"Самурай" - читать интересную книгу автора (Оловянная Ирина)Глава 27Утром, еще было почти темно, дядя пришел меня будить. Мы устроили целое представление. Я: Не хочу я идти в эту дурацкую столовую, все будут знать, что мне влетело (сдержанные всхлипы в пропорции). ОН: Вот и пусть все знают! Учиться надо как следует! И не хнычь, не девица! Я (собрав остатки храбрости): Не пойду! ОН: Тогда сиди голодный. Не хочешь? Жду тебя десять минут. Через десять минут, злой и несчастный, я был готов к выходу. Плестись в столовую так, словно я покрыт синяками чуть не до самых пяток, было непросто, дядя Маттео пару раз незаметно удерживал меня за руку. Во время завтрака (я выбрал угловой столик и стоял на стуле коленками — забили ребенка!) к нам подсел майор Рольяно: — Капитан, а вы знаете, что ваш племянник вчера ночью спас раненого охранника? — Что? — спросил дядя Маттео и посмотрел на меня грозно. Вместо того чтобы задрать нос повыше, я втянул голову в плечи (ну просто зверь этот дядюшка!). Краснея и запинаясь, я рассказал, как почему-то проснулся (взревела сигнализация — подумал майор), выглянул на улицу, увидел неподвижного охранника (над ним есть фонарь, так что мог), вылез в окно... Ну и так далее. — У вас ничего не пропало? — спросил дядя Маттео. — Кто-то пытался залезть в дисциплинарные файлы. Кажется, не преуспел. — Так «кажется» или не преуспел? — Можете попробовать выяснить это сами, — резко огрызнулся Рольяно. — Хорошо, — ответил капитан Стромболи не менее резко. — Ты — молодчина, парень! — Майор Рольяно потрепал меня по плечу и откланялся (дядя меня не хвалил). Я почти просиял. Моя «обворожительная» улыбка увяла под дядиным взглядом. Завтрак был завершен в молчании. Поговорить можно на обратном пути. — Переигрываешь, — процедил дядя Маттео сквозь зубы, — не бывает таких родителей. — Родителей — да, а дядюшек? Особенно если былую гордость и надежду всей семьи пришлось выцарапывать из участка городской охраны. — Иди медленнее. Хм, может, ты и прав. Ладно, сейчас так: ты идешь в гостиницу. И держи бластер под рукой. Если я подам сигнал тревоги, хватаешь его и бежишь хоть в лес, только задними дворами, помощь будет через два часа. По жучку в часах тебя найдут, даже если заблудишься. — А ты идешь инспектировать штаб и, значит, попросишь показать тебе селениты? Странно поступить иначе. — Конечно. — Капитан Стромболи пошел умирать за блестящие камешки! — зло бросил я. — Надо было вчера выдать тебе по-настоящему! — Так в чем же дело?! Сегодня вечером, если ты, конечно, останешься жив! Тогда негодяй, который убил ради денег семьдесят человек и столько же покалечил, просто вызовет тебя на дуэль и прикончит, чтобы над ребенком не издевался! — И получит еще два года на Селено. — Дядя Маттео сбавил тон. — Ну и что?! Он не собирается здесь оставаться. Только как он планирует сбежать с добычей? — Вот видишь? Не все так просто. А не пойти инспектировать штаб после того, как я узнал о снятом перед ним часовом, я не могу. Он поставил мне мат. — Вызови помощь прямо сейчас и потяни время, — предложил я, тоже немного успокоившись. Дядя Маттео ожег меня взглядом, потом вдруг просветлел, как будто понял что-то важное: — Это не мат, это даже не шах! Не станут меня убивать. И селенитов там правильное количество, иначе он бы не пригласил меня их инспектировать. — Э-э, почему? — Факт моей смерти не поможет ему сбежать. Наоборот, приедут сразу два следователя, авария и дуэль. Он не мне мстить собрался, а разбогатеть. — В мешке селениты, я посмотрел. — Разберемся. Иди в гостиницу, напиши еще одну пьесу на вечер. А потом, когда я вернусь, пойдешь поболтаться по окрестностям. — А почему он не может просто забраться в номер и украсть эти «улики»? — Потому что я ношу их с собой. Только ночью, и только ты. — Понятно. «Пьесу» я написал быстро. Уходить пока рано, и за мной, возможно, по-прежнему наблюдают. Тренироваться нельзя: Энрико Стромболи слишком больно. Можно разве что поотжиматься. Злой я сейчас как горыныч, вот подрасту и набью дядюшке морду, и не один раз. Когда из коридора послышались шаги (деревянный поющий пол! Как в замке сегуна), я спешно вернулся к ноутбуку: занимается ребенок не поднимая головы. Дядя Маттео зашел в номер. Я сделал вид, что не заметил: я обиделся, и делайте со мной, что хотите. Он подошел сзади, положил руки мне на плечи, посмотрел, что это я делаю, и незаметно оставил рядом конец сетевого шнура. — Занимаешься? — Чертова география, — проворчал я. — Не ворчи. Дядя Маттео включил свой комп, вот теперь мы можем поговорить. — Как твои успехи? — спросил дядя Маттео. — Да вроде бы ничего, — не совсем уверенно ответил я. — Тогда можно пойти потренироваться. — Ты что?! Издеваешься? — выкрикнул я и, хлопнув дверью, убрался в свою комнату и сразу же в ванную (пусть ломится, если делать нечего). Дядя Маттео ломиться не стал, наверное, изобразил удивление и легкую грусть. Ну не хочет мальчишка мириться. А я сделал все, что мог. Дядя ушел, прихлопнув входную дверь, чтобы я слышал. Выждав минут десять, я пошел вниз, ненадежный у меня сейф: нужен глаз да глаз. Что бы такого поделать во дворе, чтобы ко мне можно было подкатить. Займусь-ка я укреплением моего домика, и сейф станет понадежнее, и не противоречит легенде: исполнять катая сейчас точно не могу. Хм, а снег можно скатывать как толстое одеяло, и получится такой цилиндр. И из этих цилиндров получаются отличные стены. Крышу придется делать из чего-то другого. Снежная держаться не будет. — Привет! Я оглянулся. Мою работу с интересом рассматривал майор Рольяно. — Что это такое будет? — спросил он. — Форт. Правда, воевать не с кем. — Хм, а ты знаешь, что можно играть в снежки? — Это как? — заинтересовался я. — Ну лепишь такой небольшой шарик, снежок, и бросаешь в противника. Вот так. — Он бросил в меня этот самый снежок. Я ответил тем же. Некоторое время мы перебрасывались снежками. Да, если хорошей компанией, действительно увлекательная игра. Я даже улыбнулся. — Кстати, Энрико, я тебя не подвел? — спросил майор с тревогой в голосе. — Когда сказали про часового? Он кивнул. — Вряд ли, — вздохнул я, — хуже уже не будет. — Тебе действительно может влететь за то, что ты доставил раненого к врачу?! — Ну не за это. Только не говорите ему, что я ключ потерял, ладно? — Какой ключ? — От вездехода, он там был вставлен, а когда я вернулся, его уже не было, потерял где-то по дороге. — Не скажу, — серьезно пообещал майор. — Спасибо, — улыбнулся я. Театр — великое искусство, сейчас просто слезы начну вытирать. Когда мне на самом деле приходилось солоно, такого не было. — Это тебе спасибо. Мы тут на Селено хоть и штрафники все, но тоже люди. Этот парень бы замерз без тебя. Доказательство вины майора лежит в метре от меня, но я в него не верю. Хм, я тоже не переиграл. Может, у него тот же метод: накрутить себя «бедный ребенок, надо его утешить». Или мы ошибаемся и он тут ни при чем? Тогда откуда селениты? Без его ведома? Десять килограмм! В его штабе! Нет, нереально. И мы подозреваем его в диверсии с целью перебить всех свидетелей. Свидетелей чего? Я стоял с опущенной головой и краснел. — Тебе совершенно нечего стыдиться, наоборот, — резко сказал майор. — А давай-ка пойдем пообедаем, вот что. — Ну дядя, наверное, за мной придет... — Что, может не прийти? — Не, голодом он меня не морил, — ухмыльнулся я. — Ну тогда он не будет возражать, если ты пойдешь со мной. — Да, синьор Рольяно. — М-мм, называй меня дядя Паоло. — Ой, только не дядя, — передернулся я. — Ну как хочешь. Дядя Маттео и в столовой ухитрился проявить себя во всей красе, подойдя и спросив, сам ли я заплатил за свой обед. — Разумеется, — процедил я сквозь зубы. Не найдя, к чему еще придраться, он ушел. Майор покачал головой: — Да-а, жизнь у тебя несладкая. Хуже, чем у каторжника. Давно? — Пару месяцев, но кажется, что лет, — вздохнул я. — Надо мне идти заниматься, а то опять влетит, а это уже слишком. — Давай, — согласился майор. — Приятно было познакомиться, — слегка улыбнулся он. И я захромал в гостиницу. Включил ноутбук и прочитал сообщение от дяди Маттео: Умный он. Все равно не скажу. Потому что он выбрал «свою сторону», кажется, раз и навсегда. Его выбор. У него правая кисть чуть светлее левой. Если не приглядываться — незаметно. Надо делать домашнюю работу: как можно точнее записать разговор с майором и проанализировать его. Интересно, клюнет он на мою приманку? Оуу! Он меня тоже проверил, сильно попал снежком по бедру. И что? Что я сделал? Вспоминаем посекундно... Я отвернулся! Чтобы взять еще горсть снега, но он не видел моего лица и вполне мог решить, что отвернулся я, чтобы не морщиться у него на глазах. Хм, хорошо. Но я чуть не провалился. Он попал туда случайно? С пяти метров? Нет, не девчонка он — так промахиваться. Это еще, конечно, не доказательство и даже не его тень (а, например, моя паранойя). Я зашифровал свой отчет и отправил его по почте человеку, который придет сюда через полчаса. Чтобы прочитать мое письмо. А пока надо проверить окрестности на предмет наличия вредных насекомых. Видеожучок на заднем дворе, и когда он там появился? Двор я вчера ночью не проверял. Черт, где-то недалеко, может быть, сидит человек и потешается над нашим театральным представлением: играйте, играйте! Стоп, а зачем я вышел во двор? Медленно и осторожно исполняю простенькую ката. Хороший мальчик! Что бы там ни случилось, тренироваться надо: я же собираюсь набить морду солдафону и формалисту капитану Стромболи. Я успел вернуться в номер и опять начать заниматься незадолго до появления зловредного дядюшки. Я его по-прежнему дерзко игнорировал. А он меня — нет. — Занимаешься? Ладно, занимайся пока, а потом я хочу с тобой поговорить. Я пожал плечами и поерзал: разговоры не сулят мне ничего хорошего. Дядя Маттео сел за свой комп. Защищенный сетевой шнур я незаметно протянул заранее, так надежнее (радиоволны — великие болтуны). Через пятнадцать минут он откликнулся на мой отчет: — Через двадцать минут пойдем ужинать, — предупредил меня дядя. — Угу. Антракт кончился, надо играть дальше. В номере: — Ну что, выучил ты, наконец, эти несчастные архипелаги? Дурака-то не корчи, ты им никогда не был. Это что, он меня так похвалил? Унылым голосом, с самым обреченным видом, я отвечал на вопросы. Правильно. Дядя Маттео поднял брови — ошибись хоть раз! Так не бывает! Ошибся. Дядя Маттео злорадно улыбнулся: — Неправильно. Но, в общем, неплохо. Кстати, это хорошо, что ты довез раненого до госпиталя, но, во-первых, необязательно было лезть в окно, а во-вторых, ты потерял ключ от снегохода. Так? Я обреченно кивнул. — Из-за твоего раздолбайства водителя накажут. Я фыркнул: — Ну пороть его не будут. Дядя Маттео посмотрел на меня грозно (вот вошел человек в роль, этого в бинокль точно нельзя увидеть), я выпрямил плечи и не мигая выдержал его взгляд (тоже вошел в роль — так проще). — Ладно, иди к себе. Я облегченно вздохнул и поскорее убрался. Самое лучшее, что я могу сейчас сделать, это рухнуть лицом в подушку и порыдать как следует, но я не умею. Э-э, нет, лучше я сделаю что-нибудь такое, чтобы майор понял: я на пределе, готов действительно жестоко отомстить. Только не знаю как. Так что лучше я, преодолевая боль, с самым решительным и злым выражением лица еще потренируюсь. Сенсей бы меня убил за такое: оставь свой гнев за дверью. Макивары тут нет, самое милое дело полупить по ней, представляя себе, что это дорогой дядюшка. Хм, майору будет что завтра мне сказать и намекнуть: а не хочешь ли ты, Энрико, перестать быть вечно униженной жертвой произвола. Обрадовался: хоть сегодня не выпороли ни за что. Один облегченный вздох твой чего стоит! Долго собираешься мечтать, что кто-нибудь избавит тебя от страха? А что еще может сказать четырнадцатилетнему мальчишке решительный взрослый мужик, который свои проблемы подобного рода решил сам, за это тут и мерзнет? Плохо, что майор не устоял перед соблазном, чем-то он мне нравится. Умный, твердый и храбрый, Молинелло тоже таким был: |
||
|