"Еретики Аквасильвы" - читать интересную книгу автора (Одли Ансельм)

Глава 7

Прежде я видел только картинные изображения Танета. Трехмерная проекция очаровала меня своей красотой. Она являлась точной копией города и прилегающих островов. Меня удивило, что «Пэкла» была способна создавать такую сложную модель. Параметры изогенератора зависели от мощности реактора. Я даже представить себе не мог, сколько энергии требовал этот голограммный образ. Он достигал пяти ярдов в длину и трех в ширину.

Я быстро осмотрел кольцо холмистых островов, разбросанных в проливе. Их покрывали леса и поля. То здесь, то там на прогалинах рощ виднелись яркие черепичные крыши. По словам Сархаддона, это были пансионаты для отдыха членов торговых домов. Сам Танет, расположенный в узкой полосе штиля между двух штормовых поясов, не нуждался в высоких стенах и круговой планировке, как остальные города Аквасильвы. Мне потребовалось несколько секунд, чтобы оценить реальные размеры столицы мира.

Танет был построен на компактной группе из девяти островов. Я сверился с масштабом, указанным сбоку модели. Самый малый из них имел триста ярдов в длину, самый большой — около мили. Прямые улицы, с красивыми зданиями и рядами деревьев, соседствовали с ярко-зелеными оазисами парков и садов. Некоторые сооружения превосходили по размерам гигантские строения Фарассы. Например, городской зиккурат достигал трехсот футов в высоту. И дома здесь были не белыми, а золотистыми.

— Откуда они брали камни для всех этих зданий? — спросил я Сархаддона.

Послушник пожал плечами.

— Наверное, привозили с верховьев реки или добывали на других территориях.

Я осмотрел остальную часть изообраза. Каждый остров соединялся мостами с несколькими соседними. Между ними курсировали сотни надводных кораблей. Их огромное количество низводило Фарассу до уровня Лепидора. Еще бы! Танет был столицей Аквасильвы.

— А где подводная гавань?

— Под каждым из островов, — ответил Сархаддон. — Они имеют огромные полости, которые используются для складирования грузов. Некоторые пустоты объединены, и в них устроены гавани. Если я правильно помню, военные порты расположены на островах Эдемар и Кэдрет.

Я рассматривал изотическую панораму Танета до тех пор, пока «Пэкла» не приблизилась к гавани. Из окна можно было видеть контуры островов, проступавшие в чистой воде. Каждый из них имел гавань для мант — структуру, похожую на веретено. В отличие от мыса Айлсенд подводные скалы Танета утратили первозданную дикость. Их закругленные и гладкие края навевали мысли о прирученной природе. В огромных нишах размещались складские и ремонтные помещения.

Осмотрев дно подводной гавани, мимо которой проплывал наш корабль, я заметил, что город покоился на прочном монолите. Острова создавались выступавшими частями материкового шельфа, расположенного в нескольких сотнях футов под нами. То есть под городом не было бездны. Это роднило Танет с Лепидором. На южном конце пролива дно уходило вглубь, но не терялось из виду. Я понял, что северная и южная части Эквато-рии на самом деле представляли собой одну и ту же скалистую формацию.

Биение крыльев снизилось до легкой вибрации. «Пэкла» медленно скользила к причалу на среднем уровне подводной гавани. За сотню футов до него крылья замерли. Инерция мягко понесла нас в соцветие доковых захватов. Затем послышалось несколько тихих ударов. Присоски сжали корпус и притянули судно к порталу пристани. Я услышал, как включилась система общей связи.

— Двери открываются, — объявил вахтенный матрос.

Через пять минут пассажиры предстали перед офицерами морской охраны. Работники таможни сличили наши лица с портретами разыскиваемых пиратов и преступников, затем записали имена и причины визита в Танет. Насколько я понял, эта процедура была бессмысленной формальностью, так как люди, попав из гавани в город, могли идти куда угодно. Однако Сархаддон возразил, что такой учет позволял оценивать количество чужестранцев, посещавших Экваторию и, в частности, Танет. На подобной переписи настаивали Сфера и Совет торговых домов. Эти две организации имели в Экватории безграничную власть — за исключением, конечно, территорий хэйлеттитов.

Меня удивило, что нас не ожидали жрецы. Очевидно, Этла потянула за какие-то веревочки, и новость об атаке на «Пэклу» была проигнорирована. Или в пылу внутренних раздоров Сфера утратила былую бдительность. В любом случае труп мага унесли куда-то на носилках, и чиновники не задали о нем ни одного вопроса. Мы с Сархаддоном прошли через большой пассажирский зал и поднялись по лестнице на поверхность.

После прохладной атмосферы манты сухой жар солнца ударил меня, как молот. Танет находился почти на экваторе, и разница температур была значительной. Отсутствие ветров делало воздух сухим и застоявшимся. На миг мне показалось, что жара лишила меня сил. Воздух, смешанный с дымом и пылью, пах незнакомыми растениями. Теплый бриз, приходивший от штормового пояса в северной части Экватории, доносил запахи тропических болот и джунглей.

— Ты скоро привыкнешь к этому, — сказал Сархаддон. — Я думаю, что каждый континент имеет свой собственный запах. Кроме Силвернии, конечно. Там такой холод, что если ты высунешь нос из окна, он тут же превратится в ледышку и отвалится. Во всяком случае, мне так говорили.

— Значит, нам повезло, что здесь тепло.

— В Танете тебе придется умываться чаще. Кожа быстро высыхает.

Я не сомневался в его словах.

— Ладно. Куда нам идти?

Мы вышли на небольшую оживленную площадь. Ее окружали красивые здания, сложенные из камня песочного цвета. На уровне первого этажа тянулся ряд арочных окон, укрепленных ажурными решетками. Я заметил, что люди, выходившие из-под купола подводной гавани, направлялись в тень широких колоннад, и лишь несколько человек шагали по улице под палящим солнечным светом.

— Нам нужен мост на соседний остров. Мы сейчас находимся на Эдемаре, а он не имеет прямой связи с главным островом. Здесь все ходят пешком. По указанию Совета в городе разрешены лишь паланкины и ручные тележки. Любое постановление Совета является законом, и никакие апелляции не принимаются — если только ты не экзарх и не помощник Премьера.

— О каком Совете ты говоришь?

Я знал, что Танет имел два законодательных органа: Сенат, где заседали лорды, мастера гильдий и лидеры кланов, и так называемый Совет Десяти.

— Я говорю о Десятке, — ответил послушник. — Сенат решает вопросы глобального характера: например, объявление войн или перемирий. А городом управляет Совет Десяти. В Танете все подчинено торговле. Фактическая власть принадлежит главам ведущих торговых домов.

Я вспомнил, что отец называл республику Танет не иначе, как возвеличенной олигархией. Слова Сархаддона подтверждали его мнение. Да я и сам видел проявления этого странного государственного строя. Пока мы шли под тенью деревьев и колоннад, на улице появился паланкин, в котором несли какого-то торговца. Его телохранители — четверо дюжих мужчин с кнутами и палками — расчищали путь. Они без зазрения совести оттолкнули к стене почтенного океанографа и важно прошагали мимо нас, направляясь к гавани. Жители Танета воспринимали эту грубость как данность их жизни и просто отходили в сторону.

— Куда мы направляемся? — спросил я послушника.

— Во дворец, чтобы найти твоего отца. Затем я пойду в зиккурат и получу дальнейшие инструкции. Корабли Сферы совершают регулярные рейсы вниз по реке к Священному городу. Проезд бесплатный — по крайней мере для жрецов и послушников. Остальные пассажиры рассчитываются деньгами или товаром.

— — А как мы найдем моего отца? В городе сейчас свыше двухсот графов. Кто может знать адреса их резиденций и гостиниц?

— Только придворные распорядители. Это очень раздражительные и надменные люди. Они считают, что весь мир принадлежит только им, поэтому их лучше ни о чем не спрашивать. Твои документы позволят нам пройти на территорию дворца, хотя охрана оберегает ворота так же бдительно, как торговец — свой раздувшийся кошель. Во дворце мы постараемся найти зал, где проходит Совет Аквасильвы.

— Я никогда не участвовал в таких Советах.

— Но ты же знаешь, что там происходит?

Сархаддон кивнул Суолу и Караку. Мы направились к длинному мосту, украшенному резными колоннами. Каждый из мостов центрального острова служил границей той или иной надводной гавани. Под ними могли проходить только лодки и баржи. Вдоль берегов тянулись нескончаемые доки и пристани.

— Мой отец рассказывал о том, что должно происходить на таких собраниях. Но у меня сложилось впечатление, что в основном графы пьют там вино и бахвалятся победами в былых сражениях.

— А что делают их сыновья? — с усмешкой спросил послушник.

— Наверное, ходят по городу и напрашиваются на подобные сражения. Сама идея о Совете Аквасильвы бесспорно полезна. Кроме того, она стара как мир. Прежде графы решали все вопросы за неделю, но в последнее время их собрания начали затягиваться на месяц и больше.

— Я думаю, что причина в хэйлеттитах, — нахмурившись, сказал Сархаддон.

Обычно наши беседы имели другой порядок — он говорил, а я вставлял замечания. Однако эта тема была мне очень близка. Графы редко привозили на Совет своих сыновей. В каждом клане хватало забот, поэтому преемники занимались решением текущих проблем, пока их отцы встречались в Танете. Большинство молодых графов появлялись на Совете только после того, как они наследовали кланы. Мне повезло, что я оказался здесь. Моему отцу шел сорок шестой год. Он мог управлять Лепидором еще лет десять — двадцать — да будет на то воля Рантаса.

— Хэйлеттиты тревожат лишь графов Экватории. Остальные занимаются своими делами.

— Глупцы, — проворчал послушник. — Они еще пожалеют об этом, когда армады варваров хлынут на их континенты.

— О чем ты говоришь! У хэйлеттитов нет даже рыбацких баркасов!

— Пока еще нет! Сфера сдерживает их выход к морю, а флот Танета охраняет устье реки.

Я знал, что единственные верфи в южной Экватории располагались в Танете.

— Скажи, они могут построить флотилию мант?

— У них нет ни знаний, ни подводных гаваней. Чтобы обзавестись флотилией, им придется захватить Танет — а этого никому еще не удавалось сделать.

— Что-то всегда бывает в первый раз.

— Я сомневаюсь, что хэйлеттиты способны на столь мощную морскую операцию — если только они не подкупят Сенат. Впрочем, таких денег во всей Хэйлетте не найдется.

После этих заверений Сархаддона мы молча зашагали по мосту. Мимо нас проходили местные жители: моряки, ремесленники, солдаты и домохозяйки. Одежда большинства людей отличалась богатой отделкой. Ремесленники носили на туниках знаки своих гильдий; солдаты блист amp;чи эмблемами полков. Акцент та-нетян казался мне слишком сильным, а речь — протяжной и медленной. Мы в Океании говорили на островном диалекте, более быстром и выразительном.

На другом конце моста находился военный блокпост. Морские пехотинцы внимательно осматривали лица прохожих. Мне вспомнилась охрана в Лепидоре — заспанные парни, вечно играющие в кости или коротающие дежурства в домах своих любовниц. Наши пехотинцы были уверены, что в их смену не может произойти ничего плохого. А в Танете, торговой столице мира, я увидел другое отношение к службе — город жил на грани войны.

— Кажется, этот остров называется Искдел, — сказал Сархаддон. — Или Лэлтейн? В любом случае на другой стороне мы найдем мост к центральному острову.

Широкая дорога, уходившая от нас направо, отделяла жилые кварталы от складов и доков. По обеим сторонам мостовой, выложенной прямоугольными каменными плитами, тянулись сточные канавы, закрытые металлическими решетками. Здания в этой части города напоминали дома Океании — трехэтажные, не очень затейливые, с характерными колоннадами внизу и маленькими арочными балконами на верхних этажах. На крышах строений зеленели кусты и цветочные клумбы. Когда я рассматривал город на изомодели «Пэклы», эти декоративные сады создавали впечатление парков и рощ. Некоторые растения, свисавшие с крыш, и деревья, посаженные на газонах вдоль улиц, имели длинные узкие листья. Они напоминали листья пальм и, очевидно, соответствовали сухому климату Танета.

На многолюдных улицах было непривычно шумно. Казалось, что каждый из жителей говорил на пределе голосовых возможностей. Запахи смолы, снастей и рыбы дополнялись вонью свалок, что делало воздух неприятным. Люди выглядели неопрятными и грязными. Мне не понравился Танет. Я не ожидал, что реальность будет так сильно отличаться от красивых легенд и интригующих историй.

Сархаддон указал на улицу, которая огибала край острова.

— Я думаю, нам туда, — сказал он. — Только не ругай меня, если мы ошибемся. И не бойся толкотни. Здесь никто не станет обходить тебя стороной, если впереди нас не будут шагать два мускулистых телохранителя.

— Как люди могут терпеть такую давку?

— Я разделяю твои чувства, но жители Танета привыкли к этой суете, и они даже не задумываются, что можно жить по-другому.

Получив толчок в спину, я налетел на мужчину, который шел мне навстречу. Тот обрушил на меня поток ругательств, а затем, как ни в чем не бывало, продолжил свой путь. Я в замешательстве остановился. Взглянув на меня, Сархаддон закричал вслед удалявшемуся мужчине:

— Твоя мать была козой, а дед совокуплялся с верблюдицей!

В следующий раз я отвечал обидчикам сам, но моя ругань была слишком невыразительной и запоздалой — на нее никто не обращал внимания. Люди привыкли к крикам и взаимным оскорблениям.

— Делай упор на их предков, — посоветовал мне Сархаддон. — Вставь пару животных в их родовое древо или дай понять, что сами они плохие торговцы. Жители Танета помешаны на деньгах и сделках. Только никогда не говори гадостей людям из Великих торговых домов — особенно если перед тобой лорд или наследник. Всех остальных можешь обзывать как угодно.

Вскоре мы нашли мост, ведущий с острова Искдел (или Лэлтейн) к Федерации — центральному острову Танета. Сархаддон не знал, откуда появилось такое название. Людей на мосту был много, и среди них я заметил несколько высокопоставленных персон.

На Федерации все отличалось масштабом и качеством. Дома были выше; колоннады лучше украшены; двери сделаны из кедрового дерева. Дорога, окаймлявшая остров, имела по два ряда деревьев с каждой стороны и напоминала зеленый тоннель. В некоторых зданиях располагались кафе и бары. Я начинал открывать для себя приятную сторону жизни в Танете. Даже склады и доки здесь выглядели более изящными и менее грязными. У причалов стояли красивые прогулочные яхты и лайнеры. Я залюбовался пятимачтовым крейсером, палубы которого пестрели разноцветными тентами. Он был предназначен не для морских сражений, а для романтических круизов.

Мы свернули на широкую аллею, усаженную высокими деревьями. За парапетом тянулся широкий газон. Чуть выше его проходила колоннада, а дальше начинались фасады зданий. У многих ворот виднелись именные доски с информацией о владельцах домов. Уличные кафе предлагали уютную тень под цветастыми тентами. Я был восхищен величественной красотой этой части города. И здесь уже не было тех многолюдных толп, которые мы встречали на других островах.

Аллея поднималась на холм. Когда мы пересекли еще одну широкую улицу, вид зданий снова изменился. Я думал, что Танет уже не сможет удивить меня масштабами роскоши, но город превзошел мои ожидания. Перед нами протянулась череда дворцов — каждый краше и выше другого. Они будто соревновались между собой в демонстрации богатства. Их отделяли, от дороги зеленые лужайки, ряды пирамидальных деревьев и живописные фонтаны. Искрящиеся струи воды очищали воздух от миазмов нижнего города. Людей на улице стало еще меньше, и я снова почувствовал себя комфортно — возможно, из-за долетавших брызг, которые освежали мое лицо.

— Под нами район рынков и жилые кварталы зажиточных горожан, — пояснил Сархаддон. — А здесь находятся дворцы Великих торговых домов. — Он указал на нижнюю часть города. — Видишь рыночную площадь? Дорога от нее ведет прямо к королевскому дворцу. Чуть выше селятся служащие Великих домов. Флаги над особняками говорят о принадлежности к тому или иному Дому. Нужно только знать цвета. Насколько мне известно, красно-белый флаг — это дом Канадрата; желто-оранжевый — дом Форита; пурпурно-желтый — дом Хирама… Они указаны в списке Зазана?

— Думаю, да, — ответил я, осматривая город, как дикарь, впервые спустившийся с гор.

Список лежал на дне моего дорожного мешка, и мне не хотелось доставать его.

— Интересно, кому принадлежит этот сине-серебристый? — произнес Сархаддон, когда мы подошли к одному из дворцов.

Огромный особняк, на который указал мне прислужник, явно видывал лучшие дни. Его барельефы потускнели, ставни истерлись, и даже флаг казался изъеденным молью.

— Кем бы ни был его владелец, он сейчас переживает трудные времена, — ответил я.

У меня появилось несколько вопросов: мог ли один из Великих домов обанкротиться и перестать существовать? Или Дома сохраняли свой статус со дня основания города? Первое предположение казалось более правдоподобным. Танетяне без сожаления избавлялись от неудачников.

Высокая стена, окружавшая дворец, была явно не к месту в этом роскошном центральном районе — вдали от берегов и возможных атак вражеских флотилий. Кроме того, если бы захватчики добрались до этого дворца, Танет все равно был бы потерян. Впрочем, стена могла предназначаться для защиты от бунтовщиков. Пока мы шагали по дороге мимо ее башен, я заметил, что каменная кладка в их основании слегка искрошилась. Со стороны казалось, что низ стены покрыт орнаментом.

Но вот в конце улицы мы увидели ворота королевского дворца. К ним подходила еще одна дорога, поднимавшаяся от края острова. Взглянув втом направлении, я разглядел огромный квадрат, окруженный зданиями и заполненный цветастыми тентами. Там находилась рыночная площадь Танета. У ворот ожидала небольшая группа людей. Солдаты, охранявшие вход, расспрашивали посетителей опричинах их визита.

— Нам лучше дождаться своей очереди, — сказал послушник. — Этот отряд подчиняется только Совету Десяти, и они могут прогнать от ворот любого человека.

Суол и Карак отошли в сторону, а мы с Сархаддоном присоединились к тем, кто желал попасть во дворец. Мне было очень жарко. Охранники и несколько первых посетителей стояли в тени. Вся остальная очередь томилась под палящим зноем. Возможно, танетяне привыкли к такому пеклу, но лично я был очень рад, когда мы приблизились к офицеру. Как и прежде, Сархаддон взял переговоры на себя.

— Что вам угодно? — кратко спросил начальник охраны.

— Сын лепидорского графа просит позволения войти во дворец.

— Сын лепидорского графа? — почесав раздвоенную бороду, проворчал офицер. — Мы не получали указаний насчет него. У вас есть какие-нибудь документы?

Я протянул ему свиток, заверенный подписью матери, и дипломатический пропуск, которым меня снабдили фарасские военные. Офицер осмотрел документы и, повернувшись, подозвал подчиненного,

— У нас есть образец оттиска лепидорской печати?

— Сейчас посмотрю. А какой это континент?

— Океания, верно? — спросил меня офицер.

Я кивнул. Через минуту солдат вернулся с листом бумаги, на котором были изображены эмблемы всех городов Океании. После сверки оттисков офицер произнес:

— Печать действительна. Пройдите через двор в приемную. Один из распорядителей подскажет вам, где искать вашего отца. Я послал бы с вами человека, но все мои солдаты заняты.

Он указал нам направление, и мы вошли во двор, усаженный апельсиновыми и лимонными деревьями. Пройдя через величественный портик и массивную, украшенную бронзой дверь, мы оказались в большом зале. До меня донесся знакомый запах благовоний и ароматов дворцовой мебели. В дальнем конце холла за массивным столом сидел толстощекий мужчина. Он лениво любовался своими ногтями и время от времени ровнял их маникюрной пилочкой.

— Этот должен знать, — сказал Сархаддон.

Мы направились к мужчине, чтобы навести справки о моем отце. Однако распорядитель не дал нам произнести ни слова. Приняв надменную позу, он громко закричал:

— Что вам здесь нужно, попрошайки?

На мне была дорожная одежда, но неужели я выглядел так уж плохо? С другой стороны, если какой-то павлин ведет себя так…

— Мой отец является графом Лепидора, — раздраженно ответил я.

Мне не нравилось, что жители Танета стремились унизить всех и каждого.

— Тогда я — король хэйлеттитов. Кто вас впустил?

— Дворцовая охрана. Люди, которые способны рассмотреть дипломатический пропуск, когда им показывают его.

Мои слова несли почти прямое оскорбление, но мне хотелось поставить этого женоподобного крикуна на место. С ним едва не случился апоплексический удар.

— Ты намекаешь, что я не знаю свою работу? А ну-ка покажи свой пропуск!

Как только я вытащил документ из кармана, мужчина выхватил его из моих пальцев.

— Он выдан канцелярией имперского флота!

— И подписан таким же чиновником Аквасильвы, как ты.

— Не зарывайся, — прошептал мне Сархаддон.

— Здесь он не действителен! Мы не в Океании, и законы Фетии не имеют силы.

Неужели этот человек решил помешать моей встрече с отцом? Но по какой причине? Почему обычный чиновник наносил оскорбления отпрыску знатного рода? Может быть, он работал на Этлу? Хотя вряд ли она стала бы прибегать к его услугам — тем более что ее дела касались только Сферы…

Несмотря на грубость мужчины, я попытался перевести разговор в конструктивное русло.

— Если вы позовете графа Элнибала, он прояснит вам ситуацию.

— Мне не нужны твои советы! Кем бы ни был этот граф, я не позволю, чтобы его беспокоили какие-то бродяжки!

«Если этот гнусный тип и дальше будет вести себя в том же духе, граф очень обеспокоится», — сердито подумал я.

— Охрана! — позвал распорядитель.

Меня, словно укол, пронзил страх, и я с тревогой посмотрел на Сархаддона. В этот миг в зал вошел еще один мужчина.

— Что за шум? — спросил он.

Ему было около сорока лет. Взглянув на его скуластое лицо, сломанный нос и глубоко посаженые глаза, я содрогнулся. Мне не хотелось бы иметь дело с типом такой зловещей наружности. С его шеи свисала золотая цепь. На любом другом мужчине она выглядела бы нелепо, но этот лорд мог позволить себе все, что угодно. Судя по выражению лица и роскошной оранжевой мантии, он привык получать от жизни свое. Лично я не стал бы связываться с этим дворянином.

— Приветствую вас, верховный советник Форит. Эти двое бродяг настаивают на встрече с одним из графов. Хотят отвлечь его от важного мероприятия.

— В таком случае вышвырни их отсюда.

— Мы не бродяги, верховный советник, — спокойно поправил я чиновника.

Верховный советник? Значит, он входил в Совет Десяти? Дворец Форита показался мне самым богатым среди особняков, которые мы видели в Танете. Я вспомнил высокую башню с оранжево-желтым флагом. Так вот чем объяснялся цвет его мантии!

— И кто же вы?

— Граф, с которым я хочу встретиться, — мой отец.

— Мы это проверим. Нам придется задержать вас, поскольку Совет Аквасильвы проводит совещание, а я в данный момент спешу по делам. Распорядитель! Отправь их в темницу. Я разберусь с ними позже.

Форит повернулся и зашагал к двери.

— Не так быстро, торгаш! — раздался вдруг чей-то голос.

Мое сердце радостно дрогнуло, и я облегченно вздохнул. В этом месте меня могли знать только два человека — отец и наш союзник из Кулы.

— Сначала ты хотел обмануть меня в сделке, а теперь решил арестовать сына моего лучшего друга? Оставь его в покое, танетянин.

— Лучше не вмешивайся, океанин! — огрызнулся Форит. — Мне плевать, кто эти щенки! Охрана!

Солдаты, стоявшие под аркой бокового прохода, не знали, кому подчиняться. Мужчина, оскорблявший Форита, вышел из тени и грозно направился к нам. Граф Кортьерес был выше советника на целых шесть дюймов. Он с усмешкой встретил злобный взгляд танетянина и начал медленно теснить его к двери.

— А мне плевать на твой сан. Ты пытался обмануть меня, торгаш! И теперь снова устраиваешь свои трюки! Отошли охрану и не трогай ребят из Океании!

— Граф! Я могу превратиться в опасного врага!

— Но не можешь быть другом. Ладно, я не стану рассказывать королю, как его верховный советник шельмует на нечестных сделках. Со своей стороны ты оставишь этих юношей в покое.

Лицо советника исказилось от ненависти. Он махнул солдатам рукой, велев удалиться.

— Ты совершил ошибку, океанин. Надеюсь, твоя жизнь не продлится долго, и ты не доживешь даже до той минуты, когда сможешь пожалеть об этом.

— Когда хэйлеттиты постучат в ворота Танета, вам всем понадобится наша помошь. Пусть мы провинциалы, но это не дает тебе права на оскорбления.

— Мне ничего не стоит засадить вас троих в тюрьму. Но я сегодня добрый. Учти, океанин, только сегодня.

С этими словами советник зашагал к другой двери — не к той, к которой он первоначально направлялся. Интересно, почему? Кортьерес повернулся к распорядителю, и тот залепетал извинения. Граф с укором покачал головой и жестом велел нам следовать за ним.

— Возможно, мне лучше уйти? — прошептал Сархаддон.

— Не спеши. Пусть отец даст тебе надежных сопровождающих. Я не хочу, чтобы по дороге в храм с тобой случилась какая-нибудь беда.

— Не обращайте внимание на это недоразумение, — сказал Кортьерес, когда мы зашагали по коридорам дворца.

Голос графа идеально гармонировал с его мощной фигурой.

— Катан! А почему ты здесь? В компании с послушником…

— Это Сархаддон.

— Ты из храма Лепидора, не так ли?

— Да, я там служил, — ответил послушник, удивленный тем, что граф Кулы запомнил его по краткому визиту в наш город.

Мне по личному опыту было известно, что Кортьерес обладал феноменальной памятью. Он без труда мог рассказать о том, как я четырехлетним мальчишкой стащил яблоко из его дворцовой кухни.

— Так что привело вас сюда? Элнибал не ждал твоего прибытия.

— Мы привезли хорошие новости.

Я улыбнулся, радуясь тому, что встретил друга нашего семейства.

— Несколько месяцев назад мы спасли троих человек, потерпевших кораблекрушение. Среди них был жрец, который разбирался в горном деле.

— Я помню. Кажется, его звали Айстик. Он нашел вам новый пласт самоцветов?

— Нет. Осматривая северную часть рудника, жрец отыскал нечто более ценное.

— Неужели железо? — догадался Кортьерес. — Вы нашли железо!

Я кивнул. Глаза графа расширились от восторга, и он шлепнул меня широкой ладонью по спине.

— Это действительно хорошие новости! И для меня, и для твоего отца. Тебе больше незачем тревожиться о будущем клана. Ты мудро поступил, что приплыл в Танет и перехватил Элнибала до окончания Совета. Я догадываюсь, что решение принимала графиня Иррия. Но думаю, и ты постарался.

В отличие от моего отца, Кортьерес никогда не скупился на похвалы. Мне это было очень приятно.

Пока мы шли по коридорам, граф вкратце рассказал нам о том, что происходило на Совете Аквасильвы. Кланы Экватории тревожились о нараставшей мощи хэйлеттитов. Их напугала весть о возвращении Ишара. Я с удовольствием слушал Кортьереса. Он был старым другом моего отца и нашим верным союзником — таким же, как граф Моритан, бывший наемный убийца, который по прихоти судьбы стал правителем города. Несколько лет назад отец и эти два графа образовали один из пяти союзов Океании.

Я не знал, почему Кортьерес не присутствовал на конференции. Очевидно, он имел на то свои причины. Когда мы приблизились к залу, широкие двери открылись, и члены Совета начали выходить в коридор. Кортьерес окликнул отца по имени. Тот беседовал о чем-то с Моританом. При виде меня на лице отца появилось недоумение, а затем — неподдельная радость. Граф Элнибал направился к нам. За его спиной я заметил Лексана — нашего заклятого врага. Он хмуро смотрел на нас и сердито кривил тонкие губы.