"Черная Луна" - читать интересную книгу автора (Маркеев Олег Георгиевич)Глава шестнадцатая. Обратный отсчет времениПрофессионалНастя, нахально подрезав едва тащившегося «Москвича», круто вошла в поворот на Цветной бульвар. — Вот и доехали. А вы боялись! — Она повернула к Белову раскрасневшееся лицо. По всему было видно, что езда ей доставляет удовольствие, как ребенку игры в Луна-парке. Белов улыбнулся, сейчас Настя опять стала такой же, как год назад. Задорной и ершистой девчонкой. — А ты журналистику не бросила? — спросил он. — В сказку о «четвертой власти» верят только первокурсники журфака и седые диссиденты. — Настя наморщила носик. — Остальные заколачивают бабки или зарабатывают на кусок хлеба. У меня все это есть. Так что нужды вылизывать задницы и копаться в грязном белье нет. — Очень рад. — Белов успокоился. Тяга Насти к сенсациям дорого обошлась всем. — Куда теперь? — Настя сбавила скорость. Белов уже заметил синие вспышки «мигалок» у цирка, указал на них рукой. Настя вспугнула клаксоном зазевавшегося пешехода, осторожно притормозила у бордюра. Завозилась в сумочке. Протянула Белову визитку. — Возьмите, Игорь Иванович. Будет время, звоните. Белов сунул в нагрудный кармашек визитку. — Извини, своей не обзавелся. — А что бы вы там написали? — В Настиных глазах запрыгали чертики. — Действительно, — усмехнулся Белов. Настя потянулась к нему, прикоснулась к щеке теплыми губами. Белов смущенно засопел. — Так надо, Игорь Иванович, — потупила глаза Настя. — У вас весь вечер были такие глаза, что… Господи, да идите же! Белов выскочил наружу, захлопнул дверцу машины, помахал на прощанье Насте. Маленький «фольксваген», мигнув подфарниками, резво снялся с места. А вокруг уже доходила до градуса кипения та суета, что бывает лишь на месте преступления, когда к нему слетаются представители всевозможных «силовых ведомств». На лестнице цирка выстроилась шеренга журналистов, слепя толкущихся внизу софитами телекамер. — Налетели, стервятники! — зло ощерился милицейский полковник. — Куда прешь? — Это уже относилось к Белову. — Полковник Белов, ФСБ. — Пришлось сунуть удостоверение под самый нос. — Ты бы прессу на фиг послал. — Сами кого хочешь пошлют. Сейчас народ начнем из цирка эвакуировать, вот цирк тут и начнется. — Милицейский махнул рукой, шеренга маявшихся от скуки рядовых расступилась. Белов прошел за оцепление к группе людей партикулярного вида, сосредоточенно куривших в узком проходе, ведущем на задворки цирка. — Мужики, вам больше заняться нечем? — Белов ощутил приятную щекотку по всему телу, адреналин ударил в кровь. — Сейчас подрывники работают, мы ждем результата, — отозвался незнакомый голос. — Кто такой? — пошел на него грудью Белов. — Смолин, МУР. — Будешь ждать, пока не громыхнет, Смолин? Или все-таки начнешь отрабатывать окрестности, а? В группе обозначилось некоторое замешательство. Чья-то сигарета упала на асфальт, огонек погас, раздавленный каблуком. — Игорь Иванович, я здесь, — подал голос Барышников. — Мужики, хватит травить, пора за дело. — Сюда иди, старый! — Белов сунул в рот сигарету, резко чиркнул зажигалкой. От Барышникова шел концентрированный ментоловый дух, глазки в неярком пламени зажигалки показались слюдяными стекляшками. Он протянул Белову белую трубочку: — Угощайся, Игорь Иванович. — Что это? — На ладонь Белова упали две большие таблетки. — Жуй. Как говорит реклама, свежее дыхание улучшает понимание. — Успел принять стакашку с гаишником? — Белов бросил под язык ментоловые пастилки. — Тут все такие, рабочий день давно кончился, — философски изрек Барышников. Выдохнул пахучую струю. — Такое дело, Иваныч. Позвонил неизвестный и предупредил, что в районе цирка на Цветном заложено взрывное устройство повышенной мощности. Заметь, дал точные координаты: первый дом на пустыре. Подрывники выехали сразу же. Дежурный про дублировал сигнал нашему Авдееву, тот отзвонил тебе, потом мне. Пейджер, я так понял, пригодился. — Что говорят подрывники? — Пока подтвердили, что заряд есть. Вот ждем результата. — Так, старый, беги к машине. От моего имени потребуй у дежурного перебросить сюда все свободные наряды «наружки». Пусть прочешут округу, берут на заметку всех подозрительных. Дальше, пусть фиксируют все переговоры в эфире. И последнее… Из темноты к ним подошел молодой парень в светлом пиджаке. — Вы, я понял, старший. — Хлопнула корочка удостоверения. — Меня зовут Александр Сергеевич Бурятов. Следователь прокуратуры Центрального округа. При осмотре места происшествия… — Это кто? — обратился Белов к Барышникову. Тот пожал плечами. — Ясно. Тогда последнее. Свяжись с Генпрокуратурой, пусть пришлют нормального мужика. Этого тезку Пушкина и друга степей — на фиг за ограждение. — Не имеете права! — пустил петуха прокурорский. Белов отступил на шаг. Свет упал на его мощную фигуру. — Иди в машину, молодой. Дело, насколько я знаю, будет вести Генеральная. — Я могу узнать вашу фамилию? — поинтересовался тезка Пушкина. — У меня дочка на выданье, на фиг мне такой родственник? — отмахнулся Белов. — Так, старый, позови мне старшего из ментов, — обратился он к Барышникову. — Надо вытеснить зевак на бульвар и ненавязчиво проверить документы. Авдееву скажи, пусть возьмет человека с видеокамерой и, кося под журналистов, снимет все и всех, в мельчайших подробностях. Потом проанализируем, кто просто любопытствовал, а кто наблюдал. — Белов? — Из темноты ударил луч фонарика. Задрожал в такт шагам человека. Когда человек подошел ближе, Белов узнал Бочарова — шефа саперов. — Как дела, Леонид Степанович? — Белов на счастье сжал кулак. Бочаров покосился на светлячки сигарет, плавно поплывшие к ним со всех сторон. Вытер лоснящийся от пота лоб. — Ты за старшего? — с надеждой спросил он. — Пока — да. — Слава богу, — вздохнул Бочаров. — Я уж думал, молодняк пришлют. Пожали друг другу руки. Бочаров переслужил все возможные сроки, но на должности остался. На пенсию никто не гнал, знали — заменить некем. Желающих ежедневно рисковать за оклад, в четыре раза меньший, чем у саперов МВД, не находилось. Зама у Бочарова переманили в милицию, а сам он кряхтел, но отказывался. «Салаги же еще, — почти стонал он в ответ на очередное соблазнительное предложение. — Их еще учить и учить. А вдруг кто-то подорвется по неопытности, как я отмолюсь?» — Резкие, молодые-то, как вода в унитазе, — проворчал, закурив, Бочаров. — А тут шепотом работать надо. — Что там? — придвинулся к нему Белов. Бочаров бросил под ноги окурок, кивнул в темноту: — Пойдем, Игорь. Когда еще такое увидишь. — Он отстранил окруживших его людей в пиджаках. Узким проходом вышли на задворки цирка. Дальше простирался пустырь, словно нарочно созданный для фильмов ужасов. Остовы полуразрушенных домов, мертвые пустые окна, груды хлама. — Блин, тут даже на слоне не проехать! — Белов едва различал острые пики досок и арматуры, преграждавшие вход в руины. Не верилось, что в десяти метрах играют огнями Садовое кольцо и Цветной бульвар. — Дойдем, тут недалеко, — успокоил Бочаров. Крякнув, прыгнул в темноту. С грохотом и матюгами пробрались к ближайшему дому, вернее, к тому, что от него осталось. — Слушай, Лень, а мы тут не подорвемся? — выдохнул Белов, с трудом удерживая равновесие на куске бетонной плиты. Бочаров, приземистый и коротконогий, как медведь, обернулся, сверкнул металлической улыбкой. — Наконец доперло! — Посветил фонариком вокруг. — Хиросима, блин. В таком бардаке ничего не разглядеть. «Растяжка» или обыкновенная противопехотная — и ку-ку. Ноги в Медведкове, задница — в Чертанове. — Я серьезно. — Белов озирался по сторонам, словно ненароком попал в змеиное зимовье. — Да не булькай в компот, Игорек! Нет здесь ни хрена, я тебе говорю. — Бочаров посветил под ноги Белову. — Прыгай. Эти ребята на мелочи не размениваются. — Поверю на слово, но в последний раз. — Белов тяжело спрыгнул с плиты. — Куда дальше? Бочаров указал фонариком на свечение, идущее из подвала дома. Уверенно пошел вперед. Белов продирался следом, с трудом находя место для ног в навале битых кирпичей. От здания остались только стены, потолочные перекрытия провалились внутрь. Глядя в окна, можно было разглядеть звезды. У спуска в подвал на корточках сидел человек. Курил, зажав сигарету в дрожащем кулаке. Мощный сноп света из софита бил вниз по лестнице. — Все в порядке, Славик. — Бочаров похлопал его по затянутому в бронекостюм плечу. — Я самого главного на этой свалке начальника привел. Он посмотрит, и мы спулим отсюда, от греха подальше. Потерпи, сынок. Слава поднял лицо, но промолчал. Белов отметил, что оно белое и лоснится от пота. Спустились по захламленной лестнице в подвал. Омерзительно воняло спекшимся дерьмом и сгнившим тряпьем. Белов едва справился с приступом тошноты — выпитое за вечер пыталось рвануть наружу. — Смотри. — Бочаров прошел вперед, сминая мокрые газетные комья. Направил луч фонаря в центр подвала. Круг света упал на темный цилиндр, Белову он почему-то напомнил армейский термос. В таких на учениях привозили вонючий гороховый суп. — И что это за хрень? — прошептал Белов. Бочаров выдержал паузу и произнес, как конферансье, объявляющий смертельный номер: — Изделие «Капкан». По-русски говоря, атомный фугас. Мощность две десятые килотонны. Белов икнул. Опустился на корточки. Не мог оторвать взгляда от матово-зеленого бока цилиндра. — Что же это делается, Леня? — выдавил он. — Что делается, не знаю, а что вижу, то и говорю. Фугас это, Игорь. Такие дела. — А он не того? — Не должен. — Бочаров посветил в лицо Белову. — Не бойся, он не стоит на боевом взводе. Если бы «того», то в нашей конторе уже давно бы все стекла повышибало. А здесь случилась бы маленькая Хиросима. Белов растер занывший от боли висок. С брезгливостью почувствовал, что рубашка прилипла к спине. — Оружие это секретное, сам лишь по долгу службы о нем знаю, — просипел над самым ухом Бочаров. — Мой тебе совет, ограничь доступ к информации. — Да я уже понял, Леня. — Белов покосился на фугас. — Точно не рванет? — Исключено. Но шухер поднимет жуткий. Вместо ответа Белов, болезненно поморщившись, сплюнул вязкую слюну. Страх пережег внутри все, что было выпито за вечер, и теперь во рту стоял мерзкий медный привкус. В виске нарастала боль, злым буравчиком вгрызалась все глубже и глубже в мозг. |
||
|