"Опасная планета" - читать интересную книгу автора (Клайн Отис Эделберт)

Глава 15

Вот уже несколько часов после того, как Верния с Ротой были схвачены и связаны людьми Толто, они лежали в темноте судового трюма. Верния не могла различить в этой темноте сидящих у бортов моряков, но слышала удары весел по воде, и до нее доносились обрывки разговоров.

Толто стоял на руле, одной рукой держа над головой факел, а другой управляясь с румпелем. Время от времени Верния замечала отблеск огня факела, когда Толто застывал на месте, выкрикивая команды хриплым голосом.

Только по счастливому стечению обстоятельств они вошли в протоку, огибавшую водопад. Через несколько часов сквозь носовое и кормовое отверстия судна стал пробиваться дневной свет. А еще через час Толто доверил управление судна одному из солдат, а сам спустился вниз, развязал девушек и поставил перед ними пищу и воду.

Он молча наблюдал за тем, как они попили, отказавшись от пищи, затем вновь связал их и вновь занял свое место на палубе. Смененный им рулевой разнес людям пищу и воду, и гребцы в две смены перекусили.

Некоторое время спустя – по расчетам Вернии, наступил полдень – судно резко дернулось и пустилось совершать круговые движения вниз и вверх, знакомые Вернии по путешествию с Грендоном в шляпке поганки. Началась качка.

Ближе к вечеру Толто вызвал половину экипажа на палубу, а оставшимся гребцам пришлось удвоить свои усилия. Через несколько минут киль судна заскрежетал по гравию, и качка прекратилась. Толто поднял Вернию на плечо, как мешок с пищей сабитов, и снес ее на берег. За ним солдаты несли Роту.

Экипаж быстро разгрузил судно и втащил его, заметно облегченное, выше на берег. Под защитой каменистых холмов развели костер, вернулись два человека, посланные на поиски пищи, принесли розового ящера, которого разделали и зажарили.

Ближайший утес был испещрен естественными пещерами, словно пчелиными сотами. Толто сначала выбрал самую большую и удобную пещеру для себя, а затем, соседнюю – для своих людей.

Пока готовился ужин, собрали мох для подстилок. Отыскались и корни, из которых готовилось заровианское вино кова. Пока люди ужинали, Толто развязал девушек и приказал им подавать кову. Вместо кубков служили створки больших моллюсков. Рота робко подчинилась, но Верния гневно отказалась.

Толто рассмеялся.

– Я приручу тебя. А уроки начнутся сегодня же ночью. Вновь связав ей руки и ноги, не обращая внимания на ее сопротивление, он отнес ее в пещеру и бросил на пол.

– Вот лежи здесь и размышляй о глупости твоего сопротивления. А я пойду, пока все вино не выпили. Но вскоре вернусь, и если ты хоть что-то даже шепнешь мне против, то узнаешь, почему даже сильные мужчины страшатся гнева Толто.

Многие из мужчин болотного племени годами, со времени их пленения, не пробовали вина. И неудивительно, что они требовали его все больше и больше. Толто вместе с остальными предавался излишествам, забыв о прочих удовольствиях. Тем не менее выпитое не сильно сказалось на нем, и наконец он, пошатываясь, направился к пещере, где оставил связанную и беспомощную Вернию.

Громадные челюсти, способные перекусить Грендона пополам, если бы не доспехи, накрепко прижимали левую руку к телу, но правая оставалась свободной. Вытащив меч; он погружал его вновь и вновь в отвратительную шею.

Легкие уже готовы были лопнуть от недостатка воздуха, а хватка челюстей не ослабевала, и Грендону оставалось лишь молиться, что острие меча поразит-таки какую-нибудь жизненно важную точку до того, пока не окажется слишком поздно.

К его удивлению, вода внезапно стекла с его шлема, и в легкие ворвался воздух. Сырой, гнилостный воздух, настоянный на разлагающейся плоти, но сейчас он казался столь же желанным и сладостным, как освежающий зефир папоротниковых лесов.

Чудовище еще несколько раз тщетно попыталось вгрызться в доспехи, разжало челюсти, бросило жертву на грязный пол, придавило ее когтистой лапой и издало жуткий хриплый рев.

Тварь ревела и ревела, и в этих звуках, многократно усиленных подземными сводами, Грендону показалось, все отчетливее проступает хрипота, а сам звук становится все слабее. Нажим на грудь тоже становился все слабее, и вскоре чудовище завалилось на бок.

Быстрым рывком Грендон выкатился из-под чудовищной лапы, успев избежать последних конвульсивных подергиваний.

Вытащив из кармана небольшой фонарик, Грендон осветил окружающее пространство.

Логовище чудовищного хищника располагалось в сводчатой пещере, начинавшейся у края воды и тянущейся дальше, к череде разветвленных туннелей. Возвращаться водным путем Грендон не мог, и потому, развернувшись, он двинулся к открывающимся впереди пещерам.

Чем дальше продвигался он по темным, влажным, зловещим пещерам этого запутанного лабиринта, тем больше ему казалось, что он уходит в глубь недр этой планеты. Сверху, с острых сталактитов постоянно падали капли, однако вскоре пол начал подниматься, капель прекратилась, лужи исчезли.

И совершенно внезапно он вышел на берег большой реки. Она очень походила на ту, в которую он недавно погрузился, но поручиться он бы не смог.

А это еще что? Неужели это живое существо, человек, бредет вдоль берега, собирая и поедая небольшие грибы? А вон, дальше, еще один человек, а вон еще один, а дальше берег вообще кишел этими существами.

Существа эти не обращали ни малейшего внимания на свет его фонарика. Он направил луч на ближайшее существо и раскрыл рот от изумления. Обладая человеческим обликом, оно все же представляло собою скорее карикатуру на род людской. У него были длинные костлявые искривленные пальцы и острые когти на ногах. Гладкая безволосая кожа отливала сероватым серебром, как у рыбы. А лицо! Грендон мог бы поклясться, что за все время скитаний по Заровии он не видел ничего более отвратительного.

Лицо состояло прежде всего из широкого плоского носа и рта, заполненного острыми, как у крысы, зубами. Подбородок, глаза и лоб отсутствовали. Безволосая голова начиналась сразу же от носа и уходила назад к шее, конусом упираясь в плечи. Уши, хоть и человеческие по форме, раза в четыре размерами превосходили слуховой аппарат любого представителя рода людского, к тому же они постоянно шевелились, очевидно прислушиваясь, не приближается ли враг, или определяя местонахождение жертвы, которую нельзя увидеть.

Крадущийся звук позади заставил Грендона резко повернуться. Перед ним, футах в трех, стояло такое же существо. Оно принюхивалось, затем резко навело уши вперед и издало протяжный скорбный завывающий звук.

В то же мгновение Грендона окружила группа таких же созданий, материализовавшихся из темноты. Землянин выхватил меч, ожидая проявления недружелюбия со стороны сужающегося кольца чужаков.

К его удивлению, они не делали никаких враждебных выпадов, проявляя, по всей видимости, лишь любопытство. Один из них, очевидно более храбрый, чем остальные, – протянул костлявые пальцы, коснулся доспехов и издал странный квохчущий звук. Остальные, приободренные примером товарища, тоже стали трогать незнакомый предмет, и вскоре вся пещера наполнилась эхом причудливого кудахтанья.

Грендону надоело, что его то и дело трогают, и он попробовал отодвинуть от себя этих существ. Они явно были безвредными, и он не хотел без нужды размахивать мечом. Ошибку свою он понял слишком поздно. Расценив его движение как враждебное, они всем скопом навалились на него, повалили на пол, и под их общим весом он не мог шевельнуть и пальцем.

И тут, посреди воплей и кудахтанья, послышался знакомый звук лязганья металлических весел. Яркий луч прорезал темноту.

– Оро! – изо всех сил заорал Грендон. – На помощь, Оро!

На свалку существ упали лучи других фонарей. Хриплая команда прозвучала одновременно с грохотом корпуса судна о камень. Послышалось лязганье бегущих в доспехах людей, донеслись звуки ударов и вопли боли. Двое солдат помогли Грендону подняться. Последнее из странных существ с воплем скрылось в темноте.

Последовала короткая, но восторженная сцена единения на берегу солдат и их командира. Но ее нарушил град камней, летящих из темноты со сверхъестественной точностью. Попало почти в каждого из солдат, а некоторых даже сбило с ног, хотя доспехи и защитили их от серьезных повреждений.

Грендон приказал всем вернуться на борт, не желая бессмысленной резни и испытывая не столько враждебность, сколько жалость к этим безглазым, слабоумным созданиям, нападавшим на него.

Некоторое время после того, как они оттолкнулись от берега, камни еще продолжали с грохотом молотить по корпусу и поднимать фонтаны в воде вокруг, но вот судно ушло за поворот, и камни, как и странные существа, остались позади.

Час спустя они вышли из-под отвесной скалы на белый свет, пронеслись по короткому узкому и стремительному потоку и оказались на широкой, красивой реке, испещренной островками и окруженной по берегам соляными болотами.

Морской бриз не давал покоя зарослям камышей, издававшим странный хрустящий звук, почему-то угнетающе подействовавший на Грендона. Ему казалось, что и эти растения участвуют в том же самом заговоре, который постоянно крадет у него Вернию. И потому с облегчением он увидел приближающийся морской берег. Там сделали небольшой привал, чтобы люди могли распрямить натруженные руки и сварить немного вина.

Пока складывали костер из сухого тростника и готовили коренья, Грендон и Оро прошли немного на юг, но не нашли никаких следов беглецов. Затем, взяв четырех гребцов, они пересекли реку и прошли несколько миль на север. Оба они торопливо шагали вперед, разглядывая следы, когда остроглазый Оро внезапно что-то пробормотал и бросился к краю воды. На песке лежал пустой мешок из-под пищи.

– Они прошли тут на судне, – воскликнул он.

После торопливого возвращения в лагерь и еды на скорую руку они направили судно на север. Но не успели уйти далеко: стремительно наступила черная, как чернила, венерианская ночь, поднялся ветер, сделав практически невозможным прибрежное плаванье. К полуночи они наконец-таки увидели впереди мерцающий огонь. Подойдя поближе, они разглядели большой лагерный костер, окруженный спящими фигурами. Чуть поодаль выделялся силуэт альбинского судна.

Бесшумно подогнав корабль к берегу на некотором расстоянии от лагеря, они выгрузились, образовали полукольцо и бросились в атаку. К их полнейшему изумлению, никакого сопротивления они не встретили. Ни один из двадцати спящих вокруг костра людей и пальцем не пошевелил.

Оро с первого же взгляда понял, что тут произошло.

– Слишком много ковы.

– А девушки? – спросил Грендон. – Где же они? И где Толто?

Ответом ему послужило внезапное появление Роты из ближайшей пещеры. С приглушенным вскриком радости она бросилась в могучие объятия Оро, подхватившего ее на руки.

– А где Верния? – спросил Грендон. – Да говори же… Она в безопасности?

Рота помешкала, словно боясь, что за такой ответ ее ударят.

– Она в той пещере… С Толто.

Та пещера находилась совсем недалеко. Грендон взялся за шипастую дубинку, подхватил из костра пылающую ветвь и шагнул в пещеру. За ним шли Оро и остальные солдаты.

На полу, скрестив ноги, сидел незнакомец. Это был Толто. Со склоненной головой он ожидал приближения вошедших.

– Что ты сделал с ней, изменник? – вопросил Грендон. Толто снял шлем и швырнул его на пол.

– Убей меня, Грендон с Терры, – печально сказал он, совсем не походя на задиру Толто. – Кладу голову на ваш суд. Я недостоин жить.

– Да отвечай же на вопрос, проклятый раб. Где торрогиня?

– Я не знаю. Я оставил ее здесь ненадолго, чтобы выпить вина. Когда вернулся, ее не было. Голова у меня кружилась, когда я вернулся. Ведь я выпивал последний раз много лет назад и переоценил свои силы. Я рухнул на пол и уснул, и мне снился ужасный сон, в котором ее разорвал на куски страшный зверь. Она мертва… мертва… И я повинен в этом.

– Этот дурак пьян, – сказал Оро. – Не обращай внимания на его болтовню. Скорее всего, она спряталась где-нибудь поблизости.

Связав Толто и приставив к нему часового, они принялись осматривать пещеру, громко окликая Вернию, но ответа не последовало. Рота была уверена, что девушка не выходила из пещеры, поскольку сама она готовила кову неподалеку и никак бы не просмотрела Вернию.

Внимание Грендона привлекло зияющее отверстие футов трех в диаметре, ранее не попавшееся на глаза, поскольку пряталось за обломком скалы. Он взял факел вместо почти сгоревшей ветви и полез на четвереньках в отверстие. За ним двинулся Оро. Отверстие становилось все шире, так что вскоре они смогли подняться во весь рост.

Вскоре они оказались на открытом пространстве, в папоротником лесу, футах в ста от лагеря, за холмом, закрывающим берег.

Оро остановился и взволнованно вскрикнул, подняв с земли связанные между собою полоски материи, оторванной от мешка.

– Она проходила здесь, – сказал он. – А это полоски, которыми связал ее Толто.

– Сон Толто, – испуганно воскликнул Грендон. – Он оказался явью. Смотри!

Перед ними на земле засыхала лужица свежей крови. Рядом лежала небольшая альбинская перчатка – перчатка Вернии!

Грендон с сокрушенным сердцем двинулся обратно, прижимая к губам альбинскую перчатку. Потрясенный Оро шел следом.

Всю ночь неподвижно просидел Грендон у костра, не сводя глаз с языков пламени, не обращая ни малейшего внимания на происходящее вокруг.

Толто и его одурманенные товарищи, обезоруженные и связанные, лежали длинным рядком под охраной четырех солдат. Все спали, за исключением Оро и Роты, устроившихся у костра напротив Грендона и изредка подбрасывающих топливо в костер. Эти двое переговаривались благоговейным шепотом, пытаясь предугадать судьбу, ожидающую виновных.

Рассвет застал Грендона сидящим точно так же, в созерцании уже кучи золы и тлеющих углей. Сменились четверо усталых охранников, отправившихся на честно заработанный отдых после смены. Пьяные продолжали спать, ни на что не обращая внимания, даже на пробудившихся солдат, которые стали готовить простой завтрак из печеных кореньев и тушеных грибов.

Болотные люди оказались искусными рыбаками. Из пищевых мешков они надрали материи для изготовления грубой, но надежной лески, из шипов растений смастерили крючки, а из камешков – грузила. Отойдя вдоль берега недалеко от лагеря, они вскоре наудили столько рыбы, что съесть ее было не под силу всему гарнизону лагеря. Рыбу запекли тем же манером, что и коренья с грибами, сделав приятную добавку к столу.

Когда все приготовили, Оро не без опасений подошел к их юному командиру, держа в одной руке раковину с дымящимися кореньями, в другой – раковину с грибами и вкусной рыбой. Грендон машинально принял блюда и стал есть, но казалось, что при этом каждый кусок встает ему поперек горла. Наконец он встал, пошатываясь на затекших ногах.

Он направился прямиком к связанному и беспомощному Толто, подозвав двух солдат.

– Снимите с него доспехи, – коротко приказал он.

Приказание было торопливо исполнено. Остальные солдаты сгрудились вокруг, ожидая наказания. Когда с узника сняли доспехи, тот встал молча, почти равнодушно ожидая смертного приговора.

– Я должен был бы убить тебя, Толто, – сказал Грендон, – но я не снизойду до умерщвления беспомощного пленника. Ты проявил себя человеком, лишенным чести и чувства благодарности. А следовательно, ты не достоин носить оружие и доспехи солдата Грантерры. Я встретил тебя обнаженным, примитивным дикарем, так возвращайся же к этому состоянию и живи в джунглях. У тебя есть шанс побороться там за жизнь. Шанс хрупкий, но с твоей точки зрения он все же должен выглядеть более привлекательным, нежели немедленная смерть. Уходи!

Толто, изумленный таким приговором не менее других, ожидавших расправы, полез вверх по каменистому холму и вскоре скрылся за гребнем.

К тому времени пробудилось большинство дезертиров. Они изумленно оглядывались, некоторые пытались даже встать, но им мешали путы.

– Им тоже позволим уйти? – спросил Оро. – Развяжите их, и пусть все окончательно придут в себя.

Дезертиров развязали, не пришедших в себя решительно растолкали. Всех выстроили перед Грендоном, безоружных, окруженных охраной.

– Всем вам, бросившим свою страну в самый сложный час и сбежавшим с Толто, я объявляю амнистию, но при одном условии. Вы все вернетесь сразу же в Грантерру, расскажете Джото о том, что произошло, и отправитесь служить рядом с теми, кто сражался за право человека быть владыкой Долины Сабитов. Обещаете?

Все до единого с радостью обещали.

– Отдать им оружие и провизию, – приказал Грендон. – И пусть немедленно отправляются в путь.

Судно быстро загрузили и столкнули в воду. После этого Грендон вновь собрал своих людей.

– Погоня, которую мы начали с некоторой надеждой на успех, окончилась ничем, – печально сказал он. – Прошлой ночью, когда я узнал о гибели нашей любимой принцессы, я хотел и был готов умереть. Меня остановила лишь одна мысль. У меня есть долг, который я должен выполнить. Далеко на севере живут люди, которых поработили и выгнали из жилищ без всякого на то повода. Они сделали меня принцем их страны, которая зовется Укспо, и я сражался за них, пока не вмешалось Провидение и не унесло меня далеко-далеко оттуда через ряд странных приключений. Я не могу приказывать вам отправиться в это путешествие, которое сейчас начинаю. Не собираюсь ничем завлекать. Но если есть среди вас те, кто любит приключения ради них самих, я предлагаю им отправиться со мной и разделить удачу или, может статься, неудачу военных приключений. Я ничего не обещаю, не сулю наград, хотя, разумеется, те, кто поможет Укспо завоевать свободу, не будут забыты.

Первым заговорил Оро.

– Где Грендон с Терры, там и Оро, – от души произнес он.

– Он же ведь сражался за свободу нашей страны, – сказал следующий солдат. – Там что я к твоим услугам, Грендон с Терры.

– И я… И я… – слились в хор выкрики. – Веди нас в Укспо.

– Грузить судно и готовиться к отплытию, – сказал Грендон. – Отплываем немедленно. Дня через три-четыре большая река впадет в океан Азпок. По нему-то мы и доберемся до Укспо.