию из 67 взрывов, слившуюся почти в один, как бы протяжный взрыв, многие горожане восприняли как взрыв на атомной электростанции, и это не только вселило ужас в сердца людей, но и выбило из колеи самых уравновешенных и спокойных. Люди вышли сегодня на работу только потому, что еще ночью с 16 на 17 апреля, президент Майкл Джоунс, после захвата террористами атомных электростанций и предъявления ультиматума, заверил граждан Нью-Йорка, Чикаго, да и всей страны, что правительство договорится с террористами, чтобы избежать глобальной ядерной катастрофы. А проблемы с сепаратистами правительство будет в дальнейшем решать путем переговоров.

Но многие все же из Нью-Йорка уехали. Сотни тысяч машин увозили своих хозяев подальше от Нью-Йорка и Чикаго. Но к полудню 17 апреля, когда стало известно, что Конгресс уже работает над поправками к закону и сегодня все разрешится мирным путем, этот поток машин резко сократился. Тем не менее, только из Нью-Йорка выехало около 600 тысяч человек. Если бы президент не дал гарантии мирного исхода кризиса с террористами, город устремились бы покинуть 5–6 миллионов человек, что физически было бы невозможно в столь короткое время, а значит от паники и автомобильных пробок и неизбежных, в таких случаях, катастроф, погибли бы без всякого взрыва десятки тысяч человек.

Можно было представить, что творилось после отключения электричества в гигантских небоскребах Нью-Йорка. Только неделю назад, вторую годовщину отпраздновал самый высокий небоскреб Нью-Йорка, 536-и метровый, 172-х этажный колосс “Америкэн Стар Корпорейшн”, возведенный в 2004 году на Пятой Авеню у Вашингтон сквер. Одновременно 96 лифтов поднимали и опускали десятки тысяч его обитателей, посетителей и гостей. С его смотровой площадки открывалась панорама на 60 миль вокруг. В 2005 году смотровые площадки этого гиганта архитектуры посетило 3,6 миллиона человек, главным образом, туристов.

Системами автономного аварийного питания были обеспечены только 24 лифта, которые могли одновременно спустить только 480 человек с одного этажа. Освещение, шедшее от автономного источника питания небоскреба было на каждом втором этаже. И тем не менее, огромная паника заставила людей, забыв порядок, броситься всем скопом к лифтам, работающим от генераторов собственной аварийной подстанции. У этих лифтов образовались огромные толпы, началась неимоверная давка, крики, стоны, плач. Как всегда, в случаях паники появляются невероятные слухи. Так и сейчас. Наэлектризованные страхом ядерного апокалипсиса люди, моментально подхватили слух о том, что террористы взорвали ядерный реактор, погибло уже более полгорода, а они сами уже заражены радиацией и т. д. И действительно, в окна они видели темный город с пылающими во многих местах пожарами, только на севере, в Бронксе, мерцали огни, да светился рекламой и светом в жилых кварталах — район Стейтен-Айленд на юге города, и в Юнион-Сити за Гудзоном. Охрана и администрация небоскреба не растерялись и быстро ввели аварийный план эвакуации людей в жесткий режим. Первыми эвакуировали людей со 172-го этажа, затем со 171-го и так далее. По такой системе лифты, спустившие людей на цокольный этаж, затем автоматически поднимались на каждый последующий этаж, с которого забрали следующих людей. То есть, работала система поэтажной очередности, о которой оповестила местная трансляция на каждом этаже. Служащим со всех этажей стало понятно, что до них очередь дойдет тогда, когда их уже и в живых может не остаться, и люди ринулись к лестничным пролетам, которых всего было восемь. Более того, план эвакуации предусматривал не толпу, а ручей людей, парами спускающихся по лестницам.

Общее положение обострилось еще тем, что многие со 120-х, 130-х 140-х, 150-х этажей ринулись наверх, чтобы быстрее достичь тех верхних этажей, откуда людей уже эвакуировали, но многие с этих этажей ринулись наоборот вниз, рассчитав, что за 40–50 минут они пешком быстрее спустятся на землю. Эти два встречных потока обезумевших людей схлестнулись, не желая уступать друг другу дорогу. Давка перешла в потасовки, кругом неслась брань, проклятия, стоны покалеченных в давке людей.

Та же часть людей с более низких этажей, которая все же прорвалась к лифтам на более верхние этажи, силой пыталась пробиться поближе к дверям лифта, что немедленно сопровождалось рукопашным отпором тех, кто был уже почти у дверей. На каждом этаже работало по 820 человек, поэтому для эвакуации всех людей с этажа требовалось два захода всех 24 лифтов. На 172 этаж лифт доходил за 126 секунд, то есть, две минуты, да загрузка людей в лифт и их выход занимали минимум по полторы минуты. Таким образом, одна ходка лифтов на этаж занимала минимум 7–8 минут, а полная эвакуация всего этажа-15 минут. Естественно, что с понижением этажности сокращалось и время эвакуации людей. С 39 этажа и ниже, эвакуация предусматривалась не лифтами, а пешком. В любом случае время эвакуации всех людей составляло не менее 8 часов.

Страх витал сейчас не только над людьми, застрявшими в небоскребах, но и над всем городом. И в этой ситуации всеобщей паники, как спичечная коробка ломалась система рациональности, продуманная человеком на все случаи жизни. И только там, где появлялись хладнокровные и трезвомыслящие люди, паника толпы уступала под их напором и стремлением ввести ситуацию в управляемое русло осмысленности и самосохранения.

Невозможно себе, было представить, что же творилось в рушащихся небоскребах Калифорнии во время землетрясения, а тем более ужас тех несчастных людей, кто выжил под ударами подземной стихии, застряв в лифтах и зданиях, отрезанных от выхода, когда их, неспособных вырваться из западни, устроенной природой, но чудом оставшихся в живых, смял всесокрушающий смерчевой тайфун Эль-Ниньо…

Блейк-Текильбаев завершил священный ритуал, он мысленно простился со всеми близкими и родными, которые были от него на расстоянии около 8000 миль. Попросил прощения у всех, кому он когда-либо принес незаслуженную обиду или вред. Он мысленно просил Господа Бога в лице Иисуса Христа и всемогущего Аллаха отпустить ему, презренному, все совершенные грехи. Покаялся он и за грехи предстоящие, как он считал, грехи святые, ибо он шел вершить суд над мировым злом, который по непонятным причинам так долго затянулся. Он был твердо убежден, что любой человек, пострадавший от зла, должен при жизни видеть, как это зло карается, иначе вера сменяется безверием…..

В нем странным образом переплелись две религии, христианская от матери и мусульманская от отца. Две религии, которые в первые века второго тысячелетия, схлестнулись в кровавой смертельной схватке и, которые потом слились на территории Российской империи в обоюдонеобходимый симбиоз, взаимообогащая друг друга тем лучшим, что в них было на то время. Поиски объединяющих, а не разъединяющих начал привели к пониманию необходимости единства, которое и обеспечило могущество державы, страшившее западных сатанистов из сионистских и масонских кругов.

Этот симбиоз был построен на одном важнейшем критерии. Как православная религия, так и мусульманская, были предельно терпимы к другим верам. И именно это так было ненавистно всемирной сионистской доктрине, проповедующей зло, раздоры, взаимную ненависть. Религиозная терпимость православных и мусульман была ненавистна мировому сионизму еще и потому, что служила им своеобразным щитом перед лицом межнациональной ненависти, лицемерия, обмана, подлости и коварства. Но сионизм был упорен в реализации своих догм в части сеяния раздоров и смут. То в одном, то в другом конце мира они создавали свои плацдармы, рассадники религиозной ненависти и расового вандализма.

Мировое сионистское зло постоянно рождало монстров для реализации своих глобальных планов по завоеванию мирового господства. Взращенные сионистским золотом, коммуно-большевизм и фашизм наводили смертельный ужас на десятки миллионов людей. Сионо-коммунизм решил раздавить религию, веру народов в своих святых, любовь к своей родине, истории своих предков. Людей не просто убивали, и не только в России, их уничтожали самыми варварскими способами, причем, в первую очередь, лучших, умных и образованных. Тех, кто мог поднять народы на борьбу. Сионо-фашизм решил уничтожить уже целые народы, внедряя свои расовые селекционные методы.

После краха этих монстров, плодовитый сионизм родил новую проказу для человечества — СИОНО-ДЕМОКРАТИЮ. Проказу, основанную на двойных стандартах, и идеологии, прикрытой такими же дешевыми лозунгами, как это делалось всегда. Эта идеология незримо делила мир на господ и рабов. Тех, кто всегда должен быть прав и богат, и тех, кто всегда будет не прав и нищ. И вот эту новую, мировую проказу мировой сионизм начал огнем и мечом навязывать непокорным, не щадя ни женщин, ни детей, ни стариков.

Но зло и ненависть всегда порождают еще большее зло, еще большую ненависть. Блейк-Текильбаев впервые познакомился с литературой по сионизму только в Вене в 1999 году, после бегства из Греции. Он знакомился с копиями многих документов, захваченных после войны 1939–1945 годов в различных синагогах Европы и в Германских архивах фашистской партии. Эти документы убедительно свидетельствовали о том, как мировой сионизм развязывал мировые войны, революции, мятежи и государственные перевороты ради собственной наживы….

Василий Иванович Головко, который занимался с ним в Вене, готовя к перевоплощению и отправке в США, не навязывал ему своего мнения. Он давал ему документальные материалы по деятельности мирового сионизма и заставлял думать, анализировать, изучать их методы и приемы. Только после этого они вели обсуждение осмысленного Блейком, рассуждали и делали выводы…

Один из документов особенно поразил его. Он был найден в кармане убитого еще в далеком 1919 году, в Эстонии, при столкновении эстонских частей с большевиками, красного батальонного командира одиннадцатого стрелкового полка, еврея Зундера. В нем говорилось:

“Секретно. Представителям отделов международного союза израэлитов.

Сыны Израиля! Час нашей конечной победы близок. Мы стоим накануне мирового господства. То, о чем ранее мы могли лишь мечтать, теперь превращается в действительность. Слабые и беспомощные еще недавно, теперь мы, благодаря общему крушению, с гордостью поднимаем голову.

…Мы совершили все, чтобы подчинить русский народ еврейскому могуществу и заставить его, наконец, стать перед нами на колени. Мы почти достигли всего этого, однако… мы должны быть осторожными, так как наш исконный враг — порабощенная Россия. Победа над ней, достигнутая нашим гением, может когда-нибудь, в новых поколениях обратиться против нас.

Россия повергнута в прах, находится под нашим владычеством, но ни на минуту не забывайте, что мы должны быть осторожными! Священная забота о пашей безопасности не допускает в нас ни сострадания, ни милосердия. Наконец-то мы увидели нищету и слезы русского народа!

Отняв его могущество и золото, мы превратили этот народ в жалких рабов.

Будьте осторожны и молчаливы. Мы не должны иметь жалости к нашему врагу, нужно устранить от него лучшие и руководящие элементы, чтобы у покоренной России не было вождя. Этим мы уничтожим всякую возможность сопротивляться нашей власти. Надо разбудить партийную ненависть и развить междуусобицу среди крестьян и рабочих. Война и классовая борьба уничтожат культурные сокровища, созданные христианскими народами.

…Бронштейн, Апфельбаум, Розенфельд, Штейнмах,[1] — все они, как и многие другие, верные Сыны Израиля. Наше могущество в России неограниченно. В городах, комиссариатах, продовольственных комиссиях, домовых комитетах и т. д. представители нашего народа играют главенствующую роль. Но не опьяняйтесь победою. Помните, что на красную армию положиться нельзя, ибо она внезапно может повернуть оружие против нас.

Сыны Израиля! Близок час, когда мы достигнем долгожданной победы над Россией, теснее сомкните ряды. Проповедуйте громко национальную политику нашего народа. Бейтесь за наши вечные идеалы!”

Центральный Комитет Петроградского Отдела Интернационального Союза Евреев.

Блейк-Текильбаев был тогда потрясен. Все свободное время от тренировок он начал проводить за изучением и осмыслением преступлений сионизма перед человечеством. Уезжая в Америку, он уже знал о владычестве сионистов в США больше многих американских политиков. Еще в Вене он дал себе клятву, что все годы, которые отмерены ему Богом, он отдаст борьбе за уничтожение этой мировой заразы. Если ему это суждено делать в Америке, то пусть это будет Америка…

В момент, когда сводный отряд самого Блейка, состоящий из наиболее преданных и подготовленных бойцов, занимался экипировкой, по постоянно работающему телевизору передали экстренное сообщение “Си-Эн-Эн” о том, что Конгресс США принял большинством голосов поправки к закону, которые дают штатам юридическое право на их выход из состава США путем всенародного референдума жителей этих штатов, если за это проголосует 50 % плюс один голос, из числа принявших участие в голосовании.

Кроме этого, президент подписал директиву, запрещающую армии, национальной гвардии, полиции и другим силовым структурам государства пересекать границы мятежных штатов до проведения в них соответствующих референдуме. Стало ясно, что опасность ядерного апокалипсиса миновала. Но это почти не волновало Блейка и его людей. У них было другое предназначение. Заявление Белого дома, озвученное “Си-Эн-Эн” прозвучало буквально через десять минут после того, как Чак Бенсон отдал команду своим людям взорвать коммуникационные системы жизнеобеспечения города и 67 взрывов пронеслись над Нью-Йорком и его пригородами, разнося в клочья распределительные подстанции основных электрических сетей, насосные станции водоснабжения и системы водозабора и очистки, системы канализации и фильтрационные коллекторы, лишая гигантский город основных систем жизнеобеспечения. Целью отряда Блейка был даже не фешенебельный район Флашинга с аристократическими особняками, где осели в основном еврейские банкиры, крупные биржевые маклеры, владельцы страховых и адвокатских фирм, сверхбогатые финансовые аферисты и меценаты, наркодельцы и гангстеры. Это было поле деятельности его группировок, входящих в единую организацию “Ангелы Ада”.

Его же целью было стереть с лица земли Вайт Авеню на Стейтен Айленде, где гнездился основной выводок руководителей Всемирного Сионистского Конгресса и различных сионистских организаций. Этот новый район, примыкавший к кварталу, где расположился Культурный Центр Снага Харбора с роскошными особняками артистической богемы Нью-Йорка, был застроен виллами тех, кто ненасытно грабил народ Америки, а через нее десятки других стран, кто пытался управлять миром при помощи военной машины Соединенных Штатов, кто планировал и руководил уничтожением других стран, закабалением их народов.

Большой Нью-Йорк состоял из пяти районов. Манхеттена, или Сити, как его называли сами американцы, Бруклина, Бронкса, Куинса и Стейтен-Айленда. Эти районы располагались на трех островах: Манхеттене, Стейтене, Лонг-Айленде и только Бронкс располагался на материковой части. Район Стейтен-Айленд, расположенный на острове Стейтен, находился на юго-западе Нью-Йорка и был более спокойным местом для проживания.

Жили здесь в основном белые американцы, артистическая богема, крупные предприниматели, богатые евреи, верхушка сионистских и масонских лидеров, представители мафиозных кланов, вошедших в “сливки” американского общества. Их привлекало сюда многое. И более спокойный, размеренный образ жизни, небольшая заселенность (самый малочисленный район города), большие свободные пространства, неописуемые красоты, открывающиеся с его холмов на Манхеттен, другие районы города и Атлантический океан. Удобным было и то, что практически рядом находился международный аэропорт.

С большим трудом Блейк раздобыл в России 110 комплектов сверхнадежных бронекостюмов из нового состава углеродистых соединений с титановольфрамовыми волокнами. Полученная бронеткань толщиной шесть миллиметров обладала необходимой вязкостью и бронестойкостью, чтобы выдержать попадание из армейского карабина и даже русских автоматов Калашникова и Новикова с 30 метров. Пистолетные и револьверные пули он держал с расстояния в 8 метров.

Бронекостюм представлял собой как бы легкий водолазный костюм, точнее костюм аквалангиста закрывающего почти все тело от щиколоток до лобной части головы, закрывающий как капюшоном и затылок. Открытым оставалось только лицо от бровей до подбородка. А для защиты глаз были специальные, из броневого пластика, сплошные очки-экран, с прибором ночного видения. Боевая экипировка его персонального отряда из 110 человек и группы сопровождения из “Ангелов Ада” в составе 140 человек состояла из самурайских мечей, метательных ножей и звезд, двенадцатизарядных “магнумов” с десятком запасных обойм и полутора десятка шариковых гранат величиной с гусиное яйцо. И только у группы сопровождения “Ангелов Ада” были гранатометы и новейшие русские автоматы Новикова.

Для лучшей подвижности в бронекостюмах, под коленями, у локтевых и плечевых суставов были сделаны специальные подрезы. Все были одеты в спортивное трико, кроссовки, специальные жилеты, на которых крепилось все вооружение и головные бронешлемы, снабженные рацией. Весь персональный отряд Блейка из 110 человек был разбит на 20 пятерок и десять человек были личной охраной Блейка. Этот отряд и группа сопровождения из 140 “Ангелов Ада” разместились на шести специальных бронированных автобусах и десяти армейских джипах, оснащенных крупнокалиберными пулеметами и огнеметными установками. Часть людей были одеты в форму полиции и национальной гвардии, а также имели документы специальных агентов ФБР.

Погрузившись в машины, отряд тронулся в путь, когда в Нью-Йорке уже начались погромы. Поэтому Блейк сменил основной маршрут движения на запасной. Из Северного Ист-Сайда на Мапхаттене они выскочили колонной на Первую авеню. Передние и замыкающие джипы шли с мигалками. В конце Первой Авеню нужно было свернуть на набережную Ист-Ривер и по ФДР Драйв добраться до Бруклинского моста, а дальше через Бруклин и мост Веррацано-Бридж, связывающий Бруклин со Стейтен-Айлендом, добраться до Вайт Авеню, где он будет вершить свой суд от имени Христа и Аллаха…

Колонна шла на большой скорости, не останавливаясь у перекрестков, где скапливались разные машины из-за начавшихся уже беспорядков. Колонна, настроившись на полицейскую волну, все время гнала в эфир одну и ту же фразу: “Уступите дорогу специальному отряду национальной гвардии”. Сегодня полиция Нью-Йорка была парализована, так как ее автопарк, собранный на участках под давлением террористов, захвативших семьи офицеров полиции, был около 18 часов расстрелян из гранатометов и сожжен почти по всему городу.

Когда развернулась эта бойня автотранспорта полиции, копов, выбегающих из дверей участков, начали расстреливать в упор. Тогда они забаррикадировались в своих зданиях, а в эфир полетели команды ко всем патрулям срочно вернуться на участки, подвергшиеся нападению. Но нападавшие после скоротечного 10–15 минутного боя быстро отходили и устремлялись по своим маршрутам к местам проведения своих основных операций для совершения возмездия. Всего в операции по нападению на полицейские участки участвовало около 18000 черных и латиноамериканских боевиков. То есть, по 20–25 человек на каждый участок. Везде на месте своих погромов они оставляли записки, что теперь едут расправляться с семьями копов, хотя на самом деле направлялись в кварталы Нью-Йорка уже поделенные между собой.

Хаос и страх города, объятого пожарами, придавленного стрессом от возможной ядерной катастрофы, с отключенной электроэнергией, парализованной системой водоснабжения и канализации, дополнялся беспрецедентным хаосом в рядах самой полиции. Патрульные, так и не успевшие переодеться в свою форму, после полученных сообщений с участков о нападении и приказов срочно идти на помощь, съезжались на реквизированных гражданских машинах на участки, представлявшие собой страшное зрелище. Но не всем удавалось так быстро добраться до цели, так как никто не хотел уступать дорогу машинам, сигналившим и требующим пропустить их, так как никто не предполагал, что сидевшие в них гражданские люди являются полицейскими города.

В воздухе висела брань и грязные оскорбления, и только когда к упрямцам, не уступавшим дорогу, подскакивали люди, тыча в нос полицейскими жетонами и револьверами, им неохотно уступали дорогу и проклинали последними словами. Не обходилось и без драк, выстрелов и задержаний. Все проклинали полицию, а бедные копы, добравшись до своих участков, в ужасе смотрели на обгоревшие машины, горевшие здания полицейских участков, раненых и убитых коллег.

Но больше всего их шокировали записки с угрозой расправ с их семьями. Ни начальники участков, ни офицеры не могли уже заставить своих людей думать о безопасности города, они были озадачены только одним, безопасностью своих жен и детей. Город переходил во власть взбунтовавшейся части населения, считавшейся всегда изгоями общества, особенно черного населения. Несколько веков гнета, насилия, бесчеловеческой эксплуатации, презрения и унижения, должны были сегодня вылиться в страшную ночь возмездия.

Полиция Манхаттена, Бруклина и Куинса знала уже, что районы Бронкса и Стейтен-Айленда не затронуты мятежом и беспорядками, что там не отключено электричество, поэтому туда и в штабы бригад национальной гвардии, дислоцированные на севере и на юге от города, а также на западе за Гудзоном, полетели просьбы о срочной помощи. Быстрее всего ее можно было ждать из расположенного рядом Бронкса, и там действительно быстро были подготовлены отряды общей численностью свыше 4,5 тысяч человек, которые по трем маршрутам устремились к Манхаттену, Куинсу и Бруклину. Никто даже предположить не мог в какую переделку они попадут, что их ждет схватка не с обычной шпаной или мафиозной группировкой, а с отлично подготовленными боевиками. У пяти мостов через реку Гарлем, соединяющих Южный Бронкс с Манхеттеном и шести мостах через Ист-Ривер, соединяющих его с Куинсом, были взорваны машины и сделаны специальные заторы, возле которых полицию и национальную гвардию ждали засады. Как только колонны машин с национальной гвардией выскакивали на мост и упирались в завалы из взорванных машин, по хвосту колонны наносился удар из гранатометов и таким образом отсекался путь к отходу. После этого начиналось истребление людей и транспорта, в ход шли гранатометы, огнеметы и стрелковое оружие. Теперь уже эти, попавшие в засаду колонны, просили по рации помощи.

И в этот момент, ослабленные полицейские участки Бронкса сами подверглись нападению латиноамериканцев и пуэрториканцев. Повторилась ситуация Куинса, Бруклина и Манхаттена. Вся надежда оставалась на главные части национальной гвардии, командование которой уже знало, что имеет дело с хорошо обученными и прекрасно вооруженными боевиками. Знали они и о том, что на их пути возможны засады и заминированные участки. Движение в таких боевых условиях естественно резко снижало время прибытия помощи. Но и они еще не знали, что их будут ждать не просто две-три засады, а хорошо продуманная эшелонированная система засад и ловушек.

Тем временем, в различные полицейские участки города стали поступать телефонные звонки о готовящихся взрывах небоскребов, крупных административных учреждений, общественных Фондов и Центров, музеев и памятников, мостов и туннелей, статуи Свободы и т. д. Это вносило еще большую сумятицу, неразбериху и безысходность в работу и так парализованных участков полиции и бюро ФБР города. Полицейские, целую неделю бывшие в кошмарном напряжении биржевого кризиса и волнений людей на улицах, угрозами террористов и начавшимися массовыми беспорядками с вооруженными боями и стычками, опасениями за жизнь своих семей, все-таки пытались как-то обуздать ситуацию и хоть что-то сделать по пресечению того кошмара, который творился на улицах Нью-Йорка, но слишком неравны были силы.

Так уж совпало, что к организованным группировкам, начавшим крушить город, стали присоединяться те, кто все потерял во время биржевого кризиса и теперь жаждал выместить свою трагедию на тех, кто никогда ничего не терял, а только приобретал. Для которых любой крах — отец родной, любая трагедия людей — дороже матери. Ибо только в таких случаях они обогащались и наживали состояния.

В момент, когда, наконец, в Вашингтоне, где все пока было спокойно, приняли решение подключить к национальной гвардии дислоцированные а штате Нью-Йорк воинские части и морскую пехоту, что было впервые за последние 140 лет истории США, по крупнейшим городам Северо-востока США, в Чикаго, Толедо Кливленде, Колумбусе, Питтсбурге, Бостоне, Индианополисе, Цинциннати, Луисвилле, Филадельфии и Балтиморе прокатилась волна негритянских волнений с погромами магазинов, поджогами машин, зданий и нападений на полицейские патрули и участки.

Эти акции носили отвлекающий характер, задачей которых было сковать силы полиции и национальной гвардии и не дать возможности для их переброски в Нью-Йорк или другие штаты. Особенно страшная картина разворачивалась в Нью-Йорке, где происходило настоящее кровавое побоище. Центр Манхеттена уже горел во многих местах. К небоскребам в деловой части Уолл-Стрит, где они гнездятся, как гроздья винограда на лозе, уже к 18 часам устремились джипы и машины с разъяренными боевиками Риверо Эндрюса, Боба Фаулера и Джона Диаса. Гранатометами и огнеметами, пулеметами и гранатами, они сметали все живое с тротуаров обесточенной финансовой цитадели Америки.

Несколько полицейских заслонов, составляющих всего 216 человек, были просто сметены в считанные минуты девятитысячной армадой вооруженных до зубов негров, латиноамериканцев и полуторатысячной белой группировкой Фаулера. Уже полыхали огнем здание знаменитой Нью-йоркской биржи, старейшее здание небоскреба Уолдорф-Астория, здания Сити-Холла, мэрии Нью-Йорка, небоскреба Морган Гаранта Траст Билдинг и других архитектурных шедевров.

Схема погромов была простой. Сначала выстрелами из гранатометов сметалось все живое у входа в небоскреб или административное здание. Затем следовали выстрелы из гранатометов по вторым, третьим этажам. После разрыва гранат в дело пускали огнеметы. Пожары распространялись, быстро освещая бушевавшим пламенем соседние громады из стекла и стали. Из зданий неслись вопли обезумевших от страха людей, которых не успевали эвакуировать из обесточенных и горящих зданий.

Наиболее ожесточенная бойня произошла у суперсовременного здания управления нью-йоркской полиции — Нью-Йорк Полис Депатмент — и Федерального Резервного Банка. Взрывы гранат, огнеметные струи, пулеметная дробь, револьверные выстрелы, хлопки помповых ружей, дикие крики раненых и горящих людей — все это слилось воедино в безумстве этой черной ночи с кровавыми отблесками горящих зданий. Казалось, что наступил конец света. Нападавшие, обезумев от ярости и ненависти, накопленной за годы унижений и оскорблений, имели одно желание, отомстить всем и за все сразу. И это безумство затмевало разум, нивелировало грань между необходимым и возможным, между неотвратимым и целесообразным.

Но и другая сторона, обессилев от нечеловеческого напряжения последних дней, потеряла над собой контроль и способность принимать осмысленные и правильные решения, они сейчас защищали не федеральную собственность, а только свою жизнь. Они понимали, что сдаться, значит быть уничтоженными обезумевшей толпой, выкрикивающей лозунги проклинающие Вашингтон, продажных политиков, еврейских банкиров, проклятых копов, ненавистных и вездесущих сионистов и таинственных масонов. Все силы полиции, агентов ФБР, Агенства национальной безопасности, были брошены в этот деловой район, оголяя свои блоки и кварталы. Со всех концов Нью-Йорка были видны пожары в знаменитых башнях близнецах Международного торгового центра и небоскребах Финансового Центра.

А в это время шла не просто резня, а настоящая кровавая бойня в еврейских кварталах Бруклина, в блоках, заселенных ими в Куинсе и особенно в Манхеттене. Нападавшие не щадили никого, следуя в этом обычной практике своих сегодняшних жертв. После расправ со своими жертвами, нападавшие поджигали богатые особняки, фешенебельные квартиры в роскошных домах. При этом гибли как сионисты, так и абсолютно невинные евреи, в душе, возможно, и не одобряющие человеконенавистнические догмы своих раввинов и не желавшие быть в этом мире расой господ, но пока они были в одной упряжке с мировыми сионистскими организациями, они должны были нести свой крест…

Именно в этом и заключался весь трагизм еврейского народа, легко поддающегося на изощренную пропаганду сионистов и их духовных поводырей — раввинов, жестоко навязывающих свои преступные догмы всему народу. Евреям вбивалось в голову, что: “Вы сначала евреи, а уж потом американцы, русские, французы, греки и т. д.” Они всегда готовили еврейскому народу только одну роль — роль инструмента по разложению и разобщению народов, среди которых они жили, для облегчения главной своей задачи — грабежу этих народов, ибо если другие народы разобщены, то еврейский народ, единство которого цементируется дьявольской, безжалостной хваткой сионистов, всегда будет властвовать над ними.

И история показывала им правоту сионистов, давая евреям легкую возможность обогащения и выдвижения на первые роли во все смутные времена. В эйфории экстремальных событий евреи не задумывались особо над тем, куда их заведут призывы сионистов, они не думали о последствиях, которые наступают неотвратимо. Как правило, это всегда был лишь вопрос времени. Поэтому, время от времени и возникали погромы и ненависть народов, рожденные слепой безвольностью и массовым участием в международных аферах сионистов.

И только небольшая часть еврейского народа, сумевшая отвергнуть сионистские постулаты и преступные аксиомы поведения евреев среди других народов, считающая себя в первую очередь теми, среди которых они живут, то есть американцами, русскими, французами, греками, действительно становились известными людьми в этих странах, своим трудом на благо стран, где они проживали, обеспечивали себе достаток и уважение окружающих. И еврейский народ начал понимать, что если не победит такой подход к жизни среда других народов, их всех ждет страшная судьба…

Паника и животный ужас ньюйоркцев дошел до стадии безумства. В участках полиции раздавались сотни телефонных звонков, умоляющих и требующих помощи. Появление в городе лжеполицейских в форме и с жетонами довело людей до отчаяния. Жителям звонили в двери полицейские и агенты ФБР, а когда они открывали им двери, то выяснялось, что это бандиты, которые тут же расправлялись со своими жертвами, забирали все ценное и поджигали эти квартиры. Как правило, грабили только богатых и наживших свои богатства неправедным, преступным путем.

Когда же по звонкам соседей приезжала полиция, многие из которых оставались еще в гражданской одежде, хотя и в форменных фуражках и с жетонами, люди не верили им и часто открывали по ним револьверный и оружейный огонь. Полиция, думая, что это засевшие бандиты вступала в ответную перестрелку, лилась кровь и возникала еще большая паника.

Уже был разграблен блок Даймонд Центра между 5-й и 6-й Авеню, где блистали магазины с золотыми и алмазными украшениями. Именно здесь, на 47-й улице, до настоящего дня можно было приобрести самые лучшие и красивые бриллианты и драгоценности. Теперь все это зияло пустотой выбитых витрин и пылающих магазинов. Разграблены и сожжены были антикварные лавки между 60-й и 70-й улицами. Опустошены лучшие меховые магазины, а знаменитый квартал Фьюр-Дистрикт, между 28-й — 30-й улицами и 6-8-й Авеню, где производилось до 85 % лучших мехов Америки, был полностью сожжен. Некогда цветущий район Парк-Авеню, застроенный сплошь частными особняками буржуазных сливок Нью-Йорка и Америки, многие из которых походили на средневековые замки, был превращен в пылающий ад. Более полутора часов здесь шла бойня, пока национальные гвардейцы при помощи слезоточивого газа и вертолетов не рассеяли остатки погромщиков. Вся эта территория была усеяна трупами как обитателей особняков, так и погромщиков, полицейских и национальных гвардейцев. Именно сюда первыми прорвались национальные гвардейцы и резерв полиции через завалы на мостах, ведущих из Бронкса в Манхеттен.

А в это время автоколонна Блейка, проскочив горящие кварталы и блоки Бруклина, выскочила на мост Веррацано-Бридж, ведущий в Стейтен-Айленд. Цель была уже близка, но несмотря на полицейские мигалки на джипах, уже на съезде с моста навстречу колонне ударил свет четырех прожекторов. Джипы и вся колонна затормозили. С двух сторон съезда с моста были сооружены амбразуры из мешков с песком, за которыми стояли счетверенные пулеметные установки. Вокруг все было опутано колючей проволокой. Стволы этих установок были нацелены на колонну, а морские пехотинцы держали ее под прицелом своих ранцевых ракетных установок.

Обстановку быстро разрядил Стив Маккензи и Боб Кроул. Маккензи был в форме полковника национальной гвардии, а Кроул предъявил документы и жетон специального агента ФБР из Вашингтона. Наорав на капитана морской пехоты за ослепление прожекторами, они, смягчившись, сообщили, что их лично послали по распоряжению помощника президента Уильяма Маккормика для охраны Томаса Рэя — мультимиллиардера, оказавшего щедрую финансовую помощь его шефу на президентских выборах 2004 года.

После этого короткого объяснения колонна проследовала дальше. Этот район не был отключен от электроснабжения, и они мчались по освещенной трассе. До цели оставалось не более 10–12 минут хода. Маккензи сообщил по рации в автобус Блейку о приближении к цели и готовности номер один. Проскочив Стейтен Авеню, колонна вырулила на Вайт Авеню, и джипы ринулись по ней налево и направо, высаживая патрули в форме национальных гвардейцев и полиции, блокируя кварталы тех, кто подлежал уничтожению. Вряд ли приехавшие 250, даже очень великолепно подготовленных боевиков, смогли бы выдержать длительный бой с частями национальной гвардии или морской пехоты, оснащенных тяжелым оружием я вертолетами. Поэтому вся ставка делалась на скоротечность операции. Все надо было завершить за час-полтора. Автобусы остановились в разных концах Вайт Авеню на расстоянии 350–400 футов друг от друга. Из них, словно тени, стали выскальзывать одетые в черную экипировку люди Блейка с самурайскими мечами. В течение трех минут двадцать пятерок рассредоточились по обе стороны Вайт Авеню. С Блейком пошла десятка его ближайших телохранителей. Их целью была трехэтажная вилла Самуила Мирского — председателя Всемирного Сионистского Конгресса, главного логова всей операции.

Естественно, все дома на этой фешенебельной улице охранялись собственной охраной, но по району всегда курсировали полицейские машины. И в тот момент, когда тени боевиков Блейка двинулись к виллам, появились полицейские машины. Но джипы “Ангелов Ада” Блейка блокировали все въезды на Вайт Авеню. Раздались первые взрывы гранат, разносящих полицейские машины. Скрытность и бесшумность операции пошла прахом, нужно было спешить и тени мстителей Блейка ринулись в бой. Работа предстояла адская, так как им предстояло зачистить около шестидесяти домов.

Железные решетчатые ворота виллы Мирского разнесло первым же взрывом, но навстречу уже бежали охранники, вооруженные традиционным оружием мафии, короткоствольными израильскими автоматами “Галил”. Блейк резким движением выхватив из чехлов два ножа, в долю секунды метнул их вперед. Первые два охранника, бежавшие им навстречу, рухнули замертво. В этот момент раздались первые очереди из автоматов “Галил”, это уже на бегу стреляли бежавшие за ними другие охранники.

В этот момент сбоку от первых двух бежавших охранников, словно из-под земли возникли две тени в больших шлемах. Раздался свист рассекаемого самурайскими мечами воздуха, и территория виллы огласилась диким воплем умирающего охранника, разрубленного почти до пояса. У другого была молниеносно срублена голова, и он без звука рухнул на траву. У набегавшего третьего охранника была, как бритвой, отрублена рука, державшая автомат, изрыгавший беспорядочные очереди.

Понадобилось всего шесть минут, чтобы перебить всю охрану и 18 трупов устлали двор и коридоры виллы. Но пострадал и Том Клэнси, с которым Блейк был вместе со дня своего приезда в Нью-Йорк. Один из охранников из-за двери, в упор с двух метров выпустил шесть пуль в спину Тома. Здесь был бессилен любой бронежилет. Охранника вмиг разрубили на куски, но Тома это спасти уже не могло. Блейк приказал двум парням быстро отнести истекающего кровью друга в автобус и оказать ему посильную помощь и, главное, остановить кровотечение.

Поиски Мирского и его семьи быстро увенчались успехом. Сам Мирский, его жена, брат, два сына с женами и внуки столпились в подвальном помещении. Женщины плакали, а мужчины вдруг вспомнив о Боге, истово молились. Когда дверь, ведущая в подвал, слетела от взрыва и в проеме показались люди в странном одеянии и с окровавленными мечами в руках, крик ужаса, раздавшийся в подвале, заставил вздрогнуть даже мстителей.

Самуил Мирский упал перед Блейком на колени, безошибочно определив, кто здесь главный, и запричитал о пощаде, предлагая за свою жизнь и жизнь своей семьи один миллиард долларов. Люди Блейка оторопели от услышанной суммы. Поэтому Блейк, не давая возможности Мирскому разжечь алчность в умах его людей, резко и надрывно закричал.

— Ах ты мразь, сукин сын, презренное отродье? Ты думаешь, что все можно купить, как покупаешь продажных политиков с Капитолийского холма? Которым плевать на свой народ. Ты думаешь, что с помощью этих проклятых долларов можно всех купить, управлять миром? Нет, сегодня, в разных городах Америки мы доказываем на практике, что это не так. Более того, так больше не будет. Вы покупаете за доллары только пену и отбросы разных народов, но стоящих людей вам никогда не купить. Сегодня мы освободим и американский и еврейский народы от проказы сионизма. Когда для вас наступает реальная опасность, вы без всякого сожаления отдаете на заклание всех евреев, лишь бы спасти свое золото, свое богатство. Поэтому так больше не будет. Отделившиеся от США штаты и создавшие уже собственные государства запретят у себя сионизм, как всемирную проказу человечества, за ними последуют и другие государства. В 1945 году мир заклеймил фашизм, с которым вы тайно сотрудничали, который был вскормлен на ваше золото. После войны ООН запретило и сионизм. Народы мира вновь вернутся к такому решению, которое вы путем подкупа сумели отменить в конце 80-х годов. Такие, как вы, не имеют права не только жить, но и иметь могилы.

Одновременно с этими словами в руке Блейка мелькнул самурайский меч и голова Самуила Мирского, отделившись от тела, упала возле стены подвала, обагрив кровью стоящих боевиков.

— Кончайте их! — бросил Блейк своим соратникам и быстро вышел под дикие крики семьи Мирского, уже уничтожаемой самурайскими мечами боевиков. Не так ли гибла царская семья Романовых в России под пулями и штыками еврейских комиссаров и русских выродков, служащих им?

Через две минуты вилла, облитая бензином, уже вовсю полыхала, освещая своим огнем всю территорию, а пламя поднималось все выше и выше, словно кто-то добавлял в этот огромный костер все новые поленья. Вайт Авеню располагалась на самом высоком месте Стейтен-Айленда, поэтому горящие виллы были видны со всех районов Нью-Йорка…

…После расстрела из гранатометов полицейских машин, которые появились на Вайт Авеню, прошло всего двадцать минут, но улица уже была полностью блокирована полицией и национальной гвардией. В воздухе появились боевые вертолеты. Еще через десять минут с восьми вертолетов начали высадку десант национальной гвардии и спецчасти по борьбе с террористами. В это время по мостам, соединяющим остров Стейтен с материком, шли колонны машин с 6000 национальных гвардейцев. За ними, на расстоянии 45 километров, двигалась вторая колонна из 9000 человек… А в полумиле от Вайт Авеню еще 36 транспортных вертолетов высаживали десант из бригады зеленых беретов, которым была дана команда беспощадно уничтожить всех, кто будет оказывать любое сопротивление. Менялась ситуация и в других районах города, куда высаживали морскую пехоту. С жертвами не считались несмотря на то, что над городом уже было сбито 32 вертолета, а национальная гвардия и полиция понесли огромные потери. До сих пор не удалось восстановить электричество и другие объекты жизнеобеспечения города.

С начала операции на Вайт Авеню прошло всего 50 минут, а Блейк потерял уже более половины своих людей. В этот сверхэлитный и сверхбогатый район национальная гвардия, по приказу Вашингтона, бросила все свои основные силы, в ущерб другим районам Нью-Йорка. Сионистские деятели из Вашингтона спасали руководящее ядро своих организаций в Америке, которое в основном гнездилось в Нью-Йорке. Но они опоздали. Вайт Авеню вся полыхала и огонь ненасытно пожирал пространство, представляющее страшную картину человеческого безумства, ненависти и мести.

Все помещения полыхающих вилл и роскошных особняков были залиты кровью их владельцев, членов их семей, их охраны. Зрелище разрубленных на куски человеческих тел не могла выдержать психика обычного человека, если только он не был в шоковом состоянии. Такое могли сделать либо сошедшие с ума садисты, либо люди, мстившие за своих близких и родных тем, кто причинил им не меньшее зло. Простым смертным и непосвященным не дано было понять то, что могли увидеть их глаза на этой улице… Чтобы понять и объяснить случившееся, нужно было потратить месяцы, чтобы ознакомиться с теми преступлениями, которые вершили против человечества, в том числе и против американского народа, владельцы вилл и дворцов в Стейтен-Айленде, на фешенебельной улице Вайт Авеню, где обитали те, кто управлял этим миром, кто отдавал приказы бомбить мирные города, убивать женщин и детей, душить санкциями страны, не хотевшие покориться наглому диктату, кто за десять тысяч миль от своих берегов провозглашал чужие страны зоной своих национальных интересов, даже не спросив народы этих стран, а хотят ли они этого? Банковской олигархии не спится, если падает поток барышей, если не льется где-то человеческая кровь. А кровь всегда будет порождать кровь. Долго сжимаемая сионистами пружина народного терпения, наконец, выпрямилась, и не в России, как думали многие, а в Америке. До конца ХIХ-го века деятельность сионистов была покрыта многими тайнами и держалась ими в большом секрете, поэтому народы мира и вымещали свою ненависть на евреях, которые послушно выполняли волю мирового сионизма. Таким образом, еврейский народ служил сионистам хорошим громоотводом, что давало последним возможность скрывать подлинную суть своей деятельности.

В мирное же время сионизм выступал как ревностный защитник евреев, их веры и традиций, вовлекая последних в ограбление народов среди которых они жили, проталкивая к рычагам власти, к должностям, имевшим большое, а подчас и решающее влияние на власть предержащих. Это позволяло проталкивать удачные гешефты и загребать на мировых аферах гигантские барыши.

Со временем стали появляться свидетельства самих евреев, возненавидевших подлые приемы и практику сионизма, несогласных с бредовыми расовыми положениями еврейских раввинов, проповедующих жестокость и ненависть к другим религиям и народам. Появились и документы, подтверждающие подлое учение сионизма о превосходстве евреев над другими народами.

Хищническая и наглая, подлая и алчная политика мирового сионизма, вскармливающего своих выкрестов по белу свету и приводящих их к власти в странах, где они проживали, и готовящих их к управлению этими странами, наконец-то напоролась на рифы. И если в России все удалось сделать законным путем и покарать преступников, отделив их от честных людей, то в Соединенных Штатах все пошло по руслу насилия и вандализма. Да, все-таки оказался прав упоминаемый нами американский посол. Именно Джеймс Джерард, бывший посол США в Германии, накануне второй мировой войны предупреждал американских евреев в газете “Нью-Йорк Тайме” от 8 октября 1938 года: “…что в США возможны погромы, по сравнению с которыми царские погромы в России будут выглядеть маленьким парадом…”

…На Вайт Авеню уже полыхали развороченные взрывами бронированные автобусы команды Блейка. Вертолеты национальной гвардии потрудились на отаву. Наконец Боб Фаулер с двумя своими белыми друзьями и четырьмя неграми пробился к Блейку, засевшему на вилле миллионера Стейка с оставшимися у него 16 парнями из команды “Ангелов Ада”. Многие были ранены, да и боеприпасов оставалось немного. Эта вилла не горела, так как ее не успели поджечь после казни крупнейшего наркодельца и его семьи. И вертолеты ее пока не обстреливали ракетами, так как не знали, живы ли заложники, или их уже успели казнить. Виллу готовились брать штурмом и национальная гвардия ждала вертолеты с боеприпасами. Если бы Стейк не был супербогачом, то вертолеты уже наверняка смешали здесь все с землей, чтобы не рисковать своими парнями, которых и так уже полегло здесь немало. Блейк, приказав всем отойти, остался один на один с Бобом Фаулером. — Прости меня. Боб, я не на все сто доверял тебе до начала операции, так как не видел тебя в деле, да и вообще я всегда считал белых слабаками, прости, но ваша раса вырождается, много едите, много спите, много развлекаетесь. А это не закаляет человека. Но ты редкое исключение, настоящий мужик и боец. Именно поэтому ты и должен остаться жить. Белым очень не хватает таких лидеров. В белых нужно вдохнуть свежую струю духовного очищения, новых идей, которые смогли бы подавить разлагающий грибок сытости, самодовольства и равнодушия. Борьба с сионизмом и мировым злом только начинается, и в ней без духовного очищения и союза с другими расами победу не одержать. Такой смертельной опасности, как сионизм XX и XXI веков, мир в своей истории еще не видел.

— Джеймс, спасибо за оценку моих скромных заслуг, но ты так говоришь, как будто прощаешься со мной. Надо сейчас всем собраться в кулак и пробиться. За двумя соседними виллами, рядом с примыкающим к Лафайет Авеню сквером стоят два вертолета национальной гвардии, идет разгрузка боеприпасов. Нужно пробиться туда и попытаться захватить вертолет.

— Нет, Боб. Я принял решение умереть здесь, на этих холмах Стейтен-Айленда. Мне пути назад нет. Если сможешь вырваться, запомни телефон в Нью-Йорке. И Блейк назвал Фаулеру номер телефона одного из связных Столберга. Пробирайся в Техас. Если доберешься до Далласа, пробейся к Джону Маккою, это известный миллиардер, да ты из сообщений знаешь, что он возглавил Техас до выборов. Произнесешь слова — “Северная комета” и тебя сразу проведут ” нему. Расскажешь ему, как мы здесь умирали за Америку. И второе. Говорю это только тебе. Я не индеец, я эмигрант из России, наполовину русский, наполовину казах. Так что успеха тебе, возьми часть моих ребят. — Но Боб Фаулер наотрез отказался бросать Блейка, и после короткого спора они решили попробовать пробиться и захватить вертолеты. Спровоцировав ложную атаку в противоположном направлении, они как тени, без выстрелов ринулись на юг к соседним домам, за которыми рядом со сквером стояли вертолеты. Но все было блокировано, и их встретил кинжальный огонь пулеметов. Блейк крикнул: “Только вперед”! Тремя выстрелами из гранатометов, они подавили пулеметы и, не давая опомниться морской пехоте, мечами прорубились сквозь нее, потеряв при этом 9 человек.

Выскочив на Лафайет Авеню, они увидели только один вертолет. Видимо, в пылу боя они не заметили, как взлетел второй. В этот момент раздался взрыв. Это один из оставшихся в живых морских пехотинцев выстрелил по ним из гранатомета. И тут же раздалось еще несколько взрывов гранат. Но Фаулер, развернувшись, огненным смерчем из шестиствольного ручного пулемета разметал еще один заслон морской пехоты, который они не заметили в горячке боя. Он не обращал внимания на то, что из его предплечья хлестала кровь от осколков гранаты. И в этот момент он услышал крик: “Блейк убит!”

Швырнув пулемет, он бросился к Блейку, который лежал, обливаясь кровью. От разрыва гранаты, выпущенной из гранатомета, ему словно бритвой отсекло ногу ниже колена, раздробило предплечье и несколько осколков попало в живот. Фаулер подхватил умирающего Блейка на руки, закричал оставшимся в живых товарищам: “К вертолету!” и бросился заливаемый кровью Блейка вперед, понимая, что у них есть только пара минут.

Через минуту захваченный вертолет взлетел благодаря тому, что двигатель, не успев остыть, быстро набрал обороты. Фаулер и сам будучи в свое время “зеленым беретом”, умел управлять вертолетом. Но у него был классный пилот Чак Моррис, которого он все время берег, понимая, что вырваться из ада, который им предстояло сотворить в Стейтен-Айленде, можно будет только в случае захвата вертолета, наиболее мобильного средства доставки морской пехоты и национальных гвардейцев в кризисных ситуациях.

Чак знал свое дело и быстро поднял машину в воздух, погасив все бортовые огни. На счастье, баки вертолета были почти полные. Прижимаясь от радаров поближе к холмистой местности, он направил вертолет к береговой кромке соседнего штата Нью-Джерси, намереваясь таким путем уйти от всевидящего ока следящей техники. Он планировал долететь до поселка Киптопик, на южной оконечности полуострова, на стыке Атлантики и Чесапакского залива, входившего в штат Виргиния. Там жил его приятель, тоже пилот.

От Нью-Йорка до Киптопика было 270 миль. Горючего должно было хватить. А там он надеялся с помощью друга раздобыть горючее и дозаправиться, чтобы добраться до свободной теперь Африкании. До ее первого штата Южная Каролина будет около 250–260 миль, а это значит, что сумеют туда добраться еще до рассвета. Наступающая ночь была их спасением, а Чак знал свое дело и восточное побережье страны знал, как свои пять пальцев.

А в чреве летящего вертолета, могучий и весь в крови, белый парень Боб Фаулер, рыдал над мертвым телом русского казаха Блейка-Текильбаева, ставшего волей судьбы американцем Джеймсом Блейком, отдавшим свою жизнь за то, чтобы на земле никогда больше не было ИЗМов, разделяющих народы, ненавидевшим сионизм, который после зачатых им коммунизма и фашизма, породил новый, еще более опасный для человечества вирус — сионо-фашистскую демократию — суперзло конца двадцатого века, которое, презрев память пятидесяти миллионов погибших в борьбе с фашизмом, начало готовить третью мировую войну, ломая главные достижения землян после второй мировой войны — международные договора о незыблемости послевоенных границ. Разрушив Советский Союз, они решили, что могут теперь установить свое мировое господство и диктовать всему миру, как ему нужно жить. Но посеяв бурю, они пожали ад!

Блейку уже не суждено будет узнать, что улетавшие от зачумлённой масонством и сионизмом Америки пятеро израненных парней, двое белых, двое черных и один пуэрториканец, доберутся в конце концов до маленького городка Мертл-Бич на берегу Атлантического океана в Южной Каролине, откуда их с телом Блейка-Текильбаева доставят в Новый Орлеан и сотни тысяч собравшихся на площади людей будут приветствовать их как героев.

Затем, по приглашению главного Координатора Техаса Джона Маккоя, они переедут в Даллас, где им будут вручены высшие награды республики. А 22 апреля, в торжественной обстановке, при спущенных знаменах и объявленном трауре, простого парня из далекой России похоронят как национального героя. Боб Фаулер и Чак Моррис останутся в Техасе и вольются в создаваемые уже структуры безопасности президента Техаса. Джерри Уильяме и Кевин Рой вернутся в более родную им черную Африканию и осядут в Новом Орлеане. А пуэрториканец Стив Рикардо уедет во Флориду, ставшую теперь Новой Кубой, собирающей всех латиноамериканцев, чтобы строить свое государство…

17 апреля 2006 года, Вашингтон, вечер.

Столица, еще месяц назад могущественной империи мира, под жестокими ударами судьбы и тех, кто гениально воплотил в жизнь мечту сотен миллионов людей об отмщении ненавистной и наглой, варварской и преступной, подлой и презираемой Америке, выпускала пар снисходительности и покровительства к своим ближайшим союзникам, превосходства и наглости по отношению к другим странам. Спесь ее политиков и магнатов, привыкших диктовать, поучать, угрожать и выкручивать руки партнерам и противникам, теперь ушла в прошлое. США сотрясали удары, которые были близки к тем, какие наносились по России в ХХ-м веке. Америке неведомы были глобальные катастрофы и проблемы политического и экономического характера. Теперь все обрушилось не нее внезапно и сразу.

Правительство и президент практически не уходили из своих кабинетов. Все работали с нечеловеческим напряжением нервов и сил. Казалось, что разрешение кризиса с захватом террористами атомных электростанций должно было хоть на короткое время вдохнуть уверенность в возможность решения всех возникших проблем и с финансовым кризисом и проблемой массового сепаратизма. Но глобальная катастрофа в Калифорнии опрокинула последние надежды на возможность стабилизации ситуации.

Еще больше усугубило положение страшное сообщение о погромах и кровавых беспорядках возникших в Нью-Йорке, а затем и в десятке крупнейших городов восточных и центральных штатов США. Обстановка в Вашингтоне была под контролем. Основные магистрали патрулировали полиция и части национальной гвардии, введенные в город. Вся территория в радиусе полумили от Белого дома была взята под контроль морской пехоты и агентов ФБР. Зенитно-ракетные комплексы взяли в кольцо все воздушное пространство над резиденцией президента и штаб-квартирами ЦРУ, ФБР, Пентагона, Госдепартамента, ряда важнейших министерств, международного аэропорта и военно-воздушной базы, где базировались самолеты ВВС-1 и ВВС-2, перевозившие президента и вице-президента страны.

Всем было ясно, что ситуацию в Техасе, в южных штатах, во Флориде и на Западе страны, в нормальное русло силовым порядком не вернуть. Начнется гражданская война, в которой погибнут миллионы, а цель может быть и не достигнута. Страна окажется не только расколотой, но сильно ослабленной и потерявшей свою ведущую роль в мире. Наиболее приемлемым казался вариант блокады и переговоров, давления и силового шантажа.

Но это могло дать только относительный результат и то при условии, что Америка оставалась бы такой же мошной в экономическом и политическом плане, какой она была до марта 2006 года. Но теперь, когда бензин подскочил в цене в 16 раз, когда фунт мяса стал стоить 36 долларов, когда десятки миллионов людей понесли огромные потери и обанкротились, когда разорились десятки тысяч фирм, кампаний, банков и предприятий, когда самый богатейший штат Калифорния лежит в руинах, а нефтегазоносные штаты Техас, Оклахома, Луизиана откололись от Америки, когда не видно выхода из экономического и политического тупика, надеяться можно было только на Бога, но Бог отвернулся от Америки, презиравшей христианские заповеди и жившей больше по принципам сатанизма и греховности.

Да, Бог, наконец, оставил Америку, чей народ, в большинстве своем, давно оставил Бога. И даже идя в собор, церковь или синагогу, он скорее механически совершал традиционный обряд, нежели душой и сердцем возносился к Всевышнему с искренней молитвой о благословении и отпущении грехов, ибо слишком много зла и ненависти скопилось на земле некогда благословенной Америки. Телевидение и пресса, руководимые сионистами, из десятилетия в десятилетие взращивали в американцах семя ненависти, бессердечия, злобы, зависти, жестокости, варварства, обмана и лицемерия. Эти семена дали свои ядовитые плоды, которые созрели в самый неподходящий момент.

Сейчас лучшие юристы Министерства юстиции США выискивали всевозможные зацепки в конституции, выстраивая цепочку мер давления на мятежные штаты с целью принуждения их к капитуляции. Экономисты и банкиры разрабатывали модели не только спасения страны, но и введения экономических санкций и блокады против сепаратистов. Военные же разрабатывали пути военной блокады Мексиканского залива и Атлантики вокруг Флориды, Джорджии и Южной Каролины, а также Западных штатов со стороны Канады и Тихого океана.

Вместе с этим президент отдал указание применять к террористам и бунтовщикам самые жесткие меры во всех штатах. Но в Вашингтоне было тихо и казалось этот страшный для Америки день 17 апреля 2006 года, минует своей бедой Вашингтон. Поэтому часть сил была на вертолетах переброшена на помощь Нью-Йорку. Но власти столицы не забывали, что Вашингтон — город черных и поэтому оставались начеку, хотя общее спокойствие в городе значительно притупляло бдительность и внимательность сил правопорядка. Власть имущим и полиции была понятна подоплека всех бунтов, так как в финансовом крахе обвиняли еврейскую банковскую олигархию, международные и американские сионистские и масонские организации. Но власть в Вашингтоне пока молчала, она стремилась скорее потушить пожар в собственном доме, а потом разобраться, кто же в этом доме настоящий хозяин.

Но спокойствие Вашингтона было обманчиво. За последние два года, в самом городе и его пригородах нелегально осело около 18 тысяч арабов, в основном иракцев и ливийцев. Выдавая себя за египтян, марроканцев, ливанцев и других выходцев из дружественных Америке арабских стран, они старались не привлекать внимание полиции, старательно трудились, не нарушая законов и готовились ко дню “X”.

В основном это были молодые и физически сильные люди в возрасте 20–30 лет, которые были еще детьми, когда США ракетами и бомбами уничтожали их страны, города, мирных жителей, убивая при этом их родителей, братьев и сестер, обрекая блокадами на медленное вымирание тех, кто уцелел под их уничтожающими ударами. Все они прошли специальную подготовку в лагерях, расположенных в пустынях Алжира, и все готовы были умереть за свою Родину, но отомстить Америке, стране-убийце. Их готовили как смертников, поэтому сама жизнь для них ничего не стоила.

Всей операцией в Вашингтоне руководил 42-летний полковник Салех Малик, работавший ранее в службе безопасности Ирака. Еще в 2001 году, ради участия в операции “Северная комета”, он оставил государственную службу и в 2003 году уже осел в Америке. В плане подготовки разработанной ими операции по Вашингтону, он в 2004 году заказал в Мексике 34 молокоцистерны объемом по 20 тонн. Но кроме него, конструктора и фирмы-изготовителя, для которой он был одним из шейхов Саудовской Аравии, никто не знал, что эти цистерны были бронированы и имели по четыре отверстия с каждой стороны, которые были закамуфлированы под съемными ребрами жесткости.

Фактически эти цистерны можно было использовать и для перевозки бензина, а через отверстия, под давлением, через специальные штуцеры, можно было выстреливать струями бензина мощностью 20 литров в секунду. То есть, на скорости 50–60 километров в час на один квартал или блок зданий длиной 70–80 метров, можно было выплеснуть с двух сторон около 1000 литров бензина за 6–8 секунд. Одной заправки цистерны хватало, чтобы таким потоком бензина залить улицу длиной полтора километра за 2–3 минуты хода.

За два года вашингтонцы и полиция привыкли к молокоцистернам с броской рекламой: “Заменим виски на молоко”, тем более что фирма “Милк Стоун”, владевшая этими молоковозами, бесплатно поставляла вашингтонской полиции молочные продукты. А та, естественно, закрывала глаза на мелкие нарушения молоковозами правил движения и парковки.

В 23 часа 30 минут уже давно опустели офисы и свет горел лишь в государственных федеральных учреждениях и правительственных зданиях, а вашингтонцы сидели у экранов телевизоров слушая с замиранием сердца ведущих телевизионщиков о разрушениях в Калифорнии, о погромах, грабежах и резне в Нью-Йорке, о волне беспорядков я террористических взрывах, пронесшихся сегодня по городам Америки, о событиях, происходивших в отделившихся от США штатах, о невероятном падении курса доллара, о первых результатах краха фондового рынка ценных бумаг Америки и мерах, принимаемых президентом страны и федеральным правительством.

Событиям в мире, которые имели место в последние два дня и носившим глобальное значение для развития мировых процессов в начале XXI века, уделялось не более 2–3% времени, отводимого телеканалами для новостей. Они знали, к чему приучили американцев, и теперь вынуждены были следовать в русле этих стереотипов. Американцам было плевать на то, что там происходит в Европе или Азии, даже в соседнем штате, их волновали только собственные задницы, волновало, что делается у них в городе, на их улице, в их блоке. А остальное они посылали в тартарары…

Салех Малик разбил свои силы на три большие группы. Первая, состоящая из 22 цистерн загруженных бензином, в сопровождении 2120 боевиков на 176 джипах, легковых машинах и микроавтобусах, направлялась к основным государственным учреждениям, за исключением Белого дома, к которому все равно было не пробиться, еще за полмили до него их взяли бы в кольцо.

Вторая группа из 12 цистерн с бензином в сопровождении 203 машин разного калибра с 2760-ю боевиками должна была ринуться на основные фешенебельные и богатые кварталы столицы. А третья группа, состоящая из 13000 боевиков, разбитых более чем на тысячу отрядов по 10–15 человек в каждом, устремлялась на кварталы и квартиры, заселенные сионистами из разных экстремистских организаций, масонами, политическими деятелями, ответственными за бомбежки Америкой мирных арабских городов, военными и пилотами, которые отдавали приказы на нанесение ракетных ударов по женщинам и детям арабских стран и наносили эти удары. Досье на этих лиц Малик и его соратники собирали более двух лет.

В полночь уже полыхало пол-Вашингтона. А за тридцать минут до этого полиция, патрулировавшая улицы, не обращала особого внимания на знакомые молокоцистерны, хотя в голове у многих откладывалась мыслишка. А что это цистерна с молоком застряла здесь? Но срабатывал стереотипный принцип знакомости объекта. Поэтому только у шоферов трех машин полиция поинтересовалась причиной остановки в том или ином месте. Ответом была стереотипная фраза: “Мелкая поломка, но сейчас все будет в порядке и мы уедем.” Этого было достаточно, чтобы полицейский патруль продолжил свое движение по закрепленному маршруту.

А цистерны занимали по городу исходные позиции. Когда к их исходным точкам в 23 часа 30 минут присоединились машины сопровождения с боевиками, вооруженными гранатометами и огнеметами, они ринулись в бой. Над Вашингтоном разверзся огненный смерч. Цистерны по ходу движения брандспойтными струями заливали кварталы бензином, особенно административные здания, банки, редакции газет, гостиницы, богатые рестораны, универсамы и роскошные магазины, фешенебельные жилые дома и кварталы богатых особняков. Следовавшие за ними джипы и машины с боевиками, из огнеметов все это поджигали, а довершали дело выстрелы из гранатометов и пулеметные очереди.

Именно на грузовых джипах, замыкавших такие колонны, были установлены крупнокалиберные пулеметы, которые сметали свинцовым смерчем все, что двигалось на проезжаемой ими улице и в первую очередь полицейские патрули и группы национальных гвардейцев. Пулеметные и автоматные очереди прочерчивали свои смертоносные линии и по верхним этажам проезжаемых зданий, объятых внизу уже бушующим пламенем, пожирающим химические элементы отделки, наполняя холлы и нижние этажи зданий удушающими газами, выделяющимися в процессе горения разного рода пластмасс и полимеров.

Весь ужас этой страшной акции, предпринятой детьми убитых американцами мирных арабских жителей других стран заключался в том, что их нельзя было остановить. Они не собирались скрываться после своей акции, они шли на смерть, меняя свою жизнь на жизнь сотни тысяч тех, кто утопая в роскоши посылал солдат-убийц Америки уничтожать женщин и детей за тысячи миль от своей страны, которые, как правило, убивали тех, кто не мог на силу ответить силой. Эта безнаказанность особенно пьянила стервятников США. Теперь настало время жестокой расплаты.

Только к 7 часам утра закончилась огненно-кровавая бойня в Вашингтоне. На фоне поднимающегося над Потомаком солнца в воздухе летали хлопья сажи и стоял смрадный запах горелого человеческого тела и разных химических отделочных материалов, применявшихся в отделке строящихся зданий. Уже позже, полиция и ФБР насчитают 11306 арабских трупов, 87872 убитых и сгоревших жителей столицы из богатых кварталов, 8906 убитых и обгоревших полицейских, агентов ФБР, национальных гвардейцев и солдат морской пехоты, 2103 служащих и чиновника” федеральных учреждений и 6309 неопознанных и сильно обгоревших человеческих останков.

Материальный ущерб, нанесенный только столице, превысил 130 миллиардов долларов. Было сожжено и сильно повреждено более 6000 зданий и богатых магазинов. Президент по событиям в Калифорнии, Нью-Йорке я Вашингтоне ввел в стране трехдневный национальный траур. Во все города с численностью населения, превышающей 100 тысяч человек, были введены войска и национальная гвардия. Полиция перешла на круглосуточный режим работы. Людям в Америке казалось, что наступил конец света, так много предрекаемый разного рода астрологами еще в 2000 году. Но это был не конец света, это был СУДНЫЙ ДЕНЬ СОЕДИНЕННЫХ ШТАТОВ АМЕРИКИ, ЕЕ СТРАСТНАЯ НЕДЕЛЯ платы за все грехи, начало ее пути на свою ГОЛГОФУ…