"Сила магии" - читать интересную книгу автора (Панина Наталия)Глава 48– – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – Новый день не принес облегчения Инсилаю. Сознательные ваурцы, подбадриваемые стражниками, не жалели плетей и грязи. Уж я-то знал, как здешние плети впиваются в тело. Я понимал теперь, почему он не вывернулся из веревок: ни взгляда, ни слова, ни жеста. А мысли все, наверно, только о собственной боли. Ему отрезали все пути к спасению… Но мы-то здесь! Неужели мы убьем его, даже не попытавшись спасти?! С каждой минутой росла уверенность, что мы упускаем что-то очень важное. Чем больше я сомневался, тем сильнее мне хотелось вытащить Илая живым. Не знаю, что все-таки убедило Мирну – мое упрямство, или внезапно пересохший родник с мертвой водой, но она согласилась поискать другие пути. Придуманный нами план был чистой авантюрой: нагрузить тележку ваурской валютой и брагой, добавить сверху пару банок крепкого пива с сонным зельем для страховки. Ближе к ночи прибыть со всем этим хозяйством к воротам и разыграть добротный водевиль перед стражей. Если все пойдет по-нашему, попытаемся освободить Инсилая живым, если наперекосяк – ну, тогда как получится. Главное – споить стражу, а там разберемся. На подготовку операции ушла добрая половина бочки ваурской валюты. Мы приобрели массу полезных предметов: тачку, складной нож, литров двадцать браги в стеклянной таре (бешеные деньги!), пяток бутылок крепкого пива, черный халат, три банки сонного зелья, мел, уголь и, целое разорение, раба-носильщика. С последним приобретением были моральные проблемы, но своими силами нам нашу идею никак не осуществить. Парню было лет двадцать, у него были коротко стриженные темные волосы и серо-голубые глаза на скуластом загорелом лице. На вид он был довольно сильным. Не Геракл, конечно, но на Геракла денег не хватило. Цепей на парне не было, только серебряный ошейник и плетун на плече. Торговец, продавший нам его, честь по чести оформил документ, научил нас управлять плетуном и напоследок подарил Мирне красивую плеть с рукоятью красного дерева, хоть и заметил между делом, что товар тихий и крайние меры едва ли понадобятся. Пока братец Муни вживался в образ рабовладельца, я успел выяснить, что зовут парня Краш, он Чародей из Эйра, сперва работал на поле, как мы с Инсилаем, а теперь, когда вышел срок государственной службы, продан нам. То есть мы оказались его первыми хозяевами, и он нас побаивался. Целый день я уговаривал Мирну заручиться поддержкой приобретенного нами Краша. Напрасно! Доверяться ему Гаара не собиралась. – Видишь ли, Ронни, – проворчала она, – мне наплевать, кто он и откуда. Из Эйра или из Ваурии, Чародей или подмастерье. Просто я не люблю иметь дело с мужиками, а уж тем более, с незнакомыми. Я сдался и пошел спать, так как ночка предвиделась бурная. Говорила мне Варвара, не спи на закате. Не послушал, и поплатился кошмаром. Мне приснились собственные похороны. Актуально, ничего не скажешь. Ритуал торжественно вершился в Мерлин-Лэнде. Главными организаторами были Варвара и Инсилай. Волшебница занималась гостями и фуршетом, Илай решал технические вопросы. Я лежал на каком-то столе в Варвариной гостиной и слышал, как они обсуждали мои проблемы то между собой, то по телефону. Сначала Инсилай ругался с похоронным бюро по поводу гроба и венков. Не знаю, что предлагали на другом конце провода, но Илай настаивал на полированном мореном дубе и белых лилиях, переплетенных цветущим вуалехвостым папоротником с серебристой сосной. Потом они с Варварой спорили насчет гостей. Инсилай требовал присутствия Локи, Варвара упрямилась, мотивируя это тем, что придется пригласить Велеса, а маги не ладят. К консенсусу они так и не пришли. Инсилай разозлился и хлопнул дверью, а Варвара занялась гостями. Судя по ее телефонным переговорам, все обещались быть. Отказалась придти только вреднющая Мирна. И это после всего, что мы пережили вместе! Варвара не смогла уговорить ее, даже посулив на поминальный десерт шампанское с клубникой. Вот ведь феминистка чокнутая, ну я ей припомню. А Варвара молодец, не экономит на моей светлой памяти, такой банкет наверняка не забудут… Проснулся я ближе к ночи с больной головой и безобразным настроением. Мысль о том, почему Мирна проигнорировала мои похороны, не давала мне покоя. Пока я спал, трудолюбивый Краш навел порядок в пещере, принес воды из ближайшего родника и соорудил в глубине нашего жилища некое подобие душа. Увидев, что я проснулся, он оторвался от сантехнических работ и предложил мне водные процедуры. С ума сойти, какой сервис. Я поискал глазами Мирну. – А где братец-то мой драгоценный? – Здесь я, – пробасил Муни, вылезая из самого темного угла. – Выдрыхся наконец? – Имею право, – огрызнулся я. Меня так и подмывало спросить, почему она не пришла почтить мою память. С трудом сдержался. – Кто бы спорил. Ладно, если хочешь, плещись по-быстрому. Труба зовет. – С удовольствием. – Я немедленно начал раздеваться, мысленно возблагодарив судьбу и трудоголика Краша. Братец Муни стал ярко-красный в белое пятнышко, как осенний мухомор, и пробкой вылетел из пещеры. – Он, что, воды боится? – тихо спросил Краш, заливая в свою оригинальную конструкцию ведро воды. – Чуть меня не убил, когда я ему предложил помыться. Я давно так не смеялся. Стыдливая Мирна забыла, что сегодня она работает мужиком, и застеснялась раздеваться при Краше, а уж когда я при ней начал разоблачаться, совсем взбесилась. – Нет, – заикаясь от смеха ответил я, наслаждаясь прохладой чистой воды, – просто он… В общем, ему религия запрещает раздеваться при посторонних. – Чего только не придумают, чтоб не мыться, – вздохнул Краш и любезно потер мне спину. Из города мы выбрались без приключений. Я открыл бутылку браги и, размахивая ей, как флагом, стал агитировать братца Муни на бутылочку пивка для дальнейшего рывка. Рывок я совершил четко по плану: слишком сильно размахнулся и вместе с бутылкой скатился с тележки прямо под ноги стражникам. Живая картина пьяного загула. – Эх, бутылка вина, не болит голова! – заорал я во все горло. – А болит у того, кто не пьет ничего! – на этих словах я сломался и захрапел в обнимку с тарой. Сперва Мирна заорала на ни в чем ни повинного раба и пару раз хлестнула его плетью, потом, пока Краш испуганно собирал деньги и бутылки, она подошла ко мне и предприняла попытку реанимации. Не открывая глаз, я от души послал ее ко всем матерям и продолжил опустошение бутылки с брагой. Мирна отняла у меня вонючее пойло, выбросила бутылку и велела Крашу взвалить меня на тачку. Краем глаза я увидел, что выброшенную Мирной бутылку стража немедленно прибрала. Очень хорошо, пока все по плану. Я завозился в тачке и снова шмякнулся на землю. Краш попытался было поймать меня, не удержал, тачка при этом снова перевернулась. Все наше богатство высыпалось прямо на глазах стражников. Мирна с серьезным видом разоралась по новой. Стража помогала советами. Муни разыграл нерешительность, взял с земли отдельно увязанный узел с тряпьем и обратился к стражникам: – Мне нужно до утра вернуться в Баффало. С братцем Гуни я не доберусь туда и через неделю… Охранники посочувствовали. – Слушайте! – Муни осенило. – Я отволоку его домой и вернусь. Вы ведь здесь до утра будете? Посторожите, я заплачу. Стража посмотрела на сумасшедшего купца с восторгом и немедленно согласилась. – Я быстро, – пообещала Мирна и легонько шлепнула Краша по затылку. – Что стоишь столбом, помогай давай. Вдвоем они бойко откантовали меня в сторонку. Там братец Муни привязал Краша к дереву, чтоб не путался под ногами, а сам по-быстрому переоделся в черный халат и бандитскую шапочку с прорезями для глаз. Краш перепугался и притих. Сдается мне, он решил, что хозяева ему достались сумасшедшие. – Все, теперь ждем. – Мирна уселась поудобнее. Честности сторожей хватило минут на пять. Потом, пошушукавшись между собой, они прикарманили по горсти наших денег и по бутылке браги. Валюта осела на карманах, брагу стража, посовещавшись, выпила. – Еще пара набегов на нашу собственность, и можно приступать, – прошептал братец Муни. – Ты уверена, что ничего не перепутала? – меня раздирали сомнения. – Как ты мне надоел, – буркнула Мирна. – Это даже дети знают. Если убить физическую оболочку, Волшебник ни чуточки не пострадает. Он просто автоматом вернется в Эйр, что нам и нужно. А Илай умеет умирать, его уже убивали, когда он ошивался по Боливии. – Но там он был в земной оболочке, а здесь в естественной сущности. Если его физическое тело останется в Ваурии, каким образом он возродится в Эйре? Бестелесным, как привидение? – Не знаю. Локи что-нибудь придумает. Айка говорила, любая жизнь заканчивается смертью, но бывает так, что и смерть может породить жизнь. – Не нравится мне все это, – упорствовал я. – А если ты убьешь не человека, а Волшебника, или обоих сразу, тогда что? – Волков бояться – на зайцев не охотиться, – братец Муни поднялся на ноги и, прихватив с собой мел, уголь и нож, отправился на дело. Она так замаскировалась, что я с трудом различал ее силуэт, крадущийся к бочкам с водой. – Что он делает? – подал вдруг голос привязанный к дереву Краш. – Охотится на зайцев, – на автомате сообщил я. – Простите? – его серо-голубые глаза сверкнули недоумением. – Она пытается освободить раба у городских ворот. – В отличие от Мирны, я Чародею доверял. – О господи, – прошептал Краш, испуганно взглянув на меня, – так это вас разыскивает вся тауровская стража! – С чего ты взял? – Теперь уже я испугался его проницательности. – Отсюда ушел здоровый мужик, а Вы говорите о нем в женском роде. – Я оговорился, – равнодушно ответил я. – Понятно, господин, – Краш притих было у дерева, но через пару минут вновь заговорил. – Это очень опасно – то, что задумал Ваш брат. – Что делать, – я уже сожалел о своей откровенности. – Стража у ворот Альвара видит все, что происходит у столбов, – тихо сказал Краш. – Могут быть большие неприятности. – Откуда ты знаешь? – Мы же шли от ворот. Вся местность отлично просматривается, а в тауровских войсках приветствуется доносительство друг на друга, за это даже к жалованью доплачивают. Так называемые смотровые. Если часовые у ворот заметят что-то неладное, они примчатся туда всем коллективом, чтобы деньги за донос не достались одному счастливчику. – Откуда такая осведомленность? – Это знают все в Ваурии, господин. – Будем надеяться, братец Муни заметит, что за ним наблюдают. – Зная Мирну, я совсем не был уверен в том, что, увлеченная идеей, она будет смотреть по сторонам. – Если не получится освободить… мы договорились, по возможности, избавить его от страданий… – И черт меня понес болтать с собственным рабом!. – Полагаю, вы знаете, что делаете, – вздохнул Краш. – О чем ты? – насторожился я. – Прежде чем убить посвященного, – помедлив, сказал Краш, – а все рабы здесь Волшебники, Чародеи, или Маги, нужно убедиться, что его физическая оболочка не имеет ничего общего с его естественной сущностью. – Зачем? – Смерть – это нарушение энергетического баланса. Прерывается связь энергетических слоев, физическая оболочка распадается. При этом высвобождается такое огромное количество свободной энергии, что Волшебника просто выбрасывает в Эйр, где он материализуется в своей естественной сущности. – Что, собственно, и требуется. – Если бы все было так просто, – вздохнул Краш, – рабы в Ваурии давно перебили бы друг друга, и тем самым освободились. Но плантации полны рабов… Дело в том, что в Эйре принято совершать путешествия в естественном обличье. Искусственная, наколдованная оболочка появляется по воле путешественника только на месте прибытия. А в Ваурии волшебство бессильно. Колдуны заперты здесь потому, что они провалились в это мерзкое измерение в собственной сущности, а значит, возвращение в Эйр через смерть для нас невозможно. – Но Волшебники здесь все-таки умирают. – Да. По-настоящему, без перспективы воскрешения. – То есть… – я понял весь ужас происходящего. Сволочная Айка, я так и знал, что она хочет навредить, а не помочь. – Если мы сейчас убьем Инсилая, мы убьем и человека, и Волшебника… – Невозможно убить Посланника, в Ваурии это может сделать только Черный Магистр, – успокоил меня Краш. – Почему? – Посланнику помогает Мерлин. – Слушай, Краш, обещаю отпустить тебя на все четыре стороны, если поможешь остановить братца Муни. Кажется, сейчас произойдет такое, что даже Великий Мерлин не спасет. – Я простой Чародей, – вздохнул Краш, – вряд ли я смогу оказать Вам помощь в борьбе с судьбой. – Судьба здесь ни при чем, – проворчал я, по-быстрому отвязывая его от дерева. – Обыкновенная глупость одной девицы плюс жажда мести другой, помноженная на мои бесхребетность и неграмотность. – Серьезное уравнение, – Краш хмуро посмотрел на меня. – В вашем случае или жизнь, или смерть, как повезет. В кустах что-то зашуршало. – Мирна? – шепотом спросил я. Никто не ответил. – Что это? – я обернулся к Крашу. – Не знаю, – он смотрел в сторону Инсилая. – Видишь, стража заснула. Может быть, твоя подруга успеет. Будь наготове, ей может понадобиться помощь. – Глаз не спускаю. Черт возьми, чего она ждет?! Давно бы уже могла подобраться к столбам и перерезать веревки. – Дорога делает у столбов крутой поворот, – напомнил Краш. – Отсюда не видно, но может, там кто-то есть. Опять в шаге от нас что-то завозилось. – Кто там по кустам шастает? Не имею ни малейшего желания получить по затылку на финальном этапе операции. Да что она возится, будто времени у нее не пять минут, а пять суток. – Нет здесь никого, – проворчал Краш, – и до финала далеко. Зови своего братца. Стража у ворот заметила что-то, сюда направляется. – Минут десять у нее есть, пока они дойдут. – Когда они подойдут, будет поздно. Увидят, что кто-то крутится у столбов, застукают и ее, и нас. – Ты можешь уйти, если боишься. – Если б это что-то изменило, – вздохнул Краш. – Зови ее, если хочешь еще пожить на этом свете. – Не орите, – прошептала у самого моего плеча Мирна. – Я уже здесь, а вас на весь Альвар слышно. – Надеюсь, из нашего разговора ты поняла, что мы не можем осуществить наш план? – с надеждой спросил я. – Ну, вы не так громко орали, я слышал только последние слова, – признался Муни, стягивая с лица бандитскую шапочку. – Да и не до того было. Сначала кто-то все время в кустах копошился, потом какой-то гуляка нарисовался прямо из воздуха и торчал у Инсилая за спиной, а под конец уже и стража от ворот подтянулась. Но кто вам сказал, что мы чего-то не можем? Я не смог подобраться к столбам, это правда, зато закрасил полосы на бочках, и теперь всю черную работу проделает стража. – О господи, – у меня опустились руки. – Мирна, ты убила его. – Сдается мне, ты заговариваешься, братец Гуни, – бородатый Муни сделал страшные глаза и покосился на притихшего Краша. Ну, дурдом. Типа ей про Инсилая можно, а мне про Мирну нельзя. И потом, кто это ей привиделся у столбов, хотел бы я знать, мы с Крашем во все глаза смотрели и ни одной живой души не видели. В кустах определенно кто-то шуршал, это я не отрицаю, а что за привидение этой красотке явилось, потом разберемся, не до того сейчас, – Нужно срочно вернуть все на свои места, – я сделал шаг в сторону столбов. – Назад! – Краш дернул меня за халат с такой силой, что я едва не шлепнулся на землю. – Поздно. Он был прав. Один из стражей плеснул ведро воды на спину бессильно повисшего на распятых руках Инсилая, другой поднес к его губам деревянный ковш с водой. Несмотря на оковы, Илай от питья пытался увернуться. – Великий Мерлин, помоги ему! – взмолился я и отвернулся, не в силах смотреть на это убийство. – О чем это ты? – подозрительно спросила Мирна, напротив, не сводившая глаз с Инсилая. Я не успел ответить, полувздохом меня перебил Краш: – Все. – Что все? – Я не мог поверить, что весь этот ужас происходит наяву, с моей непосредственной помощью и участием. – Все кончено, – повторил Краш, глядя на нас грустными глазами. – Он умер. – Ты уверен? – не оборачиваясь, прошептала Мирна. – Посмотрите на себя, – посоветовал Краш. – Волшебство пропало, значит, Волшебник умер. Я уставился на Мирну. Бородатый Муни исчез вместе с роскошным халатом. Рядом со мной была взлохмаченная Гаара в драном свитере и немыслимо засаленных штанах. – Волшебник? – переспросила Мирна и, резко обернувшись, уничижительно посмотрела сперва на меня, потом на Краша. – Нельзя убить Волшебника без золотых стрел и камней Ваурии, знатоки магических законов. Кто вас только учил, грамотеи… – Нельзя казнить, – уточнил Краш, – а убить колдуна во владениях Таура проще простого. К тому же, мертвая вода течет из недр Ваурии и является главным оружием Магистра, как пятый камень Пентакля. – Ледяное копье, – пробормотал я, вспомнив битву. – Что? – не понял Краш. – Но Айка говорила только о копье, – растерялась Мирна, – о воде ни слова не было. – Она много чего не сказала, – я не скрывал досады. – Не удивлюсь, если она именно таких наших действий и добивалась. Говорил тебе, она ненавидит Инсилая. – Нет, не может быть! Отшельник должен быть беспристрастен, даже если ему это трудно. У него может быть масса неприятностей, если Наблюдатель заметит хоть малейшую необъективность. Кстати, странно, что Наблюдатель нас не остановил. Мы ведь не имели права вмешиваться в битву, это против правил, – она пыталась говорить уверенно, но губы ее начали предательски дрожать. – Тебя остановишь, пожалуй, – процедил я сквозь зубы. – С чего ты взяла, что Наблюдатель – он? Может, «она», и тоже из бывших Инсилаевых подружек. Вполне допускаю. Ничего удивительного, что она нам не мешала, ее такой исход вполне устраивал. – Уходить надо отсюда, – подал голос Краш. – Смотрите, какая суета началась. Сейчас Арси заявится, виноватых искать будет. Я посмотрел на столбы у дороги. Половина стражников спала вповалку на месте происшествия, остальные беспорядочно метались по местности, громыхая ведрами. В центре сцены, немым укором – бессильно поникший силуэт Инсилая. Часовые перестали, наконец, суетиться и занялись Илаем. Один поднял его голову за волосы, другой пытался напоить его водой из бочки с белой полосой. Инсилай не сопротивлялся, но напоить его все равно не получалось. |
||
|