"Мой сын убийца?" - читать интересную книгу автора (Квентин Патрик)

ГЛАВА 14

Проснулся я около семи. Первой моей мыслью было увидеться с Жанной. Я почувствовал себя отвратительно. Хотел выпить кофе, но побоялся, что если буду мешкать, то что-нибудь помешает увидеться с Жанной. Я пошел пешком до 58-й улицы.

Стояло тихое утро. Из-за угла выехал грузовик с газетами. Одна пачка случайно выпала на тротуар, и я заметил крупные заголовки: «Дулитч». Через несколько минут все узнают о случившемся. Теперь мы все – фигуры для публичного обозрения: отец с разбитым сердцем, его жена – загадочная жертва, и сын – убийца.

У дома Ронни никого не было. Я позвонил. Дверь открыл Джонсон. Он был без формы, что свидетельствовало о несчастье в доме. Фелиция всегда шутила, что он родился в ливрее и с серебряным подносом в руках. Сейчас же это был старик, ошеломленный и растерявшийся.

– Ужасное несчастье, Джонсон, – сказал я.

– Я не могу поверить, не могу, – проговорил Джонсон.

– Мне надо увидеться с Жанной. Она дома?

– Да, наверху у родителей. Мистера Билла арестовали?

– Да.

– Я должен был рассказать о мистере Билле. Ведь он это говорил…

Может быть, он меня уже ненавидел? Ведь я отец убийцы Ронни и должен возбуждать в нем только ненависть.

– Конечно, вы должны были рассказать все как было, у меня нет к вам претензий.

Я хотел пройти наверх, но вдруг старик попросил меня:

– Прошу вас, мистер Дулитч, поговорите с мисс Анни, я с трудом уговорил ее лечь в постель. Она совсем не может спать, ничего не ест. Она вас уважает и прислушивается к вашим советам.

Поднимаясь по лестнице, я содрогнулся. Весь этот дом, еще совсем недавно наполненный жизнерадостностью Ронни, сейчас казался пустой скорлупой. Джонсон проводил меня до комнаты Анни, открыл дверь и сказал:

– Вы посмотрите, мисс Анни, кого я привел к вам. Я сейчас принесу кофе, и вы позавтракаете.

Я чувствовал себя не в своей тарелке. Что Анни думала обо мне? Скорее всего она считала меня отцом чудовища. А для меня каждый человек был потенциальным врагом, охотящимся за жизнью Билла. Даже на Анни я смотрел с подозрением.

Но разве это Анни? Передо мной сидела, откинувшись на подушки, старуха. Она выглядела, как смертельно больной человек. Но никакой враждебности на ее лице не было.

В спальне Анни мне приходилось бывать и ранее. Я сразу же заметил, что в этой комнате что-то изменилось. Я стал присматриваться и, наконец, понял, что со столика Анни исчезли две фотографии: Ронни и ее умершего жениха. Анни, наверное, убрала их, и это говорило о том, что жизнь ее больше не имеет смысла.

Она указала мне на край кровати. Я сел.

– Ты знаешь, Анни, что я чувствую. Ведь я любил Ронни.

– Да, ты был ему искренним другом.

– И он мне тоже. Но ты не должна сурово осуждать Билла. Он не убивал Ронни.

Она посмотрела на меня с изумлением.

– Но, Жак…

– Вчера вечером я думал, что это сделал он. Но потом он мне все рассказал. Револьвер он взял с собой не для того, чтобы убить. Просто он был в таком состоянии… Это бравада мальчишки. Ронни прав, что выбросил его из дома. Но Билл не убивал. Он вышел отсюда за час до убийства и оставил револьвер здесь.

В этот момент единственной моей целью было убедить Анни. Я вспомнил уверенный взгляд Транта, бегающие глаза Артура Фридлянда и подумал о людях, читающих сейчас газеты и осуждающих Билла. Поэтому мне хотелось убедить в его невиновности хотя бы одного человека.

– Но ведь они его арестовали, – возразила она.

– Да, у Транта имеются доказательства, а у меня их пока нет. Но я докажу, что Билл не убивал. Анни, ты хочешь мне помочь?

– Каким образом?

– Может быть, ты вспомнишь еще какие-нибудь факты. Что ты делала после того, как мы встретились в холле?

– Понимаешь, Жак, я была испугана. Какая ужасная сцена с Биллом! Я хотела пройти за тобой в гостиную, но Ронни… я никогда не видела его в таком состоянии… Когда же я услышала ругань в твой адрес и его угрозы уничтожить издательство, то ушла в свою комнату. Но оставаться одна я не могла и отправилась к Гвендолен Снейгли.

– Гвендолен?

– Да. Она приглашала меня на ужин. Мы уже давно дружим. Когда я вернулась, то увидела тебя и полицию.

– Больше ты ничего не знаешь? Вошел Джонсон с дымящимся кофе.

– Спасибо, Джонсон, я выпью кофе. Ты можешь идти. Когда он вышел, она тихо спросила:

– Ты в самом деле уверен, что Билл не виноват?

– Конечно.

– Но ведь ты же сам его выдал. Так мне сказали. Когда ты пришел, увидел распростертого Ронни и револьвер, то вызвал полицию.

– Да, тогда я считал, что он должен расплатиться за это. Пойми меня. Эта история с Фелицией, мои с ним ссоры… Я думал: какая мать, такой и сын. И из-за этого погиб и Ронни! Я простить себе этого не могу!

– Жак, почему ты все время берешь на себя вину других? Ты выдал Билла, потому что думал, что он убил Ронни. Это была твоя обязанность, за что же ты себя мучишь?

– Да, я замечательный человек, ведь моя жена выскочила в окно, а сына арестовали по обвинению в убийстве!

– Жак, почему ты эти грехи взваливаешь на свои плечи? По-твоему, во всем виноват ты. Все кругом безупречны, а ты один виноват. Это все из-за Фелиции? Ох, если бы ты мог понять…

– Что понять?

– Ты любил Фелицию. Это была удивительная любовь. А сейчас?

– Что сейчас?

– Сейчас ты ненавидишь и ее, и себя. Ты все обратил против себя.

– Я стараюсь не думать о ней.

– Но это тебя угнетает. Это повлияло на твои отношения с Биллом.

– Анни! Давай прекратим. Фелиция – это старая история.

– Потому что она умерла? – придирчиво спросила Анни. – Значит, и Ронни тоже старая история?

– Нет, конечно. Анни, мне надо увидеться с Жанной. Может быть, она что-нибудь знает?

– До свидания, Жак, но не очень-то надейся… Что прошло, того не вернешь. Но должна же я о ком-то заботиться. Кроме тебя, у меня никого не осталось.