"Прекрасная обманщица" - читать интересную книгу автора (Гэфни Патриция)

11

– Кэт, на помощь! Спаси нас, Кэт!

Такой беспомощный ужас звучал в их голосах, что она горько разрыдалась, не в силах прийти им на выручку. Ее руки были крепко связаны за спиной, и человек по имени Томас загонял кол ей в живот. Прикованная к месту, она захлебывалась от слез, но не могла даже кричать. Майкл и Рори умоляли ее спасти их, но она была намертво привязана к земле и лишь мотала головой из стороны в сторону в безнадежном отчаянии. Их крики стали затихать, зато рев у нее в ушах все усиливался, казалось, ее голова сейчас лопнет. Грубые пальцы вцепились ей в плечи подобно когтям зверя. Кошмар закончился так же, как и всегда: лицо Уэллса склонилось над нею, словно воплощение мирового зла, вытеснив все вокруг, его громоподобный голос заклинал ее: «Смотри на меня! Смотри!»

Задыхаясь, Кэтрин села в постели. Ее лицо было залито слезами, тело покрылось испариной, но, взглянув на Бэрка, она увидела, что он еще спит. Значит, на этот раз обошлось без крика. Облегченно переведя дух, она опять опустилась на подушку.

Через несколько минут, по мере того, Как бледнела, уходя из памяти, сцена кошмара, напряжение стало спадать. Кэтрин ощутила, как холодная горечь наполняет ей душу, и приветствовала новое чувство печальной улыбкой. Несколько лет назад, когда кошмар преследовал ее чуть ли не каждую ночь, она старалась вообще не смыкать глаз, но усталость брала свое, и наваждение повторялось с мучительной неизбежностью. Однако с течением времени оно стало приходить все реже и реже; в эту ночь страшный сон привиделся ей впервые за несколько месяцев. Его возвращение Кэтрин встретила с каким-то стоическим невеселым удовлетворением, ибо кошмар воскресил лютую ненависть, которую она столько лет таила в своем сердце, и обострил притупившуюся было жажду мести. Ей со стыдом пришлось признать, что за последнее время она позволила себе размякнуть. Джеймс Бэрк отвлек ее от исполнения высокого долга. Неизвестно, как ему это удалось, с уверенностью можно было сказать только одно: он обладал каким-то низменным, животным магнетизмом, которому она необъяснимым образом поддалась в минуту женской слабости. Но больше этого не повторится.

Она опять села в кровати и спустила ноги на холодный пол. Бэрк спал по-прежнему крепко, тяжело дыша во сне. Небо за окном только-только начало светлеть. Кэтрин встала. Поврежденное колено отказывалось сгибаться, правое плечо, которое Бэрк едва не вывернул, пытаясь отнять у нее нож, сильно ныло. Каждый мускул взывал о милосердии, умоляя ее лечь обратно в постель и уснуть, но неприятные ощущения лишь укрепили ее решимость.

На цыпочках пробравшись к столу, где Бэрк оставил сумки с поклажей, она принялась осторожно рыться в одной из них. Что ей надеть? Вчера вечером горничная забрала ее льняное платье и сапожки. Наконец ее пальцы нащупали что-то мягкое и бархатистое. Ее зеленое платье! А вот и башмаки. Кэтрин обрадовалась и в то же время ощутила досаду: раз он захватил ее вещи, значит, был уверен, что найдет ее. Ну ладно, угрюмо сказала она себе, на этот раз у него ничего не выйдет.

Потом девушка пробралась к стулу, на котором висел оставленный им камзол, и сунула руку во внутренний карман. Уж теперь-то она не сбежит с пустыми руками, как в прошлый раз! Без малейших угрызений она вытащила из туго набитого кошелька две золотые монеты, после чего вернула кошелек на место. Не украсть ли и нож? Нет, пожалуй, не стоит.

Собрав все в кучу, Кэтрин беззвучно выскользнула из комнаты, прямо в холодном коридоре сняла с себя белую рубашку Бэрка, а вместо нее натянула платье и башмаки. Ни белья, ни чулок. Пробравшись по коридору к лестнице, она остановилась и прислушалась. Все было тихо. Подобрав юбки одной рукой, она спустилась вниз, стараясь производить как можно меньше шума, и пробежала через пустующий в этот предрассветный час пивной зал к входной двери. Дверь была заперта, но засов легко скользнул в пазу, и через несколько секунд девушка оказалась во дворе, вдыхая полной грудью холодный утренний воздух. Прижимаясь ближе к стене трактира и низко пригибаясь, чтобы не быть замеченной из окон первого этажа, она прокралась на задний двор, торопливо огляделась по сторонам (на более тщательный осмотр времени не было) и бросилась к дверям конюшни. Ей удалось бесшумно проскользнуть сквозь тяжелые двери сарая. Прислонившись к ним изнутри и задержав дыхание, Кэтрин опять напряженно прислушалась. Тишина. Слава Богу! Ее сердце как будто забилось вновь после долгого перерыва.

Так, теперь надо найти жеребца Бэрка. На этот раз она намеревалась оставить ему усталую кобылу. В конце концов, рассудила Кэтрин, если ее поймают, то повесят за конокрадство с таким же успехом, как и за участие в заговоре.

Она быстро прошла вдоль короткого ряда стойл, вглядываясь в полутьму в поисках серого жеребца. Вот он – последний в ряду. Конь встряхнул головой, словно приветствуя ее.

– Привет, красавчик, – прошептала она, протянув руку, чтобы его погладить.

– Как это мило с твоей стороны, Кэт.

Кэтрин прижала руку ко рту, чтобы заглушить крик, рвущийся из самой глубины, и бессильно прислонилась спиной к перегородке позади себя. Бэрк, прятавшийся позади жеребца, поднялся на ноги и навис над нею подобно хищной черной птице. Он стремительно обогнул стойло и подошел к ней. От него исходила такая явная угроза, что девушка невольно вскинула вверх обе руки: на мгновение ее охватил безумный животный страх. Бэрк остановился в двух шагах от нее. Поняв наконец, что он не собирается ее бить, она медленно, с опаской, опустила руки. Лицо майора невозможно было разглядеть в темноте, но его гнев был явственно ощутим. Усилием воли она взяла себя в руки.

– Я не могла уснуть… Решила прогуляться и…

– Прекрати.

В его голосе звучал металл. Кэтрин дерзко вскинула голову.

– Мне плевать, что ты думаешь!

– Правда? А вот посмотрим, как ты запоешь, когда я днем буду привязывать тебя к лошади, а ночью – к кровати!

Вся кровь отхлынула от ее лица. Она открыла было рот, но не смогла вымолвить ни слова; ужас парализовал ее, в голове было пусто. Он крепко взял ее за руку и провел по проходу к дверям, поддерживая и не давая упасть. Во дворе яркий утренний свет ударил ей в глаза, и она пришла в себя.

– Постойте!

Кэтрин попыталась высвободиться из его цепких пальцев. Бэрк не отпустил ее, но остановился и повернулся к ней лицом. Кроме них, на испещренном следами копыт конюшенном дворе никого не было.

– Постойте, – повторила она, стараясь выиграть время. – Вы… Вам вовсе не надо меня привязывать, майор. Я больше не буду убегать, обещаю.

– Ах ты обещаешь. – Его улыбка была полна презрения. – Твои обещания ничего не стоят.

– Пожалуйста! – взмолилась она. – Бэрк, ради Бога, не надо меня привязывать!

– Почему? – отрывисто бросил он, не сводя с нее глаз.

– Потому что… я этого не вынесу!

Кэтрин опустила глаза и отвернулась, уже сожалея, что призналась ему в своей слабости. Можно было не сомневаться, что он использует это против нее.

– Послушайте, Бэрк, – продолжала она, стараясь казаться спокойной, – если вы меня привяжете, мы не сможем двигаться быстро. Вы же хотите избавиться от меня как можно скорее, разве не так? Даю вам честное слово, я больше не стану пытаться сбежать. Клянусь! Я родом из Шотландии, мое слово нерушимо!

С этими словами она положила руку на сердце и ясным взглядом посмотрела ему прямо в глаза. Бэрк долго глядел на нее, не в силах решить, верить ей или нет. Может быть, эта торжественная поза как раз и есть всего лишь поза? Солнце, встающее у нее за спиной, осветило ее стройную, хрупкую фигуру золотистым сиянием, рыжие волосы вспыхнули огнем. Она была похожа на христианскую мученицу, готовую стоически принять страшную казнь. Но он твердо решил, что больше не позволит себя одурачить, не станет терять рассудок, дав волю страстям только потому, что эта девка чертовски хороша собой. С другой стороны, она, разумеется, права: если ее привязать, им придется двигаться черепашьим шагом. И еще: ему действительно не терпелось от нее избавиться, тут она не ошиблась. Им давно уже пора было появиться в Ланкастере. Слава Богу, у него есть дела поважнее, чем гоняться по всему Озерному краю за какой-то вероломной потаскухой. Но он так и не ответил на свой вопрос – можно ли ей верить?

Когда Бэрк в конце концов нарушил молчание, его голос прозвучал как будто из глубокого колодца, до краев наполненного подозрительностью и недоверием.

– Стало быть, ты даешь слово?

– Да, даю слово!

Ее глаза загорелись надеждой.

Сделав всего один шаг, Бэрк подошел к ней вплотную и взял ее за плечи.

– Ладно, Кэт, будь по-твоему. Но я тебя предупреждаю: если ты лжешь, тебе придется об этом здорово пожалеть. Больше, чем ты можешь вообразить.

– Я не лгу, – ответила она едва слышно.

В горле у нее пересохло, по всему телу мгновенно пробежала дрожь.

– Отлично.

Еще минуту он не сводил с нее подозрительного взгляда, потом повернулся и зашагал прочь.

Кэтрин чуть не упала наземь от облегчения. Она, покорно последовала за ним обратно в трактир. Ее шатало от пережитого испуга. Еще чуть-чуть, и ей пришел бы конец. Теперь он, конечно, глаз с нее не спустит до самого отъезда. Что ж, придется отложить бегство на послеполуденные часы.

Благоприятный случай представился через час после второго завтрака.

Они ехали по узкому проселку, напоминавшему зажатое между крутыми утесами ущелье. Вдруг Кэтрин заметила прямо посреди дороги в двадцати футах впереди себя некий странный предмет, больше всего похожий на тыкву. Подъехав поближе, она остановилась (предмет оказался действительно тыквой) и озадаченно взглянула на Бэрка. Он тоже остановил коня рядом с нею. Они вместе недоуменно осмотрели неожиданную находку, не зная, что и думать, но тут их внимание привлек сдавленный крик, раздавшийся из-за ближайшего поворота. Бэрк бросил на девушку хмурый предупреждающий взгляд и поскакал вперед, машинально положив руку на седельную сумку, в которой держал пистолет. Кэтрин без колебаний последовала за ним.

– Эй, есть тут кто-нибудь? Сюда! На помощь! – звал незнакомый голос, в котором слышалось отчаяние.

За поворотом она увидела, как Бэрк спешился и подбежал к завалившейся набок крестьянской телеге, а потом разглядела под нею человека.

– Слава тебе, Господи! Наконец-то меня нашли!

Перед ними был явно фермер, мужчина средних лет, одетый в прочный домотканый кафтан. Он лежал в канаве, придавленный своей телегой, а рядом валялось оторвавшееся колесо. Лошадь мирно щипала мох у дороги в нескольких шагах от них. Лицо фермера было перекошено от боли и залито слезами, но он улыбкой приветствовал склонившегося над ним Бэрка.

– Серьезные повреждения? – спросил Бэрк, окинув его взглядом.

– Да уж! Обе ноги сломал, – прокряхтел фермер, – а все по дурости своей, да только теперь от этого не легче.

Кэтрин соскочила с кобылы, спрыгнула в канаву, едва не поскользнувшись в грязи, и опустилась на колени рядом с поверженным фермером. На красном, покрытом испариной лице раненого появилось благодарное выражение, когда она отерла ему лоб платком.

– Вам очень больно? – ласково спросила девушка.

Бэрк нетерпеливо фыркнул и поднялся на ноги.

– Послушай, приятель, если я сумею приподнять эту телегу на пару футов, как ты думаешь, сможешь вылезти?

Фермер сокрушенно покачал головой.

– Нет, сынок, хоть парень ты и крепкий, а все же одному тебе ни за что ее не поднять. Для такой работы нужны хотя бы двое.

– Может, ты и прав, но попробовать все-таки стоит. Посторонись, Кэт.

Он снял камзол и закатал рукава рубашки.

– А я могу помочь? – вставила Кэтрин. – Если вы поднимете телегу, я могла бы его вытащить.

Поразмыслив немного, Бэрк согласился.

– Только будь осторожна, не поскользнись, – предупредил он. – Нам не нужна еще одна пара сломанных ног.

– Верно, – согласился лежащий на земле фермер. – Вот так со мной все и приключилось. Колесо, вишь ты, соскочило, вот я и решил, что смогу сам его на место поставить. Поскользнулся в грязи да и угодил прямо под телегу, а она, паскуда, возьми да и завались. Прошу прощения, мэм.

Встав спиной к телеге, Бэрк ухватился обеими руками за лишенную колеса ось. Верхняя часть туловища фермера оказалась у него между ног.

– Если мне удастся ее поднять, тащи его прямо у меня из-под ног, Кэт.

Она кивнула и опять опустилась на колени возле головы фермера, готовая подхватить его под руки.

– Ну держись!

Бэрк согнул в коленях свои сильные ноги и изо всех сил рванул телегу кверху. Он запрокинул побагровевшее от натуги лицо к небу, его зубы оскалились, на шее набухли вены. Телега сдвинулась, но лишь на полдюйма. Протекло еще несколько бесконечных секунд, но тяжелая телега больше не поддалась. Кряхтя от бессильной досады, Бэрк осторожно опустил ее на место и отошел в сторону.

– Жаль, – проговорил он с тяжелым вздохом, сгибая и разгибая онемевшие пальцы.

– Ты сделал все, что мог, – чуть слышно заверил его фермер, лицо которого опять покрылось потом, а губы стали пепельно-серыми. – Слушай, парень, у меня дома три сына. Если бы ты или твоя хозяйка могли их позвать…

– Да, конечно, – немедленно согласился Бэрк.

Впрочем, он тут же нахмурился, не зная, что предпринять. Если он сам поедет за ними, что помешает плутовке Кэт сбежать? И опять-таки, если послать ее, разве он может быть уверен, что она вернется? Проще всего, разумеется, было бы поехать вместе, но как оставить несчастного фермера наедине с его мучениями?

– Я поеду, – тихо предложила Кэтрин. – Где мне их найти? – спросила она у раненого.

– Тут недалеко, всего-то мили полторы. Поезжайте назад по этой дороге, пока не увидите слева поворот. Там стоит повалившийся такой овечий загон, вы его сразу заметите. Дорожка приведет вас через поле прямо к моей ферме, другой во всей округе нет. Моих парней найдете в доме, а если нет, так в сарае позади дома. Скажите им, пусть возьмут вторую лошадь и одеяла. И рому пускай захватят! – добавил он, и в затуманенных болью глазах на миг блеснул огонек.

– Хорошо.

Кэтрин выпрямилась и повернулась к Бэрку.

– Я обязательно их позову, – сказала она с дерзким вызовом, прекрасно понимая, о чем он думает.

– Если нет, тебе придется об этом пожалеть, – посуровел Бэрк.

Что-то подсказывало ему, что он поступает опрометчиво, отпуская ее, но другого выхода не было.

– Можно мне взять жеребца? – спросила она, пропустив угрозу мимо ушей. – Так я гораздо быстрее доеду.

– Нет, Кэт, – возразил он угрюмо, – я, может быть, и дурак, но все-таки не до такой же степени. Бери кобылу и давай по-быстрому.

Она состроила ему рожицу и вновь опустилась на колени рядом с фермером.

– Держитесь, – прошептала девушка, наклоняясь к самому его лицу и ласково проводя рукой по седоватым волосам, – я мигом.

Лицо несчастного смягчилось. Его взгляд прояснился, а на губах даже появилась слабая улыбка.

Бэрк вскарабкался по залитому жидкой грязью склону и протянул ей руку. Кэтрин ухватилась за нее, и он помог ей выбраться на дорогу. Они вместе прошли туда, где оставили кобылу. Обхватив девушку за талию, Бэрк подсадил ее в седло. Потом, мрачно сжав губы, он бросил на нее самый пронзительный из своих ледяных взглядов.

– Я тебя предупреждаю, Кэт…

– Да будет вам, майор, – раздраженно огрызнулась она. – Я же сказала, что позову их.

– Верно, сказала. Но вернешься ли ты вместе с ними, вот вопрос.

– Ну что ж, вам придется подождать, тогда и узнаете, разве не так?

Ее улыбка показалась ему нарочито дерзкой. Бэрк рванулся схватить уздечку, но Кэтрин уже повернула кобылу и пустила ее рысью.

– Ты дала слово! – прокричал он вслед.

– Верно! Как вы свое сдержали, так и я свое сдержу!

Это была издевка, несомненная бравада, он даже успел расслышать звонкий заливистый смех прежде, чем Кэт скрылась за поворотом дороги. Бэрк едва удержался от желания вскочить на коня и броситься за нею следом, но вместо этого остался стоять на дороге, яростно сжимая и разжимая кулаки, пока время пускаться в погоню не было окончательно упущено, а затем опять спрыгнул в канаву и подошел к несчастному фермеру.

– Расскажи-ка мне о твоей хозяйке, – раненый отхлебнул еще глоток бренди и закрыл глаза.

– Она не моя хозяйка, – машинально поправил его Бэрк.

Похоже, бедняга был слегка пьян. Бэрк тоже отпил немного из фляги и бросил взгляд на небо. После полудня прошло совсем не так много времени, но ему казалось, что Кэт отсутствует слишком долго. Куда больше часа.

– Да, ты уже говорил, что не твоя. Только, я думаю, ты и сам об этом жалеешь, – усмехнулся фермер.

Его глаза были по-прежнему закрыты, и он не увидел, как скривились губы Бэрка.

– Я, конечно, деревенщина и все такое, но на свете пожил, в четырех разных странах побывал, это не считая Ирландии, а вот второй такой красотки в жизни не видывал. Боже милостивый, как она мне улыбнулась, как посмотрела на меня!

Бэрк невольно хмыкнул, а фермер смолк, весь поглощенный воспоминанием о прекрасном видении.

– Жаль, что солдаты принца Чарли убили ее муженька, но тебе-то, парень, ух как повезло! Ты оказался на месте как раз вовремя. Мало того, что вызволил ее, так тебе же еще и выпало счастье провожать ее в Ланкастер, – продолжил он через минуту. – Вот только одного никак в толк не возьму: судя по говору, родом она не из Ланкашира, а уж скорее из Шотландии, да не из простых, а вроде как из благородных, верно?

– Послушай, приятель, почему бы тебе не поберечь силы? Они тебе еще пригодятся.

Бэрк опять приложил флягу к его губам, отмечая про себя бледность и обильную испарину. Когда же наконец появятся его сыновья? И куда, черт ее побери, запропастилась Кэт?

– Может, и надо бы помолчать, да только за разговором как-то вроде легче становится, – слабо возразил фермер.

Внезапно он широко открыл глаза.

– Вот они! Я их слышу! Слава тебе, Господи!

Бэрк услыхал их секунду спустя. Он вскочил на ноги и одним прыжком оказался на дороге. Поистине чудовищное богохульство сорвалось с его уст, когда он увидел показавшуюся из-за поворота группу: лошадь, фургон и двоих дюжих парней. Больше никого.

Сыновья фермера торопливо вылезли из фургона, едва взглянув на Бэрка.

– Где женщина? Где она?

Ему пришлось схватить одного из них за руку, чтобы привлечь его внимание.

– Куда она поехала? Где женщина, черт возьми?

– Она поехала в другую сторону, – поспешно ответил самый юный из парней, стараясь высвободиться.

– Что это значит? Куда? – Бэрк еще крепче сжал его руку.

Парнишка впервые взглянул на него внимательно.

– Она нам рассказала, где вас искать, доехала с нами до большой дороги, а сама направилась на восток, к Тэрлмиру.

Он высвободил руку и бросился на помощь старшим братьям.

Бэрк подбежал к своему жеребцу, вставил ногу в стремя, но остановился и вернулся к обочине.

– Мне надо ехать! Вам помощь не нужна? Справитесь втроем?

– Да, мы ее поднимем, – ответил один из сыновей.

Они уже встали по местам, готовясь приподнять тяжелую телегу.

– Ну прощай, фермер! Желаю удачи!

– Благослови тебя Боже, сынок, – с благодарностью откликнулся фермер. – И передай от меня привет своей хозяйке!

– Я ей много чего передам! – со значением пообещал Бэрк, вскочил в седло и умчался.

Он заметил беглянку на другом конце луга, поросшего папоротником. Она огибала северную оконечность озера. До нее все еще оставалось не меньше четверти мили, но он знал, что это Кэт: ее рыжие волосы горели на солнце подобно маяку. Бэрк пришпорил коня, пустив его галопом, и низко склонился над гривой. Все его чувства и помыслы были устремлены вдаль, к убегавшей от него женщине. Через несколько минут он сократил разделявшее их расстояние наполовину. Заслышав его приближение, Кэтрин испуганно оглянулась через плечо, и Бэрк с огромным удовольствием отметил выражение отчаянного страха, омрачившее ее прекрасное лицо. Внезапно ее лошадь метнулась вправо, прочь от берега озера, и скрылась в чаще деревьев. Бэрк одобрительно усмехнулся: у него было преимущество в скорости, но в лесу от этого мало проку. Он слышал, как ее лошадь пробирается сквозь заросли не далее, как в тридцати ярдах впереди. Потом они выбрались из чащи и опять оказались на открытом пространстве. Противоположный край поля, которое они пересекали, был огорожен каменной стеной в пояс высотой; Кэтрин мчалась прямо на нее. Позади стены простиралось такое же голое поле. Бэрк довольно прищелкнул языком. Вот тут-то он ее и возьмет.

Вдруг сердце у него замерло: неожиданно кобыла резко остановилась как вкопанная перед невысоким препятствием, а Кэтрин пулей вылетела из седла. Он услышал, как она с глухим и страшным стуком ударилась о землю по другую сторону стены, и похолодел при мысли, что у нее, должно быть, переломаны все кости. Однако уже через секунду каким-то чудом она оказалась на ногах и, согнувшись и прихрамывая, бросилась бежать от него прочь.

Жеребец с легкостью перелетел через каменную стену и, повинуясь всаднику, перешел на легкую рысь. Когда беглянка сменила направление и бросилась вправо, Бэрк повернул за нею. Она кинулась влево, и он продолжил преследование, нарочно чуть-чуть отставая, чтобы ее помучить. Ей негде было спрятаться на широком и ровном лyгy. Бэрк слышал, как судорожно она глотает воздух, и видел, что ноги ей больше не повинуются. Наконец Кэт становилась в полном изнеможении и медленно повернулась к нему лицом. Он натянул поводья и остановил жеребца в десяти футах от нее. В течение нескольких томительных секунд они сверлили друг друга взглядами, целиком поглощенные ненавистью и жаждой мести.

Нарочито медленно и демонстративно Бэрк потянулся за мотком веревки, висевшим на луке седла. Кэтрин покачнулась, вскинула вверх одну руку и отступила на шаг. Торжествующе улыбаясь, он неторопливо слез с лошади. Она попятилась. В лице у нее не осталось ни кровинки, даже губы стали белыми как мел. Бэрк не спеша подошел к ней, поигрывая веревкой, поглаживая ее, как кошку. Голубые глаза поблескивали ледяной злобой, на губах играла все та же коварная улыбка.

– О, Бэрк, – в ужасе прошептала она, – нет, не надо.

Он заколебался.

В ту же секунду она бросилась наутек: страх и отчаяние придали силы ее подгибающимся ногам. Бэрк кинулся за нею следом, чувствуя себя в азарте погони настоящим охотником, затравившим лисицу. Когда Кэт оказалась на расстоянии вытянутой руки, он достал ее в прыжке, схватил обеими руками за бедра и с размаху опрокинул на землю, накрыв собой сверху. Сперва ему показалось, что он вышиб из нее дух, настолько неподвижно она лежала, но стоило ему перевернуть ее на спину, как его словно затянуло в ветряную мельницу, вращаемую ураганом. Ступни, колени, локти, кисти, ногти, зубы – она пустила в ход все, чем ее наделила природа, в безумной попытке защититься от грозящего ей смертного страха. Бэрк чертыхался, закрывая лицо, пах, горло от ее бешеной атаки. В какой-то момент ей удалось вывернуться из-под него и подняться на колено. Она уже готова была вскочить, когда он набросился на нее, на сей раз грубо навалившись на упавшую ничком девушку всей своей тяжестью, чтобы остановить ее молотящие по воздуху ноги. Когда он попытался завладеть ее руками, она пронзительно вскрикнула и спрятала их под себя. Борьба была изнурительной и тяжкой, но в конце концов ему удалось высвободить ее руки, при этом на его собственном запястье остался ровный след от ее зубов. Он поднял веревку. Она отчаянно вскидывалась всем телом, как взбесившаяся лошадь, и ему пришлось зажать ногами ее бока, чтобы удержаться на ней верхом. Вытянув правую руку Кэтрин вдоль тела, он коленом прижал раскрытую ладонь к земле, затем сделал на конце веревки петлю, пропустил в нее левое запястье девушки и туго-туго затянул. Из ее горла вырывались какие-то захлебывающиеся звуки, словно ее душили. Не медля ни минуты, Бэрк соединил оба ее запястья и обмотал их остатком веревки без малейшего просвета. Он завязал три узла, каждый раз затягивая изо всех сил, потом наконец скатился с нее и растянулся на спине, тяжело дыша и чувствуя, как по лицу крупными каплями катится пот.

Его насторожила наступившая тишина. Он сел, потирая укушенное запястье, и взглянул на безвольно согнутую фигуру женщины на земле. Она напоминала сломанную и брошенную куклу. Бэрк прислушался, но не смог уловить ни звука. Да дышит ли она? Одним стремительным движением он подхватил ее под мышки и поднял на ноги. Она закачалась, накренилась назад и чуть не рухнула прямо на него. Пришлось снова подхватить ее, чтобы удержать в равновесии. Он повернул ее к себе и заглянул и лицо, стараясь подавить растущее в душе беспокойство. Осунувшееся, обескровленное лицо слепо уставилось на него расширенными зрачками устремленных в никуда глаз, побелевшие губы были плотно сжаты. Она стояла прямо, как соляной столб, каждый мускул был натянут до предела, словно в ожидании неминуемого нападения, грозящего гибелью.

– Кэт, – позвал он, схватив ее за плечи, – Кэт!

Она смотрела прямо на него, но у него возникло жуткое ощущение, что она его не видит. Бэрк легонько встряхнул ее, на долю секунды она как будто его узнала, но тут же ее глаза подернулись пеленой, и опять на него уставился этот пустой невидящий взгляд.

Бэрк потряс головой, стараясь выбросить из нее всяческие колебания и сожаления. Он стер грязь с лица Кэтрин, вытащил засохшие травинки из ее волос и стряхнул пыль с платья. Она стояла, не шевелясь, словно его прикосновения были пыткой, которую ей предстояло героически вытерпеть, но в то же время у него сохранялось стойкое впечатление, будто она даже не замечает его присутствия.

Убедившись, что она может стоять на ногах самостоятельно, Бэрк пошел за лошадью. Как ее усадить, по-дамски или верхом? Он решил, что лучше верхом: со связанными сзади руками ей понадобятся обе ноги, чтобы удержаться па лошади. Ему с трудом удалось взгромоздить ее на спину кобылы. Она не оказывала сопротивления, но все ее тело было сведено судорогой. Он старательно расправил юбки, чтобы прикрыть голые ноги, потом сам вскочил в седло и, подхватив поводья кобылы, повел лошадь вместе с застывшей всадницей круговым путем обратно к большой дороге.

Судя по положению солнца, до темноты оставалось еще часа два. Никакого постоялого двора поблизости не было: по всей вероятности, им предстояло заночевать в чистом поле. Что ж, тем лучше, он не собирался развязывать свою пленницу до самого Ланкастера, а ее появление в таком виде неизбежно должно было вызвать множество недоуменных вопросов в любом общественном месте.

Бэрк с тревогой оглянулся через плечо. Кэтрин сидела неподвижно, только руки за спиной беспрестанно дергались в отчаянной, но безнадежной попытке освободиться от пут. Потом он снова стал смотреть вперед, впрочем, ничего вокруг не замечая. Повстречайся ему на пути даже стадо единорогов, он проехал бы мимо и бровью не повел.

Чтобы заглушить в душе ропот совести, нашептывающей ему, что он поступил жестоко, Бэрк принялся перебирать в уме весь длинный список злодеяний Кэтрин, совершенных за то короткое время, что они провели вместе. Она выстрелила ему в голову. Она угрожала ему его же собственным ножом и пустила бы его в ход, если бы сам он не оказался проворнее. Она лгала ему с самой первой встречи. Она хладнокровно соблазнила его. Она, вероятно, была заговорщицей и изменницей, а уж в том, что она потаскуха, не могло быть и тени сомнения. «Я родом из Шотландии, мое слово нерушимо!» – вот так она поклялась ему не далее, как этим утром. Ее слова прозвучали с такой страстью, что он ей поверил, а всего несколько часов спустя она опять его надула. О, нет, он не был слишком жесток, уж скорее можно было сказать, что он обошелся с нею чересчур мягко. Ну, а теперь она сполна получила то, чего давно заслуживала.

Он опять взглянул на горизонт. Казалось, солнце застыло в небе, день тянулся томительно медленно. Самый грубым и бесцеремонным тоном Бэрк велел Кэтрин покрепче держаться за седло сзади. Они ехали по раскисшей грунтовой дороге, и он опасался, что ее лошадь может оступиться. Бэрк отметил, что на лбу у нее явственно проступили капли пота, хотя день выдался холодным. Похоже, она целиком погрузилась в какие-то мучительные воспоминания, в свой внутренний ад, куда ему не было доступа. Ощутив укол страха, он громко окликнул ее, но с таким же успехом можно было обращаться к неодушевленному предмету. Бэрк вновь сосредоточился на своем гневе, вопрошая, когда же закончится этот бесконечный проклятый день.

Наконец извилистая и скользкая дорога осталась позади, они въехали в красивую долину, посреди которой в окружении зарослей рододендронов и нависающих над водой грациозных плакучих ив раскинулось тихое озеро. Наветренная сторона была защищена громадным валуном, вдоль берега тянулась узкая полоска песчаного пляжа. Солнце низко висело над утесами у них за спиной, до заката оставалось около часа. Оглянувшись в очередной раз на Кэтрин, Бэрк заметил, что ее сотрясает озноб. Ее глаза были широко раскрыты и устремлены куда-то вдаль, но плечи поникли, голова свесилась на грудь. Ни о чем больше не думая, он торопливо свел ее кобылу по травянистому склону к берегу озера.

Ноги у Кэтрин подогнулись, и она рухнула прямо на него, когда он снял ее с лошади. Бэрк подхватил ее на руки и отнес на песчаный бережок, потом подошел к жеребцу и вытащил из седельной сумки свой широкий теплый плащ. Когда он вернулся, то увидел, что она лежит на боку, подтянув колени к животу, как младенец в материнской утробе. Все ее тело сотрясалось в мучительных конвульсиях. Опять он окликнул ее по имени, и на сей раз в его голосе прозвучала нескрываемая тревога. Кэт не отозвалась. Бэрк понял, что неведомый ужас, как-то связанный в ее сознании с веревкой, уже довел ее до предела. Ощущая в руках непривычную слабость, он полез в карман за ножом. Кэтрин внезапно почувствовала, что ее запястья свободны, но как только кровь прилила к рукам, появилось ощущение жгучей боли. Она услышала крик, но не узнала собственного голоса. Бэрк был рядом, это она смутно понимала; ей было слышно, как он чертыхается. Перед глазами все еще стоял туман, но она разглядела, что запястья у нее натерты и окровавлены. А потом опять наступило забытье. Однако на этот раз она не провалилась в стремительно крутящийся черный водоворот, а словно парила над ним, то оказываясь в опасной близости от страшной воронки, то удаляясь на спасительное расстояние. Время для нее больше не существовало. Бэрк то появлялся, то вновь исчезал. Стало тепло, в какой-то миг просветления она догадалась, что он развел костер. Потом он осторожно промыл ее запястья и обернул их во что-то мягкое. Вот он обнял ее. Ей стало тепло и спокойно, потом страшно, а потом опять хорошо. Дрожь почти прекратилась, когда она ощутила у себя на щеке его легкое и теплое дыхание. Она глубоко вздохнула. Его губы коснулись ее губ, поцелуй вышел легким, совсем мимолетным. Сначала она отшатнулась, но страшный образ, вспыхнувший у нее в памяти, вскоре отступил и растаял. Бэрк обнимал ее так бережно и ласкал так нежно, что она опустила голову ему на плечо и позволила себе забыться. Волшебное облако полусна-полуяви, далекое от всяких мыслей и чувств, подхватило ее и понесло неведомо куда, тихонько укачивая. Прошло несколько мгновений, а может быть, и часов, и вот она почувствовала, что его пальцы осторожно расстегивают платье у нее на груди. Она неподвижно лежала в его руках, как будто прикованная к месту. Огонь согревал ее обнаженную грудь, она слышала глубокое, учащенное дыхание Бэрка. Руки у него были такие большие, что закрывали ее всю целиком. Вот она ощутила легкое прикосновение ладоней к своим сосками и, запрокинув голову, полным ртом вдохнула вечерний воздух.

Но тут кошмарное видение нахлынуло на нее с новой силой. Теперь уже кто-то другой прикасался к ней, делал ей больно, ощупывал ее так, что ей хотелось умереть от стыда. Она испустила отчаянный крик и начала метаться, колотя вслепую руками и ногами, захлебываясь от рыданий, судорожно глотая воздух. Опять ее затянуло в черный омут, опять неведомая и страшная механическая сила принялась перемалывать ее, как вдруг – словно по волшебству – до ее воспаленного мозга долетел голос Бэрка. Гихий, ласковый и утешительный, он проник в ее сознание и вывел назад к спасительному берегу. Прикосновения его рук принесли ей успокоение. Кэтрин перестала метаться и трепетать, как испуганная птица, а взглянув наверх, увидела звезды и наконец осознала, где она, чьи руки ее обнимают, чье тело, теплое и крепкое, вытянулось рядом, прижимаясь к ней.

– Прости, Кэт. Прости. Прости, – тихий шепот, повторенный трижды, раздался у нее над ухом.

Она кивнула, закрыла глаза и провалилась в глубокий сон без сновидений.