"Обольщение ангела (Сердце ангела)" - читать интересную книгу автора (Грассо Патриция)

8

Проклятье, с такой женушкой не оберешься хлопот, подумал Гордон, пришпоривая коня. Неизвестно, что будет с ними в течение следующих двух недель, во время долгого путешествия через всю Англию в Шотландию, и уж тем более неизвестно, как сложится их жизнь дальше.

Доехав до конца набережной, они свернули налево у Чэринг-Кросс и поехали по Оксфорд-стрит. Чем большее расстояние будет отделять их от особняка Деверо, тем больше капризничать будет его жена. Ей будет холодно. Она устанет. Она проголодается, несмотря на тошноту, которую вызывал у нее конский навоз. Как будто ему этот запах нравится, как будто он наслаждается ароматом конского дерьма!

Гордон искоса взглянул на жену, и нечто вроде улыбки тронуло уголки его губ. Разрумянившаяся, с решимостью во взоре, она пока что ни на что не жаловалась и не капризничала – ожидание опасности преобразило ее. Едва ли Лавиния Керр вынесла бы то, что терпела Роберта. Возможно, это объяснялось тем, что Роберта родилась в суровой северной части Шотландии, а Лавиния – в южной, низинной. Как бы то ни было, но его жена может оказаться достаточно стойкой для маркизы, а впоследствии и герцогини Арджил.

– Нам со Смучесом нужно остановиться, – вдруг заявила Роберта, и голос ее громко прозвучал в ночи.

– Нет, – одновременно сказали Гордон и Даб.

– Но это срочно.

– Нет.

Так и скакали все четверо без устали, стараясь оставить к рассвету как можно большее расстояние между собой и усадьбой Деверо. Не останавливаясь, они миновали деревни Хэрроу, Кукхэм, Марлоу и Хенли.

– Послушай, Роб, – сказал Гордон, пытаясь завязать с ней разговор и отвлечь ее мысли от тягот пути. – Как графу удалось удержать Уолсингема и Берли от того, чтобы они сразу не арестовали тебя?

– Дядя Ричард настоял, чтобы Уолсингем получил сначала ордер на арест. А лорд Берли, хоть и неохотно, согласился с этим, – ответила Роберта. – Кроме того, я… – Она осеклась, смутившись и не желая рассказывать о своем собственном-поведении, не свойственном леди.

– Кроме того, что?

Роберта почувствовала, что краснеет.

– Я напугала Уолсингема своим кинжалом «последнее средство» и заставила отступить.

Гордон и Даб разразились смехом.

– Ты подняла кинжал на государственного секретаря! – воскликнул Мунго в изумлении.

– Ну вот, я же говорил, – продолжая смеяться, напомнил Гордон. – Ты разговариваешь и держишься, как английская леди, но твои замашки выдают в тебе уроженку шотландского высокогорья.

– Но почему ты кинулась на него с кинжалом? – спросил Мунго.

Роберта наклонилась к шее коня и попыталась придумать какую-нибудь правдоподобную причину, чтобы не говорить правды. Она же обещала дяде хранить в тайне известие о казни Марии Стюарт и не собиралась нарушать свое слово.

– Мне не понравилось, как этот тип смотрел на меня, – не слишком убедительно солгала она. – Очень оскорбительно и противно.

Сказав это, она бросила на него быстрый взгляд. Усмешка, появившаяся на его губах, лишь подтвердила, что он не поверил ни единому ее слову. Видимо, он подозревал, что здесь скрывается какая-то тайна, и бесился от того, что с ним не поделились тем, о чем трое явно знали.

– Как только доберемся до Оксфорда, остановимся на пару часов для отдыха, – предложил Гордон, чтобы сменить тему разговора. – Что скажешь, Даб?

– Да, пора накормить лошадей, – ответил брат. – В тридцати милях от усадьбы Деверо уже достаточно безопасно, чтобы нам немного поспать.

Розовый свет занимавшейся зари осветил горизонт на востоке, когда они, проехав Чилтерн-Хиллз, добрались до заросшего густыми лесами графства Оксфордшир. Настроение у Роберты заметно поднялось, когда она увидела сам Оксфорд, богатый торговый город, который мог предложить достаточно удобств уставшим путникам. На окраине поднимались грозные стены и башни замка Оксфорд, но сам город, застроенный каменными и деревянными домами, выглядел пышным и живописным.

– Давайте остановимся вот в этой гостинице, – предложила Роберта.

– Нет, дорогая. У нас слишком мало времени, – возразил Гордон, направляясь во главе четверки через каменный мост.

Роберта поморщилась, но ничего не сказала. Она уже понимала, что никакие ее просьбы не будут удовлетворены.

На противоположном берегу Темзы расстилался густой лес. Здесь путники нашли убежище от любопытных глаз и остановились на небольшой поляне рядом с тихим ручейком.

– Я накормлю лошадей, – сказал Даб, когда они спешились.

– Я тебе помогу, – предложил Мунго.

Гордон подошел к Роберте и, сняв с седла, поставил на ноги. Ноги ее затекли от многочасовой скачки.

– Вот теперь вы со Смучесом можете заняться вашими личными делами, – сказал он, вынимая у нее из карманов куски навоза и выбрасывая их.

– О Смучесе можешь не беспокоиться, – сообщила Роберта, хмуро усмехнувшись. – Он удовлетворил свою нужду еще за десять миль отсюда.

– Щенок испачкал сумку?

– Нет.

Роберта достала Смучеса из его гнездышка и развернула шерстяной плед Кэмпбелов. Под ним шенок был одет в попонку, которую она связала ему, и обернут в подгузник. Освобожденный от всего этого, Смучес принялся бешено носиться по поляне, словно выпущенный из мрачной темницы.

Улыбка Гордона показала Роберте, что он оценил ее изобретательность.

– Я надену ему другой подгузник, прежде чем мы отправимся дальше, – сказала она, когда муж, взяв ее за руку, повел с поляны. – Тебе нет необходимости сопровождать меня.

– Женщина одна всегда в опасности, – возразил он.

– Ну тогда обещай не смотреть.

Гордон по-мальчишески озорно улыбнулся и спросил:

– Что за церемонии между мужем и женой?

Роберта постаралась скрыть смущение от вульгарной шутки, ведь это бы только подзадорило его. Пожав плечами, она заметила:

– Я тебе не говорила, что ты невоспитан?

– Нет, ангел, но спасибо, что замечаешь такие тонкости, – сухо сказал Гордон. Потом добавил: – А ты не знала, что у мужчин тоже есть «нужды»?

Тут уж Роберта покраснела.

Об этом она не подумала.

– Ступай вон к тому дубу, – приказал Гордон. – А я буду за этим. Если понадоблюсь тебе – крикни.

Через несколько минут Роберта показалась из-за дуба. И покраснела, когда увидела, что Гордон ждет ее.

– Лучше себя чувствуешь? – спросил он;

– Гораздо.

Когда они вернулись на поляну, Роберта, встав на колени возле ручья, вымыла лицо и руки холодной водой.

– Как я хочу принять горячую ванну, – тоскливо прошептала она.

– Обещаю, что сегодня ночью ты будешь спать в нормальной постели, – успокоил ее Гордон. – А теперь давай поедим и немного вздремнем.

Роберта уселась на землю между мужем и братом, напротив Мунго Маккинона. Все четверо поделили между собой сыр, хлеб и ветчину, которыми снабдила их леди Келли. Единственную флягу с вином они по очереди передавали друг другу.

– Расскажи нам о том, что случилось в королевском зверинце, – сказал ей Даб.

– Кто-то нарочно толкнул меня к львиной яме, – сказала Роберта. – Я знаю, что Гордон не верит, но мне ведь не показалось, я чувствовала чьи-то руки на своей спине. Я крепко стояла на ногах и вовсе не поскользнулась.

– Удивительно, что с нами обоими случились происшествия, едва не ставшие роковыми, в течение всего лишь нескольких часов, – заметил брат. – Как раз вчера в Ричмонде в меня едва не вонзилась какая-то стрела. Хотя мы с Мунго перерыли там все сверху донизу, но так и не смогли найти злоумышленника.

– А мне эти два случая вовсе не кажутся случайным совпадением, – заметил Мунго. – Возможно, кто-то затаил ненависть к вашей семье. А поскольку этот негодяй не смог убить тебя, то он нацелился на твою сестру.

– Вы в самом деле так думаете? – спросила Роберта, придвигаясь поближе к мужу.

– Я не думаю, что эти два события как-то связаны, – не согласился с другом Гордон. – А ты как считаешь, Даб?

– Я согласен с тобой, – ответил брат. – Кому могло понадобиться причинять зло Роберте? Она ведь совершенно безобидное создание.

Роберта улыбнулась любимому брату, который всегда вставал на ее сторону. Она наклонилась к Смучесу, чтобы угостить его ветчиной; плащ ее от этого движения распахнулся, и вдруг она увидела, что ее звездный рубин стал темнее, чем голубиная кровь.

Она с тревогой подняла взгляд на мужа.

– Мне кажется, что мы в опасности.

Гордон удивленно нахмурился:

– Почему ты так думаешь?

– Но мой рубин…

– Да это же просто камень, – прервал он. – Кроме того, с нами тебе нечего бояться.

– Передайте мне, пожалуйста, вино, – попросил ее Мунго.

Рядом с мужем и братом Роберта чувствовала себя так уверенно и надежно, что совершенно забыла о своем «дьявольском цветке» и о том, какое впечатление он производит на незнакомых людей. Она протянула Мунго фляжку с вином и тут же похолодела, увидев его взгляд, устремленный на ее родинку.

Боже, ей следовало бы перехватить Смучеса в левую руку, а флягу передать правой. Обычно она так и поступала. Но на этот раз усталость, а может, и пережитые волнения притупили ее бдительность.

Мунго Маккинон хорошо владел собой. Он удержался от того, чтобы отпрянуть или отдернуть руку. Нет, он взял у нее фляжку, стараясь, правда, не касаться ее руки, а потом незаметно перекрестился.

Ну вот, начинается, с тоскливым чувством подумала Роберта.

Они проехали всего тридцать миль, а один человек уже перекрестился. И чем ближе они будут к Шотландии, тем больше людей будут креститься при виде ее уродливого пятна.

Роберте страстно хотелось спрятать левую руку в складках плаща, но этому мешал Смучес. Поэтому она опустила глаза и хотела только одного: чтобы выражение суеверного ужаса и удивления поскорее исчезло с лица этого блондина.

– Почему ты это сделал? – спросил Гордон друга.

– Что именно?

– Перекрестился.

Роберта украдкой посмотрела на брата и увидела, что Даб уже готов наброситься на Мунго. Брат всегда чувствовал обиду за нее и злился, сталкиваясь с невежеством других. Правда, сейчас не стоило поднимать по этому поводу шума – ведь королевские стражники, наверное, уже гонятся за ними.

– Я перекрестился… просто на счастье, – как ни в чем не бывало ответил Мунго. – Мы ведь всего в тридцати милях от Лондона, а у английской королевы много быстрых коней. Мне бы не хотелось, чтобы меня тут схватили.

– Нам бы перехватить пару часиков сна, – сказал Даб, заворачиваясь в свой плед. – А там мы пришпорим своих коней и скроемся.

Успокоенная, что беда миновала, Роберта укутала своим плащом Смучеса и легла вместе с ним, прижавшись к теплому боку мужа. Слишком усталая, чтобы беспокоиться о приличиях, она закрыла глаза и погрузилась в глубокий сон без сновидений…