"Неповторимая весна" - читать интересную книгу автора (Патни Мэри Джо)Глава 33В дверь позвонили, когда Джулия ставила в духовку цыпленка с лимоном. Она поспешила к парадному входу, гадая, кто мог прийти поздно вечером в субботу. На ступенях стоял Чарлз Гамильтон с букетом разноцветных гвоздик и двумя собаками. – Ты явился на час раньше, Чарлз. Ужин еще только поставлен в духовку, а я не успела принять душ. – Знаю. Но работа во дворе уже закончена, вот я и решил как последний эгоист притвориться, будто не ориентируюсь во времени. Она спрятала улыбку в пряных гвоздиках. – А у собак какой предлог? – Они хотели навестить Оскара. – Естественно. Ладно, заходите. Псы не торопясь потрусили в дом. Подошел Оскар, и началось традиционное обнюхивание. Джулия проводила собак к задней двери, чтобы они смогли побегать во дворе. Чарлз взял ее за подбородок и поцеловал долгим поцелуем. Она поставила гвоздики в вазу, думая, как быстро они с Чарлзом приобрели удобные для обоих привычки. Они ужинали вместе несколько раз в неделю, иногда в ее доме, иногда у него. Не избавляя от горя, вызванного смертью Сэма, такие отношения очень помогали ей держаться и днем, и ночью. Особенно ночью. Чарлз усадил ее на диван рядом с собой. – Давай пообнимаемся. Она, смеясь, высвободилась. – Чарлз, это глупо в нашем возрасте! – Почему все лучшее должно доставаться детям? – Хороший вопрос, но я считала, что объятия были запрещены еще во времена сексуальной революции. – Это прекрасный старый обычай, и его стоит вернуть. – Он поигрывал верхней пуговицей ее рубашки. – Так же, как петтинг. Помнишь невыразимое волнение, которое могла пробудить одна-единственная пуговица в давно прошедшие дни нашей юности? Слегка задыхаясь, Джулия проговорила: – Неужели ты всегда был таким игривым, а я просто этого не замечала? – Нет, это Барбара смыла с меня лишний крахмал. Невозможно было жить с ней и оставаться пуритански-чопорным. Тебя не раздражает, когда я упоминаю о ней? – Я могу воспринимать наши отношения как подобие тайника, но упоминание о Барбаре, Сэме или наших детях возвращает меня к реальности. – Тогда вернемся к объятиям и будем притворяться, что мы подростки. – Он подхватил ее и опустил на ковер, потом снова поцеловал. – Если бы нам было по шестнадцать, я могу представить, как бы мы возбудились – свалились бы с дивана и даже не заметили этого. – Сейчас, однако, надо быть осторожными, чтобы не причинить вреда нашим стареющим суставам. – Ее руки обхватили его. – Должна сказать, что не все части твоего тела состарились. Чарлз вернулся к пуговицам на ее рубашке. – Интересно, смогу ли я добраться до второго слоя одежды до ужина? Джулии всегда нравилось чувство юмора Чарлза, но эта глубоко скрытая, мило-глуповатая сторона его натуры была новой для нее. Приятно, что кто-то, кого она знала почти всю жизнь, еще мог удивлять ее. Дрожащим подростковым голоском она проговорила: – Я хорошая девочка. Моя мама говорит, если я позволю мужчине прикасаться ко мне вот так, то он не будет уважать меня на следующее утро. Чарлз поиграл бровями. – Поверь мне, детка, чем больше я буду трогать тебя сегодня, тем больше буду уважать завтра. Она хихикала, а он расстегивал последние пуговки, когда открылась входная дверь и вошли Кейт и Донован с касками в руках. Наступил всеобщий паралич. Кейт замерла, открыв рот, Донован был словно громом поражен, а Джулия жалела, что не умерла на месте. Чарлз пришел в себя первым. Он быстро застегнул пару пуговиц, чтобы Джулия снова выглядела прилично, потом поднялся на ноги и помог подняться ей. – Нет смысла притворяться, будто это было что-то другое, а не то, что вы увидели. Джулия заикаясь произнесла: – Кейт, извини, что я… что… – Нет, это мы должны извиниться, – побледнев, сказала Кейт. – Мы просто возвращались из Аннаполиса и решили заехать. Мы не должны были… То есть я и подумать не могла, что… – Что взрослая дочь, имея ключ, не может без предупреждения прийти в дом, где она выросла, – продолжил Чарлз. – Вполне понятная ошибка с моей стороны. Донован с побелевшими губами хотел что-то сказать, но Кейт схватила его за руку и потащила за собой. – До свидания. Я… надеюсь, что вы хорошо проведете вечер. Когда дверь закрылась, Джулия упала на диван и закрыла лицо ладонями. – Прости, Джулия. Быть пойманным собственными детьми хуже, чем быть пойманным родителями. Это все я виноват. – И я. Я могла бы сказать «нет». Поэтому говорю сейчас. Лучше поздно, чем никогда. Он застыл. – Ты рвешь наши отношения? – Не могу сказать, что жалею о времени, проведенном с тобой, но я… я… – Ты стыдишься того, что тебя увидели со мной. Если коротко, то это было именно так. Кейт и Донован захватили их врасплох, и это казалось предательством по отношению к почти сорокалетнему браку с Сэмом. – Прости, Чарлз. Правда в том, что сейчас я… запуталась. В этот момент Гамильтон выглядел ни на минуту не моложе своего возраста. – Я считал, что быть вместе – это нужно нам обоим. Для меня это было радостью. Но прошло два года, прежде чем я привык к одиночеству и захотел чего-то другого. – Он поднялся на ноги. – У тебя не было этого времени. Одно ее слово удержало бы его, но это слово она не могла произнести. – Спасибо за то, что пытался помочь. Жаль, что я… не смогла принять помощь. – Люди возвращаются к жизни каждый в свое время и по-разному. Думаю, будет лучше, если мы совсем перестанем видеться. Прощай, Джулия. Она снова опустилась на диван и печально скорчилась в уголке. Преодолеет ли она когда-нибудь это безумие, перемены в настроении и невыносимое чувство одиночества, которое не смог бы вынести даже святой? Может быть, когда-нибудь… Но сейчас она не верила, что это произойдет. Донован был на грани взрыва. – Боже, Кейт, как она могла? – Он нахлобучил шлем. – А Чарлз? Я никогда бы не подумал, что он из тех, кто утешает горюющих вдов. Он сел на мотоцикл и повернул ключ зажигания. – Садись. – Мотор взревел, когда он яростно пнул педаль стартера. Кейт вспомнился тот день, когда открылся Том. Тогда ярость Донована была точно такой же. «Он зол как дьявол, и я больше не собираюсь это терпеть». Она потянулась и выключила зажигание, потом выдернула ключ. – Мы никуда не поедем, пока ты не успокоишься, Донован, – во внезапно наступившей тишине проговорила она. – В твоем теперешнем состоянии ты убьешь нас обоих на полпути в Ракстон. – Дай мне ключи! – С чего ты взбесился? Это я только что обнаружила свою мать, готовую раздеться перед семейным адвокатом. У тебя что, какой-то дурацкий эдипов комплекс? Он ударил по рулю: – Проклятие, Кейт, не занимайся со мной психоанализом! Она вздрогнула. Пришло время изменить сценарий. – Патрик, только сегодня ты говорил, что хочешь, чтобы у нас с тобой было будущее. Этого никогда не произойдет, если ты не научишься контролировать свои эмоции. Его лицо побледнело, и какое-то страшное мгновение она не знала, что он сделает. – Господи. – Донован стянул шлем. – Ты знаешь, как нанести сильный удар, Кейт. – Это не борьба. Скорее похоже на путь из тысячи километров, который начинается с одного шага. На его скуле билась жилка, но напряжение медленно спадало. – Прости, Кейт. Я думал, что достиг прогресса в контроле над собственными настроениями. – Он прерывисто вздохнул. – И вдруг… – Все, что связано с сексом и женщинами твоей семьи, кажется, способно пробудить в тебе звериные инстинкты. – Ну все-таки не звериные. Мои чувства к Джулии скорее сыновние. Поскольку Сэма нет и некому защитить его жену, мне кажется, что это должен делать я. Глупо, правда? – Правда. Мне вполне понятно, что ты был шокирован. Я тоже. Но личная жизнь Джулии – это ее личное дело, и нас не касается. И Чарлз не людоед и не сексуальный маньяк. Они дружат всю жизнь. Он очень хороший человек и весьма подходящий вдовец. Я вполне понимаю, почему их потянуло друг к другу. – Но Сэм погиб всего пару месяцев назад! – Люди переживают горе по-разному. Какое право я имею осуждать собственную мать? Кейт подумала, что всегда принимала тихую любовь и поддержку матери как должное. Лишь сейчас, встретившись со смертью, она начала осознавать, что творится в душе Джулии. Самое меньшее, что она могла сделать, – уважать выбор матери. – После того как ты оставила меня, сколько времени прошло, прежде чем ты стала встречаться с другим мужчиной? – Тебе действительно важно это знать? Он отвел глаза. – Может, и нет. – Прошло более двух лет, и тогда я пошла на свидание. И больше четырех, прежде чем я нашла кого-то, с кем захотела переспать. Ты будешь чувствовать себя лучше, узнав, что я не завязала новые отношения сразу же? – Не то чтобы. Это показатель того, насколько я тебя обидел. Кейт ткнула его в ребра. – Ну ладно, Ромео, теперь твоя очередь признаваться, когда ты снова вошел в употребление. – Больше, чем через год. Но меньше, чем четыре. Несколько месяцев я был уверен, что если бы только существовала возможность увидеться с тобой, поговорить, то я бы наверняка убедил тебя вернуться домой. – Вот почему развод был оформлен на расстоянии. Я боялась, что если мы окажемся в одной комнате, даже в конторе юриста, то я снова прыгну в огонь. А если бы это произошло, не знаю, хватило бы у меня сил сбежать опять. Его пальцы сжали руль мотоцикла. – Мне невыносима даже мысль, что я был так зол… Перед ее мысленным взором пронеслась картина: нож в ее руке с лезвием, алым от крови. – Не знаю, то ли нам просто повезло, то ли сказалась мудрость небес, но худшего не случилось. Ты в порядке? Мне холодно и хочется есть. – Да, я в порядке. – Донован снова протянул руку. Когда Кейт заколебалась, он тихо проговорил: – Клянусь, что больше никогда в ярости не притронусь к тебе. Я не ожидаю, что ты сейчас же мне поверишь, но надеюсь, что когда-нибудь так и случится. Она опустила ключи в его ладонь и села в седло позади него. Сегодня, благодарение Богу, они и близко не подошли к такому же взрыву, что разрушил их брак. Они явно достигли определенного прогресса. Обхватывая его талию, Кейт не хотела тушить слабый огонек надежды в душе. |
||
|