Глава 17

Новенькая винтовка, которую Кантор самым бесстыжим образом спер с прежнего места службы, была просто великолепна. Прежде всего потому, что этот образец был единственным, экспериментальным, усовершенствованным, и доверили-то его Кантору только для испытания. Если подумать, так он и не обманул никого – где же еще испытывать оружие, как не в боевых условиях! Ну подумаешь, потом вернет… Если потребуют… Если очень сильно потребуют… Если сам Амарго даст по шее и силком отберет…

В отличие от обычных винтовок, частично поставленных по договору ортанскими гномами, частично награбленных со складов господина Дорса, новый образец был гораздо мощнее и, кроме того, обладал более совершенным прицелом. Молодцы все-таки гномы – только увидели, и тут же взялись совершенствовать! И бьет точно, и дальность невероятная, и даже в руки ложится удобно, как… Тьфу ты! Такое сравнение только внутренний голос мог придумать! Только этот недоумок озабоченный может думать о подобных вещах перед битвой!

Кантор не удержался и в который раз прильнул щекой к гладенькому, полированному прикладу, ловя в прицел суетящиеся вдали фигурки. Приказа стрелять не было, да и далековато они находились, но даже просто изучение врагов сквозь эту миниатюрную подзорную трубу делало ожидание не настолько утомительным.

Вражеский лагерь, в течение часа как по волшебству выросший под стенами Кастель Агвилас, жил своей незатейливой жизнью. В самом дальнем краю группа солдат шустро таскала какие-то железки под руководством нескольких офицеров, чуть левее разворачивались походные кухни и санитарные палатки. Немного ближе расположились вражеские стрелки, которые, точно так же как Кантор, рассматривали крепость через прицелы, примериваясь для. грядущего боя. На переднем краю расселись пехотинцы, свалив неаккуратными грудами щиты, лестницы и короткие лопаты.

Кантора, давно не бывавшего на родине, больше всего удивили цвета противника. Всего три луны тому назад на их щитах красовался орел на бежевом фоне, а теперь – белая крылатая лошадь на голубом фоне. То ли товарищ Кантор настолько расслабился, что прозевал последний переворот, то ли Объединение Всеобщего Благоденствия подвинули очень тихо, аккуратно и совершенно незаметно.

Первый танк возник неожиданно, словно соткался из серого тумана на ровном месте. По стенам пробежал нестройный ропот,– видимо, ребята тоже увидели диковинку и поспешили обсудить свои впечатления.

– А на хрен им танк? – послышался откуда-то снизу недоуменный голос Гаэтано.

– Ворота выносить – самое то,– угрюмо пояснил Амарго. Похоже, позиция товарищу Кантору досталась не особенно удачная – прямо над штабом… Не хватало только попасться на глаза Амарго! Впрочем, дорогой товарищ вождь наверняка ему уже наябедничал, а жив презренный дезертир лишь потому, что у Амарго нет времени на воспитательные мероприятия.– Даже если эти фиговины до сих пор не ездят, пушки должны работать исправно. Закройте окно, есть новости. И не из приятных.

Негромко хлопнули створки – кто-то исполнительно последовал совету. Неприятные новости, принесенные товарищем Амарго, были надежно изолированы от чутких ушей Кантора. Да и кто он такой – подслушивать планы командования?

Командование, по-видимому, было иного мнения, так как после неразборчивого и едва слышного даже для Кантора бормотания сквозь закрытые окна прорвался возмущенный вопль Гаэтано:

– Да он в своем уме?!!!

«Опять наш вождь и идеолог чего-то вычудил…» – подумал Кантор и, чтобы не подслушать чего лишнего и для здоровья вредного, принялся насвистывать вслух первое, что пришло на ум. Как оказалось, пришло отчего-то последнее революционное творение товарища Пассионарно. Совершенно непонятно почему. Сказать, что не шедевр,– это сильно польстить. Ритм корявый, такты со второго по пятый – полная размазня; а с восьмого по тринадцатый – напоминают покосившийся забор. А вот этот идиотский взвизг в начале припева – ну на кой здесь на целую октаву вверх прыгать? Похвастаться днапазоном? И чтоб все знали, что ты достаешь до «зинн» третьей октавы, пискля несчастная? А гармония где? И сколько ни объясняй, все без толку! Ну не получится из тебя композитора, знающие люди об этом еще лет десять назад говорили! Из всей песни более-менее прилично звучит только проигрыш, да и тот кажется подозрительно знакомым. Будь обстановка более подходящая, можно было бы даже вспомнить, откуда слизал. И даже палка не помогла! Попробовать, что ли, прикладом между глаз?…

«Наставник выискался! – ядовито прокомментировал внутренний голос– Педагог! Критик непризнанный! Чтоб сказать „не так!“ много ума не надо, каждый дурак может. А ты вот покажи как! Критика должна быть конструктивной!»

«Да хотя бы вот так…» – Кантор принялся насвистывать возможные исправления, забыв, к демонам, о новой винтовке и о том, что он на этой башне не один. Даже о предстоящей битве забыл. Опомнился, только когда его окликнули, и окликавший, разумеется, тут же поплатился за вмешательство в творческий процесс. Если бы это был кто-то заслуживающий уважения и имеющий право делать Кантору замечания! А то ведь Бандана! Да еще и высказался так мудро, что хоть стой, хоть падай! «Не свисти, денег не будет!» Всякие дурацкие суеверия доводилось слышать Кантору, но чтобы как-то связывать свист с финансовым положением – это уже редкостный бред, даже варвары до такого не додумались бы!

Посрамленный штабной писарь благоразумно не стал отвечать на ругань, и по его физиономии было видно, что глупость сказанного он полностью осознал. Но не смолчала магичка Харама, которая всегда не любила Кантора. Впрочем, нелюбовь была взаимная, и цапались товарищи бойцы при каждой встрече, До драки, правда, дело не доходило – единственный раз, когда Кантор хотел нахалку стукнуть, она успела его обездвижить. Причем из-за недостатка образования что-то напутала с заклинанием, и оно сработало только на две трети. В результате Кантор четыре часа простоял столбом посреди базы, имея возможность при этом махать руками и высказывать свое отношение к происходящему. Восторг зрителей можно было понять…

– Кантор, ты, если уж так хочешь свистеть, хоть не фальшивь! – язвительно заметила Харама, которая действительно была не лишена музыкального слуха и расхождения с оригиналом могла заметить.

– А мне так больше нравится! – огрызнулся Кантор.– Хочу и буду!

– Для поднятия боевого духа? – ехидно поинтересовалась волшебница. – Он у тебя так сильно упал? Слушай, а если тебе посвистеть что-нибудь из Эль Драко, может, у тебя и другое кое-что поднимется?

Обычно на этой стадии разговора Кантор зверел и полностью забывал все цензурные слова. Но сегодня едкое замечание на больную тему оставило его равнодушным и вызвало разве что желание как-нибудь отвязаться от этой дуры. Возможно, потому, что тема давно не являлась больной. Почему-то его намного сильнее задело обвинение в том, что он якобы фальшивит.

– Если тебе так хочется, давай проверим,– предложил он, демонстративно отворачиваясь и рассматривая вражеские позиции.– Только мне кажется, что для этого необязательно свистеть. Можно просто рот заткнуть. Когда ты молчишь, не так заметно, что дура.

К счастью, на этом перепалка закончилась – на площадку влетел, почти не касаясь ступеней, лично товарищ Пассионарно и первым делом одернул Хараму:

– Опять ты к Кантору пристаешь! Побьет он тебя когда-нибудь – и правильно сделает!

– Ха! – дерзко тряхнула волосами упрямая магичка и гордо отвернулась. А Кантор с закономерным злорадством вспомнил, что именно после той памятной сцены с обездвиживанием Пассионарно рассорился с Харамой и выставил из своей хижины. Что было лично Кантору очень приятно, ибо все зеваки оставили его в покое и побежали наблюдать более занимательное зрелище – публичную ссору любовников с традиционным выкидыванием вещей на улицу и нетрадиционными магическими спецэффектами.

– Кантор, Бандана,– тут же перешел к делу вождь и заступник,– спуститесь вниз, там вас Амарго ждет.

– Зачем? – с подозрением спросил Кантор, пытаясь как-то угадать это по лицу собеседника. Пассионарно был очень расстроен, непривычно серьезен, сильно нервничал и не далее получаса назад плакал. Может, конечно, он и нажаловался Амарго на недисциплинированного дезертира, но непохоже, чтобы у него нашлось время на все сразу. Помнится, сразу после выяснения отношений с Кантором предводитель отправился к Шеллару что-то спросить. И либо Шеллар его так _чем-то расстроил, либо опять Эльвира поймала на вранье…

– План меняется,– кратко пояснил Пассионарно.– Он даст _вам новые инструкции. И позиции будем менять. Сейчас я выступлю и всем объясню, почему и зачем. А вы бегом к Амарго. Кстати, товарищи, кто видел Торо?

Кантор подхватил винтовку и последовал за собратом по несчастью, утешая себя тем, что по крайней мере отвязался от Харамы. Приказ все еще казался подозрительным. Зачем товарищу Амарго могли понадобиться Кантор и Бандана? Единственное, что было у них общего,– так это, что командир не хотел их обоих видеть на поле боя. Но ничего, если он поодиночке не смог их удержать, то с обоими уж точно не справится.

Спустившись уровнем ниже и пробегая мимо дверей штаба, Кантор опять услышал возмущенный голос Гаэтано, который всячески костерил его величество Шеллара III за скудоумие, бестолковость, доверчивость и прочие грехи, его величеству никак не свойственные. На этом однородном фоне временами улавливались фразы прочих военачальников.

– Ворота заложить, хоть немного продержатся…

– Обстрел все-таки будет, надо срочно подсчитать, сколько людей мы сможем укрыть в подвалах…

– Стены нельзя оставлять голыми!

– На стенах все равно будет не так опасно, как во дворе.

– А я говорил, что надо было перетащить баллисты на южную сторону! Не полениться демонтировать, перенести по частям и собрать заново!

– Кто ж знал, что они понадобятся! И кто бы дал гарантию, что их соберут правильно?

– Патронов мало! Даже стрел надолго не хватит!

– Такое впечатление, что они знали! И нарочно вычистили склады, перед тем как сдать нам крепость!

– Кто-нибудь в курсе, насколько прочны эти летающие машины и насколько высоко они летят? Баллиста достанет?

– Учитывая точность наших баллист, это уже вопрос второй…

Все это было более чем странно. И в сочетании с подозрительным отсутствием ортанских боевых магов на своих местах навевало нехорошие предчувствия.

Неужели видения Пассионарно все-таки сбываются и король действительно… Но зачем? На подлость он еще способен, но на глупость…

Об этом Кантор и хотел спросить Амарго, но вокруг было полно лишних ушей, и пришлось умерить любопытство до более благоприятного случая.

Амарго ни слова не сказал о его бегстве из дворца и самовольном явлении туда, куда не следовало. Бандане приказал подождать у лестницы, а Кантора подвел к ближайшему окну, указал куда-то вдаль и задал странный вопрос:

– Видишь вон там между двумя деревьями офицера? Сможешь снять?

– Далековато. Зависит от прочности доспехов.

– В переносицу или в глаз сможешь попасть?

– Наверняка не скажу, винтовка новая, я к ней еще не приспособился. Но могу попробовать.

– Запомни этого офицера, беги в западную башню, выгони оттуда всех лучников и попробуй снять. Это важно. Если получится, попытайся заодно застрелить как можно больше солдат, которые обслуживают минометы. Они-то без доспехов.

– Обслуживают что?

– Вон те железки с торчащими трубами. Как только тебя засекут, беги оттуда сам и проследи, чтобы там никого больше не осталось. Только скорей, пока они не начали наступать и так беспечно ходят.

Кантор послушно приступил к выполнению задания, радуясь, что Амарго не приказал насильно телепортировать его куда-нибудь, и недоумевая, что такого секретного мудрый наставник собирается поручить Ходячей Мишени?

День определенно не задался, и Харган успел уже не один раз пожалеть, что не сверился с каким-нибудь астрологом или предсказателем, перед тем как идти на дело. Торопился, времени не хватало, боялся, что второго шанса застать королеву вне стен дворца не представится… Вот, пожалуйста, застал. И ведь винить, кроме себя, больше некого!

Он покосился вправо, где хирург упражнялся в художественной штопке на покалеченном крыле. Потом влево, где до сих пор стоял медный тазик с пулями, извлеченными из грудной брони господина наместника. Если бы не эта бронированная чешуя, было бы в нем еще три-четыре дырки… И откуда она взялась на его голову, эта Истинно Видящая с ее проклятой винтовкой и с трижды проклятой корзинкой! И откуда Блай набрал эту группу полудиких идиотов, которые додумались в дракона стрелять! И где вообще бездельник Генри, которого посылали на поиски пропавшего вампира?

– Эй, кто-нибудь! – окликнул Харган, не напрягая ушибленную голову именами присутствующих подданных.– Дух вернулся?

– Вернулся, господин наместник,– немедленно последовал ответ.

– Почему не докладывает?

– Ожидает, когда вы освободитесь.

– Он что, совсем дурак? Пусть явится немедленно! Я не занят!

– Я не дурак,– недовольно пояснил дух, появляясь из стены.– А не люблю присутствовать при операциях, потому что меня тошнить начинает.

– Ты же дух! Как тебя может тошнить?

– Не знаю, как-то может.

– Докладывай. Ты нашел этого недотепу?

– Почти. Я полетал по особняку его высочества, послушал, что говорит прислуга. Плохо дело, хозяин. Упокоился наш бедный Эдуарде Как это случилось – никто не знает. Точно известно только три факта. До принца он не добрался, укусил нимфу без особых последствий, утром был найден мертвым около кровати. Все слуги уверены, что их доблестный хозяин уложил вампира в честном поединке, сам же принц-бастард подобного подвига не припоминает. Впрочем, этот герой частенько страдает провалами в памяти по утрам после хорошей пьянки.

– Идиот… – безрадостно прокомментировал Харган.– Его послали с четким и ясным заданием – убить конкретного человека! А он полез нимфу трахать, чтоб мне облезть, если нет! Наверняка сам же героя и разбудил… А Блай еще настаивал, чтобы принца не убивали, а похитили! Посмотрел бы я на этот процесс! Ну откуда берутся дураки и бездари в таких количествах? И почему они все достаются мне? Да что ж я, абсолютно все должен делать собственноручно?

– Ну это тоже не гарантия успеха… – заметил наглый дух, выразительно покосившись на тазик с пулями,– Насколько я понял, король ваши послания получил. Но, как я и предсказывал, пропавших родственников он все-таки ищет. Беготня и паника в департаменте Безопасности были заметны даже с улицы. Вы не боитесь, что доблестные ортанские спецслужбы все-таки найдут мальчишку, доберутся до него, а потом еще выяснят, что королевы у вас нет и не было?

Наместник, не отвечая на глупый вопрос, посмотрел на часы. Хотя дух и наглеет не в меру, рациональные мысли ему все же нечужды. Действительно, не стоит ожидать, что упрямый король Ортана просто так сложит лапки и будет ждать милостей от врагов. Не может бывший безопасник всерьез верить, что заложников ему кто-то вернет. Конечно, он ищет. Не магически, так как этот способ поиска легко обнаружить, а еще легче от него спрятаться, а обычными агентурными методами. И, что особенно плохо, может найти. Значит, сегодня вечером надо обязательно отправить эльфа и ведьму к Повелителю, как только откроется портал. Чтобы точно уж не нашли.

Пока Харган размышлял, можно ли поручить кому-нибудь отправку или лучше не рисковать, а проследить за всем лично, явился вызванный еще полчаса назад советник Блай. Вместе с ним за каким-то хреном тащились президент Монтилья и вице-президент Мартинес. Второй был очень недоволен, но, поскольку должности им раздавались по жребию, оснований возражать у Мартинеса не было.

В отличие от впечатлительного духа, эти три головореза отнеслись к обстановке со здравым равнодушием и дружно отрапортовали, что все в лучшем виде. Гондрелло нечаянно выпал из окна, его личная охрана подобающе наказана за недосмотр.

– Хорошо,– скупо кивнул наместник, радуясь, что хоть тут все прошло как следует.– Иди начинай править.

– Тут вот какое дело… – нахмурился новый президент.– Объясните мне, что это за фигня, что я будто бы должен жениться на этой узкоглазой стерве? Мы так не договаривались!

Харган только вздохнул. Хинская императрица создавала проблемы с самого первого дня их знакомства. Несмотря на свою преданность, эта красотка была совершенно невыносима, ибо страдала манией величия в особо тяжелой форме. Сначала она с благоговением ожидала, что божий посланник сам на ней женится, посадит радом с собой и повезет на небеса на летающей колеснице. Пришлось разочаровать отважную последовательницу, пояснив, что посланник создан для служения Повелителю, и никому более. Потом ей взбрело в голову, что она должна быть избранницей самого Повелителя, и пришлось разочаровать ее повторно. Теперь вот с какой-то радости Лао Юй решила, что ей отдадут на растерзание хотя бы президента Монтилью. Неудивительно, что такая перспектива заставила его даже забыть о том, кто здесь отдает приказы, и требовать объяснений от наместника.

Помимо маниакального стремления выйти замуж за кого-нибудь великого, императрица вела себя так, как будто сей факт уже свершился, и самым хамским образом командовала всеми, до кого могла добраться. Что бы она там ни рассказывала о бывшем муже, ничего, кроме сочувствия к этому невезучему человеку, Харган не испытывал.

– Забудь об этом,– утешил он перепуганного кандидата в женихи.– Блай, тебя Юй боится, поэтому я поручаю именно тебе объяснить ей в доступной форме, что без моего разрешения ни о каком новом замужестве ей нечего и думать.

– Тем более что первый муж официально с ней не развелся,– добавил дух юриста,– и юридически она еще замужем.

– Совершенно верно. Скажи ей, что, когда падет Хинская империя, именно ее я посажу там править. Вот тогда пусть и занимается устройством своей личной жизни. Казнит своего прежнего мужа, выбирает нового, или двоих, или гарем на конкурсной основе – что пожелает… Кого там еще принесло?

Кто-то из адъютантов метнулся к двери и спустя секунду браво доложил:

– Это брат Лю. Новости из района боевых действий.

– Каких еще боевых действий! – придрался к неудачному слову раздраженный наместник,– Я что, давал команду их начинать? Пусть подойдет!

Телепортист Лю, невероятно худой и абсолютно лысый, похожий на мумию, неслышными шагами приблизился и поклонился на хинский манер.

– Генерал Терл убит,– кратко сообщил он и уставился на божьего посланника так, словно ожидал от него как минимум немедленного оживления покойника.

– Как – убит? – Харган дернулся, пытаясь встать, и чуть не сбил с ног хирурга.– Кто посмел начать без моего приказа?

– Господин наместник! – вскричал напуганный доктор.– Извольте лежать спокойно! Малейшее нарушение в стыковке костей – и вы никогда не сможете летать!

– Штурм не начинали,– так же кратко и бесстрастно сообщил маг.– Его достал вражеский снайпер. Генерал находился вне пределов досягаемости стандартных винтовок. Стреляли точно с крепостной башни, но из какого оружия – не знаем. Прежде чем старшие офицеры сориентировались и приказали прикрыть минометные расчеты щитами, погибли еще два человека и один ранен. Расчеты уже укомплектованы из резерва. Командование взял на себя полковник Шерез. Велел спросить-продолжать ли ему командовать, ждать ли господина наместника лично, или вы вернете генерала в наши ряды?

Вопрос был щекотливый. Принимая генерала на службу в свое время, Повелитель обещал ему Перерождение и бессмертие. Как и всем, кого вербовал на свою сторону. Поскольку ничего бессмертного выше вампира у Повелителя пока не получалось, традиционно именно вампирами становились после смерти особо заслуженные последователи. Или хотя бы упырями, если полный обряд Перерождения в вампира оказывался невозможен. Как это делается, Харган теоретически знал и один раз даже пробовал на практике, под руководством наставника. Но сейчас, со сломанным крылом, разбитой грудью и головной болью, нечего было и думать браться за такую сложную и ответственную задачу. Духа еще можно было попробовать, но… это означало бы нарушить данное Повелителем слово. А нарушать слово можно только в том случае, если дал его врагу или наемнику, последователей обманывать нельзя. Иначе очень быстро останешься без последователей. Пожалуй, лучшим вариантом все же будет отправить тело генерала к Повелителю, и пусть все будет как должно.

– Пусть пока командует,– приказал демон,– Чуть позже я прибуду лично. Генерала подготовить к отправке через портал в ближайший сеанс. Позаботьтесь, чтобы не потерял товарный вид, сейчас лето, жара… Вернуться к нам он сможет только через двенадцать дней, поэтому придется пока действовать без него. Попытайтесь нейтрализовать снайпера. При первом же обстреле сконцентрируйте огонь на той башне, где он сидит. Дайте указания стрелкам на вертолетах. Ступай, брат Лю. И вы тоже ступайте. Обязанности президента заключаются не в том, чтобы стоять здесь и на меня пялиться. Доктор, долго еще?

– Две шины и восемь швов,– с профессиональной уверенностью отозвался хирург, продолжая орудовать иглой.– С полчаса займет. В каком виде вам зафиксировать крыло, господин наместник, в сложенном или развернутом?

– Разумеется, в сложенном, болван ты этакий! – прорычал Харган, представив себе перспективу таскаться везде с оттопыренным крылом.– Генри, слетай на кухню и… Генри! Где ты опять, ханжа несчастный?

– Дух удрал за ближайшую стену, потому что ему сделалось дурно,– разъяснил Блай.

Наместник устало прикрыл глаза. Ну и как, скажите, работать с этим духом, у которого не то что хвоста нет, а вообще никакой возможности наказать, кроме упокоения?

«…Только не плакать. Самое главное. Иначе все пропало. Не сработает. Не поверят. Испугаются. Нет, не испугаются, конечно, но разочаруются, разуверятся… Ни при каких обстоятельствах… не должны… видеть зареванным… Великое небо, ну как это у всех остальных получается! Добрый наставник валерьянкой напоил, все равно не помогает. Эх, хоть бы щепотку травы… так ведь Амарго смотрит, да и трава, пожалуй, не поможет… И фанга тоже… лучше всего подошли бы те варварские грибочки, которые агрессивность повышают, но где ж их взять?» – думал Орландо.

– Товарищи! Коварный враг в очередной раз проявил свою немыслимую подлость! Загнанный в угол, он не останавливается ни перед чем! Но напрасно он надеется, что силы добра и справедливости можно уничтожить ударом в спину!

«Небо, что я несу… если бы я не заставлял их, неужели бы они во все это верили? Я ведь сам не верю… Я прекрасно знаю, что „силы добра и справедливости“ уничтожить легче легкого, даже без особого коварства… и не раз лично наблюдал этот процесс… Хорошо, что не видно Кантора. Он наверняка сейчас ухмыляется, и я бы сразу же сбился, если бы видел… Так… не отвлекаться… как советовал Амарго – в общих чертах, без деталей…» – продолжал рассуждать про себя Пассионарно.

– Трусливые шакалы нанесли внезапный удар по нашим союзникам, рассчитывая оставить нас без поддержки! Что это, если не жест отчаяния, не последние конвульсии умирающего! Все, что может дать нашим врагам их попытка атаковать нас,– это несколько часов времени!

«А им этих нескольких часов хватит, чтобы превратить нас всех в фарш… Четыре миномета, два танка, и еще вертолеты прилетят… А нам даже бежать некуда… Эта „неприступная“ крепость не рассчитана на атаки с воздуха, на минометный огонь и на вынос ворот при помощи танка. Даже я это вижу, при полном отсутствии военного образования.

– Скоро здесь будет так жарко, но разве нас этим испугать? Ой, мать твою, как же они громко…

– Разве есть здесь хоть один трус? Ну хоть уши затыкай, честное слово…

– Разве мы не продержимся эти несколько часов?

Интересно, сколько все-таки придется продержаться? Шеллар сказал, восемь-двенадцать, хотелось бы все же знать, восемь или двенадцать? А что еще интереснее, никто из этих отважных воинов, орущих сейчас «Продержимся!», даже не задумывается – сколько. Что останется от их отваги после первого обстрела? Сколько еще я смогу брать их на «слабо», взывать к мужскому самолюбию и требовать доказательств, что они не трусы? Хватит ли этого на те несколько часов?

– Мы выстоим! Мы победим! Наше дело правое! Враг будет разбит! Победа будет за нами!

Кантор называл бы меня плагиатором и дал бы по шее. Но слова-то какие подходящие! Разве я мог бы придумать лучше? Даже если мог бы, то не в таком состоянии.

Глаза, глаза, везде, куда ни глянь,– блестящие от возбуждения, преданные, восторженные, они смотрят на меня как на бога и ждут от меня чудес… Ребята, я же не бог… я просто король… и немножко маг, ничем не лучше Харамы, может, сильнее, но по образованию примерно такой же невежда…

Оглушительный рев нескольких тысяч глоток… несомненно, с той стороны все это слышат и смеются над нашими попытками поднять боевой дух. Ладно, своим людям я хоть на какое-то время его поднял, а мне кто поднимет? Грибочков мне, грибочков! Полную горсть! Не для храбрости, а чтобы плакать не хотелось!

Вскинутые руки, звон оружия, мечи стучат о щиты, лязгают затворы, какой-то идиот выстрелил от полноты чувств… не могу, я сейчас все-таки заплачу! Они все умрут! Я еще, может быть, смогу уйти телепортом и захватить с собой нескольких человек, а все остальные полягут здесь, на этих гребаных стенах! Только потому, что они пошли за мной, поверили мне! Нет, никуда я не уйду. Если мы умрем, то действительно все. Без исключений для коронованных особ.

Может, к Семерке подойти потихоньку? Может, у Торни есть хоть немного грибочков, гномы, кажется, тоже их любят…

Нет, только не плакать… не должны… видеть зареванным… подданные…

Мы все умрем. Да, умрем. Все. Здесь. Но это не повод развешивать сопли! Я мужчина! Я король! Я должен!

Ну за каким демоном моя матушка дала этому эльфу!

– По очереди,– предупредил король, влетая в кабинет и падая в свое любимое кресло времен Деимара I.

Первой отозвалась Морриган, почему-то стараясь не смотреть никому в глаза.

– Жак нашел Мафея. Даже смог обменяться с ним парой слов и, если понадобится, сможет передать инструкции. Но, как я и говорила, определить местонахождение он не в состоянии. Мафей тоже не знает, где находится. С девушкой его разлучили, королеву он не видел. По крайней мере, выяснили, что он жив. Значит, пленников не убили сразу – и надежда есть.

– И вполне реальная,– поддержал ее Хирон, разворачивая на столе огромную карту, нарисованную, судя по всему, во времена его молодости.– Шестьдесят восьмой портал в последний раз активизировался четыре дня и восемь часов назад. Следующий сеанс будет сегодня в девятнадцать часов пятьдесят три минуты. Очень удачно. А еще большая удача заключается в том, что за полтора часа до этого портал будет активен на связь с сорок пятым… – Карандаш взлетел над картой и опустился неподалеку от Сорелло.– У нас будет прекрасная возможность перебросить все необходимое прямо через этот самый портал и спокойно дождаться в полной готовности, когда прибудет Горбатый со свитой и пленниками. Активное время – тридцать девять минут, можно хоть целый отряд переместить.

– Замечательно,– процедил Шеллар сквозь зубы, в которых была намертво зажата дымящаяся сигара. И это ясно свидетельствовало, что вовсе не так уж все замечательно. Если его величество был даже не в состоянии набить трубку, то дело действительно плохо,– Кто-нибудь, позовите мэтра Алена. Пусть пригласит сюда Флавиуса. Надо срочно обсудить подробности. Мэтр Силантий, что сказал Урр?

– Вождь заявил, что ничтожный похититель не только пожалеет о своей наглости, но и забудет собственное имя.

– Он согласился с вашими советами?

– Да, Урр сделает все так, как вы просили.

– Будем надеяться, что это сработает… – по-прежнему не разжимая зубов, проворчал король.

Хирон перебросился несколькими фразами с отсутствующим здесь Аленом и сообщил, что Флавиуса доставят минут через десять, как только он дослушает два последних отчета от подчиненных касательно поисков ее величества.

– Подождем… – кивнул король, но скучать в ожидании ни ему, ни почтенным мэтрам не пришлось. Прямо, посреди кабинета яркой зеленью заклубился телепорт и чуть ли не на королевском столе возник Толик. Вид у него был такой деловой и озабоченный, что с непривычки можно было поверить, будто инспектор Темной Канцелярии полностью осознал важность своей миссии.

– Здрасте,– поспешно кивнул он, обнаружив в кабинете" толпу посторонних магов.– Ваше величество, можно говорить или уединимся?

– Говори,– тут же отозвался король и замер, даже сигару жевать перестал.

– В общем, они все живы, хотя Ресс и нагородил такого, что без пол-литра не разберешь.

– Дословно,– жестко потребовал Шеллар,– и без «величеств».

– Я вам тут что, диктофон – дословно? Тебе лично было рекомендовано не верить ночи, но радоваться дню. Понимай как хочешь. На прямой и четкий вопрос, где нам искать Киру, наш провидец зачем-то выдал ее точный психологический портрет. Когда же я напомнил, что собственную жену ты и без его помощи хорошо знаешь, а от него требуется местонахождение, Ресс «увидел» много воды, скелеты в подземелье и безымянную могилу. Можешь толковать это все на свое усмотрение. Только могилу близко к сердцу не принимай, она к делу не относится. Что-то Ресс толковал об украденном имени, я не совсем понял, но покойник точно вековой давности. Больше ничего он по делу не сказал, так как вдруг ни с того ни с сего обнаружил Макса. Вполне живым и в обществе двух прекрасных дев. Тут сеанс ясновидения пришлось закончить, так как присутствовавшие родственники хором взвыли, что убьют этого бабника сами, все кинулись искать, кто как умеет, и обо мне напрочь забыли. Вот и все, а я побежал, надо еще мистралийцам кое-что передать.

Король бросил в зеленый туман «спасибо» и склонился над картой, рассматривая южное побережье Мистралии.

– Флавиус должен лучше знать…– пробормотал он себе под нос,– есть ли в этих местах острова-тюрьмы…

Маги согласно закивали, вразнобой подтверждая, что обязательно должны быть. Только мэтресса Морригац, которая изменилась в лице еще при упоминании «украденного имени», осторожно поинтересовалась состоянием коллеги Истрана. Непонятно, зачем он ей понадобился именно сейчас. Вряд ли мэтр знал об островах-тюрьмах больше Флавиуса.

Однажды Кантору попалось в каком-то тексте слово «ад», и он спросил у Ольги, что это такое. Бедная девушка долго и честно излагала сначала мифологию родного мира, потом различные переносные значения слова, потом рисовала на бумажке корявых демонов с убогими рожками и длинными хвостами и даже, кажется, что-то исполняла в лицах. Кантор так и не смог достаточно ясно представить себе картину этого странного места, но сделал вывод, что придумать такое мог только полностью сбрендивший мистик. И никогда не предполагал, что настанет день, когда ему придется своими глазами увидеть наяву этот «бред безумного мистика».

Все вокруг ревело, выло и грохотало, с неба падал огонь вперемешку с обломками и останками, шатались прочные каменные стены и даже сама земля, казалось, дрожала, как испуганная девственница… Так, это опять внутренний голос… даже в аду от него нет покоя…

Впоследствии Кантор очень четко помнил, как лежал, закрыв руками голову и пытаясь своим телом продавить яму в каменной кладке. Не столько от страха, сколько от полнейшего непонимания, что происходит и как с этим бороться. Отвратительное сознание беспомощности перед неведомой, но грозной силой на время лишило его (как, впрочем, и всех товарищей) способности соображать и действовать. Невозможно было даже представить себе, какое же действие может помочь в такой ситуации, когда смерть падает с неба, а ее источник недосягаем. Единственная более-менее связная мысль, которая пришла на ум Кантору, была почему-то об Ольгином дедушке, погибшем на войне.

Через некоторое время общее оцепенение прошло само собой,– видимо, привыкли, освоились, поняли, что еще живы, и почувствовали необходимость что-то все-таки делать. А может, товарищ Пассионарно, как всегда, поколдовал.

Кантор приподнялся и огляделся. Рядом сидел Бандана, горестно обхватив руками голову, и с похвальным упорством вопрошал сам себя, отчего же он такой придурок и что же теперь делать. Заметив, что на него смотрят, писарь тут же прекратил свое недостойное занятие и, наклонившись пониже, прокричал прямо в ухо:

– Ты видел, что делается?

– Не ори, не глухой… – Кантор поднялся на четвереньки и осторожно выглянул в бойницу. Вражеская пехота, плотно сомкнув над головами щиты, медленно продвигалась к воротам. По всей видимости, они не собирались лезть на стены. Два танка, оставив в покое западную башню, с безопасного pacстояния били по воротам. Судя по всему, как раз к тому моменту, когда пехота подберется ближе, ворота развалятся окончательно и первые ряды нападающих ворвутся в крепость.

– А минометы окопались по всем правилам,– заметил Бандана, тоже рассматривая поле битвы.– После того как ты их проредил, стали осторожнее.

– Тоже мне знаток правил! – фыркнул Кантор и в который раз пригнулся, заслышав знакомый вой.– Вот уж трепло…

– А погляди на ту башню, с которой ты стрелял,– тут же сменил тему посрамленный «знаток».

Кантор поглядел и сердито сплюнул, чтобы никто вдруг не заметил, как у него екнуло внутри. Башня еще стояла, но останься в ней люди – они уже давно были бы погребены под рухнувшими перекрытиями.

– Ну и дураки, раз думают, что я до сих пор там.

– Эй, Кантор здесь? – Над площадкой возникла чья-то. голова, в которой Кантор с трудом, по одному лишь голосу,: узнал болтуна Рико. Видать, дело и вправду серьезно, раз даже этот раздолбай сподобился надеть шлем.

«Сам-то!» – поддел внутренний голос. Кантор не ответил.; Шлем мешал как следует прицелиться, и надел он его, только подчинившись категорическому приказу наставника.

– Здесь я, чего тебе?

– Тьфу, я тебя в шлеме не узнал! Тебя товарищ Пассионарно зовет, срочно.

Кантор подхватил винтовку и, пригибаясь, побежал вниз по ступенькам. То ли товарищу опять взбрело в голову куда-то Кантора спрятать, то ли желает быть приведен в чувство посредством двойной дозы непочтительных слов…

Кантор почти угадал. Вождь и идеолог ждал его под лестницей в обстановке строжайшей секретности – то есть поминутно оглядываясь на дверь штаба. И действительно с целью поднять собственный боевой дух. Но не тем способом, о котором самонадеянно подумал Кантор.

– У тебя что-нибудь есть? – жалобно вопросил вождь, зачем-то дергая бывшего наставника за рукав.– Скорее я выскочил на минуточку, пока Амарго занят! Он же мне не даст, а увидит, из рук вырвет! Хоть что-нибудь! Трава, «пудра», грибы, только не фанга…

– Рико, пошел прочь! Будешь подслушивать – убью! – быстро прикрикнул Кантор, зная, что любой разговор, которому Рико окажется свидетелем, немедленно станет достоянием толпы. Когда же шустрый воришка исчез из виду, попытался пристыдить непутевого вождя и придать ему храбрости более традиционным методом.– Замечательно! – стараясь вложить в.свои слова как можно больше язвительности и насмешки, произнес Кантор.– Нами будет командовать обкуренный полководец. Ни хрена себе война получится! Да неужели ты такой трус, что не можешь сражаться без травы?

Пассионарно сгорбился и закрыл лицо, руками. Ну вот, теперь он еще и разревется…

– Я могу сражаться… – срывающимся голосом выговорил он.– Я не могу заставить сражаться вас. Понимаешь, еще немного – и начнется паника! И я не смогу их удержать! Я должен хоть немного верить в то, что говорю людям! Мне не обязательно чувствовать то же самое, как это происходит у тебя, но хотя бы не противоположное!

– Перестань хныкать! Ты такой же мужчина, как и все, и справиться со страхом вполне способен сам.

– Это не страх. Это хуже. Пойми же ты разницу… Я не боюсь умереть. Но не верю, что это хоть чем-то поможет! Мы все умрем здесь. И не победим. Понимаешь, не верю я, что будет иначе! Не верю! И ничего не могу с этим поделать. А я должен хоть немного верить, чтобы заставить всех остальных.

– И что, стоит тебе курнуть – и ты сразу поверишь?

– Если курнуть – не знаю. Лучше всего подошли бы варварские грибы, они именно для военных целей и применяются… Но где ж их взять… Может, спросишь у Торнгрима?

Кантор вздохнул и выковырял из кармана засушенную палочку, облепленную мусором и табачными крошками и крепко попахивающую порохом.

– На. Специально просить бы нипочем не пошел, но я иногда верю в судьбу. Если Гиппократ мне эту дрянь насильно всучил, хоть я и отказывался, и она не потерялась до сих пор, и теперь ты ее у меня так настойчиво просишь… Наверно, так и надо.

– Кантор, ты спасешь нас всех! – мгновенно перейдя от слез к восторженному визгу, просиял дорогой предводитель и немедленно сунул свое сокровище в рот, будто боялся, что отберут. Даже не отряхнул.

– Давай мы подарим этот подвиг Гиппократу,– недовольно поморщился Кантор.– Лучше скажи, что там за проблемы у Шеллара, что он нас по-свински бросил в такой момент?

Пассионарно помолчал, сосредоточенно делая вид, будто занят тщательным пережевыванием, потом все-таки решил, что отказывать всеобщему спасителю не подобает.

– Жену у него похитили,– понизив голос до шепота, пояснил он.– И Мафея тоже. Просил хоть немного времени, чтобы поискать. Даже дракона как-то умудрились похитить, представляешь!

– И долго он собирается искать?

– Сказал – максимум до полуночи. Но скорей всего, к восьми управится.

– Куда он смотрел, разиня! – в сердцах проворчал Кантор, чувствуя, что ни в чем ином упрекнуть короля не сможет. Слишком уж свежи были в памяти собственные сны, превратившие в сплошной кошмар первые недели лета. Слишком уж хорошо представлялось, что чувствует сейчас этот балбес, не уследивший за собственной женой.

Громыхнуло совсем рядом, башня содрогнулась, кто-то дико закричал от боли. Осколок камня стукнулся о шлем, напомнив Кантору о бренности жизни, и он поспешил уточнить, надел ли дорогой вождь хоть какие-то доспехи?

Пассионарно приподнял полу камзола, демонстрируя кольчугу, и пожаловался, что Амарго его насильно заставил, а она колдовать мешает. Кантор хотел было поведать придурку, как сильно мешает колдовать пуля в потрохах, но их беседу прервал выскочивший из штаба Толик.

– Вы чего стоите? Бегом – ты к людям, а ты на восточный угол! Там лично Горбатый явился, попробуй его снять! Только не в корпус, у него естественная броня под доспехами, не пробьешь! Где ваш второй маг? Я ему помогу!

Кантор молча направился куда было сказано, размышляя на ходу, что пророческим видениям следует верить, какими бы абсурдными они ни казались. Пожалуйста. Какой толк, что Астрайское ущелье, так напугавшее провидца, исключили из расклада? Все равно картина повторяется почти точно, как было описано. И взрывы были, и вертолеты скоро прилетят, и помощь не пришла… И товарищ Кантор, скорее всего, действительно окажется вместе с остальными стрелками на том участке стены, который должен рухнуть…

Да какая, к демонам, разница, сегодня или через год? Ради того и живем, чтобы в один прекрасный день умереть…

Плохо быть нервным. Хороший специалист любой профессии должен уметь владеть собой. Особенно если он берется за опасную работу.

Такая мысль посетила Григория Петровича Соколова во время беседы с Главным, когда в кабинет ворвался без приглашения пилот спасательной службы Вовка Ежов и прямо с порога, не потрудившись даже выяснить, кто у начальника сидит, истерически выкрикнул:

– Мы Максову миску нашли! Он не утонул, упал на какой-то остров, совсем недалеко от побережья!

Дядя Гриша отвлекся от выяснения, куда пропал Жорик, и сделал вид, что его здесь нет. Главный, медленно багровея, приподнялся из кресла и угрожающе поинтересовался, нашли ли доблестные спасатели самого Макса, или они только миску его искали? Понимает ли горе-специалист разницу между аппаратом посаженным и разбитым? А также между пилотом живым, мертвым и раненым? И не желает ли объяснить точнее?

– Не могу я точнее! – в отчаянии затряс руками Вовка.– Миска разбита, весь передок всмятку, а пилота не видно с воздуха! А сесть мы не рискнули! Там неподалеку живой дракон на пляже дрыхнет!

– Замечательно,– прошипел Главный, опускаясь в кресло.– Значит, будем сидеть и надеяться, что этот дракон спит, вкусно отобедав нашим региональным координатором? А потом окажется, что все было наоборот? Ты понимаешь, идиот, чем это все может для нас кончиться, если кто-то найдет Макса живым? Или если Макс хотя бы догадается, кто его прикончил? Дракона они испугались! Тихонько надо было садиться, чтобы не разбудить! Если Макс не выбежал вам навстречу, значит, он либо мертв, либо без сознания! Немедленно вернуться и разобраться! Вам еще руководство требуется?

Бледный до зелени пилот скрылся за дверью, а Главный вернулся все к тому же больному вопросу:

– Куда пропал региональный координатор Бранкевич?

– Не знаю,– пожал плечами дядя Гриша, не торопясь делиться своими подозрениями.– Я у Мануэля был, дверь заперта, код изменен,– значит, Жорик туда наведался. Есть у меня подозрение, что этот придурок на радостях опечатал дверь не с той стороны, из-за чего ему пришлось отправляться через общую городскую кабину. И где-то в городе он мог попасть в неприятности. Или просто забрел к кому-то из деловых партнеров.

На самом деле мудрый дядя Гриша был почти уверен, что хладный труп регионального координатора Бранкевича с перерезанным горлом лежит в лаборатории Мануэля за опечатанной дверью, в то время как сам хозяин, тщательно помыв руки, улепетывает в неизвестном направлении. Жорик в некоторых вещах умней чем следует, а в некоторых – полный дурак. Если он только взял неверный тон в разговоре со старым алхимиком, если дал понять мистралийцу, что тот должен безропотно подчиняться, и прямым текстом изложил альтернативу…

Даже крыса, загнанная в угол, сопротивляется с удвоенной силой и может наброситься на обалдевшую от такой дерзости кошку. А загнанный в угол мистралиец, виртуозно владеющий двумя ножами, пусть даже он старый язвенник… М-да, перерезанным горлом Жорик мог отделаться в самом лучшем случае. В худшем – его придется хоронить в закрытом гробу.

Но об этих своих догадках полевой агент Соколов помалкивал, ибо закономерно предполагал, что транспортировка расчлененного регионального координатора на базу достанется в случае чего лично ему. А оно ему надо на старости лет – мешки с мясом таскать?

Заверив заботливое начальство, что в поисках пропавшего Жорика не может помочь ничем, дядя Гриша предложил возложить сию миссию на кого-нибудь подходящего по возрасту и внешности для роли очередного «племянника» мистралийского алхимика. Чтобы зашел в больницу и навестил «дядюшку», да заодно расспросил, куда девался его посетитель. Вон, к примеру, Тенгиза можно послать, все равно его эвакуировали.

– Да он тоже пропал,– недовольно поморщился Главный.– И Пьетро почему-то не объявляется…

– За этого можно уже не беспокоиться, он теперь практически бессмертный,– отмахнулся агент Соколов,– А вот за парня побеспокоиться стоит. Он пропал до эвакуации или после?

– Он вообще не прибыл.

– Значит, до. А не мог он проигнорировать приказ и остаться на свой страх и риск? Вдруг ему захотелось поближе на историческое сражение посмотреть, среди этих ученых иногда такие энтузиасты попадаются… Но если он там, то мы его вообще теперь никак не достанем. А вот насчет Макса и Жорика я попробую поразведать другим способом. У кого-нибудь есть ключи от их комнат?

– А что тебе там надо?

– Расчески.

Судя по тому, с каким недоумением воспринял Главный столь элементарную просьбу, высокие чины родного агентства вообще не проходили теорию магии.

– Господин наместник! Господин наместник, очнитесь! Беда, господин!

Харган открыл глаза, и в них тут же ударило безжалостное мистралийское солнце. Оно висело в самой середине небесного свода, радужно переливаясь и продолжая целеустремленно выжигать последние жухлые травинки. В отличие от людей, демон мог смотреть на солнце без вреда для зрения, но как раз сейчас созерцание ослепительно сияющего шара резко усиливало пульсирующую боль в голове. А отчего, собственно?… Дракон… одноглазая королева… дура с корзинкой… ах нет, Кастель Агвилас…

– Что со мной?

– Хвала всевышнему, вы живы! – вскричал незнакомый человек в лекарской шапочке. А невидимый при таком ярком солнце дух иронично добавил:

– И у вас во лбу до сих пор торчит пуля. Снайпер не дурак, именно вас высматривал. А уже потом, как вы упали и к вам все бросились, прикончил еще троих. Назначьте кого-нибудь командовать, а то минометчики из-за отсутствия руководства так растерялись, что даже огонь прекратили.

Харган ощупал голову и действительно обнаружил над левой бровью застрявшую в гребне пулю. В глаз целился, сволочь. На палец бы ниже – и здравствуй, досрочное Перерождение…

Даже если в голову, но не в гребень… Или если бы стреляли с более близкого расстояния… Что за день такой – третий раз за последние шесть часов божьему посланнику достается по голове! Сначала сверзился со стены, потом дракон нечаянно хвостом задел, теперь еще снайпер этот… Чтоб ему, гаду, вот так же по башке дали, чтоб она у него вот так же болела, да всю жизнь и каждый день… Не особо изощренное проклятие, но с больной головой разве придумаешь что-то стоящее… Да и вряд ли оно сбудется, сомнительно, чтобы из этой крепости кто-то вышел живым. Но так или иначе, если начал, надо закончить… Какое б ему условие поставить?… Если только… если… а, чтоб тебя… если только не женишься на той дуре с корзинкой, ну хоть так… Условие, правда, слишком легко выполнимое, но зато ничем не лучше проклятия. Может, пристрелите друг дружку в первую же брачную ночь, снайперы хреновы…

– Господин наместник! – настойчиво взывал над ухом телепортист Лю.– Вы срочно нужны во дворце! Беда случилась!

– Обезболивающее мне! – приказал Харган и попытался самостоятельно подняться.– Брат Лю, я тебя слышал с первого раза. Какая еще беда случилась, в довершение ко всем прочим?

– Вы срочно нужны в столице.– Обычно сдержанный хинский маг был в панике. Ему с трудом еще удавалось удержать руки от лишних жестов, но глаза являли миру все его скрываемые чувства. Кстати, их оказалось не так много – страх и растерянность. Ничего более.– Там… там драконы.

– Драконы? Сколько? – Харган принял из рук целителя плошку с зельем, по привычке тщательно обнюхал, признаков яда не нашел и выпил одним глотком.

– Не знаю… много. Целая стая.

– Они что, напали на столицу?

– Они не напали. Просто прилетели. Перепугали всех. Потребовали главного, сказали, хотят говорить о деле. Президент их не удовлетворил, потребовали вас.

– Меня? – Это было несколько странно. Целая стая драконов? Да с каких это пор они стали вмешиваться в дела людей? Неужели этот непотребно пьянющий дракон каким-то чудом все-таки добрался до своих родичей и пожаловался на нехорошего дядю? Да не может быть, он изгнанник, его бы не приняли… Но все же… другой причины не может быть… – А они что, назвали меня по имени? Или как они дали понять, что именно я им нужен?

– Они сказали, что им нужен главный маг. И еще… – Телепортист понизил голос и наклонился к самому уху наместника.– Они намекали на ваши крылья. Сказали, что не желают говорить с бескрылыми червяками.

– Хорошо, сейчас посмотрим… – Харган обернулся к офицерам и наугад ткнул пальцем в ближайшего: – До моего возвращения ты здесь командуешь. Продолжать обстрел до появления вертолетов и возобновить, когда улетят. Посматривайте на башни, как только заметите снайпера – весь огонь туда.

Уже сквозь серый туман он, не удержавшись, оглянулся на крепость. Разумеется, проклятого снайпера не увидел. Но успел заметить, как одинокий маг, высунувшись из-за стены, метнул огненный шар в подступающую пехоту.

Восточную угловую башню разносили с таким же идиотским прилежанием, как и западную. Кантор оглянулся и подумал, что в этом, возможно, тоже есть какая-никакая польза.

Все-таки хоть некоторая часть смертоносных взрывов придется на полностью безлюдное место. И если надеяться, что запас таких выстрелов у врага не бесконечен, то это даже неплохо… А плохо то, что Толик не сказал, куда бежать после успешного выполнения задания. То ли перебираться к лучникам на стены, то ли возвращаться на площадку над штабом?

Сквозь грохот битвы пробился магически усиленный голос предводителя, уже в третий раз требующий не стрелять без команды. Оно, конечно, правильно – чего тратить патроны и стрелы. Все равно, пока пехота не подползет ближе, поражаемость будет низкая. Из луков и арбалетов – вообще никакая, пока щиты не опустят. Но вот лично Кантор из своей замечательной винтовки мог бы попробовать достать чьи-нибудь ноги или просвет между щитами. Если кто-то один упадет, откроется участок для остальных стрелков…

Чтобы вернее оценить шанс на воплощение своей идеи, Кантор протолкался вперед и внимательней присмотрелся к наступающей пехоте.

– Не пробьет,– уверенно сказали у него за спиной.

– Здорово, Джеффри,– отозвался Кантор, продолжая высматривать уязвимые места гигантской черепахи.– Ты здесь один? А остальные где?

– Пьер с коллегами, Жюстин с ранеными, а остальные – у ворот,– невозмутимо объяснил лучник.– Это ты в Горбатого попал?

– Я,– с достоинством похвалился Кантор.

– Не убил,– так же спокойно прокомментировал Джеффри.

– Как?

– Тебе лучше знать – как. Но я видел, что он потом встал. В другой раз целься лучше.

– Внимание! – Неестественно громкий голос Толика, тоже, видимо, усиленный заклинанием, легко заглушил комментарий Кантора и все остальные звуки.– Всем отойти от ворот! Повторяю, всем отойти от ворот! И подальше!

Странный какой-то, можно подумать, там толпа собралась у ворот, по которым лупят два танка…

– Стрелкам приготовиться! – понеслось по стенам. Кантор последовал приказу, пытаясь хоть что-то увидеть в клубах пыли, окутавших ворота.

Потом он услышал рев. Не драконий, но и непохожий на вой и грохот боевых машин. Южные ворота рухнули окончательно, и из дымящихся руин тяжелой, сотрясающей землю рысью выбежала невиданная тварь, напоминающая лет десять нестриженного слона, только раза в три крупнее. Еще раз трубно взревев и задрав хобот, зверь с приличной скоростью понесся прямо на вражескую пехоту. Шуточка вполне в духе Толика. Свежо, неизбито, нестандартно. Две армии испытывают глубочайший шок и тупо таращатся, пытаясь собрать в кучу свои скудные познания о животном мире родных мест. Во всяком случае, лично Кантор первым делом вспомнил школьные годы и уроки природоведения. Вроде бы прогуливал он только математику, закон божий и патриотическое воспитание, а в природоведении пробелов быть не должно. Но о мохнатых слонах в те времена точно не упоминалось. А он вот есть. Огроменный, волосатый слонище с загнутыми бивнями, и это не личная фантазия Толика, а реально существующий зверь. То, чего не существует, и призвать нельзя. Может, на самом деле они не такие большие, у Толика вечно всякая живность получается крупнее, чем в природе, но раз смог призвать, значит, где-то вот такие волосатики водятся… Растолкав обалдевших лучников, на передний край протиснулся лично товарищ Пассионарно, подозрительно быстро излечившийся от депрессии. Его юношеская мордашка светилась азартом, а боевой дух, казалось, вот-вот из ушей потечет. Закатанные по локоть рукава с обгоревшими манжетами убедительно свидетельствовали о том, что их обладатель уже успел повоевать – огненные шары на правом фланге были, несомненно, его вкладом в сражение. И разумеется, закатать рукава он догадался только после того, как они загорелись. М-да… что может быть хуже барда-воина? Бард – боевой маг, без сомнений. Кантор даже засомневался, не слишком ли много целебного снадобья выдал отважному вождю и стоило ли вообще ему что-то выдавать.

– Суки, сволочи! – пожаловался любимый вождь.– Представляешь, они на танки и минометы щиты от огня наложили! высокие! А я в этой кольчуге выше пятого уровня не тяну! Первыми вышли из оцепенения вражеские пехотинцы. Они могли позволить себе такую роскошь – стоять и таращиться диковинного зверя, который бежит на них с явно недружественными намерениями. Кто-то попытался бежать, бросив диты, у кого-то хватило отваги атаковать разогнавшуюся машину весом несколько тысяч стоун, в ближнем бою, холодным оружием. Какой-то уникальный идиот даже попробовал ударить диковинное животное щитом. Хорошие ребята, смелые, главное – умные-то какие!

Следующими опомнились стрелки. Увидев, что правый фланг противника из боевого построения превратился в беспорядочную свалку и большинство атакующих лишилось защиты, повстанцы начали стрелять, не дожидаясь команды. Вражеские стрелки тоже, видимо, спохватились и принялись палить в мохнатую провокацию из всех стволов. Кантору доставил истинное удовольствие один Пришибленный танкист, который сдуру развернул башню и особо прицельным выстрелом положил изрядное количество собственной пехоты, даже не задев животное. К сожалению, то ли он тоже опомнился, то ли его кто-то сразу же пристукнул на месте, но столь радостное событие больше не повторилось.

Что касается товарища Пассионарно, то его можно было не считать, так как для него этот передвижной зверинец неожиданностью не являлся. Огненный шар он заготовил заранее и метнул раньше всех, едва увидев подходящую цель. И немедленно принялся сворачивать следующий, вслух жалуясь, что кольчуга ему колдовать мешает. Нет, явно Гиппократов грибочек был лишним…

Прежде чем расстрелянный слон исчез с характерным хлопком, он успел навести на правом фланге бело-голубых приятный беспорядок, вызвавший на стенах бурные овации. Флегматичный Джеффри заметил, что эта свалка и паника напоминают ему знаменитую картину маэстро Васильковского «Мышь в женской бане». Кантору понравилось сравнение, но, на его взгляд, при дворе Шеллара III бывало и веселее.

– Вот еще бы одного такого же на левый фланг,– мечтательно сказал кто-то слева. Мысль была вполне здравая, и Кантор невольно обернулся к специалисту, ожидая подтверждения.

Пассионарно запустил в гущу врагов очередной шар и пояснил:

– На такую крупную животину заклинание полчаса плести надо. У Толика одно готовое было, он его использовал. А сейчас они с Пьером заняты, птичек лепят.

– А Харама дурака валяет? – не удержался от ехидства Кантор, перезаряжая винтовку.

Пассионарно не ответил, занятый следующим комком огня, растущим прямо на ладонях.

– Птички зачем? – деловито поинтересовался лондриец. Оглянувшись и обнаружив, что колчан пуст, он без лишних слов отобрал пучок стрел у ближайшего покойника и невозмутимо продолжил посылать их в цель.

– Хотят попробовать… – невпопад ответил занятый делом маг, и уточнять никто не стал.

Телепортист не соврал – зрелище было настолько грандиозное, что даже у отважного демона неприятно затрепетало в груди.

Всякое повидала древняя столица Мистралии – и орды кочевников Белой Пустыни, и целые флотилии пиратских кораблей, и выползающих из моря чудовищ, и битвы магов на улицах,– но такого Арборино точно еще не знал.

На стенах президентского дворца сидели драконы. Они красовались на каждой башне, на всех крупных балконах и более-менее ровных участках крыши. Золотистые, бронзовые, зеленые, голубые, черные, серые, всевозможных цветов и размеров, они сверкали гладкой чешуей на ослепительном летнем солнце, жмурились, расправляли и складывали крылья, и время от времени дружным хором издавали угрожающий рык, выпуская в небо струи огня. Площадь перед дворцовыми воротами была пуста, дворец выглядел полностью необитаемым, даже стража у ворот куда-то исчезла. Попрятались, трусы.

– Эй, кто-нибудь! – крикнул Харган в надежде, что бросившие свой пост стражи образумятся, заслышав его голос– Куда все подевались, бездельники! Где президент? Кто-то мне объяснит, что это все значит?

– Я тебе объясню,– проскрипел у него за спиной странно непочтительный голос. Демон обернулся и тут же понял, почему обладатель голоса позволяет себе так по-хамски обращаться к доверенному лицу бессмертного бога. Это был фантом. Всего лишь фантом, который нельзя ни убить, ни покалечить, ни даже подзатыльником наградить.

– Покажись сам! – зло выкрикнул Харган, оглядываясь по сторонам в поисках трусливого мага, выставляющего вместо себя уродливый фантом.– Выйди и покажись, трус!

Телепортист осторожно тронул его за рукав и одними глазами показал вверх.

– Да-да, подними глаза, дерзкий детеныш глупого ящера! – насмешливо произнес фантом, хотя его лицо оставалось совершенно неподвижным.– Это я с тобой говорю. Я не настолько мал, чтобы меня можно было не заметить.

Наместник поднял глаза и увидел двоих драконов, чинно восседающих, прямо на воротах. Тусклый темно-зеленый старик ухмылялся во весь комплект своих зубов, превосходивших демонские и размером, и количеством. Насмешливые оскорбительные высказывания наверняка исходили от него. Второй дракон, молодой, роскошно сверкающий золотом, агрессивно выбросил вперед голову и зарычал.

Сферы Обуздания у Харгана больше не было, граки раздери эту ненормальную девку… Впрочем, с одной Сферой против такого количества драконов, да еще с магом во главе, он бы все равно ничего не смог поделать.

– Вождь говорит,– уже серьезно сообщил старый дракон, не дожидаясь вопроса, что ему здесь нужно,– верни ему брата.

Так вот оно что! Хитрый король Шеллар в очередной раз решил загрести жар чужими лапами! Можно было сразу догадаться… Даже фантом чем-то на него похож!

– У меня нет никаких драконьих братьев,– твердо ответил демон, не собираясь отступать перед хамским наездом.– И если вы сейчас же не уберетесь отсюда, я велю казнить кого-нибудь из заложников. Чтобы…

– Глупый, глупый детеныш! – зловеще проревел уродливый фантом.– Нам нет дела до ваших мелочных человеческих дрязг! Вы, люди, вечно что-то делите – то золото, то женщин, то территории – и никак не поделите окончательно. Нам не интересны ни ваши женщины, ни ваши территории. Разбирайтесь между собой как хотите. Но брат вождя должен вернуться в свою стаю до полуночи. Иначе со всеми вами будет то же самое.

Золотистый красавец протянул лапу, и кто-то из подданных аккуратно подвесил ему на коготь полуживого от ужаса президента Монтилью. Кажется, просто за шиворот… Но снизу не очень хорошо было видно…

Дракон подбросил человека в воздух, на лету лихо ударил по нему хвостом, дохнув огнем вслед улетающей лепешке.

– Попал! – довольно произнес фантом, а остальные драконы восторженно заревели и захлопали крыльями. Ну да, как же не радоваться – вождь попал… Великолепный бросок… Вице-президент Мартинес тоже сейчас, должно быть, повизгивает от радости…

– Этот человек решил, что может хамить вождю,– пояснил фантом. В неподвижности его лобастой, уродливой физиономии появилось что-то нечеловечески жутковатое.– Он, кажется, считал себя очень значительной персоной в этой пещере. Ты, как я вижу будешь следующим. Не забудь – до полуночи.

– Но вашего брата у меня действительно нет! – попытался возражать Харган, обиженный несправедливым обвинением. Пожалуй, впервые в жизни.– Он улетел!

Его никто не стал слушать. Стая начала взлетать, и драконы подняли такой шум, что не помогли бы ни микрофон, даже если бы он был, ни заклинание «Труба глухого Иеронимуса», если бы демон его знал.