"Перекличка мертвых" - читать интересную книгу автора (Рэнкин. Иен)5Когда Шивон вошла, многоуважаемый Гордон Браун, депутат парламента и министр финансов, уже начал свою речь. Девятьсот человек слушали его, расположившись в Зале Ассамблей на Маунде. В последний раз Шивон была здесь, когда помещение временно занимал шотландский парламент, но теперь парламент переехал в помпезное здание напротив резиденции королевы в Холируде, а Зал Ассамблей снова стал нераздельной собственностью Шотландской церкви, которая совместно с «Христианской помощью» [9] и организовала это вечернее мероприятие. Шивон пришла в Зал Ассамблей, чтобы встретиться с начальником полиции Эдинбурга Джеймсом Корбином. Корбин, назначенный на эту должность меньше года назад, заменил Дэвида Стретерна. Его назначение всеобщей радости не вызвало. Корбин был англичанин, «выскочка» и к тому же совсем «юнец». Однако он сразу же показал себя практиком, выступающим на переднем крае борьбы с преступностью. Корбин сидел в полной форме с фуражкой на коленях. Шивон знала, что ее ждут, поэтому заняла место поближе к дверям и стала слушать клятвы и заверения, которыми щедро сыпал министр. Когда он объявил о списании долгов тридцати восьми беднейшим странам Африки, раздались аплодисменты. Но, когда они смолкли, Шивон услышала гневный выкрик. Одинокий протестующий поднялся с кресла. На нем был килт. Он задрал подол и показал вырезанный из плаката портрет Тони Блэра, прикрепленный к трусам. Сразу появились охранники, и те, кто сидел рядом, помогли им вытащить недовольного в проход. Пока его волокли к дверям, в зале не смолкали аплодисменты – на сей раз в адрес охранников. Министр финансов, который во время вынужденной паузы приводил в порядок свои бумажки, продолжил речь с того места, на котором его прервали. Тем временем инцидент послужил Корбину предлогом для того, чтобы покинуть зал. Выйдя вслед за начальником полиции, Шивон представилась ему. Протестующий и его конвоиры уже исчезли, только несколько министерских служащих прохаживались по фойе, ожидая окончания речи своего босса. В руках у них были папки с документами и мобильные телефоны, а на лицах читалась усталость. – Старший инспектор Макрей сказал, что возникла проблема, – ответил на ее приветствие Корбин. Это был мужчина сорока с небольшим лет, с зачесанными набок черными волосами, крепко сложенный и высокий, не ниже шести футов. На правой щеке у него темнело большое родимое пятно, на которое Шивон, следуя наставлениям Макрея, изо всех сил старалась не коситься. – Чертовски трудно смотреть ему прямо в глаза – говорил ей шеф, – когда в поле зрения такой объект… – Кажется, у нас три жертвы, – сказала она начальнику полиции. – И место преступления чуть ли не на пороге «Глениглса»? – Не совсем так, сэр. Думаю, тел мы там не найдем, только некоторые вещественные доказательства. – В пятницу в «Глениглсе» все заканчивается и они уезжают. До этого времени надо приостановить все следственные мероприятия. – Но ведь с другой стороны, – деликатно заметила Шивон, – лидеры начнут прибывать только в среду. У нас в распоряжении целых три дня… – Что именно вы предлагаете? – Не предавая происшедшего огласке, делать все, что в наших силах. Судмедэксперты могут за это время провести тщательные исследования. Одно из тел обнаружено в Эдинбурге, так что высшее руководство беспокоить не придется. Корбин внимательно посмотрел на нее: – Вы сержант, если не ошибаюсь? Шивон кивнула. – Но ваш чин не позволяет вам взять на себя такое расследование. – Он не хотел ее обидеть – лишь констатировал факт. – Первые следственные мероприятия мы провели с одним из инспекторов нашего участка, сэр. – Какая помощь вам нужна? – Наверное, вам сейчас не до меня. Корбин улыбнулся: – Сейчас особый момент, сержант Кларк, надо действовать очень осмотрительно. – Я понимаю. – Уверен, что понимаете. А этот инспектор из вашего участка… на него можно положиться? Шивон кивнула и, стараясь не моргнуть, выдержала пристальный взгляд начальника полиции. При этом она подумала: «Он так недавно вступил в должность, может, и не слышал о Джоне Ребусе?» – Вы не против поработать в воскресенье? – спросил он. – Совершенно не против. Вот не знаю, как ГОМП… – Здесь я вам помогу. – Его лицо стало задумчивым. – Марш прошел без инцидентов… возможно, наши опасения вообще не оправдаются. – Хорошо бы, сэр. Корбин снова пристально посмотрел на нее. – У вас английский акцент, – подметил он. – Да, сэр. – Это не создает вам проблем? – Несколько раз случалось… Корбин понимающе кивнул: – Ладно. Постарайтесь провернуть до среды все, что возможно. Возникнут проблемы, сразу ко мне. Но смотрите, не наступите кому-нибудь на мозоль. – Он скользнул взглядом по группе министерских служащих. – В отделе СО-двенадцать есть некий Стилфорт, сэр. У него могут возникнуть некоторые возражения. Корбин взглянул на часы: – Направьте его ко мне. – Он надел фуражку с галуном. – Мне пора. Вы понимаете, какая на вас ложится ответственность?… – Да, сэр. – Сделайте так, чтобы и ваш коллега это осознал. – Он все поймет, сэр. Он протянул ей руку: – Отлично. На этом попрощаемся, сержант Кларк. Они обменялись рукопожатиями. В радионовостях сообщили о марше, после него вскользь упомянули, что смерть чиновника Департамента международного развития Бена Уэбстера была «классифицирована как несчастный случай со смертельным исходом». Главной новостью был, конечно же, концерт в Гайд-парке. Шивон уже наслушалась жалоб от многих людей, собравшихся на Медоуз. Они предчувствовали, что поп-звезды их совершенно затмят. – Им только и нужно, что покрасоваться да продать побольше дисков, – говорил один мужчина. – Только о себе и думают… По последним уточненным данным, в марше приняло участие двести двадцать пять тысяч человек. Шивон не знала, сколько народу собрал концерт в Лондоне, но была уверена, что минимум вдвое меньше. Ночные улицы были запружены автомобилями и пешеходами. Огромное количество автобусов устремилось из города в южном направлении. В витринах магазинов и ресторанов, мимо которых проходила Шивон, то и дело попадались лозунги: «Мы за то, чтобы бедность осталась в прошлом», «Мы используем продукты, купленные на основе взаимной выгоды», «Я мелкий местный торговец. Участники марша, заходите!» Ей, как и начальнику полиции, хотелось надеяться, что все пройдет без эксцессов, но впереди была еще долгая неделя. Рядом с лагерем в Ниддри стояли автобусы. Границы палаточного городка значительно раздвинулись. Действиями охраны руководил вчерашний знакомец Шивон. На сей раз она спросила, как его зовут. – Бобби Грейг. – А я Шивон. Сегодня тут у вас суета. Он пожал плечами: – Да не особая и суета – их всего-то тысячи две. – Вы, кажется, разочарованы? – Муниципалитет потратил миллион фунтов на обустройство этого места, а ведь за такие деньги можно было предоставить каждому номер в гостинице. – Он кивнул в сторону машины, из которой она вылезла. – Я вижу, у вас замена. – Позаимствовала в гараже на Сент-Леонард. Ну как, местные больше не доставляли хлопот? – Пока все тихо и спокойно. Но учтите, сейчас темно… в это время они обычно выходят на улицу. Знаете, как здесь себя чувствуешь? – Он обвел глазами лагерь за изгородью. – Как в каком-нибудь фильме про оживающих мертвецов… Шивон широко улыбнулась: – Значит, вы, Бобби, последняя надежда человечества. Вам это должно льстить. – Моя смена заканчивается в полночь! – крикнул он ей вслед, когда она пошла к палатке родителей. Палатка казалась необитаемой. Шивон откинула полог и заглянула внутрь. Стул и стулья были сложены, спальные мешки плотно скатаны. Вырвав страницу из блокнота, она написала записку. В соседних палатках также не было заметно никаких признаков жизни. Шивон пришло в голову, что родители вместе с Сантал, возможно, пошли куда-нибудь выпить. Сантал… ведь в последний раз она видела ее в полицейском кольце на Баклу-плейс, то есть у нее могут быть неприятности… Чтобы хоть как-то убить время, Шивон решила пройтись по лагерю. Немногое изменилось в нем с прошлой ночи: бренчали гитары, им негромко подпевали люди, сидевшие кружком по-турецки, босоногие дети играли на траве, в шатре кормили дешевой едой. Тем, кто прибыл сюда после марша, выдавали опознавательные браслеты и показывали места для установки палаток. Край неба был еще освещен, на нем четко вырисовывались очертания Трона Артура. Шивон подумала, что, может быть, завтра, выкроив свободный часок, поднимется туда. Вид, открывающийся с вершины этого холма, всегда приводил ее в трепет… Если, конечно, удастся выкроить этот часок. Ей пришло в голову, что надо бы позвонить Ребусу и рассказать о последних событиях. Он наверняка дома, корпит над своей коробкой. – А ведь субботний вечер, не так ли? – услышала она голос Бобби Грейга. Он стоял позади нее, держа в одной руке фонарь, а в другой переговорное устройство. – Вам бы сейчас расслабиться в хорошей компании. – Кажется, именно этим и занимаются мои друзья. – Она кивнула в сторону палатки родителей. – Когда сдам смену, пойду куда-нибудь выпить, – намекнул он. – Я завтра работаю. – Надеюсь, за сверхурочные. – Спасибо за приглашение… может быть, как-нибудь в другой раз. – Что ж, не буду считать это окончательным отказом, – сказал Бобби, пожимая своими широченными плечами. В этот момент в переговорном устройстве раздался щелчок, и он поднес его к губам. – Башня, повторите еще раз… – Они снова здесь, – отозвался металлический голос. Шивон посмотрела поверх ограждения, но ничего не увидела. Вслед за Бобби Грейгом она направилась к входу. Так и есть: дюжина парней с натянутыми на лоб капюшонами, в надвинутых почти на глаза бейсболках. В руках никаких угрожающих предметов, кроме бутылки с дешевым пойлом, к которой они по очереди прикладывались. Пятерка охранников застыла в проходе, ожидая команды Грейга. Хулиганы знаками показывали: выходите и посмотрим, чья возьмет. Грейг устало поморщился и отвернулся. – Может, сообщить в центр? – спросил один из охранников. – Кажется, они не собираются ничего кидать, – ответил Грейг. – Так что справимся. Шпана все ближе и ближе подходила к ограждению. Среди них Шивон увидела вожака, который накануне командовал теми, кто отделал ее машину. Автомеханик, к которому ее направил Ребус, сказал, что ремонт обойдется примерно в шестьсот фунтов. – Возможно, какую-то часть возместит страховая компания, – добавил он в виде утешения. На ее вопрос, слышал ли он об автомастерской Кьоу, механик отрицательно покачал головой. – А можете поспрашивать заказчиков и коллег? Он пообещал и тут же попросил часть денег вперед. Не успела она оглянуться, как сотня фунтов упорхнула с ее банковского счета. Еще пять должны были вскоре последовать за первой, а повинные в этом погромщики находились рядом, не далее чем в шести футах. Эх, если бы сейчас у нее была камера Сантал… Всего несколько снимков, и, возможно, в местном участке их бы опознали. Но ведь где-то здесь должны быть камеры видеонаблюдения. Может, ей удалось бы… Конечно, удалось бы. Но она знала, что лучше не пытаться. – Пошли прочь отсюда! – закричал Грейг. – Ниддри – Задание поняли, но выполнить не можем. – Чувствуешь себя сильным, да? Ну как же, тебе доверили нянчиться с этим волосатым сбродом. – Хиппи-хиппи! – Га-га-га! – Есть хотите? – Да-да-да! – заорал, поддерживая вожака, один из хулиганов. – Спасибо за помощь, – не замедлил с ответом Бобби Грейг. Вожак расхохотался. Один из хулиганов злобно плюнул на загородку, другой сделал то же самое. – Мы можем взять их, Бобби, – негромко сказал один из охранников. – Не стоит. – Жирный ублюдок! – выкрикнул вожак. – Высерок толстожопый! – поддержал его один из приспешников. – Сукин сын! – Сволочь! – Жополиз дерьмовый! Грейг устремил взгляд на Шивон. Он, казалось, принимал какое-то решение. Она медленно покачала головой. – Скотина! – Козел вонючий! – Мешок с говном! Бобби Грейг повернул голову к стоявшему рядом охраннику и подал знак коротким кивком. – Раз-два-три, – чуть слышно произнес он. – Будь спок, Бобби! – ответил охранник. Он выскочил за загородку, увлекая за собой остальных. Шпана бросилась врассыпную, но, перебежав через дорогу, снова собралась в кучку. – А ну подходите! – Прямо сейчас! – Хотите пообщаться с нами? Мы ждем… Шивон поняла, что им нужно. Они провоцировали охранников броситься их преследовать, чтобы те оказались в лабиринте улиц. Они хотели войны в джунглях, где знание местности эффективнее огнестрельного оружия. А их оружие – заранее запасенное или то, что попало под руку, – должно быть, уже находилось в боевой готовности. Огромная армия могла сидеть в засаде за высокими заборами и в узких темных закоулках. А лагерь, между тем, остался без охраны… Не раздумывая, она достала мобильник: – Офицер просит прислать помощь, – и быстро назвала адрес. Через две-три минуты они приедут. От полицейского участка в Крейгмилларе езды как раз столько. Вожак шайки изогнулся, показывая Бобби Грейгу свою задницу. Один из охранников, приняв оскорбление на свой счет, погнался за ним, а тот сделал именно то, чего так опасалась Шивон, – свернул в темный проулок. – Осторожно! – Свиньи, – с отвращением произнес один из лагерников. Шивон выскочила на обезлюдевшую дорогу. Она побежала туда, где только что скрылся Бобби Грейг. Дорога вела в тупик. Вокруг теснились обшарпанные двух- и трехэтажки. На тротуаре валялась старая велосипедная рама. Тут же приткнулась изуродованная тележка из супермаркета. Мелькали неясные тени, слышались звуки возни и вскрики. Зазвенело разбитое стекло. Шивон никого не видела. Если драка и шла, то где-то на задних дворах или на лестничных клетках. В некоторых окнах показывались лица, но сразу же исчезали, заменяясь холодным голубым свечением телевизионных экранов. Шивон продвигалась вперед, поглядывая то вправо, то влево. Она старалась представить, как бы действовал Грейг, не будь она свидетелем этих злобных и оскорбительных насмешек в его адрес. Черт бы побрал этих мужчин и их проклятые мужские амбиции… Вот и тупик: и здесь никого. Она осмотрела одну сторону улочки, потом другую. Перед последним домом стояла на кирпичах машина без колес. Из покореженного фонарного столба торчали рваные провода. Шивон не могла понять, почему не слышит полицейских сирен. Крики тоже смолкли. Только за каким-то окном шла ленивая перебранка. Мимо прокатил скейтбордист лет десяти-одиннадцати, посмотревший на Шивон с подозрением. Ей казалось, что поворот из тупика налево опять выведет ее на главную улицу, но там оказался очередной тупик. Она тихо выругалась – не видно ни зги. Ей пришло в голову, что для экономии времени лучше не возвращаться, а пройти между домами и перелезть через забор на зады другого проулка. Наверное, того, который ей нужен. Наверное. – Взялся за гуж… – пробормотала она, попав каблуком в трещину тротуара. За домами ничего особенного не было: сорная трава по колено и столбы с обрывками веревки для сушки белья. Шивон легко перемахнула через почти завалившийся забор. – Ой, тут же моя клумба! – произнес насмешливый голос. Шивон повернулась и уперлась взглядом в молочно-голубые глаза главаря шайки. – Прямо конфетка, – причмокнул он, оглядывая ее с головы до ног. – Опять нарываешься на неприятности? – спросила она. – А на какие я уже нарвался? – Вчера вечером ты изуродовал мою машину. – Что-то не пойму, о чем речь. Он сделал шаг вперед. За ним чернели две тени. – Самое лучшее, что ты можешь сейчас сделать, это побыстрее смыться, – предупредила она. Ответом был нарочито грубый хохот. – Я из уголовной полиции, – громко объявила она, надеясь, что голос не выдаст ее страха. – Если со мной что-нибудь случится, тебе придется жалеть об этом всю оставшуюся жизнь. – И поэтому ты сейчас напустила в штаны? Шивон не сдвинулась с места, не отступила ни на дюйм. Зато парень еще приблизился. Теперь ей ничего не стоило заехать ему коленом в пах. Она немножко успокоилась. – Пошел прочь. – А если я не хочу? – Делай, что велят, – раздался гулкий раскатистый голос, – не то хуже будет. Шивон оглянулась. За ее спиной стоял муниципальный советник Тенч. – Вас это не касается, – огрызнулся вожак. – Все, что происходит здесь, – Ишь какой всемогущий! – ощерился один из хулиганов. – Во вселенной есть один всемогущий, и он над нами, – Тенч указал на небеса. – Витаешь в облаках, проповедник, – произнес вожак, однако, быстро повернувшись, зашагал в темноту. Тенч подвигал плечами, разминаясь. – А ведь могло закончиться очень плохо, – сказал он. – Могло, – согласилась Шивон. Она назвала себя, Тенч кивнул: – Я еще вчера подумал: эта девочка, похоже, из полиции. – Вам приходится денно и нощно нести миротворческую вахту? – поинтересовалась она. – По ночам здесь почти всегда тихо. Просто вы выбрали не совсем подходящее время для визита. – Тут послышался приближающийся звук полицейской сирены. – Это вы вызвали? – спросил Тенч и пошел в сторону лагеря. На боку машины, взятой ею в участке Сент-Леонард, красовалась надпись, выведенная аэрозольной краской: «МДН» – Молодежное движение Ниддри. – Ну, это уже не шутки, – со злобой прошипела Шивон сквозь стиснутые зубы. Она попросила Тенча назвать ей имена хулиганов. – Никаких имен, – решительно отказался тот. – Но вы же знаете, кто они. – А зачем вам эти имена? Оставив вопрос без ответа, она повернулась к полицейским из местного участка и подробно описала вожака, его фигуру, одежду, глаза. Они покачали головой. – Лагерь не пострадал, – буркнул один. – Это главное. Его тон объяснил ей все: Иными словами: им предлагают искать ветра в поле. Тенч между тем расхаживал среди палаток, представляясь лагерникам, пожимая многочисленные руки, поглаживая по головкам детей. С благодарностью взял протянутую ему чашку травяного чая. Бобби Грейг дул на костяшки пальцев, которыми он, по словам одного из его товарищей, приложился о выступ стены. – Пощекотали нервишки, а? – спросил он Шивон. Не ответив, она направилась к большому шатру. У самого порога кто-то сразу же сунул ей чашку ромашкового чая. Шивон стояла на улице и дула на чай, когда ее взгляд упал на Тенча, говорившего что-то в диктофон. Держала диктофон журналистка, которая, как сразу же вспомнила Шивон, когда-то Дружила с Ребусом… Мейри Хендерсон. Шивон подошла поближе и услышала, о чем вещает Тенч. – «Большая восьмерка» – это прекрасно, но исполнительная власть должна серьезно задуматься о том, что творится дома. У местных детей нет практически никакого будущего. Здесь царит разруха, но с разрухой можно покончить. Окажите помощь, и у этих детей появится то, чем можно будет гордиться, что даст им возможность работать и приносить пользу. Как говорится: радейте о мировом порядке… но прибирайтесь и Он двинулся дальше, снова пожимая протянутые руки и гладя по головкам детей. Журналистка, еще раньше заметившая Шивон, сочла необходимым подойти, держа наготове диктофон. – Ничего не хотите добавить к моему репортажу, сержант Кларк? – Нет. – А я слышала, вы здесь уже второй вечер подряд… Какая необходимость? – Я сейчас не в настроении, Мейри, – ответила Шивон и, помолчав, спросила: – Вы действительно собираетесь написать об этом статью? – Все человечество смотрит на нас. – Она выключила диктофон. – Надеюсь, Джон получил от меня пакет. – Какой пакет? – С информацией о «Пеннен Индастриз» и Бене Уэбстере. Не знаю, как он намерен ее использовать. – Как только он приступит к чтению, у него сразу появятся мысли. Мейри утвердительно кивнула: – Надеюсь, меня он при этом не забудет. – Она заметила чашку в руке Шивон. – Это чай? Умираю хочу пить. – Мне дали его в том шатре, – Шивон кивком указала на большую белую палатку. – Правда, он довольно слабый. Попросите, чтобы налили покрепче. – Спасибо, – поблагодарила журналистка и пошла за чаем. – Не за что, – ответила Шивон, выливая остатки на землю. В ночных теленовостях рассказывали о концертах «Лайв Эйт». Не только о лондонском, но и о филадельфийском и о корнуэльском, короче – обо всех. Общее число зрителей приближалось к полумиллиарду, и возникали опасения, что из-за того, что концерты так затянулись, толпы будут вынуждены провести ночь под открытым небом. – Ну и ну, – сказал Ребус, выливая в рот остатки пива из последней банки. Наконец начался репортаж о марше «Оставим бедность в прошлом» и слово взял какой-то визгливый персонаж, заявивший, что его привела сюда в этот день «насущная потребность своим личным участием в этой исторической акции приблизить тот миг, когда бедность останется в прошлом». Ребус переключился на 5-й канал, где шел сериал «Закон и порядок: отдел особо тяжких убийств». Ему казалось странным это название: разве не каждое убийство – особо тяжкое преступление? Но, вспомнив о Сириле Коллере, он решил, что нет. Сирил Коллер, громила Верзилы Гора Кафферти. Никак он не походил на случайную жертву, а получается, что вроде бы случайная. Тревор Гест… пока что только кусочек пластика, но за ним скрывается личность. Ребус уже просмотрел всех Гестов в телефонном справочнике; там их оказалось почти два десятка. Обзвонил половину, ответили только четверо – но никто из них не знал никакого Тревора. Автомастерская Кьоу… В телефонном справочнике Эдинбурга он нашел дюжину Кьоу, но к этому моменту его уже посетила мысль, что искать не обязательно в Эдинбурге. Если провести окружность определенного радиуса с центром в Охтерардере, то внутри нее окажутся и Данди, и Стерлинг, и Глазго, и Абердин. Убитые могли быть откуда угодно. До понедельника предпринимать что-либо для их опознания бессмысленно. Остается только сидеть и размышлять, потягивая пиво, да сделать вылазку в магазин на углу, чтобы купить еду быстрого приготовления. Да захватить еще четыре баночки пива. Люди, стоявшие в очереди в кассу, улыбались ему. Они еще были в белых футболках и обменивались впечатлениями о «восхитительном дне». Слушая их, Ребус согласно кивал. Одно вскрытие тела члена парламента. Три жертвы неизвестного убийцы. Он бы не назвал все это «восхитительным». |
||
|